Текст книги "Видение будущего (ЛП)"

Автор книги: Мелисса Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Видение будущего

Название: Мелисса Райт «Видение будущего», 2013

Оригинальное название: Melissa Wright «A Vision for the Future», 2013

Серия: Одиночная, короткая история

Переводчик: Kuro-rin

Особое спасибо хочется сказать автору Р. К. Райлс за невероятную поддержку и вдохновение, Дженн за беспредельный энтузиазм и Бриттани за честную и конструктивную критику. Ребята, вы лучшие!

И конечно, мамочке, которая по сей день всегда интересуется, как там поживаю я и моё творчество.

Видение будущего

С самого своего рождения я знала, как умру. Знание это появилось вместе с первыми воспоминаниями и отпечаталось в голове на всю жизнь.

В момент смерти я не останусь одна. Рядом будет лучшая подруга – я смогу видеть её лицо. Страх и агонию, ясно читающиеся на нём, хоть черты лица и будут искажены слоем воды между нами.

Сжимая предплечье, подруга в этом воспоминании изо всех сил пыталась вытянуть меня на поверхность. Я видела её страдания. Сцена эта была такой реальной, что, казалось, даже приносила с собой боль в грудной клетке.

В видении этом я понимала, что ещё не хочу умирать. Не хочу всеми фибрами своей души, совершенно к этому не готова.

Поверхность воды уже казалась такой близкой и досягаемой, но вдруг исчезла, сменившись кромешной, мучительной тьмой.

Я смирилась со всем этим. Потому что знала, когда жизнь моя подойдёт к концу, и проводила её соответствующе, подбирая темп работы и отдыха под себя, подходящие ситуации. Нет, я не была супергероем, как в кино, не предвидела катастрофы и не помогала их предотвращать. Никогда не могла предсказать, какие номера станут выигрышными в лотерее, или даже просто угадать, на какой кассе очередь пройдёт быстрее. У меня была лишь жалкая горстка странных видений – или откровений, называйте, как хотите, – притом, если не считать воспоминание о собственной смерти, меня они касались только косвенно.

По крайней мере, так было, пока видения не стали ярче. Грядущая "дата кончины" всегда была далека и размыта. Хотя я и знала, как буду выглядеть в момент смерти, всё же никогда не устанавливала какие-либо временные рамки.

До нынешней недели.

И теперь, чем ближе день смерти, тем одержимее я становлюсь от беспокойства. Умирать совершенно не хочется.

Мысли мои были прерваны хлопком внезапно распахнувшейся дверцы автомобиля. Адресовала подошедшему Джеку натянутую улыбку, хотя тот даже меня не заметил – как и всегда, висел на телефоне. Когда же мужчина наконец-то повернулся в мою сторону, взгляд его был полон упрека – Джек ненавидел, когда я заламываю руки. Расцепила пальцы и зажала ладони меж колен, когда авто сорвалось со своего места у частного входа в отель. А выезжая за ворота, всё пыталась понять: правда ли это "частный" вход или же всего лишь "служебный", предназначенный для служб доставки и персонала отеля, и нам просто-напросто соврали, вынудив ошибочно полагать, будто к гостям проявляется особое отношение. Ведь чаще всего бывает именно так.

В реальность меня вернул смех Джека. Глянула на мужчину, весело и беспечно обсуждающего с секретарём своё расписание – понять не могу, как он может быть так чертовски спокоен, зная, какая судьба мне уготовлена. Остаётся лишь надеяться, что этот Джек – не настоящий, фальшивая личность, которой он частенько пользуется, необходимая для работы. Джек был политиком во всех смыслах этого слова.

При воспоминании о нашем знакомстве на губы наползла слабая улыбка. Я тогда в гордом одиночестве сидела за маленьким столиком в кафе, где никогда раньше не бывала. Всегда любила пробовать нечто ещё не изведанное, ведь знала, что времени для новых впечатлений у меня не так уж и много. Вообще для каких-либо впечатлений.

Я услышала, как чей-то низкий голос заказал чашечку чёрного кофе без сахара, и подняла взгляд как раз в тот момент, когда обладатель оглядывал зал. Узнавание пришло мгновенно – это был мужчина, которого я повстречала в одном из своих не связанных со смертью видений. Джек Мейсон. Тот, кому суждено было стать президентом.

Понимание вызвало улыбку, а Джек подумал, что улыбка эта предназначается именно ему. Он любил внимание. Оплачивая кофе и ожидая свой заказ, мужчина несколько раз оборачивался, кидая на меня оценивающие взгляды, так что я, чтобы избежать этого, в свою очередь просто опустила голову и уткнулась взглядом в лежащую на столе листовку.

– Простите, – сказал мужчина, и я вскинула голову, с ужасом осознавая, что он приближается к моему столику. Ощутила, как от подобной дерзости брови неумолимо поползли вверх, а мужчина в ответ вылил на меня целый поток своего обаяния: – У вас замечательная улыбка. Хотелось бы увидеть её вновь.

Я рассмеялась, а Джек воспринял это как поощрение продолжить и занять свободный стул напротив. Он был так красив. Высокий и стройный, с тёмными волосами, мощной челюстью и дразнящими глазами. И он хотел меня. Самоуверенность мужчины пробудила дерзость и во мне, и ответом было:

– Я улыбнулась всего лишь потому, что узнала будущего президента.

И так оно было на самом деле.

Сама сущность Джека идеально соответствовала подобным замечаниям, и я своими словами всего лишь попала в точку, в яблочко. Сейчас-то понимаю, как это было очевидно. Хуже того, я никогда ему не лгала, взяла и выложила всё, как есть на самом деле, а Джек ни разу не попытался оттолкнуть или обвинить в сумасшествии. Наоборот, тот факт, что я видела собственную смерть, делал в глазах мужчины предсказание его судьбы гораздо точнее. По иронии судьбы предвыборная кампания Джека в прямом смысле стала "Видением будущего", и мужчина сходу окунулся в неё с головой.

В то время у меня не было друзей – пугала сама идея рассказывать кому-либо о своих странностях, – поэтому встреча с Джеком всё изменила, он стал для меня целым миром.

А потом, конечно же, наступил день знакомства с Мэгги. Я ходила по магазинам в поисках наряда для очередного благотворительного приёма и столкнулась с ней в примерочной. Изначально я её не признала – всего лишь какая-то рыжеволосая девчонка, разговаривающая с собственным отражением. Спрятавшись в своей кабинке, я пыталась не смеяться над ней, но таки ж не смогла сдержать улыбку, когда вышла в коридор посмотреть, как выбранные юбка и пиджак будут выглядеть в большом зеркале, рядом с которым и стояла девушка.

– О. Мой. Бог! – воскликнула Мэгги, заметив меня. – Этот костюмчик просто создан для первой леди страны! Лучшее, что я когда-либо видела!

Вот теперь-то я позволила себе рассмеяться, но вид в зеркале, впрочем, несколько напоминал образ Джеки-О[1]1
  Джеки-О или Жаклин Ли «Джеки» Бувье Кеннеди Онассис, урождённая Жаклин Бувье, по первому браку Кеннеди, по второму Онассис, широко известная как Джеки – первая леди США с 1961 по 1963 год.


[Закрыть]. Мэгги всё продолжала вещать, что она просто обязана купить данный наряд, когда подцепила наманикюренными пальчиками ценник, и лицо девушки исказилось в маске притворного ужаса. Вот тогда-то я её и узнала.

Это была она.

Мы обе были слегка чокнутыми, и я просто не смога заставить себя избегать Мэгги. Я всю свою жизнь видела и знала то опустошение, которое она испытает, воочию увидев смерть своей подруги.

Вздрогнула, когда в мыслях вновь вернулась к теме смерти. Где-то на задворках сознания закопошилась мысль: говорят, если по телу вдруг пробегают мурашки или тебя охватывает дрожь, значит, кто-то в тот момент ходит по твоей могиле, по месту, где она появится в скором времени.

Джек всё ещё висел на проводе.

Я решила и сама сделать один звонок. С тех пор, как видения начали становиться всё ярче, Мэгги приходилось нелегко. Подруга ничего не знала о предсказанной смерти – мне не хватило смелости рассказать ей, – но прекрасно была осведомлена об иных видениях. Она слышала слова о судьбе Джека, да и – не считая пару последних недель – все полагали, что в этом плане я совершенно права, так оно и будет. Так что Мэгги всецело верила в мои видения. К тому же она всегда была слегка не от мира сего.

И когда пред моими глазами встали кадры, как безумно ревнивый парень Мэгги наставляет на неё пистолет, подруга без вопросов в тот же день его бросила. Казалось, она даже не сожалела о содеянном, думается мне, подруга не так серьёзно воспринимала их отношения, как её парень. А вот он как раз оставлял ей мерзкие голосовые сообщения и отправлял смс, в которых уверял, будто Мэгги крутила шашни с половиной офиса. Он, видимо, и меня обвинял во всей сложившейся ситуации, ибо это именно я помогла Мэгги получить новую должность в вышеозначенном офисе – в команде Джека.

Не знаю, сказала ли ему подруга о моём предсказании, когда разрывала их отношения. Но Райн послал и несколько личных сообщений, заявляя в них, что это я забрала у него Мэгги, и проклиная виновницу за это. Джек устроил так, чтоб об этой ситуации как можно скорее позаботились. Уж не знаю, насколько кардинально, но точно уверена, что, по меньшей мере, его охрана заблокировала все звонки с того номера.

– Отлично, ну, мы приедем где-то к восьми вечера. Секундочку, у меня другой звонок. Да. Хорошо, – Джек улыбнулся – мобильному, конечно, а не мне, – переключаясь на вторую линию. – Джек слушает. О, хай, Грэг. Нет-нет, у меня есть время. Ага.

Он вновь рассмеялся.

Что же, чёрт возьми, творится с его настроением? Несколько последних недель Джек был тих и печален, а сейчас вдруг раз – и стал весь такой нереально живенький.

В целом, часть меня понимала причину подавленности любимого: рейтинги его упали и многие полагали, что пора уже опустить руки и сдаться. Но тот факт, что сейчас он, как ни в чём не бывало, смеялся и улыбался, раздражал больше всего, особенно учитывая всё произошедшее… тогда.

Со дня нашей годовщины у Джека вечно не хватало времени даже на то, чтобы просто поговорить со мной. Мы не были женаты, годовщина была всего лишь в честь первой встречи, но это событие всё равно праздновалось. Мы поехали в милый ресторанчик, а когда вернулись в отель, Джек и в самом деле поднял вопрос о том, чтобы провести вместе остаток жизни.

Он никогда не делал ничего без одобрения своих советников, и я, честно говоря, была в шоке уже от того, что Джек хотя бы подумал о нашей совместной судьбе. Не то чтоб его команда так уж меня недолюбливала. Любой и каждый знал, что я – девушка Джека. Я была в самом центре событий на каждом благотворительном приёме или выступлении, всегда и бессменно рядом с Джеком, готовая позировать для фотографий или часами просиживать на политических встречах. Но когда Мэгги стала работать в офисе, начались некоторые проблемы. Пару раз она между слов упомянула о моих видениях, и, пусть мы не собирались делать публичное заявление, ребята из команды забоялись, что правда как-то всё же просочится наружу. После парочки случайно подслушанных пылких дебатов на данную тему я, честно говоря, и не надеялась стать для Джека кем-то важнее "подружки".

Но с того дня я так и не подумала над его предложением, ведь этим же вечером Джек сделал мне… один подарок.

Я зову его "подарком", потому что как-то сложновато сказать "свитер, в котором я буду в момент смерти", когда находишься в полном здравии. Я была пьяна чувствами, вином и любовью и с нетерпением сорвала причудливую розовую упаковку, являя взору шикарный льдисто-голубой кашемировый свитер.

Я застыла на месте, глядя на содержимое коробки, смутно воспринимая нежное воркование Джека и его уверения, что свитер идеально подчеркнёт мои выразительные глаза. Он всё продолжал болтать, наивно полагая, что любимая просто без ума от такого чудесного подарка, пока я не закричала.

– О Боже, Лейна, что случилось?

Едва слышала, как он звал меня своим излюбленным вариантом имени, неистово тряся за плечи в попытке вывести из транса.

– Свитер, свитер… – лепетала я.

Джек рывком повернул меня к себе – теперь мы смотрели друг другу в глаза – и силой вытянул объяснения. Когда я, наконец, довела до сознания любимого, что это – именно тот свитер, в котором умру, Джек швырнул его в дальний угол и крепко прижал меня к себе.

Весь остаток вечера я ревела, захлёбываясь слезами, пока, в итоге, не заснула в колыбели рук любимого. Во тьме ночи проснулась вновь – громкие крики привлекли охранников, и те пришли проверить, как мы тут. Подаренного Джеком спокойствия хватило, чтоб он метнулся к двери, ответив на стук, и отослал охрану подальше, наболтав какую-то чепуху о ночных кошмарах. Вернувшись в кровать, мужчина опять засыпал меня полными волнения вопросами.

– Она всё чётче, Джек. Она приближается, – я вся дрожала.

– Что? Что приближается?

– Она, – удалось выдавить сквозь рваные рыдания, но он наконец-то понял меня. – Она близко, Джек. Недолго осталось. Раньше… раньше она была так далека и туманна, но теперь я знаю. Уже скоро.

На протяжении всей речи Джек терпеливо гладил мою ладонь, но было прекрасно заметно, что он не воспринимал сказанное серьёзно, не понимал всей сути проблемы. Я попыталась объяснить подробней:

– Ты бросишь меня, оставишь совершенно одну – именно тогда это и случится.

– Я не брошу тебя, Лейна, – уверил любимый.

– Но это так. Ты уйдёшь, а я – умру, – прохрипела в ответ. Просто не знала, как достучаться до него, не произнеся вслух этих слов. – Всё взаимосвязано, Джек. Своими силами ты не выиграешь на выборах. Ты победишь благодаря голосам сочувствующих, – лицо его обострилось, я знала – Джек просто не может понять. Я задела его чувства, так что попыталась пояснить: – Ты выиграешь из-за меня, Джек. Ты порвёшь со мной прямо перед смертью. Никто кроме нас не будет об этом знать, а я уйду в гордом одиночестве и… встречу смерть, – указала на валяющийся на полу подарок, прошептав: – В этом свитере!

– Что за чушь ты несёшь? – он покачал головой.

– Джек, я начала понимать. Они связны, те три видения, что преследуют меня всю жизнь. Ты выиграешь на выборах из-за моей смерти. Голоса людей будут ведомы жалостью. Ты бросишь меня – вот так я окажусь в полном одиночестве у воды, где и умру.

Мужчина побледнел.

С того дня мы больше об этом не говорили.

Каждый раз, когда я пыталась увидеться с Джеком, он был слишком занят, с головой погружён во встречи, совещания и пресс-конференции, плевать что – только не я. Его помощница отвечала теперь на мои звонки и сообщения – до времён подарка такого никогда не бывало.

В итоге, я прорвалась через охрану на одном из его заседаний, требуя уделить, наконец, пару секунд на беседу со мной, личную, с глазу на глаз.

Джек улыбнулся, словно бы это не его я только что унизила перед полным залом коллег, и отозвался:

– Да, Элейна, завтра утром. Можешь поехать со мной на митинг.

Было так больно и обидно, что он назначил мне встречу, а особенно за пределами отеля. Джек знал, что я не выходила на улицу с тех самых пор, как проснулась однажды с более ярким видением, с осознанием, что скоро всё случится. Было страшно пойти куда-либо, ибо никогда не знаешь заранее, будет в месте назначения водоём или нет. Я отгородилась от всего окружающего мира и от Мэгги в том числе.

Но не показала, что слова мужчины меня задели, лишь подняла голову и сказала: "Конечно", – а потом развернулась и вышла из зала. Я слышала тревожное бормотанье за спиной, но всё ещё держалась весь путь до нашей с Джеком комнаты в отеле. А зайдя внутрь, повалилась на кровать и дала волю слезам.

Я плакала, пока не заснула, а проснулась лишь ранним утром, услышав шум в соседней комнате.

– Что здесь творится? – спросила работников отеля, выносящих коробки из номера.

Некая неуклюжесть в их поведении показывала, что мужчинам некомфортно выполнять при мне порученное задание.

Сперва на вопрос никто не ответил, а потом голос подал Джефф, симпатичный молодой помощник:

– Ваши вещи переносят, мисс Джонсон.

Мисс Джонсон? Переносят? Некая внутренняя частичка меня, вымуштрованная Джеком, уверяла, что стоит попытаться выдавить на лицо улыбку, но последовать совету не получилось. Я чувствовала себя такой брошенной и замёрзшей, сидя на диване и наблюдая, как рабочие уносят вещи из нашей комнаты.

Когда все они ушли, вновь дверь была открыта лишь раз – стажёр пришёл сообщить, что машина подъедет через пятнадцать минут. Я кое-как доковыляла до туалетного столика. Слава Богу, они хотя бы оставили косметичку и комплект свежей одежды! Одного взгляда на своё отражение, на опухшие красные глаза и гнездо спутанных волос, хватило, чтобы понять – без душа здесь не обойтись, так что я скинула одежду и поспешила в ванную приводить себя в порядок.

Горячий душ помог прояснить голову, но сердце от этого заболело ещё сильней. Вытершись и выйдя из ванной, я нанесла на лицо тональник, скрывая позорные красные пятна. Оставалось всего три минуты, чтобы одеться и спуститься с шестнадцатого этажа, которые я, проигнорировав всё остальное, потратила на макияж.

Открыв дверь комнаты, заметила, что внутри уже хозяйничают горничные. Это вызвало дикое раздражение – нет, ну честно, после того, как меня выселил, Джек ещё хочет, чтобы из комнаты моментально стёрли все следы чужого здесь пребывания? Я прошла через комнату и быстро расстегнула чехол для одежды – от увиденного внутри меня едва не вывернуло прямо на пол.

В попытке удержаться на ногах я ухватилась за стену. Конечно же, я думала, что это всего лишь случайное совпадение – кто-то по незнанию ошибочно оставил эту одежду, – пока не обернулась в поисках вчерашнего наряда, в котором так и заснула ночью. И поняла, что проклята. Потому что прислуга уже её забрала.

Сделав два глубоких вздоха, я перекопала все шкафы и комоды в номере, пытаясь отыскать хоть какую-либо вещь, которую можно натянуть вместо одежды, но даже вещи Джека исчезли. На мгновение промелькнула надежда. Мысль, что, может, мы просто переезжаем в новую комнату?

Вместе.

– Мисс Джонсон, – раздался голос от двери. – Машина ждёт.

– Да-да, сейчас, – бросила в ответ. Если б пришедшей была женщина, я б заплатила сколько угодно, чтобы она отдала мне свою рубашку.

– Джек просил убедиться, что вы спускаетесь, он с нетерпением ждёт встречи.

Джек. Да, я не ошиблась. Джек не бросит меня, он меня любит. И хочет, чтобы мы провели вместе всю оставшуюся жизнь. Я была так поглощена своими проблемами, даже не замечала, через что приходится проходить Джеку.

Я вытащила из чехла светло-голубой свитер и тёмно-синюю юбку-карандаш и поспешно натянула их на себя, едва удерживаясь от того, чтоб сейчас же не рвануть к любимому. Звоночек лифта оповещал о каждом преодолённом этаже, а я, казалось, не могла ровно дышать или просто устоять на месте. И, когда мы, наконец, спустились на подземную парковку, кинулась к седану Джека, практически влетая в услужливо открытую водителем дверь.

Но Джека внутри ещё не было.

– Он скоро придёт, мисс Джонсон, – заверил меня водитель.

– Спасибо, Стефан, – отозвалась я, затаив дыхание. И улыбнулась, когда между мной и водителем поднялось тонированное разделительное стекло, радуясь, что мы сможем побыть с Джеком наедине, когда он придёт.

И с того самого момента он болтал по телефону.

– Джек, – оторвала его. Мужчина поднял указательный палец – сигнал подождать минутку, – и я вздохнула. Мы уже подъезжали к месту назначения, по обеим сторонам улицы были припаркованы машины. Слишком много для утра выходного дня.

– Отлично. Да. Спасибо, Джим, – он наконец-то отключил телефон, а потом посмотрел на меня, целенаправленно вниз, на свитер.

По спине пробежала волна мурашек.

– Эрик сказал, ты хотел поговорить, – начала я, внезапно чувствуя себя неуверенно.

– Желал убедиться, что ты будешь здесь.

– Чтобы я была на митинге?

– Я буду скучать по тебе, Лейна. Правда, буду.

– Ты порываешь со мной? – спросила его, будучи почти уверена: вопрос прозвучал, словно у истеричной девчонки-подростка.

Джек смотрел прямо перед собой.

– Да.

Из лёгких будто вышибли весь воздух.

Я смотрела на Джека, на то, как он окидывает взглядом толпу людей, собравшихся послушать речь кандидата в президенты. Мужчина не замечал моего ужаса, будучи увлечён открывшейся картиной. Я видела, как он сжимает пальцами ткань штанины в попытке сдержать подступившее волнение.

Холодный воздух обжёг щёки, когда дверь открылась, и Джек выскользнул из авто, уже улыбаясь и приветственно махая толпе, даже на секунду не обернувшись в мою сторону. Словно в тумане я смотрела вслед мужчине, как он шёл к сцене, по пути пожимая руки и целуя малышей. Он меня бросил.

Автомобиль наполнился жужжанием опускаемого разделительного стекла, и я смутно услышала слова водителя о том, что ему необходимо найти место для парковки. Молча открыла дверь и шагнула на улицу – одобрительное гудение толпы казалось далёким шумом, когда я неуклюже выбиралась из автомобиля. Чтобы прямо перед собой увидеть пирс.

Вода.

Он всё знал.

Выступление Джека проходило рядом с озером. Возможно, ради намёка на защиту окружающей среды. И он об этом знал.

Прохладный ветерок, подувший от воды, растрепал мои волосы. Я не ожидала такого, но всё же знала, что скоро случится. Совершенно не хотела этого, но, казалось бы, не могла заставить себя остановиться, подходя всё ближе и ближе к деревянному настилу пирса.

Сердце бешено стучало в груди, в горле пересохло.

Я потеряла дар речи, не могла сказать ни слова, хотя и жаждала закричать, услышав безошибочно узнаваемый звук выстрела.

Одной секунды хватило, чтобы понять – что-то идёт не так. Такого не было в видении. Я же не тону.

Глянула в самый конец пирса, замечая источник звука. На долю секунды пришло облегчение, что это была, по сути, не моя смерть. А потом я увидела Мэгги, бледную и шокированную, одной рукой зажимающую рану на груди, а другую окровавленную ладонь выставив перед собой в жесте "стоп".

И Райна.

Он как раз направлял на девушку пистолет, как в видении, и выкрикивал какие-то бессмысленные ругательства, когда грохот очередного разряда вновь разнёсся по пристани.

Второй выстрел вырвал меня из ступора. Я кинулась к подруге – она начала спиной заваливаться в сторону озера.

– Нет, нет, нет! – кричала я.

Больно ударилась о доски коленями, падая на пирс, чтобы найти подругу. Я увидела её под водой, у самой поверхности, пытающуюся выплыть, вырваться из воды. Протянула руку в её сторону, и Мэгги грубо держалась за неё, пока я не смогла надёжно ухватиться за предплечье спасаемой, чтобы попробовать её вытащить.

Время словно бы замедлило свой бег, когда я увидела лицо Мэгги, искажённое одновременно страхом и агонией, болью, сквозь своё отражение в покрытой рябью воде. Видение. То самое, которое повторялось всю мою жизнь.

Но всё шло не так.

Вес подруги тянул меня к воде, но она уже практически оказалась на поверхности, когда видение обратилось в реальность. Когда я, наконец, поняла.

Слух уловил мерзкий треск как раз в тот момент, когда выпущенные пули пронзили мою грудную клетку.