Текст книги "Дикая кошка (СИ)"

Автор книги: Мелек Челик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Он в свою очередь отправил мне мрачный взгляд, полного обещания, что этого мне не простят. Но, как, ни странно, я его не боялась. И снова послав ему улыбку, вернулась прерванной трапезе.

Воцарилась тишина, нарушаемая, лишь стуком столовых приборов о тарелки. Разговор не клеился, поэтому и все молчали.

А как только все отложили ножи и вилки, свекор, то есть отец супруга многозначительно прочистил горло и все посмотрели на него. Я не стала исключением. Интересно же узнать, ради чего это все. Ждать долго не пришлось.

– Мы все собрались здесь, чтобы обсудить и подписать брачный контракт, принятый законом Рентиана.

– А вы разве его не… – вырвалось у меня.

– Нет, Александра, – мягко произнес он, – мы подписали только договор о браке и о том, что разногласий больше не будет.

– И, – меня не покидало ощущение, что он недоговаривает.

– Там должна быть твоя подпись, – сообщили мне и я чуть не вскочила, но твердая рука супруга удержала. Более того, припечатала на место, отчего тыльная часть недовольно отозвалась болью.

Но я этого не показала. Лишь гневно посмотрела на виновника неприятных ощущений и постаралась сдержать гнев. Как же я хотела всех этих мужчин перебить голыми руками. Это не передать словами.

А между тем, на столе появились бумаги, которые мужчины начали вполголоса обсуждать. Я смотрела на это и внутри росло предчувствие, что мне снова не дадут выбора. Впрочем, как и всегда. Я с силой вонзила ногти в ладонь мужа, даже не обратив внимание на то, что он вздрогнул и зашипев, разжал стиснутую ладонь. А я продолжала это делать и с гневом смотреть на этих двоих, которые вот так легко рушат мою жизнь.

Свекровь попыталась что-то сказать мне. Но я ничего не услышала, даже голову в ее сторону не повернула. Сейчас для меня важнее то, что они там обсуждают.

– Сто тысяч, – произнес отец и пожал руку «белого» кошака-старшего.

– Что это? – грубо спросила я, в упор глядя на командора, – деньги которые ты получишь.

– Нет, – произнес он, – это твое приданное.

– О, святая Родительница, – я приложила ладонь к груди, показывая высшую степень удивления, – у меня будут деньги?

– Деньгами будет распоряжаться твой муж Сайфар, – ответил он, а у меня руки зачесались и я вскочила.

В этот раз удержать меня не успели.

– Вы двое, – я указала на них пальцем, – манипуляторы…

Давно я так не ругалась. Со вкусом. Да так, что даже братья супруга покраснели и живо притворились мебелью.

– Александра! – взревел потерявший терпение, муж. – Замолчи.

– Нет, – воскликнула я, – это только начало.

Я толкнула стул. А когда тот упал, отступила на несколько шагов. Тут же раздался шум, отодвигаемый стульев. Видимо все ждали того, что я попытаюсь сбежать.

Ха. Да они же самое интересное еще не услышали. Я рассмеялась бы, если не клокочущий внутри гнев.

– Вы двое, – я снова указала пальцем на старших мужчин, – решаете мою судьбу, даже не поинтересовавшись, а хочу ли я этого. Думаете, смирюсь и буду образцовой домохозяйкой? Вот вам!

Я показала свой любимый неприличный жест и посмотрела на побагровевшего супруга.

– Не красней тут, как девица на выданье, сам не лучше, – меня понесло и тормоза, похоже, окончательно отказали, – строишь из себя хорошего, а сам входную дверь запираешь. И да, тебе как не светило, так и будет дольше, я другого мужчину люблю.

Сказала и даже сама не поверила. А вот хлесткая пощечина от мужа, отрезвила быстро. И я бы ответила ему тем же, если бы этот не схватил меня за руки и не потянул на место, причем стул поднял ударом ноги. А потом меня грубо припечатали на место и склонившись надо мной, яростно зашипели.

– Ты еще не осознала видимо, но тебя продали, причем ради земель клана.

Почему-то посмотрела на отца. И дело не в том, что мне могла понадобиться поддержка. Просто хотелось посмотреть ему в глаза. В данный момент эмоции покинули меня и в душе образовалась сосущая пустота.

– Это не мой клан, – холодно произнесла я, снова посмотрев в перекошенное от гнева лицо супруга, – и земли тоже не мои.

– Думаешь, это кого-то волнует? – он зло усмехнулся. – Дорогая, откуп отдан, и даже если я тебя сейчас прикопаю на месте, никто не вмешается.

– Почему, – вот честно, губы сами спросили. Это была не я. Мне вообще не интересны его мотивы, лишь бы дотерпеть пять дней.

– Ты никому не нужна, Александра, – он решил растоптать меня прилюдно, – и ты только что нанесла мне смертельное оскорбление, усомнившись во мне, как в мужчине.

Я с вызовом посмотрела на него.

– Но ведь это правда, – произнесла я и добавила более тише, – ты же не смог еще затащить меня в постель.

Нависший надо мной рентианец побагровел и с силой сжал спинку стула. Но ожидаемого треска не послышалось. Или не так сильно сжимает, или материал крепкий.

Почему-то в это мгновение, в голову лезли именно эти мысли. И это странно. Мне бы испугаться. А о его ручищи вздрагивают и могут вот-вот сомкнуться на моей шее. Но я почему-то уверена. Не сделает.

– Хорошо, – вдруг прорычал он мне в лицо, – сегодня ночью ты получишь то, чего так отчаянно добивалась вот этим представлением.

– Я скорее выброшусь из окна, нежели лягу под тебя, – пообещала я, без тени сомнения. А ведь сделаю, вот только друзей жалко и всего того, чего с таким трудом добилась.

И ко мне пришло осознание, что жизнь-то я, люблю.

– Молчать, – не выдержал военный, то есть командор. То есть, мой папочка.

Почему-то, мы синхронно повернулись к нему. А через секунду Сайфар сел на свое место, продолжая держать меня за локоть. И делал он это не слишком вежливо. Но боль терпеть я научилась еще в раннем детстве, так что особого дискомфорта это не доставляло.

Мужчины по очереди поставили свои размашистые подписи и бумаги протянули мне.

– Я не подпишу! – твердо сказала я, не обращая внимания на резкую боль в руке и не задумываясь, ударила по наглой конечности правой рукой.

И снова противный хруст, а затем пронзившая почти все тело, страшная боль. Любая друга закричала бы, а я лишь стиснула зубы и закрыла глаза, чтобы никто не видел моей слабости. Я не имела права ее показать. Не этим надутым богачам, которые ни во что не ставят других.

– Ты подпишешь это, – твердо произнес Сайфар, прямо у уха, – ты же хочешь, чтобы твои друзья долетели.

– У меня рука сломана, – я повернула голову и в упор посмотрела в его синие глаза с вертикальным зрачком, – я физически не смогу это сделать.

– У тебя нет выбора, – он мельком посмотрел в сторону посиневших пальцев, – не я их сломал.

Я зашипела, когда пришлось взять в руку ручку и поставить подпись. Не остановилась. Сделала это. А потом, превозмогая боль, стиснула ее и вонзила в ногу супруга. Послышался крик свекрови, звук отодвигаемых стульев. Кажется, она упала в обморок и братья тут же вышли вместе с ней. Надеюсь, больше не вернутся.

Может я и подписалась, но это не значит, что смирилась.

– Тварь, – он попытался ударить меня, но я поймала его руку и снова посмотрела в глаза.

– Ни ты, ни твоя семейка, не смогут меня подчинить, – прошипела я, отталкивая конечность.

– Александра! – прозвучало над ухом. – Садись.

Это был мой отец. Точнее только тот, кто породил меня.

И я села. Но посмотрела не на него, а на рану в ноге мужа. Почему-то он не вытащил ручку, а что-то написал в свайдере и тоже сел. Но, странным было не это, а то, что он молчал. И вот это меня откровенно пугало, так как я привыкла к бурной реакции со стороны пострадавших. Захотелось срочно отдалиться, но не смогла даже приподняться, ноги не держали. Впервые.

Снова стало тихо.

Я положила голову на сложенные на столе, руки и прикрыла глаза. Наступила апатия. Ничего не уже хотелось.

Но все же через минуту подняла голову.

– Это еще не все, – пообещала мужу.

– Знаю, – усмехнулся. Совсем недобро, так.

Открылась дверь. Вошел, уже знакомый доктор. Он подошел к нам и внимательно осмотрел.

– Смотрю семейный ужин в самом разгаре.

– Молчи и осмотри ее пальцы, – недовольно отозвался Сайфар.

Мужчина повернулся ко мне.

– Как вы это сделали? – он был явно удивлен. Я, межу прочим, тоже. Это же надо, он заботится обо мне.

– Защищала свою честь и достоинство, – искренне солгала я, хотя, доля правды тут все же присутствовала.

– И как успехи? – с руки сняли шину и снова посмотрели через экран на состояние костей. – М-да.

Я молча смотрела на эту мешанину, причиной которой стала я. В принципе, если не трогать, не больно, но это необходимо. И я приготовилась к боли, которая непременно будет, как только начнут вставлять кости на места.

– Вашу супругу необходимо госпитализировать, – вдруг выдал медработник, – перелом слишком сложный.

– Хорошо, – отозвался муж, и меня оставили в покое. Временно.

Доктор сначала вылил какую-то жидкость на ногу мужа и по мере ее высыхания, исчезало мученическое выражение на лице. А когда Дайсонил аккуратно вытащил ручку, тот даже не поморщился. Из раны тут же хлынула обильная струйка крови и закапала на паркетный пол. Док тут же посыпал туда порошка, который вдруг начал пениться и шипеть.

– Что это? – не выдержала я, в то время как мужчины собрались рядом и внимательно следили за неизвестным для меня процессом.

Но, услышав мой вопрос, синхронно повернули головы в мою сторону и посмотрели с явным неодобрением.

– Что? – спросила я, не чувствуя себя виноватой, – это вы меня довели.

Взгляды стали суровыми.

– А вот не надо меня обвинять, – я сложила руки на груди, и поморщилась когда задела поврежденную кисть, – вы уничтожили мою жизнь и все то, чего с таким трудом добилась и сейчас считаете, что какая-то бумажка меня остановит?

– Александра, – окликнул меня бледный супруг, – замолчи.

– Нет, – я вдернула подбородок.

– Никого не волнует твоя жизнь, – прошипел мужчина, – лучше помолчи.

И я замолчала. Не знаю, но почему-то аргументов не нашла и закрыла рот. Но при этом, взглядом пыталась их всех убить. Правда безрезультатно, но, надежда умирает последней. Вот я и дарила им взгляды полные ненависти.

Не знаю, сколько длилась бы эта игра в гляделки, но нарушил это уверенно поднявшийся на ноги сын главы клана. А я с удивлением посмотрела на его абсолютно здоровую кошу с небольшим розовым шрамом. И да, волосы на ногах у него, тоже были белыми.

– Пошли, – меня взяли за локоть и помогли подняться.

Доктор пошел впереди, а мы следом. И я бы снова выкинула что-то, но осознание того, что кроме друзей, никому не нужна. Даже мужчине, который сейчас вроде поддерживает, а сам совсем недавно пообещал лишить меня самых близких существ и унизить в постели.

Гнев с новой силой поднялся во мне. Не позволю. Я его лучше убью, нежели позволю ему дать приказ на уничтожение близких мне существ, которые действительно принимают меня такой, какая есть. Не стараются, как эти, изменить меня как им нравится.

Но несмотря на это, я позволила увести себя из этого ресторана. Теперь я понимала, почему они выбрали отдельный зал. Правда, жаль, что никто так и не узнает обо всем.

И в этот момент меня озарило. Я должна выбраться отсюда и рассказать об этом всем. О том, что они не чураются совращать молоденьких девушек, не достигших совершеннолетия. Причем особой вины за собой не ощущают. Значит это норма для них.

Меня усадили на сиденье рядом с водительским и пристегнули. Это я отметила лишь краем сознания, продолжая размышлять на тему, какое место имеют женщины в обществе планеты Рентиан.

Кэйсер плавно тронулся, а как только выехал из парковки, набрал высоту и полетел. Я осмотрелась, понимая, что мы не одни и летим не домой. Мелькнула мысль, сбежать из клиники, если появится возможность. Вот только делать этого я не стану. Нужно убедить муженька, что я смирилась, и чтобы он ослабил бдительность.

Я молчала.

Не проронила и слова, даже когда он остановился у незнакомого здания, ярко освещенного фонарями и светом изнутри. Я честно не знала, что меня там ждет, а потому, выйдя из кэйсера, остановилась. Но ждать долго не пришлось. Меня снова осторожно взяли за локоть и повели к стеклянной двери, которая в свою очередь сама распахнулась при нашем приближении.

В клинике ничего особенного не было. Стерильные помещения, запах антисептика, от которого хочется зажать нос и не чувствовать. Но этого тоже не стала делать. Просто шла туда, куда ведут.

И вскоре вошли в помещение со сложной, на мой взгляд аппаратурой.

Многие из них я не идентифицировала. Но еще до того, как я смогла осмотреться, как мне указали на кресло. Села и стала ждать, что будут делать. А супруг расположился напротив. Еще не высохшая кровь ярко выделялась на его бедре. И пусть я знала, что раны там давно нет, все же чувствовала себя немного неуютно. Совесть напомнила, что кроме пары заслуженных грубых слов, он мне ничего не сделал. Даже за ногу пока ничего не сделал. И смотрит сейчас не с гневом, а задумчиво.

Даже не заметила, что подошел доктор. Он с помощью инжектора ввел мне что-то и рука быстро начала неметь.

– Что это? – в который раз задала я этот вопрос, даже не надеясь на ответ.

– Стимулятор регенерации, – ответил тот, – а так как это болезненный процесс, я добавил туда обезболивающего.

За объяснениями, он еще и умудрился принести какой-то аппарат и попросил поставить руку под излучающую лампу. А в то время, пока я изучала строение непонятного устройства, он легко вставил кости на места и попросил не шевелиться. Я послушно замерла. Так как уже хотела избавиться от этого. Пусть у меня, то есть у рентианцев регенерация хорошая, перелом штука неприятная и как мне позже объяснили, стимулятор экстренная мера.

Просидеть пришлось долго, а самое главное, скучно было. Когда имеешь свободу движений, к сожалению это не ценим. Вот что я поняла, пока сидела и откровенно скучала.

Доктор занимался своими делами, и на нас внимания не обращал. А Сайфар демонстративно молчал. И я его сейчас понимаю. Тоже молчала бы, если бы кто вонзил ручку в ногу. Хотя нет, я бы ему нос сломала в первую очередь, а уже дальше все остальное. Даже выступающие части тела вырвала бы. Не смутилась бы.

И все же, скукотища такая была. Я уже начала было ворочаться, но грозный доктора так на меня шикнул, что я снова замерла и стала считать секунды, когда смогу уже действовать. Не думала, что во мне столько нетерпения.

А когда позволили убрать руку, я с изумлением пошевелила здоровыми пальцами и посмотрела на абсолютно спокойного супруга. Он никак не отреагировал, и плавно поднялся.

Я последовала его примеру и мы, не прощаясь покинули клинику, которая все так же была ярко освещена. Несмотря на поздний час.

И снова полет над городом в абсолютной тишине. И чем ближе к небоскребу с бассейном на верхушке, тем страшнее становилось. Я лихорадочно думала о том, как избежать постели. Ведь он явно пообещал исполнить угрозу, если я скажу что-то не так во время ужина. Не сдержалась. Сказала.

Время от времени он бросал на меня заинтересованные взгляды, но тишину нарушать не спешил. И это нервировало.

Парковка, лифт, миновали мы их, на мой взгляд, слишком быстро. А когда вошли в квартиру, я бросилась бежать. И единственным местом, которое показалось безопасным, стала для меня ванная. Я вбежала туда и дрожащими от адреналина руками заперла дверь, а потом ее и для верности подперла шкафом для белья и уже после этого выдохнула с облечением.

Но недолго я радовалась. Спустя минуту в дверь постучали.

– Дорогая, окрой дверь, – индивид по ту сторону явно развлекался.

– Мне здесь и так комфортно, – громко ответила я и устроилась на пушистом коврике в середине комнаты.

– Александра, выходи, – снова услышала я.

– Спать с тобой не буду, – не поднимаясь с места, закричала я.

– И не нужно, – ответили с мне и я недоверчиво посмотрела на абсолютно невозмутимый шкаф. Дверь-то за ним не видно.

– А твои угрозы? – осторожно уточнила, вытянув шею и посмотрев на ту сторону, будто на него.

– Блефовал, – и такое ощущение, что улыбается.

– Правда? – почти доверчиво переспросила, а потом вспомнила, что он политик и устроилась на коврике. Ничего страшного не будет, если одно ночь посплю здесь.

– Правда-правда, – ответил он.

Слишком легко. Слишком.

– А чем подкрепишь свои слова? – лениво поинтересовалась я, закрыв глаза.

– Могу подписать соответствующий документ, что твои друзья неприкосновенны, – предложил он.

– Давай, – не стала отказываться. Все это слишком нереально, чтобы верить.

И каково же было мое удивление, когда я услышала легкий шорох и под дверью, то есть под шкафом что-то появилось. Медленно поднялась и взяла в руки бумагу. Моему удивлению не было конца, когда обнаружила там имена Дейрика, Олдвина, Кеарза и Реллин. Он действительно сделал это. Я улыбнулась и, отодвинув шкаф, открыла дверь.

В это же мгновение меня поймали сильные руки.

– Если не ошибаюсь, ты говорил, что спать с тобой не нужно, – напомнила я, – так что руки убери.

Убрал.

Но только на мгновение. А потом снова прижал меня к себе.

– У меня к тебе предложение.

– Какое? – сопротивляться почему-то не хотелось.

– Давай попытаемся узнать друг друга получше, – произнес он мне в макушку, обдав ее теплым дыханием, отчего орды мурашек прошлись по телу. Особенно ярко я их ощутила на спине.

– Хорошо, – согласилась я, лихорадочно раздумывая, как усыпить бдительность белого кошака, – что для этого нужно делать?

– Не драться, – усмехнулся он, – и не отвечать на все агрессией.

– Попробую, – честно ответила я, – а ты не трогай моих друзей, они единственные, чем я дорожу и ради кого пойду даже на убийство.

– О, – произнес муж, – приму во внимание.

– Буду благодарна, – пробормотала я, невольно расслабляясь в тепле его рук.

Вдруг все забылось. Это стало так естественно, что уходит вообще не хотелось. И я бы так вечность простояла, если бы не усталость, которая вдруг взяла и навалилась на меня. Вдруг стало трудно держать глаза открытыми и это стало сигналом для отбоя.

– Мне нужно спать, – пробормотала я, не имея сил говорить внятно. Но он понял.

– Да, конечно, я пойду.

Меня мгновенно отпустили и покинули спальню.

– А ты? – все же решила поинтересоваться я. – Где ты спишь?

– В гостевой спальне, – ответили мне, – она в конце коридора.

– Ээ, – удивленно протянула я и, выглянув в коридор, увидела неприметную дверь, за которой и исчез супруг.

Вот это поворот. А почему я ее не заметила?

А утром проснулась бодрая и полная сил. А главное, одна. Ночью меня никто не потревожил, даже документ, подписанный супругом, все так же лежал на прикроватном столике. Невольно улыбнулась.

Он что, надеется вот так меня завоевать?

Ну что же, пусть попробует. Мне будет весело наблюдать за этим. Ведь меня учили выживать, а нежные чувства, это не мое.

Я откинулась на подушки, разглядывая белоснежный потолок. Красиво, не спорю. Но все это не для меня. Я хочу бороться за свое право жизни. Учиться и добиваться чего-нибудь. Там, рядом с друзьями, я чувствовала себя нужной. А здесь?

Красивая безделушка, и все. Никто не спрашивает о моих желаниях, никому не интересно даже, что я живая и могу чувствовать. Для всех важен результат.

Вчера он готов был меня прибить, но потом что-то изменилось и он, поменял свое отношение ко мне. Как это понимать? Вот так легко я не могла поверить. Для меня доверие, это непозволительна роскошь. Только друзья, которое неоднократно доказывали мне свою верность, заслужили от меня то же, что и сами делают. Лишь они.

Вздохнув, поднялась с постели и пошла в ванную, заперев автоматически дверь. Достала свайдер и, устроившись в углу, позвонила подруге.

В этот раз ответила не она. Это был Кеарз.

– Рассказывай, – потребовал он, без приветствий.

– Нечего рассказывать, – я прислонилась к стене, – вчера заставили подписать брачный контракт, даже не позволили ознакомиться с содержанием.

– Вот… – в сердцах выругался друг.

Перебивать его не стала. Пусть выговорится. Самой хочется присоединиться, но я молчала. И решила, пока не говорить об угрозе, которую Сайфар озвучил вчера. Но о неприкосновенности все же поведала.

– И что думаешь, зачем ему это? – спросила я у задумавшегося парня.

– Если у него все есть, то его цель уложить тебя в постель, – последовал ответ довольно спокойным тоном, – я бы сам выбрал такую линию поведения.

– Значит его уже сейчас ждет облом, – прошипела я и, попрощавшись с другом, отключилась.

Не о чем было говорить. Пока. Вот когда прилетят, мы оторвемся по-полной.

Некоторое время я сидела на месте и с некой грустью смотрела на старенький свайдер, единственное, что я имею. Моего в этом доме нет. А значит и повода задерживаться здесь нет.

Осталось всего ничего. Четыре дня. Я обязана продержаться и вернуться в академию, иначе каждый день буду жалеть об этом.

Вздохнув, в который раз за утро, я поднялась, спрятала предварительно спрятанный аппарат для связи и покинула сие гостеприимное помещение. Здесь я действительно чувствовала себя в безопасности. Но как бы не хотелось просидеть здесь, я все же вышла и переодевшись в постиранный днем ранее костюм, я пошла искать супруга. Мне нужно выяснить один немаловажный вопрос.

Но искать долго не пришлось. Как только я сбежала с лестницы, он встретил меня внизу и, сцапав мою, уже здоровую правую руку, повел в кухню. Там был готов завтрак на две персоны.

– Это ты готовил? – невольно спросила я. Почему-то показалось, что он решил сделать мне приятное.

– Увы, это умеет делать только Залинна, – он театрально вздохнул, – но у меня прекрасно получается это все поглощать.

– Это я тоже умею, – не смогла не согласиться. А еще я отметила, что с флиртом у него все в порядке и получается. То есть еще день другой, и рентианец добьется своего.

Чтобы избавиться от наваждения, я тряхнула головой и аккуратно высвободив ладонь, села на свободное место. Муж немедля занял противоположный стул и придвинул ко мне чашку с ароматным чаем.

Я хотела спросить его про учебу, но он жестом остановил меня и, показав на тарелку с омлетом с зеленью, велел есть. Захотелось воспротивиться прямому приказу, но я этого делать не стала и, подавив раздражение, принялась за еду.

Но как только в тарелке не осталось ничего, я допила свой горячий напиток и положив локти на стол, в упор посмотрела на мужчину.

– Я хочу вернуться в академию и закончить обучение? – ровно произнесла я, хотя, в душе кипела злость от одной только мысли, что мне приходится просить разрешения за то, чего добивалась с таким трудом.

– Исключено, – тут же отрезал он.

Будто ножом прошелся по мне.

– Почему? – скрывать то, что я в ярости, смысла не было.

– Ты женщина, – последовал лаконичный ответ.

– И что? – все еще сдерживая себя, уточнила.

– Женщины нашей расы не имеют прав.

– Кто-то вчера предлагал мир, – зло усмехнулась я, – а сам лишаешь меня мечты.

– Кроме обучения ты получишь все, – произнес он более низким голосом, – все, что только можешь захотеть.

– Я ничего не хочу, – воскликнула не выдержавшая в конец, я.

– Все хотят, – он поднялся на ноги, и я последовала его примеру, – я богат настолько, что могу купить тебе целую планету.

– Ты считаешь, что я нищая? – я расхохоталась, – поверь, может планету купить не смогу, но жизнь безбедную, запросто.

А пока он переваривал новую информацию, я покинула его. Вот и выяснила, что правду говорил мне Кеарз.

«Нельзя верить тому, кому выгодно быть с тобой» – невольно вспомнила фразу, которую частенько повторял наш покровитель. Может ему и было выгодно наше пребывание рядом с ним, но он нас учил быть сильными и не подавлял. Благодаря его связям я поступила в академию и благодаря ему же, меня туда восстановили. Больше некому.

Внутри кипела энергия, которая требовала активных действий. И я не придумала ничего лучше, как крушить спортзал супруга. Уверена, он это восстановит быстро. Все же деньги имеет. Сам сказал. А значит ему труда не составит.

С такими мыслями я алчно осмотрелась на предмет, что сломать первым и решила, что зеркало здесь явно лишнее. Зачем оно ему? Любоваться собой? Так он это может сделать и в ванной. Синенькая гантелия килограмма на три мне очень понравилась. А звон, в результате столкновения двух не совместимых вещей, вообще стал музыкой. И тот факт, что на звон прибежал супруг, меня вовсе не расстроил, наоборот, обрадовалась, что полюбуется разгромом.

Вот только у него было свое мнение на все это. И он, недолго думая, схватил меня поперек туловища и, прижав к себе, вытащил из помещения, где я еще не закончила с изменением декора. А пока сердито пыталась вырваться, меня принесли в кабинет и усадили на собственное кресло.

– Что происходит? – почему-то руки мои он все еще держал в своих, при этом сидел на корточках. То есть я сейчас смотрела на него сверху вниз.

– А ты не знаешь? – зло спросила я, не желая вдаваться в подробности.

– Я мысли читать не могу, – медленно произнес он, осторожно поглаживая внутреннюю часть ладони. Эта незамысловатая ласка, по идее должна была меня успокоить, но ничего, кроме раздражения не вызвало.

– Жаль, так как говорить с тобой я не намерена, – обуздать гнев не получилось и я, вырвав руки из его мягкого захвата, попыталась покинуть источник моего негодования.

Но с таким же успехом можно было вскрыть сейф голыми руками. Ничего не получилось. Более того, кошак вскочил на ноги и поймал меня.

– Что тебя так рассердило? – снова спросил супруг, прижав меня собой к стене. Судя по интонациям, он действительно не понимал. Или же прекрасно притворялся.

Откровенничать с ним желания не было никакого, поэтому я придумала самую правдоподобную ложь.

– У меня начались женские дни.

– И это все? – в этот раз он абсолютно искренне удивился. – Только из-за какого-то кровотечения ты решила все крушить?

– Понимаешь, – лгала я вдохновенно, – меня бесконечно расстраивает то, что не смогу до конца этих дней быть с тобой.

– Твое рвение радует, – шепнул муж и вдруг подался вперед, намереваясь поцеловать.

Так же внезапно как он, я оттолкнула его и он отпустил. Может от неожиданности, а может, просто так хотел. Но свободу получила я быстро. И встав напротив, положила руки на бока и грозно посмотрела на него. Раскаяния в чуть раскосых глазах не было.

– Ты же знаешь, что у женщин есть некоторые ограничения, – почувствовала себя наставницей, которая объясняет маленькому ребенку элементарные вещи.

– Знаю, – он улыбнулся шире, – но, ты лжешь.

– Вот как? – я даже бровью не повела. – Откуда такая уверенность?

– Видишь ли, дорогая, – он явно веселился, – у рентианок таких дней не бывает.

– В первый момент я растерялась, так как у самой их тоже никогда не было, но, потом вспомнила, что наполовину я человек. И о моих возможностях до конца он не знает.

– Возможно, – проворковала я, едва подавив желание выцарапать эти глаза, – но у человеческих женщин это в порядке вещей, и я, как дочь своей матери, унаследовала от нее эту способность.

Кто-нибудь, дайте мне награду. Я за всю жизнь столько не врала, сколько за эти несколько дней.

Самодовольная улыбка медленно сползла с красивого лица. Похоже до него дошло, что я могу и правду говорить, так как аргументы железобетонные. Он вдруг взъерошил волосы и отвернулся, но потом, его видимо осенило, и он обернулся.

– Хочешь пойти куда-то?

– Нет, – гордо ответила, так как помнила вчерашние его слова, – ты же сам говорил, что я никому не нужна, зачем все это?

Наверное не стоило это говорить, потому что мужчина вдруг выпрямился. Исчезло дружелюбие и он, не произнося ничего, вышел.

А я, постояв несколько секунд на месте, вздохнула и пошла в библиотеку. Вчерашняя книга обнаружилась там.

Прислушавшись на наличие звуков, я устроилась в кресле и, найдя нужную страницу, продолжила чтение. Все, нужно ограничить общение с ним до минимума, или вообще, сидеть в комнате и не высовываться. Но, как трудно это сделать, когда характер требует действий. Я не могла противиться своей природе. Но все же, вздохнув пару раз, углубилась в чтение.

За весь день меня никто не беспокоил, кроме экономки, которая принесла обед, и то по моей просьбе. Не хотелось идти в кухню и встречаться с тем, от которого крышу сносит. Вроде зла на него, но стоит нам оказаться в одном помещении, и здравый смысл резко покидает меня. Я начинаю творить всякие глупости, которые не совершила бы в любое другое время. Что со мной?

На мой мысленный вопрос ответа не нашлось. Но зато я узнала, что на этой планете семь материков. Имеются северные части, где температура воздуха никогда не поднимается выше нуля. И есть места, типа нашего городка, где никогда не выпадает снег и царит вечное лето. Почему-то подумала о пляже. Захотелось полежать на согретом солнцем песке и почувствовать как легкий ветерок треплет волосы и одежду. А может одежды и не будет? Мечтать ведь можно по всякому.

А я представила, что совсем обнаженная, а рядом он, вдруг добавила фантазия картинку полуобнаженного рентианца. Я открыла глаза и, тряхнув головой, прогнала наваждение. Даже помечтать нормально не получается. А на море хотелось.

Я с тоской посмотрела в окно, за которым уже занимался закат. Вот еще один день прошел. А я даже не увидела город, не говоря о планете. Сидеть вот так было трудно и не для меня. Но я должна побороть себя и протерпеть еще четыре дня. Почти половина срока закончилась.

И снова я углубилась в чтение, так как нечем больше заниматься. А время убить надо. По-любому.

В коридоре послышался перестук каблучков и в кабинет без стука вошла ухоженная девушка.

– Ты Александра? – спросила она без предисловий.

– Я, ну и что? – лениво отозвалась я, внимательно разглядывая гостью.

Одета она в ярко-алое обтягивающее платье. Безупречный макияж, алые губки и идеально уложенные рыжие волосы, делали ее похожей на модель. На ногах черные чулки, с виднеющимся из-под платья кружевом. Черные же туфли увеличивали ее и без того немалый рост, сантиметров на десять.

– Значит ты его жена? – резко спросила она, сверкнув глазами, причем обычными, с круглым зрачком. Не рентианка.

– Во-первых не ты, а вы, – поправила я ее, медленно поднимаясь на ноги, – а во-вторых, кто ты?

– Я его невеста, – взвизгнула она.

– Поправлю, уже бывшая, – все так же спокойно пояснила я, но где-то в глубине души ощутила болезненный укол.

– Он меня любит, – заявила она, а я чуть не расхохоталась, – и… где он? Где мой котик?

– Понятия не имею, – пожала я плечами, – но меня интересует другое, как ты вошла?

– У меня ключ есть, – похвасталась эта глупышка и план, созрел именно в это мгновение.

Медленно я подошла к ней и протянула руку.

– Ключ.

– Мне его Сайфар отдал, – попятилась красотка, понимая, что ничего не добилась своим визитом.

– Повторять не буду, – холодно произнесла я, – считаю до трех.

– Ты мне ничего не сможешь сделать, – снова визг, переходящий на ультразвук, – мой отец очень влиятельный человек.