Текст книги "Терракотовый мальчик"
Автор книги: Майкл Лайблинг
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Здравствуйте, мистер Гудкинд, – сказала она и тут же воскликнула, не веря своим глазам: – Боже! Что с твоими волосами, Орри?
– Это была идея Рея, – ответил он угрюмо.
– Нельзя не признать, юная леди, что так он гораздо больше похож на человека.
Тесс улыбнулась, словно что-то щекотало ее изнутри, и отдала им мячи, клюшки и счетные карточки.
Кит заперла кассу и включила неоновый указатель на девятый маршрут. Орри и Рей будут последними посетителями этим вечером.
Кит с Тесс наблюдали, стоя у забора. Когда цвет Рея изменится должным образом, Кит сделает шаг вперед и скажет, что ей придется закрывать, потому что ее отец заболел, и поведет их обоих к выходу, выдав билеты на повторное посещение. Просто.
Действенно. Надежно. Только ничего не происходило. Они переходили от лунки к лунке, а Кит молчала.
Обескураженный, Орри заспешил, подгоняемый настойчивыми окриками Рея, его ядовитыми наставлениями.
«Сильнее согни колени, Орс. Спину выпрями. Подбородок выше. Выше подбородок! Я сказал, выше подбородок! »
«Рука и глаз работают вместе. В этом все дело, Орс».
«Не будь размазней, сынок. Направляй мяч».
«Повезло, Орс, идея никуда не годная, но выполнено блестяще! »
К восемнадцатой лунке «КОШМАР НЭТТИ» Орри был уверен, что талант Кит – ерунда, а Рей навсегда останется частью его жизни. Еще хуже то, что Рей обставил его на тридцать очков. Идиот в ударе!
Восемь боксерских груш, развешанных вокруг идентификационной метки, оставляли мало места для маневра. На каждой груше был изображен злобный воин-ирокез с томагавком и ножом. Все это называлось «перчаткой», предполагалось, что игрок каким-то образом сумеет добраться до лунки. А там поджидала вторая часть испытания: саму лунку заслоняли три гризли, они бродили кругами, время от времени поднимаясь на задние лапы. Позиция, с которой лучше всего было бить, все время изменялась.
Орри впихнулся между покачивающимися ирокезами и ударил. Мяч медленно выкатился из-под воинов и замер неподалеку от гризли.
Рей пробился к метке.
– Дай-ка я покажу, как это делается, сынок!
Он неловко вывернул назад левую руку, отодвигая в сторону двоих кожаных воинов и придерживая их, – рука хоть и прямая, дрожала от напряжения. С пылающим лицом он вышел на метку, силясь направить мяч свободной рукой. Он развернулся, и в тот же миг оба ирокеза вырвались на свободу. Сорвавшись, они ударили по Рею, с силой швырнув его на пластиковое покрытие. Мяч сорвался с метки, стукнулся о «покойника» Орри, закатив его под гризли, мяч Орри прокатился по краю лунки, метнулся влево под зад второго медведя, прежде чем третий бесцеремонно забил его лапой. Мяч упал в лунку, гризли замерли.
Орри смотрел на свой мяч, разинув рот.
– Гм… разве это не «в одно касание»?
Рей выбрался из-под кожаных злодеев и поднялся на ноги. У него кровоточила губа.
– Черт, – сказал он, – кажется, я сломал зуб. Господи. Поверить не могу.
– Разве это не «в одно касание»? – снова спросил Орри.
Рей ощупал щеку, пытаясь оценить ущерб.
– Нет, конечно, – возмутился он.
– Но я ударил только один раз…
– Это не одно касание, Орс, ничего подобного. Мяч вылетел.
– Но…
Их прервала Кит, Тесс держалась на шаг позади.
– Прошу прощения, – сказала она вежливо, совсем не похоже на себя.
Сердце Орри пустилось в галоп. Он уставился на Рея, пытаясь представить его цвет. Какой-нибудь цвет. Кит пересказала историю о болезни отца.
– Но погоди минутку, – запротестовал Рей. – Я чуть не убился, а теперь…
Она всучила им бумажки. Пара билетов на дополнительное посещение.
Рей нахмурился, разбирая надпись на них.
– Что ж, думаю, это справедливо, учитывая, сколько мы уже прошли.
– Прошу вас, мне в самом деле нужно закрывать. – Кит забрала у них клюшки и погнала их к выходу.
Рей убрал билеты в бумажник.
– Должно быть, лодыжку подвернул, – сморщился он, хромая к выходу. – Эта восемнадцатая лунка опасна.
Орри обернулся назад.
– Какой цвет? – спросил он Тесс. Она покачала головой.
– Ты просил какой-нибудь промежуточный… – пробормотала Кит, не разжимая губ. – Давай быстрее, пока он не поменялся. И пока у тебя он тоже не поменялся.
– Прошу прощения? – сказал Рей.
– Ничего, – ответил Орри, проталкивая Рея в турникет.
Мама Орри возилась с ушибами и ранами Рея, а Орри отправился спать.
– Вот не думала, что миниатюрный гольф такой опасный вид спорта, – сказала она, явно изумленная.
Орри казалось, он всю ночь не сомкнет глаз. Вообще не сможет спать, пока промежуточный цвет делает то, что должен делать. Но ни одна мысль не побеспокоила его, он сразу провалился в сон.
Восходящее солнце окрасило оконную раму, но его разбудил не свет, а шум за окном. Он посмотрел в окно, но увидел только ряд кедров и грязное небо. Пахло дымом.
– Мам, – позвал он, – мама? – Но ее кровать была пуста. Не тронута с прошлого вечера. Его охватила паника. Он рванулся к двери, притормозил. Вернулся за джинсами. Натянул и выбежал наружу.
Главный корпус был охвачен пламенем. Огонь еще не добрался до флигелей и до квартиры Рея, но быстро продвигался в том направлении.
– Мама! – закричал Орри.
Но всеобщее внимание было приковано к огню, пожарная команда в полной выкладке и добровольцы с озера Арнольд, тяжело дыша, бежали по дороге.
Промежуточные цвета не убивают. Ему говорили, что не убивают. Если только Кит не солгала. Выставила Рея с чем-то иным, не с промежуточным цветом.
Он должен спасти мать. Должен. Но как?
Крыльцо горело. Ни войти, ни выйти. Разве только через окна. Почему их не видно в окнах? Неужели он уже опоздал? Однажды, много лет назад, на их улице был пожар. Когда прибыли пожарные, она нашли парочку на полу у кровати, они не сгорели, но задохнулись в дыму. Неужели Рея и его мать постигла та же участь?
Охваченный этой мыслью, тщательно обдумывая каждый шаг, он двинулся к зданию. В лицо дохнуло жаром, опалило грудь. У него за спиной раздался пронзительный крик:
– Орри, боже мой, Орри! Что ты делаешь? Развернулся. Увидел выбежавшую из толпы мать. В халате.
Рек рядом с ней. Одной рукой обнимает ее за талию. Другая рука у нее на плече. Не пускает ее дальше.
Радость захлестнула его. Радость за них обоих.
«Мама», – попытался он сказать, но горло пересохло. «Мама! » – хотел крикнуть он, но получился только хрип.
Перекрытия трещали, кряхтели в агонии, потолок рухнул на пол, снопы искр и языки пламени рванулись на второй этаж, охватывая стропила, покрывая копотью и заставляя лопаться окна.
Летели обломки. Хлопья пепла садились ему на спину. Он видел ужас на лице матери, испуганное лицо Рея, двинулся к ним, чудесным образом не пострадавшим.
Пожарная бригада теперь уступила дорогу добровольным пожарным с озера Арнольд. Работали насосы. Со стороны озера тянулись шланги.
По что-то пошло не так. Зеваки, собравшиеся рядом с Реем и матерью, разбегались, отскакивали в стороны, оставляя их, чье внимание было сосредоточено только на нем, в одиночестве. Орри увидел, в чем причина.
Большой небесно-голубой «Крайслер» приближался к ним, набирая скорость, беззвучно скатываясь по идущей под уклон дороге мимо домиков с номерами от одного до двенадцати. Орри замахал руками, пытаясь предупредить их, голос так и не вернулся.
Мать обернулась. Поздно. «Крайслер» грубо отшвырнул ее в сторону, отбросил в заросли кустарника, словно куклу. Но Рей. Рей совсем другое дело.
Машина поддела его капотом, и он распластался на нем, словно девственница на жертвеннике. Пижамные штаны зацепились за фигурку на капоте. Халат обмотался вокруг шеи, пояс застрял в «дворниках».
Орри взглянул на номер. Онтарио. И когда автомобиль прокатился мимо, он увидел бегущего следом за ним старика, того самого, которого видел в «Форте Бампоу», старика, клюшки за которым носили его внуки, которому угрожала Кит. С заднего сиденья глядела его жена. Беспомощная. Ее кресло на колесах было сложено.
– Рей. – Орри, всхлипывая, кинулся за ним вслед. Но Рей ничего не слышал, глаза с недоверием смотрели в приближающуюся вечность. Где же была его расчудесная противопожарная система?
Орри не стал смотреть, как «Крайслер» снес остатки крыльца. Не стал смотреть, как на него с жадностью набросилось пламя. Не слышал криков Рея. Не стал дожидаться взрыва.
Он побежал к матери, но вокруг нее уже собрались люди. Он не мог понять, жива она или нет, а спрашивать побоялся. Он попятился. Если бы стать невидимым. Пошел. Побежал. Помчался.
И не останавливался, пока не оказался у ног большого индейца. Первый раз он заметил медную табличку, приделанную к мокасину. «Памяти Чингачгука». А затем, над ним, он увидел Кит. Парящий ангел мщения.
– Ты сказала – он ушел с промежуточным цветом. Ты так сказала.
Она смотрела вниз с лестницы, в руке кисть, ее нисколько не смутило это вторжение.
– Что привело тебя сюда в такую рань, Терракотовый Мальчик? Твое желание осуществилось?
– Этого я не желал.
– Да ну? В самом деле? – Она обмакнула кисточку в ведро и провела ею по груди Чингачгука.
– Орри! – окликнула его от шестнадцатой лунки Тесс. Она прислонила грабли к козлам со сломанными «рогами» и помчалась по гравиевой дорожке, из-под ног у нее выпрыгивали камешки. – Боже мой, что случилось?
У него были порезаны ноги. Грудь и плечи в золе. Он попытался заговорить, но из глаз хлынули слезы.
– Рей. И мама тоже, – сказал он. – Пожар. Все здание.
– О, Орри, как мне жаль, – она обхватила его руками, уткнулась ему в шею и зарыдала вместе с ним.
Он мягко отстранил Тесс. И снова набросился на Кит:
– Ты сказала, он уйдет с промежуточным цветом.
– Нет. Это говорил ты. Это говорила Тесс. – Она сунула кисть в ведро. – Я ничего не обещала. – Ведро с грохотом упало, вода брызнула в стороны, вылилась под ноги индейцу.
– Но моя мама… При чем тут моя мама? – Он сжал кулаки. – Никто ни слова не говорил, что она пострадает.
Кит наклонилась над ним, дыша ему в лицо.
– Такова жизнь, Терракотовый Мальчик, разве нет? Тесс коснулась его руки.
– Иногда, Орри, люди с недоброй судьбой забирают с собой окружающих. Это происходит постоянно. Например, при крушении самолетов. Все, что нужно, единственный белый на борту, а расплачиваются все, не важно, какого цвета они сами.
– Даже лавандовые, – добавила Кит, нежно глядя на Тесс.
– Она так просто не отделается, Тесс. Я собираюсь все рассказать.
– Но кому ты расскажешь, Орри?
– Да, Терракотовый Мальчик, кому?
– Подумай сам, Орри, Кит и не от чего отделываться. Она же ни в чем не виновата. Она просто видит цвета, никто не сможет доказать ни этого, ни обратного.
Кит ухмыльнулась, уголки ее губ едва не подтянулись к ушам.
– С другой стороны, может, тебе и стоит кому-нибудь рассказать.
– Прекрати издеваться над ним, Кит, – резко оборвала ее Тесс.
Кит спрыгнула на землю и развернулась. Она наклонила стремянку и сложила ее.
Тесс заботливо вытерла слезы со щек Орри.
– Если расскажешь, все просто решат, что ты ненормальный.
– А если они тебе и поверят, Терракотовый Мальчик, виноват будешь все равно ты. – Лицо Кит исказилось от гнева, побагровело, на нем проступили все жилки. – Это ты привел сюда Рея Гудкинда. До вчерашнего вечера он ни разу не бывал в «Форте».
Тесс притянула его к себе:
– Ты ничего не можешь исправить, Орри. Мы ничего не можем исправить.
Он попятился назад, остановился.
– Идем со мной, Тесс. Мне нужно идти… узнать, что с мамой.
– Да. Иди, Тесс. – Кит с грохотом поволокла стремянку к чулану.
Тесс сглотнула.
– Я не могу, – сказала она смущенно. – Она не скажет мне, какого я сейчас цвета, пока ты не уйдешь, Орри. Лучше уезжай с озера. Но и тебе нельзя уходить, пока ты не узнаешь цвет. Пожалуйста, Кит, скажи ему. Прошу.
Лестница грохнулась об землю, съехав со шляпки чугунной поганки. Кит подошла, остановилась рядом с пластиковым бобром, провела ногтями по его хребту.
– Надеюсь, ты уедешь очень, очень скоро, Терракотовый
Мальчик.
– Не суй нос не в свое дело.
– Какой блистательный выпад! Терракотовый Мальчик само остроумие.
– Мы с тобой еще встретимся.
– Правда? – ощетинилась она, брови сошлись, похожие на гусениц. – Все зависит от того, какого цвета ты будешь, проходя через ворота.
– Мне плевать, какого я цвета.
– Отлично. Потому что я не собираюсь сообщать тебе. Она схватила Тесс за руку.
– Идем.
Тесс чмокнула его в щеку.
– Нет, – зарыдала она. – Тебе нельзя уходить, не зная. Скажи ему, Кит. Умоляю. – Но ее подруга осталась непреклонна.
Он пожал ее руку, неохотно отпустил.
– Я вернусь за тобой, – шепнул он отважно, закрыл глаза и направился к выходу.
Замок ворот громко защелкнулся у него за спиной. Его поразила безнадежность этого звука.
Кит помахала перед ним ключом. Она улыбнулась, зубы блестели, словно костяные кинжалы.
– Тебе повезло, Терракотовый Мальчик. Твой цвет изменился в последнюю секунду, боюсь, ты вышел с весьма банальной промежуточной расцветкой. – Она вздохнула. – Боюсь, всем нам просто придется быть осторожнее.
Орри смотрел на запертые ворота, пытаясь заговорить, но на ум ничего не приходило. Он брел к стоянке, пошатываясь, словно хлебнул водки.
Кит окликнула его, перевесившись через забор.
– Еще кое-что.
Он поднял голову. Кивнул.
– У терракотовых мальчиков с киноварным оттенком матерей тоже нет.
Он шагал по дороге, не заметив, что Тесс решилась идти за ним Не узнал, не сопоставил простые факты вплоть до того дня, когда за ним приехали тетя Кон и дядя Нил. Случайно увидел в газете на столе шерифа ее фотографию и заметку о местной девчонке, которую неизвестный водитель, скрывшийся с места преступления, сбил прямо за воротами мини-гольфа «Форт Бампоу».
Тупица.
Тупой, как тот, кто ныряет со скалы в отлив.
– Я так и знала, – сказала Холли, скорее удовлетворенно, чем рассерженно.
Полицейский отдал ему штрафной талон.
– Трое детей и симпатичная жена… Не стоит рисковать жизнями родных, приятель.
Глаза впились в поворот 21.
– Но не переживай. – Полицейский хлопнул по крыше мини-вэна и медленно пошел к своей машине, все еще мигающей синими и красными огнями.
– Какой приятный человек, – жизнерадостно заметила Холли. Он затаил дыхание. Повернул ключ. Нажал на педаль. Но машина отказывалась ехать. Жирная железная корова завязла в песке.
– Что еще? – Холли, кажется, считает, что он может ответить.
Глаза впились в поворот 21. Коп забарабанил в стекло.
– Посмотри-ка, что у тебя делается сзади, приятель. Две шины спустили. Просто лопнули.
Они вышли. Осмотрели поломку.
– Вниз по дороге есть отличный мини-гольф, и хозяйка там отличная женщина, – сказал полицейский. – Может, вам отправиться туда вместе с ребятами, пока ваш папочка ждет буксир? Там будет весело.
– Нет, – сказал он. – Они останутся со мной. Холли как-то странно поглядела на него. Ненадолго расстаться, прямо сейчас, будет полезно им обоим.
– Не глупи, Орри. Встретимся на этом месте. Детям здесь нечего делать.
Мальчишки ликовали.
Конечно, она права. К тому же, что он может сделать, чтобы не выглядеть при этом полным кретином? Когда рядом еще и коп? Холли с детьми забирались в полицейскую машину.
– Вы не поверите, – говорила Холли, – но мальчики еще несколько миль назад просили нас остановиться у мини-гольфа.
– Наверное, судьба, – отозвался коп. Глаза впились в поворот 21.
Сверчки трещали вдоль дороги. Целый оркестр, только без ударных. Было странно слышать их среди бела дня.
Он посмотрел в зеркало заднего вида. В животе похолодело. В голове сумбур.
Взглянул на дорожную карту. Атлас автомобильных дорог. Комиксы. Вышел размять ноги.
Заметил на горизонте «Грейхаунд». За ним белая «Хонда».
Самое подходящее время снова начать курить. Если бы только было что.
Буксировочного троса не видно.
«Грейхаунд» ближе. Гораздо ближе.
Белая «Хонда» рвется вперед, расстояние быстро сокращается. Слишком быстро.
Он стоит неподвижно. Пытается разогнать туман в голове. Пытается стряхнуть с себя проклятие. Как бы не так. Он заслужил это. Видит пластикового Чингачгука, охраняющего «Форт Бампоу», локоть согнут, кулак сжат, средний палец нагло устремлен в небо. Видит детей, Холли ведет их к кассе под распластавшимся енотом: «Добро пожаловать! » – написано у зверя на хвосте. Видит женщину в кассе. Коротенькая. Грушевидная. Тело складками нависает над стулом. Видит усмешку, расползающуюся по ее физиономии. Слышит ее вопрос: «Так когда умер ваш отец, ребята?»
