Текст книги "Сокровища Бангкока (ЛП)"

Автор книги: Меган Дерр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Бангкок (Планета 2147151)

Элтон обогнул группу шумных детей, вздрогнув, когда они чуть не задели бесценную вазу, и облегченно выдохнул, когда ими занялся недовольный охранник.

Его позабавило и порадовало, когда охранник отвел нарушителей спокойствия обратно к их родителям и начал громко отчитывать и первых, и вторых.

– Элли! – позвала его Лана и в нетерпении потянула за рукав. – Элли, посмотри!

Отвернувшись от перебранки, Элтон покорно взглянул туда, куда указывала сестра. Она зачаровано смотрела на наряд под стеклянным колпаком. Он был сделан из расшитого вручную шелка. Ярко-красный, украшенный цветами разнообразнейших оттенков. Элтон перевел взгляд на карточку с описанием, прикрепленную к углу прозрачной стенки, и прочел, что родом убранство из древней страны на Земле. Его создали за тысячи лет до того, как планету разрушили без шанса на восстановление и превратили в исправительную колонию.

Хм. Он и не знал, что в то время были способны на такую сложную работу. Но опять же, тканями он не интересовался. Ткани, одежда – этим страстно увлекалась Лана, как и их мать. Интересы Элтона всегда были иными.

При мысли о матери внутри неприятно заныло, и он заставил себя сойти с этого мрачного пути. Они сюда приехали, чтобы попытаться и научиться снова стать счастливыми, черт побери. Все тяжелые испытания, предательства, ненависть и гонения теперь позади. Пять лет ада, наконец, закончились. Они могли жить дальше, оставив все в прошлом. Как говорится, все мечты сбываются на Бангкоке. Элтон надеялся, что их мечты об успешном начале новой жизни тоже сбудутся.

Особенно для Ланы – сестра перенесла все намного тяжелее, чем он. Когда начался кошмар, не Элтон потерял всех друзей, ведь он всегда был одиночкой. И без того ужасно, что отец убил маму, а потом покончил с собой, не говоря уже об уроне, который нанесли убийства фирме, бутику, магазинчику драгоценностей и их репутации. Но Лана лишилась общения, обнаружив самым мучительным образом, что, в добавление ко всему, настоящих друзей у нее не было. Он надеялся, что на новом месте она найдет лучших знакомых.

Но сначала они проведут время вместе, старшая сестра и маленький брат – все, что осталось от их семьи – и посмотрят, можно ли склеить их разбитые жизни.

«Все мечты сбываются на Бангкоке», – вновь подумал Элтон и посмотрел в застекленное окно, проходящее через всю стену, на яркий хаотичный город. Он сомневался, что это правда, насчет мечтаний, но сейчас им уже терять нечего. Он сделал бы все, чтобы вновь увидеть Лану счастливой, а не только согласился на этот нелепый отдых.

Сестра подняла взгляд, будто почувствовала его мысли, и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Их улыбки широкими не были – усталые, мучительные, два шага до надломленных. Но надломленные – не сломленные. Ни он, ни сестра еще не сломлены – пока появляются проблески желания двигаться дальше.

– Пойдем, – сказал Лана, и в ее голосе почти не было притворного веселья. – Хочу посмотреть, как ты отреагируешь на следующий зал, – она взяла брата за руку и потащила за собой, чему Элтон послушно покорился.

Он никогда не думал, что сестра захочет провести столько времени в музее, учитывая множество развлекательных заведений Бангкока, но жаловаться не собирался.

В следующем зале Элтон вдруг позабыл обо всех других местах, где он хотел бы быть в данный момент. Он едва заметил, как выпустил руку Ланы, впившись взглядом в ближайший выставочный стенд.

– Вриллский жемчуг, – выдохнул он, рассматривая прекрасное колье на черном бархате, сверкающее в безупречно выставленном освещении. – Просто невозможно представить, насколько они редкие, – произнес он, ни к кому конкретно не обращаясь. Жемчуг был совершенного кремово-белого цвета с блеском, присущим только настоящим камням: медовое сияние настоящих вриллских жемчужин, нисколько не похожих на кремовый оттенок земного или белоснежный морденского жемчугов.

Потерявшись во впечатлениях, Элтон оторвался от трех ниток жемчуга, тут же переключившись на великолепную сапфировую подвеску, затем на коллекцию целских брильянтов и шейное украшение из форнерийских рубинов.

Но по-настоящему перехватило у него дыхание от ожерелья «Последняя императрица».

– Оно бесценно, – прошептал он, почти не замечая, что говорит. – Последнее сохранившееся украшение из королевских драгоценностей Земной Империи.

Ожерелье часто называли «Последняя императрица», потому что его владелица обожала носить украшения короны и, согласно легенде, оно было на ней, когда та погибла в Последней войне.

После той войны на Земле стало невозможно вести нормальную жизнь. Бесполезную для чего-либо другого, ее сделали исправительной колонией. Немногочисленные земные артефакты были бесценны, ведь эта планета оказалась единственной из тридцати планет Бескрайнего Союза, признанной непригодной для жилья.

Ожерелье было настоящим шедевром ювелирного мастерства. Искусно выполненная работа, сочетание земных изумрудов, сапфиров и брильянтов. Элтон ни с чем бы не спутал холодное сияние и блеск драгоценных камней Земли.

Посмеиваясь, Лана стала рядом с ним.

– Элли, ты так смотришь на это ожерелье, как другие смотрят на любимого человека.

– Только драгоценности надежнее и никогда не предадут, – с горечью в голосе ответил тот, потом вздрогнул, сообразив, что сказал. – Лана, прости.

– Все в порядке, – тихо произнесла она, грустно улыбаясь. – Может быть, на Креске это будет иначе, но… пока что все именно так и происходило, да?

Элтон крепко обнял сестру.

– Проклятье, это же не может быть правдой везде! Обещаю, ты вновь станешь счастлива.

– И ты тоже, – сказала Лана, хлюпая носом и вытирая глаза, затем она подняла подбородок и хмуро посмотрела на брата. – Мы оба будем счастливы.

– Пока ты счастлива, и я счастлив, – ответил Элтон, потом улыбнулся и продолжил, чтобы она не начала повторять одно и то же. – Хотя если кто-то захочет купить мне тот «ошейник» из черного жемчуга, который выставят на аукцион в конце недели, я бы не жаловался.

Лана закатила глаза, но рассмеялась.

– Ты все со своими «ошейниками». Ты просто заболел с тех самых пор, как увидел их на шее леди Метлей десять лет назад.

Элтон скривил губы.

– Ни ей, ни ее дочери совершенно не шли те жемчуга, – он поморщился. – Они бы мне тоже не пошли, но, по крайней мере, мне хватает ума это понять, – он просто хотел их для своей коллекции, пусть и изрядно уменьшившейся. Элтон поспешно прогнал эти мысли – размышления о драгоценностях, которые он был вынужден продать, чтобы хоть как-то исправить ситуацию и начать жизнь заново, погружали его в тоску. Он сосредоточился на сестре и представленных украшениях.

Вновь рассмеявшись, Лана взъерошила ему волосы, столь же волнистые и белокурые как ее собственные. Также им обоим достались от матери зеленые глаза, стройные фигуры и небольшой рост. Их отец был высоким, широкоплечим брюнетом. В детстве Элтон всегда сожалел, что от внешности отца в них ничего не было. Для ребенка глупо переживать о подобном, особенно учитывая то, что родители повели себя довольно эксцентрично, решив, что детям достанется внешность без генетических вмешательств. Однако, почти не став похожим на отца внешне, сын оказался вдвое талантливее.

Теперь Элтон был рад, что обладает весьма отдаленным сходством с отцом, и его возмущал даже талант, который они делили. Чем меньше у него общего с лживым ублюдком, тем лучше.

– Так что ты думаешь? – поинтересовалась Лана, глядя на «Последнюю императрицу».

Элтон сам снова посмотрел на ожерелье, очарованный им и увлеченный, и, наконец, сказал:

– Просто несчастье, что остальные драгоценности потеряны. Вся коллекция была шедевром ювелирного дела и даже сейчас она превосходит все аналоги, в том числе королевские драгоценности Бескрайнего Союза, да и те состоят лишь из последних камней с Потерянного Зеро. Одна «Последняя императрица» не имеет цены, а если бы сохранились другие части коллекции…

– Думаю, самое печальное, что у тебя никогда не будет возможности воссоздать их. Сколько ты мечтал об этом? Всю жизнь? Вот настоящее преступление.

Элтон пожал плечами, пытаясь притвориться, что эти воспоминания не причиняют боли, пусть даже о чем ни вспомни, все больно. Он всю жизнь изучал драгоценные камни, но Земные камни были его специализацией, и Элтон сделал бы себе имя, воссоздав утерянные королевские драгоценности Земли.

– Они все равно бы не дотягивали до должного уровня. Нужного количества земных камней, которые понадобились бы мне для работы, просто не существует. Я бы сделал хорошее факсимиле, но не более.

Он указал на ожерелье.

– Только здесь четыреста камней, а во всей коллекции, как говорят, примерно полторы тысячи, может быть, больше.

– Не представляю, как можно носить столько на себе, и только богу известно, сколько на ней еще было одеяний.

– Разве тогда людей уже не научились совершенствовать генетически? – спросил Элтон. – Наверное, она могла легко носить такие тяжести.

– Вот она, – сказала Лана, хотя они оба знали, как выглядела императрица. Но ее музейный портрет впечатлял – один из немногих, на которых она была изображена во всем комплекте драгоценностей: диадема, ожерелье, браслеты, наручи, серьги, кольца и даже цепь вокруг талии, выгодно подчеркивающая зелено-золотую мантию тонкой работы.

– Она была красавицей, – произнес Элтон, восхищаясь тем, как хорошо она смотрелась с этими сокровищами. Хотя их сделали, по крайней мере, за столетие до ее рождения, они подходили ей настолько идеально, будто предназначались именно для нее.

– Да, – согласилась Лана. – Посмотри на ее платье! Неважно, насколько высокотехнологичны сейчас вышивальные машины, ничто не сравнится с ручной вышивкой, да еще с такой! Я занимаюсь этим уже почти тридцать лет, но все равно так никогда не вышью.

Элтон рассмеялся.

– Неправда. Со мной согласятся те, кто все время обращают на тебя взгляды.

– Замолчи, – сказала Лана, но улыбнулась. – Будто я единственная, на кого смотрят.

– Хм, со мной они далеко не уйдут, – Элтон пожал плечами. Он всегда плохо сходился с людьми и в настоящее время предпочитал не пытаться. – Ты меня знаешь, я смотрю только на драгоценности.

Лана вновь рассмеялась.

– Это заставляет меня задуматься, как ты отреагируешь на Сокровища Бангкока, если нам посчастливится их увидеть.

Элтон нахмурился.

– Ты о чем? На этой планете нет никаких особых драгоценностей, не считая выставленных в музеях. Нет такой коллекции «Сокровища Бангкока».

В ответ Лана лишь согнулась пополам от смеха. Сердито глядя на нее, Элтон ткнул ее в бок, от чего она засмеялась еще сильнее.

– Сейчас ты ведешь себя не как хорошая старшая сестра.

– Прости, – выдавила Лана, постепенно беря себя в руки. – Просто я все время забываю, как ты почти ни на что не обращаешь внимания. Это так мило! Как ты знаешь, Бангкок – планета, находящаяся в частной собственности. Очень давно ее приобрела семья Дае с Марса. Правящий лорд Бангкока – Треснор Дае. Тем не менее, делами он почти не занимается. Планетой руководят его сыновья, которых прозвали Сокровища Бангкока за красоту и блеск. Элли, честно говоря, я думала, что даже ты о них слышал, с таким-то прозвищем.

– Мне интересны только настоящие сокровища в каратах, – ответил Элтон, опять пожимая плечами и отказываясь проявлять любопытство. – Сколько еще мы не видели в этом музее?

– На несколько часов хватит. Давай пойдем поужинаем, а вернемся уже завтра утром. Потом отправимся на экскурсию по Башням.

– Хорошо, – согласился Элтон и протянул Лане руку. Кинув взгляд на «Последнюю императрицу», он повел сестру к выходу из музея в сторону Башни Голубого Дракона, где они остановились.

***

Элтон зевнул.

– Почему мы здесь так рано?

– Потому что другой возможности обойти весь музей уже не будет – осталось всего пять дней и почти каждая минута расписана. Я очень люблю историю Земли, и, видят боги, Марс не может позволить себе выставлять эти драгоценности. Основатель колонии на Бангкоке был с Марса, ты знал? Вот почему этот музей здесь.

– Замечательно, – сказал Элтон, закатывая глаза, пока сестра не видит, и не утруждаясь замечать, что она сообщила это уже раз в пятидесятый. Он ненавидел утро – разве нельзя вернуться обратно в кровать? Может, ему удастся подремать на одном из расставленных по залам диванов.

Но когда они опять оказались в зале с драгоценностями, всю сонливость как рукой сняло. Элтон подошел к «Последней императрице» и потрясенно выдохнул – внутри похолодело.

– Лана!

– Что? – ее легкомысленной настрой тут же испарился, когда она услышала, каким тоном ее позвал брат.

– Вчера мы смотрели на другое ожерелье. Это красивое, но подделка. Брильянты с Целы, сапфиры с Зеро, изумруды с Крески. Ни карата с Земли.

Лана тихо ругнулась.

– Может, это замена, пока чистят настоящее?

– Нет. Не зарегистрировано ни единой копии «Последней императрицы». У меня все еще есть единоличное разрешение на воспроизведение ожерелья до конца этого цикла. Если бы кто-то другой делал сертифицированную копию, то сначала необходимо получить разрешение от меня. Это ожерелье прекрасно, почти идеально, и все камни настоящие, но они не земного происхождения.

Лана вновь выругалась с умением и цветистостью портового грузчика, но не спросила, уверен ли он. Благослови ее за это господь, сестра всегда знала, когда лучше не тратить время на такие глупые вопросы.

– Нужно сказать охране. Пойдем.

Резко повернувшись и застучав каблучками, она вернулась в предыдущий зал и подошла к охраннику, ненавязчиво устроившемуся в углу.

– Сэр, к большому сожалению, мы должны сообщить о краже.

– Что? – переспросил охранник, глядя на них, как на сумасшедших. – Прошу прощения, мадам, но, думаю, мы бы знали, будь что-то украдено.

– «Последняя императрица» пропала, – сказала Лана. – Ожерелье под стеклом – подделка.

Нахмуренный служитель выглядел больше раздосадованным, чем обеспокоенным, но все же прошел в зал к стенду с ожерельем.

– Видят звезды, я уверен, что все в порядке, – пробормотал он и повернулся к ним. – Проникнуть в музей невозможно. Скажите мне, откуда вы знаете, что это подделка? На вид оно настоящее.

– Камни не те, – пояснил Элтон. – Они не с Земли, даже не близко.

– Он эксперт в ювелирном деле, – спокойно сказал Лана. – Пожалуйста, сэр, в подобных кражах с каждой минутой промедления все труднее найти пропажу. Если мы ошибаемся, арестуйте нас.

Выругавшись, охранник бесшумной командой активировал линзу связи, и в его правом глазу замелькали блики, пока он общался со своим начальником, с управлением музея и звездам только известно, с кем еще. Двери, окна и выставочные стенды вокруг них начали закрываться.

– Вы двое, – наконец произнес он напряженным голосом, – следуйте за мной.

Сдерживая вздох, Элтон взял Лану за руку и покорно пошел за охранником. «Почему, – мрачно подумал он, – в нашей жизни все идет наперекосяк?»

Охранник повел их по пустому закрытому музею к задней части здания, где располагались служебные помещения и офисы. В фойе он указал на пару стульев и сказал сесть.

Они сели, Элтон не выпускал руку сестры, а второй обнял ее за плечи.

– Прости меня, – тихо произнес он.

Лана протестующе фыркнула.

– Элли, не глупи. Ты должен гордиться собой. Очень возможно, что благодаря тебе поймают вора. Больше никто во всех галактиках не может по мимолетному взгляду распознать камни так, как умеешь это ты.

Элтон хмыкнул и сказал то, что говорил всегда.

– Неправда. Просто нужно смотреть и обращать внимание на детали.

– Иногда мне хочется видеть все то, что видишь ты, – мечтательно протянула сестра. – Ты подмечаешь каждую мелочь.

«И это самое настоящее вранье», – горько подумал Элтон. Он не замечал, что отец жил во лжи, не понимал, что власти используют его, чтобы уничтожить отца. Не видел, что как только разразился скандал, все знакомые начали делать вид, что не знают их. Не подозревал, что они сестрой оставят все, что знакомо им с детства, и переедут, чтобы в двух квадрантах начать заново. Сколько же всего он упустил.

Однако в ответ Элтон сказал просто:

– Твой талант в твоих руках. Лучше иметь руки матери, чем глаза отца.

Лана замолчала, но опустила голову ему на плечо и крепко сжала руку. Они долго просидели в тишине, пока громкий звук открывающейся двери не заставил подпрыгнуть на месте обоих.

Сестра резко выдохнула, глядя широко распахнутыми глазами на вошедшего. Элтон решил, что винить ее не в чем – мужчина действительно производил впечатление, пусть и обладал устрашающей внешностью. Темная кожа и светло-карие глаза. Голова гладко выбрита, а на правой щеке татуировка в виде пяти переплетенных драконов – герб Бангкока. Он был в черном, и это одеяние немного напомнило Элтону униформу, в которой ходила охрана исправительной колонии. Вместо обычной линзы связи, на нем были специальные очки, и даже сейчас на их поверхности мелькали текст, цифры и картинки. Не надо было смотреть на бейдж, прицепленный к куртке, чтобы распознать в нем главу безопасности.

– Это вы заявили, что ожерелье «Последняя императрица» похищено и заменено подделкой? – спросил он. – И как вам это стало известно?

– Камни не те, – сказал Элтон.

– Как вы это поняли? – ровно поинтересовался он, уперев руки в бока.

– Элтон – эксперт по драгоценностям, – поднимаясь и копируя позу главы охраны, произнесла Лана до того, как брат успел ответить, и упрямо задрала подбородок. – Он помог раскрыть тысячи краж и случаев подделок. По одному взгляду он может отличить брильянт с Целы от брильянта с Земли. Проверьте ожерелье своими дурацкими машинами, и они скажут вам то же самое, что мы пытаемся до вас донести… вы уже проверили.

Каменное выражение лица мужчины слегка смягчилось – по губам скользнула легкая улыбка, когда он окинул Лану взглядом с головы до ног.

– Принцесса, мы над этим работаем.

– Меня не так зовут, – холодным тоном заметила она.

– Да, вас зовут Лана Уитмер. А вы – Элтон Уитмер, – сказал он, указывая на Элтона. – Комната номер два-семь-семь-один-шесть-пять в Башне Голубого Дракона. Вы приобрели тур отдыха второго класса, из которого осталось пять дней. Файлы в базе данных Бескрайнего Союза закрыты. Почему?

– Если у вас нет допуска к нашим личным файлам, – сказала Лана, – то это не ваше чертово дело.

– Если мне нужно разрешение, то я его получу.

Лана насмешливо улыбнулась.

– Наши файлы закрыл Второй канцлер Кавалеров. Он обещал, что без его личного разрешения никто не получит к ним доступ, а мы не сделали ничего такого, чтобы он дал вам разрешение.

Начальник охраны немного помолчал, явно больше заинтересовавшись тем, что отображалось на его очках, потом спросил:

– Так почему вы приехали на Бангкок?

– Что за дурацкий вопрос? – вспыхнула Лана.

Элтон прикрыл лицо рукой.

Мужчина спокойно посмотрел на нее, но в глазах промелькнула искорка веселья.

– Принцесса, это разумный вопрос. Вы пришли в музей ужасно рано, и я должен поверить, что ваш брат может взглядом определить происхождение драгоценностей…

Он замолчал, когда на его очках еще быстрее замелькали картинки и текст.

– Вашу мать, ожерелье поддельное. Закройте Бангкок. Свяжите меня с Бескрайним Союзом и позовите Их светлостей.

Закончив отдавать приказы, мужчина посмотрел на Лану и Элтона.

– Принцесса, сэр, пойдемте со мной.

– Меня не так зовут, – вновь возмутилась Лана, идя перед начальником охраны и заставляя его приостановиться. – Называйте меня по имени либо обращайтесь более вежливо.

– Я и обращаюсь, – ответил тот, широко улыбаясь. – Вы так себя держите, и в вас столько огня, что вы как минимум принцесса. Пойдемте, у меня нет целого дня, чтобы… – в его очках снова заструилась информация. – Вас уже ждут.

Лана ничего не ответила. Элтон взял ее под руку и повел дальше.

Выйдя из музея, начальник охраны подвел их к транспортеру, стоящему неподалеку. Вновь ожили очки связи – он начал отдавать команды машине. Обычная вспышка бело-голубого цвета, и они покинули территорию музея, через мгновение прибыв в вестибюль, со вкусом отделанный черным мрамором с мазками белого и серебристого.

Каждое фойе Башни соответствовало цвету в названии – голубое, желтое, красное, зеленое. А если фойе черное, то они могли оказаться только в самой элитной и закрытой из пяти – Башне Черного Дракона. Элтон посмотрел на сестру, но та была слишком занята, сверля взглядом спину их провожатого, чтобы обратить внимание на брата.

Начальник охраны повел их к лифту, затем в зал в таких же оттенках черного и серебристого с небольшими вкраплениями ярких пятен – диванные подушки, отделка и строй бутылок в стеклянной стойке.

– Что происходит? – спросила Лана.

Но ей не успели ответить, потому что открылась дверь и вошел самый красивый человек, которого только доводилось видеть Элтону. Он… Элтон даже не мог слов подобрать, чтобы его описать. Даже так любимые им драгоценности были не в силах сравниться с этим мужчиной.

Высокого роста, но не чрезмерно, с очень бледной кожей, однако болезненной она не выглядела. Густые блестящие волосы настоящего иссиня-черного цвета, как юпитерские чернила, чуть ниже подбородка. Красивый и элегантный, но определенно мужественный. При виде его одежды у Ланы, должно быть, перехватило дыхание – костюм из партонского шелка в тон волосам, белоснежная рубашка и галстук из блестящего аквамаринового шелка, который…

Который идеально подходил зеленовато-голубым глазам. Элтон никогда не видел таких глаз – будто ожившие драгоценные камни.

– Лорд Бакстер, – обратился к вошедшему начальник охраны, выводя Элтона из оцепенелого состояния. Кто этот лорд Бакстер? Очевидно, кто-то важный, раз обладает властью вызвать их в Башню Черного Дракона. Глава музея? Всех музеев? Может быть, Первый ювелир Бангкока?

Стоящая рядом Лана таращила глаза на новоприбывшего, поэтому «лорд Бакстер» о чем-то ей говорило. Наверное, говорило всем, кроме него. Элтон почти никогда не обращал внимания на мир, не касающийся его драгоценностей, и теперь у него было еще меньше желания это менять.

– Значит, вы – те двое, которые определили, что ожерелье поддельное? – спросил лорд Бакстер, и от звука его голоса Элтон задрожал, моля звезды, чтобы никто не заметил.

– Это Элтон определил, – пояснила Лана. – Он любовался ожерельем вчера, а когда мы вернулись сегодня, увидел, что его подменили на фальшивку.

– Как определил?

Элтон видел, что еще немного и сестра окончательно выйдет из себя, поэтому сделал шаг вперед и ответил:

– По виду камней.

Лицо лорда окаменело.

– По виду камней, – повторил он. – Это невозможно. Никто не может определить месторождение камней на взгляд.

Раздосадованный – хотя уже давно привык, что никто ему не верит – Элтон нахмурился и подошел ближе к лорду Бакстеру. Несмотря на гнев, он на секунду отвлекся, еще больше очарованный мужчиной. Вблизи тот выглядел еще красивее и, о звезды, пах так хорошо. Элтон еще никогда в своей жизни не ощущал присутствие другого человека так остро.

Пытаясь игнорировать то, как действовал на него лорд Бакстер, Элтон сосредоточился на драгоценностях лорда, стоящих немаленькое состояние.

– Ваши брильянтовые серьги с Целы, из южных шахт, судя по особому оттенку голубого. Аквамарины с Тредада, а оникс и брильянты в булавке для галстука с Зеро, – он заставил себя поднять взгляд и посмотреть в зеленовато-голубые глаза, на мгновение забыв, как дышать. Но все же закончил: – На браслете смесь из брильянтов с Целы и Зеро, а камень в вашем кольце – земной брильянт.

Несколько мучительно долгих мгновений лорд Бакстер молча смотрел на него, затем тихо сказал:

– Верно по всем пунктам. Либо вам известно пугающе много сведений, либо вы не лжете о своих умениях. Но я никогда не слышал о человеке, который лишь с помощью глаз может определить месторождение камней.

Элтон пожал плечами и посмотрел в пол, не в силах выдержать аквамариновый взгляд – он никогда не был таким смелым, самоуверенным и сообразительным, как Лана.

– Это семейная черта. Мне она досталась от отца.

– Ясно, – мягко ответил лорд Бакстер, и было в его голосе что-то такое, чего Элтон не понял. – Каденс, они вне подозрения. Канцлер Кавалеров пришлет своих экспертов, но, думаю, у нас появился собственный эксперт… – он широко улыбнулся Элтону, потом вновь обратился к Каденсу. – Надеюсь, с помощью наших новых друзей мы поймаем вора на Бангкоке. Проследи, чтобы им были выделены комнаты в Черном Драконе, в случае… – он осекся, когда ожила линза связи в его левом глазу. – Я сейчас вернусь. Почему проблемы наваливаются все сразу? – потом он снова улыбнулся Элтону. – Мы продолжим разговор через мгновение, милый. Благодарю тебя за помощь, – Бакстер взял Элтона за подбородок, слегка потянул на себя и поцеловал в губы, коротко, но крепко.

А затем вышел из зала.

Элтон уставился на дверь, стараясь не обращать внимания, что горят щеки и что быстрый, но крепкий поцелуй оставил теплый и трепещущий след на губах. Вкус у Бакстера был такой же, как запах – дорогой темный пряный бангкокский ром.

– Кто… кто это был? – он повернулся к Каденсу, но тот посмотрел на него, как на сумасшедшего. Тогда Элтон посмотрел на сестру, которая явно сдерживала смех.

– О, Элли…

– Неважно, – резко оборвал ее Элтон и сел на один из диванов. – Думаю, я буду счастливее, оставаясь в неведении, – он немного сполз по спинке, ссутулив плечи. Ему всего лишь хотелось тихо отдохнуть, зарядиться энергией и научиться вновь радоваться жизни. Вместо этого он попал в очередные неприятности. Почему его дурацкие способности всегда становятся источником проблем? Почему его нельзя было просто оставить в покое, и он бы тихо и мирно определял в своем кабинете происхождение камней и создавал драгоценности для семьи на продажу?

– Элли…

– Забудь, – глухо сказал он. – Я в порядке. Просто хочу, чтобы все это закончилось.

– Вашими новыми комнатами занимаются, – уведомил их Каденс. – Скоро они будут готовы.

– Почему нас переселяют? – потребовала ответа Лана. – И кто вы вообще такой? Каденс? Так он вас назвал?

– Принцесса, вы можете называть меня Уорден, – отозвался Каденс. – Лорд Бакстер сказал переселить вас, я вас переселяю. Когда Их светлости отдают приказы, я подчиняюсь.

Свое мнение по этому поводу Лана выразила несколькими отборными словами, но Элтон не успел разволноваться, не проведут ли они ночь в камере, потому что дверь вновь открылась.

Наверное, он сошел с ума. А чем еще объяснить тот факт, что, кажется, у лорда Бакстера был близнец. Людей подобной красоты вообще не может существовать в природе! Как, во имя звезд, их может быть двое?

Элтон поклялся бы, что их именно двое. Помилуйте звезды, он был таким же прекрасным и потрясающим, как его брат.

– Прошу прощения, что мне пришлось так поспешно уйти, – учтиво сказал вошедший. Он улыбнулся Элтону, но его губы складывались в улыбку иначе, не как у Бакстера. – Итак, милый, я хотел бы узнать больше о твоей семейной черте.

«Они надо мной издеваются», – понял Элтон и разозлился по-настоящему. Он знал, что странный, не такой, как другие в его семье. Знал, что его способности сбивают с толку людей и все сначала принимают его за лжеца. Всю свою чертову жизнь он был предметом для уловок, шуток и проверок от людей, которые хотели увидеть, как он хоть раз ошибется. Которые стремились доказать, что он обманщик, которые радовались, когда преступление отца навсегда разрушило репутацию семьи. То, что власти использовали его против собственного отца, и разразившийся скандал, доведший отца до того, что он убил маму и себя, стали последней каплей.

Они с сестрой мечтали об одном – вновь стать счастливыми, и Элтон просто пытался помочь, сказав, что ожерелье фальшивое, а они лишь хотели поглумиться.

Как же он от этого устал.

Поднявшись с дивана, Элтон пересек зал и ткнул «Бакстера» в грудь.

– Вы – не тот, кого он назвал лордом Бакстером, – резко сказал он, указывая на Каденса.

– Что? – пораженно переспросил мужчина.

– Не надо играть со мной в игры! – прорычал Элтон, его руки дрожали от злости. – Почему меня всегда хотят втоптать в грязь? Я пытался помочь, а в ответ меня лишь изводят и проверяют! Вы – не тот, кого ваш бестолковый Уорден назвал лордом Бакстером. Не знаю, кем вы еще можете быть, как не близнецом лорда Бакстера, но вы именно его близнец. Если вы хотите доказать, что я вру о своих способностях, то советую приложить побольше усилий.

Элтон окинул самозванца гневным взглядом, стараясь унять дрожь, и только тогда понял, что тот ошеломленно уставился на него, распахнув рот.

– Ты… как ты узнал, что я – не Бакстер? Даже Каденс нас не различает.

Каденс скривился, давая понять: он не знал, что перед ними не лорд Бакстер.

– Вы похожи, – пояснил все еще сердитый Элтон, – но не настолько. Это точно так же, как сказать, что все брильянты выглядят одинаково.

– Но, милый, они действительно выглядят одинаково, – мягко сказал тот, не отводя взгляда аквамариновых глаз от его лица, и светилось в этом взгляде что-то такое, чего Элтон не мог понять. – Но, кажется, не для тебя. Меня зовут Люсид, – и с любопытством склонил голову на бок, когда Элтон в ответ лишь вежливо кивнул, не более. – Ты действительно не знаешь, кто мы, да? Бакстер был прав: у тебя все можно по лицу прочесть.

Элтон покраснел и отступил назад – остатки гнева тотчас отступили под напором паники. Почему он всегда выходит из себя в самое неподходящее время и в самом неподходящем обществе?

Люсид схватил его за руку, притягивая ближе к себе – очень, очень близко. И почему они становились еще красивее с каждым разом, как он смотрел на них?

– Милый, успокойся, – сказал Люсид и поцеловал его так же коротко, как ранее Бакстер, но мягче. И там, где Бакстер был горьковато-пряным, Люсид оказался терпким и сладким, как хорошее вриллское вино.

– Перестаньте, – выдавил Элтон с горящим лицом, решив, что больше ноги его не будет в музеях. Что еще он хотел сказать? Ах, да. – Меня не милым зовут.

– Кажется, здесь с этим проблема, – пробормотала Лана, кидая язвительный взгляд на Каденса.

Люсид тихо рассмеялся.

– Прости, милый, – покачал головой и засмеялся вновь. – Элтон, прости. Но ты действительно милый, – он улыбнулся такой улыбкой, что Элтон понял: они с братом с ее помощью избежали множества неприятностей. – Если ты не против, я бы хотел, чтобы ты взглянул на кое-что еще. Если так ловко украли «Последнюю императрицу», мы допускаем, что подменено не только ожерелье. Мы закрыли все крупные выставки и показы. Ты доказал, что по одному взгляду можешь определить происхождение камней. Поможешь нам с еще несколькими драгоценностями?

У Элтона заныло в груди. Это так походило на старые добрые времена, которые были не такими уж и старыми. Некогда люди постоянно таскали в магазин драгоценности. Расспрашивали о них, Элтон рассказывал, и посетители уходили, оставляя его в покое. Он ненавидел людей, суматоху, но любил каждый камешек, который они приносили.