Текст книги "Гипноз для психотерапии депрессий"

Автор книги: Майкл Япко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

СЛУЧАЙ 1

Этот случай был представлен Дж. К. Зейгом во время презентации психотерапии Эриксона на конференции, посвященной развитию психотерапии, состоявшейся в г. Феникс, штат Аризона, в декабре 1985 г.

Анамнез

Чарльз, возраст 54 года, обратился к терапевту по причине длящейся уже два года умеренной депрессии. Пациент жаловался на бессонницу, беспокойство, проблемы с концентрацией внимания, необузданные всплески гнева, продолжительные периоды изоляции от общества и иные, менее значимые, однако затрудняющие ему жизнь, симптомы депрессии. Чарльз представлял собой тип интеллектуала, начитанного человека, он гордился своими способностями к логическому мышлению. Чарльз полагал, что его проблемы связаны с “кризисом среднего возраста”. Увлеченный своей работой архитектор, он не контактировал с представителями своей профессии, т.к. решил работать над проектами на дому. Он ни с кем не поддерживал близких отношений, не считая членов семьи, и с презрением выражался о поверхностном характере большинства общественных интеракций. Всему этому он предпочитал погружение в чтение книг философско – психологической тематики. Чарльз и его жена были родом из Южной Америки, поженившись, они эмигрировали в США. У них было две доче– ри. Чарльз не был доволен ни своим браком – он упрекал жену в недостаточном интеллектуальном развитии – ни американским образом жизни, который он считал слишком сложным.

Семейная история Чарльза оказала большое влияние на его нынешние проблемы. Он воспитывался глубоко религиозной, не обремененной образованием матерью (отца он потерял еще в раннем детстве). У Чарльза рано проявился интерес к искусству. Мать, неуверенная в правильности его выбора, обратилась за советом к священнику, который определил стремления Чарльза как “фривольные, ведущие к греху”. Под давлением матери парень начал изучать математику и точные науки, что в свою очередь стало источником разочарования и печали на всю оставшуюся жизнь. Мания углубляться в философские проблемы экзистенции в конечном итоге привела Чарльза к тому, что он разорвал все свои связи, в том числе и супружеские – поскольку презирал отсутствие “более глубоких” влечений у жены. Безрезультатно “занимаясь поиском ответа на главные вопросы”, он впадал во все большее разочарование; и в конце концов полностью изолировал себя от окружающего мира.

Прежде чем приступить к решению проблем Чарльза, следовало направить интервенцию на следующие паттерны: чрезмерные надежды, возлагаемые на логическое мышление, приводящие к эмоциональной и общественной изоляции; упорное задавание вопросов, на которые не существует окончательных ответов; неудовлетворенность карьерой и стилем жизни, весьма отдаленным от его давнишнего увлечения живописью. Таким образом были сформулированы следующие цели: 1) побороть чувство тревоги и решить проблему бессонницы; 2) привить убеждение в ценности поверхностных случайных контактов, что позволит ему свободно контактировать с людьми в различных общественных контекстах; 3) развитие уважительного, толерантного отношения к индивидуальным различиям; 4) развитие личных способностей, в особенности артистических и релаксационных.

Интервенция

Терапия включала несколько этапов.

Первый этап лечения заключается в налаживании контакта и определении позитивных ожиданий относительно эффективности терапии. Для достижения этих вступительных целей было использовано убеждение Чарльза в том, что все имеет свою цель. Это облегчило совершение переоценки и приписывание депрессии определенной цели (директива № 2), внушающей, что эта болезнь дарит шанс совершить значительные изменения. До этого Чарльз не видел в депрессии ничего позитивного; он воспринимал ее скорее как знак личного поражения (т.е. доказательство собственного несовершенства).

Во второй фазе лечения применялся формальный гипноз, направленный на укрепление позитивных ожиданий, развитие способностей к расслаблению, облегчение доступа к позитивным резервам (таким как способность принимать вызов и добиваться успехов, которая проявилась у него во время приезда в США), а также открытие приглушенных творческих сторон индивидуальности. Гипнотические сеансы относительно быстро уменьшили чувство беспокойства и склонность к раздражительности, а также устранили бессонницу. Во время сеанса применялись директивы № 9, 10 и 62.

На третьем этапе лечения, во время гипнотического сеанса использовались метафоры, относящиеся к различным типам отношении, и иллюстрирующие следующий принцип: отношения могут проявляться в различных формах и характеризоваться различной степенью контакта (что в свою очередь прервало существующий у Чарльза шаблон “все или ничего”). Пациент получил домашнее задание, заключающееся в проведении целенаправленно поверхностных разговоров, с четкой инструкцией: не представлять в них собственного мнения. Это была интервенция, направленная на паттерн непоколебимого убеждения в собственной безошибочности, независимо от контекста. И только тогда Чарльз понял, как безапелляционно он осуждал и как слепо верил в свое интеллектуальное превосходство. Не имея возможности выразить свое мнение, он получил возможность открыть для себя, что аргументы других людей также могут оказаться вполне разумными, хотя они и подводят к противоположным выводам. Этот опыт оказал огромное влияние на семейные отношения Чарльза. Критическое отношение к жене и двум дочерям подросткам уступило место толерантности, по достоинству оцененной и развитой его семьей. На сеансах использовались директивы № 15, 16 и 42.

В четвертой фазе подавление артистических и творческих страстей было представлено как метафора отрицания свойственных каждому человеку черт (проявление эмоций, потребность в отдыхе и беспечность). Перфекционизм Чарльза не позволил ему заняться творчеством (он не хотел создавать несовершенные творения), и это несмотря на то, что он ощущал большую потребность творить. Пациент получил следующую директиву: каждое утро он должен был начинать рисовать, а затем, после того, как произведение было на 3/4 готово, прервать свое занятие. Чарльз говорил, что возвращение после такого длительного перерыва к любимому занятию доставляло ему огромное удовольствие, однако прерывание начатого дела его сильно раздражало. Спустя некоторое время ему было разрешено заканчивать рисунки, но без подписи Очередным шагом терапевта была следующая директива: пациент должен был анонимно раздавать свои творения соседям (оставляя их под деревом или засовывая их в почтовые ящики) Эту директиву Чарльз выполнял с радостью; мысль, что ему удалось подшутить над кем-то, доставляла пациенту удовольствие. Таким образом он мог довести свое задание до финала без особого риска (т.к. работы были без подписи), а одновременно с этим он начал замечать ближайшее окружение, которое он до сего времени игнорировал. Очередной шаг Чарльз сделал по собственной инициативе, налаживая с соседями дружеские отношения; ему было интересно, упомянут ли они о полученных подарках. Согласно последней директиве Чарльз должен был подписать свои завершенные рисунки, после чего он мог поступать с ними по собственному усмотрению. Он принял участие в нескольких местных конкурсах живописи и достиг значительного успеха, получив награды и признание своего таланта.

Та фаза лечения, в которой Чарльз развил в себе способность к большему принятию себя и других, оказалась поворотным пунктом во всем процессе лечения. Пациент научился, как следует вести себя в общественных контактах “малого калибра” и как самовыражаться на иных уровнях, помимо чисто интеллектуального уровня. Он убедился, что даже самые ценные связи часто берут начало от весьма поверхностных отношений. На сеансах использовались директивы № 44, 45, 51 и 61.

На последнем этапе лечения развиваемые Чарльзом паттерны принятия себя и других стабилизировались; укрепились новоприобре-тенные умения применять самогипноз для поддержания контроля над чувством тревоги и нарушениями сна. Терапия закончилась, когда пациент признал, что состояние его здоровья стало удовлетворительным Лечение продолжалось девять месяцев и потребовало 25 терапевтических сеансов.

Обсуждение

Чтобы помочь Чарльзу понять, что лишь он сам может наделить смыслом свою жизнь, был применен формальный и неформальный гипноз, непосредственные и косвенные внушения, использовалась переоценка, а также практиковались домашние задания. Поскольку Чарльз отбрасывал “нерациональный эмоционализм”, создавая таким образом нереальное убеждение в том, что его опытом будет управлять исключительно логика, его чувства вырвались из-под контроля и приобрели форму депрессии. Учась уравновешивать различные измерения личного опыта (логику с эмоциями, работу с отдыхом, некоммуникабельность с открытостью, общительность с изоляцией), Чарльз достиг более удовлетворяющего его уровня жизни.

Пациент, без сомнения, ошибочно оценивал свои возможности контролирования различных аспектов опыта. Пытаясь взять под контроль чужие мнения, используя для этого безапелляционное фиксирование собственных взглядов, а также пытаясь контролировать (т.е. выяснять) свои эмоции. Чарльз стремился овладеть тем, на что он не мог иметь влияния – окружающими его людьми и собственными чувствами Открытие и принятие этих идей стало возможным благодаря привитию пациенту позитивных ожиданий с помощью гипноза, подготовившего его к принятию новых возможностей. Применение директив позволило разорвать шаблоны, на которые ориентировалась вся терапия, на более мелкие шаги, и через некоторое время в образе восприятия клиента происходили позитивные изменения, идущие к поворотному пункту хода лечения и окончательному успеху терапии.

СЛУЧАЙ 2

Анамнез

Джоан, 53 года, страдала умеренной, временами переходящей в серьезную, депрессией. По ее словам, болезнь приобрела хроническую форму, однако за несколько недель до обращения к терапевту она начала замечать у себя обострение симптомов, которые и стали причиной поиска профессиональной помощи. Депрессия Джоан переформировалась в образ жизни, воспринимаемый ею как норма. Она не имела контактов с окружающими, которые позволили бы ей сравнить себя с ними и понять, что с ней что-то не в порядке. Она полагала, что у всех людей есть такие же эмоциональные проблемы.

Джоан дважды была замужем, и оба брака оказались недолгими. Она жила одиноко, а ее двое детей проживали сравнительно далеко от матери. Между матерью и детьми поддерживались хорошие отношения, взаимные визиты носили регулярный характер. Родилась и вы– росла Джоан в небольшом городке. Когда она была еще маленькой, местную школу закрыли, и девочка, чтобы продолжать обучение, вынуждена была переехать в другой город. Итак, ее связь с семьей оборвалась очень рано, а настоящая близость с другими людьми казалась ей невозможной. Джоан была деловой женщиной и рассказывала о себе достаточно объективно. Однако было заметно, что отсутствие связей с другими людьми, равно как и недостаточная поддержка со стороны, вызвали в ней ощущение изолированности. Существующее отчуждение представляло собой очередной этап ее одинокой жизни.

Джоан получила хорошее образование, она работала в крупной фирме инженером химиком. Проработав на одном месте 20 лет, она не могла уйти, из этой компании, т.к. рынок труда для лиц с ее специальностью был весьма ограничен.

Работа для пациентки была главным делом ее жизни. Она занимала большую часть ее времени. Женщина желала видеть себя компетентной, независимой профессионалкой Именно профессиональный вопрос стал главным элементом переживаемой ею депрессии. Джоан чувствовала, что она не использует всех своих возможностей. Она работала самостоятельно и даже ее шеф не знал сферы ее обязанностей и не мог уточнить предъявляемых к ней требований (которые были занижены). В системе ценностей клиентки важное место отводилось работе и, желая получить награду, она выходила за границы своих прямых обязанностей и находила для себя занятия, приносящие прибыль фирме и вместе с тем позволяющие ей самореализоваться. Поиск дополнительных заданий стал для нее причиной огромного стресса, тем более что просьбы уточнить круг ее обязанностей начальство игнорировало.

Депрессия Джоан длилась много лет. Было очевидным, что сосредоточение пациентки на профессиональных делах лишь увеличивало ее проблемы ввиду негативных аспектов ситуации: нечетко сформулированный круг ее обязанностей, недостаточное использование ее квалификации; игнорирование начальством ее потребностей и интересов, а также объективные трудности с нахождением работы в другой фирме. Джоан всеми силами старалась заслужить вознаграждение, что доказывало, сколь сильно она ощущала себя ответственной за свое положение. Женщина предполагала, что, работай она лучше, начальство не оставит этого незамеченным. Ошибочность такого рассуждения выявить совсем нетрудно. Джоан пыталась подчинить себе систему, которая в действительности находилась вне ее контроля. Вместо того, чтобы понять, что ей не удастся каким бы то ни было образом повли– ять на существенную систему, она лишь усиливала свои старания – т.е. работала все больше и больше. Такие попытки решить проблему могли лишь углубить ее.

Интервенция

Были определены следующие цели терапии: 1) сформулировать новые критерии чувства собственной значимости, кроме тех, что вытекали из работы (например, пересмотр мнения, что “человек стоит столько, сколько стоит его работа”). 2) достичь в жизни равновесия между работой и иными интересами; 3) достичь большей ясности в вопросе ответственности, чтобы Джоан смогла избавиться от чувства вины и депрессии, испытываемых ею в связи с ситуацией на работе; 4) открытие Джоан для самой себя следующего факта; она не может контролировать действия своего начальства; 5) обратить больше внимания на собственные нужды и отнестись к депрессии как к предостережению, указывающему на необходимость изменений, что позволит изменить в лучшую сторону реакцию на эпизоды депрессии; (6) предотвратить отдельные эпизоды и смягчить прохождение остальных.

Терапия состояла из трех фаз. В первой фазе был сделан акцент на налаживание соответствующего контакта и построение позитивных ожиданий. Этому были посвящены два сеанса, в ходе которых были детально охарактеризованы проблемы Джоан. Особое внимание было сосредоточено на убеждении Джоан в том, что мерилом ценности человека является прежде всего его работа, а не отношения с окружением. Задачей первого сеанса был сбор информации, налаживание контакта, а также предоставление позитивных мотиваций. На втором сеансе был применен формальный гипноз; клиентке внушалась необходимость разнообразить жизнь, а также следующее мнение: зависимость от какого-либо негативного аспекта жизненного опыта (у нее этим аспектом была работа) не исключает иных аспектов, дарящих приятные минуты. Благодаря применению директивы 14 клиентка осознала необходимость разнообразия; затем она выполнила задания, предлагаемые директивами № 18 и 21.

Очередные три сеанса были посвящены открытой дискуссии о работе и ее позитивном или же негативном влиянии на жизнь человека. Была проанализирована потребность в контролировании обстоятельств, воспринимаемых как весьма существенные, а также поставлена под сомнение целесообразность усилий, направленных на подчинение себе системы. Было отмечено, что, вместо того, чтобы пытаться стать идеальным работником, Джоан должна понять следующее: вся ответственность за соответствующее использование ее знаний и умений лежит на руководстве фирмы. Эта беседа была дополнена гипнотическими сеансами, которые помогли Джоан понять, что, хотя ей и не всегда будет удаваться владеть ситуацией, она всегда сможет контролировать свои реакции. На данном этапе лечения были использованы директивы №22, 34, 46 и 62.

Состояние здоровья пациентки улучшалось довольно быстро. Весьма поучительным для нее оказалось открытие расхождения между ее профессиональными идеалами и реалиями неохотно сотрудничающего с ней окружения. Это наблюдение уменьшило в ней чувство вины и склонность брать на себя ответственность за далекие от совершенства результаты ее деятельности на профессиональном поприще.

В последней фазе лечения Джоан получила парадоксальное поручение: запланировать и вызвать у себя симптомы болезни. Она была поражена, узнав, что ей удалось симулировать депрессию и выйти из этого состояния без вреда для себя. Два очередных сеанса были посвящены гипнотический временной прогрессии, в ходе которой особо выделились вопросы ответственности, контроля и жизненного равновесия. Положительные результаты терапии были подтверждены спустя год. Лечение продолжалось девять месяцев.

Обсуждение

Добросовестность Джоан имела и позитивные, и негативные стороны. Ее обязательность и чувство ответственности привели к тому, что она всю вину за свое положение взяла на себя – даже если в действительности она не могла как бы то ни было повлиять на него. Пациентка прекрасно реагировала на гипнотические интервенции, в ходе которых она могла пренебречь логикой, благодаря чему ее эмоциональные потребности оказались более доступными. Джоан сосредотачивалась на ключевых словах, таких как “облегчение”, “равновесие”, “поглощение”, речевом обороте “развитие различных интересов” и использовала их в текущем опыте.

Быстрое возвращение к здоровой жизни и поддержание в течение длительного времени хорошего самочувствия можно объяснить плановой реструктуризацией взглядов пациентки относительно контроля и ответственности, а также налаживанием Джоан в ходе гипнотических сеансов тесного контакта с теми частями ее индивидуальности, которые ранее ею игнорировались. Открыв разнообразие собст– венной индивидуальности, Джоан приобрела возможность замечать различные аспекты внешнего мира и по достоинству оценивать возможности новых действий, приобретя чувство большей свободы в сравнении с ограниченным ранее одним единственным измерением жизни.

СЛУЧАЙ 3

Анамнез

57-летняя Кэрол страдала серьезной депрессией, которую в последнее время еще более углубили изменения, произошедшие у нее на работе, Кэрол была сотрудницей администрации в строительной фирме; ее обязанности не ограничивались работой в офисе: ее должность предполагала также обучение рабочих правилам техники безопасности. После реорганизации фирмы Кэрол попала в подчинение новому начальнику, женщина отреагировала на это весьма негативно. У нее появились симптомы глубокой депрессии (плаксивость, сильное возбуждение, беспокойство, бессонница, чрезмерное употребление алкоголя, неспособность сосредотачиваться и чувство надвигающейся опасности). Ее преувеличенная реакция в какой-то степени была вызвана чувством привязанности к прежнему руководителю.

На протяжении двадцати лет Кэрол была женой человека, которого она сама назвала “талантливым обманщиком”. Общительный и всеми любимый, он манипулировал людьми, втягивая их в различные махинации, из которых черпал материальные выгоды.

Брак закончился разводом, когда муж Кэрол угодил в тюрьму за растрату. А до сего времени Кэрол была опорой их семьи, она практически одна воспитывала двоих детей. Чрезмерно пассивная, напуганная мужем, она подчинялась ему беспрекословно. Пациентка имела необыкновенно низкую самооценку и, постоянно сталкиваясь с проблемами, она чувствовала себя несчастной, придавленной депрессией женщиной. Ее никогда не интересовала профессиональная карьера, и когда в возрасте 41 года она развелась с мужем, женщина впервые была поставлена перед необходимостью зарабатывать себе на жизнь. Она не верила в себя и была вынуждена постоянно сражаться с ограничивающим ее пессимизмом.

Ее отношения с детьми выглядели не лучшим образом. Сын проживал в другом штате и Кэрол поддерживала с ним лишь поверх– ностную связь, т.к. боялась натолкнуться на его ярость, которую тот выплескивал из себя при первом же удобном случае. С дочерью некогда ее связывали очень тесные отношения. Однако внезапно девушка отдалилась от матери и Кэрол совершенно не понимала, почему так произошло. Это было одним из основных источников страданий пациентки. Каждый член семьи жил своей жизнью. Кэрол оказалась как бы в вакууме. Вне работы она не встречалась с людьми, не принимала участия в какой бы то ни было совместной деятельности. Не ощущая поддержки со стороны общества, она была неспособна разграничивать (и уравновешивать) свои интересы. В течение многих лет она ни с кем не встречалась и была убеждена, что ни один мужчина даже не взглянет на нее.

Время от времени Кэрол намекала, что она обеспокоена своим финансовым будущим. Пациентка понимала, что скоро ей придется уйти на пенсию, и что предстоящие выплаты не смогут покрыть ее расходов. Ее пугала одинокая материально необеспеченная старость.

В терапии были выдвинуты следующие цели: 1) изменение перспективы, которое было призвано быстро исключить наиболее тяжелые симптомы депрессии; 2) повышение самооценки с целью содействия налаживанию дружеских контактов, повышению гибкости и ориентации на будущее, необходимой для планирования финансовых дел; 3) помощь в восстановлении тесных отношений с дочерью; 4) изменение образа мышления и шаблонов поведения и замена их такими, которые отражали бы новые способности в решении проблем и определении сферы ответственности и контроля.

Интервенция

Кэрол в течение девяти месяцев посетила тридцать один терапевтический сеанс. Принимая во внимание хронический характер депрессивных симптомов, было решено провести более длительный курс лечения. Для установления хорошо функционирующей системы отношений, позволяющей делать позитивные выборы, было применено множество директив, позволяющих проводить обучение на основе опыта.

На вступительном этапе терапия призвана была помочь пациентке обрести нормальный сон, задержать неконтролируемые приступы плача, устранить прием алкоголя и приспособиться к измененным условиям работы. Чтобы облегчить Кэрол снятие напряжения и обретение необходимого уровня гибкости, были применены директивы № 1, 2, 3, 9 и 10 в соединении с формальным гипнозом. Первые сеансы записывались, и Кэрол брала записи домой, чтобы там продолжать работать с ними. Результат не заставил себя долго ждать: исчезли бессонница и плаксивость, а на смену ощущению себя жертвой обстоятельств пришла злость, направленная против работодателей. В ее ситуации гнев оказался более подходящим чувством, а поэтому он был воспринят как потенциальный источник активности, направленной на удовлетворение собственных потребностей. Кэрол внушалась следующая установка: если бы она смогла более прозорливо наблюдать за отношениями своих сослуживцев, она бы постигла великую дипломатию и научилась видеть и понимать людские намерения и потребности, добиваясь тем самым на работе более выгодной позиции.

Такая постановка дела заинтриговала Кэрол, что позволило перейти к следующей фазе лечения, касающейся отношений с окружающими. Свою подавленность и робость Кэрол переносила и на интерперсональную плоскость, и хотя она и не была в этой сфере совершенно беспомощной, ее способность ладить с окружающими также оставляла желать лучшего. В ходе сеансов затрагивалась тема межчеловеческих отношений; оговаривался вопрос приспособления к определенным обществам ролям и манипулирования другими с целью реализации собственных стремлений. Пациентке внушалась необходимость четко определить собственные потребности и развивать способности поддерживать с другими хорошие отношения, несмотря на возможную неприязнь к отдельным лицам. Эти внушения были призваны помочь Кэрол убедиться в том, что условием лучшего понимания чужих действий является лучшее понимание чужих потребностей. С целью закрепления приобретенных знаний использовались директивы № 30, 47, 48, 50 и 86.

По мере того, как Кэрол обучалась свободному контактированию с окружающими и толерантному отношению к их индивидуальным особенностям, росла ее вера в себя как в полноценного члена общества. Она сама начала инициировать дружеские контакты с приятельницами по работе и была приятно удивлена тем, что весьма милыми оказывается общение с женщинами, которые гораздо моложе ее.

Используя развитие способностей пациентки и области налаживания и поддержания отношений с окружающими, интервенцию направили на проблему отчужденности дочери. Кэрол уже почти год не встречалась с ней, да и до этого времени встречи носили спорадический характер. Клиентка рассказывала о своих попытках наладить отношения, которые однако, оказались безрезультатными. Одновременно с этим была затронута проблема финансового обеспечения на будущее. Кэрол призналась, что она всегда мечтала быть дизайнером интерьеров помещений. Однако Кэрол не допускала, что в возрасте 57 лет она могла бы записаться на курсы и получить соответствующее образование. Пациентка отметила, что после окончания обучения ей было бы уже 59. Когда же ее спросили: “А сколько лет вам будет через два года, если вы не пойдете на курсы”, она кратко ответила: “Пятьдесят девять”. Кэрол посоветовали поискать соответствующие курсы, пообщаться с представителями этой профессии, расспросить о заработках, о рынке труда и т.д. Кэрол пребывала в сильном возбуждении, когда ей наконец удалось найти студию, предлагающую быструю, интенсивную программу, и она с большим энтузиазмом начала обучение. Пациентка была самой старшей на курсе, и этот факт вселял в нее некую гордость, особенно когда ее сокурсницы открыто выразили свое восхищение ее смелыми планами. Она завела новые знакомства, нашла для себя занятия, выходящие из сферы домашних и профессиональных обязанностей.

По поручению терапевта Кэрол позвонила дочери и сообщила, что теперь у нее остается мало времени на встречи с дочерью, т.к. она записалась на курсы (как если бы дочь вообще когда-нибудь желала, чтобы мать уделяла ей свое время!). Пациентка должна была вести себя бесцеремонно, но не грубо. Спустя несколько дней дочь позвонила ей; она проявляла нескрываемый интерес. Их отношения возобновились. Отчаяние отступало по мере того, как в ней укреплялось чувство собственной значимости. В конце концов, полностью обретя уверенность в себе, Кэрол поняла, что связь с дочерью оказалась полезной для обоих сторон, и не только для нее одной.

Депрессия Кэрол резко отступала, одновременно усваивались новые образцы решения проблем. Пациентка научилась жить в обществе, начала реализовывать свои стремления, научилась защищать себя от манипуляций со стороны окружения и поверила в собственные силы В середине терапии изменения, происходящие в жизни пациентки, были учтены в метафоре, обращенной к ее интересам. Описание изменений, происходящих в восприятии и интерпретации жизненною опыта можно было с легкостью отнести к “проектированию интерьера”, замене старых, использованных предметов новыми, цветными и привлекательными. Эта метафора неоднократно помогала Кэрол удержаться на пути изменений в ходе продолжения обучения и планирования будущего. Обсуждение

Мучившее Кэрол неотступное чувство безнадежности и отчаяния, без сомнения, явилось следствием ее неспособности контролировать какое бы то ни было измерение опыта. Пациентка беспрерывно получала следующее сообщение: любую проблему ей удастся решить, если она мобилизует необходимую внутреннюю энергию. До сего времени Кэрол лишь причитала, парализованная собственной пассивностью и отсутствием концепции деятельности. Ее образ мышления был столь глобальным, что она не могла определить, что следует сделать, а тем более как к этому приступить.

Чрезмерная ориентация на прошлое делала невозможными постановку перед собой целей и стремление к их реализации. Примененные в ходе терапии директивы помогли обрести контроль над ситуациями и чувствами, которые до этого времени казались ей неподвластными контролю; Кэрол также поверила в то. что ее усилия будут по достоинству вознаграждены. Она научилась разграничивать, за что она несет ответственность, а за что – нет, и эффективно решать проблемы, даже в тех ситуациях, которые ранее виделись ей безвыходными. Пациентка стала менее восприимчивой к чужим манипуляциям и благодаря принятию права каждого человека (в том числе и собственной дочери!) быть самим собой – ей стало легче налаживать отношения с окружающими. В поздравлении по случаю праздника, присланном ею автору этой книги спустя шесть месяцев после окончания терапии, она также отметила, что впервые за пятнадцать лет у нее такое счастливое Рождество и что она наконец обрела спокойствие.

СЛУЧАИ 4

Джефф, 43 года, обратился к терапевту по причине умеренной, временами обостряющейся депрессии. Примерно в течение года он лечился у психоаналитика, однако изменений к лучшему не наблюдалось; поэтому он решил попробовать иной подход. Мужчина очень интеллигентно и вполне логично предоставил данные о себе и рассказал о ситуации в семье: он дважды был разведен. Непосредственной причиной распада семьи после семнадцати лет совместной жизни стал роман с женщиной, с которой он и жил в настоящее время; хотя, как отметил пациент, отношение с женой уже давно складывались не наилучшим образом. Джефф был инженером-электронщиком, и в своей жизни он полагался на логику и рационализм. Большинство интерпретаций пре– дыдущего терапевта он считал слишком субъективными, “взятыми из ничего”, а поэтому маловероятными; он желал получить конкретную информацию о том, как следует справляться с собственным поведением, доставляющим ему немало хлопот: “я очень требовательный, раздражительный перфекционист, я люблю, чтобы у меня все было под контролем, в противном случае я очень быстро впадаю в гнев”. Из всего сказанного им вытекало, что у него сильно развито полярное чувство добра и зла, при этом его очень раздражает, когда другие не спешат соглашаться с его просвещенными суждениями. Джефф часто ссорился со своей девушкой, при этом он полагал, что причина ссор кроется в ее “недостаточном опыте”, т.к. она никогда не была замужем. Такими же натянутыми были его отношения с сослуживцами, все это он объяснял недостаточной организованностью и ограниченными притязаниями своих коллег, а также отсутствием у них уважительного отношения к выполняемой работе, которое он считал основой эффективной деятельности.

Принимая во внимание время, проведенное Джеффом у различных специалистов, его понимание депрессии было на удивление ограниченным. Он полагал, что эта болезнь является исключительно следствием переживаемых на работе стрессов и проблем личного характера. Пациент заявил, что “он, по-видимому, переживает кризис среднего возраста”. Из ответов на вопросы, касающиеся самых ранних шаблонов его поведения вытекало, что депрессиогенные механизмы доминировали в его поведении с самого детства. По собственному признанию Джеффа, он всегда был перфекционистом, проявлял тенденцию к чрезмерному контролю и легко становился раздражительным. Данные почерпнутые из истории семьи, показывали, что его отношения с родителями были формальными и холодными. Мать и отец предъявляли к нему чрезмерные требования. Уже после первых двух встреч стало ясно, что Джефф живет в мире дихотомии, где все либо черное, либо белое, без малейших оттенков и полутонов. Его взгляды относительно “правильного” образа поведения в точности отвечали принципам, внушенным ему родителями, которых он уважал за “последовательность и настойчивость в проведении воспитания”. Джефф прекрасно анализировал внешний мир (т.е. ситуации и людей), но утрачивал способность к анализу в отношении самого себя. Поэтому-то он и не замечал, в какой мере он перенял систему ценностей своих родителей, равно как и не понимал, насколько сильно его ограничивают собственные убеждения. В этом случае были определены следующие терапевтические цели: 1) укрепление чувства личной исключительности путем определения проповедуемых ценностей, что в свою очередь было призвано помочь пациенту открыть ограничения системы убеждений, навязанной ему родителями, и принести возможные изменения; 2) ослабление тенденции к восприятию мира в черно-белых тонах и развитие толерантности в отношении компромисса; 3) определение границ личного влияния с целью достижения большей акцептации ситуаций, находящихся вне контроля; 4) определение более эффективных шаблонов интеракций с окружающими.