Текст книги "Приглашение на танец"
Автор книги: Мэнди Коллинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Ну, рассказывай! – потребовала Джульет.
Все трое сели на мягкие кресла вокруг изящного столика, отделанного инкрустацией.
– Что ты узнала?
– Джульет, дай ей хотя бы дух перевести, – упрекнула сестру Мэдди и налила Сесили чашку чаю. – Но правда, дорогая, мы сгорали от нетерпения, когда же ты наконец вернешься от леди Недди.
Сесили не хотелось пересказывать их с Лукасом разговор с леди Энтуистл в комнате, полной гостей. Она жестом отказалась от чая и обратилась к Мэдлин:
– Это твой экипаж до сих пор стоит у дома?
Джульет кивнула. Сесили встала.
– Тогда давайте поедем кататься, и я вам все расскажу.
Девушки взяли шляпы и перчатки и вышли из дома.
Когда они сели в экипаж Эссексов, Сесили рассказала кузинам все, что Недди поведала ей и Лукасу про ее отца и Уилла Далтона.
– Боюсь, все ясно, – мрачно заключила Сесили. – Со слов Недди, действительно складывается впечатление что папа замешан в исчезновении мистера Далтона. Он угрожал ему в присутствии многих свидетелей. Кому, как не мне, знать, сколь страстно папа относится ко всему что связано с его работой.
Джульет прищурилась:
– Кровь – это в самом деле очень подозрительно. Но где доказательства, что это кровь Уилла? Что, если кто-нибудь подбросил эту сумку нарочно, чтобы лорд Херстон казался виновным?
– Но зачем? – удивилась Сесили. – Да, он не самый покладистый человек, но я не думаю, что кто-нибудь настолько его ненавидит, что хочет добиться его повешения за убийство.
– Сесили, ты сама частенько жаловалась на его неуемное стремление к успеху, – мягко заметила Мэдди. – Может быть, в этот раз он просто перешел дорогу другому честолюбивому человеку?
Сесили смотрела в окно экипажа и пыталась представить как кто-то убивает Уильяма Далтона и затем обставляет дело так, что улики указывают на ее отца. Ей становилось тошно от одной только мысли об этом. Пересказывая услышанную от Недди историю кузинам, она начала понимать, насколько изобличающим кажется сам факт, что лорд Херстон угрожал Уильяму. Но готова была поклясться, что увлеченность отца работой не настолько сильна, чтобы из-за нее он мог совершить насилие по отношению к другому человеку. История с пропавшими пистолетами действительно несколько замутила воду. Когда Сесили слушала Недди, ее первой мыслью было, что Уильям украл пистолеты, чтобы застрелиться и возложить вину за свою смерть на лорда Херстона. Правда, не было никаких оснований полагать, что мистер Далтон был в таком отчаянии, что решился бы на подобный шаг. Могла быть и другая версия: лорд Херстон убил мистера Далтона из своего пистолета. Но Сесили не могла поверить, что отец совершил такую глупость – допустил, чтобы пистолеты оказались в его палатке.
Сесили потерла переносицу. Она осознала, что их задача теперь осложняется в десятки раз, и при этой мысли ее охватывал страх. Она затеяла это дело, желая получить дневники отца, чтобы сохранить их для потомства. Хотя теперь, после откровений Недди, эти записи стали для Сесили чем-то вроде ящика Пандоры. Они наверняка содержат ключ к доказательству невиновности или вины лорда Херстона. Сесили боялась даже думать о том, какие сведения может в них найти, и спрашивала себя, стоит ли вообще искать дневники.
Но ей вспомнилось выражение лица Лукаса, когда они расставались. Это напомнило Сесили, что на карту поставлена жизнь не только ее отца, но и его брата. Как все непросто!
Когда молодые леди только садились в экипаж, Джульет приказала кучеру везти их к Британскому музею. Это было одно из немногих мест, куда им разрешалось отправляться в сопровождении одного лишь лакея. Улица сужалась, и карета стала замедлять ход. Сесили, оглядевшись по сторонам, поняла, что они уже в Блумсбери, совсем рядом с улицей, где живет леди Энтуистл. Сесили решила, что должна еще раз поговорить с крестной, и постучала по крыше экипажа, чтобы кучер остановился.
– В чем дело?
Светлые брови Мэдди удивленно поползли вверх и оказались выше оправы очков.
– Мне нужно снова встретиться с Недди. – Сжатые губы Сесили выражали решимость. – Я хочу больше узнать о споре между папой и Уиллом Далтоном.
Карета остановилась. Сесили с нетерпением ждала, когда кучер поможет ей сойти на землю. Мэдлин и Джульет собрались было выйти следом, но она нетерпеливо замахала рукой:
– Вам незачем идти со мной, я попрошу Недди отправить меня домой в ее экипаже.
Джульет замотала головой, так что ее рыжие кудри запрыгали, и спустилась на улицу.
– Если ты хотя бы на одну минуту подумала, что мы останемся в стороне, значит, совсем нас не знаешь.
– К тому же, – добавила Мэдди, – мне нужно узнать у кухарки леди Энтуистл, что она добавляет в макароны для аромата. Я не смогла определить, какая это пряность.
Вполне возможно, что Мэдлин говорила правду: она была известна тем, что заходила в кухни некоторых лучших домов Англии, чтобы посоветоваться с поварами. Что касается Джульет, то ею, вероятнее всего, двигало простое любопытство. Как бы то ни было, Сесили поняла, что, хочет она того или нет, обе кузины пойдут с ней.
Если дворецкому леди Энтуистл и показалось странным, что мисс Херстон появилась на пороге дома его хозяйки второй раз за день, то он даже бровью не повел. Ничем не выдавая своего удивления, Уилтон попросил трех юных леди подождать, пока он вручит хозяйке дома их карточки.
Сесили чувствовала себя виноватой, что не рассказала Уинтерсону, кем ей приходится леди Энтуистл, но утром по дороге к дому крестной она слишком нервничала. Ей было трудно вообще о чем-либо разговаривать, тем более о том, что еще один очень близкий ей человек участвовал в экспедиции, в которой пропал Уильям Далтон. А на обратном пути в Херстон-Хаус и она, и Лукас были настолько потрясены услышанным, что Сесили снова до самого дома так и не собралась упомянуть это обстоятельство.
Она решила, что если сегодня днем узнает от Недди что-то новое, то обязательно сообщит все Уинтерсону.
А если он узнает от кого-то другого, что мисс Сесили Херстон – крестница леди Энтуистл, значит, так тому и быть. В конце концов, она не обязана ставить его об этом в известность. Кроме того, Сесили была уверена, что ее дорогая Недди не имеет никакого отношения к исчезновению Уильяма Далтона.
Леди Энтуистл была лучшей подругой матери Сесили. Именно она позаботилась, чтобы Сесили получила не только благородное воспитание, какого желал для дочери лорд Херстон, но и узнала все, что изучила ее мать, и даже больше.
Известная как Синий Чулок, леди Энтуистл имела репутацию такого же серьезного ученого, как самые лучшие преподаватели Оксфорда и Кембриджа. Покойный муж оставил леди Недди приличное состояние, и когда ни один из лондонских издателей не захотел напечатать ее переводы древних документов, найденных во время путешествий в страну фараонов, она просто купила небольшое издательство и опубликовала их сама. Именно по требованию леди Энтуистл Сесили отнеслась к своему увлечению криптографией серьезно и под ее руководством сама стала неплохим специалистом в этой области. У нее всегда хорошо получалось разгадывать головоломки. И когда Сесили начала учить греческий и наткнулась на зашифрованные труды Полибия, где вместо букв использовались цифры, то с радостью обнаружила, что может довольно легко переводить эти тексты на привычный всем буквенный язык. А потом мисс Херстон загорелась идеей создать свой собственный шифр, и в процессе этого занятия завела переписку с лучшими умами Европы. Время от времени известные авторитеты даже обращались к ней за помощью в трудных вопросах.
Когда лорд Херстон узнал, что это леди Энтуистл познакомила его дочь с другими учеными, он запретил Сесили встречаться с Недди, но та каким-то образом сумела его переубедить. Сесили не знала, в чем секрет власти леди Энтуистл над ее отцом и почему он не может ей отказать, но была этому рада. Она пребывала в твердой уверенности, что без леди Энтуистл ее детство было бы пустым, как разграбленная гробница.
Мысли о Египте снова вернули Сесили к тайне исчезновения мистера Далтона. Что с ним могло случиться? И какую роль сыграл в этом ее отец? Хотя у Сесили всегда были сложные отношения с отцом, у нее не укладывалось в голове, что он способен на насилие по отношению к кому бы то ни было. Да, нрав у него был крутой, и она сама не раз испытывала на себе его действие, но в душе лорд Херстон всегда был человеком миролюбивым. Больше всего его интересовала наука, и он всегда действовал исходя из интересов семьи, даже когда настаивал, что дочь не должна идти по стопам матери и его собственным.
Наличие крови на сумке мистера Далтона должно иметь какое-то другое объяснение. Может быть, он порезался, когда брился? Или поранился, взяв в руки острый осколок разбитой посуды? А может быть, Джульет права и сумку с пятнами крови нарочно подбросили в палатку лорда Херстона, чтобы на него пало подозрение? Но даже самой Сесили эти умозаключения казались тем, чем они и были на самом деле – слабыми попытками оправдать родного человека, несмотря на то что он вполне мог совершить насилие по отношению к своему секретарю, хотя тот и прослужил у него несколько лет. Сесили попыталась представить, как смотрит сейчас на это Уинтерсон, и на душе у нее стало тревожно. Мысль, что он может обвинить ее в необъективной оценке поступков ее отца, волновала Сесили чрезвычайно.
Должно быть, настроение Сесили отразилось на ее лице, потому что как только девушки вошли в гостиную, леди Энтуистл, ахнув, бросилась к Сесили и крепко обняла.
– Дорогая, у тебя такой вид, будто кто-то угрожает твоей жизни! Что с тобой? – Леди Энтуистл немного отстранилась, чтобы повнимательнее всмотреться в лицо крестницы. – Твой отец не… я надеюсь, с ним ничего не случилось?
Сесили поспешила успокоить крестную:
– Нет-нет, ничего.
Сесили с удовольствием устроилась на обитом плюшем диванчике. Хотя леди Энтуистл и была ученым, это не мешало ей высоко ценить комфорт, и в ее доме каждый предмет мебели отличался удобством и практичностью.
– Состояние отца не изменилось, – заверила Сесили.
Леди Энтуистл поздоровалась с Джульет и Мэдди, и кузины взирали на нее со смесью любопытства и восхищения. Леди Недди очень давно не появлялась в респектабельных светских кругах, где сестры Физерстоун до сих пор пользовались авторитетом. За год до того, как ей предстоял дебют в свете, Недди вышла замуж за лорда Энтуистла, который был намного старше ее. Рамки родительского крова ее стесняли, и вместо того чтобы переживать волнения сезона, она предпочла покинуть Англию. Будучи светилом дипломатического корпуса, лорд Энтуистл увез молодую жену сначала в Индию, а затем в Африку, где и умер от легочной лихорадки. Молодая вдова, вместо того чтобы вернуться, осталась в Каире и посвятила себя совершенно неподобающему леди занятию – изучению древних языков.
Сделавшись в Египте центром местного сообщества европейцев, она подружилась с юной леди Херстон, которая тогда сопровождала мужа в его первой экспедиции к пирамидам в пустыне. Между двумя женщинами завязалась крепкая дружба. Позже леди Энтуистл вернулась вместе с супружеской четой в Англию и в Лондоне стала главой узкого кружка интеллектуалов. Мало интересуясь правилами и ограничениями, налагаемыми светом, они увлеченно предавались научным дебатам. Именно такой жизнью с удовольствием жила бы Сесили, если бы отец не держал ее на коротком поводке.
– Так в чем же дело, дорогая? – участливо поинтересовалась Недди. – Почему ты так бледна? Еще что-нибудь произошло?
Сесили поспешила ее успокоить:
– Нет, все по-прежнему. Но сейчас, когда здесь нет Уинтерсона, я хочу еще раз спросить: может быть, вы знаете что-то об исчезновении Уилла Далтона, о чем не хотели говорить при герцоге?
Леди Энтуистл хотела что-то сказать, но потом бросила быстрый взгляд на Джульет и Мэдлин. Видя ее колебания, Сесили заверила:
– Все, что вы захотите открыть мне, не может быть тайной от моих кузин. Им уже известно все, что вы рассказали утром – про сумку со следами крови в папиной палатке.
Все еще хмурясь, леди Недди села в кресло с высокой спинкой напротив дивана, на котором расположились девушки.
– Ах, Сесили, я предпочла бы, чтобы ты не ввязывалась в эту историю. И так уже один человек пропал, а другой прикован к постели.
– Мэм, мне не верится, что вы советуете Сесили предоставить решать эту загадку мужчинам, – заметила Джульет.
Хотя Джульет зачастую предпочитала держать свое мнение при себе, самоотверженности ей было не занимать. И, как и Сесили, ей было не по вкусу общепринятое мнение, что леди должно быть видно, но не слышно.
Леди Энтуистл улыбнулась:
– В этом вы не ошиблись, мисс Шелби. Я никогда не относилась к числу тех женщин, которые признают право на инициативу только за мужчинами. Я убеждена, что они очень часто все только запутывают. – Леди Энтуистл посерьезнела. – Но в данном случае на карту поставлено благополучие моей крестницы. Я не знаю, кто заварил эту кашу, но у меня есть основания считать, что Сесили лучше держаться от этого человека как можно дальше. И сразу отвечаю на вопрос, который вы, возможно, хотите задать: нет, я не верю в нелепые россказни о проклятии.
– Дорогая Недди, я обещаю не делать ничего такого, что навлечет на меня опасность, – сказала Сесили. – Но вы же наверняка знали, что ваш рассказ о подозрительной находке в папиной палатке разбудит мое любопытство. И заставит меня страшиться, что папа мог быть замешан в исчезновении Далтона.
– Мне жаль, что ты истолковала мои слова превратно, – сказала леди Энтуистл. – Как я уже говорила тебе и Уинтерсону, лорд Херстон и мистер Далтон ссорились. Да, я сказала, что обнаружила в палатке твоего отца сумку мистера Далтона со следами крови. Но заметь, я ни словом не намекнула, что это означает, что лорд Херстон повинен в убийстве.
– Но мистер Уинтерсон воспринял эту новость именно так, – сказала Сесили. – Как он мог подумать иначе?
Леди Энтуистл покачала головой:
– Дорогая моя, у сэра Майкла много недостатков, взять хотя бы его ослиное упрямство, но я и представить себе не могу, чтобы он хладнокровно убил человека, ближайшего помощника, да еще и заставил его семью гадать, что же с беднягой случилось. Должно быть какое-то другое объяснение!
– Вот и я тоже так считаю, – сказала Сесили и приняла чашку из рук Мэдлин, которая взялась разливать чай. – Но здесь что-то не сходится. Может быть, мистер Далтон попросил папу присмотреть за его вещами. Если в Египте часто случались кражи, то выглядит вполне разумно, если Уильям не захотел оставлять свой багаж без присмотра. Но это не объясняет, откуда взялись пятна крови. И папину болезнь.
– Я слышала, апоплексический удар может случиться от эмоционального расстройства, – предположила Джульет. – У Фенвика, дяди моего отца, удар случился во время жаркого спора с его… гм… подругой. Только что он кричал на нее из-за непомерных счетов от модистки, а в следующую минуту его речь стала неразборчивой и всю правую сторону парализовало.
Сесили воззрилась на Джульет:
– Почему ты раньше об этом молчала? Более того, почему твоя мама не рассказала это Вайолет?
Джульет пожала плечами:
– Я сопоставила эти два случая только сейчас. А мама… ты прекрасно знаешь, что она никогда не станет говорить о том, что считает безвкусным. Ей нравится делать вид, что родственники со стороны моего отца – полная противоположность Физерстоунам.
– Сесили, а что, если Джульет права? – сказала леди Энтуистл. – Вдруг по дороге домой твой отец с кем-то поссорился? Вы, наверное, знаете – его нашла я, но это было незадолго до нашего прибытия во Францию. Накануне вечером у него вполне могла быть назначена с кем-то встреча, и никто не узнал, что случилось, пока утром я не заглянула узнать, почему он не вышел по обыкновению на палубу.
– Это не обязательно была ссора, – сказала Сесили. – Вдруг мысль, что папа убил своего секретаря, легла на его душу таким тяжким грузом, что его мозг не выдержал?
Леди Энтуистл взяла ее за руку.
– Дорогая моя, ты не хуже меня знаешь, что у твоего отца трудный характер. Вспомни хотя бы, какой разразился скандал, когда я тайком увезла тебя из Херстон-Хауса, чтобы показать выставку этих ужасных мраморов в Британском музее. Сэр Майкл так вскипел от гнева, что, казалось, вот-вот испарится. Но я ни за что не поверю, что он причастен к смерти мистера Далтона.
Сесили печально покачала головой:
– Если дело касается папиной работы, он не стерпит, когда кто-то встает у него на пути. И когда Уилла вдруг стала мучить совесть из-за того, что они увозят из страны предметы старины, папе это не могло понравиться. Он потратил месяцы труда, чтобы найти эту конкретную гробницу. И если в ходе раскопок человек, которого папа считал верным соратником, открыто выступил против его принципов, это, конечно, привело его в ярость.
Сама Сесили склонялась к мысли, что исторические ценности должны оставаться в той стране, где они были найдены, однако понимала, какими соображениями руководствовался отец, увозя их в Англию. Если этого не сделать, они рано или поздно достанутся Франции или, еще того хуже, обычным охотникам за сокровищами. И тогда они будут навсегда потеряны для дальнейшего изучения, для археологии и истории.
– По правде говоря, я не могу понять, что отец мог дать хотя бы намек на согласие с намерениями Уилла. Не мог он спокойно отнестись к тому, что его собственные артефакты крадут у него из-под носа. Особенно сейчас, когда политическая ситуация в Египте такая нестабильная. Прошло всего несколько лет с тех пор, как французы ушли из этой страны.
– Да, твой отец на дух их не переносит, этих французов, – заметила леди Энтуистл, хмурясь. – И все-таки я не могу себе представить, что он даже во имя высоких целей способен причинить вред человеку, с которым работал в тесном контакте. Не верю я и в то, что он обрек его близких на ужас неизвестности.
Сесили согласно кивнула. Когда ее мать умерла, она была совсем малышкой, и это печальное событие почти забыла. Но она знала, что леди Херстон исчезла из поместья, и никто не мог ее найти. Ей, конечно, рассказали обо всем позже. В памяти всплывали отдельные фрагменты, но она не была уверена, что это не плод ее воображения, – например, как отец умолял, если она знает, куда ушла мама, рассказать ему все. Девочка отчаянно пыталась сделать хоть что-то, что его утешит в горе и снова сделает счастливым. Но смогла вспомнить лишь, как мама посадила ее в большой сундук в спальне и велела ждать, сказав, что это такая игра и папа скоро ее найдет. Сесили ждала и ждала, ей становилось все страшнее, но в конце концов папа пришел. А леди Херстон нашли через неделю – тело обнаружили на вересковых пустошах, окружавших их имение в Йоркшире.
Став взрослой, Сесили пришла к выводу, что это событие в немалой степени повлияло на ее жизнь. Она до сих пор боялась замкнутого пространства – доходило до того, что она была вынуждена уходить из комнаты, если ей вдруг начинало казаться, что стены слишком близко.
– Полагаю, вы правы, Недди, – произнесла она наконец. – Но если папа не виноват в исчезновении мистера Далтона, тогда что с ним случилось? От решения Уильяма передать артефакты Египту больше всех терял папа.
И теперь он потерял речь, и я не могу не задаться вопросом, а что если тот, кто повинен в исчезновении Уилла, каким-то образом спровоцировал у папы апоплексический удар?
– Да, это звучит логично, – согласилась Джульет. – Особенно если тот, из-за кого случился удар, боялся, что лорд Херстон расскажет, что на самом деле произошло с Уиллом.
– Да, головоломка. – Сесили со вздохом откинулась на спинку кресла. Как жаль, что я не могу сделать больше!
Леди Энтуистл похлопала ее по руке.
– Дорогая, никто на твоем месте не смог бы сделать больше. Ты пытаешься разыскать дневники отца, для чего объединила свои усилия с его светлостью Уинтерсоном. – Леди Энтуистл посмотрела на крестницу понимающим взглядом. Слишком понимающим, отчего Сесили почувствовала себя неуютно. – Хотелось бы узнать подробнее про этого герцога Уинтерсона. По-моему, он довольно красив. И к тому же герой войны. Должно быть, для тебя немалое испытание – проводить с ним так много времени.
– Да, Сесили, – Мэдлин посмотрела на кузину невинным взглядом, – мы тоже с удовольствием послушаем.
Едва сдержавшись, чтобы не застонать, Сесили ткнула кузину локтем в бок. При всем пренебрежении к условностям леди Энтуистл отличалась неудобной склонностью везде видеть возможность романтических отношений для дочери лучшей подруги. Однажды она объяснила это Сесили так: «Поскольку у меня нет своих детей, а хочется иметь внуков, я должна рассчитывать на тебя. А поскольку знаю, что, вопреки распространенному мнению, под внешностью Синего Чулка скрывается совершенно нормальная молодая леди, я должна молиться, чтобы ты вышла замуж, и лучше рано, чем поздно».
Сесили попыталась разубедить леди Недди, рассказав, что Уинтерсон просто поможет ей выбрать подходящего поклонника среди членов Египетского клуба. Леди Энтуистл отнеслась к этому плану безо всякого воодушевления.
– Ах, дорогая, ты ведь выберешь самого скучнейшего из всех и позволишь ему прикасаться к тебе в лучшем случае раз в три месяца.
Сесили покраснела:
– Но это не сильно отличается от вашего поведения, когда вы вышли замуж за лорда Энтуистла. Я придумала этот план, поскольку замужество обеспечит мне независимость от кузена Руфуса, если с папой случится самое худшее.
– Я понимаю. – Леди Энтуистл покачала головой. – Но мне горько сознавать, что ты готова обречь себя на столь унылую жизнь. Поверь мне, я знаю, каким безрадостным может быть подобное супружество. Мне жаль, что в то время рядом не было никого, кто отговорил бы меня от такого шага. – Она взяла Сесили за руку. – Если глупый мальчишка Лоуренс разбил твое сердце, это еще не повод лишать себя всего, что может дать настоящий брак, союз умов и – я не побоюсь это сказать – тел.
Услышав имя Дэвида, Сесили невольно замерла. Со времени знакомства с Лукасом она замечала, что все больше думает о бывшем возлюбленном, и вовсе не потому, что в ее душе осталась безответная любовь к нему. Трудно испытывать нежность к мужчине, который бросил, да еще и скомпрометировал другую женщину. Дело было в том, что чувства, которые пробуждал в ней Лукас, лишний раз напомнили, что отдавать свое сердце мужчине опасно и что она решила больше этого не делать. Никогда.
Сесили вспомнился тот день. День, когда Дэвид Лоуренс, мужчина, которого она считала своим верным рыцарем в сияющих доспехах, стоял перед ней и молил о прощении за то, что предал ее. А потом он ушел. Так же как раньше ее покинула мама, только она умерла. Как отец покидал Сесили одну, уезжая без нее в Египет. Так же как рано или поздно мисс Херстон покидали все, кого она любила. Сесили смотрела вслед Дэвиду, и из глаз ее хлынули слезы. Тогда отец нашел ее на полу, лежащей без чувств, а Вайолет принялась растирать ее запястья и позвала лакея, чтобы он отнес ее наверх.
С тех пор Сесили никогда не видела бывшего жениха, хотя из-за их общего интереса к Древнему Египту они вращались в одних и тех же кругах.
Когда Сесили наконец вышла из своей спальни через три дня после этой сцены, она была спокойна, холодна и бесстрастна и с тех пор такой и оставалась. Сесили поклялась тогда, что никогда больше не позволит ни одному мужчине довести ее до такого состояния, что не могла бы стоять на ногах от горя. Никому, даже отцу, и уж тем более мужу, если он у нее будет.
И сейчас Сесили твердо сказала крестной:
– Леди Энтуистл, я знаю, вы желаете мне добра, но в этом случае позвольте мне самой решать, чего я хочу. Можете не сомневаться, я выйду за человека, с которым мне будет удобно. Герцог Уинтерсон – красивый мужчина, я с этим согласна, но не для меня. Мы с ним будем действовать сообща, выясняя, что случилось с его братом, а потом расстанемся друзьями. – У Сесили вырвался смешок. – Честно говоря, я подозреваю, что джентльмен предпочел бы более удобную жену, чем получится из меня. Герцог производит впечатление человека, который хочет быть в своей семье главным. Мы не можем и трех минут пробыть вместе, чтобы из-за чего-нибудь не поспорить. Вообразите, как бедняга страдал бы от несварения желудка, если бы ему каждое утро приходилось спорить за завтраком.
Кроме того, они договорились, что он поможет ей выбрать наилучшего мужа среди холостяков – членов Египетского клуба. И Сесили подумала, что он ни за что не согласился бы это сделать, если сам имел бы на нее виды. Абсурдная идея. И не важно, что всякий раз, когда Уинтерсон входил в комнату, ее сердце начинало биться быстрее. Теперь, после слов леди Недди о той истории с Дэвидом, Сесили вспомнила, что поклялась себе не отдавать свое сердце мужчине, поэтому всякий раз, когда перед ее мысленным взором встает лицо Лукаса, нужно гнать из головы мысли о нем, убирать подальше в прочный ящик с надписью: «Недоступно».
