Текст книги "Преследуемая нападающим (ЛП)"

Автор книги: Майра Стетхем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Черепаха, – поддразнила она, прижимаясь своим сексуальным бедром к моему, заставляя усмехнуться.

– Давай же! – застонал я. – Сделай небольшую поблажку. У меня было уже две тренировки за день, – захныкал я.

– О-о-о, бедный малыш, – она рассмеялась, садясь на траву, и я последовал за ней.

Мы сидели близко друг к другу.

Не слишком, чтобы тела соприкасались, но я мог бы поклясться, что чувствовал жар от ее руки. Никогда еще в своей жизни я не был так рад надеть майку. Особенно с учетом того, что ее глаза, казалось, с признательностью опустились на бицепсы.

– Выпей воды, – я наклонился поближе. Она улыбнулась и закатила глаза, глядя на меня. Но, не споря, выпила. – Мне нравится твои, э-э-э… – я прочистил горло. – Наклейки.

– Тебе они правда нравятся? – ее губы дрогнули, когда взгляд опустился на бутылку.

– Да. Правда. Как ты выбираешь, что на нее наклеить? – спросил я, интерес взял верх надо мной.

– Тебе это любопытно?

– Если это касается тебя? Да, всегда, – поймал я себя на том, что признаюсь. Ее карие глаза встретились с моими, теплее, чем мгновение назад.

– Что ж… – она улыбнулась и наклонилась ближе. Ее рука коснулась моей, когда та указала на наклейки на бутылке с водой. Делилась и рассказывала о себе в те моменты больше, чем я мог когда-либо пожелать.

Я был прав.

У каждого из них была своя причина.

Одна куплена в родном городе, в качестве напоминания. Маленький голубой инопланетянин по имени Стич из какого-то диснеевского фильма. Она рассказала мне о цитатах и о выпечке. Каким-то образом это помогло ей раскрыться. Рассказала о том, что хотела бы сделать в будущем. О мечте однажды открыть собственную пекарню.

Разговор затянулся, когда солнце начало клониться к закату. Небо окрасилось в прекрасную смесь цветов. Оранжевый и розовый закружились, смешались и растаяли, превратившись в темно-пурпурные тона.

– Уже поздно, – заметила она, и я кивнул.

– Ты победила, – склонив голову набок, она мгновение наблюдала за мной. – Наша, э-э-э, договоренность.

– Да, это я, – она ухмыльнулась. – Хотя складывается такое ощущение, что ты позволил мне победить.

– Может быть, – усмехнулся я. – Я все еще могу пригласить тебя на ужин?

Улыбка исчезла, когда я посмотрел на нее сверху вниз. Карие глаза казались почти золотыми в лучах заходящего солнца.

Она открыла и тут же закрыла рот.

Я видел, что она хотела проводить больше времени вместе, но не была уверена во мне. Черт, я ее не винил. Мог видеть, откуда исходила эта неуверенность. В ее глазах я был каким-то самоуверенным футболистом, обычно подцепляющим любую, кто попадется на глаза. И она права. Это именно то, кем я был до нее.

Узнай она, как далеко я зашел, убежала бы домой.

Но я бы наблюдал за ней и оттуда.

Дерьмо. Хеми был прав. Нужно убрать камеры. Если она найдет их и обо всем узнает, обязательно меня возненавидит. Никогда не поймет. Да и ни за что не смогла бы понять, что поспособствовало этому. Как я был без ума от нее.

Она никогда бы меня не простила.

– Прежде чем ты меня продинамишь, – начал я, и ее глаза расширились. – Как насчет того, чтобы заехать ко мне домой? Поужинаем?

– Поужинаем у тебя дома?

– Как друзья, – внутренне я вздрогнул. У меня не было никакого желания с ней дружить. Я хотел большего.

– Друзья?

– Это хорошее место для начала, не так ли? – спросил я, поскольку мы оба, казалось, притягиваемся друг к другу.

– Друзья, – прошептала она. Дыхание щекотало мои губы, заставляя осознать, насколько мы находились близко друг к другу.

– Друзья, – повторил я, прочищая горло, встал и протянул руку. Я мог бы поцеловать ее. Мы оба знали: это легко могло случиться. И, черт возьми, я хотел этого. Хотел поцеловать ее, но знал, что в тот момент, когда сделаю это, возникнет искушение прижать ее к себе и взять больше, чем та предлагала.

Я не мог этого допустить.

– Итак, что скажешь? – спросил я и потерял ее взгляд, когда тот переместился на мою руку. «Возьми ее. Пожалуйста, Сара, возьми ее» – мысленно убеждал я. Хотел, чтобы та рискнула. – Пожалуйста, Печенька, рискни. Дай мне шанс.

– Конечно, – она вздохнула, взяла меня за руку и позволила помочь подняться.

Я наблюдал, как Сара отряхнула задницу, и мне пришлось засунуть руки в карманы джоггеров в попытке удержаться от того, чтобы сделать это за нее.

– Хорошо. Ты не пожалеешь об этом, – пообещал я и увидел, как ее взгляд опустился на мои губы, прежде чем Сара покачала головой и пожала плечами.

– Эй, пока мне не нужно возвращаться в свою жаркую квартиру, это победа, – поддразнила она.

– Жаркую квартиру? – спросил я, пока мы бок о бок прогуливались по парку. Притворялся, что ничего не знаю.

– Да, у меня сломался кондиционер, – поделилась она. Я заставил челюсть расслабиться.

– Почему бы тебе не вызвать мастера?

– Я вызвала, – она ухмыльнулась и повела плечом. – Просто он придурок, – поделилась она, слегка побежденная.

– Я мог бы взглянуть на него, – предложил я, и та остановилась как вкопанная. Нахмурив брови, уставилась на меня.

– Ты? – спросила она, и я на мгновение замер.

– Почему нет?

– Ты вообще знаешь разницу между крестообразной отверткой и плоскоголовой? – спросила Сара. Я заметил огонек в ее глазах. Издевалась. Вероятно, в ее воображении я был каким-то избалованным богатым ребенком. И в в целом оказалась права.

– Что? – я скрестил руки на груди. – Думаешь, не знаю?

– А что, я не права? – она засмеялась, и я покачал головой, игриво добавляя драматизма моменту.

– Да будет тебе известно, я знаю, что одна из них полностью выдуманная.

Она просто смотрела на меня.

– В самом деле? Которая?

– Понятия не имею.

Она разразилась смехом и покачала головой.

– Я так и знала! Думала, ты просто парень с огромным трастовым фондом, – мои губы дрогнули.

– Ты изучала меня? О боже, загуглила? – я наклонился к ней поближе. Достаточно, чтобы вдохнуть сексуальный аромат. Коричневый сахар и ваниль. Черт, как же хочется облизать ее.

– Нет, – она закатила глаза, но мы оба знали, что это ложь. Привлекательно, что та искала информацию обо мне.

– Так и есть. Вроде. Ммм… – я покачал головой. – Я не испытывал трудностей в детстве, – поделился я, чувствуя себя немного неловко. Возможно, я не все знаю о Саре, но уверен, ее жизнь отличалась от моей. Я видел фотографии. И из того, что узнал, у нее пять сестер. Шесть дочерей у матери-одиночки. Не нужно быть специалистом, чтобы понять, как тяжело им пришлось.

– Но ты знаешь, как починить кондиционер? – спросила она, и я усмехнулся.

– Лишь сказал, что могу взглянуть на него, – я игриво толкнул ее бедром, прежде чем взять за руку и удостовериться, что смотрю в обе стороны, прежде чем перейти улицу. – Почему бы нам сначала не поесть, а потом я провожу тебя домой?

– Конечно. Если скажешь, откуда у тебя есть хоть какое-то представление о том, как все исправить.

Она рассмеялась, а я закатил глаза. Открыл дверь и вздохнул с облегчением, мы были одни. Не нужно, чтобы Джеймс выводил ее из себя, расхаживая взад-вперед в ожидании, когда Мила вернется с работы.

– Ух ты, какое милое местечко! – похвалила она.

– Спасибо, – бросил я через плечо, направляясь на кухню. – Как насчет куриного фахитаса?

– Подожди. Ты действительно умеешь готовить?

– Печеньки.

– Печеньки? – повторила она, и я закатил глаза.

– Именно так от тебя пахнет, – ее щеки покрылись румянцем, и я медленно выдохнул, доставая продукты из холодильника и продолжая делиться с ней: – Мама настояла. Она не росла в достатке, как отец, и из-за этого, несмотря на наличие прислуги, мы с братом и сестрой сами убирались в комнатах, готовили семейные ужины два раза в неделю. Она не хотела вырастить беспомощных избалованных людей, – я пожал плечами, включил плиту и потянулся за любимой сковородой. – И когда мы переехали, это помогло, поскольку не думаю, что Хеми знает, как пользоваться микроволновой печью, – она рассмеялась. Этот звук согревал меня изнутри. Приятно знать, что она расслабилась рядом со мной.

– Я могу чем-нибудь помочь? – я повернулся, подошел к ней и, прежде чем успел передумать, поднял ее на руки. Не упустив из виду, как расширились ее глаза, когда ноги обвились вокруг моей талии. Дыхание быстро стало тяжелым.

Я чертовски тверд. А ей, в свою очередь, слишком хорошо в объятиях, чтобы отодвинуться. Зверю во мне казалось, что он вот-вот лопнет, когда я двинулся к пустой части столешницы, ближайшей к плите.

Я усадил ее, не убирая ног с талии. Руки блуждали по бедрам и рукам.

Ее губы приоткрылись, и, черт возьми, мне захотелось попробовать их на вкус.

– Скажи мне отступить, Печенька, – прохрипел я, удерживая зверя на расстоянии, нити контроля распутались, когда я погладил мягкую кожу на ее руках. – Господи Иисусе, ты такая чертовски мягкая, – прошептал я, стиснув зубы. – Скажи мне отступить, Сара, – повторил я, очарованный и околдованный тем, как она облизывала губы, оставляя на них блестящий след от розоватого язычка.

– Почему? – прошептала она, и я крепко зажмурил глаза.

Челюсть сжалась еще сильнее. Я глубоко вдохнул, разрываясь между любовью к ее аромату и сожалением.

– Ты не хочешь поцеловать меня? – прошептала она. Я не смог сдержать вырвавшегося стона. Уронил голову ей на плечо и уткнулся носом в кожу.

Ваниль.

Коричневый сахар.

Она.

– Дело не в этом, – прохрипел я.

– Тогда в чем же дело? – я открыл глаза, сразу же провалившись в мягкий золотистый омут ее взгляда.

– Раньше я был мудаком, – признался я, и по взгляду понял, подобные слова не были ожидаемыми. – Игроком, – голос звучал глухо, а кровь приливала с тихим гулом, – Не в том смысле, что я кого-то использовал, – пояснил свою позицию. – Но у меня никогда не было намерения, чтобы случившееся продолжалось дольше ночи.

– Это предупреждение? – спросила она. Лицо слегка склонилось набок, а взгляд стал настороженным.

– Нет, – я покачал головой. – Просто говорю, что я не такой, каким был раньше. Я не идеален, детка. Боже, как же хотел бы… – голос надломился, и ее дыхание участилось.

– Чего? – спросила она, не давая моим словам затихнуть.

– Хотел бы я быть лучшим мужчиной до того, как встретил тебя, – я провел своим носом по ее, и тело содрогнулось. – Ты заставляешь меня хотеть быть лучше.

– Ты только что встретил меня, – ответила она чуть громче шепота.

– Может быть, – пробормотал я уклончиво, не подавая виду, что наблюдал за ней. – Ты не чувствуешь этого притяжения? – прохрипел я и почувствовал, как та кивнула в ответ. – Я чувствовал это уже некоторое время. С тех пор, как увидел, что ты отправляешься на пробежку.

– Марш…

– Господи, если я поцелую тебя, то, возможно, не захочу останавливаться, – признался я, в то время как зверь был готов вырваться наружу.

– Ты остановился бы, попроси я об этом, – я открыл глаза, и, конечно же, ее взгляд был прикован к моему. – Знаю, так бы и сделал, – добавила она с упрямыми нотками в голосе. – Остановился и дал мне то, что необходимо. Не причинил бы вреда.

– Ты говоришь так чертовски уверенно, – прорычал я, думая, что это напугает ее. Разве Сара не понимала, что зверь внутри меня собирался наброситься.

– Да, – она сглотнула, и когда я вдохнул, собираясь поцеловать ее, то выругался, почувствовав запах. Дым.

– Черт, сковорода! – я оставил плиту включенной и разогрел масло. Масло, которое дымилось на пустой сковороде. Я быстро выключил плиту и подвинул сковороду к задней конфорке, чтобы убедиться: Сара не успела обжечься. Ее губы дрогнули, как будто та была чертовски горда собой за то, что отвлекла меня.

И даже понятия не имела, как сильно.

– Нужно тебя покормить, – проворчал я.

– Да, – она отвела пристальный взгляд. Я ненавидел то, как Сара оглядывалась по сторонам, словно пытаясь не показать, насколько отвергнутой себя чувствует. Нить напряжения натянулась до предела и оборвалась.

– К черту это, – проворчал я, занимая место между ее ног, крепко обхватив лицо обеими руками и наклоняясь все ближе. Двигался медленно, давая ей достаточно времени, чтобы оттолкнуть меня, может быть, пнуть ногой.

Но она этого не сделала.

Если уж на то пошло, сладкая печенька вцепилась рукой в ткань моей майки и притянула за нее, заставив прижаться телами за мгновение до того, как наши губы соприкоснулись.

На секунду мы замерли.

На краткий миг, который, как я знал, запомнится на всю оставшуюся жизнь. Момент прямо перед тем, как моя жизнь изменилась. Ощущение ее губ на моих было восхитительным. Увлекательным. Я не учел, какой она была соблазнительной.

Не рассчитывал на это, и, черт возьми, был приятно удивлен, когда ее губы зашевелились, безмолвно умоляя о поцелуе. Тогда я не колебался. Покончил с этим дерьмом.

Я был слишком голоден. Потребность переполняла, и я перешел к активным действиям. Покусывая ее идеальные губы, не нужно было просить дать доступ ко рту. Моя девочка была сладкой, как печенье, и, черт возьми, я не хотел останавливаться.

– Сара, – простонал я, не зная, что сказать. Недостаток кислорода в легких, смешанный с тем фактом, что вся кровь в теле переместилась вниз, к члену, вызвал головокружение.

– Еще, – захныкала она, и я зарычал.

Ей никогда не пришлось бы умолять.

В тот момент я ни о чем не думал. Не слишком много анализировал. Как будто на поле боя, я просто действовал, руководствуясь чистым инстинктом и адреналином. Я поднял ее, и прелестные ножки обвились вокруг моей талии. Кадык дернулся, когда я почувствовал ее жар, прижатый к члену.

Моя. Моя. Моя.

Зверь внутри злорадствовал и прихорашивался.

Возможно, мы и были полностью одеты, но невозможно отрицать эффект, что удалось на нее произвести. Она была горячей, а не просто теплой. Я чувствовал это сквозь тонкие слои тренировочной одежды. Наши взгляды встретились, и я знал: она почувствовала, насколько я возбужден, когда прикусила сладкую нижнюю губу.

Моя. Моя. Моя.

Зверь взревел. Мне нужна была ровная поверхность, и быстро. Разум метался от вожделения к потребности, опьяненный ею.

Моя. Моя. Моя.

А потом я заметил его. Диван.

Сара оседлала меня, восхитительно толкаясь и создавая трение. Предполагалось, что дома никого не будет в течение нескольких часов, но я не мог рисковать тем, что Джеймс или Хеми войдут и увидят то, чего им видеть не следует.

Моя. Моя. Моя.

– Маршалл, – прошептала она. Одна из ладоней оставила восхитительную выпуклость ее задницы, скользнув вверх по позвоночнику к волосам на затылке, захватывая мягкие пряди. – Пожалуйста.

Это чертово «пожалуйста». Я хотел дать ей желаемое, и еще немного.

Моя. Моя.

«Мое» – прорычал зверь.

– Сара, – ее имя слетело с губ, как молитва. Какая-то часть моей рациональной стороны кричала, прыгала и махала, умоляя притормозить. Не торопить ее. Блять. Зверь оттолкнул ее.

Моя. Моя. Моя. Моя. Моя. Моя.

Глава 6

Сара

– Пожалуйста, – повторила я, задыхаясь.

Я не была краснеющей девственницей, более чем согласная со своей женственностью и сексуальностью, прося партнера о том, в чем нуждалась. Но находиться в объятиях Маршалла более чем восхитительно. Никогда не думала, что стану одной из тех девушек, которым нравится грубость, но мысль о том, что он швырнет меня на диван или, что еще лучше, на кровать, заставила киску сильно сжаться.

– Марш? – я потерлась носом о его нос, прежде чем мягко, медленно, лениво поцеловать его в губы в надежде, что это поможет решить, куда он хочет пойти.

Вот тебе и игра в недотрогу.

Я не хотела торопиться. Не то чтобы мы с Кольтом занимались чем-то большим, нежели целовались.

Но когда губы прошлись по его щеке, я знала, что сопротивляться Маршаллу Грину невозможно.

– Комната, – проворчал он себе под нос, прежде чем быстро двинуться в ее сторону, заставив меня рассмеяться и крепко держаться за него, когда тот практически бегом потащил нас в комнату.

Дверь его спальни захлопнулась за нами. Я цеплялась за Маршалла, как коала, будто от этого зависела целая жизнь. И, может быть, так оно и было? Я понятия не имела, как там оказалась. В его спальне. Более нуждающаяся и возбужденная, чем когда-либо за всю свою жизнь, но я не собиралась подвергать происходящее сомнению.

Часть меня, большая часть, хотела думать, что все, что должно было произойти в его спальне, являлось лишь началом. Чего-то большего и прекрасного, что я позволила бы сердцу набраться смелости пожелать.

– Ты такая чертовски крошечная. Миниатюрная. Идеально ложишься в мои руки, – его рука сжала мою задницу. Я застонала, прикусив нижнюю губу. – Создана для меня, – дрожь пробежала по спине от его слов.

– Пожалуйста, Марш, – прошептала я.

– Мне нравится, как ты шепчешь мое имя. Так чертовски сладко. Как один из тех десертов, которые готовишь, – поддразнил он.

– Маршалл, – фыркнула я.

Он по-волчьи улыбнулся мне, приближаясь к большой кровати.

Эта штука была огромной, намного больше, чем «королевская», стоящая в спальне моей квартиры. Для такого парня, как Маршалл, логично иметь большую кровать. Он сам был большим. И судя по тому, что я чувствовала, уютно устроившись на нем, такой он везде.

Вместо того чтобы швырнуть меня на матрас, он сел. Посадил к себе на колени. Прежде чем я смогла придумать, что сказать, его губы коснулись моих, воспламеняя то, о существовании чего я и не подозревала. Он не позволил придвинуться ближе, оставив некоторое пространство между нами. Я застонала. Разочарование росло с каждым движением языка, и когда его рот наконец коснулся моей шеи, отчаянное желание большего защекотало основание позвоночника, разлившееся по венам. Я была готова плакать, умолять о большем.

– Марш. Маршалл… Мне нужно…

– Шшш, – прошептал он. – Я знаю, что тебе нужно, – боже, уверенность в его голосе была такой чертовски сексуальной, такой манящей. Я чуть не кончила. – И собираюсь заставить тебя почувствовать себя так хорошо, Печенька. Пожалуйста, скажи, что все в порядке. Скажи, что хочешь, чтобы я доставил тебе удовольствие. Пожалуйста, позволь быть тем, кто заставит тебя рассыпаться в прах, – взмолился он глубоким голосом.

Я вздрогнула.

– О боже, – киска сжалась. Ей определенно нравилось, как непристойно он говорил. – Я чувствую себя такой опустошенной, – захныкала я, не в силах удержаться.

– Черт, – процедил он сквозь зубы. Мужчина передо мной выглядел почти на грани. – Опустошенной? – он повторил на октаву ниже. – Мы не можем этого допустить. Скажи, малышка. Будь моей хорошей девочкой и скажи, что хочешь, чтобы я доставил тебе удовольствие.

– Сделай так, чтобы мне было хорошо, Марш. Пожалуйста, красавчик, мне это нужно. Прикоснись ко мне. Наполни меня, – настаивала я, отстраняясь, хотя каждое нервное окончание в теле протестовало.

– Ты, блядь, убиваешь меня, знаешь это? – процедил он сквозь зубы.

Прежде чем я успела сказать что-нибудь еще, его руки покинули мое тело. Я с удивлением наблюдала, как он потянулся и стянул майку через голову.

Оставив себя наполовину голым.

Святая мать Будды.

– Красивый, – прошептала я, пока глаза впитывали все происходящее. Полуголый, он, несомненно, был самым горячим парнем, которого я когда-либо видела в жизни. В том числе в журналах, фильмах или на обложках книг.

Плечи у него были широкие и сильные. Мышцы напрягались и расслаблялись под моим пристальным взглядом. Веснушки разбросаны по светлой загорелой коже, что заставило задуматься, бегал ли он когда-нибудь без рубашки. А если бы это сделал, позволил бы намазать его солнцезащитным кремом? Мои глаза опустились ниже, медленно осматривая это зрелище. Жесткие темные волосы идеально обрамляли грудь. Их немного, но, как я знала, те будут прекрасно ощущаться при трении о мою кожу. Пальцы чесались от желания прикоснуться к нему.

– Ты такой… – я облизнула губы. – Как скульптура. Могу я… могу прикоснуться к тебе? – спросила я, когда наши взгляды встретились.

Я наблюдала, как его кадык подпрыгнул, прежде чем тот дернул головой в натянутом кивке. Не сводя с Маршалла глаз, я переместила руки на его запястья и медленно, легкими касаниями, скользнула вверх по предплечьям к локтям. Было что-то такое в том, как изменилось выражение его лица. Он пытался оставаться неподвижным. Мне нравилось, как мурашки пробегали по коже под подушечками пальцев. Они поднимались все выше и выше по рукам. Его нос раздулся, а глаза потемнели, когда мои руки легли на изгиб его бицепсов.

– Ты твердый, – я поморщилась. – На ощупь, – я смущенно закрыла глаза. Боже! Я ужасна в этом. – Я имею в виду сильный. Мышцы… – мне показалось, что лицо покраснело как свекла, но он, похоже, не возражал.

Его лоб опустился ниже и прижался к моему.

– Черт, ты такая забавная, – голос Маршалла заурчал от нежности, заставляя меня открыть глаза и встретиться с ним взглядом.

– Это хорошо или плохо? – тихо спросила я и увидела, как его взгляд смягчился, когда руки обвились вокруг меня, легли на поясницу и, казалось, притянули ближе.

– Ты чувствуешь меня? – его толщина, казалось, пульсировала между нами. Я облизнула губы. – Это происходит, – грудь поднималась и опускалась, – Каждый раз, когда я вижу тебя, – сказал он, сглотнув. – Боже, Печенька, ты хоть представляешь… – он покачал головой и на мгновение закрыл глаза. – Ты хоть представляешь, сколько раз я представлял тебя именно такой? В моей постели. В моих объятиях? – он признался, и я облизнула губы. Буквально накануне вечером думала о нем точно так же.

– Почему ты никогда не разговаривал со мной? – спросила я. Этот парень был уверенным в себе футболистом. Я знала, у него не было проблем в общении с девушками.

– У меня середина сезона. Я знал, что если позволю себе подобраться к тебе слишком близко… – я могла видеть противоречие, бушующее внутри него.

– Ааа, – прозвучало у меня, когда я немного попятилась. – Итак, это что-то вроде боксерских приемов?

– Что? – его брови нахмурились.

– Например, знаешь, бойцы не должны перепихиваться перед боем. Разве ты не занимаешься сексом во время…

– Нет. Я имею в виду другое, – он закрыл глаза и покачал головой. – Ты другая.

– Ты меня не знаешь, – я покачала головой.

Я испортила момент всеми этими разговорами.

– Понимаю, ты вбила себе в голову, что я какой-то тупой спортсмен, которого, вероятно, слишком много раз били по голове и…

– Я вижу тебя не таким, – оборвала я.

– Но я наблюдателен, – добавил он, игнорируя меня. – Тебе нравится бывать на свежем воздухе. Ты работаешь в той пекарне в центре города. Усердно учишься. Слишком часто оставляешь окна открытыми…

– Как ты…

– Как уже сказал, – его челюсть сжалась и расслабилась. – Я наблюдателен. Тебе нравится быть окруженной всплесками цвета. Они заставляют тебя улыбаться, – пробормотал он. Я уставилась на него на мгновение, чувствуя, что вижу парня в новом свете.

– Что?

– Наушники и бутылка с водой. Яркие цвета.

– И все это заставляет тебя думать, что я другая? – спросила я, чувствуя себя уязвимой под его пристальным взглядом.

– Нет, – он покачал головой, прежде чем поцеловать меня в щеку. Его рот переместился к щеке и завис прямо над раковиной уха. – Я знал, что ты отличаешься от других. Чувствовал это, глядя на тебя, – тело задрожало от его признания. – Дай мне шанс, Сара. Узнай меня получше. Пожалуйста, Печенька.

– Дать шанс? – мне удалось одарить его кокетливой улыбкой, отстраняясь и снимая майку, оставаясь в одних шортах для бега и облегающем спортивном лифчике, застегивающемся спереди на молнию.

– Черт, – выругался он. Я чувствовала его взгляд, как прикосновение к обнаженной коже. – Я пожалею об этом.

– Что? – прошептала я, но тот перевернул нас, и, прежде чем успела что-то понять, его губы оказались на моих.

Он втягивает мою нижнюю губу в свой рот и отпускает ее с хлопком. Удивительно. Руки исследовали жилистые мышцы его скульптурной спины в бессвязных узорах, погружаясь немного глубже. Его зубы царапнули изгиб там, где соединялись шея и плечо, и моя спина выгнулась дугой на его очень твердом матрасе.

Он поднял голову, встретившись со мной взглядом. В нем скрывалось столько всего, что трудно было расшифровать.

Страсть.

Желание.

Похоть и тепло. И кое-что еще.

Что-то первобытное и низменное.

– Если хочешь остановиться, скажи об этом. Хорошо, Печенька?

– Марш…

– Скажи, что понимаешь: я остановлюсь, когда тебе это понадобится, – процедил он, и я увидела, как напряглись мышцы его шеи.

– Прекрати, – прошептала я, облизывая губы. Он отстранился достаточно, чтобы я могла слегка приподняться и расстегнуть молнию на спортивном лифчике. С мягким подпрыгиванием груди выпали, и я выскользнула из лифчика, не особо обращая внимания на то, куда он упал.

– Ладно. Теперь можем продолжать, – я ухмыльнулась. Он глубоко вдохнул. Мышцы на шее напряглись.

– Сара, – выдохнул он. Внезапно мне стало немного неловко. Мы только что вернулись с пробежки. Оба работали до седьмого пота, и теперь я была почти голая.

– Может, мне освежиться? – прошептала я

– Черт возьми, нет, – выругался он и двинулся с места.

Быстро.

Быстрее, чем должен двигаться человек его габаритов. Маршалл вжал меня в постель. Обе мои руки за головой, запястья в одной из его ладоней, в то время как другой он пощипывал темно-коричневый сосок. Я ахнула.

– Черт! – прорычал он. Дыхание коснулось моей кожи. – Черт, я знал… Знал, что ты будешь чертовски красива, но, черт возьми, – он покачал головой, прежде чем ткнуться носом в сосок.

Моя грудь тяжело поднималась и опускалась, сердце бешено колотилось, а тело извивалось под ним.

– Так чертовски идеальна. Лучше, чем я мог себе представить, – пророкотал он, прежде чем вновь захватить сосок в рот. Мои бедра выгнулись под ним.

– Марш! – закричала я, не в силах произнести его имя полностью. – О боже… – захныкала я, сжимая бедра вместе для облегчения. Никогда в жизни мне так не хотелось кончить, как в этот момент. – Маршалл, ты мне нужен.

– Будь хорошей девочкой и скажи, чего именно хочешь, – приказал он.

Я кивнула в ответ на его слова.

– Заставь меня чувствовать себя хорошо. Пожалуйста, Марш, – я легко передала ему то, что он хотел услышать.

– Так и сделаю. Я, черт возьми, обещаю тебе. Заставлю тебя рассыпаться в прах и кончить. Снова и снова. Но мне нужно, чтобы ты была хорошей девочкой. Понимаешь? – я кивнула, передавая ему контроль.

Он по-волчьи улыбнулся.

– Умничка, – похвалил он. По какой-то причине его слова показались мне приятными. Заставили почувствовать себя самой красивой на свете. Он вознаградил мои усилия легкими поцелуями в ямку между грудями. – Держи свои красивые ручки над головой, пока я не скажу опустить их, хорошо? – прохрипел он.

– Хорошо, – пообещала я и почувствовала, что рука, удерживающая меня на месте, исчезла. Его рот опускался все ниже и ниже.

Осыпая нежными, слегка щекочущими поцелуями живот. Язык вертелся вокруг пупка, прежде чем погрузился внутрь. Я почувствовала его зубы, слегка прикусывающие кожу, от чего по киске пробежали разряды электричества и тепла. Пальцы на ногах подогнулись.

Нельзя отрицать: я была мокрой.

Несмотря на то, что все еще находилась в шортах для бега, я чувствовала, как влага скапливается между бедер, покрывая кожу. Тело было похоже на провод под напряжением. Но, срань господня, это круто!

Его руки с силой вцепились в ткань на моих бедрах, прежде чем он стянул ее вниз. В голове проносились видения того, как он срывает их с меня, и пришлось прикусить губу в попытке удержаться от того, чтобы попросить его сделать именно это.

– Этот сексуальный взгляд… Черт, прожить бы день, читая твои мысли, – прогрохотал его голос. – Чтобы знать все, о чем ты думаешь. Чего желаешь. Так, чтобы я мог дать это тебе, – он тяжело дышал.

Я сглотнула, глядя на него.

Опустившись на колени, он подтянул мое тело к краю матраса, спустив шорты ниже лобковой кости. Его сильное внушительное тело было подтянутым и слегка вспотевшим.

– Я подумала, что хотела бы, чтобы ты сорвал их, – это признание вырвалось так тихо и мягко, сомневаясь, услышал ли он.

Какое-то мгновение Маршалл ничего не говорил.

Не шевелился.

Но когда наконец сделал это, клянусь, я чуть не умерла.

Его руки переместились к центру моего пояса. Плечи и бицепсы напряглись, а вены на предплечьях стали более заметными, когда тот дернул за тонкий дышащий материал и воплотил мою маленькую грязную фантазию в реальность.

Звуки рвущейся ткани, казалось, эхом отразились от стен. Не прошло и секунды, как я почувствовала прохладный воздух, коснувшийся моих самых чувствительных мест. Он зарычал, приказав раздвинуть ноги шире. Именно это я и сделала.

– Хорошая девочка, – похвалил он, и я почувствовала, что свечусь от этих слов.

Уперевшись пятками в матрас, я закрыла глаза. У меня и раньше был секс, но никогда в ярко освещенной комнате. Начали просачиваться осколки сомнения и застенчивости. Но это продолжалось недолго.

Не тогда, когда Маршалл начал говорить, уткнувшись мне в бедра, а щетина на лице щекотала нежную кожу.

– Господи, Печенька. Ты чертовски хороша. Взгляни на себя, – сделал он комплимент, и когда мне удалось приоткрыть глаза, я поняла, что тот не просто осыпал меня красивыми словами. Он был предельно честен. Руки широко раскинулись на внутренней стороне моих бедер. Я сжалась, почувствовав, как большой палец скользнул между половых губ, и знала, что он мог видеть, насколько я влажная. Как сияла от его прикосновений.

– Ты хочешь этого, – выдохнул он. – Ты хочешь меня?

– Хочу. Нестерпимо сильно, – добавила я. – Маршалл, – позвала я его по имени, точно зная, что нужно сделать.

Я должна была попросить о том, чего хотела.

Наши глаза встретились, и дыхание перехватило. Его теплое дыхание коснулось моего набухшего клитора.

– Чего ты хочешь, Сара? – спросил он, словно прочитав мысли.

– Сделай так, чтобы мне было хорошо, Марш, – каким-то образом удалось сказать мне, получив в качестве награды улыбку, полную обещаний.

– Все, что захочешь, Печенька, – и с этими словами я потеряла его глаза из виду. Не потому, что тот отвернулся. Его язык был там, и мои глаза закрылись.

У меня были любовники. Этот же опыт…

Больше похож на первый раз.

«Первый и единственный» – прошептал голос.

То, как он ласкал меня, как будто знал тело по множеству прошлых жизней. Бедра затряслись, когда Маршалл медленно прокладывал путь к моему входу, не встретив сопротивления.

– Такая чертовски теплая, – пробормотал он почти про себя, прежде чем взял в рот мою пульсирующую жемчужину нервов и пососал.

Он добавил еще один палец. Мои руки вцепились в простыни от прекрасного ощущения растяжения. Никогда мне еще не было так хорошо.

«И никогда не будет» – прошептал голос, на который я не обратила особого внимания, поскольку оргазм нарастал все сильнее и сильнее.

Как на американских горках, он поднял меня на новые высоты, прежде чем заставить сокрушительно кончить, рассыпаясь в его руках, когда тело все глубже втягивало его пальцы, нуждаясь в большем, несмотря на удовольствие, разлившееся по венам.