Текст книги "Ожог"

Автор книги: Майя Бэнкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Майя Бэнкс
Ожог

© И. Иванов, перевод, 2014

© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2014

Издательство АЗБУКА®

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( www.litres.ru)

* * *

Моей «семье». Нас не связывают узы родства, и все равно они – моя семья

Глава 1

Эш Макинтайр стоял на бетонной дорожке парка Брайент. Засунув руки в карманы слаксов, он дышал весенним воздухом. Правда, ветер еще оставался холодным и даже кусачим, но весна неотвратимо теснила зиму. В парке было людно. Кто сидел на скамейках, кто – за столиками. Люди пили кофе, колдовали над ноутбуками или слушали музыку на айподе.

День выдался превосходный. Нельзя сказать, чтобы Эш позволял себе частые прогулки. Он редко бывал в парках, особенно в разгар рабочего дня. В такие часы Эш почти не вставал с кресла у себя в кабинете, ведя телефонные переговоры, набирая тексты электронных писем или планируя очередные деловые поездки. Он был из тех, кому некогда обращать внимание на красоты окружающего мира. Но сегодня его буквально вынесло из кабинета. Словно школяр, сбегающий с уроков, он покинул офис и пошел куда глаза глядят. Эш вообще не думал, что окажется здесь, в небольшом парке, со всех сторон зажатом небоскребами.

До свадьбы Миа и Гейба оставались считаные дни. Его лучший друг и деловой партнер с головой ушел в свадебные приготовления. Гейб делал все мыслимое и немыслимое, только бы подарить Миа свадьбу ее мечты. А Джейс? Второй его лучший друг и тоже деловой партнер был по уши влюблен в свою невесту Бетани и после работы, естественно, спешил к ней. Иными словами, двум лучшим друзьям Эша теперь стало не до него.

Времена, когда они втроем могли после работы куда-нибудь закатиться, остались в прошлом. Теперь Эш видел друзей только в рабочее время, а если они куда-то и ехали втроем, то опять-таки по делу. Нет, их многолетняя дружба вовсе не дала трещину. Гейб и Джейс постоянно твердили Эшу, что его место в изменившейся жизни остается прежним. Слова словами, однако Эш чувствовал: это не так. Он искренне радовался за друзей и все же никак не мог привыкнуть к изменившимся обстоятельствам. Слишком много перемен произошло за эти восемь месяцев в жизни их крепкой мужской троицы.

Но в жизни самого Эша почти ничего не изменилось. Он искренне радовался за друзей. Они были счастливы, что делало счастливым и его. Отчасти. За все годы их дружбы он впервые оказался в роли внешнего наблюдателя.

Как-то Эш заикнулся об этом. Гейб и Джейс даже рассердились. Заявили, что были и остаются его семьей, только в расширенном составе. Его крепкой, надежной семьей, не идущей ни в какое сравнение с «сообществом свихнутых», как они называли родительскую семью Эша и его родственников. Ну, с «сообществом» все было понятно. Эш и сам любыми способами уклонялся от контактов с ними. А вот с теми, кого он привык считать семьей… Эша не покидало ощущение, что он оказался на периферии. Гейб, Миа, Джейс и Бетани горячо это отрицали. В особенности Гейб и Джейс. Они стали для Эша настоящими братьями. Узы, связывавшие их, были гораздо прочнее кровных и казались нерушимыми… Можно сколько угодно отрицать перемены, только от этого ему не легче. Хорошо, можно не называть это периферией, а придумать более щадящее слово. Но факт все равно останется фактом: друзья Эша находились теперь в том состоянии, где третий лишний.

Долгие годы девизом их мужской троицы были слова: «Играй по-крупному и живи свободно». Свободно, поскольку постоянные отношения всегда меняют мужчину, меняют его приоритеты. Эш это прекрасно понимал. Более того, равнодушие Гейба и Джейса к своим любимым женщинам вызвало бы у него не радость, а недовольство. Вот только моральные принципы не всегда согласуются с эмоциями. Эш не достиг таких высот альтруизма, чтобы радоваться, когда твоим друзьям хорошо и без тебя.

Тяжелее всего было то, что до появления Бетани Джейс и Эш предпочитали секс втроем. Одна женщина на двоих. Так было почти всегда, и каким бы идиотизмом это ни казалось, Эш не представлял себе иных отношений с женщиной.

Раздражение не проходило. Самое паршивое было то, что Эш не знал, чего он сейчас хочет. Он вовсе не хотел оказаться на месте Гейба или Джейса… или хотел, но отказывался признаваться даже самому себе. Он не понимал, чтó с ним, и это ему очень не нравилось.

Эш всегда отличался целеустремленностью и точно знал, чего хочет. Деньги и влияние позволяли исполнить любое его желание. В окружающем мире было более чем достаточно женщин, которые бы с радостью исполнили все его просьбы, приказы и прихоти. Вот только какие? Если бы он знал!

Его взгляд блуждал по парку, натыкаясь на детские коляски, которые везли матери и няньки. Эш попробовал вообразить собственных детей и невольно вздрогнул. Ему было почти тридцать девять. В таком возрасте большинство мужчин, успев нагуляться, имеют семью и потомство. Но Эш пятнадцать лет ухлопал на то, чтобы достичь успеха и занять прочное место в деловом мире. И всего этого он добился без родительских денег, их связей, а главное – без их помощи.

Возможно, потому родители и остальная родня так сильно его ненавидели. Он довольно рано вышел из-под их влияния и велел им не соваться в его жизнь. Пойди он традиционным путем, опираясь на помощь, он бы тоже чего-то достиг, но достижения были бы куда скромнее. А так… Достижения Эша и были величайшим грехом в глазах его родни. По богатству и влиянию Эш перещеголял деда. Именно деда, а не отца. Отец умел лишь тратить. Пожалуй, только деда Эш и любил. Дед всегда был трудягой и всего добивался своими руками и головой. Вот только почему он терпел праздность сына, невестки и внуков? Эш был еще мальчишкой, когда дед продал свой успешный бизнес. С тех пор вся орава родственников Эша исправно транжирила дедовские деньги. Работать там не умели и не хотели.

Вспомнив о родне, Эш снова поморщился и тряхнул головой, прогоняя мысли. Жирные пиявки – вот они кто. Не нужны ему такие родственники. Особенно сейчас, когда они были бы не прочь присосаться и к его деньгам. А вот этого никогда не будет, и пусть родня считает его чудовищем.

Бесцельное стояние посреди людного парка начало раздражать Эша. Хватит этой идиотской рефлексии. Так недолго и к психиатру загреметь. Но у Эша была другая психотерапия – работа. Лучшее лекарство, вышибающее из мозгов все лишние мысли. Работа. Единственное в его жизни, что не претерпело перемен. «ХКМ – курорты и отели» – детище, которое они втроем выпестовали и поставили на крепкие ноги. Нужно еще раз проверить, на какой стадии находится каждый из проектов. К счастью, им удалось найти новых инвесторов для строительства парижского отеля. А то ведь в конце прошлого года, когда ушли прежние инвесторы, проект был на грани срыва. Сейчас все шло как нельзя лучше. Вот только у его друзей работа перестала занимать главное место. Придется основную тяжесть взять на себя. У него одного нет никаких «отвлекающих моментов», значит он должен подставить свое дружеское плечо Гейбу и Джейсу. Если они открыли для себя жизнь вне работы, пусть сполна наслаждаются ею.

Эш повернулся и зашагал в обратном направлении. Его взгляд рассеянно скользил по сторонам, пока не наткнулся на молодую женщину. Она сидела за одним из дальних столиков. Эш остановился, приглядываясь к незнакомке. У нее были длинные светлые волосы, с которыми играл ветер, удивительно красивое лицо и лучистые глаза. Последнее Эш заметил даже издали.

Женщина была в длинной, несколько экстравагантной юбке. Ветер, приподняв полу, услужливо показал Эшу часть длинной стройной ноги. Невзирая на довольно холодную погоду, женщина почему-то была в босоножках, из которых выглядывали ярко-розовые ногти, причем на одном пальце сверкало кольцо, серебряный браслет на лодыжке еще больше привлекал внимание к ее стройной ноге.

Незнакомка была поглощена рисованием. Ее карандаш буквально летал по бумаге. Рядом с ней стояла объемистая, плотно набитая сумка, откуда торчало несколько свернутых в трубочку листов.

Но сильнее всего Эша зацепило ожерелье на шее женщины, явно не вязавшееся с ее обликом и нарядом. Мозг Эша произвел мгновенный анализ. Ожерелье прикрывало ямку на изящной шее. И все равно оно смотрелось чужеродным предметом. Чу-же-род-ным.

На шее женщины ожерелье выглядело пошлым и безвкусным. Бриллиантовый ошейник. Вряд ли подделка. Значит, вещь дорогая, однако совершенно неуместная и лишняя. Когда Эш видел на женской шее нечто подобное, у него, в отличие от большинства людей, возникали вполне определенные мысли. Эша заело любопытство. Действительно ли это ошейник или просто украшение, которое она купила сама? Если его догадка верна, то мужчина, выбравший такой символ своей власти над ней, был напрочь лишен вкуса и не знал характера этой женщины. Но как она, творческая натура, согласилась носить это пошлое украшение?

Если Эш за считаные секунды, едва взглянув на женщину, понял всю чужеродность бриллиантового ошейника, неужели тот мужчина не видел столь вопиющего несоответствия, когда занимался с ней любовью? Эш все более склонялся к мысли, что главным для того было продемонстрировать свои права на женщину и полную власть над ней. Какое высокомерие и идиотизм! Украшение подобного типа должно прежде всего отражать заботу мужчины о подчинившейся ему женщине, его восхищение ею. И конечно же, оно должно сочетаться с ее характером.

Эш поймал себя на том, что строит слишком много предположений. Женщина вполне могла сама приобрести это ожерелье, руководствуясь собственным вкусом. Однако для такого человека, как Эш, бриллиантовый ошейник означал нечто большее, чем просто случайно выбранное украшение.

Он не знал, давно ли стоит, беззастенчиво глазея на женщину. И вдруг, словно почувствовав на себе его взгляд, женщина перестала рисовать и подняла глаза. Эш меньше всего ожидал, что она испугается, но так оно и случилось. Женщина испугалась, причем не на шутку. Захлопнув альбом, она принялась торопливо запихивать его в свою громадную сумку. Потом привстала, продолжая уминать содержимое сумки. Эш понял, что она собралась уходить.

Не успев толком подумать, он двинулся к незнакомке. Эш был заинтригован. От недавней апатии не осталось и следа. Адреналин бурлил в его теле. Это была охота. Открытие. Вызов. Интерес. Эшу захотелось познакомиться с женщиной и узнать, почему она носит бриллиантовый ошейник.

Уже двигаясь к ней, Эш четко сознавал: если он не ошибся в своем предположении и ошейник действительно знак чужой власти над незнакомкой, то он вторгается на чужую территорию. Сейчас ему было ровным счетом плевать.

В мужском мире охота на чужих самок, клейменных владельцем, была одним из табу, одним из неписаных законов мужской этики. Однако Эш всегда плевал на законы. Во всяком случае, на те, что установил не он. А женщина была красивой. Манящей. Возможно, такой, какая ему нужна. Впрочем, это он определит потом. Сначала нужно элементарно познакомиться с нею.

Эш был уже почти возле столика, когда женщина резко повернулась, чтобы уйти. Она бы и ушла, если бы не столкнулась с Эшем. Столкновение было почти лобовым. Хорошо, если она сейчас не завопит на весь парк, поскольку со стороны его действия не выглядели как желание просто познакомиться.

Женщина шумно вздохнула, попятилась назад и с размаху шлепнула сумку на стул, где только что сидела. Сумка опрокинулась и упала. Оттуда в разные стороны полетели карандаши, кисти, альбомы и все прочее.

– А, черт! – пробормотала женщина. Она принялась собирать бумаги. Одним листом завладел ветер и понес прочь. Эш бросился за ним. Лист успел отлететь на несколько футов. – Не надо! – крикнула женщина. – Я сама.

Эш поймал лист и вернулся к столику:

– Иногда полезно пробежаться. Извините, если я вас напугал.

– Вам это удалось, – нервно рассмеялась женщина и протянула руку за листом.

Только сейчас Эш заметил, чтó нарисовано на листе. Точнее, кто. Он сам.

– Как это понимать? – изумился Эш, не желая выпускать рисунок из рук.

– Пожалуйста, отдайте мне рисунок, – тихо, но настойчиво потребовала женщина.

В ее голосе ощущался испуг. Наверное, думала, что он поднимет шум. Но Эш забыл о рисунке, поскольку увидел нечто другое. Ветер задрал ее рубашку свободного покроя, слегка обнажив бок и часть татуировки.

Татуировка была динамичной и красочной. Вполне отвечавшей характеру женщины. Эш успел разглядеть цветочный орнамент, очень похожий на плющ. Это был лишь кусочек. Интересно, куда же тянулись ветки: вверх, вниз или в обе стороны? Эшу отчаянно захотелось увидеть всю татуировку, однако женщина быстро одернула рубашку, лишив его зрелища.

– Почему вы меня рисовали? – спросил Эш, ощущая вернувшееся любопытство.

Женщина покраснела. У нее была белая, даже бледная кожа, к которой плохо приставал загар. Но в сочетании со светлыми волосами и с глазами аквамаринового цвета это выглядело красиво. Она вся была красивой. И очень талантливой.

Эша она нарисовала просто виртуозно. В беглом рисунке она сумела передать и его задумчивость, и отрешенный взгляд. Человек с руками в карманах. Человек, погруженный в себя. Чем больше Эш всматривался в свой портрет, тем неуютнее себя чувствовал. Женщина сумела проникнуть в его суть и запечатлеть на бумаге то, что он тщательно скрывал от всего мира.

– Вы мне не ответили.

– Я… не знаю. Импульсивное решение, наверное. Я всегда так рисую. Людей. Природу. Здания. Все, что привлекает мое внимание.

Эш улыбнулся, продолжая смотреть на женщину. У нее были необычайно выразительные глаза, способные поглотить целиком. Но этот чертов ошейник тоже смотрел на Эша, дразня его запретными возможностями.

– Значит, я привлек ваше внимание?

Женщина снова покраснела, будто ощутив себя виноватой. Эшу ее вспыхнувшие щеки сказали о многом. Она наблюдала за Эшем с такой же тщательностью, с какой он – за нею. Просто ее наблюдения были более скрытными, а Эш никогда не отличался скрытностью.

– Мне показалось, что вы забрели сюда случайно, без всякой цели, – вдруг вырвалось у нее. – У вас лицо сильного человека. Когда я вас увидела, мне сразу же захотелось сделать набросок. Я чувствовала, вас что-то тревожит. Это было написано у вас на лице. Вы не думали, что за вами наблюдают. Интереснее всего рисовать, когда человек, которого рисуешь, даже не догадывается. А вот если бы вы мне позировали, портрет получился бы совсем иным.

– В наблюдательности вам не откажешь, – медленно произнес Эш, снова глядя на свой портрет. – Да и в таланте тоже.

– Пожалуйста, отдайте мне рисунок, – попросила женщина. – Я опаздываю.

Эш вопросительно поднял брови:

– Опаздываете? По-моему, пока вы не заметили, что я иду к вам, вы вообще не собирались уходить.

– Это было несколько минут назад. А сейчас мне пора, и я действительно опаздываю.

– И куда же вы спешите?

Вопрос ей не понравился. В аквамариновых глазах мелькнуло раздражение.

– Думаю, вас это никоим образом не касается.

– Эш, – представился он. – Меня зовут Эш.

Женщина кивнула, однако своего имени не назвала. Эш был готов отдать что угодно, только бы услышать, как ее губы произносят его имя.

– Ваша боязнь опоздать связана вот с этим? – спросил он, дотрагиваясь до бриллиантового ошейника.

Женщина попятилась. Лицо ее стало совсем хмурым.

– Господин ждет вас?

Глаза женщины округлились, а пальцы машинально потянулись к ожерелью.

– Кстати, а как вас зовут? – спросил Эш. – Я вам представился. Элементарная вежливость требует назвать и ваше имя.

– Джоузи, – почти шепотом произнесла она. – Джоузи Карлайл.

– И кто же вами владеет, Джоузи?

Она сощурилась, потом схватила сумку, запихнув туда оставшиеся карандаши:

– Никто мною не владеет.

– Получается, я неправильно понял смысл ошейника, который красуется на вас?

Ее пальцы снова дотронулись до украшения. Эша так и подмывало подойти и снять с нее эту удавку, которая годится для секс-рабынь, но не для талантливых художниц. Уж если выбирать символ ее подчинения мужчине, то тщательно. Такой ошейник должен быть сугубо индивидуальным, созданным только для нее, а не для любой женщины, готовой отдать себя в подчинение.

– Вы все не так поняли, – сказала Джоузи, и от ее хриплого голоса по спине Эша побежали мурашки. Одним голосом она могла бы мгновенно соблазнить мужчину. – Мною, Эш, никто не владеет.

Он услышал то, чего хотел. Свое имя из ее уст. Это наполнило его невыразимым блаженством. Ему захотелось повторения. Многократного. Шепот его имени, когда он ее ласкает. Когда его руки и губы бродят по ее телу. Его имя вместе со вздохами и стонами удовлетворенной женщины.

– В таком случае вы неправильно понимаете символический смысл подобных ожерелий. Их почти не надевают как простое украшение.

– Почему же, понимаю, – засмеялась Джоузи. – Но он не владеет мной. И никто не владеет. Это был подарок, который я решила надеть. Как видите, все очень просто.

Эш наклонился к ней, но Джоузи не отпрянула. Она пристально и с явным любопытством разглядывала его. Значит, и она тоже почувствовала притяжение, возникшее между ними. Нужно быть слепой или на редкость упрямой, чтобы отрицать это.

– Если бы вы носили мой ошейник, то прекрасно знали бы, что принадлежите мне, – почти рявкнул Эш. – Более того, вы бы ни секунды не жалели, что пошли в мое полное подчинение. Если бы о вас заботился я, вы принадлежали бы мне в полном смысле этого слова. У вас бы не возникло и тени сомнения. Вы без колебаний отвечали бы на вопрос, кто ваш господин. И ожерелье было бы для вас настоящим подарком, а не дорогой безделушкой, купленной вам по мужскому капризу. Поверьте мне, Джоузи, вы бы чувствовали смысл такого ожерелья. Вы бы вспоминали об удивительных наслаждениях, подаренных вам вместе с этим ожерельем.

Джоузи заливисто рассмеялась и подмигнула ему:

– Крайне жаль, что я вам не принадлежу.

Сказав это, она повернулась и быстро зашагала к выходу из парка. Сумка на плече раскачивалась в такт ее шагам. Эш остался стоять, сжимая в руках свой карандашный портрет.

Он смотрел, как она удаляется. Ветер продолжал играть ее волосами. Мелькали босоножки. Браслет на ноге мелодично позвякивал. Эш вновь перевел взгляд на рисунок.

– Да, крайне жаль, – пробормотал он.

Глава 2

Дверь кабинета была плотно закрыта. Эш сидел за столом, глядя в папку, не имевшую никакого отношения к бизнесу. Там не было ни финансовых показателей, ни электронных писем, требовавших немедленного ответа. Перед ним лежало досье на Джоузи Карлайл.

Эш действовал быстро, воспользовавшись услугами агентства, которое в свое время добыло для Джейса сведения о Бетани. Помнится, Джейс тогда здорово разозлился. Впрочем, за что злиться на ребят? Они же не придумывали сведения, а получали. В профессионализме и скорости им не откажешь.

После той встречи в парке Эша преследовали мысли о Джоузи. Он не мог ни на чем сосредоточиться. Он твердил себе о необходимости заняться делами и даже открывал какую-нибудь папку, но продолжал думать о светловолосой художнице. Эш не знал, как называется его состояние. Он сейчас точь-в-точь копировал поведение Джейса, когда тот впервые увидел Бетани. Тогда Эш упрекал Джейса в глупости и опрометчивости. Интересно, что сказал бы теперь Джейс, узнав, что его друг буквально выслеживает Джоузи?

Определенно, Джейс сказал бы, что он спятил. Со стороны это всегда выглядит так, пока не спятишь сам.

Согласно досье, Джоузи было двадцать восемь лет. Она окончила художественный колледж и жила в районе Верхнего Ист-Сайда, где снимала квартирку в полуподвальном этаже старого дома. Жила она там одна. Что касается мужчины, предположительно подарившего ей бриллиантовый ошейник, он появлялся нерегулярно и куда-то увозил Джоузи. Правда, делать выводы было рано. Наблюдения за Джоузи велись всего несколько дней. После встречи с ней Эш сразу же обратился в агентство. Его интересовало все, что касалось Джоузи.

Она много времени проводила в парке Брайент, где рисовала и писала маслом. Несколько ее работ были выставлены в небольшой художественной галерее на Мэдисон-авеню, однако ни одну пока не купили. Помимо рисунков и живописи, Джоузи делала оригинальные украшения. У нее был свой сайт и интернет-магазин, через который она принимала заказы.

Судя по всему, Джоузи была настоящей свободной художницей. Она не обременяла себя договорами с издательствами и журналами. Даже в парке она появлялась в разное время, подчиняясь внутренним импульсам. Она предпочитала уединенный образ жизни. Человек, следивший за Джоузи, не видел ее ни с кем, кроме одного мужчины. Эш предполагал, что это и был тот, кого он окрестил ее Господином.

Господин вел себя как-то уж очень странно. Если бы Джоузи принадлежала Эшу, он бы не ограничился редкими визитами и не позволил бы ей скучать в одиночестве. Похоже, общаться с Джоузи было непросто, и после каждого визита Господин зализывал раны. А может, он не воспринимал свои отношения всерьез. Или они оба не воспринимали.

Было ли все это лишь игрой?

Эша не касалось, чем занимаются и как развлекаются другие люди. Однако в его мире подчинение не было игрой. Эш вообще не играл в игры, жалея на это время. К тому же игры его злили. Если женщина отказывалась играть по его правилам, он просто выталкивал ее из своей жизни и забывал о ней. Если она лишь имитировала подчинение и устраивала ему подобие ролевых игр, Эш быстро распознавал вранье и прекращал это издевательство над собой.

Но почти всех женщин он трахал на пару с Джейсом. У них существовали собственные правила, о которых женщинам рассказывали сразу. Бетани была первой, кого Джейс не захотел делить с Эшем. Сама того не ведая, она сломала их правила. Не сразу, но Эш понял: прежних развлечений больше не будет. Но одно дело понять, а другое – скучать по старым добрым временам. Они с Джейсом удивительно дополняли друг друга.

Однако в случившемся была и положительная сторона. Теперь весь контроль принадлежал Эшу. Можно не опасаться недоразумений, превратного понимания. Можно дать полную волю своим фантазиям. Отныне Эш целиком играл по своим правилам.

Такое вполне ему импонировало. Чертовски импонировало. Эша всегда угнетало, что люди ошибались насчет него. Глядя на Гейба, Джейса и Эша, все почему-то считали Эша наиболее покладистым и отходчивым. Простаком и даже слабаком, которого Гейб и Джейс тянут на себе только из-за верности давней дружбе.

Как же все они ошибались.

Он был гораздо упрямее и настырнее и Гейба, и Джейса. Когда они с Джейсом занимались сексом втроем, Эш отходил на задний план вовсе не из скромности, а потому, что знал: он способен придать игре такой азарт, который Джейсу и не снился. Поэтому Эш играл по правилам друга, накладывая на себя добровольные ограничения. Прояви он свою истинную суть, еще не известно, как бы это отразилось на их дружбе с Джейсом. И потом, среди множества перетраханных ими женщин Эшу не встретилось ни одной, которая побудила бы проявить все свои стороны. Он уже подумывал, что таких женщин вообще нет… Вплоть до встречи с Джоузи.

Если вдуматься, получалась какая-то глупость. Он ведь не знал Джоузи. Он лишь кое-что знал о ней, но самый подробный отчет не заменял общения с человеком. Эш не знал, откликнется ли она на то, что он готов ей предложить, и на то, что он потребует взамен.

То, что он потребует взамен. Это было самым главным. А потребует он много. Он и даст много, однако его требования показались бы чрезмерными даже тем, кто прекрасно знал его образ жизни.

Эш еще раз пролистал отчет, обдумывая свой следующий шаг. За Джоузи велось постоянное наблюдение. Эша настораживало ее одиночество. Естественно, он понимал, что современная городская женщина вольна жить так, как пожелает, и никто ей не указ. Тем не менее в отношении Джоузи его понимание почему-то не срабатывало. Одиночество художницы тревожило Эша все сильнее и сильнее. Интересно, этот ее предполагаемый Господин хоть знает, где она проводит дни? Он заботится о ее безопасности? Или просто трахается с ней, когда ему приспичит?

Эш негромко зарычал, потом спохватился, с трудом сглотнув вставший в горле комок. Надо попросту успокоиться и заняться более важными делами. Подумаешь, встретил женщину. Мало ли женщин встречалось ему на нью-йоркских улицах? Джоузи Карлайл. Ну и что? Кто она ему?

Подумав об этом, Эш ощутил себя отъявленным вруном. Таких, как Джоузи, он еще не встречал. А вот кто она ему – этого он пока не знал, потому и бесился.

Зазвонил мобильный телефон. Увидев номер звонящего, Эш нахмурился. Это был человек, нанятый им для слежки за Джоузи.

– Эш слушает.

– Мистер Макинтайр, это Джонни. Хочу сообщить вам свежие результаты наблюдений. Думаю, в плане того, что вы говорили, вам необходимо это знать.

Эш выпрямился и наморщил лоб:

– В чем дело? С ней что-то случилось?

– Нет, сэр. Она только что вышла из ломбарда, где продала несколько ювелирных украшений. Я был внутри и слышал ее разговор с приемщиком. Она говорила, что нуждается в деньгах. Ей нечем платить за квартиру. Приемщик спросил, хочет ли она заложить или продать украшения. Она сказала, что продать. Она сомневалась, хватит ли у нее денег выкупить их назад, если только ничего не изменится. Что должно измениться – я не знаю. Она об этом не говорила. Но я решил сразу же сообщить вам о ее посещении ломбарда.

Известие разозлило Эша. Черт бы подрал эту Джоузи! Она что, спятила? Продавать драгоценности какому-то вонючему ломбарду! Если ей понадобились деньги, что же ее Господин об этом не позаботился? Неужели он не мог внести плату за несколько месяцев вперед? Какого черта Джоузи шляется по ломбардам, если она принадлежит этому типу?

– Сэр, будут ли какие-нибудь распоряжения? – спросил Джонни.

– Скупите то, что она принесла. За любую цену. Мне наплевать, сколько заломит приемщик. Потом все это привезете мне.

– Да, сэр.

Эш отключился и тяжело откинулся на спинку кресла. Его мозг лихорадочно работал, прокручивая варианты. Через пару минут Эш встал, позвонил своему водителю и велел ждать его у входа в здание.

В коридоре он весьма некстати столкнулся с Гейбом.

– Эш, можно тебя на минутку? – крикнул Гейб, удивившись, что друг даже не остановился.

– Не сейчас, – на ходу ответил Эш. – Дел невпроворот. Я тебе потом звякну, окей?

– Эш!

Эш остановился, как норовистый конь, которому хотелось скакать дальше. Гейб догнал его.

– У тебя ничего не случилось? – осторожно спросил Гейб.

– Все в лучшем виде. Старик, мне действительно надо бежать. Потом расскажу.

Гейб кивнул, но недоверие в его глазах не исчезло. Эш не был настроен рассказывать о своих делах. Впрочем, Гейбу и собственных дел хватало выше головы. Только подумать: завтра у него свадьба. Скорее всего, Гейб хотел поговорить о свадьбе и о церемонии бракосочетания.

Чтобы не вызывать лишних подозрений, Эш спросил:

– Все свадебные приготовления завершены? Миа не лежит бездыханная? Моя помощь нужна?

– Представь себе, больше никаких приготовлений. Правда, Миа еще где-то носится. Поскорее бы пережить эту чертову церемонию. Миа – моя законная жена. Кстати, ты помнишь, что у нас вечером мальчишник? Джейс задумал. Миа, конечно, не будет в восторге. Сомневаюсь, что и Бетани обрадуется. Но Джейс клянется, что мы просто выпьем в баре «У Рика», как хорошие мальчики, и никаких крайностей, чтобы не злить наших девочек.

Черт побери! Он совсем забыл о мальчишнике. Все его мысли занимала только Джоузи. Мальчишник. Редчайший случай посидеть с друзьями в непринужденной обстановке.

– Хорошо. К восьми буду. Там и встретимся.

– Тогда до вечера, – кивнул Гейб. – Успеха в твоих делах.

Гейб опять пытался разнюхать, что к чему, но Эш был начеку. Гейб скрылся в дверях своего кабинета. Эш вызвал лифт. Времени у него было в обрез. Только бы галерея не закрылась раньше.

* * *

Галерея занимала скромное помещение и не относилась к числу модных и активно посещаемых. Эш это понял сразу, едва войдя и оглядевшись по сторонам. На Манхэттене таких галерей полным-полно. Владелец выставлял работы молодых безвестных художников, о которых еще никто не знал и которые жаждали, чтобы их открыли.

А вот и картина, написанная Джоузи. Эшу не требовалось подтверждения. Картина была похожа на художницу: такая же яркая, живая, беззаботная. Глядя на полотно, Эш чувствовал Джоузи. Видел ее, вспоминал ее запах, улыбку, глаза цвета океана, в которых легко утонуть. Конечно же, это ее работа. Он не мог ошибиться.

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

Обернувшись, Эш увидел улыбающегося мужчину лет шестидесяти в поношенном костюме и стоптанных ботинках. Старомодные очки лишь подчеркивали обилие морщин на лбу и вокруг глаз.

– Это картина Джоузи Карлайл? – без обиняков спросил Эш.

Владелец галереи удивился, потом снова улыбнулся и махнул в сторону стены, где висела картина:

– Да. Это ее картина. Джоузи – прекрасная художница. Вот только… целеустремленности ей не хватает. Наверное, потому она до сих пор и не сделала себе имя. Она слишком разбрасывается, все еще ищет свой стиль. Узнаваемость манеры, если вы понимаете, что я имею в виду.

– Нет, не понимаю, – сказал Эш, начиная терять терпение. – Но мне нравится ее картина. Нравится ее творчество. Это все, что у вас есть из ее работ?

– Отнюдь нет, – возразил удивленный галерейщик. – У меня есть несколько ее работ. Я их периодически вывешиваю. Приходится экономить пространство. Я стремлюсь выставлять вещи, у которых выше шансы быть купленными. А из работ Джоузи мне, как ни прискорбно, удалось продать одну или две. Галерея не только искусство, но еще и бизнес. Эти стены должны работать.

– Я куплю у вас все ее вещи.

Пряча изумление, владелец галереи поспешил к стене и снял картину Джоузи. Картина была в простенькой раме. Эш сразу же решил, что заменит раму другой, более достойной таланта Джоузи. Но это потом. Сейчас главное – купить все имеющиеся ее работы и втолковать галерейщику, чтобы оставил за ним любую новую картину, которую она принесет.

Через несколько минут все произведения Джоузи были аккуратно расставлены на полу у стены. Владелец галереи уже собирался оформить покупку, как вдруг хлопнул себя по лбу:

– Вспомнил! У меня же есть еще одна ее картина. Поставил в дальний угол запасника. Джоузи принесла ее пару дней назад. Мне не хватило духу сказать ей, что я не могу складировать ее работы. Тем более это я ей уже говорил. Художники – они…