Текст книги "Голые"
Автор книги: Меган Харт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Конечно. Я понимаю. – Алекс снова сжал мою руку, потом опустил ладонь себе на колено.
Настал подходящий момент для того, чтобы рассказать ему, что я видела на веранде и в чем признался мне Патрик. Я глубоко вздохнула, но так и не смогла набраться храбрости сделать это. Алекс наклонился вперед и на несколько секунд, показавшихся бесконечными, нежно прильнул к моим губам. Я почувствовала его прикосновение каждой своей клеточкой. Да, звучит избито, но это действительно было так.
Рука Алекса приобняла мою шею, его сильные пальцы сжались в порыве страсти. Я вздрогнула, мои глаза закрылись в предвкушении более откровенного, глубокого поцелуя, но Алекс медлил. Я облизнула губы и почувствовала его вкус.
– Алекс… Я должна тебе кое-что сказать.
Он отпустил меня и откинулся назад.
– Давай.
И я снова не осмелилась сказать Алексу правду. Винить в этом стоило свое собственное тело, с которым он так классно развлекался. А еще свое сердце, эту глупую штуковину, которая считала, что может со всем этим справиться.
– Думаю, тебе действительно стоит купить презервативы.
Алекс удивился. Потом рассмеялся:
– Я думал, ты собираешься сказать о… Не имеет значения.
Я коснулась его колена, чтобы заставить поднять на меня глаза.
– О чем?
Он пожал плечами и допил свой чай.
– Я просто подумал, ты собираешься сказать, что это было ошибкой. Или что-нибудь в этом роде.
Возможно, наши отношения действительно были ошибкой. Но, черт возьми, прошло слишком много времени с тех пор, как я спала с мужчиной, так что не стоило разрушать этот момент дурацкими сожалениями. Наш «почти секс» был великолепным. И у меня не было ни малейшей причины думать, что «секс на всю катушку» не может быть столь же потрясающим.
Я нежно погладила колено Алекса чуть выше, моя рука скользнула по его бедру.
– А ты думаешь, что это было ошибкой?
Он на мгновение накрутил мои волосы на палец, потом опустил руку.
– Нет.
– Хорошо. – Я снова глубоко вздохнула, чувствуя явное облегчение. – Алекс, слушай… Я не знаю точно, что происходит сейчас или произойдет в будущем. Но я не люблю тратить время, жалея о чем-то, ругая себя за то, что уже совершила. В этом нет смысла.
Алекс полсекунды помолчал, потом кивнул:
– Согласен.
– Отлично. – Я наклонилась ниже, но не для того, чтобы поцеловать его самой, а для того, чтобы предложить свои губы на тот случай, если он захочет их коснуться. – Так что ты скажешь по поводу того, чтобы пойти и купить презервативы?
Глава 8
Таков закон жизни: если покупаешь что-нибудь деликатное и вызывающее смущение, обязательно столкнешься с кем-то знакомым. Тампоны, крем для профилактики молочницы… презервативы. Добавьте к этому посторгазмический румянец, одежду, которую явно надели второй день подряд, и явственно исходивший от меня запах недозволенного секса – и вы поймете, что у меня не было ни малейшего шанса уйти из «Уол-Март» незамеченной.
На этот раз я попала прямо на отца Мэтью из церкви Святого Павла. С заваленной замороженными полуфабрикатами телегой и очень красным носом он наткнулся на меня в проходе, который вел в аптеку. Прошло немало месяцев с тех пор, как я была в церкви, к тому же мне так и не довелось стать полноправным членом паствы. Но священник, разумеется, сразу же меня узнал – таков уж закон подлости.
– Оливия! Привет, как поживаешь? – сощурился отец Мэтью за своими толстыми очками. Растрепанные волосы священника торчали в разные стороны, выглядел он неважно – похоже, из-за болезни ему следовало соблюдать постельный режим.
– Прекрасно, святой отец, а как вы? Простудились? – Казалось, что коробка в моей руке вот-вот загорится от смущения. Мысленно я с силой хлопнула себя по лбу, досадуя на то, что решила не принимать душ ради десятиминутной поездки в магазин.
Позади меня Алекс прыснул, не в силах удержаться от смеха. Всего секунду назад он дурачился, сравнивая марки презервативов и пытаясь высчитать цену за один оргазм. Сейчас я старательно избегала смотреть на него.
Отец Мэтью удивленно моргнул и сказал громким, пронзительным голосом:
– О да, неважно себя чувствую. На всякий случай не буду пожимать твою руку.
Он оглянулся через плечо на Алекса и снова посмотрел на меня, явно ожидая, что я их представлю.
– Гм… Отец Мэтью, это мой… друг, Алекс Кеннеди.
– Рад познакомиться с вами, святой отец. Я тоже не буду пожимать вам руку.
Священник рассмеялся, потом чихнул и принялся возиться в кармане своего тяжелого пальто в поисках носового платка. Громко высморкавшись, он вздохнул:
– Очень приятно, Алекс. Мне пора. Хочу поскорее добраться домой и лечь в постель.
– Звучит воодушевляюще, великолепная идея, – отозвался Алекс, и я наверняка наступила бы ему на ногу, требуя заткнуться, если бы подобный жест не казался слишком очевидным.
В этой ситуации мне оставалось лишь натянуть фальшивую широкую улыбку и старательно припрятать презервативы за спиной.
– Жаль, что вы заболели, святой отец. Поправляйтесь поскорее!
– О, спасибо! И, Оливия, знай, ты – всегда желанный гость на нашей мессе, – радушно улыбнулся отец Мэтью, и его проницательный взгляд на мгновение задержался на коробке в моей руке, тут же метнувшись в сторону Алекса. – Вы могли бы прийти вдвоем. Вы – католик, Алекс?
– Да, святой отец, собственно говоря, да.
Удивленная, я обернулась, чтобы взглянуть на Алекса, который уже натянул на лицо сладкую улыбку певчего из церковного хора.
– Я уже по одному вашему имени понял, что это так. Приходите на мессу, – еще раз пригласил отец Мэтью. – Мы будем рады видеть вас в церкви. Счастливого Нового года!
Святой отец не стал сильно настаивать на нашем приходе или ждать моего ответа, который, скорее всего, был бы лживым. Именно этим священник мне и нравился. И кстати, нравился еще в ту пору, когда я ходила в церковь. А все остальное было совершенно не важно.
Когда отец Мэтью неспешно удалился в сторону аптеки, Алекс притянул меня к себе так близко, что его губы касались моего уха.
– Ух ты, я так не палился со времен средней школы!
Засмеявшись, я обернулась и в шутку толкнула его в грудь:
– И что же произошло в средней школе?
– Я покупал в аптеке «резинки», когда в соседнем проходе показалась моя мать. Хвала Создателю, она-то презики не покупала, зашла за английской солью, ну, за тем слабительным. – Он повел плечами и продолжил, имитируя женский голос: – «Эй Джей, что ты здесь делаешь?»
– И что ты ей наплел?
– Сказал, что зашел купить жевательную резинку.
– И она тебе поверила? – снова засмеялась я.
Алекс пожал плечами:
– Она не задавала никаких вопросов. И это все, что меня волновало.
Я задержала взгляд на коробке в своей руке, потом бросила презервативы в корзину, которую держал Алекс.
– Давай уберемся отсюда прежде, чем тут вдобавок нарисуется и раввин. Нам что-нибудь еще нужно?
Алекс усмехнулся. Он схватил с полки еще одну коробку презервативов и бросил в корзину. Следом полетела бутылка силиконового лубриканта. Огромная. Я вопросительно вздернула бровь.
– Давай пройдем через четвертый ряд, – предложил Алекс.
– А что там, в четвертом ряду?
– Закуски, – как бы между делом бросил он.
– Ты думаешь, нам потребуются… закуски? – Я изо всех сил пыталась снова не рассмеяться.
– Мне кажется, тебе придется как-то подкрепляться, поддерживать свои силы, – объяснил Алекс с чувственной улыбкой, мгновенно отозвавшейся влагой возбуждения между моими бедрами. – Поверь мне на слово.
Лишь когда мы вышли из аптеки и сели в его машину, Алекс спросил меня о священнике.
– Ты часто ходишь в церковь?
Это была сложная тема, из разряда тех, что за несколько минут не обсудишь.
– По правде говоря, нет, – бросила я.
– Ха!
Я взглянула на него:
– Что – ха? Ты сам-то ходишь в церковь? И вообще, зачем ты соврал отцу Мэтью о том, что ты – католик?
Он засмеялся:
– Нет, я не соврал. Если, конечно, ты называешь католиком того, кто родился католиком, был воспитан в католичестве и прошел конфирмацию.
– Но теперь-то ты не католик?
Он равнодушно пожал плечами:
– Теперь я – вообще никто.
– Ха! – отомстила я.
Алекс посмотрел на меня, его рот скривился в улыбке.
– Помнишь, что ты говорила мне раньше? Это все очень сложно. Но, поверь, Оливия, мне абсолютно все равно, кто ты.
Я рассеянно смотрела на мелькавший за окном машины пейзаж. Мы направились в сторону домов, через какую-то минуту Алекс свернул в узкий переулок и остановился на парковке у моего дома. Я смахнула приставшие к перчаткам пушинки.
– Я сама не знаю, кто я.
Алекс заглушил мотор и повернул голову, чтобы взглянуть мне в глаза:
– Ну, в этом тоже нет ничего страшного.
Он поцеловал меня, когда мы вошли в дом через заднюю дверь. Здесь же он поцеловал меня прошлым вечером, и здесь же все еще было холодно, хотя гораздо светлее из-за лучей дневного солнца. Несмотря на мороз, от Алекса по-прежнему исходило тепло – от его губ, его рук… Разделявшие нас сумки смялись.
– Сначала мне нужно пойти наверх. Хочу принять душ, – сказала я.
В глазах Алекса отразился яркий свет, лившийся с улицы через окна.
– Хочешь, чтобы я поднялся к тебе?
А я хотела?..
Этот простой вопрос поставил меня в тупик. Я колебалась, подумывая о том, чтобы провести еще несколько часов на диванчике Алекса в центре его гостиной, на сей раз при свете дня, не заботясь о том, чтобы скрыть то, что я хотела бы скрыть. В моей спальне царило приглушенное, мягкое и романтичное освещение, там стояла великолепная удобная кровать. Но это была моя, только моя спальня, и я никогда не приглашала туда любовников. Почему-то казалось, что, поступи я так, отношения тут же станут более глубокими, сокровенными. Более значимыми.
– Нет? – уточнил Алекс.
Он был проницателен, просто видел меня насквозь. И почему Алекс мог чутко улавливать каждую мысль, которая приходила мне в голову, тогда как я могла лишь предполагать, о чем думает он? Я покачала головой:
– Не то чтобы нет, просто… я не заставлю себя ждать. Я спущусь вниз. Хорошо? – Поцелуй должен был смягчить мои слова, но я так и не поняла, произошло ли это на самом деле или Алекс просто притворился, что все в порядке. Я склонялась к последней версии.
– Тогда я не буду запирать дверь.
Я кивнула и оставила ему сумки. Оказавшись в своей квартире, я закрыла глаза, но все еще видела перед собой лицо Алекса, то, как он выглядел, когда испытывал оргазм. И еще эти глубокие серые глаза, которые мне никак не удавалось прочитать. Его улыбку.
Подняв руку, я провела по ней носом от локтя до запястья. Я все еще могла чувствовать его запах на своей коже. Ощущать его вкус на своих губах. Мое сердце неистово заколотилось, мои бедра невольно сжались, и с моих уст слетел стон безумного желания.
Я хотела Алекса. Все остальное не имело ровным счетом никакого значения. Мои причины. Его причины. Я не шутила, когда говорила ему о том, что никогда и ни о чем не собираюсь жалеть. Но теперь я поняла, что это совсем не так.
Я уже не сомневалась в том, что однажды, когда-нибудь, пожалею об этом.
Но сейчас мне было все равно.
Алекс оставил дверь открытой, как и обещал. Я на всякий случай постучала, прежде чем войти, а потом скользнула внутрь. Быстро огляделась вокруг, вдруг занервничав и не представляя, что я увижу. Может быть, обнаженного Алекса, ждущего меня? Я так надеялась на это!
Алекс не был голым, но его влажные волосы красноречиво говорили о том, что он тоже принял душ. Я надела джинсы и огромную безразмерную рубашку, а под нее – маленький прелестный топик. На Алексе тоже были джинсы, а еще розовая рубашка на пуговицах с весьма потрепанным низом. Он не заправил рубашку в штаны и даже не застегнул ее на все пуговицы. Передо мной мелькнул кусочек голого тела, когда Алекс обернулся от столешницы, где сыпал в миску крендели с солью.
– Ты собираешься снова накормить меня?
– Тебе понадобятся силы, Оливия. Я ведь уже говорил.
Во рту у меня пересохло от волнения. Одно дело – знать, как быть современной женщиной, абсолютно уверенной в собственной сексуальности и привыкшей легкомысленно трахаться. И совсем другое – на самом деле быть такой женщиной.
– Хотя сначала нам следует кое-что обсудить, – прежде чем я смогла ответить, серьезно сказал он.
– Ой-ой-ой. – Я покачала головой и сделала шаг назад. – Звучит не слишком обнадеживающе.
Но Алекс не дал мне сбежать. Он взял меня за руку и отвел к дивану, где все – и простыни, и одеяла, и подушки – было уже приведено в порядок. Мы сели. Алекс не отпускал мою руку. Он повернул ее в своей и водил пальцем по линиям на ладони, пока я не задрожала. Потом взглянул на меня.
– Мы не должны этого делать.
Это было последнее, что я ожидала услышать. И чуть не выдернула у него свою руку.
– Если ты не хочешь…
– Хочу. Я очень хочу, – горячо возразил Алекс, притягивая меня ближе. – Поверь мне, Оливия. Это действительно так.
Я внимательно изучала его лицо, которое выглядело искренним и открытым. Впрочем, я все еще не могла до конца постичь это неоднозначное выражение, безошибочно считать эмоции.
– Тогда почему ты сказал это?
– Потому что… – Алекс закашлялся и поерзал на диване. Розовая рубашка немного распахнулась, и теперь я могла видеть его голый торс. Чувствовать его запах.
Исходивший от Алекса аромат пьянил меня. Я наклонилась ближе, совсем чуть-чуть:
– Что?
– Я не был с женщиной вот уже… ладно, очень давно. – Казалось, он почувствовал облегчение, сделав это неожиданное признание.
Алекс сказал «с женщиной». Возможно, его слова были ложью, и все-таки он подчеркнул это различие. Если бы он сказал «с кем-то», я тут же повернулась бы и ушла. Во всяком случае, так я сказала самой себе. Пообещала, что уйду тотчас же, если он мне солжет.
– Не поверишь, я – тоже, – несерьезно бросила я.
Глаза Алекса отыскали мои, и он улыбнулся спустя пару мгновений после того, как я пошутила.
– А ты забавная.
– Иногда.
Его большой палец все еще выводил случайные узоры на моей ладони.
– Я просто хочу, чтобы ты знала.
– Спасибо.
Наши колени соприкоснулись. Я уже возилась с одной из двух пуговиц, на которых держалась рубашка Алекса. Когда пуговица была расстегнута, я позаботилась о другой и распахнула рубашку, чтобы получше рассмотреть своего любовника.
Смех Алекса превратился в прерывистый вздох, когда я покрутила в пальцах один из его сосков. Я припала к губам Алекса, и его руки зарылись в мои волосы. Потом, широко разведя свои бедра, я забралась к Алексу на колени и стиснула его лицо в своих ладонях, чтобы удержать его губы рядом с моими. Мы прижимались друг к другу в откровенном поцелуе, пока я не прервала его, чтобы глотнуть немного воздуха.
Почувствовав под собой эрекцию Алекса, я принялась покачиваться вверх-вниз. Клитор коснулся шва моих джинсов, когда я прижалась к его животу самой чувствительной частичкой тела. Я не надела лифчик под топик, и теперь соски терлись о мягкую ткань. Как же мне хотелось, чтобы они терлись о кожу Алекса!
Он выпустил мои локоны, чтобы схватить меня за ягодицы и прижать к себе еще крепче. Алекс облизнул свои губы и опустил голову, чтобы провести ими по моей шее. Моей ключице. Его язык оставлял за собой влажную дорожку, когда он спускался все ниже, к ложбинке моих грудей.
Алекс посмотрел на меня:
– Мы можем это снять?
Разумеется, он имел в виду мою огромную рубашку.
– Только если ты снимешь свою.
– Сними ее с меня сама.
Каким же все-таки сексуальным был его голос – грубоватым и хриплым, но одновременно таким мягким, обольстительным… Я плавно спустила рубашку с его плеч вниз, к рукам. Получилось, будто руки Алекса связаны за спиной, и, когда рубашка оказалась у его запястий, я на мгновение замерла.
– Так я не смогу использовать свои руки, – прошептали его губы рядом с моими.
Я медленно пробежала пальцами по ткани вниз, но снова остановилась.
– А вдруг мне это понравится?
Это были лишь слова. Я никогда не связывала мужчину, никто не связывал меня. Оглядываясь назад, я считала полусекс, который был у нас с Патриком, явлением определенно не самым нормальным, и все-таки наши с ним отношения не выходили за привычные рамки.
Откинув голову, Алекс посмотрел мне в глаза:
– О… правда?
Я помедлила, все еще покачиваясь на коленях любовника. Мои руки обвивались вокруг него, лишая возможности двигаться.
– Так тебе нравится этот способ?..
– Мне нравится любой способ, которым я могу получить желаемое.
Я не стала снимать рубашку с запястий Алекса. Лишь поцеловала его откровеннее, грубее, не переставая думать об этом. Мои груди терлись о его обнаженный торс, нас разделяла лишь тонкая материя топика, и, когда я прервала поцелуй, Алекс уже тяжело дышал.
Это было совсем неподходящее время для игры в «а ты когда-нибудь занимался…». Но нет ничего сексуальнее осознания того, что ты возбуждаешь кого-то, – а сейчас, когда его член был таким твердым, что я могла чувствовать его пульсацию через два слоя джинсовой ткани, Алекс, несомненно, был возбужден. Я еще немного спустила вниз его рубашку, но все-таки не стала окончательно ее снимать.
– А что тебе в этом нравится?
Алекс удивленно моргнул, потом задумчиво провел языком по своей нижней губе и сощурился.
– Иногда просто хочется отдать все, понимаешь?
Я спросила ломающимся голосом:
– Отдать что?
– Всю власть, – прошептал Алекс и закрыл глаза.
Он выдохнул. Я вздохнула. И он открыл глаза.
– Хотя, с другой стороны, иногда совершенно не хочется прощаться со своей властью. – Алекс рывком стащил с себя рубашку и сжал мои бедра. Крепко обнимая меня, он перекатился и оказался сверху, между моими ногами, теперь его член прижимался к моему лону. Моя рубашка соскользнула, и я кожей ощущала прикосновение его упругого, твердого и горячего живота. Алекс крепко сжал мои запястья и медленно завел руки мне за голову. Удерживая их одной рукой, другой он схватил мои джинсы.
– Я могу и уйти. – Мне хотелось сказать это с яростью, однако мои намерения выдал голос, предательски задрожавший.
– Можешь, – согласился Алекс. – Но не хочешь.
Я действительно этого не хотела, поэтому сидела не шелохнувшись, когда он расстегнул мои джинсы и скользнул рукой внутрь. Его ладонь проползла по моим трусикам – на сей раз кружевным, выбранным больше для эффекта, чем для удобства. Алекс потер клитор, и мое тело дернулось в чувственной судороге.
Действуя одной рукой, он умудрился ловко сдернуть джинсы к моим бедрам. Я не могла помочь ему – только не сейчас, когда мои руки были закинуты за голову, – так что даже представить себе не могу, как неутомимому любовнику удалось избавить меня от джинсов. Он прижал ткань ступней и принялся резко дергать вниз, пока спутанный клубок ткани не упал у моих лодыжек.
– Черт возьми, – выругался Алекс тихим, охрипшим голосом, почти справившись с непокорной одеждой.
Я рассмеялась, выгибая спину навстречу его губам, скользнувшим по моему животу.
– Что-то ты расстарался.
Алекс окончательно сорвал джинсы, еще раз коснулся губами моей кожи и подтянул меня повыше, чтобы заглянуть мне в глаза. Его хватка на моих запястьях ослабла.
– Соедини свои руки, ладонь к ладони. Сцепи пальцы.
Волосы Алекса упали вперед, и это придало ему распутный, невозможно сексуальный вид. Сегодня Алекс не побрился, и один случайный взгляд на его щетину заставил меня дрожать: я представила, как шероховатая поверхность щеки дотронется до моего живота, когда он поцелует меня снова. И да, я сделала то, о чем он просил.
Алекс шумно, судорожно выдохнул, глядя на мои сжатые руки.
– Черт! Это… охренительно, Оливия.
Я выгнулась снова, безмолвно предлагая ему свое тело и гадая, что же он придумает теперь. И как отреагирую я, когда он воплотит все свои идеи в жизнь.
– Не опускай руки, – предостерег Алекс зловещим, низким голосом. – Я хочу видеть, как долго ты сможешь продержаться.
Немного встревожившись, я замерла на месте:
– Как долго я смогу продержаться… прежде чем что?
Его улыбка успокоила меня.
– Прежде чем у тебя возникнет потребность прикоснуться ко мне.
И, не говоря больше ни слова, Алекс потянул меня немного вниз, чтобы припасть губами к спрятанному под кружевами клитору. Он поцеловал меня там… Я инстинктивно дернулась, но по-прежнему держала свои руки сцепленными вместе. Тихий смех Алекса только раздул во мне влажный жар, и я распахнула бедра навстречу новым ласкам.
Он подцепил пальцем мои трусики и плавно опустил вниз, следуя за ними губами. Поцелуй сыпался за поцелуем: сначала – мой живот, потом – бедро, дальше – колено. Обе лодыжки. И снова выше, уже по другой ноге, пока он опять не оказался в центральной точке, с которой начал…
Я лежала очень, очень тихо. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем его рот снова стал ласкать меня, и, когда это произошло, мои пальцы скользнули, разъединившись. Лишь на какую-то секунду. В следующее мгновение я снова крепко сцепила их над головой.
– Я знаю, ты любишь побеждать. – Губы Алекса защекотали мою кожу. Его язык нашел клитор и закружился там, одновременно я чувствовала нежные поглаживания его пальца. – Разве не так?
– Это не игра Dance Dance… – Мои слова превратились в стон наслаждения.
Алекс еле слышно рассмеялся, а мне стало так хорошо, что тело невольно дернулось вперед, навстречу его языку. Его палец скользил внутри меня, и это тоже доставляло несказанное удовольствие. Обычно, когда делают куннилингус, стараются чуть ли не съесть партнершу, но Алекс меня не ел – смаковал.
Он лизал и нежно поглаживал меня, пока я не задрожала от неумолимого приближения кульминации. Только тогда Алекс оставил свои ласки и отпрянул. Диван немного просел, когда мой любовник приподнялся и встал на колени. Я не осознавала, что лежала зажмурившись. Но вот Алекс прервал свои ласки, и мои глаза с недоумением распахнулись.
Лицо Алекса оставалось серьезным, когда он расстегнул свои джинсы и сдернул их вниз, выпустив член на свободу. Избавившись от штанов, Алекс снова вернулся в прежнюю позицию, одно его колено оказалось между моими ногами, другое – сбоку от меня. Он принялся медленно ласкать себя, его глаза сосредоточенно сузились.
Мои внутренние мышцы сжались, клитор пульсировал. Каждый мускул моего тела напрягся, готовый взорваться от оргазма, и теперь я парила на грани блаженства. Я нисколько не сомневалась: чтобы довести меня до пика удовольствия, в этот момент достаточно лишь одного-единственного поцелуя или прикосновения.
Но Алекс не дотрагивался до меня. Он продолжал медленно поглаживать себя, его лицо оставалось сосредоточенным и серьезным. Прикусив губу, Алекс откинул голову назад. Его бедра непроизвольно дернулись вперед, подталкивая член в его руке.
В это мгновение Алекс представлял собой восхитительную картину. Даже с ощущением приближающегося оргазма, сковавшего мое тело, я мысленно поместила Алекса в объектив фотоаппарата. Вспышка, щелчок.
Глаза Алекса открылись, и он посмотрел на меня. Чувствуя, что вот-вот проиграю, я злобно зарычала. Когда мой соперник улыбнулся, мне захотелось послать его куда подальше, но он выглядел столь восхитительно, что я просто не смогла.
– Я офигительно твердый, – сказал мой мучитель, медленно поглаживая себя. – Я хочу быть внутри тебя, Оливия.
Мои пальцы вновь расцепились, всего на миг. Я опять подняла руки к голове, чтобы опереться на них лбом, ладони оказались прямо перед глазами, но я все-таки прекрасно видела Алекса. Мне хотелось наблюдать за ним.
– Ты играешь нечестно!
Его смех перерос в стон:
– Черт, как же хорошо… но может быть еще лучше.
Мой клитор снова стал пульсировать. Волна наслаждения не ослабела, я все еще балансировала на грани, так близко к оргазму, что, вероятно, могла достичь его, всего-навсего сжав бедра. Влагалище томительно ныло, желая, чтобы его наполнили.
– Ты – такая влажная, – продолжал искушать Алекс. – Я бы тут же скользнул внутрь, вперед… а потом назад…
Он лукаво приоткрыл один глаз, ожидая моего ответа. Я засмеялась бы, но была не в состоянии сделать это, тщетно пытаясь восстановить дыхание. Все мои силы были сосредоточены сейчас на том, чтобы попытаться не расцепить пальцы.
– Вот черт, – признала я после секунды борьбы с собой и уселась на диване, потянувшись к нему. – Ты выиграл.
Я притянула Алекса к себе так, чтобы он оказался сверху, и наши губы сцепились в диком, неистовом поцелуе. Его руки заскользили по моему телу, помогая избавиться от оставшейся одежды. Раздетая им, я шумно выдохнула. Все во мне напряглось в ожидании желанной разрядки.
Алекс наклонился, чтобы выдернуть презерватив из коробки: этот ловкач уже успел положить ее под подушку! Фольга порвалась… Он больше не играл ни в какие игры. Перекатившись по дивану, Алекс надел презерватив и снова потянулся ко мне. Его губы нашли мои. В следующее мгновение он уже оказался сверху, одной рукой упираясь в диван рядом с моим плечом, а другой… о боже праведный… другой направляя себя внутрь моего тела.
Алекс медленно продвинулся вперед и остановился, когда с моих уст сорвался тихий звук протеста. Его рука скользнула к моей шее и теперь поддерживала ее, его пальцы зарылись в мои волосы. Алекс притянул меня к себе и прижал свои губы к моим. Он поцеловал меня, чуть ли не пожирая ртом, а потом отпрянул, тяжело дыша.
Я сощурилась, пытаясь сфокусировать взгляд на его лице, оказавшемся так близко, что я могла пересчитать его ресницы. А во мне уже сотрясался член, заставляя двигаться в такт. Мой клитор пульсировал, но Алекс вдруг замер. Я инстинктивно вздрогнула, не в силах помешать своему телу в поисках пути к удовольствию.
Алекс прижался ко мне сильнее, еще глубже войдя в меня. И тут же медленно отодвинулся, всего на какой-то дюйм. Мне требовалось гораздо больше. Я приподняла бедра и вцепилась в его ягодицы, чтобы заставить двигаться в убыстренном темпе.
Алекс погрузился в меня, потом на мгновение вышел. Новый толчок. Наши зубы столкнулись в грубом поцелуе, но мне было плевать на возможные синяки. То, что происходило между нами, казалось таким восхитительным, что все остальное не имело значения, ушло куда-то, растворилось и исчезло. Мы трахались резко, быстро, и, когда меня накрыл оргазм, я закрыла глаза, перед которыми замелькали яркие и цветные вспышки фейерверка.
Алекс испытал экстаз спустя полминуты после меня. Он простонал мое имя, безмерно меня удивив. Мне это понравилось.
Еще минута прошла, прежде чем Алекс потянулся, чтобы поддержать презерватив и выйти из меня. Потом он откатился на спину с громким вздохом. Я лежала, уставившись в потолок, не в силах облечь мысли в слова, обмякшая и пресыщенная.
– Прости меня, – спустя некоторое время нарушил молчание Алекс.
Я еще тихо покачивалась на волнах удовольствия, не засыпая, просто впав в спокойное, счастливое блаженство. Но, услышав эти слова, я резко поднялась на локте и изумленно взглянула на него:
– За что?
Алекс тоже сел, потом быстро переместился к краю дивана, чтобы забрать отслуживший свое презерватив. И оглянулся на меня через плечо:
– За… ну, я ведь уже сказал, что забыл, как это делается.
Я думала, что Алекс шутит. В сущности, даже не сомневалась в этом, пока он не поднялся, чтобы направиться в ванную, и я не увидела его лицо. Озадаченная, я замерла среди груды подушек, разбросанных в порыве нашей страсти.
Нам явно требовалось объясниться, поэтому я встала и последовала за ним.
– Что ты имеешь в виду?
Алекс мыл руки над раковиной.
– Я имею в виду… это было… быстро. Только и всего.
– О… – Я задумчиво прикусила внутреннюю сторону щеки. Это была весьма деликатная причина. – Эй! Посмотри-ка на меня.
Алекс обернулся, на его лице застыло бесстрастное, ничего не означавшее выражение, к которому я уже успела привыкнуть. Я положила руку на бедро своего чересчур скромного любовника, притянув его к себе, близко-близко. Плоть к плоти.
– Это был лучший секс, который у меня был за долгое, долгое время.
Алекс явно боролся с собой, силясь не улыбнуться.
– А когда в последний раз у тебя был секс?
– Давно, очень давно, – призналась я, потянувшись на цыпочках, чтобы поцеловать его в губы. – Но это обстоятельство не делает то, что между нами произошло, менее фантастическим, менее офигительным!
Руки Алекса обвились вокруг меня. Он поцеловал меня в ответ. И тихо рассмеялся:
– В следующий раз…
Я прильнула к нему, чтобы сжать его восхитительную задницу.
– В следующий раз. О да…
Мы провели весь день голыми или почти голыми, смотря фильм за фильмом из обширной коллекции Алекса. Он почти не обзавелся мебелью, зато накупил достаточно DVD-дисков, чтобы заполнить все съемное жилище. Мы съели пиццу из морозилки Алекса, и он сделал мне «Маргариту», с пользой употребив текилу «Гран Патрон Платинум». При взгляде на ценник элитного напитка я закашлялась, зато сам коктейль без лишних усилий проскользнул в мое горло. А вот Алекс не пил ничего вообще, и это не укрылось от моего внимания.
– Уверена, что не хочешь куда-нибудь выйти? – На Алексе сейчас красовались широкие трусы-боксеры из красного шелка, мне он вручил одну из своих мягких, с пуговицами сверху донизу, основательно застиранных и потрепанных рубашек. Мы превратили плоский чемодан с твердыми краями в стол и уселись рядом на диванных подушках. – Мы могли бы съездить в ресторан «Корветт». Они там затевают что-то интересное. Думаю, будут легкие закуски и халявная выпивка.
Я и без того достаточно опьянела от «Маргариты», поэтому, слизнув соль с края стакана, покачала головой:
– Боже, нет… Я уже забита под завязку.
Алекс наклонился, чтобы схватить кусок пепперони, который я сбросила со своей пиццы, и отправил его в рот.
– Тебе стоило предупредить меня, Оливия. Я приготовил бы что-нибудь еще.
Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что он имел в виду.
– О… нет, все в порядке. Я не ем колбасу, но вовсе не потому, что… словом, это, наверное, потому, что я не привыкла к такой пище, мне не давали колбасу, пока я росла. Я не чувствую себя оскорбленной тем, что мне предложили еду из свинины.
Я и правда никогда не думала об этом: почему избегаю есть пепперони и креветки – два продукта, которые моя мать сейчас скорее изничтожила бы пестиком для колки льда, чем съела. Почему я ела бекон из индейки, а не обычный бекон, из свинины, или почему я ела окорок, который папа давал мне с собой, но никогда не готовила это блюдо сама. Вот и теперь я сбросила с пиццы круглые красные кусочки, которые оставили на кончике пальца следы оранжевого жира. Вместо того чтобы слизнуть жир, я вытерла палец куском бумажного полотенца, которое мы использовали вместо салфеток.
Алекс не спрашивал меня, но я все равно решила ему рассказать:
– Мои родители развелись, когда мне было пять. Мой отец – католик, моя мама – иудейка. Оба моих родителя вступили в новые браки. Папа всегда принимал довольно активное участие в жизни церкви, а вот мама лишь недавно, несколько лет назад, решила строго соблюдать предписания своей религии. Это означает, что она употребляет лишь кошерную пищу и соблюдает Шаббат.
