Текст книги "Супергерой (СИ)"
Автор книги: Меган Беннет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Она кивает и выходит первой из здания, а я следую за ней.
Сейчас уже десять часов утра, что означает о том, что Энни возвращается в школу. Джастин сидит на ступеньках, и я присаживаюсь рядом с ним, пока он носом своих кед пинает маленький камушек.
– Хреново выглядишь, супергерой, – говорю я, отчего он поворачивает голову и, увидев меня, облегченно выдыхает.
– Лея, – он тут же обнимает меня, отчего я снова в шоке, потому что обычно я ко всем лезу с объятьями. – Тебя выпустили?
– Как видишь, – я отстраняюсь от объятий и потягиваюсь от того, что моя спина ужасно ныла. – Я не спала всю ночь и теперь я ужасно сонная, а моя спина меня ненавидит.
– Они не впускали твоих родителей к тебе, – говорит Джастин, потирая шею. – Миссис Бейл разрешили пройти только после того, как она съездила за удостоверением адвоката.
– Я знаю, мне дали поговорить с ней по телефону. Так, ты здесь пробыл почти сутки?
– Э, ну, да…
– Зачем?
– Не знаю, просто, ну… я не знаю, – парень облизывает обсохшие губы и трясет нервно ногой.
Я усмехаюсь и качаю головой.
– Лея? Лея! – слышу тревожный голос матери и когда встаю, поворачиваясь к ней, оказываюсь прижатой к ее телу. – Боже, с тобой все хорошо? Я так волновалась! Они нас не впускали и ты потом сказала, чтобы мы уезжали. Я так благодарна Энни, что она приехала со мной и помогла мне вытащить тебя отсюда. Ты молодец, Лея, молодец, что не сдалась и не дала себя в обиду этим уродам, которые хотели скорее отделаться от работы.
Мама все тараторила, все крепче прижимая меня к себе, а я просто улыбалась, наслаждаясь материнским теплом, по которому успела соскучиться за сутки.
– Поехали домой? – предлагает мама, немного отпрянув, но продолжая гладить меня по щекам, а я, улыбнувшись, киваю.
– Поехали? – спрашиваю я Джастина, протягивая ему руку.
Он улыбается и кладет свою руку мне на ладонь, и я чувствую, какая она горячая. И мне не хочется, чтобы он отпускал мою руку.
========== Глава 13. ==========
Глаза болели до невозможности от того, что я сутки была в линзах. Не понимаю, как некоторые могут их носить долгое время, потому что мои глаза слишком чувствительные для этого. Не удивительно, что они сейчас так слезятся и мне больно даже моргать. Уже совсем не вытерпев, я опускаю вниз козырек машины, чтобы, смотря в зеркало вытащить чертовы линзы. Грязными руками я полезла прямо в глаз, отчего услышала мамин вопль.
– Лея! Это отвратительно.
Игнорируя ее крики и смех Джастина, что сидел сзади, я вытащила линзу с левого глаза и просто выбросила в открытое окно, а потом приступила к правому. Отделавшись и от этой линзы старым путем, я в блаженстве прикрыла глаза и позволила нескольким слезинкаи стечь по моему лицу.
Как же хорошо теперь моим глазам, что просто хочется от радости материться.
Но открыв веки, я снова вижу все мутным, словно глаза покрылись некой пленкой, которую никак не убрать. В такие моменты я становилась будто беспомощной. Не то, чтобы я сразу падала, словно я совершенно слепая. Да нет, я могла ориентироваться в пространстве, просто уже не было той четкости и резкости, которую я любила. Ну, еще могла незнакомца спутать со своим другом, например. А так, пустяки.
Мама начала говорить о том, что я в свои глаза могу занести какую-нибудь заразу, особенно после чертовой камеры, так как после нее я еще руки не мыла. Но мне было все равно, потому что терпеть уже было невозможно.
Когда мы подъезжаем к нашему дому, я замечаю какого-то человека, сидящего на ступеньках нашего крыльца. Не вижу его лица, но я точно могла сказать, кто это. Я узнала его по мотоциклу, что стоял около тротуара и по темной массивной косухе, которую я раньше любила надевать. Это был Эндрю. Увидев его, мама тут же напряглась, но заехала во двор и остановила машину. Я сидела неподвижно на кресле, пока Квилл вскочил со ступенек и смотрел на меня. Поколебавшись, я отстегиваю ремень безопасности и выхожу из машины, попутно поправляя свою клетчатую рубашку, которая сильно распахнулась от порыва ветра, а после надеваю одну лямку от рюкзака на левое плечо.
– Привет, – первой начинаю говорить я, пока мама и Джастин выходят из машины, а Эндрю продолжает смотреть на меня, почти не моргая.
Выглядел он потрепанным. Даже хуже меня, наверное. Огромные и темные круги под глазами, словно он уже не спал тысячу лет. Густые темные волосы непослушно торчали во все стороны, даже бандана, завязанная на лбу, не могла исправить положение. Под косухой виднелась довольно мятая болотного цвета футболка, которую, скорее всего, он выудил со своей полки, где царил полный хаос. Забавно, что я помню даже про беспорядок в его шкафу.
Эндрю тяжело дышит и медленно моргнув, преодолевает расстояние между нами, прижимая меня к своей груди. И я не знаю, как на это реагировать. Я просто стою, прижатой к нему, пока мои руки болтаются в воздухе и не осмеливаются обнять Квилла в ответ. Наши с ним отношения слишком запутаны. Я знаю, он откуда-то узнал, что я была арестована и переживал. Я бы тоже за него переживала, но просто я больше не знала как с ним себя вести после того гребанного поцелуя. Не знала, что надо говорить и не знала, что мы вообще встретимся, хотя внутри я понимала, что нам стоит обязательно все выяснить для себя.
Он отпускает меня, но продолжает вглядываться в мои глаза, а я смотрю в ответ, но из-за своей слепоты не могу определить, что в них отражается. Я лишь понимала, что он очень уставший.
Немного поворачиваю голову назад и вижу, как Мия стояла около своей машины, сложив руки, и не собиралась никуда уходить, а Джастин пинал носом своих кед пыль на тротуаре. Неловко, однако.
Я обратно поворачиваю голову к Эндрю.
– Что ты тут делаешь?
– Хотел сам удостовериться, что с тобой все хорошо.
– А ты сам в порядке? – прищуриваюсь, чтобы разглядеть его уставшее лицо и очень тусклые глаза.
На мой вопрос он не ответил.
Его брови немного сдвинулись, и он нервно сглотнул, устало прикрывая глаза. Было видно, что он точно не в порядке. И он не станет мне говорить о своих проблемах при Джастине и точно при матери. Я ужасно хотела спать, но не могла сейчас бросить Эндрю в таком состоянии. А еще не знала, как оставить Джастина и просто умотать со своим бывшим парнем, потому что это будет совершенно некрасиво с моей стороны.
– Кхм, – слышу, как Джастин прочищает горло, прежде чем сказать что-то. – Я пойду.
Повернувшись к нему, я неловко улыбаюсь и киваю. Бибер кивает в ответ и, засунув руки в карманы толстовки, побрел к своему дому, сутуля спину. Я не провожаю его взглядом, как обычно это делаю, потому что мама демонстративно прошла мимо нас с Квиллом, цокая каблуками своих лакированных черных туфель, которые мне очень нравились. Стряхнув пыль с юбки, Мия открыла дверь ключом и вошла в дом. Мы остались наедине.
Было холодно, а на мне кроме майки и рубашки сверху ничего не было. Погода менялась с бешеной скоростью, что я не успевала понимать, что надо надевать, а что нет. После очередного дуновения холодного ветра, я вздрогнула и съежилась.
– Ты замерзла, – сообщил мне совершенно очевидную вещь Эндрю.
Больше ничего не говоря, парень стаскивает с себя куртку, оставаясь в черной огромной толстовке, и накидывает на меня. Она такая теплая, что я неосознанно расплываюсь в улыбку, которую сейчас бы хотела, на самом деле, спрятать, так как особо причин улыбаться нет.
– Может, поедем в «У Рикки»? – предлагает парень, кивнув в сторону своего мотоцикла.
«У Рикки» – это что-то вроде бара, который держал друг старшего брата Эндрю. Раньше, мы часто там бывали, но после того, как я порвала с Квиллом, больше там не появлялась. Этот бар находился в другом конце Бруклина, а туда я практически не ездила, хотя мне очень нравилось бывать в том баре.
Но самое забавное то, что бар никакому Рикки не принадлежит. Владельца зовут Джон. Когда он купил этот бар, он решил не менять название, так как все привыкли к этому.
Я согласилась, хотя мы могли бы пойти с ним в любое ближайшее кафе, но видимо, оба решили предаться воспоминаниям.
В свое время, гоняя ночью по улицам Бруклина, мы заваливались в тот бар со всеми друзья Эндрю и просто сидели, разговаривая очень громко. Всем было на это плевать, потому что обычно, мы являлись единственными посетителями в позднее время.
Эндрю первым садится на свой мотоцикл и заводит, пока я снимаю его куртку, снимаю лямку от рюкзака и надеваю в противоположном порядке. Сажусь на его железного коня, по которому так сильно скучала и руками обхватываю талию своего бывшего парня, понимая, что мои руки все равно ужасно замерзнут от холодного ветра во время поездки.
Интересно, там до сих пор работает Гарри – мужчина шестидесяти лет, который всегда дарил добрую улыбку нам и был очень приветливым? Он был одним из самых хороших людей, которых я знала. И у седого Гарри всегда нашлись бы нужные слова для любой ситуации. Я понимаю, что скучаю по тем моментам, когда встречалась с Эндрю, потому что было много всего хорошего.
Черт, как же все это было давно.
И даже несмотря на то, что у нас с Эндрю были довольно сложные отношения, я по ним скучаю. Скучаю даже по ссорам, черт возьми. И дело даже не в том, что я хочу снова отношения, а в том, что я скучаю по Квиллу. По такому крепкому и теплому Квиллу, который всегда старался оберегать меня, хотя я противилась этого. Вот именно сейчас, когда мы ехали по дороге, обгоняя на огромной скорости машины, которые почти образовали пробку, я хотела чувствовать защиту парня. То есть, я знала, что мы не попадем ни в какую аварию, просто потому что парень держался как всегда уверенно на мотоцикле. Я просто крепче держалась за него, и все было хорошо.
Мы доехали до бара и молча направились в здание, где дверь открылась со звуками этих ненавистных колокольчиков. За стойкой стоял какой-то молодой парень, а не Гарри, которого я так надеялась увидеть. Парень, увидев нас с Эндрю улыбнулся, а мы прошли к столику, который находился у окна. Я плюхнулась на кожаный потрескавшийся диван и огляделась, подмечая, что ничего в принципе нового здесь нет, разве что шторки повесили, вместо жалюзи.
Музыка еще изменилась.
Раньше здесь играл старый добрый Джаз, который обожал седой афроамериканец, но сейчас звучали обычные попсовые песни, которые не очень-то сочетались с этим местом. Это бар, в котором собираются байкеры, не думаю, что они слушают Кэти Перри.
Я немного разочаровалась. Не думала, что Джон решится поменять музыку, зная, как Гарри любит свой джаз.
– Я схожу и сделаю заказ, что будешь? – наконец заговорил Квилл.
Хлопаю глазами, думая о том, что хочу сейчас, попутно снимая куртку парня.
– Черный чай и огромный бургер с двойным сыром.
– Как обычно? – усмехаясь, парень уходит, а я подмечаю, что он помнит до сих пор мой обычный заказ в этом баре.
Это мило.
Вскоре он возвращается и садится напротив меня, складывая руки в замок и кладя их на стол. Он устало вздыхает, и я снова щурюсь, чтобы рассмотреть его глаза, которые выглядели чертовски уставшими.
– Ты когда последний раз спал? – спрашиваю я, внимательно стараясь рассмотреть его лицо.
– Может дня три назад или больше, уже не помню, – Эндрю пожимает плечами и отводит взгляд к окну.
– Ты серьезно?!
– У меня бессонница, не могу уснуть. Все лежу в кровати, смотрю в потолок и не могу никак уснуть. В голове мысли роем, что я все время в напряжении. Это, блять, так бесит…
Квилл мотает головой, а потом снимает бандану, кидая ее рядом с собой, и запускает правую руку в торчащие в разные стороны волосы. Кажется, он готов их прямо сейчас вырвать, настолько сильно он их тянул.
– И давно у тебя это?
– После того, как ушел с нашей школы.
– Ты пил какие-нибудь снотворные?
– Не особо помогают.
От безысходности тяжело вздыхаю и на пар секунд устало прикрываю глаза. Как же с ним сложно иногда бывает.
– Эндрю, что происходит с тобой?
Парень мотает головой, тяжело выпуская воздух из своих легких. Он не хочет или пока не может говорить об этом. Но я знаю, он мне все расскажет, ведь не зря же Квилл привез меня сюда – на другой конец Бруклина.
– Окей, как ты узнал о том, что меня арестовали? – пока надо было перевести тему, потому что сидеть в молчании с ним я просто не могла.
– Чак позвонил, – он пожимает плечами и начинает крутить солонку с перцем у себя в руках, продолжая смотреть в окно, пока я прищуриваюсь.
– Что-то не помню, чтобы вы с Барнсом братались. Только не говори, что приставил его ко мне, чтобы он за мной приглядывал?
– Нет, конечно, нет, – наконец, он немного усмехается, и я расслабляюсь в некой степени. – Сделай я это, ты бы меня на мелкие куски разорвала.
Теперь я усмехаюсь и откидываю за спину свои потрепанные косички.
– Я сам удивился, что он мне позвонил, но он видимо понимает, насколько ты мне дорога и… – и он запнулся на этом моменте, пока я нервно кусала губы и начинала теребить край свой клетчатой рубашки.
Я ему до сих пор дорога. Даже спустя такое количество времени. Почему я так не ценила наши отношения? Почему была такой черствой временами? Почему позволила нашим отношениям закончиться? Какая же я идиотка.
– Ваш заказ, – с улыбкой произносит подошедший бармен.
Тут как всегда нет официантов, забавно.
Увидев свой бургер с золотистой булочкой, свежими листьями салата, прекрасно пахнущей котлетой и двойным сыром, который стекал с котлеты, я поняла, насколько сильно проголодалась. В участке я не ела, а это значит, что я сутки была без еды. Живот громко заурчал и я, совершенно не смущаясь, принялась есть, пока Эндрю хихикнул и пододвинул к себе ближе тарелку с тако.
Квилл смеялся, когда у меня на подбородке свисал сыр, а я никак не могла его убрать языком. Я не стеснялась вести перед ним себя как свинья, потому что он меня и не такой видел. В итоге я просто вытерлась салфеткой.
Когда мы доели, а у меня остался лишь чай, я решила продолжить разговор.
– Я же вижу, что с тобой что-то происходит. Ты нашел другую школу?
– Нет.
– В смысле? Тебя не приняли?
– Я не искал, Лея. Я не собираюсь больше возвращаться в школу, понимаешь?
Вот сейчас я его совершенно не понимала. Какого черта вообще происходит?
– Остался же всего последний класс, Эндрю. Ты чего, вообще? Как насчет колледжа? Как насчет твоего будущего? – я вскидываю руки, отказываясь заранее принимать его глупые доводы.
– Ты правда веришь, что я мог бы пойти в колледж? У моей семьи нет на это денег, а меня вытурили с футбольной команды еще в десятом классе, если ты забыла. Так что у меня нет надежды даже на спортивную стипендию.
– Но это же только в нашей школе, черт возьми!
– Блять, ты реально не понимаешь? Ты не видела мое личное дело, кажется. С ним мне светит только тюрьма, как сказал мой дед, – парень начинал закипать.
Сейчас мы снова поругаемся.
– Больше слушай человека, который сам в жизни ничего не добился. Ты вспомни, что он рассказывал. Мистер Квилл бросил школу еще в четырнадцать лет, только потому, что ему, видите ли, было лень ходить на эти тупые уроки. Он сам сдался и ничего не сделал, чтобы не работать потом как лошадь на заводе. Ты хочешь его участи? Хочешь горбатиться?
– Лея, ты не понимаешь…
– Нет, слушай сюда, Эндрю, – пусть только попробует меня сейчас перебить. – Ты просто обязан попасть в школу. В любую, блять, школу. Если ты сдашь хотя бы средне экзамены, то сможешь взять кредит на обучение в колледже, а потом совмещать учебу с работой, как ты делаешь уже столько лет. Не сдавайся, когда даже близкие люди тебе это говорят. Уж кого-кого, так твоего деда я бы стала последним слушать.
Парень молчит, лишь разрывает на мелкие кусочки салфетку.
– Все, что тебе нужно, так это научиться сдерживать свои эмоции.
Я говорю ему это миллионный раз и никогда не перестану это делать. Он мне так же сильно дорог, несмотря ни на что. Я всегда буду за него волноваться и переживать. Буду всегда стараться поддержать, потому что именно с ним у меня были первые серьезные отношение, которые, конечно, я в итоге просрала. В этом вся я.
Только сейчас начинаю понимать.
Привыкаешь принимать вещи как должное, а потом, упустив их, начинаешь жалеть и скучать. Так было всегда в жизни и у меня сейчас так же было с Эндрю. Не знаю, есть ли у меня к нему еще какие—то глубокие и сильные чувства, но я знаю, что никогда его не любила той любовью, о которой говорят мои родители. Это совершенно не то, я знаю это, но все равно скучаю по этому человеку и ничего поделать с этим не могу.
– Я подумаю, – доносится голос Эндрю.
– Хорошо, – легкая улыбка трогает мои губы.
Он немного поджимает губы, скрыть ту милую улыбку, что рвалась наружу. Такой милый, на самом деле и не скажешь, что его выгнали из школы из-за того, что он вечно всем разбивает носы.
– Что за пацан с тобой вечно таскается?
– Ревнуешь? – вскидываю бровь и отпиваю чай с кружки.
– Который раз вас вместе вижу.
– Это мой друг – Джастин. Он очень хороший и я невероятно счастлива иметь такого друга. Если бы не он, я бы, наверное, давно забрала документы из школы, – так и было, быть честной.
Обсуждать Джастина с Эндрю для меня не было неловкой вещью. Все же Бибер был просто моим другом, а не парнем—другом, который мне нравится. Так что, я могла спокойно о нем говорить.
– Ты аккуратней в этой школе психов…
– Кто бы говорил?
– Нет, Бейл, я серьезно. Просто будь аккуратней.
От этих слов так тепло и хорошо на душе, поэтому я улыбаюсь Квиллу и киваю.
– Кстати, а где Гарри?
– Он умер два месяца назад.
– Что?
– Гарри сдал свою смену, отправился домой и умер в своем кресле. Просто пришло его время, Лея. Такое происходит – старые люди умирают.
Я не могла поверить в это. Не могла поверить, что не попрощалась с этим восхитительным человеком. Больше он никогда не даст мне хороший и дельный совет, который всегда так спасал и помогал мне. Мне жаль, что я сюда не приезжала и не навещала его. Гарри был одним из связующих моего прошлого.
Да, старые люди умирают и это неизбежно, но они забирают с собой некую частичку жизни с собой. И я сейчас понимаю, что Гарри забрал с собой мою прошлую жизнь, когда я вечно таскалась с Эндрю, катаясь с ним на байке. Когда приходила сюда и болтала с Гарри за барной стойкой, а потом возвращалась к своему парню, с которым мне всегда была весело и интересно. Забрал то время, когда я жаловалась ему на то, что мой парень полный кретин, который не хочет меня слушать и продолжает мудохать всех подряд из-за своей эмоциональности.
Это все в прошлом, которое с собой забрал добрый афроамериканец Гарри, который обожал старый и прекрасный джаз.
– Лея? – голос Эндрю тревожный и я понимаю почему.
В моих глазах стоят слезы, которые я смаргиваю и они быстро стекают по моим щекам. Не поддаюсь истерике и вскоре слез совсем нет.
Смотрю на Эндрю и начинаю осознавать на все сто процентов, что мы с ним больше никогда не будем. Что наши дороги давно разошлись. Он мне всегда будет дорог, но никаких отношений больше не построить. Что-то внутри говорит о том, что, возможно, я сейчас полностью отпускаю его. Отпускаю его от себя.
– Прости меня за все, Эндрю, – наконец произношу я. – Мне жаль, что наши отношения так ужасно закончились, что я вела себя как безразличная сука и делала вид, будто мне плевать на твою заботу, но это не так. Я просто всего этого боялась, понимаешь? Ты всегда будешь мне дорог, и я даже не могу передать все слова, которые бы хотела тебе сказать.
Это похоже на прощание. Мы оба понимали, что так будет.
– Я не знаю, встретимся ли мы снова, но если тебе захочется поговорить, то ты знаешь, где я живу. Правда, я желаю тебе только самого хорошего. Пожалуйста, вернись в школу, это важно для тебя самого и я знаю, что ты совсем не глупый парень, ведь будь ты таким, не думаю, что смогла бы с тобой встречаться.
Прощаться с прошлым тяжело, но все равно рано или поздно всем приходится делать это. Все проходят этот, как кажется на этот момент, тяжелый путь. Я знаю, потом уже не будет так сложно, и вспоминать об этом будет легко. Отношения, дружба, ссоры и еще какое-то дерьмо, которые вы отпускаете, со временем не будет чем-то значимым. Мне легко, потому что я понимаю это и ко всему отношусь проще, нежели мои сверстницы.
Я всей своей гнилой душой желала, чтобы у Эндрю все было хорошо. Поэтому, обняв его на прощание, я ухожу одна из этого бара, чувствуя такое облегчение, которое пришло ко мне, после того, как перешла порог.
Поймав такси, я отправилась домой. Разговорчивый таксист рассказывал о том, какой серьезный мужчина ему попался до меня. Говорил о том, что тот мужчина с кем-то ругался по телефону, смешно матерясь. Потом таксист рассказ мне о своей девушке и о том, как он облажался на прошлом свидании. Я лишь смотрела в окно и иногда поддакивала, совсем не заботясь о сути разговора.
Мне было так плевать на то, что он говорит, я была погружена в свои мысли.
Приехав домой, я поняла, что очень устала и ужасно хочу спать. Единственным желанием было принять душ и завалиться в теплую и такую мягкую кровать. Но как только я вошла в дом, я услышала крики своих родителей.
Они ссорились.
Ох, только этого не хватало. Несмотря на то, что они безумно друг друга любят, не могу сказать, что в этом доме не было ссор. Они бывают у всех, но у нас очень редко, зато какими они все запоминающимися были. Последний раз, когда были такие крики, Мия и Джексон не разговаривали больше недели. Папа даже спал в гостиной на диване.
Не хотелось думать, что причиной их криков являюсь я. Но скорее всего, так и есть, ведь это меня всего несколько часов назад вытащили из полицейского участка. Так что других причин их криков я не вижу. Наверное, спорят о том, чтобы забрать меня из школы и отправить меня к родителям Джексона или вообще к тете Кире – младшей сестре моей мамы, что живет в Нью Орлеане.
Это я просто предполагаю, потому что такие разговоры уже не раз заводились Мией, но папа никогда не соглашался, вставая в мою защиту. Я всегда удивлялась тому, что он не хотел, чтобы я куда—то уезжала жить к родственникам. Он может спокойно отпустить меня в любой город или страну одну, если мне это очень надо будет, но точно не к родственникам. Это было странно.
– Я что ли виноват, что этот мудак объявился? – ругается отец, повышенным голосом.
Это он про Эндрю? Они из-за Квилла сейчас ругаются?
– Джексон, ты понимаешь, что он от нас не отстанет теперь, пока не пообщается с Леей? – кричит мама в ответ, пока я снимаю свою обувь в прихожей.
– Я не разрешу подойти к своей дочери даже на метр!
Нахмурившись, прохожу в гостиную, откуда и доносились крики.
– А что тут опять происходит? – я не любила вмешиваться в их ссоры, да и никогда не вставала на чью-то сторону, но я правда не понимала, из-за чего они ругаются.
Они оба затихают. Папа, увидев меня, облегченно вздыхает и быстро проходит мимо уставшей матери и крепко обнимает меня. Мия проводит по потрепанным волосам и устало выдыхает. Сердце отца стучит так быстро, что я сама начинаю нервничать.
– Ты в порядке, – он говорит это шепотом, словно говорит это самому себе, чтобы удостовериться.
Причину своей ссоры они мне так и не сказали, лишь скорее выпроводили в душ. Я не стала противиться, пригрозив, что все равно все узнаю. Приняв горячую ванну, я отправилась спать, так что проснулась я вечером от того, что под ложечкой сосало. Я собрала еще немного мокрые волосы в пучок, поправила свои пижамные штаны, надела очки и решила спуститься вниз, где снова доносился шум.
– Нейтан, ты и на шаг не подойдешь к моей дочери! – слышу крик моей матери, отчего я остаюсь на лестнице, стараясь не показываться никому на глаза.
Немного нагибаюсь, чтобы подсмотреть, что вообще происходит около входной двери.
Моя мам удерживает дверь, в то время, как мужчина с длинными светлыми волосами пытается войти в наш дом. На нем тяжелая кожаная куртка и уверена, у него есть мотоцикл, потому что выглядел он точно как настоящий байкер. Массивные ботинки и потертые джинсы.
– Я вызову полицию! – продолжает кричать Мия. – Она моя дочь, ясно? Только моя!
– Она и моя дочь! – кричит тот самый Нейтан и раскрывает дверь на полную, отчего моя мама отскакивает.
От произнесенных слов, я прикрываю ладонью свой рот, потому что я почти была готова закричать.
Нет. Нет. Нет! Черт возьми, нет!
Этого не может быть. Это же неправда, да?
То есть, этот светловолосый мужчина, на которого, черт возьми, я довольно похожа, не мой отец и он все врет? Пусть кто-нибудь скажет, что так и есть.
Мне всегда казалось, что с папиной стороны мне совсем ничего не досталось. То есть, волосы мои были всегда очень светлыми, хотя, по идее, они должны были бы быть русыми, как у отца. Даже немного темнее оттенки всегда являются доминирующими – известный факт в биологии. Нет, конечно, возможно, мамины гены сильнее, но что-то я теперь в этом сомневаюсь.
Джексон – обычный худой мужчина, у которого не все хорошо с ориентированием и ловкостью. У меня с этим никогда не было проблем. Я всегда думала, что это сильные гены, черт возьми, моей мамы. Но ведь она сама никогда не занималась ничем, не хвасталась своими достижениями в спорте. Просто временами занималась йогой, чтобы держать свое тело в тонусе, но это все.
В моих глазах стояли слезы, а я не могла поверить в услышанное, хотя само доказательство стояло сейчас в нашей прохожей. Нейтан был высоким и крепко слаженным мужчиной. Борода придавала ему еще больше мужественности. Даже со своего места замечаю такой же разрез и цвет глаз, как у меня.
– Она тоже моя дочь, Мия и ты не можешь больше скрывать ее от меня, – уже успокоившись, произносит он, отчего меня начинает трясти.
Быстро спускаюсь по лестнице и пробегаю мимо удивленных мамы и незваного гостя, который является моим биологическим отцом. Прямо в тапочках выбегаю из дома и скорее несусь от своего дома, сдерживая слезы. Единственным ближним домом был дом Джастина, поэтому именно туда я и направилась.
Я стучалась в их дверь так, словно за мной была погоня и меня прямо сейчас убьют. А мне так и казалось, что скоро умру от последних событий. Человек, которого я всю свою жизнь считала своим отцом, на самом деле им не является. Только Санта-Барбары мне в жизни не хватало. Мне хватает этих убийств и человека-паука.
Дверь открывается и передо мной встает Джастин в обычной черной футболке и домашних штанах.
– Лея? – вопросительно, произносит он, оглядывая меня.
– Можно мне войти? – голос мой вздрогнул, потому что я в любую секунду могла разреветься.
Парень тут же лихорадочно начинает кивать и отходит в сторону, чтобы я смогла войти в дом.
Я даже не осматриваюсь, стараясь лишь сдержать слезы, которые так рвались наружу.
Блять, как же плохо-то на душе.
Вот какого это, когда родители обманывали тебя всю твою жизнь.
Теперь-то все не состыковки начинают проясняться. Очки, которые не узнал Джексон, хотя мама сказала, что в них встретила моего отца. Да, она встретила в них моего отца, только этим человеком все это время был Нейтан, а не Джексон Бейл.
Нет фотографий Леи и Джексона до беременности, потому что они еще даже не были знакомы! Как же я сразу не догадалась? Это же было так ясно, что они меня обманывают! Может, я сама позволяла им это делать? Может, на подсознательном уровне я всегда это знала, лишь пыталась от этой правды убежать?
Кто знает?
Мы заходим в комнату Джастину, где я просто кидаюсь ему на шею, давая волю своим слезам, попутно выкладывая все как есть. Я сейчас точно не могла это держать в себе, и мне нужно было кому-нибудь выговориться. А почему не сделать это одному из тех редких людей, которым я доверяю?
Мне просто хотелось также прижиматься сильнее к его горячему телу и чувствовать, как он гладит своей ладонью меня по спине, тем самым реально успокаивая. Да уж, я действительно зависима от человеческих прикосновений.
Хорошо, что Джастин живет так близко. Мне стало легче.
Остается лишь до конца успокоиться и посмотреть на все эти вещи с трезвым умом. Мне нужно еще немного времени, а пока я просто буду наслаждаться объятьями самого человека-паука.
========== Глава 14. ==========
В доме Биберов я была лишь раз. Мы тогда с мамой отправились знакомиться с нашими новыми соседями, что переехали из Бронкса. Мама испекла черничный пирог, который я несла очень осторожно, чувствуя важную ответственность за него.
Помню, как еще со двора был слышан смех людей. Когда мы подошли, то увидели, как мужчина играл со своим сыном. Это был мистер Бибер с Джастином. Мальчишка был в раскрытом кимоно, на котором висела еще этикетка, говоря этим, что оно совсем новое. Они так смеялись и шуточно дрались, отчего этот день хорошо засел в моей памяти.
Их семья казалось такой счастливой, только вот спустя три года Джереми оставил семью. Такое бывает, Джастин справился.
Так вот, к тому дню, когда мы пришли знакомиться с новыми соседями. Помню, какой милой была Пэтти тогда. Много улыбалась и смеялась с моей мамой, пока нарезали черничный пирог, что мы принесли. Мия все подталкивала меня идти поиграть с Джастином, поэтому будучи бойким ребенком я сделала так, как мне и предложили.
Что взять с семилетки? Я порвала платье, в котором пришла, потому что полезла на дерево с Джастином. Хорошо, что он переоделся со своего нового кимоно, иначе, ему бы так влетело. Мне вот за платье влетело. Неделю гулять не отпускали. Тогда это казалось концом света.
Странно, но мы с Джастином не играли вместе. Он все время проводил время с отцом, а я бегала с соседскими девчонками и подбирала кошек. Веселое детство было.
Я иногда прибегала к ним домой, когда мама отправляла за солью, например. Но в основном, я всегда ждала на пороге, хотя добрая и милая миссис Бибер приглашала в дом.
Сейчас я сидела на кровати Джастина и пила зеленый чай на ромашках, который мне заварила Пэтти. Даже она уже знает про мою ситуацию в доме, потому что я в течение получаса сижу в комнате Бибера. Я уже не плакала, но внутри все равно потрясывало.
К сожалению, я понимала, что здесь проторчать не смогу вечность и мне все равно придется вернуться домой. Но сил двинуться с места не было. Я не знала, что меня ожидает дома. Мне хотелось думать, что этот Нейтан ушел и больше никогда не вернется. Я глупо надеялась на то, что мы просто сделаем вид, что ничего не произошло. Но этого не будет. Нейтан, скорее всего, если даже сейчас ушел, вскоре снова вернется. Это я сужу по тому, как он рвался в наш дом.
Его столько лет не было, так что он теперь от меня хочет? Зачем мужчине нужна уже взрослая дочь? Я понимаю, если бы мне было пять лет, то там уже можно было бы налаживать отношения. Да, со мной и в пять лет было сложно, слишком недоверчивой всегда была. Как я только научилась соображать, сразу поняла, что Санта Клауса не существует и просто без эмоций, как сказала мама, стянула с отца… с Джексона бороду и отправилась дальше играть со своими игрушками.
