Текст книги "Запретная любовь (СИ)"

Автор книги: Майя Саммер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 11

Дик с радостью согласился на предложение странного типа в блестящем комбинезоне. Ещё бы! Он хотел выручить четыре тысячи кредитов, столько требовалось, чтобы отбить затраты на меня. А тут десять тысяч предлагают!

Черты лица покупателя неуловимо напоминали женские. Тонкий нос, пухлые губы, широко посаженные глаза. Красивое лицо, но от него неуловимо веяло жутью. Я поёжилась. Поискала взглядом других покупателей, но все молчали. Видимо, хорошо знали этого мужчину и не собирались спорить с ним.

Дик и незнакомец ударили по рукам. Их комы соприкоснулись и кредиты перекочевали к работорговцу.

– Она дикая и с подчинением у неё плохо, но умелое воспитание сотворит чудо! – сказал Дик.

Мои щеки вспыхнули от этих слов. Какое право он имеет говорить обо мне как о животном?! Намёк на физическое насилие такой явный, что все свидетели сделки улыбаются, а мне с новой силой хочется вцепиться в глотку работорговца!

– Как ты смеешь учить меня, как мне обращаться с моей рабыней? – капризно произносит покупатель и вокруг становиться тихо.

– Прошу прощения! – тут же извиняется продавец.

Сделка совершена и Дик решает, что ему лучше вернуться на корабль. Я провожаю его взглядом. С одной стороны, он для меня монстр, похитивший меня, поработивший! А с другой – мостик в мою прошлую жизнь.

На меня надевают силовые кандалы. Идти в них тяжело. Прежний свободный и непринуждённый шаг невозможен. Теперь я понимаю, почему так странно шёл тот мужчина в общем зале. На нём тоже были кандалы!

Странный мужчина делает знак рукой, приказывая мне идти за ним. Он словно крейсер, своим силовым полем, в открытом космосе прокладывающий путь катерам, сквозь усеянное опасными метеоритами пространство. Мужчины расступаются, давая нам широкую дорогу.

Приноровиться к шагу непросто, но через несколько шагов получается кое-как подстроиться к оковам. Я ненавижу их и рабовладельца, нацепившего кандалы на меня тоже! Но сопротивляться сейчас – значит упустить такую возможность в будущем.

Для начала нужно подготовиться, узнать, с кем я имею дело и тогда уже действовать! Мы выходим из отсека, с другой стороны. Там стоят капсулы с автопилотом. Рабовладелец сажает меня в одну из них, садится сам и прикладывает браслет к терминалу.

– Арена. Северный вход.

Эти слова мне ни о чём не говорят, но мы движемся прочь от шлюзов, а значит, точка назначение не корабль. Неужели мы останемся здесь?

Капсула представляет собой комфортабельное средство передвижение. Наша имеет два удобных сидения. Мужчина сидит по правую руку от меня и «копается» в своём коме.

А до меня только сейчас доходит, что он отдал за меня десять тысяч кредитов! Не знаю, какая ценность у денег здесь или на Марсе, но по алчно блестящим глазам Дика я поняла – это огромные деньги.

Мужчина на первый взгляд кажется холодным и отстранённым. Он не обращает на меня внимание и со стороны кажется, что ему на меня плевать, но я не обманываюсь таким подчёркнутым игнорированием. Зачем-то же он меня купил! Причём за большие деньги.

И от такого показательного пренебрежения становиться ещё больше не по себе!

Мы летим в нескольких сантиметрах от поверхности внутренних коридоров станции, обгоняя тех, кто идёт пешком. Люди расступаются перед нами и глазеют. Открытый верх позволяет всем встречным рассмотреть мои растрёпанные волосы, кровь в уголке губ и испуганные прозрачные глаза.WS1PMAqy

Я слышу восторженные голоса, в них предвкушение и радость, но мне непонятна такая реакция. Какой-то богач купил себе девушку для забавы. И что с того? Это так удивительно? Эти люди ни разу не видели женщину? Внутри чувствуется несогласие с этими выводами. Дело явно в другом. Только вот в чём?

Прятаться бессмысленно. Выглядеть жертвой я не собираюсь. Поэтому с вызовом смотрю на всех, кто делает мне какие-то странные жесты руками.

– Вам меня не запугать! – мысленно транслирую всем встречным – Даже не пытайтесь.

Покупателю явно нравится мой настрой. Он отрывается от комма, поудобнее разваливается на своём сидении и даже закидывает руку на моё.

Если бы у меня был нож! Я бы ударила его в бок. Прямо между третьим и четвёртым ребром! И мужчина словно считывает мои мысли, его ухмылка становится шире, а потом он и вовсе начинает смеяться.

Сохранить уверенное выражение лица мне очень тяжело, но каким-то чудом у меня это выходит. Над чем смеётся этот псих? Над моим желанием его убить? Или он считает, что это невозможно, поэтому доволен собой?

Мне непонятно.

Мы, наконец, добираемся до приватного коридора, где капсула замедляется и останавливается. Рабовладелец выбирается первым, потом подаёт мне руку, но я её игнорирую.

Играть в добрых друзей мне кажется бессмысленным. Мужчина молча пожимает плечами, прикладывает комм к энергетическому замку и дверь прячется в обшивке. Мы заходим в просторную комнату, оформленную в футуристическом стиле. Словно в насмешку на металлических стенах висят картины с пейзажами Марса.

Молчание давит. И я решаюсь подать голос.

– Как тебя зовут?

– Рад, что ты спросила!

Чёрт, это была проверка! И я её провалила. Он вынудил меня начать диалог первой. Манипулятор хренов!

– Меня зовут Юн. А как твоё имя?

Он улыбался. Весело болтал, был приветлив и дружелюбен. Так можно и забыть, что он купил меня в качестве рабыни. В голове боролись между собой разумные мысли и не очень разумные эмоции. Возможно, если вести себя послушно Юн не будет жесток?

Подчиниться и забыть о своей прошлой жизни. Тогда будет не так больно, но злость внутри не давала расслабиться. Я не рабыня! Я свободная венерка!

– Не твоё дело! – отрезала я и отвернулась.

Пусть делает что задумал, моего содействия он не получит! Юн вздохнул.

– Садись куда хочешь. Ты голодная?

– Очень сложно верить твоей игре в доброго парня, когда на мне кандалы. Может, снимешь их?

Стараюсь говорить как можно спокойнее и ласковее, но рабовладелец не ведётся. Вновь смеётся, словно я ему отличную шутку рассказала.

– Чтобы ты меня убила? Нет, спасибо! Этот аксессуар будет на тебе, пока мы не поговорим, и я не поверю, что ты перестала строить план моего убийства.

– С чего ты это взял?

– Ну, во-первых, у тебя это на лице написано. Врать ты совершенно не умеешь. А во-вторых, в моей профессии всегда нужна перестраховка. Для этого я и вживил себе в мозг чип, который помогает мне считывать вербальные, невербальные, физические и психоэмоциональные сигналы чужих организмов.

Юн как ни в чём не бывало подошёл к ящикам, покопался там и достал несколько пайков. Проверил срок годности и выбросил один из них в утилизатор.

– И ты так просто об этом говоришь? – удивилась я.

Это ведь очень важная информация! Или просто блеф, чтобы я даже не пыталась его обманывать!

– Нет, это не блеф. И нет, у меня нет причин скрывать то, что знает половина станции. Кто-нибудь тебе всё равно сообщит. Так почему не я?

Странный тип! Что у человека должно быть в голове, чтобы он позволил вживлять себе в мозг какой-то инородный предмет?

Он сел напротив, посмотрел на меня так внимательно и серьёзно, что мурашки побежали по спине. Жуткое ощущение.

– Послушай, я понимаю, как тебе тяжело. Тебя вырвали из привычной среды обитания, отвезли на пиратскую станцию и продали как животное первому встречному, но уверяю тебя: это не самое страшное, что могло с тобой случиться. Я тебе не враг.

– Угу, ты просто купил меня!

Юн оторвался от возни с пайками, поднял голову.

– Не я сделал тебя товаром. Бизнес есть бизнес. Есть товар, есть покупатель. Ты никак не хочешь принять своё положение.

– Я хочу домой! – закричала я, не выдержав этого разговора.

Как можно так просто говорить о работорговле?! Он словно мой друг, объясняющий мне непреложные истины! Но я не требую, чтобы Венера крутилась быстрее положенного, я просто хочу, чтобы всё было как раньше!

vykVBr3G

Просыпаться в своей постеле, сбрасывать напряжение с Каем, общаться с Лией, ходить на экскурсии по выходным, летать в гости к маме! Быть свободной, в конце концов!

Юн поморщился. Протянул мне один паёк. Уже разогретый и подготовленный к употреблению. Даже с торчащей ложкой в центре.

– Ты ведь с Венеры, верно? А как думаешь, что тебя там ждёт, если ты вдруг вернёшься?

– Нормальная жизнь!

– Нет. Совет никогда не позволит тебе вернуться в общество. Это опасно, ведь теперь ты знаешь слишком много.

– Это неправда. – качаю головой я, но сама того не желая верю его словам – Женщины не такие, как вы, они добрые и понимающие. Меня ищут и ждут!

Жалость в глазах Юна почему-то ранит ещё сильнее. Забирается под кожу и зудит.

– Хорошо, давай договоримся так. Ты отрабатываешь те деньги, что я вложил в тебя в двойном размере, и я отпущу тебя. Полетишь на Венеру, и сама во всём убедишься.

Это ловушка. Но приз внутри такой заманчивый! И я, сама того, не желая уже забралась в ловушку! Крышка вот-вот захлопнется за моей спиной.

– Что мне нужно будет делать?

– Во все века людей интересовали хлеб и зрелище. Пища и развлечение.

– И поставщиком чего ты являешься? – спрашиваю я, но уже знаю ответ.

– Я даю им второе.

– И о каком зрелище идёт речь?

Юн открыл свой паёк, понюхал содержимое и запустил туда ложку.

– К большому сожалению, население станции в основном пираты, отступники, работорговцы, грабители, убийцы и прочий сброд. На Марсе, в отличие от Венеры никого не лечат в комфортабельных лечебницах, а просто сажают в тюрьму. И мужчины предпочитают бежать, чем ждать тюремного срока или расправы.

Он вздохнул, отправил ложку еды странной консистенции в рот. У меня мелькнула мысль спросить его, откуда он знает о клиниках для лечения гнева на Венере, но Юн меня отвлёк продолжив.

– Ты ешь. На вкус не так паршиво, как на вид. – пробубнил он с набитым ртом – Со временем этот контингент оседает здесь, на Ярмарке. Не кривись! Ярмарка – лучший чёрный рынок в нашей галактике!

– И где находится эта самая Ярмарка?

Пока мой владелец разговорчив, нужно пользоваться. Возможно, именно это знание окажется ключевым, когда выпадет шанс бежать.

Он зачерпнул ещё одну полную ложку и отправил в рот. Я же осмелилась попробовать содержимое пайка. Осторожно набрала половину ложки, отправила в рот. Островатая пастообразная жижа забила рецепторы и, на мой взгляд, обладала слишком ярким вкусом, но есть и правда можно было.

– А сама как думаешь?

Если бы я знала! Пока мы стыковались и шли по длинным коридорам станции, я гадала, куда же меня привёз Дик, но я ведь даже не знаю, сколько мы летели! Сколько я была в отключке? День? Два?

– Если есть что прятать – прячь на самом видном месте. – подсказал мне работорговец.

– Пояс астероидов! – ахнула я.

По довольному лицу Юна я поняла, что права. Но какой же наглостью нужно обладать, чтобы кружить совсем рядом с Марсом? Да мы практически на виду!

– Глупо и ужасно самонадеянно! Вас же быстро обнаружат!

– Это умно и самонадеянно! И пока о станции знают только те, кому положено про неё знать.

– Неужели никто не ведёт наблюдение за поясом?

– Ведут, а толку? Юпитер то притягивает астероиды, то выталкивает их за границу системы. Какая, кому разница, если на орбите окажется ещё один объект, состоящий из металла. Так же как большинство астероидов вокруг?

Не признать логику в его словах я не могла. Пришлось кивнуть, принимая это объяснение. Хотя я не оставляла возможности, что он просто обманул меня.

– Ладно. Так какую работу ты мне предлагаешь?

– У тебя есть два варианта. И я даже буду так добр, что позволю тебе самой выбрать. – Юн улыбнулся и махнул рукой на пустую стену позади себя. – В программе моей скромной Арены есть несколько видов развлечений. Бои без правил и скажем так, обслуживание во время боёв. У мужчин вырабатывается тестостерон, когда они наблюдают за тем, как кого-то бьют и тут в дело вступают мои нимфы. pEPBXndW

На экране транслировался рекламный ролик. Бойцы в одних трусах с блестящей от масла кожей отчаянно мутузили друг друга. Нарезка из разных драк, в том числе и робобоёв. А по залу сновали девушки в таких откровенных нарядах, которые совершенно ничего не скрывали! И из контекста было ясно, что они предлагают себя мужчинам! От этого зрелища комок подкатил к горлу. Какой кошмар!

– Ты сутенёр! И держишь бордель! – с отвращением сказала я, хотя что-то подобное я и ожидала – Как бы ты завуалировано и красиво это ни называл, суть остаётся та же!

Я бросила контейнер с едой на сидение рядом с собой. Смотреть на еду больше не могла, не то что есть! Отвращение застряло в горле. Прижала руку к губам, чтобы удержать обед в себе.

– Это древнейшая профессия в мире. – тихо сказал Юн.

– Древнейшая? Это один из способов порабощения женщин! А ты не просто участвуешь в этом! О, нет! Ты покупаешь женщин и заставляешь их продавать своё тело!

– Да, я дьявол во плоти! Довольна? Ем младенцев на завтрак и мучаю несчастных девушек.

Я покосилась на лоток с едой, меня затошнило с новой силой.

– Господи! Это шутка! В коробке чёртовы синтетические бобы! – проворчал Юн – А теперь, после того как мы выяснили, кто худший из мужчин во всей галактике, давай перейдём к делу. Можешь участвовать в боях или обслуживать клиентов. Выбирай.

Мой смех напугал даже меня, а рабовладелец покосился, но потом прокрутил что-то в голове и успокоился.

– Против вот тех гор мышц? Да они уложат меня одним ударом! Или это выбор без выбора?

– Тебя не уложат. – уверенно сказал он, выделив первое слово.

– Почему?

– Эм… ну, может, потому что ты та ещё заноза в заднице? Упрямая и наглая. Хотя нет, что-то забыл. – Юн притворно потёр подбородок – Ну и ещё может, потому что ты – киборг!

Глава 12

Железный кулак летит мне прямо в челюсть. Какой-то неведомой силой удаётся увернуться. Чудо! Не иначе. Вовремя вспоминаю, что у андроида два кулака и второй вот-вот отобьёт мне печень.

Отпрыгиваю назад, равновесие не удержать, и я падаю на спину, выбрасываю вверх ногу, закованную в экзоскелет. Тяжёлый ботинок по касательной наносит удар андроиду в челюсть. Тот отшатывается, но сразу нападает вновь.

Он быстрее меня и сильнее. Даже в усиливающем экзоскелете я букашка по сравнению с горой сервоприводов, стабилизаторов и искусственного интеллекта. Хотя интеллект там сейчас вовсе не искусственный.

– Шарахни его зарядом. – спокойно подсказывает Юн.

Рабовладелец сидит в удобном шезлонге с коктейлем в руке и наблюдает за нашим поединком.

Андроид хватает меня за горло, наваливается всей своей железной массой.

– Думаешь это так просто? – хриплю я.

Пялюсь в горящие красным зрачки, за ними камеры, которые транслируют картинку на огромные экраны. Впрочем, сейчас они затянуты матово-чёрным. И глазами робота на меня сейчас смотрит Юн.

– Гораздо проще, чем ты себе вообразила. Давай!

Я стараюсь заставить имплантаты в ладонях активироваться. Представляю себе шаровую молнию в руках и бью ими по верхней части андроида в форме головы. Экзоперчатки усиливают удар, но этого недостаточно.

Мне даже поцарапать его не удаётся! Воздуха отчаянно не хватает. Перед глазами мерцают чёрные мушки. Ещё немного и я отключусь! В последней, отчаянной попытке стараюсь оттолкнуть машину от себя, но легче сдвинуть гору.

– Плохо, очень плохо! – сквозь мутную воду пробиваются ко мне слова Юна.

Андроид отпускает мою шею и в лёгкие льётся такой необходимый воздух. Горло и грудь разрывает от боли. Я переворачиваюсь на живот, подставляю ноги и руки, кашляю, захлёбываюсь кислородом.

Болят рёбра, ноет вывихнутое колено и ссадина на плече. Но это всё цветочки по сравнению с болью в горле.

– Ева, пока ты не научишься использовать импланты, прогресса не будет.

– Я стараюсь! – огрызаюсь я.

Внутри всё дрожит от пережитого. Адреналин клокочет в крови, заставляя натянутую струнку в груди мелко дрожать и передавать эту дрожь рукам.

– Кажется, кибертехнолог, который вживлял тебе чип в мозг, ошибся и повредил ещё что-то. – в шоке тяну я. – Я не киборг!

Он резко расширяет глаза, а потом снова их сужает. Как довольный кот. Ему явно нравится моя реакция. Её он и добивается. Раз за разом доводя до изнеможения на ринге.

TJRFptdD

– Ой, да все мы немного чокнутые. Даже те, у кого нет дополнительных наворотов. – тоненьким голосом говорит он. – Не хочешь драться, прекрасно тебя понимаю. Станешь моей самой экзотической феечкой. Я тебя таким приёмам научу. Мммм… Будешь нарасхват.

Опять эта песня! Юн прекрасно знает, как я отношусь к продаже моего тела и всё равно раз за разом напоминает о второй должности, которую я займу, если не справлюсь с первой. Злость словно выкручивают на максимум, и я рычу ему прямо в лицо:

– Ни-за-что! Чёртов ублюдок!

Последнее слово его задевает. Я вижу это по сжавшимся до хруста зубам. Как же быстро может меняться настроение у этого мужчины! Он даже встаёт со своего шезлонга. И нависает надо мной, всё ещё валяющейся на полу.

– Забываешься, детка!

Если бы взглядом можно было убивать! Он бы уже лежал у моих ног! Но увы, Юн стоит надо мной и буравит злым взглядом. А я вдруг вспоминаю, что он мой хозяин. Что ему стоит сломать игрушку, попавшую в руки?

– Прости. – каких же усилий мне стоит это слово!

Напряжение немного уходит, мы молча смотрим друг на друга. Чувствуем взаимную неприязнь, но работорговец не похож на тех придурков, которые меня похитили. Бить и насиловать он меня не будет, только ничего хорошего от этого мне не светит.

– Не понимаю в чём проблема. – качает головой Юн.

– Не получается у меня сгенерировать эти дурацкие шаровые молнии! Не получается! – рычу я и бью кулаками по полу. – Я стараюсь! Изо всех сил стараюсь, но ничего не выходит!

– Значит, плохо стараешься.

Я вздёрнула голову, не соглашаясь с ним.

Смотрю на запястья, там всё ещё три небольших шрама. Касаюсь ладошек. Провожу пальцем одной руки по другой, от одного шрама вверх к кончикам пальцев. Ничего необычного нет. Просто моя рука. Просто кожа.

Но это оружие. Вживить мне симпатические нити мог только хирург, который латал меня после операции. Вот значит, что он имел в виду, когда говорил, что поможет! Только благодарности у меня почему-то нет.

Юн присаживается на корточки рядом со мной.

– Время идёт, детка. Либо ты научишься управлять своим оружием, либо пополнишь ряды моих нимф.

Он встаёт, даёт мысленную команду роботу и уходит с ринга. А я сажусь, обхватываю колени руками и прячу лицо в них. Мне так жалко себя! Но я стараюсь контролировать эмоции. Их слишком много: страх, боль, ненависть, злость, неуверенность. А ещё я запуталась.

Безнадёжно запуталась в своей жизни и как распутаться не знаю.

– Завтра у тебя бой на арене. – кидает мне стоящий у выхода Юн – Настоящий. Мне надоело нянчиться с тобой. Не справишься – умрёшь.

Куча тряпья лежала на постели. Моя маленькая комнатка за неделю стала не то, чтобы домом… но местом, куда я приходила зализывать раны. В тесном помещенье стояла односпальная койка, маленький столик с зеркалом и что-то наподобие окна. Естественно, на станции окон не было.

Только центральная вентиляция и большие лампы дневного света. Небольшое окошко представляло собой экран. Изображение там настраивалось с главного искина, и я на него никак не влияла.

Картинка в нём одна и та же. Объёмное изображение инопланетного города. Только иногда там нещадно палило солнце, и в комнатке становилось жарко. А иногда лил дождь, принося прохладу. Странные настройки компьютера.

Я подняла одежду за лямку. Покрутила перед глазами. Похоже на топик, но такой узкий, что боюсь, из него будет вываливаться моя грудь!

– Юююююннннн! – прошипела я, подражая земной гадюке.

За время, проведённое в плену, я уже поняла – спорить бесполезно. Торговаться тоже. Если он решил, что драться я буду в этих лоскутах, то любые мои аргументы бессильны.

Ругаясь и злясь на рабовладельца, я скинула с себя комбинезон, оставшись в одном белье. Его Юн заказывал оптом и женское выглядело соответствующим образом. Одна из девиц борделя протянула мне свёрток с несколькими комплектами со словами «Юник велел подобрать что-то поскромнее». Скромным или умеренным назвать это у меня не повернулся бы язык!

Но, для девочек Юна эти узкие трусики и полупрозрачный верх являлись верхом скромности. Я старалась с ними особо не встречаться. Они завидовали мне за то, как со мной «носится» хозяин, а еще презирали за нежелание становиться с ними в один ряд. Объясняться с ними или набиваться в подруги мне было некогда.

Эти несчастные к своему положению относились спокойно. Юн не заставлял их перерабатывать, бои случались не чаще раза в неделю. Поклонники дарили им подарки и щедрые чаевые. Девушки считали, что им очень повезло. Я же смотрела на них с жалостью, пусть клетка была золотая, но это всё равно клетка.

Другие постоянные бойцы тоже смотрели на меня со смесью презрения и жалости. О моих имплантах Юн не распространялся. Элемент неожиданности – тоже оружие в умелых руках. Поэтому все считали меня чокнутой и одноразовой игрушкой.

С отвращением натянула топ. Косточки бюстгальтера выступали и натирали при движениях. Поэтому пришлось стянуть узкий верх, снять нижний слой и вновь нацепить топ. Он практически не ощущался на коже, но уверенно поддерживал грудь. Похоже, это специальное бельё для спорта.

Дальше пришёл черёд шортиков. На ткани для них явно сэкономили. Они едва наполовину закрывали ягодицы. Я с шумом выдохнула через зубы. Ругательства крутились на грани сознания, но выплёскивать их бесполезно. Никто не услышит, никто не пожалеет. Да мне и не нужна чужая жалость.

Возможно сочувствие, но его не дождаться от бесчувственных и чёрствых людей.

Шрам на животе побелел, но менее уродским быть не стал. Привычно отдёрнула взгляд от изуродованной кожи. Мои слёзы ничего не изменят.

Остался только большой кусок ткани, одиноко валяющейся на постели. Я припомнила инструкцию, которую мне показывал Юн. Покрутила юбку в руках, вроде вот тут верх, а может, с другой стороны?

Чёрт! Попыталась закрепить на себе одежду, но так и не поняла, какие магнитные клипсы нужно соединить. Полярность никак не хотела совпадать, и застёжки отталкивались друг от друга. Вместо окна появилось изображение мужчины в строгом костюме.

– Ева, хозяин ожидает вас в командном пункте. Следуйте за сигнальной подсветкой.

– Позёр! – хмыкнула я, подхватила юбку, надела мягкие тапочки и пошла по маякам.

Дороги не знала, поэтому приходилось тщательно следить за огоньками. На очередном повороте я слишком отвлеклась на размышления о предстоящем бое, что чуть не пропустила коридор. Резко сделала шаг в плохо освещённый боковой коридор и врезалась в каменную грудь одного из бойцов!

Он машинально прижал меня к себе, похабно ухмыльнулся.

– Заблудилась, детка? – шепнул он мне на ухо.

Отвращение подкатило к горлу. Упёрла руки в мускулистую грудь.

– Отвали! – рыкнула вырываясь.

– Да, ты не пугайся. Я же нежным буду и даже терпеливым.

Как мерзко звучат эти слова! Сразу хочется помыться!

– Ещё раз повторяю! Убери от меня свои грязные руки!

Но мой отказ мало что значил для такого, как он. Привык брать всё силой! Скотина! Так, Ева! Спокойно. Вырваться не получиться, для него ты мелкая рыбёшка, которую он без труда удерживает. Значит, нужно быть достаточно скользкой!vykVBr3G

Я сделала вид, что оступилась. Передвинула ногу чуть вбок и назад. Перенесла вес на неё, а вторую ногу закинула на его бедро и резко оттолкнулась опорной. Такого, бугай от меня не ожидал, потерял равновесие, но почти извернулся, чтобы устоять. Добавила ударом кулака в пах и, наконец, выскользнула из загребущих рук, отпрыгнула.

Мерзкий мужлан держался за своё достоинство, на его лице, искажённом от боли и гнева, читалось холодное бешенство. Я развернулась и побежала. Ведь знала – если он меня догонит, то как минимум сломает шею!

До командного пункта оставалось всего ничего! Влетела запыхавшись.

– Почему так долго? – поинтересовался Юн.

– Встретила жабу по дороге. – съязвила я.

Каким-то чудом юбка всё ещё болталась у меня в руке. Рабовладелец покачал головой, давая понять, как он мной недоволен. Вытащил из рук кусок ткани, быстро обмотал вокруг талии, потом перекинул через одно плечо, закрепил застёжку.

– Повернись. – скомандовал.

Я послушно повернулась и он быстро перекинул лоскут через второе плечо, щёлкнула застёжка.

– Готово. Значит так, выходишь на ринг, тянешь за одну лямку, потом за другую. Дальше платье упадёт к твоим ногам, ты грациозно его переступаешь и уверенно идёшь в середину платформы. Всё понятно?

– Зачем это?

– Для шоу. Так понятно или нет?

– Понятно.

Злость внутри уже маленький, но яркий и горячий шарик. Обжигает. Заставляет нервно дёргаться всякий раз, когда мысленно прикасаюсь к нему.

– Тогда вперёд!

Юн провожает меня к выходу. Прикладывает комм к замку и двери распахиваются. Впереди широкая дорога к рингу. За эту неделю я провела там много часов, но никогда платформу не окружала беснующаяся толпа! Бои в самом разгаре. Сейчас на платформе как раз замывают кровь, оставшуюся от прошлых бойцов.

Пальцы ног в мягких туфлях сжимаются от нервного напряжения. На ринге я буду вообще босиком. Идти туда страшно, очень страшно. Внутри всё дрожит, и я едва не падаю, делая первый шаг.

Слышу голос Юна, который представляет меня. Малодушно жалею, что его нет рядом и меня некому проводить. Глупо надеяться на помощь работорговца, но в моём положении выбирать не приходится.

Вокруг так много людей! А я чувствую себя невыносимо одинокой. Почему-то вспоминается не дом на Венере, а шоколадные глаза командора. И то, как он защищал меня в командном центре. Какая же глупость лезет в голову перед лицом опасности!

Силовой барьер пропадает, я делаю шаг на ринг и понимаю, что мой противник – тот самый бугай, с которым я столкнулась в коридоре. Сердце пропускает удар, а потом начинает биться с утроенной силой. Похоже, мне конец!