Текст книги "Как замутить с сестрой лучшего друга (ЛП)"
Автор книги: Меган Куинн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
– Имя.
– Астид Локйонд.
– Срок службы – один год, три или пять.
– Года хватит.
– Жалованье каждый месяц. За проявленный героизм и военные навыки в бою – сверх того премия. Дольше проживешь – больше получишь. Грамоте обучен?
– Да.
– Поставь подпись. Вот тут.
Астид принял перо и чиркнул в самом низу свитка короткую подпись. Рекрутер подул на бумагу и, бережно свернув, сунул её в футляр. Ухмыльнулся Астиду, хлопнув его по плечу.
– Поздравляю! Теперь ты – боец сеттийской армии и подданный короля Мидракара второго.
–/-
Какого только отребья, какой только дряни не было в сеттийском лагеренаемников. Астид, следуя за нанявшими его ратниками, с брезгливымопасением рассматривал находящихся здесь людей и не только.
Скучковавшиеся у костра урукхи с жадным нетерпением ждали, пока дойдут до готовности нанизанные на вертела шматы мяса. Астиду показалось, что один из подрумянивающихся кусков подозрительно смахивает на человечью голень.
Огоны, шумные даже в своей малочисленности, окруженные дымными облачками курительных трубок, играли во что-то, громогласно кроя друг друга почем зря.Бочонок, по которому лупили их кулаки, подскакивал, грозя развалиться в любую минуту.
По вытоптанному пыльному плацу сеттийский капитан гонял человек сорок новобранцев, осыпая их ругательствами и отмахивая ритм толстой палкой. Замученные новички спотыкались, путали ноги, срывая шаг и тыкаясь в спину товарищей. Капитанский кулак и палка трудились без отдыха, вбивая воинскую премудрость в крестьянские головы.
В отдалении от новобранческого бедлама расположились те, кто ни в какой муштре не нуждался. При одном взгляде на этих воинов – покрытых шрамами, с равнодушными глазами, скупыми ленивыми движениями – было понятно: они здесь главные. Все остальные – просто мясо, по которому они пройдут к очередным победам.
Астид поймал на себе недолгий цепкий взгляд одного изнаемников. «Ш-ш-ж-ж-з-зинь» – прошелестел по клинку точильный камень. Наемник отвел глаза, возвращаясь к затачиваемому мечу, и полукровка увидел в широком лезвии свое отражение.
– Пришли, – подмигнул рекрутер, останавливаясь у палатки с сеттийским знаменем на древке у входа. – Это палатка генерала.
Они вошли внутрь. Канделябр с пятью оплывшими свечами освещал шатер. Невысокий темнокожий генерал в помятом хитоне, стоя над столом с завернутой картой, торопливо ел, маша ложкой над деревянной миской. Бросив на вошедших усталый взгляд, передал миску стоявшему обок оруженосцу, вытер губы ладонью.
– Кто это? – кивнул в сторону полукровки, задержав взгляд на оружии.
– Новобранец Астид Локйонд. Вот его контракт, – наемщик протянул командиру свиток.
Генерал отмахнулся от бумаги, сморщив нос.
– Вооружен. Хорошо. Определи его куда-нибудь, к опытным.
Сочтя разговор оконченным, генерал забрал миску из рук оруженосца.
– Генерал, – Астид сделал шаг вперед. – Я слышал, что в вашей армии служат мои соотечественники – эльфы-северяне. Я бы хотел попасть в их отряд.
Ложка застыла над миской. Генерал обвел удивленным взглядом Астида и рекрутеров.
– Ты слышал? От кого? Не от них ли? – кивок в сторону переглянувшихся наемщиков.
Миска с грохотом опустилась на стол.
– Отвечай, когда спрашивают.
– Нет, не от них. Услышал, пока шел по лагерю.
– Ага. По лагерю он шел, – взгляд под нахмуренными бровями переместился к наемщикам. – Ну-ка, выйди-ка отсюда. А вы оба останьтесь.
Астид вышел из палатки. Солнце клонилось к закату, окрашивая шатры в розовый цвет. Полог палатки шевельнулся, и оттуда выскочили оба рекрутера с багровыми лицами.
– Ну, спасибо тебе, – зло прошипел один из них Астиду. – К северянам ему захотелось! Я тебе устрою… сладкое житье. Двигай давай!
Астида привели к многократно залатанному бурому шатру. Над входом в палатку полоскался на ветру вымпел с изображением белого кулака, сжимающего черную крысу.
– Капитан Усма! Капитан Усма! – крикнул рекрутер, остановившись у входа в шатер.
– Чего орешь? – донеслось из шатра.
– Новенький к вам!
– Забрал.
– Удачи, болтун, – мстительно осклабился ратник, разворачиваясь. Астид проследил, как он удаляется и тронул рукой полог шатра.
– Разве я разрешил войти? – донеслось оттуда яростное рычание, и послышался тихое женское хихиканье.
Астид скривился.
– И куда мне идти?
В ответ раздался взрыв женского смеха, в котором потонул нецензурный ответ капитана. Полукровка выдохнул, гася нарастающий гнев, пожевал губами и ухмыльнулся. Прежде чем отпустить полог, он прошептал несколько тихих слов и подул в палаточный сумрак. Неподалеку от шатра Крысодава горели костры. Астид подошел к людям, сидящим возле ближайшего.
– Живите долго. Можно?
Один из наемников сдвинулся, давая Астиду возможность присесть.
– Новенький?
– Угу. Капитан Усма слишком занят, я с вами посижу, пока он освободится.
Люди у костра засмеялись. Уступивший место наемник улыбнулся щербатым ртом.
– Долго ждать придется. Как звать?
– Астид.
– Я Онкрам. Онкрам Беспалый. Можешь спать в нашей палатке, место найдется.
Полукровка сжал протянутую ладонь с обрубками вместо мизинца и безымянного пальца.
Раньше, чем горн, наемников разбудили женские вопли у капитанского шатра, перебивающие мужские крики. Из палаток стали высовываться люди, с интересом наблюдая перепалку капитана с покидающей его жрицей любви.
– Какие тебе деньги?! За что?!
– За всё! Я свое отработала! Не моя вина, что ты слабак!
– Да мне таких, как ты, трех мало! Это ты страшная! Страшная! И неумеха!
– Я страшная?! Ах ты, блоха недодавленная! Ах ты, мерин облезлый! Чтоб твоё брюхо крыса прогрызла! Чтоб тебя урукхи сожрали! Ты не Крысодав! Ты Вялохвост! Капитан Вялохвост!
Астид, приподняв голову с войлочного одеяла, прислушался, и, довольно ухмыльнувшись, снова ткнулся носом в постель. С одеяла Онкрама послышался вздох.
– Ну, все. С бабой не задалось, теперь на нас оторвется.
Правоту его слов Астид оценил уже через полтора часа, когда Крысодав, выстроив свою полусотню на плацу, обвел её хмурыми, красными от недосыпания, глазами. Астид, которого Онкрам сунул в первый ряд, с интересом рассматривал командира. Высокий, с бритой наголо головой, похожий на кота раскосыми глазами и широким лицом. Десяток шрамов на голом торсе говорили о капитане многое.
– Та-ак, – протянул капитан Усма, блуждая мутным взглядом по лицам. Взгляд остановился на Астиде. – Та-ак. Новенький?
Полукровка кивнул.
– Я задал вопрос!!! – взорвался капитан, заорав на «васпе». – Выйти из строя! Отвечать по существу! Как звать?!
Астид шагнул вперед.
– Астид Локйонд.
– Ну и имя, мать твою. Проще, проще надо называться! Вот я – Крысодав! Он, – палец в сторону строя, – Костолом. Доставай свою железку! Посмотрим, на что ты годен. Я одолею – будешь Остроух. Ты одолеешь – зовись, как хочешь, хоть Навысдурхотмах. И хватит ухмыляться!
Астид погасил усмешку и вынул меч. Через три минуты капитан Усма лежал ничком на утоптанной земле, а в затылок ему упиралось острие меча. Наемники в строю переглядывались и лыбились во все оставшиеся зубы, но смеяться в голос никто не решался.
– Твоя взяла, – проворчал капитан, фыркая в пыли.
Астид отвел меч в сторону, протянул руку Крысодаву.Тот поднялся, покровительственно похлопал Астида по плечу.
– Настоящий боец. Как там тебя? Астид, говоришь, Лохонд?
– Локйонд, капитан. Но вы можете звать меня Змей.
Капитан растянул губы в довольной улыбке. Много позже, получив у кашевара свою миску, Онкрам присел возле Астида, с интересом рассматривая его.
– А ты не промах. Крысодава мало кто одолеть может.
Астид пожал плечами, ворочая ложкой густую просяную кашу.
– Он силен, но нерасторопен.
– Точно, нерасторопный, – согласился Беспалый, и хохотнул. – Окромя баб. Сам-то откуда? С севера?
– С севера. Тут где-то земляки мои есть. Не слышал? Доэйр Ястреб. К ним хочу.
– Фью-у! – свистнул Онкрам. – Замахнулся. У них там своя песня.
– Как так?
– Их шестеро. Пришли вшестером, и уйдут, видать, вшестером. Никого они в свой стан не примают. Их шатры там, на окраине. Генерал Ястреба больше всех нас ценит. И без его согласия никого к ним не пристегнет. Так что хотение свое засунь поглубже.
Астид молча доел кашу, вернул миску повару и отправился осматривать лагерь. Палатки эльфов стояли в отдалении от основного лагеря, в тени молодых буков. Астид неторопливо прошел к текущей за станом реке, неглубокой и быстрой. На её пологом травянистом берегу четверо эльфов звенели мечами в тренировочном бою. Еще один – светловолосый и тонкий, сидел на берегу с удилищем. Астид прошел к реке, присел поодаль, с интересом наблюдая за поединком. Рыбак оглянулся, окинул Астида внимательным, чуть недоуменным взглядом синих глаз. Полукровка встретился с ним взглядом, и удивился – эльф был совсем молод.
– Клюет? – спросил Астид, приветливо улыбнувшись.
Юноша не ответил, отвернувшись к поплавку. Полукровка перевел взгляд на остальных. Залюбовался их отточенными движениями, грацией и легкостью. При всей своей нелюбви к эльфам, Астид ценил их мастерство. И стремился превзойти. Ему до зуда в ладонях захотелось попробовать свои силы, встав в один ряд с ними. Резкий недовольный голос заставил Астида вздрогнуть, отвлечься от созерцания поединка.
– Элеас!
К берегу со стороны основного лагеря шел высокий темноволосый эльф. При его приближении по спине Астида пробежала возбужденная дрожь – он нашел того, кого искал.Черные волосы, синие глаза, худощавая фигура – Ригестайн очень сильно походил на своего отца. Услышав голос Доэйра, светловолосый эльф поднялся, с сожалением оставив удочку.
– Элеас! Что я приказывал тебе?
– Тренироваться, – дернул плечами юноша, направляясь к поляне, где звенели мечами остальные.
Доэйр проводил его взглядом из-под нахмуренных бровей, потом взглянул на Астида. С минуту они смотрели друг на друга – настороженно, чуть удивленно и внимательно. Не произнеся ни слова, Ястреб развернулся и ушел к своим палаткам. Покидая эльфий стан, Астид видел, как Элеас вклинился в поединок своих товарищей.
Онкрам точил меч, и, завидев Астида, весело подмигнул.
– Завтра потешимся! Крысодав сказал, что утром выступаем.
Их подняли задолго до рассвета. Усма, выстраивая свою полусотню в походный строй, сорвал голос.
– Чего орет, – бурчал Онкрам, потирая шею и зевая. – Как в первый раз, ей-бо! Щит возьми, пригодиться.
Астид подобрал один из деревянных круглых щитов, что лежали у их палатки.
– Запевай! – прохрипел Крысодав, давая отмашку.
И затопали сапоги, вздымая не разогретую еще жарким солнцем пыль. Взревели пять десятков глоток, перекрывая робко попискивающих просыпающих птиц.
Не за идеи и чины,
Не за глаза красотки
Мы сгинем в месиве войны,
Врагам вскрывая глотки.
Нам не привычен мирный плуг.
Ни жен, ни дома нет.
Тяжелый меч наш верный друг,
Молитва – звон монет.
Держись, солдат! Крепись, солдат!
Рога трубят тревогу.
В бою тебе и черт не брат,
И бог не за подмогу!
Кто пал, за тех бокал вина
Поднимем без печали.
Кто жив, свое возьмет сполна.
Нам не нужны медали-
Нам нужен толстый кошелек,
Набитый серебром.
А коль расщедрится царек,
И золотом возьмем.
Держись, солдат! Крепись, солдат!
Рога трубят тревогу.
В бою тебе и черт не брат,
И бог не за подмогу!
Астид лишь усмехался, внимая вдохновенно орущим песню наемникам. Проходя мимо буковой рощи, успел заметить, что лагерь эльфов пуст.
Перевалили холмы, прибавили ходу. Шли, почти бежали, уже молча, сберегая дыхание. Остановились на краю широкого ровного луга. Солнце выползло из-за гор, забликовало на оружии и кольчугах. Далеко впереди Астид разглядел темную полосу – строй противника. По рядам пронесся приказ.
– Лучники вперед!
Перед шеренгой Астида в три ряда выстроились ратники, вооруженные короткими луками.
– Энто, Змей, – ткнул его локтем Онкрам. – В паре работаем.
Астид кивнул. В масштабных сражениях ему участия принимать не приходилось. Он предпочитал отвечать сам за себя. И быть мясом в сегодняшней бойне ему не улыбалось. Не за тем он сюда явился.
Битва обрушилась на них, как волна в штормовом море. Воздух засвистел стрелами, загремел криками, затрясся топотом. Сшиблись с противником. Пронеслась конница – своя и чужая, сметая всё на своем пути. Все бежали вперед, по телам, спотыкаясь и крича, стараясь заглушить страх. Астид отбросил щит с торчащими в нем стрелами, и рубил направо и налево, не разбирая, где кто – лишь бы самому не попасться под чужой меч. Онкрам жался к нему, норовя стать спиной к спине, и невероятно мешал. Астид оттолкнул его, отпрыгнул в сторону, выкрикнув защитное заклинание. Там, где он только что стоял, возник веладийский всадник, и Беспалый рухнул замертво с разрубленной головой. Астид метнул в конного кинжал, пробив ему шею над кожаным доспехом. Подскочил, довершая дело мечом. Выдернул клинки, перехватывая крепче скользкие рукояти. У лица просвистело чужое лезвие, и, напоровшись на невидимую защиту, соскользнуло. Астид лишь на мгновение увидел ошеломленные глаза нападавшего. В следующий миг голова противника уже скатилась под ноги.
Улучив время, он огляделся вокруг. Веладийцы наседали, давя сеттийцев конницей. Астид смахнул мечом всадника с проносящегося мимо коня, и вскочил в седло. Стало видно чуть лучше. Суетливое мельтешение неподалеку привлекло его внимание. В гуще наседавших пехотинцев, яростно оскалившись, бился светловолосый эльфенок. Один.
– Элеас! Элеас!
Астид обернулся на крик, едва различимый в какофонии боя. Доэйр с двумя эльфами, кося мечом встающих на его пути противников, пробивался на подмогу. Но был еще далеко. А Элеас, заваленный телами поверженных врагов, залитый их кровью, уже изнемогал. Астид бросил коня на толпу, окружающую светловолосого эльфа. Через минуту она ощутимо поредела. Конь завизжал, рухнув с вспоротым брюхом. Астид спрыгнул наземь, выдернул юношу из груды мертвых тел, вытащил на свободное пространство. Они обменялись быстрыми взглядами, и, встав бок о бок, подняли мечи навстречу обступившим их воинам. Астид успел свалить троих, один из которых метил в мальчишку, прежде чем к ним присоединился Ястреб с двумя товарищами. Тут уж дело пошло совсем хорошо.
Бой закончился задолго до полудня. Веладийцы отступили. Прозвучал горн. Астид, не в силах разогнуть задеревеневших пальцев и покачиваясь, оглядел усеянное трупами поле. Увиденное ему не понравилось. Такое месиво было не для него. Он любил убивать по-другому.
Полукровка оглянулся на тех, с кем стоял рядом. Доэйр взял Элеаса за плечи, внимательно его оглядел. Повернул голову в сторону Астида, спросил на всеобщем.
– Как твое имя?
– Астид Локйонд.
– Доэйр Фандлоах, – эльф приложил руку к груди. – Ждем тебя в нашем лагере.
Астид склонил голову в знак согласия. Элеас протянул руку, пожал серьезно его запястье.
– Благодарю.
Глядя вслед удаляющимся эльфам, Астид почувствовал, что эту битву он выиграл. А еще почувствовал, как невероятно он устал, и как противно стягивает кожу на его лице чужая кровь, засыхающая на солнце.
–/-
– Входи, – кивнул Доэйр, когда Астид появился на другой день в его палатке. Остальные пятероэльфов тоже были там.
Астид вошел, оглядывая внутреннее убранство шатра. Все только необходимое – кое-какая посуда, стол, три постели, раскладные стулья. Эльфы повернули к нему головы, разглядывая с интересом и настороженностью. На предплечье одного из них – остролицего, с волнистыми желтыми волосами – белела повязка. Оголенный торс эльфа над левым соском был отмечен вытравленным рисунком пикирующего ястреба.
– Вчера ты помог ему остаться в живых, – Доэйр посмотрел на Элеаса, развалившегося на стуле в непринужденной позе и ответившего ему беспечной улыбкой. – Меня это впечатлило. Прими мою благодарность.
И он протянул Астиду тяжелый кошель. Тот оценил размеры благодарности, поднял голову, глядя на эльфа серьезно и гордо.
– Мне платит король Мидракар. Я помог ему, – кивок в сторону Элеаса, – не ради денег.
Доэйр хмыкнул, кинул кошель на стол.
– Не хочешь денег? Но я не привык быть должником.
Он потер подбородок, вопросительно дернул бровью в сторону друзей. Ответом ему стали легкие кивки.
– Ну, хорошо. Я не буду много говорить. Мы приглашаем тебя присоединиться к нам.
Астид помедлил с ответом, будто размышляя.
– Я польщен. Приглашение принимаю с благодарностью.
Доэйр прищурился.
– Как я понимаю, ты северянин?
– Да. Я из Маверранума.
Эльфы переглянулись.
– И что привело тебя на юг?
Астид замялся словно бы в неловкости.
– Я спал не на своем месте.
– Как это? – удивленно вскинулся Элеас.
– Один князь очень обиделся на мое внимание к его супруге. А так как руки у вельможи оказались очень длинные, пришлось бежать туда, где они меня не достанут.
Одобрительный смех пятерых эльфов раздался в палатке. Доэйр тоже улыбнулся.
– Достойная причина. Познакомься с моими друзьями. Это Наэйлут, – эльф с перевязанной рукой кивнул. – Это Сизэрат, Талкизсар и Хэттир. Моего сына Элеаса ты уже знаешь.
При этих словах Астид удивленно взглянул на юношу – Ястреб обзавелся птенцом?
Полукровке отвели место во второй палатке. Астид принес пару войлочных одеял – свое и Онкрама, справедливо рассудив, что Беспалому оно уже ни к чему. Сизэрат, светловолосый эльф с зелеными, как свежая листва глазами, глядя, как Астид расстилает постель на указанном ему месте, с насмешливой многозначительностью подмигнул Астиду, стрельнув глазами на Хэттира:
– Не ложись к нему слишком близко. Он бывает невоздержан в своих желаниях.
– Закрой свой грязный рот, – рыжий широкоплечий Хэттир беззлобно ткнул товарища кулаком в бок.
Большеглазый Талкизсар, лицом походивший на девушку, извлек откуда-то потрепанную книжицу, и, придвинувшись ближе к подрагивающему огоньку светильника, стал читать вслух. В залатанной палатке наемников зазвучали стихи. Астид с удивлением внимал эльфу, с лица которого исчезло насмешливо-пренебрежительное выражение. Сизэрат и Хэттир тоже слушали молча. Прочитав два стихотворения, Талкизсар убрал томик.
– Хватит. Не то проникнетесь и убивать разучитесь.
Хэттир скептически хмыкнул. Астид почувствовал тычок в плечо.
– Составишь компанию?
На подрагивающей ладони Сизэрата лежало два неровных темных шарика размером с боб.
– Что это?
– Шаших. Чудесная вещь, – эльф причмокнул. – Только Доэйру не говори.
Астид покосился на остальных. Талкизсар смотрел на него насмешливо. Хэттир поморщился, качнул головой.
– Я бы не стал. Он берет его в лагере у урукхов, а те, я слышал, для крепости подмешивают в него свое дерьмо.
– Нет, спасибо, – Астида передернуло.
Сизэрат и Талкизсар захохотали. Зеленоглазый эльф кинул шарики в рот, покатал, пристраивая под язык, и закрыл глаза, вытягиваясь на постели. Через пару минут его лицо приобрело блаженно-счастливое выражение. Талкизсар, все еще посмеиваясь, устроился на своем ложе. Хэттир подсунул под голову Сизэрата свое свернутое одеяло. Астид, мельком глянув на Хэттира, заметил в его глазах досаду и печаль.
– Чтоб этот негодяй слюной не захлебнулся, – дернув щекой, ответил эльф на взгляд полукровки.
Ночью Талкизсар кричал – громко, страшно. Астида в душной ночи пробрал озноб, когда он услышал этот визг, полный ужаса и предсмертной муки. Хэттир тихо переполз к другу, легко похлопал его по щекам, зашептал. Астид замер на своей постели, прислушиваясь.
– Тише, брат, тише. Это сон. Тише.
– Хэттир. Они… они снова… – в голосе слышались сдерживаемые рыдания.
– Их нет, брат. Они давно мертвы. А ты жив. Тише. Спи.
– Ты со мной? Дай руку.
– Я здесь. Здесь. С тобой. Тише.
В наступившей тишине негромко побулькивал обильной слюной Сизэрат. Астид вздохнул, повернулся на другой бок, приказывая себе заснуть. Наутро его разбудил несильный пинок. Над ним, насмешливо зубоскаля, стоял Талкизсар.
– Подъем, птичка-сплюшка! Сегодня Наэйлут за кухарку, а он опоздавших не любит, сам будешь корм добывать.
На поляне Наэйлут помешивал в котле кашу. Доэйр и Хэттир разговаривали. В реке плескались Элеас и Сизэрат. Астид разделся и вошел в неглубокий холодный поток.
– Ого! – удивленно воскликнул Элеас. – Да у тебя всего один шрам! Ты ловкий боец или трус?
Астид взглянул на него.
– По тебе тоже не скажешь, что ты умеешь держать меч в руках.
Юноша довольно засмеялся и нырнул. После завтрака Доэйр ушел к генералу.
– Астид! – окликнул Хэттир. – Возьми оружие. Проверим, что ты умеешь.
Проверка заключалась в том, что Хэттир попробовал убить Астида. Но Гилэстэл не зря гордился своим воспитанником. Хэттир стремительно кружил вокруг, нанося коварные удары, ставя подножки и путая обманными выпадами. Астид лишь раззадоривался, азартно радуясь, когда удавалось обернуть прием эльфа против него самого. Ни разу клинок Хэттира не задел тела противника. Но и ни один выпад Астида не достиг цели. Наконец, Хэттир отскочил, опустив меч в знак окончания боя. Довольно улыбнулся.
– Ты хорош.
– Спасибо, – ответил полукровка, собирая растрепавшиеся волосы.
– У тебя стиль вельможи. Так орудуют мечом высокородные эльфы.
– Меня обучал князь.
– А с его женой ты постигал другую науку? – Хэттир хохотнул.
– Я не хочу это обсуждать.
– Все еще тянет обратно? – убирая меч в ножны, эльф взглянул на него. – Не жалей! Поверь мне, ты еще легко отделался. Я повидал таких, как ты. Простолюдины, сироты, внезапно оказавшиеся в милости высокородных господ, облагодетельствованные ими. Неважно – эльфы ли, люди ли. Знаешь, как говорит Доэйр? «Обойди меня светлейшая милость». Они приобретают себе игрушку, питомца. Забавляются, дрессируют, умиляются твоим успехам и своему воспитательскому таланту. Но железо серебром не станет. Смерд никогда не будет ровней вельможе, что бы он себе ни вообразил. И однажды покровители находят другого фаворита, другую забаву. Прежнюю же – с глаз долой. Тебе повезло. Ты избежал того момента, когда хозяева избавятся от надоевшей куклы, швырнув её в огонь или собакам на потеху. А у собак, знаешь ли, очень острые клыки, – от Астида не ускользнула тень, пробежавшая по лицу эльфа. – Но здесь ты среди равных. А навыки у тебя превосходные, стоящего бойца. Это я еще там, на поле боя, увидел. Да иначе бы тебя тут и не было. Доэйр в этом редко ошибается.
Астид взглянул на остальных эльфов. Сизэрат тренировался в паре с Наэйлутом, ожесточенно напирая. Элеас и Талкизсар дурачились, гоняясь друг за другом с мечами по поляне.
– Могу я задать вопрос?
Эльф кивнул.
– Элеас. Не слишком ли он молод для такой работы?
Хэттир усмехнулся.
– С таким отцом, как Доэйр, зрелость наступает намного раньше. Элеас не знает другой жизни.
– А его мать?
– Была наёмницей. Они с братом пристали к нам в Ронзоте. Их обоих у Волчьих озер положили, в Масгитии. Элеасу тогда всего два года было. Ну все, хватит болтать. Продолжишь в паре с Талкизсаром. Элеас! Иди сюда. Я хочу, чтобы ты устал и вспотел к возвращению Доэйра.
В три последующие недели Астид во всей полноте вкусил той жизни, что вели Ястреб и его команда. За это время никто из них ни единым словом, ни единым жестом не выказал своего пренебрежения ему, как полукровке. Для них значение имело только его воинское искусство. Эльфы Маверранума были совсем другими.
Доэйр часто отсутствовал – опыт и знания Ястреба были востребованы генералом. В его отсутствие в лагере распоряжался мрачный молчаливый Наэйлут. Элеас предпочитал тренировкам рыбалку, и нередко исчезал куда-то вместе с Талкизсаром. Возвращались оба с хитрыми, довольными лицами, источая едва уловимый запах женских духов. Талкизсар по ночам часто кричал во сне, а Хэттир его успокаивал. Сизэрат все время проводил в лагере. С утра, выбираясь из палатки, он бывал зол и раздражен. К обеду эльф успокаивался, а к закату приходил во вполне добродушное расположение духа. Изредка ночью, когда стан погружался в сон, Сизэрат тихо покидал палатку и куда-то ненадолго исчезал. В одну из беспокойных ночей он вернулся, прошел к своей постели и Астид, незадолго до этого разбуженный Талкизсаром, услышал нетерпеливое шуршание и сдерживаемые ругательства. Чиркнуло огниво, зажегся огонек. В его слабом свете Астид увидел, как эльф пытается развязать тесемку на маленьком кисете, помогая себе зубами. Поймав взгляд Астида, зеленоглазый усмехнулся.
– Не поможешь?
Астид поднялся, и, вытащив нож, перерезал узел. На одеяло Сизэрата посыпался шаших. Эльф поспешно сгреб его в кисет, попутно кинув в рот два шарика.
– А ты сообразительный, – похвалил, падая на постель и закрывая глаза.
Астид осмотрелся. Постель Хэттира была пуста. Сам эльф спал в обнимку с Талкизсаром, подложив правую руку ему под голову. Астид взял с кровати Хэттира одеяло, свернул его валиком, и сунул под голову Сизэрата, уже улыбающегося безмятежным снам.
Все эти недели навязчивая мысль, высказанная Хэттиром,не давала Астиду покоя. «Кукла. Питомец для высочайших забав до нового фаворита». И утихшая, было, ревность всколыхнулась в Астиде вновь. Он задул огонек, вышел из палатки, присел у затухающего костра. Мягко мерцавшие угли походили на россыпь рубинов. Астид протянул руку, ощущая их жар. «Кукла, которую швырнут в огонь». А как же его клятва? И обещание князя… Шевельнув пальцами, Астид заставил мерцающий уголек вынырнуть из-под пепла и опуститься к нему на ладонь. Сжал зубы. Огненный рубин сиял, выжигая на коже неровный след. Запахло горелой плотью. С левой стороны послышался шорох, Астид оглянулся и встретился глазами с Элеасом. Тот смотрел на полукровку почти с ужасом. Астид стряхнул уголек в костер и молча вернулся в свою палатку. Ответ был найден.
–/-
Через день Доэйр собрал всех в своем шатре.
– Для нас есть работа.
Наемники встрепенулись, заулыбались. Всем уже изрядно надоело безделье.
– Крепость Беджхавр на границе Веладии. Нам приказано проникнуть внутрь и открыть ворота сеттийской армии. Если Сеттия возьмет эту крепость, победа в войне будет за ней.
Доэйр оглядел свою команду, увидел на лицах нетерпеливую готовность.
– Выходим завтра на закате.
На Веладию опустилась ночь. Бесшумными тенями, пересекая полосы лунного света, эльфы ползли вверх по склону, прячась за каменными выступами и пушистым плющом. Над ними на фоне неба темнела громада Беджхаврского бастиона. Хватаясь за неровности, наемники полезли на стену, распластавшись на ней пауками. По стене медленно, подсвечивая факелами, прошел ночной патруль. Эльфы замерли в неподвижности за бруствером, выжидая, пока охрана удалиться. Как только свет факелов притух, Доэйр подтянулся на руках и нырнул в бойницу. Его примеру последовали остальные. Ястреб кивнул Сизэрату и Талкизсару, и те, пригнувшись, заскользили вдоль стен вдогонку патрулю. Хэттир и Наэйлут шмыгнули к ведущей вниз лестнице. За ними, бросив Астиду и Элеасу – «Откройте ворота», устремился и Доэйр.
Ворота находились на противоположной стороне крепости. Сеттийская армия, притаившаяся в темноте, ждала условленного сигнала. Астид и Элеас бегом бросились туда, перепрыгивая через попадающиеся на пути тела патрульных – Сизэрат и Талкизсар свое дело знали. В сторожке охраны, что прилепилась к стене у самой решетки ворот, горел неяркий свет. Астид подобрался и, заглянув в окно, показал Элеасу четыре пальца. Тот кивнул, взяв клинок наизготовку, и встал напротив двери. Потушить горевший в сторожке фонарь полукровке ничего не стоило. Как и сдвинуть щеколду на запертой изнутри двери. Едва свет погас, дверь в сторожку тихо отворилась, и наемники нырнули внутрь. Недолгий шум и лязг железа не потревожил ничей слух. Первым из сторожки появился Астид. Он вынул клин, стопоривший цепь подъемного механизма. Вдвоем с Элеасом они налегли на тяжелый ворот.
– Эти тупицы даже не удосужились закрыть двери в свою будку, – выдохнул Элеас. Астид не стал комментировать, лишь слегка усмехнувшись. Ворот был тяжелый, сил двоих было недостаточно.
– Найди фонарь, – распорядился Астид.
Как только Элеас скрылся в сторожке, полукровка отступил от лебедки на шаг. Несколько слов, произнесенных вполголоса, заставили тяжелую махину послушно заворочаться. Загремела цепь, и решетка стала подниматься.
– Как ты это сделал?! – Элеас, выскочивший из сторожки, изумленно смотрел, как поднимается тяжелая кованая створка.
– Еще один клин не заметили, – ответил Астид, упираясь в рукоять и создавая видимость усилий. – Беги на стену, сигналь.
– Ну, ты силен, – Элеас восхищенно цыкнул, и взлетел вверх по лестнице. Над стеной Беджхавра закачался огонек, зовя притаившееся во тьме воинство.
Астид вогнал клин в паз, стопоря ворот. Из темноты выступил Хэттир, одобрительно улыбнулся.
– Сейчас здесь будет жарко. Идите за мной.
На подступе к крепости уже слышался топот многочисленных ног. Через несколько минут в воротах показались первые солдаты. Темная, звякающая железом, масса хлынула в крепость, тишина огласилась воинственными криками, а стены озарились разгорающимся пламенем. Беджхавр пал.
Астид и Элеас вслед за Хэттиром вбежали в ворота внутренней цитадели. В тесном дворе Наэйлут и Доэйр дорезали её защитников. Из верхних окон доносились крики. На камни под башней упала женщина в ночной рубашке. В окне на мгновение мелькнула голова Сизэрата.
Астид оглядел двор, задержав взгляд на Хэттире, запирающем ворота. Доэйр, следуя своему принципу «Победитель получает то, что хочет», и понимая, что грабежа не избежать, отхватил самый лакомый кусок в Беджхавре – его замок. Большая часть его обитателей, в том числе все мужчины, была уже мертва. Сунувшимся к воротам сеттийцам было объявлено с башни, чтобы они не совались в эту часть крепости. Для убедительности своих слов и острастки Доэйр выпустил в людей у ворот пару стрел.
Потом было веселье в замковой зале. Наемники пили, хохоча и поливая вином сваленное в кучу добро, собранное по замку – шкатулки с драгоценностями, серебряные кубки, кувшины и прочую утварь, оружие в дорогих ножнах, кошельки, набитые золотом. Оставшиеся в живых женщины носили еду, разливали вино. Придирчиво осматривали каждую проходящую мимо молодку, Элеас и Талкизсар обменивались комментариями. Хэттир лениво следил за последним, равнодушно перебирая длинными пальцами волосы притихшей у его ног девушки. Наэйлут и Доэйр много пили, не пьянея, и, как ни странно, пели. К Астиду подсел Сизэрат, толкнул его плечом, довольно ухмыльнулся.
– Как ты? Весело?
– Очень. Только спина побаливает – ворот тяжелый был.
– Не беда, – хохотнул эльф. – Это можно поправить. Эй, ты! Иди сюда!
И махнул рукой молодой женщине, ставившей на стол очередной кувшин с вином.
– Как твое имя?
– Урджа, – еле слышно прошептала женщина.
Сизэрат положил руку на плечо Астида.
– Этот благородный воин очень устал, убивая твоих сородичей. Отведи его в спальню и сделай так, чтобы он хорошо отдохнул. И если ему не понравится, он убьет и тебя тоже.
