Текст книги "Сокровища Бангкока (ЛП)"

Автор книги: Меган Дерр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Потом отец все разрушил.

Элтон не смог заставить себя говорить, поэтому просто кивнул.

– Замечательно, – ответил Люсид и повернулся к Лане. – Миледи, уверен, вы предпочли бы сопровождать Элтона, но я должен просить вас пока оставаться здесь или позволить Каденсу проводить вас в новые апартаменты. Меры безопасности, вы же понимаете. Обещаю, мы вернем вашего брата в целости и сохранности.

К удивлению Элтона, Лана рассмеялась.

– После того, что минуту назад сделал Элли, я не переживаю, что вы забираете его с собой. Но даже не думайте обидеть его.

– Не обидим, обещаю, – отозвался Люсид.

– Элли, увидимся позже, – с этими словами Лана подошла к нему, обняла и поцеловала в щеку. – Желаю хорошо провести время.

– Я даже не понимаю, что происходит, – сказал Элтон, но его увели прочь до того, как он услышал ответ сестры – хотя до него донесся смех Ланы. Элтон нерешительно повернулся к Люсиду и заставил себя произнести: – Скорее всего, я пожалею, что спрашиваю, и очевидно, я должен знать ответ, но кто вы?

Люсид покачал головой, и на его лице вновь отобразилось удивление.

– Ты действительно не знаешь. Мне с трудом в это верится.

Элтон нахмурился.

– О, не дуйся, – улыбаясь, попросил Люсид. – Милый, я не хочу тебя огорчить. Просто ты внушаешь нам… чувство благоговения.

– Сомневаюсь, – прямо ответил Элтон. – Одежды и украшений на каждом из вас на сто тысяч пунктов, даже больше. Вы явно состоятельны и могущественны, не говоря уже о вашей красоте. Во мне нет ничего такого, от чего вы бы благоговели.

Люсид лишь улыбнулся и остановился перед дверью, линза связи мигнула и дверь отъехала в сторону. Взяв Элтона за руку, он повел его внутрь.

Обычно все внимание Элтона было бы приковано к камням и драгоценностям, лежащим на столе, – он бы не замечал ничего другого. Но сейчас он не мог отвести взгляд от невероятного зрелища Люсида и Бакстера вместе – последний подошел к ним и стал рядом с братом. Все-таки знать, что их двое, это одно, но видеть бок о бок…

Он точно поставит себя в неудобное положение – еще худшее, чем ранее – но, видят боги, его не оставляла мысль, что он подсядет на них сильнее, чем на все камни Земли вместе взятые.

– И снова здравствуй, милый, – мягко сказал Бакстер. – Мне очень жаль, что у тебя сложилось впечатление, будто мы старались провести тебя.

– Вы именно это и пытались сделать, – парировал Элтон. Утихший было гнев возвращался.

– Нет, мы хотели проверить, действительно ли тебя невозможно обмануть, – пояснил Люсид.

– А? – произнес Элтон, чувствуя себя глупо. – Что это значит?

– Никто не может различить нас, – сказал Бакстер. – В буквальном смысле. Но я верю тебе, когда ты говоришь, что можешь.

Элтон раздраженно нахмурился.

– Как я уже говорил, вы похожи. Очень похожи, но не идентичны, – он подавил дикий, полуистеричный порыв сказать им, что они и на вкус разные. – Зачем я здесь?

– Чтобы взглянуть на это, – пояснил Бакстер, и, кажется, странный разговор был забыт, но Элтон подозревал, что ненадолго.

Посмотрев туда, куда указывал Бакстер, Элтон подошел к столу, чтобы внимательнее изучить сверкающую массу на бархате, накинутом на столешницу. Ожерелья, тиары, короны, браслеты, кольца, серьги, наручи, цепи на талию, ножные браслеты, броши, запонки – все. Фактически здесь лежало достаточно драгоценностей, чтобы купить большую планету или две маленьких.

Он узнал каждую вещицу. Разве могло быть иначе? Знатоки отдали бы душу за каждый предмет, бывший столь же бесценным, как «Последняя императрица», или почти. Именно такие драгоценности он всегда хотел создать. Очень дорогие, во всем Бескрайнем Союзе единицы носили подобное. Элтон долгие годы работал, чтобы получить разрешение на воссоздание королевских драгоценностей. Он подозревал: ему удалось это только потому, что его мама дружила со Вторым канцлером Кавалеровым.

– Здесь все в порядке, – хмурясь, сообщил он. – Каждая жемчужина на месте. Это странно, возможно мы застали вора в самом начале работы.

– Весьма сомнительно, – раздался новый голос и Элтон вздрогнул – он настолько погрузился в созерцание, что не заметил появления этого мужчины. Тот продолжил: – Вор такого масштаба должен был работать уже приличное время, – он одарил Элтона тонкой снисходительной улыбкой, какими люди всегда улыбались Элтону до того, как ему удавалось показать себя. – Вы – тот самый специалист, о котором я столь наслышан, но признаю, что сомневаюсь в вас. Вы всего один взгляд кинули на тот стол. Как вы можете сказать, что все камни на месте? О, – он осекся и протянул руку. – Прошу прощения, меня зовут Майер Канц. Я – Первый ювелир Бангкока.

Элтон едва его слышал – все внимание устремилось к кольцу на протянутой руке. Красивый, великолепно ограненный сапфир, окруженный мелкими брильянтами. Он схватил Майера за ладонь и посмотрел ему в лицо.

– Откуда он у вас? Это часть «Звезды империи»! Где вы, мать вашу, его достали? Кто уничтожил… уничтожил… – он не мог закончить предложение, едва в состоянии сформулировать мысль.

«Звезда империи» была подарком от Земли Первому канцлеру Бескрайнего Союза в качестве благодарности за разрешение планете присоединиться к БС. Пять циклов назад ожерелье вместе с другими драгоценностями похитили при транспортировке из одного музея в другой. Это стало ударом и для ювелирного мира, и для исторического.

– Милый, что случилось? – спросил Люсид.

– Это земной сапфир, – ответил Элтон, все еще крепко сжимая руку Майера, совершенно не обращая внимания, что, возможно, причиняет боль. – Существует всего восемь земных сапфиров такого размера, чистоты и огранки, и все они часть ошейника-ожерелья, известного под названием «Звезда империи». Центральным камнем украшения был сапфир в два раза больший этого. В чужие руки камень мог попасть только в одном случае – его вынули после кражи.

От самой мысли, что кто-то уничтожил ожерелье, разделив на части, Элтону хотелось плакать. Оно было шедевром ювелирного дела своего времени, да и сейчас эта потеря невосполнима.

– Вы ошибаетесь, – холодно произнес Майер.

– Нет! – гневно возразил Элтон. – Я был ведущим экспертом по земным камням до того, как… – он осекся. – Я знаю земные камни. Знаю лучше, чем кто-либо другой. Я всю жизнь их изучаю, был Третьим ювелиром Марса, и моя специализация – драгоценные камни Земли! В Бескрайнем Союзе их всего десять тысяч, и только три тысячи – отдельные камни, остальные являются частью таких драгоценностей, как «Звезда империи». Я помню их все, помню, где какой должен быть. Есть только один вариант, как к вам мог попасть этот сапфир. Вы… вы разрушили «Звезду империи», – он грубо отшвырнул руку Майера и сжал кулаки.

Майер хладнокровно произнес:

– Даже если это окажется правдой, я не виноват в уничтожении того ожерелья. Я – Первый ювелир Бангкока! Я бы никогда такого не сделал!

– Но, будучи нашим Первым ювелиром, вы должны были внимательно изучить этот сапфир перед покупкой и узнать его, – сказал Бакстер еще более холодным тоном, чем у Мейера. – Более чем подозрительно, что вы не опознали камень и сейчас все так спокойно отрицаете.

– Почему вы верите ему, а не мне?! – с покрасневшим от гнева лицом вопросил Майер. – Я бы узнал земной сапфир, попадись он мне. А этот камень никак не может быть из «Звезды империи».

– Вы лжете, – подал голос Люсид.

– Почему вы верите ему? – вновь потребовал ответа Майер.

– Потому что Элтон правильно распознал все драгоценности, которые мы ему показали, – ответил Бакстер, – даже Сокровища Бангкока.

Майер застыл, явно пораженный, но не успел Элтон понять, что происходит, как открылась дверь и вошел Каденс, выглядевший еще более устрашающе, чем ранее в музее.

На мгновение показалось, что Майер прибегнет к насилию, но он понурил плечи и позволил себя увести.

Элтон печально смотрел на драгоценности, разложенные на столе. Если Майер уничтожил «Звезду империи», что еще он украл и разделил на части? Перечень похищенных и пропавших украшений был очень длинным. Хотелось кричать от мысли, что их разломали, чтобы повторно вставить в оправу камни и продать без проблем, сопутствующих сбыту «горячей» вещи.

Он вздрогнул, почувствовав прикосновение руки к своей пояснице, и взглянул в лицо Бакстера, удивившись тревоге, немного исказивший красивые черты.

– Милый, с тобой все хорошо?

– Прекратите ко мне так обращаться, – сказал Элтон, но настоящего гнева в его словах не было. – Просто смешно, что вы двое меня так называете.

Его погладили по щеке, и Элтон повернулся к Люсиду, который произнес:

– Но ты действительно милый, более того, ты потрясающий. Мы еще ни у кого не видели таких глаз.

– Они оливиновые*, – просто заметил Элтон. – Ничего примечательного. (*Оливин – полудрагоценный камень зеленоватого цвета разных оттенков)

Да, они никак не походили на две пары аквамариновых глаз, от которых у него внутри все переворачивалось.

– Чего вы от меня хотите? Разве я недостаточно причинил вам сегодня неприятностей?

Близнецы рассмеялись.

– Милый, это Бангкок. Здесь всегда есть неприятность, если не сотня, – Бакстер провел ладонью по спине вверх-вниз, потом по диагонали, и Элтон приложил все усилия, чтобы не податься навстречу этому прикосновению. – Еще раз прости нашу грубость ранее. Каждый цикл десятки, сотни людей заявляют, что могут отличить нас…

– …но они всегда лгут и жульничают в процессе, и, в конце концов, мы подлавливаем их, – закончил Люсид.

Элтон поймал себя на мысли, что находит прелестным то, как они договаривают друг за другом.

– В процессе чего? – спросил он и постарался не задрожать, когда рука Люсида скользнула по его спине и переплелась с пальцами Бактера на пояснице.

Попасться в ловушку между ними оказалось странным. Он почувствовал себя пристально изучаемым брильянтом.

– В процессе попыток различить нас, – ответил Люсид.

– Но кроме тебя, больше никто этого не смог сделать, – пояснил Бакстер.

Элтон пожал плечами.

– Все дело в деталях. Отличить цельский брильянт от земного не так сложно, если обращать внимание на детали. Они… блестят по-разному.

– Хм-м, – протянул Бакстер, – думаю, ты просто не понимаешь, насколько особенный.

Эти слова всколыхнули в Элтоне воспоминания. «Особенный, ну конечно».

Он вновь услышал тот телефонный звонок, сообщивший об аресте отца за мошенничество – тот лгал клиентам о приобретаемых драгоценностях. Элтон помнил, как сообразил, что своими консультациями, которые вот уже несколько месяцев давал властям, помог выдвинуть обвинение против отца.

Телефонным же звонком его известили, что отец и мама мертвы. И что мать погибла от руки отца.

Какой позор, какой унижение. Его репутация была полностью разрушена действиями отца. Они потеряли лавку, бутик. Отдали все, чтобы исправить отцовы ошибки и возместить ущерб от преступлений. А что осталось – продали, навсегда покинув Марс, начиная новую жизнь на расстоянии двух квадрантов.

Но до того они приехали на Бангкок отдохнуть и научиться вновь быть счастливыми, оставить старые разрушенные жизни позади.

– Я не особенный, – горько сказал он. – Даже не близко. Чего вы от меня хотите?

– Чтобы ты с нами поужинал, – тихо пояснил Люсид, нежно проводя рукой по волосам Элтона.

– Кто вы? – устало спросил Элтон, и только тогда он с изумлением сообразил, что именно они произнесли всего несколько минут назад. – Сокровища! – воскликнул он. – Вы… вы – владельцы планеты. Лана говорила об этом. Сказала, что все называют вас Сокровищами Бангкока, что вы братья. Но не упомянула, что близнецы… – Элтон умолк, чувствуя себя полным дураком. Лана была права: как же нелепо, что он не замечает ничего вокруг.

Однако Бакстер и Люсид улыбнулись, так прелестно и идеально, и… – у Элтона не было слов, как еще это описать, просто они делали его одновременно и счастливым, и несчастным.

– Пойдем поужинаем, – вновь сказал Люсид, беря Элтона за руку и крепко удерживая, когда тот попытался вырваться. Потом Люсид притянул его ближе и зарылся пальцами в волосы на затылке.

Элтон вздрогнул от удивления, когда Люсид поцеловал его, и сделал попытку отшатнуться, но закончилось все его вскриком – Бакстер провел губами по его шее, как раз рядом с пальцами, скрывшимися в волосах. Когда Люсид вновь завладел его ртом, Элтон смог только подумать, что те несколько раз, когда он отваживался покинуть мастерскую для подобных вещей, ничем не походили на это. В итоге он всегда возвращался униженный и опечаленный своей неспособностью пойти дальше робких улыбок, привлекающих мужчин, от которых одни неприятности.

Он всегда наблюдал с благоговением и завистью, как Лана общается с людьми, кокетничает, играет и спорит, будто это проще простого, а потом тихо пробирался к себе, чтобы вновь заняться камнями – единственными, кого он понимал.

Элтон застонал и сам удивился, потому что еще никогда не издавал таких звуков.

Наконец, Люсид оторвался от его губ, но Элтон едва успел собраться с мыслями, как его развернули, и его ртом завладел Бакстер.

И он снова застонал или, кажется, всхлипнул. Его целовали близнецы! Такого быть не могло, чтобы его – застенчивого, тихого, скучного, опозоренного – целовали Сокровища Бангкока. Им принадлежал Бангкок! Одна из самых знаменитых планет в Бескрайнем Союзе!

«Все мечты сбываются на Бангкоке», – вдруг вспомнился ему слоган. Только его даже самые дерзкие мечты так далеко не заходили. Элтон и не думал, что это возможно.

Две пары рук обвили его талию и бедра, два безошибочно возбужденных члена прижались спереди и сзади, и у Элтона голова кружилась от запаха пряного бангкокского рома, смешанного с терпким вриллским вином.

Элтон зашарил руками, намереваясь за что-то ухватиться, и пальцами запутался в дорогом партонском шелке. Он опять всхлипнул, когда близнецы принялись его целовать и ласкать с еще большим жаром, и вновь постарался сообразить, как это произошло, что он съел-выпил, от чего теперь ему снится такое…

Внезапный всполох линз связи у обоих близнецов заставил вздрогнуть всех.

Бакстер скривился.

– Идите ужинайте, – сказал он. – Я разберусь с этой проблемой, а потом прослежу, чтобы до конца вечера нас не беспокоили.

Люсид кивнул.

– Хорошо, но освободи наше расписание до завтрашнего позднего утра.

– Конечно, – пообещал Бакстер, потом наклонился и поцеловал брата совсем не братским поцелуем.

Элтон снова всхлипнул, но не успел ничего сказать или сделать, как Бакстер оторвался от Люсида и поцеловал его. Видели звезды, чувствовать вкус Люсида на губах Бакстера…

Он судорожно вздохнул, когда Бакстер разорвал поцелуй.

– Милый, скоро увидимся. Люс.

– Меня не милый зовут, – пробурчал Элтон, хотя чувствовал, что все протесты напрасны.

Люсид улыбнулся.

– Да, но «милый» – это ласково. Пойдем, милый, ужин ждет.

Элтон хотел возразить, но слов не нашел. Поэтому пошел рядом с Люсидом, молчаливый и встревоженный, но все еще полувозбужденный. Он знал: это сумасшествие – одна большая ошибка. Однако близнецы хотели поужинать с ним, и если Элтон не ошибался, по только что произошедшему можно было сделать вывод, что ужином дело не ограничится.

Такого с ним не происходило – не того он поля ягода. Но…

Это оказалось такой приятной переменой по сравнению с ужасными событиями последних двух с половиной циклов. Элтон не ожидал ничего кроме неприятностей, когда понял, что «Последняя императрица» похищена, и, кажется, именно неприятностями все и закончилось…

Вероятно, это просто неприятности другого рода, и самым разумным было бы бежать, пока можно. Ему следовало бежать. И он убежит.

Но Элтон хотел посмотреть, как долго будет длиться сон, пока не превратится в кошмар, неважно, что решение это самое глупое.

В конце концов, он почти запаниковал и поддался желанию исчезнуть, когда они вошли в роскошный зал ресторана, сверкавший золотом, стеклом и кристаллами. Казалось, взгляды всех устремились на них. Его больно кольнуло временное затишье в разговорах. Такая тишина всегда была оглушающей для него.

– Милый, расслабься, – прошептал Люсид ему на ухо, потом взял за подбородок и легко поцеловал. – По крайней мере, до конца вечера они точно будут завистливо перешептываться о тебе.

– Я не хочу больше никаких перешептываний, – напряженным голосом сказал Элтон, не подумав. – Мне их хватило до конца жизни.

Люсид снова его поцеловал.

– Тогда не обращай внимания. Смотри только на меня.

Элтон и смотрел – не мог иначе.

– Я не понимаю, что происходит.

– Милый, это нормально. Мы даже не думали, что ты существуешь. И так же потрясены, как и ты.

– Сомневаюсь, – пробормотал Элтон, и Люсид засмеялся и поцеловал его снова. Они подошли к платформе в форме шестиугольника, стоящей в центре такого же шестиугольного зала. Она была настолько большой, что под ней явно что-то располагалось, если судить по двери, отъехавшей в сторону при их приближении.

– Во мне нет ничего особенного, – сказал Элтон, когда они вошли внутрь. – Почему я здесь?

– Потому что, кроме всего прочего, ты видишь двоих, а не одного, – пояснил Люсид.

Значит, в конечном счете, все дело в его таланте. Хотя так было всегда. Элтон постарался прогнать разочарование, потому что пока это оказалось самым лучшим, что ему принесли способности. Его не должно волновать, что это единственное объяснение, почему близнецы его хотят – он должен быть благодарен, что вообще существует причина, по которой такие красивые, богатые и наделенные властью мужчины его пожелали. Им принадлежал Бангкок, они буквально могли заполучить любого по своей прихоти.

Поразительным было уже то, что близнецы знали о его существовании, а они еще пригласили его на ужин. Это казалось хорошим началом новой жизни. Элтон должен быть чрезвычайно доволен.

«А я доволен», – сказал себе он. Он никогда не мог похвастаться такой привлекательностью, очарованием и живостью, как сестра. И он точно никогда не обладал таким могуществом и сногсшибательностью, как Бакстер и Люсид. Он никогда не был чем-то большим, чем скромный ювелир, распознававший фальшивки и создававший блестящие шедевры, которые позволяли сиять другим.

Но, наверное, исключением станет сегодняшний вечер, когда не один, а два живых Сокровища целовали его и утащили на ужин, заставляя чувствовать себя драгоценным камнем, а не забытым кусочком гальки.

Люсид повернулся, улыбаясь ему. Элтон попытался улыбнуться в ответ, решив по своей вине не терять времени даром, потому что не представлял, как происходящее может продлиться больше одного вечера, какие бы причины за этим не стояли.

– Милый, сюда, – сказал Люсид и повел его за собой, пересекая комнату, стоящую, скорее всего, в четыре раза больше старого дома Элтона. Помещение явно представляло собой приватный кабинет под шестиугольной платформой, стены которого оказались из высококачественного стекла, и одним из его свойств была односторонняя прозрачность: они видели посетителей в общем зале, но не наоборот.

Комната выглядела изумительно – будто вырезанная внутри брильянта. Вокруг почти одно стекло, прозрачное и цветное, лишь с некоторыми вкраплениями белого дерева и тканей пастельных тонов в мебели.

– Нравится? – спросил Люсид.

– Да, здесь очень красиво, – отозвался Элтон.

Люсид улыбнулся.

– Это одно из наших самых любимых мест, по крайней мере, среди общедоступных ресторанов. Ты раньше был в Башне Черного Дракона?

Элтон засмеялся абсурдности идеи. Даже до того как его семья опозорилась, их достаток не позволял посетить Башню Черного Дракона. Если бы ему удалось воссоздать утерянные королевские драгоценности Земли, то это, наверное, вознесло бы их фамилию на самую вершину социальной лестницы Бескрайнего Союза. Но у него бы ушли годы на изготовление всего комплекта.

– Конечно, нет, – наконец, ответил он.

– Очень жаль, – сказал Люсид, – но отныне ты будешь ее часто лицезреть.

Элтон нахмурился, но не спросил, что имел в виду Люсид. Вместо этого он постарался перевести разговор на знакомые ему темы.

– Так вы сможете найти «Последнюю императрицу»?

– Да. Мы уже обнаружили достаточно подозрительных моментов в деятельности Майера, которых раньше не замечали и, наверное, никогда бы не заметили, если бы не ты, милый. Мы полагаем, что ожерелье еще где-то на Бангкоке. Каденс сообщает нам последние новости, – он обнял рукой Элтона за плечи и притянул к себе.

Элтон постоянно вздрагивал от прикосновений. Кроме Ланы и мамы никто по-настоящему его не касался. Прикосновения самих Сокровищ приводили его в немалое замешательство, и он не представлял, как с этим справляться.

– Милый, ты думаешь, он бы расчленил ожерелье?

– Да, – ответил Элтон, холодея от одной мысли. – Целиком «Последняя императрица» бесценна, ее невозможно продать даже на черном рынке. Некоторые драгоценности просто слишком известны, слишком «горячие», чтобы рисковать. Однако если разделить на части, то отдельные камни можно продать за меньшие суммы частным дилерам и ювелирам с сомнительной репутацией, готовым играть с огнем. Никто не заметит, что камней в продаже стало больше, если соблюдать осторожность и не разглашать, что они земные. Чистая удача, что я заметил его кольцо. Иначе бы… – он пожал плечами и скривился. – Скорее всего, «Звезда империи» навсегда утеряна, камни теперь разбросаны по всему Бескрайнему Союзу. Целая вечность уйдет на их поиск, даже если допустить, что есть деньги на выкуп.

Люсид усадил его, сел рядом и налил три бокала пурпурного вина. «Тредадское ледяное», – сообразил Элтон. Ожидаемо дорогое. Люсид передал ему один из хрустальных фужеров и отпил из своего, потом с любопытством спросил:

– Но, предположим, мы отыщем и выкупим все камни. Ты сможешь восстановить «Звезду империи»?

Элтон колебался с ответом.

– Не скромничай, – сказал Люсид. – Я подозреваю, что ты мог бы ее восстановить. Ты говорил, что был Третьим ювелиром Марса. С посредственными способностями никто так высоко не поднимается. Помню, когда мы приобрели «Последнюю императрицу», кто-то сказал нам, что марсианский ювелир получил разрешение на создание официальных копий. Мы обсуждали возможность их выкупить, когда будет закончен весь комплект, но больше ничего об этом не слышали. Это был ты?

– Я, – ровно ответил Элтон. – Но уже скоро не буду – срок действия разрешения заканчивается в конце этого цикла.

– Какая жалость, прости, милый.

– Перестань меня так называть.

Люсид улыбнулся поверх кромки бокала.

– Тебе больше нравится «дорогой»?

Элтон сердито посмотрел на него – на что Люсид рассмеялся – но не успел ничего сказать, потому что открылась дверь и вошел Бакстер.

– Люс. Милый, – он пересек комнату и присоединился к ним, усевшись с другой стороны Элтона, оказавшегося между близнецами. Бакстер тихо поблагодарил Люсида, беря у него протянутый бокал вина. Он поцеловал Элтона в щеку и спросил: – Я что-то пропустил?

– Мы просто обсуждали возможность восстановления «Звезды империи». Наверное, есть и другие драгоценности, которые потребуют его умений, а?

– Я… есть ювелиры лучше меня, – сказал Элтон. – В любом случае, я уже не ювелир. Такова была договоренность, – неважно, насколько больно расстаться с этим, шанс начать все заново гораздо дороже.

– Милый, это Бангкок, – произнес Бакстер. – Мы сами устанавливаем правила.

– Даже Бангкок доложен подчиняться решениям Бескрайнего Союза, – ответил Элтон. – Я был Третьим ювелиром, был профессиональным ювелиром. Я владел ювелирной лавкой. Теперь это все в прошлом, у меня ничего нет, кроме небольшого дома на Креске.

– Ладно, – тихо сказал Люсид. – Так чем ты занимаешься сейчас, когда отошел от ювелирного дела?

– Сейчас я просто пытаюсь насладиться отдыхом перед устройством в новом доме. Вот и все.

Люсид отпил вина, поставил бокал и снял крышку с одного из многочисленных блюд на столе. Выбрав фаршированный гриб, прожевал его и сказал:

– Тогда мы должны проследить, чтобы ты получил хороший подарок на новоселье, – он обменялся взглядами и улыбками с братом.

Элтон промолчал, лишь сделал глоток вина.

Близнецы рассмеялись.

– Милый, что еще тебе нравится? – поинтересовался Бакстер. – Что-то помимо драгоценных камней.

– Эм-м-м, это все, что я знаю.

Люсид недоверчиво хмыкнул.

– Что ты любишь пить? Вино? Шампанское? Что-то покрепче?

Элтон покраснел – кроме бангкокского рома и вриллского вина, ничего на ум не приходило.

– Я много не пью. В конце цикла могу побаловать себя бокалом вина, иногда бангкокским ромом.

Бакстер довольно улыбнулся.

– Я люблю ром, а Люсид предпочитает вино.

– Вриллское? – вырвалось у Элтона, пока он успел себя остановить.

– Вообще-то, да, – ответил Люсид с удивленным видом. – Как ты узнал?

– Эм… – Элтон покачал головой, чувствуя, как горят щеки от смущения и алкоголя. Он опять отпил из бокала, не зная, что еще сделать, и надеясь, что близнецы сменят тему разговора, но те продолжали смотреть на него и терпеливо ждать, пока он наконец не пробормотал: – Я почувствовал вкус.

Улыбка Люсида была точь-в-точь как улыбка Бакстера несколько секунд назад, и у Элтона вдруг закружилась голова от поцелуев с двух сторон, одного за другим, в сочетании со смелыми руками, касающимися его там, где еще никто не дотрагивался, и очень скоро стало невозможно определить, где чьи руки. Этого никак не могло с ним происходить.

– Милый, я считаю, что ты – самое настоящее сокровище, – сказал Люсид, облизывая губы. От этого движения Элтона бросило в дрожь и перехватило дыхание.

Но его слова задели что-то в нем, он вновь заговорил, не подумав:

– Потому что я вас различаю? – Элтон захлопнул рот и решил, что больше не пьет вино, но вместо того, чтобы поставить бокал на стол, сделал еще глоток.

Бакстер забрал у него фужер и взял за руку, поцеловал тыльную сторону ладони и легко прихватил зубами пальцы.

– Милый, заверяю тебя, что как только мы поняли, что ты не связан с кражей, то начали строить планы по твоему завоеванию. Что бы ты ни думал, ты красив и более чем немного желанен. Мы не ожидали, что ты сможешь нас различить. Это просто…

– …превзошло все наши надежды, – закончил Люсид. – Не знаю, как описать словами, что значит видеть узнавание на лице собеседника, знать, что кто-то различает меня, различает Бакстера, понимает, что мы два разных человека.

– Вместо сменяющихся копий с двумя именами. Знаешь, нам как-то предложили выбрать одно имя.

– А кто-то другой сказал, что мы должны прекратить привередничать и признать, что между нами нет разницы.

– Но… но… – Элтон в ужасе смотрел то на одного, то на другого. – Кто может такое говорить? Ничего более глупого и жестокого я еще не слышал. Вы разные. Не может быть, что людям так трудно вас отличать.

И внезапно он осознал, почему они так обрадовались, когда обнаружили, что Элтон их различает. Все равно было грустно, что это единственная причина, по которой они его хотели, но теперь он понимал это лучше.

– Вы не так уж похожи. Не знаю, почему вас путают. У вас разные походки. Разные улыбки. Вы по-разному держите голову. Вы разные на вку… – он залился жгучим румянцем. – Эм-м-м… Вы разные. Вы… по-разному блестите, – закончил он, чувствуя себя глупо за такое объяснение, но для него это был лучший способ растолковать.

– О, милый, – выдохнул Люсид ему в ухо. – Ты действительно ценнее любого из брильянтов, которых ты так обожаешь.

Элтон покачал головой.

– Вряд ли.

Бакстер прихватил его зубами за шею.

– Такой неподдельно скромный, даже осмелюсь сказать, очаровательно рассеянный. Ты – самое прекрасное, что появлялось на Бангкоке. Знай мы, что для того, чтобы получить тебя, нас должны ограбить, давно бы сами наняли воров.

Элтон нервно рассмеялся.

– Глупости! Умение вас различать ничего не значит. Я мог бы оказаться ужасным человеком или эм… занудливым.

– Милый, это детали, – сказал Люсид, снова лизнув его в губы. Элтон очень надеялся, что всхлип, прозвучавший в голове, наружу не вырвался. Но улыбка Люсида говорила о том, что это, скорее всего, надежда пустая. – Лишь детали. Если я выдерживаю своего брата-идиота, то с тобой трудно не будет.

Бакстер рассмеялся и больно ущипнул Люсида.

– Ай! – тот дернулся и перевернул бокал с вином, которое потекло по столу, ему на колени и немного запачкало брюки Элтона.

Люсид перегнулся через Элтона и с силой ткнул Бакстера в грудь.

– Смутьян.

– Сам начал, – возразил Бакстер, потирая место, куда ударил брат, и посмеиваясь.

– Неправда, – притворно надменным тоном сказал Люсид. – Иди сюда и почисть меня.

Бакстер закатил глаза, но допил свое вино и покорно поднялся. Пройдя позади Элтона, он склонился над Люсидом, уперевшись в подлокотники его кресла, и поцеловал. Элтон смотрел на них широко распахнутыми глазами, не в силах отвести взгляд, гадая, как, во имя звезд, ему вообще удалось увидеть подобное.

К инцесту в Бескрайнем Союзе относились неоднозначно: у некоторых культур он был обычаем, например, у партонцев. У некоторых под табу, например, как на Марсе. Другие, как форнарианцы, вообще не имели такого понятия. Здесь, на Бангкоке, Бескрайний Союз не мог это запретить, но споры не утихали.

Элтон никогда не подозревал, что станет его сторонником.

Когда близнецы, наконец, оторвались друг от друга, Люсид произнес:

– Вино не сюда пролилось.

– Чертенок, сейчас я туда доберусь, – пробормотал Бакстер. – Но правило гласит, что сначала гости.

Люсид улыбнулся и посмотрел на Элтона, в аквамариновых глазах горел огонь.

– Да, верно, позаботься о нашем госте.

– Что… – Элтон забыл, что хотел сказать, когда его поцеловал Бакстер, вытаскивая из кресла и обхватывая ладонями ягодицы. Элтон застонал и тоже обнял его, крепко вцепившись в шелковый пиджак. Ему захотелось набраться безрассудной смелости касаться в ответ.

Он удивленно вскрикнул, когда объятия разомкнулись и его потащили за руку к белому дивану с разноцветными нитями, вплетенными в ткань. Бакстер толкнул его на мягкие подушки, сел рядом и глубоко поцеловал, заставляя стонать и всхлипывать. Потом он немного отстранился, обжигающе улыбаясь, и от этой улыбки Элтон задрожал.

– На всем Бангкоке нет никого, подобного тебе, милый, – пробормотал он, расстегивая рубашку Элтона и задирая нижнюю сорочку. Элтон еще больше задрожал.

Он хотел что-то произнести, хоть что-нибудь, полностью сбитый с толку происходящим.

Бакстер тихо рассмеялся, хотя Элтон не понял, что его развеселило. После некоторого замешательства обе рубашки сняли и небрежно отбросили в сторону. Когда Элтон немного пришел в себя, Бакстер стоял перед ним на коленях. Элтон резко дернулся, когда Бакстер, еще более горячо улыбаясь, хотя немного самодовольно и очень вызывающе, обхватил его плоть через брюки, потом расстегнул ремень и ширинку, стягивая мешавшую ткань, пока не добрался до члена Элтона.

Элтон почти кончил на месте, едва сумев сдержаться, и закусил губу, не позволяя вырваться хриплому крику.