Текст книги "Синие озера, синие глаза"

Автор книги: Мэгги Кокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Гроза всегда вызывала у Джорджии двоякое чувство: восхищение силой и яростью стихии и страх передней.

Конечно же, Ною она никогда не показывала своего страха, особенно когда он был ребенком и во всем полагался на нес. Но когда она находилась одна – вот как сейчас, – то ей бывало трудно побороть страх. Она презирала себя за это.

Хоть бы Кир был дома, в своей комнате в конце коридора! Это придал бы ей уверенности.

Но Кир все еще в Нью-Йорке, и она понятия не имеет, когда он вернется.

Ей показалось, что хлопнула входная дверь, но дождь яростно забарабанил по окнам с не задернутыми шторами, и Джорджия решила, что стук двери ей померещился. Тут она услышала шаги в коридоре, и сердце у нее чуть не выскочило из груди. Может, это Мойра? Но комната экономки этажом ниже, а подниматься ей сюда среди ночи незачем. А если…

Джорджию охватил ужас. Что, если в дом проникли воры, а услышанный ею звук был не обычным стуком двери и входил не кто-то из слуг, а грабители? Что может быть лучшим прикрытием, чем раскаты грома, которые заглушат звуки от разбитого стекла па нижнем этаже или от взломанной задней двери?

Дрожа, Джорджия отбросила простыню и встала с кровати. Она зажгла настольную лампу, накинула на голое тело легкий розовый халат и завязала поясок. Затем на цыпочках прошла по ковру к камину и вытащила оттуда железную кочергу. Кочерга оказалась такой тяжелой, что Джорджия еле удерживала ее двумя руками. Она медленно двинулась к двери, сама не зная, что предпримет и как справится с грабителем.

Знала она одно: кто-то вломился в дом Кира, а Мойра и другие слуги, ничего не подозревая, спят внизу. Ясно, что кому-нибудь надо принять меры!

Шагов больше не было слышно, но ей показалось, что кто-то тихонько выругался. Голос был мужской. Сердце у Джорджии заколотилось так громко, что перекрыло шум ливня за окнами.

– О Боже, помоги! – пробормотала она и, повернув ручку двери, выглянула в темный коридор.

Слабый свет от настольной лампы в ее спальне бросал зловещие желтые блики на стены. У двери в спальню Кира Джорджия разглядела высоченную фигуру.

– Что, черт возьми, вы здесь делаете? – выговорила она, преодолевая страх и стараясь придать голосу твердость.

– То же самое могу спросить у вас! – последовал злой ответ.

– Кир!

– На вашем месте, Джорджия, я бы положил эту смертельно опасную штуковину на пол, пока она не упала вам на ногу и не перебила кости!

– Я думала, что это грабитель!

– Вы подумали, что я – грабитель?

Красивое лицо Кира было мокрым от дождя, а на пиджаке и брюках темнели сырые пятна. Синие глаза смотрели на Джорджию как на ненормальную.

Дрожащей рукой она пригладила растрепанные волосы. Слава богу, это он!

– Почему вы не позвонили и не сообщили, что возвращаетесь?

– Зачем?

Кир с насмешливой улыбкой разглядывал Джорджию, нарочно задержав взгляд на халате, сквозь тонкую ткань которого проступали очертания ее тела. Было ясно, что под халатом на ней ничего нет.

– Вы хотите сказать, что скучали без меня?

Ну и вопрос!

Джорджия чуть не задохнулась. Да, ей не хватало его. Но совсем не по той причине, на которую он намекает.

Джорджия положила кочергу на подоконник и торопливо запахнула ворот халата. От его взгляда у нее по коже словно растеклись горячие струйки.

– Вы – хозяин дома, и я уверена, что… ваше отсутствие замечают все.

– Я не об этом спросил, и вы это знаете!

Кир скинул на пол пиджак и резким жестом запустил ладони в мокрые волосы, словно не в силах сдержать раздражение.

– А если бы я действительно оказался грабителем, каким образом вы собирались справиться с головорезом вдвое вас крупнее? Даже кочерга вам не помогла бы! Вас могли убить или ранить! Неужели вам не пришло в голову позвонить в полицию, если вы заподозрили, что кто-то вломился в дом? Господи! Вы что, совсем ничего не соображаете?

Раздался оглушительный раскат грома. И без того бледное лицо Джорджии сделалось белым как полотно, а на глазах появились слезы.

– Перестаньте на меня кричать! Я испугалась… испугалась, приняв вас за вора… и еще я испугалась этой ужасной грозы!

Джорджия кинулась в свою комнату и захлопнула за собой дверь.

Это отвратительно и несправедливо! Пусть бы воры обчистили его дом и вынесли все, что ему дорого! Он это заслужил!

Слезы у нее уже бежали по щекам, когда в комнату вошел Кир.

Джорджия вцепилась руками в полы халата, чтобы они, не дай бог, не распахнулись, и испуганно смотрела, как он закрывает дверь. Высокий, широкоплечий, он, казалось, заполонил собой все пространство, так что ей стало трудно дышать. Глаза его глядели на нее как-то по-особому.

– Что же вы не сказали, что боитесь грозы? – Голос Кира звучал глухо, но не без добрых ноток.

Сердце у Джорджии застучало часто-часто.

– Вы плачете? – спросил он.

Не успела она ответить, как он оказался рядом, коснулся ладонью ее мокрой щеки и большим пальцем смахнул слезинку. Она ощутила его теплое дыхание, а сама, кажется, перестала дышать, завороженная его прикосновением, и даже забыла о грозе, бушевавшей за окном.

Твердый, с чувственной ямочкой подбородок Кира был всего в нескольких сантиметрах от ее лба. Ей надо только приподнять голову, чтобы встретиться с его испытующим взглядом…

А он смотрел в ее полные слез глаза, и ему казалось, что он видит солнце, сияющее золотом над зеленью долины…

Притягивающий женский запах обволакивал его, и он, боясь потерять что-то невосполнимое, стоял не двигаясь.

Из-за этой женщины я пробыл в Нью-Йорке дольше, чем было нужно.

После концерта он чувствовал, что с трудом удерживается от того, чтобы не дотронуться до Джорджии, когда они с ней находятся в одной комнате. Она притягивала его взгляд, желание становилось просто непреодолимым, и он едва мог сконцентрироваться на работе.

С этим наваждением невозможно было совладать! Вот почему он ухватился за первую же подвернувшуюся возможность слетать в Нью-Йорк.

Но и тогда, когда их разделял целый океан, мысли о ней не давали покоя.

И вот он снова дома. И чего добился? Притяжение превратилось в одержимость!

– Бояться нечего, – сказал он. – Гроза не страшна ни вам, ни этому дому. Представляете, сколько таких гроз пережил Глентейн? Через час-другой гроза утихнет, и все будет по-прежнему.

– Вы, наверное, считаете, что я веду себя как жалкая трусиха!

Рот у нее задрожал, а Кир не сводил жадных глаз с божественно-совершенной линии губ.

– Не говорите глупостей! – Он улыбнулся и провел рукой по ее волосам. – Вы – трусиха? Вы ведь собирались прибить кочергой того, кто посмел влезть в дом!

– Я не смогла бы. Я скорее глупая, чем смелая.

– Почему же вы это сделали?

– Да потому, что не хотела, чтобы украли ценные для вас вещи, – тихо ответила Джорджия.

– Ни одна ценность в доме не стоит того, чтобы вы рисковали жизнью, Джорджия, – понизив голос, ласково произнес он и приподнял ее подбородок, собираясь осуществить горячее желание, зреющее внутри, – ощутить ртом ее мягкие влажные губы.

Но когда теплое сладкое дыхание Джорджии уже коснулось его рта, раздался громкий стук в дверь.

– Джорджия? С вами все в порядке, девочка? Я услыхала шум и подумала, что вы не можете спать из-за грозы.

– Черт! – выругался Кир и отступил в сторону.

– Это Мойра. – Джорджия бессознательно провела языком по губам, от чего Кир еще больше возбудился.

– Да… я слышал.

От Джорджии не укрылось выражение его лица: раздраженное и разочарованное. Мойра могла бы выбрать другой момент, чтобы справиться, все ли с ней в порядке!

Неужели она хотела, чтобы Кир ее поцеловал? И сама хотела его поцеловать?

Эта мысль пронзила Джорджию.

Да, она страстно желала поцелуя. Тело ее до сих пор трепещет, и все оттого, что он дотронулся ладонью до ее щеки.

– Мойра… – Джорджия вышла, прикрыла у себя за спиной дверь и застенчиво улыбнулась экономке, которая стояла на пороге в длинном клетчатом халате и с бигуди в седых волосах.

В коридоре было совсем темно, если не считать всполохов молний, отражавшихся в створчатых окнах.

Что подумает Мойра, если Кир прямо сейчас выйдет из моей спальни?

Джорджия молила Бога, чтобы этого не произошло и чтобы экономка не предположила самого худшего.

– Спасибо за беспокойство. Мне тоже послышался шум, и я вышла в коридор посмотреть, в чем дело. – Джорджия не привыкла врать, и поэтому даже такая невинная ложь ее смущала. – Наверное, от ветра хлопнула дверь. Вы тоже услышали этот звук?

– Да, возможно. Раз с вами все в порядке, я пойду. Такая гроза кого угодно напугает, – ответила Мойра.

– Спасибо за участие, Мойра. Идите спать. До завтра.

– Спокойной ночи, дорогая. – И экономка пошла к огромной винтовой лестнице в конце коридора.

Джорджия приложила руку ко лбу. Неудивительно, что она взмокла!

Закусив губу, она повернула ручку двери и вошла в спальню.

Кир стоял спиной к ней у окна и смотрел на водные потоки, струящиеся по стеклу. Услыхав шаги, он немедленно повернулся и впился в нее глазами.

– Мойра ушла?

– Да. Как вы думаете, она слышала наш разговор?

ГЛАВА ПЯТАЯ

– И обнаружила, что лорд вернулся и находится в спальне своей секретарши? – Он коварно улыбнулся. – Нет, Джорджия, не думаю, что она нас услышала. А если и услышала, то… Мойра Гантри – воплощение деликатности, она и виду не покажет.

Он произнес это так, словно винил ее за то, что Мойра постучала в дверь!

Чтобы разрядить напряжение, возникшее между ними, Джорджия спросила:

– Как получилось, что вы приехали так поздно?

– Я вылетел последним рейсом из Ньюарка[3]3
  Ньюарк – аэропорт в районе Нью-Йорка


[Закрыть]

– Дела я закончил рано утром и решил вернуться. – Он шагнул к ней с непроницаемым выражением лица. – Впервые в жизни мне захотелось сюда вернуться… Понимаете почему?

– Как так? – Джорджия стояла, опустив голову и уставившись в пол, а тело ее обдавало горячими волнами. Что такое он говорит? – Почему вам раньше не хотелось возвращаться домой? – тихо спросила она.

Ей не терпелось узнать ответ, и она боялась, что если пошевелится, то спугнет его.

– Раньше здесь мне никого не хотелось видеть. – Он пожал плечами и криво усмехнулся.

– Даже вашего брата? – снова спросила Джорджия, хотя то, что она уже услышала, ее потрясло.

– Я же говорил вам, что мы не были близки.

Глаза у него потемнели.

– Почему вы не были близки? – Ее голос упал до шепота. – Вы поссорились?

У Кира напряглись скулы.

– Нет… мы не ссорились. Просто у нас с Робби не сложились братские отношения.

– И вы не смогли их наладить до того, как он умер? Поэтому теперь вы так переживаете?

– Джорджия, сейчас не время для полуночных признаний! Тем более что подобный разговор может заставить меня снова уехать из этого проклятого места.

– Я не хочу, чтобы вы уезжали.

– Что вы сказали?

Кир пораженно уставился па Джорджию, а она пожалела, что не прикусила вовремя язык. Что на нее накатило? Но она действительно не хочет, чтобы он снова уехал… И еще не хочет, чтобы у него сложилось неправильное впечатление о ее словах… и о том, почему они у нее вырвались.

– Подходящая ночь для возвращения! – нарочито беспечно произнесла она.

– Мне очень жаль, что я вас испугал.

Кир протянул руку, и его крепкие теплые пальцы приподняли ей лицо за подбородок. Ее вдруг охватила дрожь, и она была не в состоянии это скрыть.

– В следующий раз, будьте уверены, я позвоню и дам вам знать, что возвращаюсь домой, – пообещал он хриплым голосом.

– Возможно, в следующий раз, когда вы уедете, я буду уже в Лондоне, потому что моя работа здесь закончится.

– Вы так торопитесь уехать от меня, Джорджия? – Его голос прозвучал насмешливо, а пальцы сильнее сжали ей подбородок.

– Я не это хотела сказать. Просто Валери рано или поздно вернется, а я…

– У вас своя жизнь в Лондоне… Понимаю.

Он опустил руку, а Джорджии показалось, что у нее отняли что-то жизненно необходимое.

– Ваша лондонская жизнь включает в себя, вероятно, и мужчину? – требовательным тоном спросил он, пронзив ее взглядом.

Джорджия хотела отвернуться… и не смогла.

Его вопрос поверг ее в панику. Если бы он только знал, как она неопытна в сексуальных вопросах…

Но он, скорее всего, не поверил бы этому. Возможно, стал бы насмехаться над ней либо решил, что она говорит неправду.

Джорджия теребила воротник короткого халата.

Наверняка ее неопытность написана у нее на лице.

– Вы правы. Сейчас не время для ночных признаний, и вам следует уйти. Нам обоим пора спать… каждому в своей комнате!

Джорджия густо покраснела. Что за чушь она сморозила! А Кир выглядел мрачным – ее неловкое замечание не вызвало у него улыбки.

– Да, мне лучше уйти, – сказал он, – пока я не закончил то, что начал до появления моей верной домоправительницы, которая все испортила! Но вас это, вижу, обрадовало!

Он вышел, подчеркнуто плотно закрыв за собой дверь, а Джорджия осталась стоять, замерев на месте. В душе царило полное смятение от переизбытка чувств. Про грозу, которая продолжала свирепствовать за окном, она забыла, так как голова кружилась в собственном диком вихре мыслей.

Кир ошибся, сказав, что она обрадовалась появлению экономки. Он очень сильно ошибся.

– Доброе утро, Мойра.

– Джорджия, дорогая!

Экономка подняла голову от плиты и приветливо посмотрела на Джорджию, сразу заметив на ее бледном лице следы бессонной ночи.

– Вы, видно, тоже плохо спали, как и я, милочка. Господи, ну и ночь выдалась! Садитесь, девочка, а я приготовлю вам чашечку крепкого чая.

– Спасибо, не откажусь. И простите меня за то, что потревожила вас ночью, когда хлопнула дверью, выходя в коридор.

– Забудьте об этом. Дело в том, что с возрастом начинаются проблемы со сном. Так что вы здесь ни при чем. А теперь садитесь и пейте чай.

Джорджия придвинула к большому столу стул с плетеным сиденьем.

На красочном подносе, где был изображен горный шотландский пейзаж, стояли баночки с джемом. Она рассеянно взяла апельсиновый.

Голова у нее была занята совсем другим: вот-вот откроется дверь кухни и появится босс.

Ночью, после его ухода, она лежала без сна не от продолжающего грохотать грома, а от мыслей о Кире.

Губы пульсировали, словно предвкушали его поцелуй, и Джорджия спрашивала себя, что произошло бы, если бы Мойра не постучала в дверь.

Но больше всего ее мучило то, что она хочет поцелуя Кира, а надо бы противиться этому.

Что со мной происходит?

Она всегда избегала связей с мужчинами, у которых работала, и на то у нее была веская причина. Она отвечает за своего брата, и для нее это – самое главное. Она должна сделать так, чтобы Ной чувствовал себя уверенным и защищенным в жизни, несмотря на то что он лишен внимания родителей.

С нее вполне хватало забот о том, чтобы обеспечить их с Ноем крышей над головой и избежать долгов. А романтические отношения с шефом могли осложнить и без того се нелегкую жизнь.

Но сейчас здравомыслие неожиданно испарилось.

Наверное, во всем виновата гроза.

Да, конечно. Только поэтому она по-дурацки повела себя.

Гроза – ее ахиллесова пята. И к тому же она на самом деле была уверена, что кто-то влез в дом.

Если бы не эти два обстоятельства, она ни за что не допустила бы, чтобы Кир вошел в ее комнату, не говоря уже о том, чтобы позволить ему утешать ее и попытаться поцеловать!

Но в глубине души Джорджия знала, что обманывает себя.

Она ведь скучала по нему, когда он был в Нью-Йорке, и не могла дождаться его возвращения. Она знала, что это неразумно и ни к чему хорошему не приведет, но была бессильна совладать с собой.

Остается лишь надеяться, что при свете дня она не будет выглядеть нелепо и случившееся не нанесет вреда их совместной работе.

При одной мысли о том, что ей придется покинуть Глентейн раньше, чем она планировала, почва уходила у нее из-под ног.

– Между прочим, хозяин вернулся вчера поздней ночью как раз во время грозы. Ничего себе возвращение домой! Наверное, я проснулась, услыхав, как он хлопнул дверью. Ну а теперь, когда он снова дома, покоя вам не видать! Он уже позавтракал и осмотрел парк. При таком урагане наверняка есть сломанные ветки. И еще его беспокоят редкие цветы и кусты, которые посадил ваш брат. Хозяин недавно вернулся в дом и сейчас у себя в кабинете.

Джорджия с душевным трепетом выслушала это сообщение.

– Тогда я попью чаю, быстренько прогуляю Хеймиша и пойду к нему. А кстати, где Хеймиш?

Она оглядела кухню – Лабрадора не было. Ей стало стыдно, потому что она совсем про него забыла.

Вот до чего дело дошло! Появление Кира прошлой ночью отшибло у меня память!

– Люси встала сегодня пораньше, чтобы помочь мне с готовкой, и попросила разрешения погулять с Хеймишем, и я ей позволила. Вы не сердитесь, милочка?

Джорджия поднялась из-за стола. Последняя отговорка, чтобы отложить встречу с Киром, исчезла.

– Конечно, не сержусь. Пожалуйста, скажите ей спасибо, когда она вернется. Чай я попью потом, Мойра. Мне лучше пойти к хозяину. Вдруг ему что-нибудь срочно нужно?

Кир удивился, увидев Джорджию, входящую в кабинет.

Он не ожидал, что она рано встанет после такой ночи. Он понимал, как она, должно быть, взволновалась.

Господи, да и он сам провел не менее беспокойную ночь.

Джорджия осторожно прикрыла за собой тяжелую дубовую дверь кабинета, а его взгляд жадно, заскользил по ее соблазнительной фигуре, стройных, загорелых ногах, до колен прикрытых красным льняным платьем.

Из-за того что он всю ночь промучился от неудовлетворенного желания, его голос прозвучал отрывисто:

– Никто не заставлял вас вставать так рано. Вы позавтракали?

– Я поем потом. Мистер Страхам, я…

– Мистер Страхан? – Кир насмешливо скривил губы. – Значит, мы теперь будем так официальны? Вы разве забыли, что ночью я заходил к вам в спальню, вытирал вам слезы, потому что вы боялись грозы, а вы были в халате, надетом на голое тело? Вам не кажется, что, учитывая все это, нелепо обращаться ко мне «мистер Страхан»?

Джорджия побледнела.

– Я не специально оделась так, словно хотела вас обольстить! И заходить в мою комнату вас не приглашала… вы сами вошли!

– Ради бога, к чему такие обиды! В чем вы спите… или без чего спите – ваше дело, и я не собираюсь читать вам нотации! Так что вы хотели мне сказать?

Кир умышленно не стал придавать значения ее возмущению и с тяжелым вздохом встал с кресла.

И тут до него донесся запах ее духов. Это его сломило. Аромат был легкий, едва ощутимый, но, исходящий от Джорджии, сделался почему-то соблазняющим и дурманящим.

А она и без всяких духов его притягивает!

– Прошлой ночью…

– Мы что, собираемся обсуждать этот вопрос целый день, Джорджия? – с раздражением произнес он. – Как ни странно, ноу нас с вами полно дел!

Продолжать этот диалог нет смысла.

Прошлой ночью он ушел, так и не узнав, есть у нее в Лондоне мужчина или нет. Если есть, то он не желает об этом слышать, потому что все равно его влечение к ней нисколько не уменьшится, скорее наоборот.

Ночью он понял, что ступил на очень опасный путь.

Мало того что почти ее поцеловал, дал ей понять, что скучал без нее… Даже это непростительно. А ведь мог наговорить и еще бог знает что, о чем днем пожалел бы! Но независимо от своих теперешних чувств он не может позволить себе отказаться от прекрасной секретарши. Просмотрев утром свой ежедневник, он понял, что после его отсутствия предстоит напряженная неделя, и было бы крайне нежелательно искать замену Джорджии.

Умом он сознавал, что ему придется обуздать, свой чрезмерный интерес к ней – если он хочет, чтобы она осталась в Глентейне, но интуиция подсказывала, что эта задача почти невыполнима.

В Джорджии было что-то такое, что вызывало у него желание сломать барьер, который он воздвиг между собой и другими людьми… и к тому же ему нестерпимо хотелось овладеть ею.

В Нью-Йорке у него было достаточно возможностей, чтобы провести время с красивой девушкой, которой он пообещал встречу. И тем не менее он всячески избегал интимных моментов, не помог даже пресловутый… зов плоти.

– Послушайте… Если вы считаете, что сотрудничества у нас не получилось и что мое пребывание здесь создает вам неудобства, то я упакую чемодан, сложу вещи в машину и исчезну.

Она решительно вздернула подбородок, золотистые глаза воинственно засверкали, и Кир понял – Джорджия способна на это.

Да, такого начала дня он не предвидел.

Развитие событий приняло нежелательный для него оборот.

– Ну нет, вы этого не сделаете! Вы подписали контракт и обязаны его соблюдать. Исключениями являются болезнь либо форс-мажорные обстоятельства.

– Нечего мне угрожать! Я знала, что делаю, когда ставила свою подпись на контракте. Я всегда держу слово, но…

– Никаких «но»! Мне нужна секретарша, и я хочу, чтобы вы остались, поэтому давайте прекратим этот дурацкий разговор о вашем уходе!

Кир, возмущенно тряхнув головой, словно она своей строптивостью довела его до безумия, отвернулся к письменному столу.

Глядя на его затылок, Джорджия поняла, что сегодня утром ему ни в чем не угодить, что бы она ни сказала и ни сделала, все будет невпопад.

Понять этого человека невозможно: то он ведет себя так, как будто она бельмо у него на глазу, то – как прошлой ночью – почти целует ее!

Но… неважно, что лорд Глентейна думает о ней, она не уедет… пока не уедет. Время для этого еще не пришло.

Причина, по которой он иногда отгораживается от нее, очевидна – это его прошлое. Тут нет сомнений. Джорджия хочет помочь ему и поэтому остается. Приняв такое решение, она почувствовала, что ее гнев утих.

– Хорошо, – сказала она. – Я больше не буду говорить о том, что уеду. Просто мы оба встали сегодня не с той ноги.

Она сплела пальцы и опустила глаза вниз.

Вдруг послышался скрип кожаного кресла, в котором сидел Кир. Джорджия подняла голову и увидела, что он повернулся и смотрит на, нее.

– Чтобы нам обоим не было неловко, я буду держаться от вас подальше, когда мы закончим работать. Тогда нам не придется, вести неформальные беседы, – добавила она.

– Это совсем не обязательно.

– Не беспокойтесь…

– Вы разве не слышали, что я сказал? Я сказал, что это не обязательно!

– О господи!

Джорджия в отчаянии взмахнула руками и уставилась на Кира. Ясно– сегодня утром она действует ему на нервы.

Но почему? Возможно, он расстроен тем, что произошло во время его делового визита в Нью-Йорк? Если это так, то надо его прямо спросить.

Все, чего она хочет, – это помочь ему, такой уж у нее характер: она всегда старается помочь.

– Что-то случилось в Нью-Йорке?

– Что?

– Вы поэтому так взвинчены?

Может, причина его отвратительного настроения – женщина?

Себя Джорджия исключила, хотя Кир прошлой ночью намекнул, что ему не терпелось вернуться домой и увидеть ее. Не в том ли загвоздка, что в Нью-Йорке у Кира кто-то есть? Женщина, в которую он влюблен?

Может, эта женщина его отвергла?

Ревность и страх переполняли Джорджию, но она старалась выглядеть хладнокровной.

– В Нью-Йорке ничего не случилось, Джорджия… кроме того, что я не хотел возвращаться!

– Но вы так торопились вернуться! – воскликнула она.

– Разве? – Кир наморщил лоб, явно недоумевая.

– Вы просто невыносимы! – рассердилась она.

Видно, сегодня она так и не получит от него вразумительного ответа. Просто руки опускаются.

Она тяжело вздохнула.

– Может, мы займемся делами, чтобы успокоиться? Бурь различного свойства было достаточно. Вы согласны?

– Замечательно! Чем мне заняться в первую очередь?

Джорджия, все еще злясь на него, откинула упавшие на лоб волосы и вдруг заметила, что губы у него улыбаются.

– Я могу неправильно истолковать ваш вопрос, и это ввергнет нас в новую интересную дискуссию, – усмехнулся он. – Спросите еще раз, но только не так страстно, чтобы меня не спровоцировать.