![](/files/books/160/oblozhka-knigi-princessa-v-centre-vnimaniya-128814.jpg)
Текст книги "Принцесса в центре внимания"
Автор книги: Мэг Кэбот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Понедельник, еще позже
Она позвонила сама. Мы только что закончили разговор. Она хотела знать, почему я не перезвонила. Я наврала, что не получала сообщения.
Почему я так много вру? В том смысле, что я не могу сказать правду даже о самых простых вещах. И при этом еще собираюсь быть принцессой, а то, что говорит принцесса, слышит много ушей. Ну и что за принцесса из меня получится, если я только и делаю, что вру?
А бабушка сказала, что посылает за мной лимузин. Мы с отцом будем обедать с ней в номере отеля «Плаза». Бабушка сказала, что во время обеда и расскажет мне о своем сюрпризе.
Расскажет, а не покажет. Слава богу, значит, не шубка из щеночков.
Очень хорошо получилось с этим обедом у бабушки. Мама пригласила сегодня мистера Джанини «на разговор». Она, конечно, совсем не обрадовалась, когда увидела, что я выбросила кофе и пиво (на самом деле я их не выбросила, а отдала соседке Ронни). И теперь она бегает вокруг и причитает, что нечем угостить мистера Дж.
Я сказала, что это для ее пользы, а если мистер Джанини джентльмен, то он сам откажется от кофе и пива в этот трудный для нее период. Я сама ожидала бы такого поступка от отца моего будущего ребенка. В том случае, конечно, если я вообще когда-нибудь решусь завести ребенка.
11 вечера того же дня
Ну и сюрпризец у бабушки, вот это да!
Ей, видимо, в детстве не объяснили, что слово сюрприз подразумевает нечто приятное. Ни капельки приятного нет в том, что она ценой неимоверных усилий (кто просил-то?) отвоевала время для моего интервью с Беверли Белльрив в программе «24/7».
Мне наплевать, что это самое рейтинговое шоу телевизионных новостей в Америке. Я миллион раз объясняла бабушке, что не хочу, чтобы меня фотографировали для журналов, а уж о телевидении и речи быть не может! Очень мне надо, чтобы все узнали, что я длинная, и тощая, и страшная, и белобрысая. Я не хочу, чтобы надо мной потешалась вся Америка.
Но бабушка и слушать ничего не стала, а заявила, что это моя обязанность как члена дженовийской королевской семьи. Да еще и папу подключила. А он – что? Он со всем согласен.
– Миа, бабушка права, не упрямься.
Все пропало, в следующую субботу Беверли Белльрив будет брать у меня интервью.
Я говорила бабушке, что идея с интервью – плохая. Я убеждала ее, что совершенно не готова к такому большому и важному мероприятию. Я предложила поменять «24/7» на что-нибудь поскромнее, вроде программы Карсона Дэли.
Но бабушка – ни в какую. Я не знаю другого человека, которому было бы столь необходимо поехать в Баден-Баден для отдыха и поправки нервной системы. Она напоминает Толстого Луи, когда ветеринар запихивает ему градусник сами знаете куда, чтобы измерить температуру.
Я недавно узнала, что бабушка каждое утро подбривает брови и рисует новые. Зачем она это делает – неизвестно. Мне кажется, у нее отличные брови, но как-то я заметила, что она рисует их с каждым разом все выше. Как будто все время чему-то удивляется. Я думаю, это из-за пластических операций.
Папа вел себя как ни в чем не бывало. Он даже спрашивал о Беверли Белльрив: правда ли, что она завоевала титул «Мисс Америка» в 1991 году, и не знаю ли я, встречается она с Тедом Тернером или они уже расстались.
Мы проспорили насчет интервью весь ужин. Снимать его в отеле или у меня дома, в мансарде? Если в отеле, то люди получат неправильное представление о моем стиле жизни. Если дома, то зрители ужаснутся убожеству обстановки, в которой мама меня вырастила.
Ну, это уже слишком. Это уже нечестно. Наша квартира – не убогая. Это милая, жилая, обычная квартира. О чем я с возмущением и заявила бабушке.
– Ваша квартира имеет вид помещения, в котором никогда не убирали горничные, ты хочешь сказать, – назидательно произнесла бабушка. – А если учитывать наличие этого вашего животного, то я вообще не вижу возможности навести там порядок, – добавила она.
Толстый Луи, бедняга, ни при чем. Пыль, между прочим, происходит не от котов, и это всем известно!
Слава богу, съемочная бригада не будет снимать меня «в жизни» – как я хожу в школу, и так далее. Забавно, если бы они сняли, как я мучаюсь у доски на алгебре. А Лана Уайнбергер сидит за своим столом и издевается. Она запросто может начать совать мне в лицо свои помпоны команды болельщиц только для того, чтобы вся Америка увидела, какой дурой я могу выглядеть. И весь американский народ подумает: что за странная девушка? Где ее самоактуализация? Или – класс ТО, тоже очень смешно. Обхохочешься. Учитель перманентно отсутствует, а в кладовке сидит Борис Пелковски и играет на скрипке свои гаммы.
Короче, спорим мы про детали интервью, а я все время думаю: вот сейчас мама дома принимает мистера Джанини, своего любовника и моего школьного учителя математики, и выкладывает ему потрясающую новость – она от него беременна.
Что, интересно, скажет на это мистер Дж.? Страх как интересно. Если он выразит какое-нибудь чувство, кроме радости, я напущу на него Ларса. Точно-точно. Ларс по моей просьбе побьет мистера Дж., и денег за это возьмет совсем немного. У него три бывшие жены, и всем трем он платит алименты, так что лишние десять долларов ему не помешают.
Кстати, надо бы попросить повысить мое содержание. Какая же я принцесса, если мне в неделю выдается только десять баксов! На эти деньги даже в кино нормально не сходишь. То есть на билет-то хватит, но на поп-корн уже не останется.
Впрочем, сейчас я сижу у себя в комнате и не знаю еще, надо будет просить Ларса побить мистера Дж. или нет. Они там орут в гостиной друг на друга.
Не могу ни единого слова разобрать!
Надеюсь, мистер Дж. обрадуется. Он самый симпатичный из всех маминых бойфрендов, хотя по алгебре у меня почти двойка. Я надеюсь, он не вздумает наделать глупостей. Например, бросить ее или еще что-нибудь в этом роде.
Впрочем, он же мужчина, и кто его разберет?
Забавно получилось, что пока я это писала, на мой компьютер пришло сообщение.
От МАЙКЛА!!!
КрэкКинг: Что с тобой сегодня было в школе? Как будто ты витала в облаках и ничего вокруг не замечала.
Я ему на это ответила:
ТлстЛуи: Понятия не имею, о чем ты говоришь. Со мной все в полном порядке. Со мной совершенно ничего не происходит.
Как не стыдно врать!
КрэкКинг: Да? А у меня сложилось впечатление, что ты ничего не поняла из моего рассказа об отрицательном наклоне.
Я начала серьезнее относиться к занятиям по алгебре, с тех пор как узнала, что мне уготовано судьбой стать когда-нибудь правительницей маленького европейского государства. Алгебра пригодится при составлении бюджетных балансов Дженовии и мало ли еще для чего. Так что после основных уроков я стала посещать дополнительные занятия по алгебре, и Майкл иногда немного мне помогал.
Очень трудно сосредоточиться на математических вычислениях, когда он объясняет формулы. Это потому, что от него так приятно пахнет.
Ну и как мне, интересно, думать об отрицательном наклоне, если он сидит ко мне вплотную и вкусно пахнет мылом, а иногда случайно касается своим коленом моего?
Отвечаю:
ТлстЛуи: Все я слышала, что ты рассказывал об отрицательном наклоне. Данный наклон m, + у – отрезок на координатной оси (0, b)равняется у + mх + b с угловым коэффициентом.
КрэкКинг: ЧЕГО???
ТлстЛуи: А что, неправильно?
КрэкКинг: Да ты это с ответов в конце списала.
Естественно, списала.
Ой-ой-ой, мама идет.
Все еще понедельник, еще позже
Мама вошла. Я думала, что мистер Дж. ушел, и спросила, как там у них все прошло.
Вдруг я заметила, что мама плачет, вскочила и обняла ее крепко-крепко.
– Да все хорошо, мама, – говорю, – у тебя всегда буду я и всегда буду тебе помогать – с ночными кормлениями, и памперсы буду менять, и все остальное буду делать. Даже если родится мальчик.
Мама меня тоже обняла, и тут до меня дошло, что плачет она не от горя. А от счастья.
– Ах, Миа, – говорит, – мы хотим, чтобы ты узнала первой.
И потащила меня в гостиную. Мистер Джанини стоял там с весьма странным выражением лица. И тоже какой-то счастливый. Я сразу все поняла, но притворилась, что удивилась.
– Мы женимся!
И мама как возьмет да как обнимет нас с мистером Дж.!
Дико как-то стоять и обниматься со своим школьным учителем алгебры.
Больше мне нечего сказать.
21 октября, вторник, час ночи
Да-а-а-а. Я думала, что мама – феминистка, не верит в брак, не хочет замуж, потому что не признает превосходства мужчины над женщиной, которое неизбежно в семейной жизни. По крайней мере, она всегда так объясняла в ответ на мой вопрос, почему она не вышла замуж за папу.
Я-то, впрочем, думаю, что он ей просто не предлагал.
Мама попросила меня пока никому не рассказывать о предстоящей свадьбе. Сказала, что хочет сама известить отца.
От всего этого у меня разболелась голова.
21 октября, вторник, два часа ночи
О господи!!! До меня только что дошло, что если мама выйдет замуж за мистера Джанини, то он поселится здесь! Мама-то никогда в жизни не переедет в Бруклин, где у него квартира. Она ненавидит ездить в метро – там грязно, душно и давка.
Однако какой кошмар! Просто не верится. Каждое утро придется теперь завтракать с учителем алгебры.
И вообще жить с ним в одном доме. Что, если я по привычке без стука зайду в ванную, а он там принимает душ? Меня сразу удар хватит. Завтра же проверю защелку.
Ой, теперь еще и горло разболелось в придачу к голове.
21 октября, вторник, 9 утра
Проснулась утром, а горло болит так сильно, что даже говорить не могу. Хриплю, и все. Еще лежа в постели, я похрипела, чтобы позвать маму, но она меня, конечно, не услышала. Тогда я постучала ногой в стену, но тут на меня упал гринписовский плакат, а мама так и не услышала.
Пришлось вставать. Завернувшись в одеяло, чтобы не замерзнуть и не разболеться еще больше, я пошла к маме.
И тут, к своему ужасу, я поняла, что на ее кровати лежит не один человек, а ДВА!!! Мистер Джанини оставался здесь на ночь!!!
Да-а. Ладно, они же собираются пожениться.
Но все равно неприятно – заходишь в комнату к маме в шесть утра, а там кроме нее еще и учитель алгебры. Это кого угодно напугает.
Но что делать? Стою в дверях, хриплю, маму зову. Заходить неудобно, ситуация необычная. Наконец мама проснулась и приоткрыла один глаз. Я страшным шепотом сообщила ей, что заболела, и попросила позвонить в школу и сказать, что на занятия я сегодня не пойду.
Еще я попросила ее позвонить шоферу и отменить мой лимузин, а также позвать папу или Ларса (только не бабушку) к нам домой, чтобы пресечь все попытки похитить меня, пока я нахожусь в ослабленной физической форме.
Надеюсь, она все поняла, хотя говорить мне было очень трудно.
Вторник, позже
Мама не пошла в свою студию, осталась дома. По-моему, напрасно. Через месяц у нее открывается выставка в галерее «Мэри Бун», а готова едва ли половина работ. Когда она будет рисовать остальное – не знаю. Как бы она не заразилась от меня.
Может, она осталась, потому что чувствует передо мной какую-то вину? Ерунда все это. Я уверена, что на меня просто кто-то в школе чихнул.
Теперь каждые десять минут она прибегает и спрашивает, не нужно ли мне чего-нибудь, то и дело заваривает чай, готовит тосты с корицей, и это очень приятно.
Еще мама заставляет меня глотать какую-то гадость. Кто-то из ее друзей сказал, что это лекарство помогает при простуде. Может, и помогает, но на вкус оно просто ужасно.
Потом мама стала сокрушаться, до чего же это невкусное лекарство. И даже сбегала в магазин, купила мне шоколадку, чтобы заедать таблетки.
Вечером она поджарила яичницу с беконом, чтобы восстановить мои силы, но тут я возмутилась: из-за какой-то простуды я не собираюсь отступать от своих принципов. Я строгая вегетарианка, и все.
Потом мама измерила мне температуру. 39,2°.
Если бы сейчас были средние века, я бы, наверное, умерла.
ТЕМПЕРАТУРНЫЙ ГРАФИК:
11.45–38,7°
12.14–38,6°
1.27–37,9°
Сломался, что ли, этот дурацкий градусник?
2.05–38,2°
3.35 – 38,4°
Нет, правда, если так будет продолжаться, я не смогу дать интервью Беверли Белльрив в субботу. Вот было бы здорово!
УРРРААААШ!
21 октября, вторник, позже
Только что заходила Лилли. Принесла мне кучу домашних заданий. Сказала, что я выгляжу так себе, а голос – как у Линды Блэйр в фильме «Изгоняющий дьявола». Я не смотрела «Изгоняющий дьявола», поэтому не могу сказать, правда это или нет. Не люблю фильмы, где человеческие головы летят в разные стороны, все вспарывают друг другу животы и кровь льется рекой. Мне гораздо больше нравятся красивые фильмы с танцами.
Лилли сказала, что в школе все болтают о «нашей сладкой парочке» – Джоше Рихтере и Лане Уайнбергер, которые после долгой ссоры снова вместе. Они не разговаривали целую неделю. Это рекорд, раньше их хватало не больше чем на три дня. Лилли рассказала, что когда подошла к моему школьному шкафчику за книгами, то увидела Лану в форме капитана команды болельщиц. Она стояла там и ждала Джоша. Его шкафчик рядом с моим.
Когда Джош наконец появился, он так обрадовался Лане, что бросился к ней обниматься как торнадо (по выражению Лилли) и заблокировал своим телом дверцу моего шкафчика. Лилли не могла его закрыть и ткнула Джоша в спину кончиком карандаша, чтобы он отодвинулся.
Я думала, как бы мне рассказать Лилли собственные грандиозные новости – о моей маме и мистере Джанини. В любом случае, она и так все узнает.
Может, это из-за болезни, но я просто не смогла заставить себя рассказать ей. Как представила себе ее рассуждения о том, какие ноздри достанутся моему будущему брату или сестре, так и решила повременить со своими сенсациями. Может, потом как-нибудь.
В любом случае, у меня гора уроков. Даже будущий отец моего будущего брата или сестры, который, по идее, должен меня любить и жалеть, сочувствовать и задабривать, назадавал чуть ли не пол-учебника. Никакой выгоды от того, что мама обручена с учителем алгебры. Ну абсолютно никакой.
Разве что после ужина он помогает мне делать уроки. Ответы не подсказывает, мучаюсь сама. Оценка, правда, теперь не 2, а 3.
Как же мне плохо! Температура – 38,8°. Скоро до сорока дойдет. Ужас.
Зато никакой речи об интервью с Беверли Белльрив быть не может. НИКАКОЙ РЕЧИ.
Мама принесла и включила сразу несколько увлажнителей воздуха. Они работают на полную мощность. Лилли сказала, что в моей комнате климат стал, как во Вьетнаме. Если выбить окно, то будет полное впечатление.
Раньше я не думала об этом, но теперь мне кажется, что у Лилли много общего с моей бабушкой. Кстати, бабушка недавно звонила. Когда я сообщила ей, что заболела, и так сильно, что, возможно, не буду в состоянии дать интервью в субботу, она буквально отчитала меня.
Ни больше ни меньше. Отчитала, как будто я сама виновата в том, что заболела. Затем она стала рассказывать, что в день ее свадьбы у нее был жар сорок с лишним градусов, но это же не помешало ей выстоять свадебную церемонию на ногах – целых два часа, а затем ехать в открытой карете по улицам Дженовии, приветствуя подданных. А затем высидеть весь праздничный ужин и танцевать до четырех часов утра.
Вот так!
Это, сказала бабушка, все потому, что принцесса не имеет права, ссылаясь на слабое здоровье, увиливать от обязанностей по отношению к своему народу.
Как будто народу Дженовии есть какое-нибудь дело до идиотского интервью в программе «24/7». У них там даже канала-то этого нет. Ну, разве что у кого-нибудь стоит спутниковая антенна, да и то вряд ли.
Лилли, так же как и бабушка, не умеет относиться к страданиям больного человека с должным сочувствием. И утешать не умеет. Она предположила, что у меня грипп, как у Элизабет Барретт Браунинг. Я возразила, что, скорее всего, у меня бронхит. Лилли заметила на это, что Элизабет Барретт Браунинг тоже думала, что у нее бронхит, пока не умерла.
ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ:
Алгебра: вопросы в конце 10-й главы.
Английский: в дневнике перечислить и прокомментировать свои любимые телевизионные программы, шоу, фильмы, книги, еду и т. д.
История мировой цивилизации: написать эссе на тысячу слов о конфликте между Ираном и Афганистаном.
Французский: ecrivez une vignette amusant (конечно, конечно).
Биология: эндокринная система (взять ответы у Кенни).
Господи! Они там чего, смерти моей хотят?
22 октября, среда
Сегодня утром мама позвонила папе в «Плазу», чтобы он прислал лимузин – отвезти меня к врачу. Она позаботилась об этом, потому что, когда мне померили температуру, градусник показал 40 градусов. Ровно столько, сколько было у бабушки в день ее бракосочетания.
Однако (это я могу утверждать со всей уверенностью) танцевать мне не хотелось. Я и оделась-то с трудом. Ничего не соображая из-за температуры, надела то, что лежало на виду. А сверху лежали вещи, которые недавно подарила мне бабушка. Все от «Шанель». Ну и вид был у меня, наверное: в умопомрачительной одежде, вся в поту, глаза опухшие. Папа вошел в комнату и прямо отпрянул, наверное, подумал, что перед ним не я, а бабушка.
Хотя я намного выше ее. А прическа у нее намного больше.
Так случилось, что доктор Фанг оказался одним из немногих жителей Америки, который еще не слышал, что я принцесса, и поэтому нам пришлось сидеть в приемном покое не меньше десяти минут, пока он не принял меня. Отец все это время болтал с секретаршей, одетой в маечку, открывающую пупок, несмотря на то что сейчас уже практически зима.
И хотя отец уже совершенно лысый и вместо нормальных джинсов носит костюмы, было очевидно, что секретарша влюбилась в него с первого взгляда.
Ларс сидел рядом со мной и читал то, что нашел на столике, – «Журнал для родителей». Ему бы, конечно, больше понравился номер «Солдата удачи», но врачи не подписываются на такие издания.
Наконец доктор Фанг пригласил меня. Он измерил мне температуру (39,9°) и ощупал гланды. Затем попытался взять мазок для проверки на какую-то инфекцию. Но когда он засунул палочку ко мне в горло, то напрочь перекрыл кислород, и я страшно закашлялась. Еле вырвавшись из его рук, я попросила глоток водички. Графин стоял на другом столе. Я встала, но, вместо того чтобы подойти и налить себе воды, вышла из кабинета. Не могу сказать почему – видимо, совсем перестала соображать из-за температуры. Кое-как добравшись до лимузина, я села в него и сказала шоферу, чтобы он немедленно вез меня в «Планету Эмеральд», потому что мне необходимо развеяться.
К счастью, шофер сообразил, что, во всяком случае, без телохранителя меня никуда везти не следует. Он включил рацию, что-то сказал, и из двери поликлиники выбежали мой папа с Ларсом. Папа начал кричать, что за чертовщина происходит, что я делаю, не сошла ли я с ума.
Я хотела сказать, что он тоже сошел с ума, раз болтает с секретаршей, у которой в пупке сережка. Но говорить было слишком больно.
Доктор Фанг проявил милосердие. Он больше не возобновлял попыток взять анализ из моего горла и просто выписал мне несколько антибиотиков и сироп с кодеином от кашля. Правда, пришлось еще ждать, когда он сфотографируется со мной в лимузине – какая-то медсестра бегала за фотоаппаратом. На стенку он, что ли, эту фотографию повесит?
Помню, что слышала, словно сквозь туман, как он рассказывал о снимках, где он жмет руки другим своим знаменитым пациентам – Роберту Гулету и Лу Риду. И что фото теперь висят у него на стене.
Сейчас жар немного спал. И когда я вспоминаю сегодняшний день, то вижу, насколько нерациональным было мое поведение. Этот визит к доктору наверняка был одним из самых глупых случаев в моей жизни. Конечно, в моей жизни немало моментов и ситуаций, о которых я не люблю вспоминать, потому что испытываю стыд. Думаю, что сегодняшний поступок можно сравнить с тем случаем, когда у Лилли на дне рождения я уронила на ковер тарелку с жареной рыбой и все присутствующие случайно наступали на нее.
ПЯТЬ САМЫХ ГЛУПЫХ СЛУЧАЕВ, ПРОИЗОШЕДШИХ КОГДА-ЛИБО С МИА ТЕРМОПОЛИС:
1. Джош Рихтер поцеловал меня на виду у всей школы, а все стояли и смотрели.
2. Когда мне было шесть лет, бабушка приказала обнять ее старшую сестру Джин Марию, а я начала плакать, потому что испугалась усов Джин Марии, и это ранило ее чувства.
3. Когда мне было семь лет и бабушка заставила меня прийти на коктейль, который она устроила для своих друзей, мне было так скучно, что я собрала со всего стола фигурки рикш, вырезанные из слоновой кости, и начала катать их по кофейному столику, издавая звуки, напоминающие китайскую речь. Доигралась до того, что рикши с ужасным грохотом посыпались на пол, и все, кто находился в комнате, посмотрели на меня. Сейчас, когда я об этом вспоминаю, мне еще больше стыдно, потому что теперь я знаю, что передразнивать китайскую речь – это очень грубо, не говоря уже о том, что неполиткорректно.
4. Когда мне было десять лет, бабушка взяла меня и моих кузин на пляж. Я забыла верхнюю часть купальника, и бабушка не разрешила мне сбегать за ним обратно во дворец. Она сказала, что это Франция и я могу спокойно разгуливать топлесс, как и все окружающие, но я так и не решилась снять с себя футболку. И все рассматривали меня, потому что, наверное, думали, что у меня под футболкой сыпь, или уродливое родимое пятно, или усохший зародыш сиамского близнеца.
5. Когда мне было двенадцать лет и у меня случились первые в жизни месячные, я была у бабушки. Мне пришлось сказать ей, потому что у меня не было с собой всего, что при этом необходимо. А когда я спускалась к ужину, то услышала, как она рассказывает обо мне во всеуслышание и все гости шутят на эту тему.
Теперь, когда я вспоминаю все эти события, мне кажется, что большинство глупых ситуаций возникало по вине бабушки.
Интересно, а что родители Лилли сказали бы обо всем этом, ведь они оба психоаналитики.
ТЕМПЕРАТУРНЫЙ ГРАФИК:
17.20–39,3°
18.45–39,2°
19.52–39,1°
Неужели температура спадает? Это катастрофа. Если я поправлюсь, придется давать это ужасное интервью…
Необходимо предпринять самые жесткие меры: ночью приму душ и высуну мокрую голову из окна. Будут знать.