Текст книги "Увлечение"

Автор книги: Мелани Морган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Мелани МОРГАН
УВЛЕЧЕНИЕ

1

Вивиан Гроуфорд была вне себя. Ради Бога, ей уже почти двадцати три! Она вполне способна принимать жизненно важные решения!

Но, как оказалось, не способна ждать подвоха от собственного отца.

Девушка вцепилась в ручку двери и затрясла что есть силы. Не помогло. Дверь была заперта, а ключ вынут. Отец явно предвидел, что она догадается вытолкнуть ключ на лист бумаги, который ничего не стоит протащить через щель между полом и дверью, после чего замок можно спокойно открыть изнутри. Предосторожность отца оказалась излишней, поскольку листа бумаги у Вивиан не было. Она пнула дверь ногой, но и это никак не повлияло на проклятую деревяшку.

Как отец посмел запереть меня в детской?! Неужели думал, что я потерплю такое обращение?

На первый вопрос следовало ответить: посмел без всяких угрызений совести. А на второй: нет, конечно, не думал.

Он знал, что дочь не смирится даже с малейшим ограничением свободы, иначе не заманил бы ее обманом на третий этаж и не запер в детской, единственное окно которой было для безопасности забрано решеткой.

Вивиан, оставив попытки открыть злосчастную дверь, устремилась к открытому окну и прильнула к прутьям. По аллее, шурша гравием, проехал автомобиль.

Незнакомый темно-синий «ягуар» остановился слишком близко к дому, чтобы можно было, как следует рассмотреть выбравшегося из салона водителя. В поле зрения девушки попали лишь густые темные волосы и широкие плечи, обтянутые серым пиджаком. Вивиан показалось, что ростом мужчина выше среднего, но, если смотришь с третьего этажа, утверждать это наверняка невозможно. Скорее всего, к отцу приехал деловой партнер. Если так, рассчитывать на помощь этого человека не приходится. Вивиан тихонько вздохнула.

Как было бы чудесно, если бы к ней на выручку явился Грег! Спасали же сказочные рыцари заточенную в башне даму сердца. Но Грег – не сказочный рыцарь, увы. Кроме того, он не имеет представления о случившемся. Вивиан не посмела посвятить его в свой план: Грег пришел бы в ужас.

Грег – безнадежный мечтатель. Несмотря на свои финансовые трудности, он взял кисти, краски, мольберт и уехал во Францию. Вивиан чуть не лопнула со злости, но утешилась тем, что, по крайней мере, ее отец не сможет найти Грега. До поры до времени, конечно. Однако нужно придумать способ выбраться отсюда, иначе ее тщательно разработанный план провалится ко всем чертям.

Она недооценила своего отца. Вивиан знала, что он не собирается ослаблять поводок, на котором ее держит, и именно это послужило отправной точкой коварного замысла. Отец чрезмерно, гипертрофированно заботлив. Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, какую реакцию вызовет у него сообщение о том, что единственная дочь собралась замуж за оборванца-художника…

Да нет, требовалось, мысленно поправила себя девушка. Разве могла я предвидеть, что меня посадят под замок, как героиню какой-нибудь средневековой мелодрамы? Будь я умнее, ни за что не попалась бы в ловушку. Должно быть, отец продумал все до мелочей. Еще тогда, когда я позвонила и сказала, что хочу сообщить ему нечто важное. Я совершила страшную ошибку, дав отцу повод насторожиться. Но это была первая часть плана…

Вивиан повертела на пальце обручальное кольцо с маленьким бриллиантом.

– О-ох! – простонала она и выместила свою досаду на решетке, привинченной к оконной раме.

Прут, по которому она ударила кулачком, слегка подался, и это заставило девушку тут же забыть про боль в руке. Вивиан схватилась за решетку и изо всех сил дернула. Никакой ошибки: та действительно пошатнулась.

Узница тут же воспрянула духом и оглянулась в поисках предмета, которым можно было бы выломать из рамы эту чертову штуковину. Но в комнате не было ничего, кроме кровати, шкафа и детского стульчика с твердой спинкой. А встроенный в стену буфет, как она, к вящей своей досаде, уже успела убедиться, был совершенно пуст.

Тем не менее, Вивиан отказалась признать поражение. Она вернулась к окну и с утроенной энергией затрясла решетку. Та явно не выдерживала натиска. В Вивиан опять проснулся дух предприимчивости, из-за которого она и оказалась под замком. Девушка уперлась ногой в стену, схватила прут обеими руками и сильно дернула на себя. Раздался обещающий свободу треск старого дерева. Вдохновленная успехом, она рванула прут что есть мочи. Рама громко крякнула, и Вивиан полетела на пол, по-прежнему сжимая в ладонях злосчастную железку.

Мгновение она ошеломленно смотрела на руки, а потом громко расхохоталась. Рама оказалась гнилой. Сгнила под слоем краски, и никто этого не заметил. Ничего удивительного. Мрачной старой детской не пользовались со времен младенчества ее дедушки, когда дети и слуги хорошо знали свое место. Мать Вивиан настояла на том, чтобы девочка росла в светлых апартаментах на первом этаже. Но мать прожила в особняке слишком недолго и не успела насладиться плодами реорганизации.

Однако Вивиан недолго праздновала победу. Хотя остальные прутья вылетели из поврежденной рамы еще легче, чем первый, трудности на этом не закончились. Детская находилась на третьем этаже – от земли ее отделяли добрых пятнадцать ярдов.

Какая жалость, подумала Вивиан, что я потратила столько сил на выбор подобающей визиту к отцу одежды. В джинсах и туристских ботинках спускаться по водосточной трубе куда удобнее, чем в элегантном платье и туфлях на высоких каблуках. Это наряд она выбрала, чтобы убедить отца в серьезности своих намерений. Будь она в джинсах, отец просто отмахнулся бы. А Вивиан было очень важно, чтобы ее не подняли на смех. Увы, кажется, она перестаралась…

Девушка ненадолго задумалась, затем сняла туфли и выбросила их в окно, под которым росли кусты роз. Потом сняла колготки и за неимением кармана сунула их в бюстгальтер. Без колготок туфли на высоких каблуках натерли бы ноги через пять минут, а волдыри были сейчас нужны как прошлогодний снег.

Сумочки при Вивиан не было, она осталась в отцовском кабинете, где состоялся судьбоносный разговор. По его окончании Максимилиан Гроуфорд, отмахнувшись от заявления дочери, что она даже без отцовского благословения выйдет замуж за полунищего художника, попросил ее высказать мнение о каких-то старых игрушках, найденных недавно на чердаке и сейчас ждущих своей участи в шкафу в детской.

Получив диплом магистра изящных искусств, Вивиан поступила в антикварный магазин, где вдруг прониклась страстью к старинным игрушкам. Отец выходил из себя, хотя о столь непыльной работе могла мечтать любая богатая наследница. Гроуфорд хотел, чтобы Вивиан сидела дома, где он мог бы приглядывать за ней, пока не найдет дочери подходящего мужа.

Вивиан польстило, что отец наконец-то признал ее компетентность как эксперта. Кроме того, бдительность притупила мысль о лежащих наверху игрушках, возможно представляющих историческую ценность. Короче, Вивиан отправилась в детскую без всяких подозрений и опомнилась, только когда за ней заперли дверь.

Господь всегда карает за гордыню, уныло напомнила себе Вивиан. Если бы игрушки существовали, отец наверняка обратился бы к настоящему эксперту и ни за что не стал бы советоваться со мной.

Вивиан заткнула подол платья за пояс и, перекрестившись, перекинула ногу через подоконник.

Нейл Беннет внимательно разглядывал пожилого джентльмена, сидевшего за нарядным до помпезности письменным столом. Он впервые видел Максимилиана Гроуфорда: столь важные клиенты обычно имели дело с его партнером, не уступавшим им родовитостью.

Нейл с готовностью признавал, что наличием голубой крови похвастать не может. То, чего ему удалось достичь к тридцати одному году, было добыто не благодаря аристократическому происхождению, а упорной зубрежкой и трудом до седьмого пота.

Поэтому ему доставило огромное удовлетворение, когда одна из старейших и респекта-бельнейших адвокатских контор Сити «Каллагер и сыновья» вынуждена была предложить ему партнерство – фирма отчаянно нуждалась в притоке свежей крови.

Поначалу Каллагер предлагал лишь должность консультанта, правда, сулил огромные гонорары. Нейл с усмешкой наблюдал, как пытаются купить его мозги, при этом, не желая принимать простолюдина в избранное общество. Прекрасно зная, что Каллагер нуждается в нем гораздо больше, чем астматик в кислородной подушке, Беннет и слышать не хотел ни о чем, кроме полноправного партнерства. Каллагеру пришлось уступить.

А в один прекрасный и очень недалекий день рядом со сверкающей черным лаком парадной дверью конторы появится медная табличка с его, Нейла Беннета, именем. «Беннет, Каллагер и сыновья» – звучит как музыка! Старику это вряд ли придется по вкусу, но он будет вынужден смириться, тем более, что никаких сыновей у него нет.

Но это случится не сейчас. Сейчас он вынужден выслушивать жалобы Гроуфорда на то, что дочь доставляет ему множество хлопот, хотя этот скулеж просто невыносим. К тому же Максимилиан Гроуфорд не его клиент.

Нейл, будучи человеком слишком гордым, не собирался лебезить перед аристократом, который вел свою родословную от средневековых баронов-разбойников и унаследовал от них, как поместья, так и состояние. У Нейла была собственная клиентура – компании, которыми руководили такие же люди, как он сам: кто нажил богатство своими мозгами, а не проживал наследство дедов и прадедов. Компании, ворочавшие большими деньгами и не скупившиеся на гонорары. Именно последнее обстоятельство придавало Нейлу уверенности в скором появлении вожделенной медной таблички.

Однако сегодня, когда Гроуфорд позвонил в контору, Нейл оказался единственным из партнеров, кто оставался на рабочем месте. Остальные расчехлили двустволки и отправились охотиться на куропаток в вересковых пустошах своих титулованных клиентов. Так полагалось по традиции, а «Каллагер и сыновья», как постоянно напоминали Нейлу, была фирмой, придерживавшейся консервативного уклада жизни. Видимо, к таковому относился и отстрел множества несчастных птиц, неизменно приходившийся на середину августа.

Та же пресловутая традиция требовала, чтобы при звонке важного клиента с ним разговаривал только полноправный партнер. Поэтому Гроуфорда и соединили с Нейлом Беннетом.

Однако разговаривать о деле по телефону Гроуфорд не пожелал, и раздосадованному Нейлу пришлось позвонить очаровательной светловолосой журналистке, с которой он встречался уже несколько недель, отменить приглашение на обед и поспешить в Гроуфорд-хилл.

Теперь он, считая минуты, томился в обшитом деревянными панелями кабинете, за высокими окнами которого угасал день. Хозяин Гроуфорд-хилл, внушительного старинного особняка, объяснял неотложность своего дела.

– Вивиан всегда была немного беспокойна, – говорил Гроуфорд. Читай «избалована», прокомментировал про себя Нейл. – Потеряв мать в столь юном возрасте…

По скорбному тону Гроуфорда можно было подумать, что его жена трагически скончалась в результате некоей тяжелой болезни, а не сбежала с мускулистым футболистом, бросив малолетнюю дочь на попечение сонма нянек. Если верить светской хронике, миссис Гроуфорд тоже слыла «немного беспокойной». Ну, известно, яблоко от яблони недалеко падает…

– Я понимаю вашу проблему, – с непроницаемым лицом заметил Нейл, который давно привык держать свои чувства за семью замками. – Только никак не возьму в толк, какой помощи вы ждете от меня.

Узнав о планах этого человека и той роли, которая в этих планах отводилась лично ему, Нейлу, он искренне пожалел, что оказался сегодня в конторе.

– А ваша дочь возражать не будет? – предпринял он попытку отвертеться.

– Беннет, вам не придется иметь с ней дела. Это я беру на себя. От вас я хочу только одного: чтобы вы поговорили с этим… альфонсом… и узнали размер суммы, которой будет достаточно, чтобы от него откупиться.

Откупиться. Под этой благообразной аристократической внешностью, неприязненно подумал Беннет о собеседнике, скрывается редкостный циник. Нейл, не любивший циников, тут же почувствовал симпатию к дочери Гроуфорда и к молодому человеку, за которого та собралась замуж. Но уже в следующую минуту симпатия уступила место глухому раздражению. Наверняка сия девица избалованна донельзя и с пеленок, избавлена от каких бы то ни было забот. Пусть теперь расхлебывает кашу, которую заварила…

На мгновение Нейлу захотелось сказать это вслух и наслалиться реакцией Гроуфорда. Но…

Вивиан Гроуфорд была наследницей громадного состояния. Он знал это, потому что ее деньгами распоряжалась фирма «Каллагер и сыновья». Точнее, Каллагер. Лично. Вот так. И даже человек с принципами Нейла понимал, что нельзя позволить какому-то альфонсу вести роскошную жизнь за счет одной из самых ценных клиенток фирмы. По крайней мере, пока за нее отвечает он, Беннет.

Гроуфорд подтолкнул в его сторону лежавшую на столе папку.

– Здесь вы найдете все, что касается Райана.

Нейл раскрыл папку, содержащую, как оказалось, отчет частного сыскного бюро Ларри Ферна. Судя по толщине досье, ребята поработали на совесть. Ничего другого он и не ожидал. Бюро имело безукоризненную репутацию, фирма Каллагера при необходимости пользовалась его услугами. Разумеется, Каллагер посоветовал Гроуфорду обратиться именно к этим детективам.

Нейл пробежал глазами бумаги, но внимательно изучил черно-белые фотографии молодого человека лет двадцати трех с длинными, до плеч, волосами и слегка рассеянным выражением лица. Казалось, он не обращает никакого внимания на поразительно красивую девушку, чья голова покоится на его плече.

Подобная апатия показалась Нейлу чрезвычайно неприятной. Однако человек, который поручил сыскному агентству следить за дочерью только потому, что ему не нравился ее дружок, вызывал еще большее омерзение.

Да, предстоящее дело не сулит ничего хорошего. Нейл закрыл папку и вступил в решительную борьбу со своими предубеждениями. Максимилиан Гроуфорд просто заботится о своей дочери. Возможно, из самых лучших побуждений. Не приходилось сомневаться, что мисс Гроуфорд представляет собой идеальную мишень для охотников за приданым.

– А если от Райана не удастся откупиться?

– Беннет, у каждого человека есть своя цена. Попробуйте предложить ему сотню тысяч. Это хорошая сумма.

Да уж, сумма кругленькая, подумал Нейл. Кругленькая, как орешек. Парень наверняка знает, что Вивиан Гроуфорд стоит миллионы. Впрочем, он может оказаться начинающим альфонсом и потому не слишком честолюбивым. Вполне возможно, что кроме «кругленького» откупного ему ничего не нужно. Но вряд ли запечатленный на фотографиях молодой человек с мечтательным выражением лица способен разработать и осуществить столь циничный сценарий.

Должно быть, Гроуфорд уловил в глазах Нейла искру сомнения.

– Какая жалость, что Каллагер уехал! Он знает, как поступать в таких ситуациях.

Нейл бросил на собеседника быстрый взгляд.

– Так это случается не в первый раз? Гроуфорд покачал головой.

– Вивиан слишком доверчива. Она нуждается в защите от беспринципных людей, которые готовы воспользоваться этим ее недостатком.

– Понимаю, – кивнул Нейл. Видимо, девица действительно святая простота.

– Сомневаюсь, Беннет. Очень сомневаюсь.

Гроуфорд произнес эти слова так, словно удел, быть отцом Вивиан не легче участи Атланта, несущего на своих плечах всю тяжесть небесного свода. Наверное, в свое время он позволил дочери сесть себе на шею, а теперь пробил час расплаты. Но говорить об этом Гроуфорду бесполезно. Нейл не хотел примерять на себя роль тетушки, дающей советы на смертном одре.

– Я рассчитываю, что вы управитесь быстро и без шума, – сказал Гроуфорд. – Сделайте это, во что бы то ни стало. Даю вам карт-бланш. Каллагер…

– Если вы предпочитаете, чтобы этим деликатным делом занимался мистер Каллагер, обратитесь к нему, – перебил Нейл. – Я уверен, что ради вас он с удовольствием вернется из Шотландии.

Нейл специализировался на административном праве, и способы откупаться от неподходящих женихов были ему не известны. Более того, он вовсе не горел желанием их изучать и потому, затаив дыхание, ждал ответа.

– Это займет слишком много времени, – разочаровал его Гроуфорд. – Я хочу все уладить как можно скорее, пока Вивиан не сделала то, о чем впоследствии будет жалеть. Вы партнер Каллагера. Надеюсь, вы сделаете все, чтобы не позволить моей дочери выйти замуж за этого человека.

– Договорились, Беннет. Через двадцать четыре часа я буду ждать от вас сообщения, что дело улажено, – сказал Гроуфорд, провожая гостя к машине. – И никаких отсрочек.

– Сделаю все, что смогу.

Нейл раздумывал, стоит ли говорить клиенту, что птички могли улететь в одно из тех романтических мест, где браки регистрируют в тот же день, и в таком случае предпринимать что-либо слишком поздно. Нейл счел за благо промолчать.

Возможно, виной тому была девушка в задранном до талии платье, цеплявшаяся за водосточную трубу в шести ярдах над головой папаши. Несомненно, это Вивиан Гроуфорд.

Нейл понимал, что обязан обратить внимание Гроуфорда на происходящее, однако что-то его остановило. Должно быть, умоляющее выражение пары огромных глаз. Или стройные ножки, обхватывавшие трубу. Или нечто белое и кружевное, в котором безошибочно угадывались трусики, сверкавшие под задранным платьем.

Да нет, скорее всего, им руководило отвращение к отцу, который может третировать взрослую девушку просто потому, что ее представления о том, что такое хороший муж, не совпадают с его собственными. Как бы там ни было, Нейл решил оставить клиента в неведении.

Поэтому, когда девушка, держась за трубу одной рукой, жестом другой попросила отвести отца обратно в дом и при этом опасно закачалась над хорошо ухоженными розовыми кустами, Нейл не мешкал ни секунды. Он рассеянно похлопал ладонью по карману пиджака, повернулся и устремился к дверям.

– Кажется, я оставил ключи от машины на вашем письменном столе, сэр.

Гроуфорд в сердцах пробормотал что-то нелестное в адрес забывчивого адвоката, но все же вернулся в дом.

Сердце, учащенно бившееся все то время, пока Вивиан спускалась по трубе, при внезапном появлении отца едва не выпрыгнуло из груди. Но, едва ее глаза встретились с темными глазами незнакомца, девушка инстинктивно поняла, что обрела союзника. Увидев ее, он и бровью не повел, но явно стал хладнокровно перебирать варианты, чтобы дать объяснение увиденному.

Можно было предположить, что по водосточной трубе спускается неопытный взломщик.

Можно было не предпринимать ничего, притвориться слепым и надеяться, что девица в задранном до талии платье не свалится на кусты роз.

Так поступил бы рядовой человек, лишенный воображения. Но темноглазый незнакомец дал Вивиан возможность сбежать, применив тактику отвлечения внимания противника.

Люди со столь быстрой реакцией встречаются редко, благодарно подумала девушка. Бедняга Грег наверняка растерялся бы, вспыхнул как маков цвет и испортил все дело. Он мил и удивительно талантлив, но отнюдь не решителен. Именно поэтому я обязана встретится с Грегом раньше отцовских ищеек.

Разыскивая туфли в розовых кустах и зарослях лаванды, она на мгновение пожалела, что не сможет поблагодарить незнакомца за его рыцарский поступок. Какие у него глаза? Серые? Или карие? В сумерках, да еще на расстоянии в несколько ярдов определить это было невозможно.

Увы, сейчас не до реверансов. Впрочем, незнакомец догадлив и поймет, что мне нужно было удрать как можно дальше, пока отец не хватился. Черт, куда запропастилась вторая туфля? До свободы еще далеко, а время поджимает. Но не бежать же босиком! К тому времени, когда я доберусь до гаража, куда наверняка загнали мою машину, гравий в кровь изрежет ноги.

Вивиан явственно представила, как отец говорит шоферу:

– Мисс Вивиан решила остаться на несколько дней. Отгоните ее автомобиль, ладно, Уилсон?

Все совершенно естественно. Девушка гневно фыркнула.

В конце концов, она нашла вторую туфлю за высоким кустом, росшим на самом краю клумбы, вытряхнула из нее землю и обулась.

– Беннет, наверное, вы оставили ключи в машине.

Донесшийся через открытую дверь из холла раздраженный голос отца заставил Вивиан вжаться в стену.

– Я мог выронить их в коридоре, – невозмутимо откликнулся тот, кого назвали Беннетом.

Беннет. Фамилия красивая, звучная, а сам Беннет, благослови его Господь, отвлекая отца, давал ей время. Не многие современные мужчины обладают такой находчивостью.

К несчастью, усилия мистера Беннета могли пропасть даром. Вивиан стояла на самом виду, а ближайшее укрытие находится ярдах в тридцати. Сейчас ее обнаружат, с позором отволокут обратно в темницу и, может быть, посадят на хлеб и воду. Ну и пусть. Но бедный Грег…

Конечно, она может воспользоваться благородством Беннета и отдаться под его защиту. Идея броситься в объятия этого мужчины показалась Вивиан неожиданно заманчивой. Она не ошиблась ни в ширине его плеч, ни в росте. А его бесстрашный характер говорил сам за себя…

Нет. Он уже и так сделал для меня достаточно. Заставлять благородного рыцаря выбирать между мною и отцом – это уже чересчур. Но провалиться мне на этом месте, если я сдамся без борьбы!

На принятие решения оставалось несколько секунд. Сейчас мужчины выйдут из дома, и отец обнаружит ее. Вивиан молнией бросилась к «ягуару», молясь, чтобы дверцы оказались открытыми. Должно быть, ангел-хранитель услышал ее, потому что девушка через секунду уже лежала на заднем сиденье.

Она не знала, куда отправится благородный рыцарь, но это не имело значения. Лишь бы подальше от отца, подальше от Гроуфорд-хилл. Она отдастся на милость Беннета, а потом достаточно будет лишь добраться до цивилизованного места и позвонить, чтобы на выручку бросились толпы кавалеров…

Вивиан соскользнула на пол, дабы не быть обнаруженной раньше времени, и поздравила себя с удачей.

Хотя такой способ путешествовать был не самым комфортабельным, но у бегства в чужой машине намного больше шансов на успех, чем в своей собственной. Несомненно, любая попытка Вивиан добраться до своего автомобиля тут же привлекла бы внимание Уилсона, который жил над гаражом.

А Беннет покинет поместье беспрепятственно. Он не выдал меня сразу и едва ли повернет обратно, когда я окликну его. Может быть, я сумею упросить рыцаря быть последовательным и отвезти меня домой. Завтра буду во Франции с Грегом, а там пусть отец вместе с Каллагером кусают локти.

Есть и еще одно преимущество. Как только машина отъедет подальше, можно будет сесть нормально и поблагодарить Беннета за помощь. Вивиан улыбнулась. Почему-то она была уверена, что подружится с Беннетом.

Послышались шаги, дверца водителя открылась, и Вивиан в просвете между передними сиденьями увидела, как Беннет вынул ключи из кармана пиджака.

– Надо же! Оказывается, они лежали на сиденье, – не моргнув глазом, соврал он. Люди со столь быстро работающими мозгами не станут расстраиваться из-за какого-то невинного обмана, пронеслось в голове у Вивиан. – Должно быть, я их выронил.

– В мое время молодежь была менее рассеянна.

Судя по тону, Максимилиан Гроуфорд придерживался невысокого мнения о современной молодежи вообще и о Беннете в частности. И тут он с чувством добавил фразу, от которой Вивиан похолодела:

– Я все же надеюсь, что вам удастся справиться с этим делом. Не хочу, чтобы вы все испортили. И особенно не хочу, чтобы мое имя трепали в газетах.

– Я поговорю с Грегом Райаном, – пообещал Беннет. – Если ему нужны всего лишь деньги, то мы поторгуемся.

– Торгуйтесь, как хотите. Сколько бы это ни стоило, я ничего не пожалею, чтобы вырвать мою дочь из лап праздного бездельника, который гонится лишь за ее деньгами.

– А если он действительно любит ее?

Максимилиан Гроуфорд издал тот самый пренебрежительный звук, который Беннет всегда считал выдумкой романистов девятнадцатого века.

– Беннет, делайте все, что хотите, но только не дайте им пожениться. Вы головой отвечаете за это!

Вивиан окаменела. Значит, этого Беннета посылают на встречу с Грегом? А где же Каллагер? С напыщенным старым дураком она справилась бы играючи, но Беннет… Внезапно ее охватили нехорошие предчувствия. Этот человек слишком быстро соображает.

Прелесть плана Вивиан заключалась в его простоте. Она была убеждена, что все получится само собой. И один раз уже попала впросак.

Беннет небрежно бросил папку, полученную от клиента, на соседнее с водительским сиденье и сел за руль. Вивиан лежала ни жива, ни мертва. Мысль покинуть убежище и представиться, едва они окажутся за пределами имения, уже не казалась ей заманчивой.

Беннет мог быть сколь угодно великодушен к девушкам, которые, сверкая трусиками, лазают по водосточным трубам, но Вивиан очень боялась, что он окажется отнюдь не столь мягкосердечным, когда будет иметь дело с охотниками за чужим богатством. Или что Беннета, мгновенно ориентирующегося в ситуации, будет легко пустить по ложному следу, как лишенного воображения Каллагера.

Необходимо во что бы то ни стало опередить Беннета. Иначе болезненно честный Грег испортит всю игру.