Текст книги "Наше лето (ЛП)"

Автор книги: Мелани Морлэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Мелани Морленд
Наше лето

Перевод не преследует коммерческих целей и является рекламой бумажных и электронных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Данный файл предназначен только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить его с жесткого диска после прочтения и не распро странять на отечественных и зарубежных сайтах.

Спасибо!

Название: Наше лето

Автор: Мелани Морленд

Вне серии (11 глав)

Рейтинг: 18+

Жанр: СЛР

Переводчик: Аня Коробко

Редактор: Елена Назарова

Обложка: Светлана

Переведено для группы https://vk.com/rom_com_books

Распространение на сторонних ресурсах без разрешения переводчика, редактора и ссылки на группу ЗАПРЕЩЕНО!

Глава 1

Линк

– Что? – Я нахмурился. – Работа? У меня уже есть планы на лето. Зачем мне нужна другая работа?

Отец посмотрел на меня поверх очков в толстой оправе.

– Потому что я так сказал, Линкольн.

– Но, отец…

– Ты не потратишь каникулы на то, чтобы спать по полдня, трахаться, пить с друзьями и тратить мои деньги. Ты идешь на работу.

Я изумленно уставился на него.

– Когда, черт возьми, я делал такие вещи? Последние три лета я работал волонтером в местном приюте для животных.

– Следи за своим тоном, – хмыкнул отец. – Выгуливание собак и кормление кошек ничему не учит.

– Это учит меня ответственности и заботе о других существах.

Он махнул рукой.

– Это делает тебя мягким. Мне же нужно закалить тебя.

Мне хотелось поспорить с ним и сказать, как он ошибается, но я понимал, что в этом нет смысла. У Франклина Томаса не было чувств. Или заботы о ком-нибудь. Животные существовали, чтобы кормить его и делать ставки на случайных скачках.

Никакой любви к ним.

По его словам, лучше никогда никого не любить.

Включая меня.

– Ты будешь работать в летнем лагере. В этом году его спонсирует моя компания, и я хочу, чтобы там был Томас, представляющий меня. Ты будешь помогать главе лагеря во всем, что он потребует от тебя.

Из моей груди едва не вырвался стон. Я не хотел работать в лагере. Я хотел оставаться в приюте – учиться и впитывать как можно больше знаний.

– Отец, я хочу стать ветеринаром. Я говорил тебе это много раз. Волонтерство в приюте будет отличным подспорьем в моем резюме через несколько лет.

Он покачал головой.

– Мы это уже обсуждали, и я сказал тебе «нет». Ты будешь работать в моей фирме. Забудь эту дурацкую мечту. Твоя мать вбила тебе это в голову, когда ты был ребенком – одна из ее многочисленных идиотских идей. Пришло время тебе перерасти ее.

Я сжал кулаки. Я ненавидел, когда он так отзывался о моей матери. Как будто она ничего не значила. Хотя на самом деле все было наоборот. Она значила для меня все и была ярким светом в моем мире.

Этот свет померк, когда ее не стало, и моя жизнь уже не была прежней. Мой и без того далекий отец стал холодным и бесчувственным. Весь его мир вращался вокруг одного – денег. Счастье не имело значения. Я не имел значения – факт, который он совершенно ясно дал понять.

Я попробовал еще раз.

– Отец, пожалуйста…

Он встал, ударив кулаком по столу.

– Не будет никаких споров, иначе все закончится, Линкольн. Машина, твое содержание, любая свобода, которую я тебе позволяю – все.

Я знал, что он говорит серьезно.

– Когда мне начинать?

– Послезавтра. Я решил, что ты можешь остаться там, но будешь возвращаться каждое воскресенье, чтобы отчитаться. Смотри в оба и не лезь на рожон. Смены в лагере заканчиваются в середине августа. Если хорошо поработаешь, то получишь награду.

Я нахмурился. Мой отец никогда не давал наград.

– Сэр? – спросил я.

Он улыбнулся одной из тех холодных, ненатуральных улыбок, которые нервировали меня.

– Я не стану закрывать этот гребаный приют для животных, который тебе так нравится. Но если облажаешься, я расторгаю договор.

Я повернулся и ушел, не желая, чтобы он видел мое отвращение. Пройдя через черный выход, поспешил вниз по тропинке к утесу, который возвышался над водой. Я сел на край, подтянув одно колено к груди и положив на него руку.

Я знал, что здание, в котором находится приют, принадлежит моему отцу. Черт возьми, он владел большинством зданий и предприятий в городе. Не то чтобы кто-то знал об этом. В лабиринте его безликих компаний эта информация терялась. Арендная плата росла, люди теряли свои дома и бизнес, а он сидел, сложа руки, и наслаждался больной, извращенной игрой, в которой играл жизнями людей. Отец смеялся над тем, что именно он так часто дергал за ниточки, передвигая людей, как фигуры на шахматной доске. Для большинства людей мой отец был уважаемым финансистом. Он владел несколькими предприятиями в городе и большим количеством недвижимости. Он заседал в совете торгово-промышленной палаты и был тесно связан с мэром и полицией. Он обманывал их всех.

Я презирал его.

И с нетерпением ждал, что проведу все лето в приюте. Я хотел ухаживать за животными, учиться у лучших ветеринаров, которые добровольно проводили там свое время. Я надеялся убедить одного из них позволить мне работать волонтером в их клинике, чтобы узнать больше. Это бы отлично смотрелось вкупе с моим заявлением в ветеринарную школу.

Туда было трудно попасть, и мне понадобится вся помощь, которую смогу получить.

За исключением того, что отец только что разрушил эти мечты, не так ли?

Также, как он разрушал все остальное, на что я надеялся. Все, что я любил.

Я знал, что это выглядело так, будто я капризничал, как ребенок. Я водил новую машину, носил красивую одежду, и у меня всегда были деньги в кармане. Мои оценки были хорошими, а учителя и сверстники хорошо обо мне отзывались.

Они все видели то, что я позволял им увидеть.

Никто из них не видел пустоты огромного дома, в котором я жил. Не знал об обедах, которые я проводил в одиночестве, так как мой отец не хотел есть со мной. Никто не догадывался об одиноких праздниках, о забытых днях рождения или о постоянной критике, с которой я жил.

Они не знали о строгих правилах, навязанных мне отцом, или наказаниях, которые я терпел, если нарушал их. Франклин Томас требовал совершенства во всем, что я делал, и, когда я терпел неудачу, он любил показывать свое неудовольствие.

Кулаками.

У меня было мало друзей, небольшой круг общения и жизнь, которую я ненавидел.

За исключением одного.

Секрет, который я скрывал от всех, ненавидя тот факт, что должен это делать, но у меня не было другого выхода. Я должен был защитить ее. Защитить нас.

Образ темно-карих глаз и длинных мягких кудрей цвета заката просочился в мое сознание.

Санни Дженсон.

Первая девушка, которая мне понравилась. Она нравилась мне с тех пор, как я себя помню. Когда мама была жива, она считала это милым и поощряла. Отец ничего об этом не знал.

Санни была моей лучшей подругой в начальной школе, моим партнером в старших классах, а теперь еще и гораздо бо́льшим. Это произошло естественно, без фанфар и раздумий. Люди привыкли видеть нас вместе. Я знал, что они судачат, но мне было все равно. Меня заботила только Санни. Однажды вечером я проводил ее домой после школьной вечеринки, зная, что она боится темноты. Мы остановились в парке, и Санни села на качели.

– Толкни меня!

Я положил руки на ее бедра и толкнул вперед, отступая назад, чтобы позволить ей подняться так высоко, как она хотела. Санни засмеялась в темноте, взмывая вверх и опускаясь вниз, позволяя инерции медленно угаснуть и возвратить ее на песок, где ждал я.

Протянув руку, я схватил металлические цепи, останавливая движения качелей.

– Весело? – поддразнил я.

Санни улыбнулась, и ее глаза засияли в лунном свете. Внезапно я заметил то, чего никогда раньше не видел. Выпуклость груди, то, как ее волосы волнами спадали вниз, и какой мягкой выглядела кожа. Как же мне захотелось прикоснуться к ней. Наши глаза встретились, и, прежде чем понял, что делаю, я наклонился и поцеловал Санни. Неуклюже, неловко и совершенно. Когда я отстранился, она улыбнулась.

– Будь моей девушкой.

Санни обвила рукой мою шею.

– Я уже твоя девушка, Линк. Я уже твоя.

Санни Дженсон стала моим личным лучиком солнечного света. Я был ее защитником, ее лучшим другом и мальчиком, влюбленным в нее по уши. Она была маленьким энерджайзером с глазами, похожими на расплавленный шоколад. Крошечная и хрупкая, она выглядела так, словно сильный ветер мог ее сдуть. Но моя девочка была крепка, как гвоздь. Умная, веселая и милая.

Я уже предвкушал, как окажусь в приюте, который находился сразу за углом от закусочной, где она обычно работала все лето, в дополнение к сменам в продуктовом магазине.

Мой отец ненавидел ее, как и любого, похожего на нее. На все хорошее и правильное он смотрел с насмешкой и отвращением, и своим объявлением он только что украл этот кусочек счастья.

Я хотел поговорить с ней, позвонить и излить свое разочарование. Услышать ее нежный голос. Это помогло бы мне успокоиться. Но я не мог этого сделать.

Санни выросла не в том районе маленького городка, в котором жили мы. Ее мать работала горничной в большом отеле на окраине города, принадлежащем, конечно же, моему отцу. Бо́льшая часть забот о двух младших сестрах легла на Санни, и она их обожала.

Между школой, двумя ее работами, заботой о сестрах и моим волонтерством в приюте нам было трудно найти время побыть вместе, но мы справились. С деньгами у Санни было туго, и она не имела всех тех вещей, которые обычно были у других девушек ее возраста.

Не было дорогой одежды. Она не пользовалась косметикой, ездила на велосипеде, автобусе или ходила пешком, и у нее не было мобильного телефона. Каждый пенни, который Санни зарабатывала, уходил на оплату учебы в университете и помощь матери.

Я хотел купить ей сотовый телефон, но отец отслеживал все мои траты, и я не мог рисковать. Санни была не из тех, кого он мог бы одобрить. Она не была «правильным» типом людей. Если он узнает о Санни, то положит нашим отношениям конец и превратит жизнь ее матери в ад. Я не мог так поступить ни с ней, ни с ее семьей.

Я вспомнил тот день, когда он вошел в мою комнату, не спросив разрешения и без стука.

Не заботясь, что помешал, он бросил коробку презервативов на мой комод.

– Тебе пятнадцать. Уверен, ты знаешь, как использовать свой член. Упаковывай его. Я не хочу, чтобы очередная ошибка разрушила мою жизнь. – Он остановился в дверях. – Окунай свой фитиль куда хочешь, но не приводи их сюда и не привязывайся. У меня есть планы, и ты, черт возьми, их выполнишь.

Я смотрел на него, потрясенно замолчав.

– Я видел, как ты гулял с той девкой. Официанткой. Она никогда не будет частью твоего будущего, Линкольн. Больше не хочу знать, что ты видишься с ней. Иначе ты знаешь последствия.

Потом он вышел.

Как типично для моего отца. Он каждый день указывал мне, как жить, что думать, кто мне должен нравиться. Как я должен действовать.

Он никогда не давал мне забыть, как беременность моей матери изменила его жизнь. Я был причиной всего, что пошло не так. Как я отнял у него ее внимание и время. Как ее смещение фокуса разозлило его. Если бы не я, она могла бы стать хорошей женой, а она уделяла больше времени мне. Он даже нашел повод обвинить меня в аневризме, отнявшей ее у меня. Это доставило ему неудобства.

Семья моей матери была состоятельной, но завещание ее родителей, а затем и мамино лишили отца возможности заполучить эти деньги. Еще одна причина, по которой он меня ненавидел.

Мне не раз хотелось получить доступ к трастовому фонду, чтобы помочь Санни, и уйти от отца. Но он был недоступен для меня до достижения девятнадцати лет.

Еще два года.

Два года, и я уеду из этого города и от человека, который сделал мою жизнь невыносимой.

Он думал, что я буду работать на него. Делать за него всю грязную работу. Но у меня были другие планы, которые я держал при себе.

Как только трастовый фонд станет доступен, я уеду. Куда бы Санни ни захотела, я всегда возьму ее с собой. Ее мать и сестер тоже.

В то время как мой отец считал таких людей, как Дженсоны, отбросами, они были очень добры ко мне. Мама Санни всегда приветствовала меня в своем маленьком домике, обнимая и целуя в щеку, причитала, что я слишком худой и что мне нужно поесть.

Ее суета согревала что-то давно дремлющее в моей груди. Я старался помогать по мелочам – чинил сломанные вещи или выносил мусор. Сестры Санни Ким и Лори относились ко мне, как к старшему брату. Они любили обниматься и приходили в восторг от шоколадных батончиков или печенья, которые я приносил. Я любил проводить с ними время. Да, их дом был обветшалым, маленьким, скудным и стоял не на той стороне города, но это был дом. В отличие от огромных пустых комнат моего жилища их дом был наполнен любовью. Там я мог быть самим собой, и все было в порядке. Они ничего не ждали и ничего не просили, кроме того, чтобы я был просто Линком. И я ценил это.

Отец Санни устроил скандал, бросив их, когда ей было девять лет. Он открыто жил с парикмахером в городе, пока через месяц они не погибли в лобовом столкновении с полуприцепом на шоссе. Не имея ни страховки, ни денег, мама Санни отправилась на работу по уборке офисов, оставив ее присматривать за сестрами. Они переехали к ее бабушке, чтобы помочь с расходами. Скандал со временем утих, но мама Санни так и не оправилась от него. Она перестала убирать офисы и пошла работать в отель, когда он открылся. Опустив голову, она подняла своих детей, игнорируя шепот и взгляды, доказывая, что она выше их всех. Для меня она была чертовски удивительна.

Как только я получу свои деньги, мы начнем новую жизнь, в которой не будет Мишн-Коув, моего отца или сплетников.

Где мне не нужно будет прятаться или притворяться. Где Санни, ее мама и сестры смогут начать все сначала.

Я встал, посмотрел на свое отражение в воде и решил отправиться в город. Мне захотелось мороженого.

Если Санни случайно окажется за стойкой в закусочной, мне станет гораздо лучше.

Глава 2

Линк

Когда я вернулся в дом, отцовской машины уже не было. Я был рад, что больше не увижу его. Схватив ключи от машины, я направился в город. Наш громадный дом возвышался на холме, откуда открывался вид на маленький городок, которым правил мой отец – яркий, блестящий символ его богатства и статуса.

Оказавшись в закусочной, я устроился в угловой кабинке, которая никому не нравилась. Она была несколько скрыта и располагалась в непосредственной близости к кухне, отчего запах жира из фритюрницы витал в воздухе. Старый кондиционер, висевший над дверью, не обладал достаточной мощностью, чтобы проникнуть так далеко, поэтому здесь было жарче, чем во всем остальном помещении, и место обычно пустовало.

На мою удачу.

Со своего наблюдательного пункта я мог смотреть на Санни, как она разливала кофе или накладывала мороженое всегда с дружелюбной улыбкой.

Она была такая красивая. Ее волосы были собраны в высокий конский хвост, блестящие светлые локоны переливались под искусственным светом.

Несмотря на невысокий рост Санни невозможно было не заметить. Ее улыбка, смех и доброта, с которой она относилась ко всем, выделяли ее из толпы.

Когда она подошла к моему столику, озорная улыбка приподняла уголок ее губ, а в глазах заплясали огоньки.

– Привет, Линкольн. Не ожидал увидеть тебя здесь сегодня.

Я подмигнул ей.

– Привет, детка. Я был голоден, – сказал я, косясь на ее упругие сиськи, обтянутые униформой. Короткая юбка демонстрировала ее загорелые ноги. Я не был голоден, но она знала это.

Санни отложила меню и оглянулась. В данный момент закусочная была не слишком оживленной, в основном сидели завсегдатаи, потягивающие кофе и сплетничающие. Рядом никого не было, поэтому она наклонилась и быстро поцеловала меня, а потом села напротив.

– Привет, – прошептала она.

– Привет.

– Ты в порядке? – Она нахмурилась. – Твой отец опять на тебя набросился?

Я провел рукой по лицу.

– Откуда ты знаешь?

– У тебя всегда появляется эта морщинка на лбу, когда ты расстроен, а твой отец всегда тебя расстраивает.

– Я в порядке.

Она наклонилась ближе.

– Он... он причинил тебе боль? – с тревогой спросила она.

– Нет.

Над дверью звякнул колокольчик, и она встала.

– Я скоро вернусь. У меня перерыв через десять минут, и мы поговорим.

Мои мысли вернулись к тому времени, когда мы с отцом в последний раз разговаривали.

Его кулак врезался мне в ребра, останавливая дыхание и вызывая мучительную боль во всем теле. Он точно знал, как ударить, чтобы никто не увидел, и причинить боль без необратимых повреждений.

– Я же сказал тебе бросить эту чертову суку. Ей нет места в твоей жизни.

Я стоял на коленях, хватая ртом воздух, мои мысли метались.

Я облажался. Купил Санни цветы со своей кредитной карты.

У нее был плохой день, и я хотел сделать что-нибудь, чтобы заставить ее улыбнуться. Я даже заказал их доставку, вспомнив, как она однажды сказала мне, что ей никогда не присылали цветы.

Мой отец увидел счет в выписке и проследил его.

И теперь я принимал наказание.

Он схватил меня за волосы, приподнимая мою голову. Гнев на его лице был пугающим.

– Или ты ее бросишь, или я вышвырну ее из города. Всю их семью. Понял? Гребаная золотоискательница, которая каким-то образом убедила тебя, что ты ей нравишься, не испортит мои планы. Ей не видать моих денег.

Последовал еще один удар, и я потерял сознание, а, когда проснулся, был уже один.

Санни увидела синяки и заставила рассказать, что случилось. Она в ужасе выслушала меня и решила, что нам нужно расстаться.

– Я этого не стою, – заплакала она. – Кто-то должен его остановить.

Я вцепился в нее, отказываясь отпускать.

– Никто не сможет остановить его, малышка. Я тебя не брошу. Но я боюсь, – признался я. – Боюсь того, что он сделает с тобой. – Я глубоко вздохнул. – Не оставляй меня, Санни. Не заставляй снова возвращаться к одиночеству.

Она обняла меня.

– Я не хочу этого делать.

– Нам придется быть осторожнее. Я не могу рисковать тобой.

Санни всхлипнула, и я обхватил ее лицо руками.

– Когда-нибудь нам не придется прятаться. Я обещаю.

Ее поцелуй сказал мне все.

С тех пор мы были так осторожны, что временами казалось, будто мы незнакомцы, едва узнающие друг друга в городе. Мы искали уединенные моменты, прячась в безлюдных местах. Я жил минутами, когда можно остаться с ней наедине.

Санни вернулась, неся клубничный коктейль и кусок пирога, которые, как я знал, предназначались мне. Я вытряхнул из головы мрачные мысли. Дома мне не разрешали есть мороженое и сладости, поэтому я всегда получал их, когда был с ней. Она поставила их передо мной и через минуту вернулась с бутербродом и кофе для себя.

– Расскажи мне, – попросила она между укусами.

Я рассказал ей, что произошло. Но вместо разочарования я увидел, как ее глаза загорелись.

– Ты слышала, что я сказал? Я не буду работать в приюте этим летом, и тебя почти не увижу. – Я уронил вилку на тарелку. – Я держался за это. С нетерпением ждал этого, а теперь он все, блять, испортил.

– Язык, – упрекнула Санни.

Я проигнорировал ее.

– Он каким-то образом постоянно находит способ сделать меня чертовски несчастным.

– Ну, на этот раз он потерпел неудачу.

– Что ты имеешь в виду? Я собирался работать прямо за углом в приюте. Мог бы приходить сюда каждый день и видеться с тобой, так как он будет в городе. А теперь я застряну в пяти милях отсюда в этом чертовом лагере.

Санни наклонилась вперед с яркой улыбкой. Во всяком случае, стало светлее. Бросив еще один взгляд через плечо, она взяла меня за руку, переплетая наши пальцы.

– У меня тоже есть новости.

Я сжал ее руку.

– Расскажи.

– Я тоже буду работать в лагере.

Мои брови взлетели вверх.

– Что?

Она кивнула, выглядя взволнованной.

– Я буду работать на кухне.

– А как же твои сестры? Кто будет присматривать за ними?

Она улыбнулась, хотя глаза ее были печальны.

– Поместье моей бабушки окончательно заселили. У нее было немного денег, но когда все закончилось, кое-что осталось. – Я кивнул, чтобы она продолжала, и слегка сжал ее пальцы.

Бабушка была особенным человеком для Санни, и когда она умерла год назад, это сильно ударило по ней. Санни все еще была эмоциональна, когда говорила о ней.

– Итак, – продолжила она, – мы с мамой поговорили, и она решила отправить девочек в летний лагерь. Она хочет, чтобы у них было хорошее лето после последних двух лет. Мама знала, как сильно я хочу там работать, и поговорила с Джерри – парнем, который там заправляет. Оказалось, что он искал кое-кого, поэтому я поехала к нему и получила работу. Гарри сказал, что осенью у меня снова будет работа на полставки. – Она оглянулась через плечо. – Дела здесь не очень хороши, и он не может позволить себе взять меня на полный рабочий день в этом году. Его дочь берет больше смен, чтобы помочь, и часы продуктового магазина сокращаются тоже, так что мне действительно нужно было это сделать.

– Почему ты ничего не сказала?

– Потому что ты непременно захотел бы помочь или дать мне денег, а мне это от тебя не нужно, Линк. Мне просто нужно, чтобы ты был моим Линком. Мы бы с мамой что-нибудь придумали. – Потом она усмехнулась. – Но посмотри, как все получилось!

Ее улыбка была заразительной, и я почувствовал, что тоже улыбаюсь.

– Значит, ты тоже там будешь? – спросил я, чувствуя, как тяжесть слов отца уходит.

Санни кивнула.

– Шесть недель вдали от этого города и всех здешних людей? Без сомнения.

И все же я почувствовал вспышку боли.

– Ты собиралась устроиться на эту работу и не сказала мне?

Она засмеялась, качая головой.

– Я собиралась поговорить с тобой об этом. Но когда я на днях разговаривала с Джерри, он сказал, что у него будет помощник. Он упомянул имя Линкольн, и я поняла, что двоих с этим именем здесь быть не может. Кроме того, он сказал, что компания твоего отца спонсирует лагерь в этом году, так что я была уверена. Я сразу же согласилась. Я думала, что ты будешь приходить и уходить, но, по крайней мере, мы будем видеться днем.

– Нет, мой отец говорит, что я остаюсь там. – Я горько засмеялся. – Думаю, он решил, что будет меньше видеть меня, продолжая следить за тем, что я делаю.

Санни улыбнулась, выглядя виноватой.

– Разве плохо, что я взволнована при мысли о том, чтобы делить комнату с девушками моего возраста, а не с сестрами? – Но потом она хихикнула. Это был один из моих самых любимых звуков в мире. – И теперь я знаю, что ты будешь там все время? Это прекрасно.

Проблеск возбуждения скрутил мой живот, и я улыбнулся.

– Да. Он хочет, чтобы я каждое воскресенье приезжал домой «отчитываться», как он это называет, но в остальном я свободен.

Это была единственная хорошая новость, которую отец сообщил мне, рассказывая, как я проведу лето.

– Видишь? – Санни улыбнулась, и улыбка осветила ее лицо.

– Это на самом деле здорово. – Я склонился над столом. – Как бы мне хотелось поцеловать тебя.

– Сегодня вечером. На нашем месте.

Наше место.

Пустынный кемпинг недалеко от дома Санни.

Ей легко добираться, и там меня никто никогда не будет искать.

Мы гуляли по лесу и сидели у кромки воды. Нашим любимым занятием было развести небольшой костер и часами сидеть и разговаривать.

В дождливые или холодные ночи мы сидели в моей машине. Мы могли быть там, где нас никто не видит.

Я подмигнул ей.

– С нетерпением жду этого.