Текст книги "Сват (ЛП)"

Автор книги: Меган Дерр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Но такое не ново, и если любезный маркиз хотел поиграть… что ж, это рассказывало о нем больше, чем Данкирк, наверное, осознавал. Впрочем, это не имело никакого значения. Первое впечатление Джосса о Сорреле не менялось, и хотя он сделает все нужные шаги (чтобы убедиться: да, все верно), он не ожидал, что его суждение изменится. Соррель не станет ни его окончательным выбором, ни каким-либо выбором вообще. Однако его можно использовать в качестве источника сведений о других кандидатах.

– Вы знаете королеву всю свою жизнь, – начал он. – Майкла вы знаете так же долго, как и она?

– Два раза «да», – ответил маркиз с позабавленным видом. – Каков ваш следующий вопрос? Почему я не женился на ней? Ревную ли я ее к нему? Вам следует расспросить обитателей замка, они вам предоставят намного лучшие ответы, чем я.

– Милорд, хотя из сплетен тоже особым образом можно черпать сведения, мне не нужны ложь и предположения. Мне нужна искренность, – он посмотрел вниз, затем медленно окинул Сорреля взглядом, замаскированным ресницами. – Наверное, любопытная идея для вас.

В глазах Сорреля что-то промелькнуло, но Джосс не мог точно сказать, что это было: изумление или досада.

– Меня не интересует супружество, даже с королевой, – ответил маркиз, вытянув ноги и перекрестив лодыжки, и устроился на стуле полулежа, продолжая рассеянно держать в руке стакан с виски. – Я никогда не отрицал, что не склонен к верности.

Конечно же, нет. Он не относился к тому типу людей, которые обременяют себя такой докучливой привычкой, как верность. Зачем довольствоваться одним цветком, когда в распоряжении весь сад? Джосс неторопливо сделал должные пометки в папке, чувствуя, как холодные глаза следят за каждым его движением.

– Мне сказали, что вы, милорд, знаток права.

– Я нахожу законы и нормы занятным вызовом. Где-то настоять на своем… где-то прогнуться… где-то – принудить… – маркиз отпил виски и облизнулся. – Уверен, вам тоже интересны эти правила.

– Правда в том, что я должен соблюдать определенные нормы, – ответил Джосс и продолжил писать в папке, уверяя себя: он делает это не для того, чтобы подразнить и привести в замешательство Сорреля, наблюдающего, как о нем делают заметки. Только у свата было впечатление, что маркиза редко что смущает, и это стоило отметить.

Соррель скривил губы.

– Должен соблюдать, да. Задавать вопросы и утомлять людей, обращаться с ними, будто с пешками. Уверен, правила этой игры наиболее захватывающие.

– Люди – не пешки, – сказал Джосс и обмакнул перо в чернила. «Проблема доверия?» – написал он и поднял взгляд, временно откладывая перо в сторону. – После нашей первой встречи Ее Величество как-то упомянула, что вы очень любите чай.

Маркиз посмотрел на него, но ничего не сказал.

Джосс не стал добиваться ответа, отказываясь попадаться в расставленные сети. Соррель хотел, чтобы каждая частица информации доставалась ему путем тяжелых усилий, но в такие игры он не намеревался играть. Пусть высокомерный гад и дальше недооценивает его – он уже выдал больше, чем подозревает.

Поняв ход собственных мыслей, сват поморщился, усмиряя разыгравшееся самомнение. Маркиз тоже был не тем человеком, которого стоило недооценивать, и это следовало помнить.

Во время посещения его родины королева – после того как попросила об услуге – подробно рассказывала о своих друзьях. Она признала некоторую распутность образа жизни кузена и назвала его живым воплощением заносчивости.

Она говорила с осведомленностью человека, выросшего вместе с Соррелем, но или не обращала внимания, или была невосприимчива к определенным сторонам его характера, заметным посторонним.

Джосс подумал, если бы он решил расспросить людей, какое количество отозвалось бы о маркизе, как о «ошеломляющем», или сказало бы что-то сродное по значению. Наверное, «шельма» встречалось бы довольно часто.

Он посмотрел на общие записи, которые сделал во время путешествия сюда, и выбрал вопрос совсем на другую тему.

– Покойный муж Ее Величества… какого вы были о нем мнения?

– О короле? – Соррель пожал плечами. – У него был превосходный вкус в женщинах.

Самый легкомысленный ответ, который Джосс когда-либо слышал, и почти забавный – маркиз хотел, чтобы его поняли немного в другом русле: что король был бабником, хотя на самом деле, вероятно, это был всего лишь комплимент королеве.

Он вновь взял перо и вывел второй вопросительный знак после «проблема доверия». И, отложив перо, с улыбкой поднялся.

– Думаю, это все на сегодня, милорд. Я предпочитаю короткие беседы, хотя, вероятно, они станут продолжительнее, когда вы будете чувствовать себя более комфортно со мной, – Джосс обогнул стол, чтобы провести гостя к выходу – простой жест вежливости.

Едва он приблизился к Соррелю, тот тоже встал, и они почти соприкоснулись плечами. Голос маркиза опять переливался мурлычущими нотками, когда он склонился к уху Джосса.

– Вы очень привлекательны, господин сват… – он отстранился так же неожиданно, как и приблизился, и его тон стал ледяным, – но сомневаюсь, что кто-то сможет почувствовать себя комфортно рядом с вами, – маркиз поставил тихо звякнувший бокал на стол, развернулся и быстрым шагом вышел из кабинета, исчезая так же тихо, как появился.

Несколько долгих мгновений Джосс оцепенело стоял на месте, потом двинулся к столу и опустился в кресло.

Соррель знал, куда вонзить нож, это точно. И нацелился прямо в сердце.

Такие люди, как он, умели превосходно находить слабости других. Фокус был в том, чтобы не показать, что слабая точка обнаружена, и главное, чему научился Джосс за долгое время наблюдения за другими, это прятать свои чувства.

Постаравшись отмахнуться от чувства жалости к себе, он занялся бумагами, делая некоторые записи более развернутыми и добавляя к ним формальные предложения.

Просматривая расписания оставшейся троицы и свое собственное, которое Майкл любезно составил, Джосс увидел, что встречи с Юстасом и Лайлом назначены на завтра, а с Чарльзом он поговорит послезавтра.

Если только не…

Он задумчиво нахмурился, взвешивая возможные варианты.

Складывалось впечатление, что все должны появиться на мероприятии, назначенном на сегодняшний вечер. Видимо, бал – он не понял краткой, бездумно составленной аннотации в расписаниях. Похоже, все, кому она попадалась на глаза, были прекрасно осведомлены о сути и не обращали внимания на содержание текста.

Осмелится ли он кое-что попробовать?

Чем больше времени у него уйдет на то, чтобы побеседовать с ними, тем труднее будет их разговорить. Как говорит поговорка: «Предупрежден – значит вооружён». И, скорее всего, сейчас оставшаяся троица расспрашивает Майкла и Сорреля.

Хотя Джосс мог требовать от остальных неразглашения деталей проведенных с ними бесед, он понимал, что это вызовет неприязнь. А маркиз сочтет за правило, требующее нарушения.

Он сжал пальцы, сминая бумагу, которую до сих пор держал в руке. Нахмурившись, ослабил хватку и разгладил лист.

Да, бал, как минимум, предоставит возможность для наблюдений.

Решившись, он проверил данные ему расписания, чтобы посмотреть, где будет Ее Величество. Потом сложил бумаги, запер ящик с папками и спрятал ключ в карман. В коридоре Джосс замешкался. Он знал, как пройти на террасу, в свою спальню и кабинет… На этом все заканчивалось. Шаг влево, шаг вправо – и он уже чувствовал себя потерявшимся.

Что ж, выигрывает тот, кто рискует. Надеясь, что он не выставит себя круглым дураком, Джосс направился в сторону… кажется, это главная часть дворца? Хочется верить – там ему помогут.

Проходя мимо зеркала – тяжелая рама с позолотой – он хмуро покосился на свое отражение. Лицо выдавало больше внутренних волнений, чем хотелось бы. Джосс немного задержался, убеждаясь: он приложил все усилия к тому, чтобы держать тебя в руках.

Следуя по дороге призвания, сваты и свахи не позволяли себе быть примечательными. Им приходилось работать с огромным количеством людей, выступать в роли человека, касающегося сокровенных вещей. Даже короли и королевы не знали о людях того, было известно сватам. И если кто-то решал прибегнуть к их услугам, то и монархи – так же, как и все остальные – должны были отвечать на личные вопросы.

Нет ничего хуже, чем пытаться делиться сокровенным с человеком, который слишком красив, слишком элегантен, слишком любезен – любое слишком. Сваты должны быть многим, но никогда не слишком.

Как сказал однажды его наставник: «Мы должны быть удобными, как привычное кресло или старое одеяло».

Джосс не нашел такое сравнение лестным, но принял этот факт, как должное – ведь он любил то, чем занимался.

Ему никогда не быть таким, как Марианна или Майкл… и уж точно не таким, как Соррель. Каштановые волосы, стрижка аккуратная и простая. И обычные карие глаза. Лишь его острый ум и умение наблюдать были выдающимися даже для представителей его профессии, но эти качества можно скрыть и приглушить, чтобы они выглядели ординарными и, следовательно, неопасными.

Несмотря на все это…

Соррель более чем прав.

Никто не чувствовал себя комфортно рядом со сватом. Даже дома считалось честью видеть рядом с собой человека, настолько любящего, что он готов заботиться о твоем счастье, не обращая внимания на препоны и сложности. И – особенно – достичь интимного взаимопонимания.

Да, не все пары, заказы на которые они получали, были романтичными по своему характеру – особенно это касалось сватов в ранге Джосса. Многие желали партнера с хорошими связями, которого потом не захочется убить.

Доходило до того, что любовь была неважна и часто даже просто невозможна. В данных случаях от Джосса ожидалось, что он подберет самый удачный вариант, какой может быть.

Как в нынешнем заказе.

Он вздохнул, проходя мимо другого зеркала, потом понял, что сделал, и дал себе оплеуху, мысленно.

Наверное, все шло не так гладко потому, что он находился в чужой стране. Задание было непростым и для дружелюбного окружения, где ему приходилось сообщать плохие вести так же часто, как и хорошие. Не каждому нравился итог анализа, проведенного свахой, а некоторые нанимали его только для того, чтобы получить доказательства, что партия им не подходит.

Что ж, неважно. Он еще целого дня не пробыл во дворце, а уже вычеркнул одного кандидата из списка. Да, еще одного Джосс добавил, и это может быть хорошим знаком, показывающим, что чужая среда не заставила его утратить способности.

Достигнув искомого главного коридора, он окликнул проходящего мимо слугу и попросил подсказать, где найти королеву.

***

Джосс заставил себя не топтаться в дверях. Задержка лишь отсрочит неминуемое, и он не впервые на подобном мероприятии именно по работе. Нет причины считать этот заказ выходящим за деловые рамки. Нет повода для беспокойства.

И все же, Джосс не привык находиться под прицелом стольких взглядов.

Разве он так необычно выглядел? Никто не знал, для чего он здесь, но с другой стороны, статуса гостя королевы более чем достаточно, чтобы привлечь внимание окружающих.

Пересекая зал и вежливо улыбаясь, когда встречался с кем-то взглядом, Джосс, наконец, подошел к королеве Марианне.

– Ваше Величество, – поприветствовал он ее, принимая руку для поцелуя. – Вы великолепны, как всегда. Благодарю, что позволили мне сегодня здесь присутствовать.

– Не благодарите, – ответила она, привлекая его ближе, чтобы поцеловать в щеку. – Почему мне не пригласить друга на небольшое торжество?

Джосс едва сдержался, чтобы не хмыкнуть, услышав, как празднество в пять сотен человек назвали «небольшим торжеством».

– Садитесь рядом со мной, – приказала Марианна. – Майкл…

– Уже в пути, моя королева, – смеясь, ответил барон и коротко коснулся ее плеча жестом, в котором читалась симпатия. – У вас какие-либо предпочтения в напитках, господин сват?

– Нет, – сказал Джосс.

Майкл кивнул.

– Тогда я принесу вам бокал нашего местного вина, его все любят, и не зря, – и ушел, оставляя их вдвоем.

– Я не буду донимать вас, – произнесла Марианна, обмахиваясь изящным веером так, что любой наблюдающий со стороны не смог бы прочитать по ее губам. – Хочу, но не буду.

Джосс слегка улыбнулся.

– Могу сказать вам, что после психоанализа я вычеркнул маркиза из списка.

Марианна фыркнула – совсем не по-королевски.

– Его имя я дала просто для проформы. Поверьте, результат вашего анализа ничуть меня не удивляет. Не думаю, что существует человек, способный укротить его. Даже такой профессионал, как вы, мой дорогой господин сват, не смог бы найти пару для Сорреля, – она с теплотой посмотрела на кузена в другом конце зала.

Он проследил за ее взглядом и – к собственному удивлению – почувствовал, как что-то сжалось в груди.

Маркиз стоял у дальней стены, облокотившись об нее предплечьем над головой маленькой женщины, похожей на птичку.

Даже с расстояния оказалось трудно не заметить, что они флиртуют и заигрывают. Соррель делал это хорошо и красиво. Он был одет в темно-серый пиджак, с едва заметным переливом, подчеркнутым черным кружевом на запястьях и у горла и черными бриджами. В свете многочисленных свечей сверкали бриллианты, украшавшие наряд.

– Вы лишь обожжетесь, – мягко прошептала Марианна.

Джосс вздрогнул.

– Что?

Она понимающе посмотрела на него.

– Господин сват, он – открытое пламя. Завораживающее, но сжигающее все, что к нему прикоснется.

– Ваше Величество, я достаточно взрослый, чтобы понимать, что пламенем следует любоваться, а не трогать, – сказал Джосс, наигранно беспечно пожимая плечами. – Как бы там ни было, я – сват… ваш сват. Это исключает любой флирт между мной и вашими друзьями.

Марианна улыбнулась ему, но промолчала.

Джосс больше не кидал взглядов через зал, а сосредоточился на королеве – это следовало сделать с самого начала.

– Ваше Величество, вы танцуете с вашими друзьями? Будет ли это из ряда вон выходящим событием?

– Нет, в этом нет ничего удивительного, – ответила Марианна. – По правде говоря, только с ними я и танцую, не считая редких гостей, которым требуется уделить особое внимание.

– Тогда прошу вас потанцевать с каждым из них.

Она кивнула и сложила веер.

– Даже с Соррелем?

– Да, для проформы, – согласился Джосс.

– Тогда он будет первым, – решила Марианна. Она поднялась, постояла мгновение, затем подняла веер и сделала повелительный жест.

В другом конце зала маркиз резко распрощался с объектом флирта, повернулся и зашагал в их сторону. Вблизи он был еще великолепнее, темные цвета наряда подчеркивали огонь в его волосах. Соррель медленно и обжигающе улыбнулся.

– Ваше Величество, господин сват. Меня призвали на смотр? Я прохожу проверку, господин сват?

Джосс одарил маркиза вежливой улыбкой и проигнорировал насмешку.

– Добрый вечер, милорд, – спокойно ответил он.

Данкирк взглянул на него с легким удивлением, но Марианна не дала развиться перепалке:

– Потанцуй со мной, – приказала она, ткнув его веером в грудь. – Твоя спутница подождет.

– Если нет, то всегда можно найти другую, – беззаботно согласился Соррель и подал ей руку.

– Я лучше потанцую с вами, моя королева, даже если это выставляет меня на торги.

– Пф! – Марианна приняла его руку. – Я очень хотела бы посмотреть, что бы случилось, проделай я такое. Полагаю, все зависело бы от характера торгов. Общая суматоха, множество заявок…

Маркиз рассмеялся.

– Пойдем.

Стоило им уйти, как появился Майкл с напитками. Он посмотрел на танцующие пары и позабавлено покачал головой.

– Раньше все удивлялись, потому она не вышла за него. Многие считают их идеальной парой.

Джосс промолчал, но, наверное, его мнение было написано на лице, поэтому барон засмеялся и вручил ему бокал с рубиновой жидкостью.

– Вино превосходное. Даже Соррель не в силах развеять приятные чувства, которые оно порождает.

– Благодарю, – с улыбкой произнес Джосс.

Майкл кивнул в ответ, потом улыбнулся и взглянул на кого-то:

– Посмотрите, вон Саммерс и Бэнкс.

Джосс тут же проследил за его взглядом, стараясь, чтобы его действия не бросались в глаза.

Они оба производили приятное впечатление. Юстас был одет в малахитовые тона, подчеркнутые золотым и кремовым. Он улыбался, здороваясь с людьми, мимо которых они проходили, передвигаясь по залу, и иногда поворачивался, чтобы сказать что-то Лайлу на ухо.

Лайл, облаченный в черное, выглядел старше и величавее. Заговаривавший с ним Юстас получал ответные улыбки, однако приветствия удостоились лишь несколько мужчин и одна женщина лет пятидесяти.

Пару минут спустя они присоединились к Джоссу и Майклу на помосте.

– Где Бутби? – спросил барон. – Я думал, он будет здесь, чтобы заговорить Грауссера до смерти по поводу нового законопроекта. Чарльз рискует пропустить великолепную возможность произнести речь.

Мужчины рассмеялись. Юстас беспомощно развел руками.

– Он вновь куда-то понесся. Три часа назад я видел, как он уехал верхом.

– Хмм, – протянул Майкл. – Вы уверены, что проследить за ним неэтично?

Бэнкс закатил глаза.

– Именно Соррель предложил это, такого ответа достаточно?

– Верно, – согласился Майкл, и они, явно веселясь, покачали головами.

Затем Лайл обратился к Джоссу:

– Господин сват, – вежливо начал он, пусть и без настоящего тепла в голосе, – вы хорошо проводите время?

– Трудно плохо проводить время в такой цивилизованной компании, – ответил тот.

Юстас неохотно рассмеялся.

– Хорошо сказано, – он поднял бокал с тостом. – Господин сват способен дать отпор.

Джосс вежливо улыбнулся и поднял свой бокал.

– Я вам не враг.

– Вы измените судьбу одного из нас против его желания, – ответил Юстас. – Это тяжело принимать с любезной миной на лице. Особенно, когда Марианна ничего не хочет рассказывать.

Барон усмехнулся.

– Может, она надеется посадить Сорреля на цепь?

Юстас и Лайл рассмеялись.

– Очень хотел бы на это посмотреть, – заявил Бэнкс и перевел взгляд на Джосса. – Вы поэтому здесь, господин сват? Понимаю, вы не можете сказать мне правду… а я предпочту тешить себя иллюзиями. Они объясняют утреннее бешенство Сорреля. Наверняка он почувствовал сжимающуюся петлю.

Джосс глянул на танцпол и увидел, что маркиз ведет королеву обратно к их небольшой группе.

– А, Юстас, – радостно сказала Марианна, когда подошла к ним. – Ты следующий. У нас всегда отлично получается этот танец.

– Ты со всем отлично справляешься, – быстро ответил тот, вручил свой бокал с шампанским Лайлу и подал руку королеве.

Джосс смотрел, как они уходят, попивал вино, прислушивался к ленивому разговору Юстаса и Сорреля, и старался держать всех в поле зрения. Впрочем, ему приходилось наблюдать и за большим количеством людей, чем сейчас.

Майкл и Лайл больше интересовались танцующими, хотя сват не мог сказать, кто на кого смотрит. Он догадывался, что занимало барона… но пока сомневался насчет графа. Единственным серьезным увлечением Лайла в прошлом был мужчина, однако, это еще ни о чем не говорило.

Несколько минут спустя вернулись Марианна и Юстас, и Лайлу было приказано танцевать следующим.

Джосс внимательно наблюдал за их уходом.

– Вы танцуете? – раздался голос Сорреля, вырвавший его из задумчивости.

Стараясь скрыть, что его застали врасплох, Джосс сделал еще один глоток вина.

– Да.

Маркиз усмехнулся и протянул руку.

– Тогда потанцуем, господин сват. Королева не тратит время на скучных людей, а если вы не танцуете, то определенно выглядите скучным. Мы не можем позволить вам выставить ее в плохом свете.

К несчастью, достойных путей для отхода не было – Данкирк ловко расставил ловушку.

– Не знал, что я представляю собой предпочитаемый вами тип партнера по танцам, – сказал он, принимая руку в черной перчатке.

Соррель улыбнулся с вызовом.

– У меня нет типа, который я предпочитаю.

– Легко приходят – легко уходят? – прохладным тоном спросил Джосс, когда они направились в сторону танцпола.

Ему действительно следовало быть осторожнее, но маркиз выбыл из списка, и он не собирался позволять вытирать о себя ноги.

Соррель лишь рассмеялся.

– Это не предпочтительный тип, господин сват, это недостаток, – он поднял их сомкнутые руки в первой позиции. – Надеюсь, вы пристойно танцуете? Наверное, мне надо было спросить об этом раньше?

– Да, надо было, – ответил Джосс, не потрудившись добавить, что танцует очень хорошо.

Первый поворот привлек их ближе друг к другу, и его спина почти коснулась груди маркиза – надлежащая дистанция едва сохранялась. И сват мысленно сделал заметку: откорректировать дело Сорреля, убрав знак вопроса после предложения «согласен воспользоваться обольщением, чтобы добиться своего».

Он уловил слабый аромат цибетина* и цветков апельсина и продолжал чувствовать его, когда фигура танца разлучила их, а когда свела вновь, Джосс опять вдохнул этот запах.

– Так как становятся сватом? – спросил маркиз.

Они снова находились в позиции «спина к груди», и рука Сорреля мимолетно, но чересчур интимно легла на его бедро. Джосс сосредоточился на вопросе.

– Точно так же, как становятся представителем любой другой профессии.

– Существует много причин, по которым выбирают род занятий, – возразил Данкирк. – По склонности, по безысходности, по праву рождения… – Джосс повернулся к нему лицом, и маркиз придвинулся ближе – теперь между ними было расстояние в ладонь, что превышало границы пристойности. – По принуждению.

Джосс шагнул вправо, выполняя движение, и отвернул голову.

– По склонности, милорд.

– Мммм… – протянул Соррель. – По склонности к чему? – внезапно он больно сжал его руку.

Уордингтон приложил усилия, чтобы не вздрогнуть.

– Указывать в кого людям влюбляться? С кем они должны провести свою жизнь? Я не вижу, какое вы имеете право диктовать, как устраивать личную жизнь других.

– Не моя обязанность и не мое право говорить человеку, кого он любит или должен любить, – ответил Джосс и замолчал, когда шаги танца развели их в стороны. Он продолжил в миг их воссоединения: – Моя обязанность, или одна из нескольких, показать, где можно обрести любовь. Я не указываю, а лишь делаю все возможное, чтобы предоставить лучшие варианты.

Пальцы, удерживающие его ладонь, не ослабляли хватку. Завтра у него будет ныть рука. Но Джосс все равно ничем не выдал, что испытывает боль, отказываясь уступить даже в малом.

– Милорд, вы никогда не видели меня за работой, не знаете моих результатов. Почему вы, по меньшей мере, не можете судить меня по справедливости?

Данкирк рассмеялся и внезапно потянул его прочь с танцпола в прилегающий к залу коридор и вверх по короткому лестничному пролету.

Когда они остановились, Джосс понял, что оказался на маленьком балконе, который обычно занимают музыканты, но сегодня по какой-то причине Ее Величество посадила их прямо на танцполе.

– Вы видите женщину в светло-голубом?

Джосс посмотрел туда, куда указывал Соррель, и кивнул.

– А мужчину в темно-зеленом?

Он вновь кивнул.

– Шесть месяцев назад они, наконец, завершили двухгодичное ухаживание, о котором говорил весь дворец. Все так мило, искренне, нежно и совершенно очаровательно. Они обменивались клятвами любви и преданности. Через два месяца после свадьбы жена переспала с приезжим иностранным министром, а муж позволил мне соблазнить себя в саду, – маркиз холодно улыбнулся. – Он оказался не особо талантлив. Я понимаю, почему она сбежала к министру.

Джосс не успел ответить, потому что Данкирк указал на двух мужчин: один одетый в пурпур, другой – в черное.

– Они помолвлены, непрерывно клянутся в любви друг к другу. Все считают их красивой парой. Первого я взял на его же столе и по его же предложению на прошлой неделе. Если бы я подошел ко второму… – он слегка дернул плечом.

Потом Соррель показал еще несколько пар, все «влюбленные», и, по крайней мере, один из партнеров был неверен, хотя не всегда они нарушали обет с маркизом, однако, часто именно с ним.

– Неудачные партии, – рассматривая разные пары, сказал Джосс, когда, наконец, Соррель замолчал. Потом остановился на мужчинах в пурпурном и черном. – Никогда не стоит судить по одному взгляду, но иногда один взгляд может поведать очень многое.

Данкирк презрительно усмехнулся.

– Неужели?

– Да, – сказал он, указывая на мужчин. – Каждый раз, когда они остаются вдвоем, разговор затихает. Если два человека не находят темы для беседы, то им не следует связывать себя пожизненным обязательством. Могут найтись другие причины, объясняющие их молчание, возможно, здесь кроется опасность доверия мимолетному взгляду, но все же. Это изъян, который должен быть отмечен и исследован.

На удивление маркиз ничего не ответил, но только Джосс повернулся, чтобы посмотреть на него, в поле его зрения попала королева. Она вернулась на свое место и сейчас беседовала с Лайлом, Юстасом и Майклом.

Почему она не танцевала с Майклом?

Нахмурившись, он заставил себя вспомнить, что у него есть заказ, над которым необходимо работать, и в него не входят смущающие разговоры с Соррелем. Джосс повернулся, направляясь обратно в зал.

– Так скоро уходите? – растягивая слова, спросил маркиз.

– Вы можете не верить в любовь, – ответил Джосс, – но моя задача состоит в том, чтобы помочь людям найти ее. И тогда не будет всех тех измен, которые вы описали. Это означает, что сейчас у меня есть дела важнее и интереснее, чем оставаться здесь с вами, – он тотчас пожалел, что не сдержался и произнес последнюю колкость.

Данкирк рассмеялся, а потом с надменной веселостью произнес:

– Разумеется, я не могу быть важнее Ее Величества, но я точно более интересен, чем сватовство.

– Правда? – спросил Джосс. – Милорд, вы только что показали, с каким презрением относитесь к распущенности других. Почему я должен находить интересным в вас то, что низко в прочих? Благодарю за танец. Желаю вам хорошо провести остаток вечера.

Он ушел до того, как Соррель успел что-то сказать, и разрешил себе миг молчаливого торжества – в этом раунде последнее слово осталось за ним. Потом кисло подумал, почему опускается до участия в мелочных играх маркиза.

Войдя в бальный зал, он поспешно присоединился к королеве и ее окружению.

– Мы видели, как вас украл Соррель, – произнес Лайл тоном ученого, изучавшего сухой текст, который он читает в тысячный раз. – Я предполагал, что сваты более стойкие.

– Ничего не произошло, – ответил Джосс.

Все посмотрели на него с явным недоверием.

– Если забыть тот факт, что мы стояли на виду, – он махнул в сторону балкона, который сейчас пустовал, – нас не было не более десяти минут. Даже многоуважаемый маркиз не настолько талантлив.

Присутствовавшие мужчины не смогли сдержать смеха, а Марианна закатила глаза.

Неторопливый разговор потек дальше, и Джосс занял наблюдательную позицию, изредка вставляя фразу-другую, чтобы не показаться невоспитанным.

В конце концов, лорды немного отделились, рьяно обсуждая недавнюю охоту и случившееся во время нее происшествие, и на короткий миг оставили Марианну одну.

Джосс воспользовался моментом и подошел к ней ближе, чтобы тихо переговорить.

– Ваше Величество, могу я задать вам вопрос?

Она с изумлением посмотрела на него и продолжила обмахиваться веером, пытаясь отогнать жару и духоту бального зала.

– Спрашивать – ваша работа, господин сват.

– Почему вы не танцевали с Майклом?

– С Майклом? – повторила королева и взглянула на своего помощника, который сейчас стоял к ней спиной. – Я и раньше просила его, даже приказывала, но он всегда отказывается. Майкл очень четко придерживается правил и этикета, что вполне логично, ведь он – простой барон, а вращается среди более родовитых аристократов. И должность моего ассистента не делает плавание в опасных водах проще, – она пожала плечами. – Если говорить, как есть, королеве не пристало танцевать с человеком, который в глазах большинства – всего лишь возвеличенный секретарь. Поэтому Майкл не соглашается, вопреки бесконечным просьбам и приказам.

Интересно. Это поясняет, почему он всегда говорит «королева» и «Ее Величество» и на других ссылается по фамилиям, в то время как они все друг к другу обращаются по именам.

– Так почему Соррель утянул вас на балкон? – спросил Марианна. – Я вас там видела. У кузена было такое выражением лица, которое всегда сулит неприятности. Думаю, господин сват, вы задели его за живое.

Джосс пожал плечами.

– Если это означает, что я раздражаю его, то тогда да, безусловно. Маркиз относится ко мне неприязненно. Возможно ли, что он знает о моем истинном назначении?

– Если кто-то и догадается, – ответила Марианна, все еще энергично обмахиваясь веером, – то это будет он или Майкл. И если они сделают правильные выводы, это не расположит их к вам, – она позабавлено взглянула на него. – Однако я не имела в виду, что вы его раздражаете. Говоря «вы задели его за живое», я подразумевала именно это. Злость и раздражение – лишь реакция, – она подмигнула. – Ему следует поискать законы, касающиеся сватов. Я поражена, что он еще этого не сделал.

Джосс коротко улыбнулся – вопреки настрою, его это позабавило.

– Не сомневаюсь, ему это придет в голову.

– Да, – пробормотала Марианна, окидывая взглядом зал. – Тогда моя песня будет спета.

Их разговор сошел на нет – вернулись друзья королевы.

– Майкл, – обратилась к нему Марианна, поднимаясь и захлопывая веер. – Полагаю, на сегодня мне хватит. Прошу, проводи меня в мои покои.

– Конечно, – ответил барон, тут же сделал шаг вперед и подал руку.

Они ушли мгновение спустя, и Джосс наблюдал за их уходом, продолжая делать все новые и новые мысленные заметки.

– И какие сведения вы собрали сегодня вечером, господин сват? – спросил Лайл, демонстрируя проницательность.

Уордингтон улыбнулся и развел руки.

– Вы – прекрасные танцоры, в бальном зале невыносимо жарко, а любезному маркизу я совершенно не нравлюсь. Как и ни одному из вас, но все вы цивилизованно себя ведете.

Они рассмеялись, и Юстас похлопал его по плечу.

– Господин сват, а вы не так уж плохи, – сказал он, усмехаясь. – Хотя Соррель, кажется, стал на тропу войны. Наверное, действительно чувствует затягивающуюся на шее удавку.

Лайл кивнул.

– Да. Можно только представить, как изменится это место, когда он перестанет соблазнять все, отдаленно напоминающее человека, – его взгляд на миг задержался на Юстасе, и по лицу Бэнкса пробежала тень.

Джосс отметил это с интересом. Ревность – ясно, как день, но почему? Здесь потребуется дальнейшее расследование, и ему вдруг подумалось, что эти люди станут причиной его головных болей.

Сват задержался еще ненадолго, пока, наконец, под его внимательным взором не отбыли Юстас и Лайс. Затем он направился в кабинет, скинул пиджак, уселся за стол и достал папки. Записал свои наблюдения и мысли о каждом кандидате, после еще раз все прочел. Добавил несколько заметок, некоторые, уже написанные, изменил, потом сложил бумаги в ящик и запер. Тихо вздохнув, он подхватил пиджак, вышел в коридор и двинулся в сторону спальни.