Текст книги "Принцесса гламура"

Автор книги: Мелани Рокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Мелани Рокс
Принцесса гламура

1

Молодая женщина, лежащая на массажном столе с грязью Мертвого моря и темными камешками на спине, протянула руку и нажала на кнопку принятия вызова.

– Алло? – промурлыкала она в миниатюрный телефонный аппарат, украшенный стразами Сваровски по индивидуальному эскизу именитого дизайнера.

– Бенедикт? – Женский голос на другом конце провода выдал волнение его обладательницы.

– Что случилось? – лениво потянувшись, спросила Бенедикт, ругая про себя подругу-паникершу, которая своими истеричными нотками свела на нет благотворное действие двухчасового сеанса талассотерапии, стоимостью триста долларов.

– Бенедикт, где ты пропадаешь?

– Во-первых, я нигде не пропадаю, а привожу свое душевное и физическое состояние в необходимую гармонию, – сказала Бенедикт, процитировав лозунг спа-салона, чья платиновая карточка не успевала запылиться в ее кошельке. – Кстати, Джеки тоже сейчас на процедурах.

– Твоя псина? – с нескрываемой иронией спросила Патриция.

– Да, йоркширские терьеры обожают, когда их стригут, делают им укладку и красят коготки. – Бенедикт невольно улыбнулась, вспомнив свою очаровательную собачку.

Папа подарил ей Джеки на двадцать второй день рождения, и с тех пор, уже почти целый год, Бенедикт с ней не расставалась дольше чем на пару часов. Джеки посещала вместе со своей гламурной хозяйкой светские мероприятия, ночные клубы и тусовки поп-звезд, большинство из которых искали общества наследницы миллионного состояния.

Бенедикт с раннего детства поняла, что является не простой девочкой. Сначала у нее была дюжина нянек и репетиторов, благодаря которым она выучила несколько европейских языков. Когда Бенедикт пошла в школу, у нее появился розовый «Ламборджини Галадо» с персональным шофером.

Да и школу для малютки Бенедикт родители выбрали не простую. Частный пансионат Филипса считался едва ли не самым престижным учебным заведением Калифорнии. Его выпускники благополучно поступали в университеты Лиги плюща – ассоциации восьми старейших высших учебных заведений США. Бенедикт ждала та же судьба. Ей позволили самой выбрать место будущей учебы, и она остановилась на Йеле.

– Бенедикт, ты уже должна быть здесь!

– Где – здесь?

– Ты издеваешься?! – воскликнула Патриция с таким надрывом, словно поведение Бенедикт причиняло ей физическую боль.

– Нет, но я что-то не припомню, куда опаздываю… – без тени стыда или раскаяния произнесла Бенедикт.

– Через час ты должна открывать церемонию вручения театральной премии!

– Ой, я совсем забыла! – Бенедикт быстро соскользнула с массажного стола и направилась к душевой кабинке. – Буду через полчаса. Позвони Филу.

– Твой стилист уже здесь. Кстати, он тоже рвет и мечет.

– Я плачу ему пятьсот долларов в день не за то, чтобы выслушивать его недовольство, – тут же отразила атаку Бенедикт. Она повернула краны и попробовала рукой полившуюся воду. Добившись нужной температуры, она нырнула под струи душа. – Пока, Пати.

Патриции оставалось только недовольно фыркнуть, когда из трубки донеслись короткие гудки. Эта Бенедикт Вернон – самая избалованная и распущенная девчонка на свете! Думает, что денежки ее папочки позволяют ей делать все, что вздумается. Если бы не доброе сердце и детский наивный взгляд на мир, Бенедикт была бы самой невыносимой особой на свете.

Нельзя сказать, что дружба Бенедикт и Патриции была союзом принца и нищего. Отнюдь нет. Патриция Торнтон – тоже была не лыком шита. Ее отец заправлял сетью фармацевтических предприятий и считался одной из самых влиятельных фигур на мировом рынке лекарственных препаратов.

Патриция, как и Бенедикт, окончила престижный университет. Она была всего на год старше, а в своей любви к светским мероприятиям ничуть не уступала подруге.

Именно на одной из богемных вечеринок девушки и познакомились. Как ни парадоксально, их дружба началась с ссоры. Две юные «светские львицы» и «принцессы гламура», как их окрестила желтая пресса, никак не могли поделить красавчика мулата, исполнявшего на сцене танец с канделябрами.

Наутро газеты пестрели фотографиями и громкими заголовками. Дело едва не дошло до драки. Обе раскованные красавицы желали потанцевать со жгучим брюнетом, а тот был и сам не рад, что стал причиной столкновения наследниц двух влиятельных семей. Наутро они забудут и о нем, и о том, сколько виски с колой выпили накануне, а ему еще долго придется скрываться от вездесущих репортеров. Нет, ему не нужна дешевая слава, заработанная при помощи скоротечного романа с девушкой с обложки глянца.

Встретившись через несколько дней на другой вечеринке, Патриция и Бенедикт переглянулись и… улыбнулись друг другу. Вот что называется, нашла коса на камень. Девушки были умны, а потому сочли, что куда выгоднее быть не соперницами, а подругами. С тех пор бурлящий коктейль под названием «Патриция – Бенедикт» стал подаваться на всех светских мероприятиях Лос-Анджелеса. Радости журналистов не было предела, ведь присутствие на вечеринке этих двух красоток обеспечивало им без каких-либо затрат первые полосы и высокие гонорары.

Бенедикт и Патриция умели зажигать. Со временем имидж горячих девчонок начал приносить им немалые доходы. Предложениям от рекламных компаний и глянцевых изданий не было конца. И жизнь выпускниц Принстона и Йеля превратилась в сплошной круговорот фотосессий, съемок рекламных роликов, мимолетных романов со знаменитостями, ведений различных мероприятий, презентаций и посещений ночных клубов.

Через полтора часа Бенедикт с собачкой на руках прошествовала в гримерную, где ее уже ждал трясущийся от волнения и возмущения Фил Тапер, стилист-визажист мирового класса, который, по собственным словам, «положил свой талант к ногам вздорной девчонки».

– Наконец-то явилась! Надеюсь, ты хоть текст выучила? – спросила Патриция, взяв с рук подруги Джеки и усадив Бенедикт на крутящееся кресло перед большим овальным зеркалом.

Фил без промедления начал колдовать над ее лицом. При этом он ворчал словно старик:

– Бенедикт, дорогая, только не говори, что сделала чистку лица! Нет, это невозможно. Ты моей смерти желаешь? Скажи, чем я заслужил такое? Я ведь тебе уже сто раз говорил, что нельзя делать чистку перед ответственным мероприятием. Как прикажешь теперь накладывать тебе тональный крем?

– Фил, прекрати. Я знаю о правилах косметических процедур, но я забыла о том, что у меня сегодня выход в люди. А до вечера кожа бы уже успокоилась… – Бенедикт пожала плечами. – Мы с Джеки пошли в спа-салон, а до этого заглянули к косметологу. Не могла же я появиться перед камерами без маникюра.

– Да, но зачем ты отдала свое лицо на расправу?! – возмущенно махая руками, спросил Фил.

– Осторожно, пудра летит во все стороны. Ты сейчас сделаешь меня похожей на большой пельмень, – с улыбкой заметила Бенедикт. – Знаешь такой анекдот: слон вывалялся в муке. Встал перед зеркалом и говорит: «Ничего себе пельмешек вышел».

Патриция едва заметно улыбнулась, но затем, вспомнив, что должна злиться на забывчивую и безответственную подругу, сказала тоном строгой учительницы:

– Так ты знаешь сценарий или мне, как всегда, придется тянуть лямку одной, а ты будешь только мило улыбаться и глупо хихикать в камеру?

– Не забывай, что операторы и телевизионщики обожают мое, как ты сказала, глупое хихиканье, – напомнила Бенедикт.

Это была чистая правда. Что бы ни говорила в микрофон Патриция, оператор брал крупным планом именно улыбку Бенедикт. Кстати, эта улыбка тоже приносила ей доход. Реклама зубной пасты сделала улыбку Бенедикт Вернон знаменитой. Пожалуй, в Америке не осталось ни одного человека, который бы не узнал ее из тысячи.

– С тобой невозможно спорить, – сдалась Патриция и протянула подруге пачку бумаг, скрепленных в левом верхнем углу степлером. – Просмотри, пока Фил превращает тебя в богиню.

– Я вижу, над тобой он уже поколдовал, – заметила Бенедикт, сделав тем самым подруге комплимент. – Классно выглядишь. Какие планы у нас на вечер?

– Ты имеешь в виду после банкета? – тут же растаяла Патриция.

Бенедикт кивнула, за что получила неодобрительное покашливание стилиста, как раз обводившего контур ее губ карандашом.

– Предлагаю сходить на двойное свидание.

– С кем? – оживилась Бенедикт, у которой давно не было романтических отношений. Одно дело – позажигать на танцполе с симпатичным поп-певцом, и совсем другое – завести бойфренда не на ночь, а хотя бы на месяц.

На более длительные отношения Бенедикт не хватало. Она оправдывала свое непостоянство молодостью и тем, что у нее «вся жизнь впереди». Зачем связывать себя какими-то обетами и обязательствами в цвете лет, когда вокруг столько развлечений и поклонников?

Правда, временами, когда на Бенедикт наваливалась депрессия и родители отправляли ее к семейному психоаналитику, бравшему двести долларов в час, девушка начинала мечтать о том единственном мужчине, от которого ей не захочется убегать, едва забрезжит рассвет.

Однако стоило депрессии смениться хорошим настроением, как мысли о замужестве и вечной любви уступали место интрижкам-однодневкам и загулам с подругами. И уж тут на Бенедикт не было удержу. Журналисты едва поспевали за ней. Дорогущие курорты для нудистов, закрытые вечеринки для геев, ванны с шампанским, спа-процедуры, прогулки в компании сразу нескольких мужчин, стриптиз-клубы, – всюду можно было встретить наследницу Вернона.

В гримерку заглянул организатор мероприятия – мужчина лет тридцати в костюме от Эрменеджильдо Зенья, в коричневых ботинках от Маноло Бланика и с «ролексом» на руке. Изящная оправа узких очков Гуччи делала его похожим на молодого ученого или модного писателя.

– Пати, вы готовы? Бенедикт приехала?

Патриция покраснела до корней волос, и Бенедикт тут же смекнула, что подруга положила глаз на привлекательного администратора. Она тут же пришла ей на выручку:

– Да, я уже тут. Еще пять минут – и можно начинать.

– Отлично, – с явным облегчением произнес незнакомец. Затем он вновь обратился к Патриции, которая по-прежнему держала на руках собачку Бенедикт: – А это у нас кто? Еще одна красавица?

– Это несчастное животное принадлежит Бенедикт, – ответила Патриция, снова залившись густым румянцем. Не хватало еще, чтобы Кейси подумал, будто это она нацепила на собаку ошейник с бриллиантами и накрасила ее когти красным лаком. – Дань моде.

– Вовсе нет! – обиженно воскликнула Бенедикт, взяв Джеки с рук подруги. Она прижала собачку к груди и несколько раз чмокнула воздух перед ее носом.

– Умилительная картина, – с иронией заметил Кейси и переглянулся с Патрицией, словно они были хорошими друзьями, уже составившими общее мнение обо всем на свете.

Сердце Патриции учащенно забилось, и она тихо шепнула Кейси:

– Бери приятеля, мы с Бенедикт с удовольствием поужинаем с вами сегодня.

Кейси расплылся в довольной улыбке. Однако он не успел больше ничего добавить, потому что Бенедикт резко дернула за руку подругу, и той пришлось все объяснить:

– Бенедикт, ну пожалуйста, ради меня. Сколько раз я ходила с тобой на всякие тусовки? Можешь ты хоть раз сделать что-то для меня?

– Этот тип оскорбил Джеки, – категорично заявила Бенедикт, прижимая собачку к груди.

– У тебя ведь все равно не было планов на вечер. Пойдем развеемся. Представь, что это очередная авантюра. Вот и все.

– Ладно, Пати. Я тебе это еще припомню.

– Не сомневаюсь, – пробормотала Патриция.

Тем временем Бенедикт передала Джеки Филу, а сама потянулась к вешалке с приготовленным для нее платьем. Расстегнув молнию чехла, Бенедикт громко ахнула.

– Не нравится? – с тревогой спросил Фил, все выходные подбиравший для своей подопечной наряд. – Это платье из последней коллекции Ланвин. К нему туфли Луи Вюиттона и бусы Агаты Пэрис.

– Почему ты вечно оголяешь мою грудь? – с лукавой улыбкой спросила Бенедикт, примерив платье и посмотрев на себя в зеркало. – Меня и так уже воспринимают как великосветскую куртизанку. Если не сказать хуже. Папу скоро удар хватит.

– И это говорит женщина, месяц назад красовавшаяся на обложке «Плейбоя», – вставила Патриция.

– Заметь, что звездой предыдущего номера была ты! – парировала Бенедикт.

– Один – один, – ушла от бессмысленного спора Патриция.

– Однако ты почему-то сегодня в платье а-ля примерная девочка. Оборки, рюши, колени прикрыты. Мы что, изображаем Белоснежку и злую колдунью?

Патриция усмехнулась.

– Довольно забавно. Не находишь? Ты – блондинка с длинными вьющимися волосами, а я – брюнетка с короткой стрижкой. Какая из меня пай-девочка? Я скорее похожа на трудного подростка.

– Девочки, ваш выход, – заглянув к ним, предупредил Кейси. – Готовы?

– Всегда готовы, – с лучезарной улыбкой ответила за обеих Патриция. Стыд ей и позор, если сегодняшнюю ночь этот красавчик проведет не в ее постели.

Перед выходом Бенедикт помахала рукой своей собачке и схватила красную папку с копией сценария. Отец сто раз ей говорил, что публика обожает импровизации, а не заученные скучные тексты, написанные несостоявшимися писателями и поэтами. Кроме того, при ней безотказное оружие – белоснежная улыбка.

Молодые люди пришли в недавно открывшееся, но уже невероятно модное и популярное заведение под названием «Фигаро». Кейси представил Бенедикт своего приятеля Люка Барта.

– Очень приятно, – сказала она, всеми силами стараясь скрыть свое разочарование. На безымянном пальце нового знакомого красовалось обручальное кольцо. Судя по блеску металла, свадьба состоялась не так уж давно.

Люк был топ-менеджером крупного агентства недвижимости. Как и Кейси, он следил за модой.

Патриция дернула подругу за локоть и шикнула:

– Не вздумай портить мне вечер.

Кейси и Люк отправились выбирать столик, а девушки воспользовались минуткой, чтобы обсудить первое впечатление от новых знакомых.

– Мне не нравится этот тип, – скорчив кислую мину, сказала Бенедикт.

– Почему? По-моему, он ничего. В твоем вкусе. Красивый, образованный, разговорчивый…

– Он женат, – хмуро добавила Бенедикт.

– И что? Раньше тебя это не останавливало.

– А теперь все изменилось, – сухо ответила Бенедикт, не желая вступать в долгие объяснения и препирательства с подругой.

Патриция пожала плечами, а затем обернулась и поискала глазами Кейси. Заметив мужчин в дальнем углу ресторанного зала, она помахала им рукой. Кейси и Люк помахали ей в ответ, приглашая присоединиться к ним за выбранным столиком. Патриция решительно взяла мгновенно заскучавшую Бенедикт под руку и поволокла к приятелям.

Вечер шел своим чередом. Шампанское лилось рекой, на столе появлялись все новые и новые блюда… Кейси и Люк развлекали спутниц забавными историями из жизни и анекдотами.

– Девушки, не желаете немного освежиться?

– В каком смысле? – настороженно спросила Бенедикт, невольно покосившись в сторону бассейна.

– Нет, не здесь. Вы ведь в вечерних платьях, – отозвался Кейси, взяв сидевшую рядом с ним Патрицию за руку. – У меня дома отличный бассейн с джакузи. Как вам?

– О, мы с Бенедикт обожаем джакузи! – ответила за обеих Патриция, несколько раз легонько сжав руку Кейси и кокетливо заглянув ему в глаза.

Однако у Бенедикт было другое мнение:

– Я не в настроении.

– Ну пожалуйста, – жалостливо попросила Патриция.

– Я устала и хочу пораньше лечь спать, – солгала Бенедикт, не зная, какую еще причину придумать.

– Одна? – спросил Люк таким тоном, словно слова Бенедикт показались ему неудачной шуткой.

– Одна, – холодно ответила она.

– Как глупо тратить молодость на сон! – сокрушенно воскликнул Кейси. – А ты, Пати, что думаешь?

Патриция явно колебалась. Она переводила взгляд с подруги на мужчин и обратно.

– Может быть, завтра? – с сомнением предложила она, заранее зная, что новые знакомые найдут себе других подруг на эту ночь. В их глазах светилось желание. И не важно, как будут звать тех женщин, которые окажутся в их постелях. Скорее всего, это будут какие-нибудь модели, рекламирующие шампуни и дезодоранты.

Таков Лос-Анджелес. Его нравы нельзя изменить. С ними можно только смириться, принять или не принять правила игры. И почему Бенедикт сегодня такая бука? Какая муха ее укусила? Уж кто-кто, а она никогда не упускала шанса поразвлечься.

– Хорошо, созвонимся, – ответил Кейси и без лишних разговоров встал из-за стола. – Извините, но я только что вспомнил, что мне рано вставать.

– Я с тобой, – тут же поднялся Люк. – Девушки… – Он учтиво поклонился и поспешил вслед за Кейси.

Патриция и Бенедикт остались вдвоем.

– Ну? – спросила Патриция тоном прокурора.

– Я устала, вот и все. Надоело бегать по клубам и цеплять парней.

– Только не говори, что разочаровалась в мужчинах. – Патриция хихикнула и отпила из бокала немного мартини.

– А ты нет? – с вызовом спросила Бенедикт. – Куда ни глянь, бабники, альфонсы или женатые. Впрочем, они мало чем отличаются друг от друга: все не прочь сходить налево.

– Бенедикт, не превращайся в пуританку, ради бога. Вспомни, чем ты занималась последний год, с тех пор как окончила университет и вернулась под теплое родительское крылышко.

– Вот именно об этом я и думаю, Пати. Чего мы достигли за это время? Кому мы принесли пользу?..

– Все, дорогая, тебе точно пора спать. А завтра отправляйся-ка к своему психоаналитику, пусть прочистит тебе мозги. А то чего доброго уйдешь в монастырь или начнешь подбирать на улицах бездомных котят. – Патриция подала знак официанту. – Счет, пожалуйста.

2

Бенедикт прислушалась к словам подруги, но, как свойственно всем женщинам, истолковала их по-своему. Сеанс психотерапии она решила заменить шопингом. Результат не замедлил сказаться: через пару часов походов по бутикам Бенедикт почувствовала такой прилив сил и энергии, как будто провела уик-энд на Гавайях.

Теперь оставалось только донести покупки до машины. Джеки недовольно заерзала, когда Бенедикт ее немного потеснила, чтобы переложить пакеты в другую руку.

– Потерпи, милая, – шепнула ей Бенедикт, извернувшись, чтобы достать из сумочки ключи от «феррари».

Однако Джеки терпеть не желала. Она сиганула с рук хозяйки и понеслась к машине. Зазевавшаяся Бенедикт громко охнула от ужаса, заметив свою любимицу в паре метров от огромного джипа, показавшегося ей настоящим танком. Бенедикт бросила пакеты с покупками прямо на тротуар и, не жалея высоких каблуков, ринулась на спасение Джеки…

– Вы с ума сошли! – заорал водитель на девицу, выскочившую невесть откуда перед его машиной. Он резко дал по тормозам. Джип с лязгом и шипением шин по асфальту остановился. Из автомобиля выскочил разгневанный мужчина: – Вы хоть понимаете, что я мог вас задавить, черт побери!

Бенедикт растерянно хлопала ресницами и неуклюже переминалась с ноги на ногу. Один каблук она все-таки сломала и теперь чувствовала себя хромоногой. Не в силах что-либо объяснить, она указала пальцем на свою собачку.

Незнакомец подхватил йорка на руки и с недоумением осмотрел со всех сторон.

– Что это за чудо природы? – спросил он с презрением.

– Йоркширский терьер, – ответила Бенедикт, постаравшись запрятать свою обиду и возмущение подальше. Пока ее любимица в руках этого типа, вряд ли стоит ему грубить. – Отдайте мне мою собаку.

Голос Бенедикт прозвучал настолько жалостливо, что только у абсолютно бессердечного человека ничего бы не дрогнуло в груди. Судя по всему, стоявший перед ней человек принадлежал именно к такого рода персонам.

Бенедикт оценивающе осмотрела его с головы до ног. Высокий, широкоплечий, мускулистый. Сразу видно – тратит время на посещение тренажерного зала. С какой целью? Конечно же кадрить девиц в дешевых клубах! Потертые джинсы и рубашка не первой свежести были, наверное, свидетелями инаугурации предыдущего президента. А запах? О боже, этот мужчина в курсе, что продвинутое человечество изобрело туалетную воду?

За что ей такое наказание? Наверняка этот тип сейчас потребует у нее деньги за собаку. Впрочем, ради вызволения Джеки из лап этого неотесанного мужлана Бенедикт не пожалела бы никаких сокровищ.

– Зачем вы нацепили на собаку юбку? – спросил незнакомец, приподняв оборки и бесстыдно заглянув под них.

– Отдайте мне ее! – взвизгнула Бенедикт, чувствуя, что теряет самообладание.

– Пусть побегает по травке, порезвится, – предложил мужчина, склонившись над газоном.

– Нет, ей нельзя.

– Это еще почему?

– Потому… – Бенедикт поперхнулась воздухом, но, откашлявшись, продолжила: – Потому что земля холодная и грязная.

– Но это ведь собака, – резонно заметил мужчина.

– Джеки всегда сидит либо на моих руках, либо в моей сумочке, – ответила Бенедикт, раздражаясь все больше из-за необходимости объясняться с типом, который вряд ли за всю жизнь прочитал больше десяти книг.

– Если вы сейчас же не отдадите мне мою собаку, я подам на вас в суд. За… за… – Бенедикт судорожно пыталась вспомнить подходящую статью, – за покушение на жизнь и похищение Джеки.

– О, так вот как зовут нашу красавицу. – Незнакомец снова презрительно покосился на собачку, преспокойно устроившуюся на его руках. – А как ваше имя?

– Бенедикт Вернон, – гордо вскинув голову, ответила Бенедикт.

– Это должно произвести на меня какое-то впечатление? – поинтересовался мужчина.

Бенедикт поникла. Довелось же ей столкнуться с таким темным и недалеким человеком!

– Вы не из Лос-Анджелеса?

– Я коренной житель Города Ангелов. Правда, я много путешествую и подолгу не бываю в Штатах. А о чем мне должно говорить ваше имя? Вы певица? – спросил он, всем своим видом давая понять, что не считает поп-див достойными собеседницами.

– Я… я дочь Джозефа Вернона, которому принадлежит несколько продюсерских и музыкальных студий, три телеканала и сорок семь печатных изданий общим тиражом почти сто миллионов экземпляров! – выпалила на одном дыхании Бенедикт.

Однако даже это не произвело должного впечатления на незнакомца.

– Передавайте привет вашему отцу, но я так и не понял, Бенедикт, чем занимаетесь вы?

– Для начала представьтесь, – потребовала Бенедикт.

– Ник Фриман к вашим услугам.

Нет уж, избавьте от ваших услуг, подумала Бенедикт.

– И все? Только Ник Фриман?

– Независимый фоторепортер.

– От которого ровным счетом ничего не зависит? – съязвила Бенедикт, на мгновение забыв, что Джеки все еще в руках Ника.

Фриман мудро ушел от конфронтации и сменил тему:

– Это ваша машина? – спросил Ник, указав на «Феррари Маранелло».

– Да. Нравится? – спросила Бенедикт, зная, что ее машина просто не может не нравиться.

– Красивая. Но мне бы не подошла.

Можно подумать, он в состоянии позволить себе такой автомобиль! – раздраженно подумала Бенедикт, но делиться своими мыслями не стала.

– Так вы вернете мне мою собаку?!

– Пожалуйста. – Ник с улыбкой протянул ей Джеки.

Собачка без особого желания покинула сильные мужские руки. Бенедикт прижала ее к груди, а затем начала тискать и сюсюкать, словно с маленьким ребенком:

– Бедненькая моя, крошка… ты, наверное, жутко перепугалась. Больше я тебя никому не дам в обиду. Даже не смотри на этого злого дядю.

Ник демонстративно отвернулся, когда Бенедикт поцеловала псину в мокрый нос.

– И это вместо благодарности. – Он нарочито громко вздохнул.

– А за что вас благодарить? За то, что вы едва не задавили мою собаку, а потом и меня?! – взорвалась Бенедикт.

– Во-первых, это вы не уследили за своим недоразумением в юбке, а во-вторых, это вы чуть не влетели под колеса моей машины. Это мне впору подавать на вас в суд и требовать компенсации за причиненный мне моральный ущерб.

– Ах вот оно что! – расцвела Бенедикт, поняв, к чему клонит Ник. – Мистер Фриман, если вам нужны деньги, то просто назовите сумму и оставьте нас с Джеки в покое.

– Не тратьте деньги вашего папочки, – парировал Ник. – Давайте я помогу вам дойти до машины.

– А эта услуга сколько стоит?

– Как такая молодая и привлекательная женщина может быть такой стервой? – спросил Ник. Не дожидаясь ответа, он добавил: – Сразу видно, что у вас нет мужчины, который держал бы вас в ежовых рукавицах.

– Не беспокойтесь за меня, – огрызнулась Бенедикт, прикрывшись Джеки словно щитом. – Я могу заполучить любого мужчину, какого только пожелаю. Впрочем, вас это не касается. На подобных вам я не обращаю внимания.

– Хотите сказать, что я не того сорта? – с улыбкой спросил Ник.

Холеная блондинка чертовски завела его. При всей ее манерности и дурацком высокомерии она была явно не обделена умом. Разумеется, если не брать в расчет наличие выряженной и напомаженной собачульки. Ник никогда не испытывал недостатка в женском внимании, но ему давно не доводилось сталкиваться с таким вызывающим поведением.

Похоже, эта Бенедикт Вернон и в самом деле мнит себя небожительницей. А все лишь потому, что ее папочка купается в деньгах.

Однако у нее не отнять сексуальности. В постели эта крошка наверняка превращается в страстную львицу. Внезапно Ника осенило.

– Я вспомнил! – воскликнул он.

– Что вы вспомнили? – холодно поинтересовалась Бенедикт, посматривая на валяющиеся посреди тротуара пакеты.

– Я видел вас.

– Неужели? И где же, позвольте узнать? Может быть, в «Планете звезд», на церемонии вручения театральных наград или в «Фигаро»? – Бенедикт намеренно перечисляла места, куда простым смертным вход заказан, чтобы дать понять новому знакомому, кто он и кто она.

– Более того, я видел вас полуобнаженной, – с игривым прищуром глаз добавил Ник. Он бесстыдно оглядел Бенедикт, задержав взгляд на округлостях ее груди.

– Ха!

– Это ведь вы были на обложке последнего «Плейбоя», верно? Мм, горячая детка…

– Не про вас, – грубо оборвала его восторги Бенедикт.

Вот она, оборотная сторона славы! Тебя желают далеко не те мужчины, которых ты видишь в роли своего бойфренда или даже мужа.

– Я рада, что вам понравилось, – ледяным тоном проронила Бенедикт и уже собралась уходить, как услышала в спину фразу, возмутившую ее:

– «Фотошоп» творит чудеса.

– В каком это смысле? – резко развернувшись, спросила Бенедикт.

– Ну-у, – протянул Ник, – на фото у вас куда больше грудь, талия уже, ноги длиннее, а волосы ухоженнее. – Пока Бенедикт подыскивала достойный ответ, Ник немного смягчился: – Впрочем, вы и в жизни очень даже ничего. Я бы не отказался с вами поужинать.

– Не могу поверить собственным ушам! Вы бы не отказались! Да я ни за что на свете не согласилась бы разделить с вами трапезу! Меня воротит от вас, ясно? – Бенедикт устремилась к своей машине, а Ник еще долго смотрел ей вслед.

Ну почему его вечно тянет не к тем женщинам?