Текст книги "Слон Килиманджаро"

Автор книги: Майкл (Майк) Даймонд Резник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Майк Резник
Слон Килиманджаро

Как всегда, Кэрол и Перри Мейсону, лучшему проводнику Восточной Африки.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ИГРОК (3042 г. Г.Э. (Галактическая эра.))

У меня было много имен.

Самбуру называли меня Молима Тембоз, или Гора, которая ходит: я возвышался над своими сородичами и всегда мог подняться на очередной холм или пересечь очередную лощину, чтобы увидеть, что лежит за ними.

Кикуйю – Мрефи Кулика Твига, или Выше, чем жирафы: я мог достать нежные веточки с вершин деревьев, недоступные остальным животным, и никто не мог сравниться со мной по длине тени.

Маконде – Бвана Мутаро, или Великий плуг: двойной след, который оставляли мои бивни, взрыхляя твердую африканскую почву, не могли спутать ни с чьим другим.

В Масаиленде меня звали Фези Мутаро, или Белое золото: бивни, торчащие из моей пасти, стоили целое состояние, куда большее, чем бивни любого другого слона.

Но теперь меня знают лишь как Слона Килиманджаро, мое истинное имя потеряно в ветрах, тело истлело, кости обратились в пыль. Осталась лишь не знающая покоя душа, ибо часть ее оторвали от единого целого.

Эта ночь ничем не отличалась от других.

За прочными стенами Купола бушевал ураган. Черные облака метана неслись по небу. Белые волны аммиака накатывали на иззубренные береговые скалы. Стрелы голубых молний освещали облака, громовые раскаты накрывали друг друга, словно возвещая о приходе неизбежного, но неприятного Судного дня.

Когда-то, много столетий тому назад, Демократия владела горнорудной колонией на Афинии, и самую высокую из гор планеты, названную Олимпом, до сих пор прорезали сотни миль тоннелей. Затем земляне открыли другие миры, более богатые полезными ископаемыми, добыча которых не сопровождалась такими трудностями. Старатели перебрались туда, покинув и гору, и планету.

Тысячелетие никто не появлялся на Афинии, пока Тембо Лайбон не объявил планету своей собственностью и не построил Купол на самой вершине горы, назвав его «Домом голубых огней». Во всех справочниках «Дом» значился как таверна, но едва ли кто полетел бы на девятую планету затерянной в глубинах космоса Беты Греко, чтобы промочить горло. Однако именно удаленность Афинии от Млечного пути и обитаемых миров способствовала процветанию «Дома». Он стал местом встречи изгнанников и преступников со всей галактики Многорукие кребои, населявшие третью планету звездной системы Бета Греко и не питавшие теплых чувств к Демократии, разрешили Тембо Лайбону пользоваться девятой планетой и взяли ее под свою защиту.

И вот теперь два десятка людей и девять иноземных существ сидели в главном зале таверны, не обращая внимания на синие всполохи за стенами «Дома». Два человека уединились с троицей розовокожих, узкоглазых канфоритов, обсуждая условия продажи партии лазерного оружия. Кричаще одетый седовласый господин рассказывал двум явно скучающим собеседникам о том, где обитает Чудовище, выполняющее желания, и другие космические байки. Хрупкое, кристаллическое существо с Атрия, одетое в скафандр, гасящий потенциально опасные звуки, сидело в углу, не сводя злобного взгляда с воздушного шлюза. Две элегантные, аккуратно причесанные женщины предлагали свои услуги квартету мужчин. Желания расстаться с денежками мужчины, похоже, не испытывали, но не имели ничего против женской компании. Два трехногих волосатых лодинита спорили с толстым, неопрятного вида землянином о стоимости стоящей перед ним редкой дорадузской скульптуры.

В углу четверо мужчин, еще один канфорит и кребои играли в джабоб, карточную игру, придуманную на другом конце галактики. Игра тянулась уже седьмой месяц, и число ее участников достигло четырехсот трех. Когда игрок оставался без гроша, или уставал, или вспоминал, что пора перекусить, или решал, что у него есть другие дела, он уступал свое место первому в очереди. В данный момент три человека сидели за соседним столиком, ожидая, когда наступит и их черед.

Но все присутствующие знали о другой игре. Игре с большой буквы, которая шла по соседству, но за закрытыми дверями, в задней комнате таверны.

Об этой комнате ходило немало слухов, потому что именно там Тембо Лайбон держал свои сокровища. Над баром висели четыре головы плотоядных хищников с Земли. Белые шкуры других животных покрывали всю дальнюю стену. В комнате нашлось место и длинным копьям с металлическими наконечниками, и деревянным скульптурам в стеклянных футлярах. Но взгляды всех, допущенных в святая святых, приковывала пара огромных, чуть изогнутых слоновьих бивней, рядом с которыми и люди, и представители других цивилизаций казались пигмеями.

Тембо Лайбон, громадный, ростом в шесть футов и семь дюймов, черный, как эбеновое дерево, в наряде из шкур древних животных, отпил зеленой жидкости из высокого бокала, вытер губы, оглядел сидящих за столом и начал тасовать карты.

Слева от него сидел инопланетянин, которого звали Горгона, огромное лиловокожее чудовище. Он утверждал, что родом он из звездной системы Нью-Роанок, и хотя все знали, что звездная система Нью-Роанок необитаема, бугры мышц и торчащие изо рта клыки убеждали каждого, что сомнения лучше не высказывать вслух, как не рекомендуется и наводить справки о прошлом Горгоны. Никто не мог сказать, сколько разумных существ порешил Горгона, но, по слухам, счет уже пошел на вторую сотню.

Последние два часа Горгона сильно проигрывал, отчего становился все мрачнее.

В отличие от Железной герцогини. Скорее машина, чем женщина, она складывала металлическими руками выигрыши в аккуратные стопки, улыбалась, поблескивая титановыми зубами, искусственное сердце гнало по пластиковым сосудам химически обогащенную кровь, а в механическом голосе звенело прекрасное настроение. Тембо Лайбон искоса наблюдал за ней, гадая, много ли в ней осталось от дарованного матерью-природой и еще не замененного металлом, пластмассой, электроникой.

Вот уж кто не терпел в своем организме механических псевдоорганов, так это существо, сидящее справа от Тембо Лайбона. Опять же, никто не знал, откуда оно родом, но в какой-то момент блужданий по просторам галактики оно решило, что пора ощутить себя в шкуре победителя, а потому после многочисленных хирургических операций превратилось в некое подобие человека. Глаза, правда, остались оранжевыми, ноздри располагались слишком широко, уши «влипали» в голову, на руках виднелись следы от отрезанных лишних пальцев, и существо постоянно ерзало на стуле, еще не привыкнув к новой форме тела.

Говорило оно на классическом земном языке, словно провело юность в частной школе на Делуросе VIII или даже на самой Земле, постоянно отбрасывало прядь длинных волос с измененного в соответствии с формой человеческого черепа лба, пило исключительно «мартини» и частенько поворачивалось, чтобы полюбоваться своим отражением в стекле иллюминатора, врезанного Тембо Лайбоном в одну из стен.

Называло оно себя Сын человеческий и в тот вечер играло так, словно другой Сын человеческий, куда более почитаемый, стоял у него за спиной и приносил удачу.

Напротив Тембо Лайбона сидел Буко, инопланетянин с Сигма Силани IV. Его красная, влажная и гладкая, как у ящерицы, кожа блестела на свету, а лицом он походил на тех драконов, о которых Тембо Лайбон читал в далеком детстве. Буко одежды не признавал, и от него шел сладковатый запах какого-то масла. Между лопаток Буко, вонзившись в его плоть когтями и клювом, сидело крошечное, похожее на птичку без перьев создание, симбионит Буко.

Наконец Тембо Лайбон положил карты на стол и опустился на стул, зависший в нескольких дюймах над полом. Корабль, на котором прилетели два последних игрока, только что прибыл на Афинию, и он остановил игру, дожидаясь, пока они займут место за столом.

– Если вас не затруднит, я бы хотел выпить. – Сын человеческий улыбнулся во все тридцать два пурпурных зуба.

– То же, что и в прошлый раз? – спросил Тембо Лайбон.

– Ну разумеется, – ответило существо, желавшее выглядеть как человек. – Инопланетные напитки такие… такие безвкусные. – И оно пренебрежительно дернуло носиком.

– Кто-нибудь еще хочет выпить? – спросил Тембо Лайбон, наблюдая в иллюминатор за пляской синих молний. Шумят ли такие бури над плато Серенгети*11
  Плато в Африке на высоте 1000—2000 м.


[Закрыть], подумал он и решил, что едва ли.

– Есть желающие что-нибудь выпить?

Ответа не последовало, и Тембо Лайбон нажал несколько кнопок на пульте управления. Мгновение спустя в комнату вошел робот с одним бокалом на блестящем серебряном подносе.

– Благодарю вас, – улыбнулся Сын человеческий роботу, когда тот поставил перед ним бокал.

– Всегда рад услужить вам, благородный сэр, – монотонным голосом ответил робот.

– Как нелепо он выглядит, – хихикнул Сын человеческий, когда робот отошел от стола. – Металлическое страшилище в человеческом образе.

– А что плохого в металле? – спросила Железная герцогиня. Отблеск синей молнии заиграл на ее платиновых ногтях и титановых зубах. – Он служит гораздо дольше плоти.

– О, дорогая моя, – залебезил Сын человеческий. – Я ни в коем случае не хотел вас обидеть. Пожалуйста, поверьте мне.

Она холодно посмотрела на него, ее зрачки чуть сузились: крошечные процессоры в каждом глазу мгновенно приспосабливались к изменению освещенности, вызванному сверканием молний за иллюминатором.

– Я вас прощаю, – наконец вымолвила она.

– Благодарю вас. Позвольте заверить…

– Я вас прощаю, – повторила герцогиня. – Это не значит, что я вам верю.

– Довольно разговоров, – пробурчал Горгона. – Пора играть.

– Еще минуту. – Мысли Тембо Лайбона вернулись в реальность из зеленой африканской саванны, куда он так хотел попасть. – Только что прибыли еще двое игроков.

– Могут они позволить себе наши ставки?

– Никто не приходит сюда без приглашения, – заверил его Тембо Лайбон. – Наши ставки им по карману.

Последовала короткая пауза, потом на пульте управления высветилась какая-то фраза. Тембо Лайбон прочитал ее, нахмурился, оглядел стол.

– Мои роботы докладывают, что прибыли трое.

– Кто третий? – спросила Железная герцогиня.

– Точно они сказать не могут. Вроде бы выглядит как женщина с Земли, но приборы показывают совсем другое.

– Надеюсь, она милашка, – оживился Сын человеческий, полагавший, что именно так должно реагировать мужчине.

Тембо Лайбон нажал на пульте несколько кнопок.

– Сейчас их впустят, и мы со всем разберемся. Тут же дверь скользнула в стену и вошли двое мужчин и женщина. Одного из мужчин, крепко сложенного, высокого, широкоплечего, с курчавыми черными волосами и маленькими глазками, всегда готового дать волю кулакам, звали Аякс Первый. Второго, невысокого росточка, жилистого, с рыжей бороденкой, умного и хитрого, – Аякс Второй. Более двадцати Внешних миров назначили награду за их поимку, но они по-прежнему гуляли на свободе, а многие охотники, отправившиеся по их следу, потом горько сожалели о том, что не нашли себе более легкой добычи.

Шею женщины, одетой в отсвечивающее металлом синее платье, с белокурыми волосами, забранными наверх, украшало ожерелье из кровавых камней, которые встречались лишь на Альтаире III.

– Господа, пожалуйста, представьте вашу спутницу, – Тембо Лайбон недовольно нахмурился.

– Я – Елена, – ответила блондинка.

– Она – наша жена, – пояснил Аякс Второй.

– Наша жена? – переспросила Железная герцогиня, изогнув искусственную бровь.

– Его и моя.

– Она замужем за вами обоими?

– Совершенно верно.

– Ее на игру не приглашали, – сказал Тембо Лай-бон. – Она должна уйти.

– Она же андроид, – подал голос Аякс Первый. – И никому не будет мешать.

– Пожалуйста, отключите ее, – потребовал Тембо Лайбон.

– Я хочу посмотреть, – возразила Елена. Тембо Лайбон повернулся к ней.

– Ставки в этой игре очень высоки, так что нельзя допустить и намека на нарушение установленных правил. Вас придется отключить.

– Чем она нарушит правила, если будет сидеть за нашими спинами и наблюдать за игрой? – спросил Аякс Первый.

– Понятия не имею, – ответил Тембо Лайбон. – Может, она видит сквозь карты. Может, способна рассчитать вероятность выигрыша и каким-то образом ввести вас в курс дела. Да это и не важно. Страсти в нашей игре могут накалиться, и ради вашего же блага я не хочу, чтобы кто-то из игроков заявил, что вы обладали преимуществами, недоступными остальным.

– А как насчет этого маленького животного на его спине? – Аякс Первый указал на Буко. – Откуда мне знать, что оно ему не помогает?

– Это симбиот, который насыщает мою кровь кислородом, когда я нахожусь на планете с низкой гравитацией, – ответил Буко.

– Здесь не такая уж низкая гравитация.

– Для меня – низкая.

– Если со спорами покончено, – Тембо Лайбон переводил взгляд с одного Аякса на другого, – вы можете отключить андроида.

Аякс Первый пожал плечами, повернулся к андроиду.

– Иди в угол, Елена, – приказал он, и она послушно зашагала к самому дальнему углу.

Затем он отдал короткую команду на незнакомом Тембо Лайбону языке. Глаза Елены закрылись, голова упала на грудь.

– Довольны? – Аякс Первый повернулся к столу.

– Откуда нам знать, что она отключена? – подозрительно спросил Горгона.

– Предложите любой метод проверки и воспользуйтесь им, – ответил Аякс Второй.

– В этом нет необходимости, – вмешался Тембо Лай-бон. – Я подтверждаю, что она отключена. – Он посмотрел на Аякса Второго. – Новенькая?

– Мы заказали ее год тому назад. Не прошло и месяца, как ее изготовили, и теперь мы с ней не расстаемся.

– А в чем смысл женитьбы на андроиде? – полюбопытствовал Сын человеческий.

– Почему нет? – отозвался Аякс Второй. – Нам нравится время от времени устраивать пышную церемонию бракосочетания.

– Как интересно! – воскликнуло существо, пожелавшее походить на человека. – Между прочим, нас еще не представили друг другу. Я – Сын человеческий.

– А мы – ахейцы.

– Простите? – переспросил Сын человеческий. Аякс Второй улыбнулся.

– Гомера вам читать не пришлось, не так ли?

– Кто такой Гомер?

– Я его читала, – встряла Железная герцогиня, – но, если мне не изменяет память, в Троянской войне участвовал только один Аякс.

– Память вас подвела, – возразил ей Аякс Второй. – Один Аякс, сын Теламона, воин-гигант, сражался плечом к плечу с Одиссеем. Это он. А второй, сын Оилея, меньше ростом, более хрупкого телосложения, отлично метал копье. Это я. Мы оба воевали на стороне ахейцев.

– Меня так интересуют имена! – воскликнул Сын человеческий. – Что побудило вас назваться Аяксами?

– Афиния гарантирует нам полную безопасность, поэтому, появляясь в этом секторе, мы из благодарности берем ахейские имена, – ответил Аякс Второй.

– Но почему одинаковые?

– Почему бы нет?

– Может возникнуть путаница.

– По-моему, нас не спутаешь, не так ли? – ответствовал Аякс Второй.

– А как вас называют в других секторах? – спросил Сын человеческий.

– Не ваше дело.

– Я же спрашиваю из чистого любопытства, – обиделся Сын человеческий. – Зачем же грубить?

– Я не грубый, а осторожный, – резонно заметил Аякс Второй. – Если вас интересует происхождение имен, почему бы не опросить других?

– Но зачем? – удивился Сын человеческий. – У Буко и Тембо Лайбона нормальные имена, да и с происхождением остальных все ясно.

Аякс Второй улыбнулся:

– В здешних краях настоящее имя предпочитают хранить в тайне, Сын человеческий повернулся к Тембо Лайбону:

– Это правда?

– Да.

– Так что означает Тембо Лайбон? – спросил Сын человеческий.

– На древнем языке, известном как суахили, это означает Вождь слонов.

– Что такое слон? – спросил Сын человеческий. Теперь улыбнулся Тембо Лайбон.

– Видите эти две белые колонны? – Он указал на слоновую кость.

– И какое отношение имеют они к вам? – спросил Сын человеческий.

– Они принадлежали самому большому слону на Земле, – ответил Тембо Лайбон, – Я происхожу из племени масаи. Они охотились на слонов и убивали их копьями вроде тех, что висят на стене. – Он помолчал. – Последнего слона убили четыре тысячи лет тому назад.

Сын человеческий поднялся, подошел к слоновьим бивням.

– Они похожи на дерево, – наконец вырвалось у него.

– Когда-то они были белыми и на ярком свете блестели, как серебро.

– Должно быть, они принадлежали очень большому животному, – продолжал Сын человеческий. – Это его ребра?

– Зубы.

Сын человеческий откинул назад голову, рассмеялся.

– У вас превосходное чувство юмора.

– Это его зубы, – повторил Тембо Лайбон.

– Ни у одного животного не могло быть таких зубов, – возразил Сын человеческий. – Вы подтруниваете надо мной, пользуясь моим невежеством.

– Я в восторге от вашего невежества, но при этом говорю вам правду.

– Чертовщина какая-то, – бормотал Сын человеческий, возвращаясь к столу. Долго смотрел на Тембо Лайбона. – Почему вы зоветесь Вождем слонов? Ваши зубы не длиннее моих.

– Я – Вождь слонов, потому что я это говорю. – В голосе Тембо Лайбона послышалось раздражение. – Вы намерены до утра обсуждать мое право зваться так, как мне того хочется, или желаете поиграть в карты?

– Конечно, поиграть в карты, – ответил Сын человеческий. – Чувствую, что мне легче выиграть в них, чем добиться от вас ответа на простой вопрос.

– Те же правила, что и всегда? – спросил Аякс Второй.

Тембо Лайбон кивнул:

– Никакие денежные знаки, имеющие хождение на планетах Демократии, не принимаются.

– И сталинские рубли тоже?

– Тоже.

– В последний раз вы их принимали, – пожаловался Аякс Второй.

– В последний раз у вас больше ничего не было, – напомнил ему Тембо Лайбон. – И я предупредил, что больше они приниматься не будут.

Аякс Второй нахмурился:

– Как насчет долларов Марии-Терезы?

– Только по цене входящего в них золота. Аякс Второй что-то пробормотал.

– Игра, похоже, не затянется, – добавил он более внятно.

– Поскольку я только сдаю, – заметил Тембо Лай-бон, – я не буду возражать, если ваши оппоненты примут валюту, которой вы располагаете. – Он оглядел стол.

– Никогда, – бросила Железная герцогиня. – Большую часть своего времени я провожу вне Демократии.

– Как и все мы, – вставил Буко.

– А некоторые из нас, – подал голос Горгона, – не верят в длительное существование Демократии и, следовательно, сомневаются в ценности ее денег.

– Мне неприятно голосовать против моего собрата-человека, – вздохнул Сын человеческий, изображая сожаление, – но проследить движение денег – невелик труд.

Тембо Лайбон повернулся к Аяксу Второму:

– Вы все слышали.

Рыжебородый коротко кивнул.

– Хорошо. Будь по-вашему.

– Буко, – обратился Тембо Лайбон к инопланетянину с Сигма Силани IV. – Ваша игра, ваша ставка.

Рука Буко нырнула в кошель, сработанный из кожи, очень уж напоминающей человеческую, и достала маленький сверкающий драгоценный камень. Буко несколько секунд разглядывал его, потом положил на середину стола.

– Криниджаат, – объявил он.

– Пожалуйста, освежите мою память, – попросила Железная герцогиня, и Буко коротко разъяснил правила криниджаата, карточной игры, придуманной на Биндере Х из звездной системы в самом центре галактики. Когда он закончил, герцогиня похлопала глазами и решила не делать ставки.

Сын человеческий оглядел свои выигрыши и остановил выбор на великолепной золотой статуэтке. Он показал ее Буко, а после одобрительного кивка инопланетянина поставил рядом с драгоценным камнем. Горгона и Аяксы также сделали ставки. Первый выложил на стол алмаз, Аяксы – по уникальной скульптуре-кристаллу, после чего Тембо Лайбон роздал каждому игроку по шесть карт, три положил рубашками вверх, три вскрыл. Желающие прикупали карты, ставки росли, пока игра не завершилась победой Горгоны.

Тембо Лайбон взял со стола одну скульптуру-кристалл и, получив согласие Горгоны, поставил рядом с собой: комиссионные. Потом посмотрел на Железную герцогиню.

– Ваша игра, ваша ставка.

– Покер, – объявила герцогиня и бросила на стол бриллиантовый браслет.

Игра продолжалась девяносто минут Сын человеческий и Горгона выигрывали, Железная герцогиня оставалась при своих, Аяксы столь уверенно шли ко дну, что скоро могли участвовать лишь в земных карточных играх.

За окном продолжал бушевать ураган, то и дело освещая игроков отблесками голубых молний. Наконец Тембо Лайбон объявил десятиминутный перерыв.

Горгона тут же поднялся и ретировался в главный зал таверны.

– Мы же только что сели, – надулся Аякс Первый.

– Некоторые из нас сидят за этим столом уже четыре часа, – ответил ему Буко, поднимаясь и потягиваясь.

– Это точно, – поддакнула ему Железная герцогиня. – Если бы Тембо Лайбон не объявил перерыв, я бы попросила его об этом. – Она начала сгибать и разгибать пальцы, пристально их разглядывая, дабы убедиться, что все в полном порядке.

– А почему бы не промочить горло? – встал и Аякс Второй. – Я пошел в бар.

– Действительно, почему? – задал риторический вопрос его напарник. – Я составлю тебе компанию.

Аяксы направились к двери. Она скользнула в стену, пропуская их, и тут же встала на место.

– Их игра никак не улучшается, – усмехнулся Буко.

– Вы уже с ними играли? – спросила Железная герцогиня.

– Дважды, – ответил Буко. – Вроде бы они уже должны знать свои недостатки.

– Большой Аякс – совсем никудышный игрок, – вставил Сын человеческий. – Блефует, когда лучше сбросить карты. Сбрасывает карты, когда следует блефовать.

– Может, мне приглашать только тех, кто играет лучше вас? – сухо осведомился Тембо Лайбон.

– В этом нет необходимости, – мягко ответила герцогиня. – Партнеры нам нужны туповатые, но при деньгах.

– Если они отдадут еще две или три партии, то останутся без гроша, – заметил Сын человеческий и вновь подошел к бивням, чтобы получше их разглядеть.

– Тогда им придется ограбить еще один банк, чтобы компенсировать потери, – подал голос Буко.

– Именно этим они занимаются? – осведомился Сын человеческий.

– Когда не проигрывают в карты, – ответил Тембо Лайбон.

– Полагаю, умелый преступник не обязательно умелый игрок. – Сын человеческий вроде бы рассуждал сам с собой, потом повернулся к Тембо Лайбону. – Поэтому вы только сдаете карты и никогда не участвуете в игре?

– Я получаю десять процентов с каждого выигрыша, – ответил Тембо Лайбон. – Зачем мне играть?

– Разумеется, ради волнующих ощущений.

– Есть и другие увлечения, не менее волнующие. Сын человеческий указал на четыре головы хищников.

– Например, убийство животных?

– Если убивать их в честной схватке, – ответил Тембо Лайбон.

– Так ли уж важна честь, – не унимался Сын человеческий, – если охотиться на животных с подобными зубами, – он положил руку на бивень, – с одним лишь копьем?

– Вы бы удивились, узнав, какое это грозное оружие, – спокойно ответил Тембо Лайбон.

– А вы охотились с копьем?

– Нет.

– Так откуда вам известно, грозное это оружие или нет? – пожелал знать Сын человеческий.

– Эти знания я получил по наследству.

– Полагаю, эти клыки – тоже часть вашего наследства?

– Да.

Сын человеческий все смотрел на бивни.

– А где водились слоны?

– В Африке.

– Ах, Африка! – Сын человеческий широко улыбнулся. – Загадочный Черный континент, составляющий двадцать процентов земной суши. Гора Килиманджаро и пустыня Сахара.

– Вижу, вы неплохо осведомлены.

– Это же естественно! – воскликнул Сын человеческий. – Я же веду оттуда свой род.

– Из Африки?

– С Земли.

– Вы там бывали? – спросил Тембо Лайбон.

– А как же. А вы нет?

Тембо Лайбон покачал головой.

– Да что там смотреть.

– Мой дорогой друг, вы в корне не правы! Земля – это истинный рай!

– Тогда почему ее все покинули? – с сарказмом спросил Тембо Лайбон.

– Потому что человек всегда бросал вызов неизведанному, – ответил Сын человеческий. – И я по натуре такой же.

– Это понятно.

– Вам обязательно надо там побывать.

– Не думаю. Там, где жил мой народ, построили город.

– Где же?

– У подножия Килиманджаро.

– О да. – Сын человеческий с радостью воспользовался возможностью показать, сколь обширны его познания. – Город Ньерере, огромный Мегаполис, разросся чуть ли не до вершины, население два миллиона человек, четыре аэропорта, один космопорт. Прекрасный город. Вам бы там понравилось.

– Нет.

– Почему?

В черных глазах Тембо Лайбона внезапно сверкнула ненависть.

– Потому что Джулиус Ньерере был из племени занзака, а город, носящий его имя, построен на исконных землях масаи.

– Город Ньерере построили более трех тысяч лет назад, – резонно заметил Сын человеческий. – Зачем помнить об этом современному человеку, особенно тому, кто никогда не бывал на Земле?

– Я – масаи, – твердо ответил Тембо Лайбон. – И я помню.

– Вы прежде всего человек, а все люди – братья, – возразил Сын человеческий. – И мы должны встать плечом к плечу против инопланетян, а не коситься друг на друга, вспоминая давние обиды.

– Уж вы-то точно знаете, о чем говорите, – усмехнулся Тембо Лайбон.

Вернулся Горгона, прошествовал к своему стулу, сел. Тут же появились Аяксы, заметно повеселевшие после принятой дозы.

– Мы готовы? – спросила Железная герцогиня, закончив проверку искусственных костей и механических шарниров.

Тембо Лайбон кивнул и занял свое место за столом.

– Мы готовы. – Он повернулся к Аяксу Первому. – Ваша игра, ваша ставка.

– Покер, – объявил тот, снимая с пальца бриллиантовый перстень и кладя его на середину стола.

Тембо Лайбон роздал карты и откинулся на спинку стула, наблюдая за игроками.

Горгона, решил он, похож на давно вымершего носорога: огромный, вспыльчивый, подверженный внезапным приступам ярости, но слишком глупый, чтобы выстоять против таких бойцов, как Сын человеческий и Железная герцогиня. Осколок давно минувших дней, когда удар в лоб считался самым эффективным решением всех проблем. Он никогда не блефовал, никогда не пытался уменьшить свои потери, просто пер напролом. Если ему сопутствовала удача, если солнце слепило в глаза воинам и они не могли обойти его с тыла в высокой траве, он праздновал победу и выигрывал битву, но не мог победить в войне.

Аякс Второй долго смотрел на карты, потом покачал головой и бросил их на стол. А вот это шакал, подумал Тембо Лайбон. Бой лицом к лицу не из его арсенала. Он кружит, он прячется, он хитрит, но никогда не посмотрит в глаза более крупному хищнику, терпеливо дожидаясь, когда придет и его очередь убивать. Однако иной раз одной хитрости не хватало для того, чтобы набить утробу. Вот и сегодня шакалу ничего не светило.

Сын человеческий и не пытался стереть ухмылку со своего почти что человеческого лица, когда выкладывал на стол большой сапфир. Тембо Лайбон посмотрел на громоздящиеся перед ним выигрыши и пришел к выводу, что в маленьком зоопарке «Дома голубых огней» Сын человеческий более всего напоминает гиену: смеющегося пожирателя падали, самого удачливого из хищников. Гиена с ее жутким пронзительным смехом и бесформенным телом считалась самым отвратительным животным, которое ненавидели все. Вот и Сына человеческого терпеть не могли ни люди, ни инопланетяне. Существо, похожее на человека, радостно хохотнуло, когда Буко сделал ставку, повернулось и подмигнуло Тембо Лайбону. Да, гиена, с отвращением подумал Тембо Лайбон. Определенно гиена.

Он посмотрел на Буко. Змея? Может, мамба? Нет, тварь более хитрая, изворотливая. Скорее крокодил. Крокодил, подкрадывающийся под водой к жертве, чтобы нанести мгновенный удар. Вот так он сегодня и поступал с Аяксами, заманивая их на глубокую воду, а потом, когда они уже не могли добраться до берега, разевал огромную пасть и проглатывал добычу.

Аякс Первый поглядел на карты, нахмурился, снял с шеи платиновую, украшенную драгоценными камнями цепь и бросил ее в растущую горку драгоценностей на середине стола. Тембо Лайбон всмотрелся в него. Лев. Не громадный черногривый патриарх, с каким молодые масаи, вооруженные только копьем и щитом, вступали в смертельную схватку, из которой победители выходили мужчинами, но молодой самец, который еще не овладел премудростями охоты и может подходить к добыче против ветра, наступать на сухие ветки, глухо рычать в предвкушении победы. Именно он проиграл большую часть того, что Аяксы уже оставили за этим столом, усложняя задачу Аяксу Второму, он практически всегда давал жертве шанс на спасение, слишком скоро показывая свою мощь. Да, подумал Тембо Лай-бон, молодой лев, которому, как и шакалу, в этот вечер суждено голодать.

Наконец его взгляд остановился на Железной герцогине. Тут сомнений не было: леопард, маленький, быстрый, жестокий, умный, куда более опасный, чем хищники, вдвое превосходящие его в росте и весе. Как и леопард, она приспосабливалась к любым условиям. Могла переблефовать хитрого Сына человеческого и осторожного Аякса Второго, могла вовремя уйти с дороги прямолинейного Горгоны и голодного Аякса Первого. В этот вечер ей не шла карта, даже леопардам не всегда удается убить жирную, вкусную антилопу, но и при этом она оставалась в небольшом плюсе. Леопарды всегда остаются в плюсе.

Тембо Лайбон вздохнул и перевел взгляд на иллюминатор, за которым сверкали и сверкали голубые молнии.

А каким животным видишь себя ты. Вождь слонов, не бывавший ближе пятидесяти тысяч световых лет от саванны, давшей жизнь твоим предкам? По праву ли в твоем имени упомянуто самое сильное и мудрое из всех живых существ?

Тембо Лайбон долго изучал свое отражение в иллюминаторе. Нет, наконец решил он, я не слон и никакое другое животное. Я – хранитель традиций масаи, который бережет память об их прошлом величии, дожидаясь дня, когда сбудутся пророчества, боги спустятся на Землю и увядшее дерево масаи расцветет буйным цветом. Мы появились на равнинах Серенгети, мы, словно саранча, хлынули к звездам, следуя нашему призванию, но призвание это в конце концов должно привести нас домой.

А пока не так уж и плохо сидеть под Куполом, не боясь ревущих ураганов Афинии, богатеть, пользуясь глупостью других, и мечтать о том, что когда-нибудь удастся вдохнуть сладкий африканский воздух и подставить спину под жаркие солнечные лучи.

Тембо Лайбон повернулся к слоновьим бивням. Надо бы их почистить, отполировать, вновь превратить в белое золото, подготовить к тому дню, который, впереди, хотя, может, до него еще очень далеко. Завтра и начну, решил он.

Но потом Тембо Лайбон вспомнил, что завтра он начать ничего не сможет, ибо завтра будет другая игра, а послезавтра – еще одна. И он будет сдавать карты, не обращая внимания на запах и внешность игроков, и забирать себе десятую часть каждого выигрыша, чтобы было с чем встретить день, когда он станет настоящим Тембо Лайбоном из племени масаи.

– Будем сдавать карты или сидеть, уставясь в никуда? – спросил Аякс Первый, и только тут Тембо Лай-бон понял, что карты раскрыты. Он быстренько их собрал и начал тасовать.

Повернулся к Аяксу Второму;

– Ваша игра, ваша ставка.

– Покер, – объявил Аякс Второй.

Порылся в карманах, выудил золотые часы.

– Маловато будет, – пробурчал Горгона.

– Позвольте взглянуть. – Тембо Лайбон взял часы, повертел в руках, отдал обратно. – Ставка недостаточна.