Текст книги "Конго"

Автор книги: Майкл Крайтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 3
ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ДАННЫЕ

Самолет летел к югу над озером Рудольф в северной Кении, когда Эллиота вызвал Том Симанз.

Симанз закончил математическую обработку признаков, отличающих горилл от других обезьян, в первую очередь от шимпанзе, потом сравнил свои данные с полученной им из Хьюстона трехсекундной реставрированной видеозаписью, той самой, на которой была снята горилла, заглянувшая в камеру и потом разбившая параболическую антенну.

– Да? – сказал Эллиот, глядя на экран компьютера.

На экране появились результаты анализа:

ФУНКЦИЯ КЛАССИФИКАЦИИ ГОРИЛЛА/ШИМПАНЗЕ ПО ФУНКЦИОНАЛЬНЫМ ПРИЗНАКАМ АУТЕНТИЧНЫЕ ОБРАЗЦЫ РАСПРЕДЕЛИЛИСЬ СЛЕДУЮЩИМ ОБРАЗОМ:

ГОРИЛЛА: 0,9934 ШИМПАНЗЕ: 0,1132 ВИДЕОЗАПИСЬ (ХЬЮСТОН): 0,3349

– Черт! – ругнулся Эллиот.

С такими цифрами работать дальше бесполезно, все и так ясно.

– Мне очень жаль, – сказал Симанз, – но наши неприятности частично обусловлены качеством самого изображения. Нам приходится учитывать компьютерные преобразования, в результате которых изображение улучшилось, стало более упорядоченным, а здесь могли потеряться важнейшие детали. Мне хотелось бы поработать с исходной цифровой матрицей. Можно ее получить?

Карен Росс согласно кивнула.

– Конечно, – сказал Эллиот.

– Я повторю все операции с матрицей, – сказал Симанз, – но если вас это интересует, интуиция мне подсказывает, что более определенного ответа мы не получим никогда. Дело в том, что для горилл, как и для человека, очень характерна индивидуальная вариабельность черт лица. Если мы расширим базу исходных данных, то получим еще больший разброс и более широкий диапазон популяции. Думаю, вы завязли. Вы никогда не докажете, что это не горилла, хотя я готов биться об заклад, что так оно и есть.

– И что отсюда следует? – спросил Эллиот.

– Это какое-то неизвестное человеку существо, – сказал Симанз. – Уверяю вас, если бы это на самом деле была горилла, то функция классификации дала бы вероятность 0,89, даже 0,94 или что-нибудь в этом роде. А вероятность того, что на видеозаписи снята горилла, оценена всего в 0,33. Этого просто недостаточно. Питер, это не горилла.

– Тогда что же?

– Какая-то переходная форма. Я просмотрел функции, чтобы найти наиболее характерные параметры. И ты знаешь, в чем оказалось главное различие? В цвете шерсти. Даже на черно-белом изображении для гориллы это существо недостаточно темное. Уверяю тебя, Питер, это совершенно новый вид.

Эллиот повернулся к Росс:

– Это может иметь какое-нибудь отношение к вашим кривым времени?

– Пока никакого, – ответила Карен. – Другие факторы намного важнее, а этот вообще невозможно учесть.

Громкоговоритель донес голос пилота:

– Начинаем снижение. Самолет пошел на посадку в аэропорту Найроби.

Глава 4
НАЙРОБИ

Милях в пяти от границ Найроби начиналась настоящая восточноафриканская саванна. Многие старожилы помнили те времена, когда она почти смыкалась с городом; на задние дворы забредали газели, буйволы и жирафы, а изредка к кому-нибудь в спальню забирался и леопард. В те дни город еще сохранял многие черты обычного колониального поселка, а в пору расцвета был чем-то вроде проезжего двора, в котором редко кто задерживался надолго. Вопрос:

«Вы женаты или живете в Кении?» – ни у кого не вызывал удивления. Мужчины здесь были грубы и много пили, женщины – красивы и распущены, а образ жизни отличался не большей предсказуемостью, чем охота на лис, каждый уик-энд проносившаяся по окрестностям.

В современном Найроби почти ничего не осталось от старого вольного города колониальных времен. Немногочисленные уцелевшие здания в викторианском стиле терялись в современном городе с его полумиллионным населением, автомобильными пробками, светофорами, небоскребами, супермаркетами, срочными химчистками, французскими ресторанами и отравленным воздухом.

Самолет с экспедицией СТИЗР на борту приземлился в международном аэропорту Найроби на рассвете шестнадцатого июня. Мунро отправился на поиски носильщиков и рабочих для экспедиции. Росс собиралась вылететь из Найроби не позже, чем через два часа, но из Хьюстона позвонил Трейвиз и сообщил, что Питерсон, один из геологов предыдущей экспедиции в Конго, каким-то образом оказался в Найроби.

Росс пришла в восторг:

– Где он сейчас? – спросила она.

– В морге, – ответил Трейвиз.

* * *

Подойдя ближе к покрытому нержавеющей сталью столу, Эллиот вздрогнул: там лежал труп блондина примерно его возраста. Руки его во многих местах были переломаны, кожа местами вздулась и приобрела отвратительный красноватый цвет. Эллиот мельком взглянул в сторону Росс. Она не отвернулась, не побледнела и казалась совершенно спокойной. Патологоанатом нажал педаль и включил микрофон, укрепленный над анатомическим столом.

– Назовите, пожалуйста, ваши имя и фамилию.

– Карен Элен Росс.

– Ваши национальность и номер паспорта?

– Американка, F1413649.

– Можете ли вы опознать этого человека, мисс Росс?

– Да, – ответила она. – Это Джеймс Роберт Питерсон.

– Какое отношение вы имели к покойному Джеймсу Роберту Питерсону?

– Мы вместе работали, – хмуро ответила Росс.

И тени каких-либо эмоций не отразилось на ее лице. Казалось, Росс смотрит не на труп коллеги, а равнодушно изучает очередной геологический образец.

Патологоанатом повернулся к микрофону:

– Опознание подтвердило, что покойный является Джеймсом Робертом Питерсоном, мужского пола, европеоидом, двадцати девяти лет, гражданином США. – Он снова обратился к Росс:

– Когда вы видели мистера Питерсона в последний раз?

– В мае этого года. Он собирался в Конго.

– В течение последнего месяца вы с ним не встречались?

– Нет, – ответила Росс. – Что с ним произошло?

Патологоанатом прикоснулся к вздувшейся красноватой коже на руках Питерсона. Кожа легко подалась, на ней остались белые пятна, как следы зубов на человеческой плоти.

– Чертовски странная история, – сказал он.

Днем раньше, 15 июня, Питерсона доставили в аэропорт Найроби на борту небольшого чартерного грузового самолета. Он находился в тяжелейшем шоке и спустя несколько часов умер, не приходя в сознание.

– Поразительно, как он вообще добрался до самолета. Очевидно, из-за какой-то механической неполадки самолет произвел вынужденную посадку в Гароне – это такая грязная полоска в глубине Заира. И как раз в это время из леса, шатаясь, вышел Питерсон и упал без сознания у лог экипажа.

Патологоанатом подчеркнул, что у покойного были переломаны кости обеих рук, причем травмы он получил по меньшей мере за четыре дня до смерти.

– Должно быть, он перенес невероятные мучения.

– Что могло быть причиной такой травмы? – спросил Эллиот.

Патологоанатом признался, что никогда в жизни не видел ничего подобного.

– На первый взгляд это напоминает механическую травму, например последствия автомобильной катастрофы. Таких случаев сейчас больше чем достаточно, но в подобных катастрофах переломы никогда не бывают двусторонними.

– Значит, это была не механическая травма? – спросила Карен Росс.

– Не знаю. В моей практике это первый случай, – неохотно ответил патологоанатом. – Под ногтями покойного мы нашли следы крови и несколько серых волосков. Сейчас мы выясняем, что это такое.

– Это определенно не волосы человека, – оторвался от микроскопа сидевший в другом конце комнаты второй патологоанатом. – Поперечное сечение иное. Шерсть какого-то животного, близкого человеку.

– Поперечное сечение? – не поняла Росс.

– Это самый надежный показатель происхождения волоса, – объяснил патологоанатом. – Например, у человека лобковые волосы в поперечном сечении более эллиптичны, чем волосы на других частях тела, в том числе и на лице. Это очень характерный признак, даже суды учитывают его в качестве вещественного доказательства. А поскольку в нашей лаборатории мы имеем дело с шерстью самых разных животных, то тут опыта у нас достаточно.

Загудел большой анализатор, одетый в чехол из нержавеющей стали.

– Готов анализ крови, – сказал патологоанатом.

На экране появились два почти одинаковых набора полосок, окрашенных в пастельные тона.

– Это электрофореграммы, – объяснил патологоанатом. – Так мы проверяем белки сыворотки крови. Слева обычная человеческая кровь, а справа – кровь из-под ногтей покойного. Сами можете убедиться, это не кровь человека.

– Не человека? – переспросила Росс, взглянув на Эллиота.

– Она очень похожа на кровь человека, – сказал патологоанатом, внимательно изучая полоски. – Но все же различия очевидны. Возможно, это кровь домашнего животного, например свиньи. Или, быть может, примата.

Серологически обезьяны очень близки к человеку. Через минуту будут готовы результаты анализа.

На экране компьютера появились слова:

АЛЬФА-И БЕТА-ГЛОБУЛИНЫ СЫВОРОТКИ СООТВЕТСТВУЮТ КРОВИ ГОРИЛЛЫ.

– Вот и ответ на вопрос, что было под ногтями Питерсона, – сказал патологоанатом. – Кровь гориллы.

Глава 5
МЕДИЦИНСКОЕ ОБСЛЕДОВАНИЕ

– Она не сделает вам ничего плохого, – успокаивал Эллиот испуганного санитара. Все трое находились в пассажирском салоне грузового «Боинга-747». – Смотрите, она вам улыбается.

Эми и в самом деле демонстрировала свою самую очаровательную улыбку старалась не показывать зубов. Но санитар из частной клиники Найроби был незнаком с такими тонкостями горилльего этикета. Дрожащими руками он взялся за шприц.

В Найроби им предоставлялась последняя возможность провести полное медицинское обследование Эми. Большое и сильное животное не отличалось крепким здоровьем, – точно так же, как под внешне злобным и вечно хмурым выражением лица скрывалось кроткое, легкоуязвимое существо. В Сан-Франциско сотрудники «Проекта Эми» строго следили за ее здоровьем: анализ мочи через день, еженедельный анализ кала на скрытую кровь, ежемесячный полный анализ крови, а раз в три месяца – обязательный визит к стоматологу для удаления черного зубного камня – неизбежного следствия вегетарианской диеты.

Эми спокойно переносила все медицинские процедуры, но насмерть перепуганный санитар этого, конечно, не знал. Он осторожно подкрался к горилле, держа шприц как оружие в вытянутой руке.

– Вы уверены, что она не укусит?

Эми, пытаясь облегчить жизнь санитару, жестами показала: «Эми обещает не кусать». Как всегда, при встречах с людьми, не знавшими ее языка, она жестикулировала нарочито медленно, обдуманно.

– Она обещает не кусаться, – сказал Эллиот.

– Это вы так говорите, – засомневался санитар.

Решив не вдаваться в объяснения, кому принадлежат эти слова, Эллиот промолчал.

Взяв пробу крови, санитар немного успокоился и стал укладывать в чемоданчик свои приборы.

– Ну и уродливая скотина, – пробормотал он.

– Вы ее оскорбили, – сказал Эллиот.

«Кто уродливый?» – протестующе зажестикулировала Эми.

– Не обращай внимания, Эми, – сказал Эллиот. – Он просто никогда не видел горилл.

– Прошу прощения? – не понял санитар.

– Вы ее оскорбили. Я бы на вашем месте извинился.

Санитар защелкнул свой чемоданчик, недоуменно посмотрел на Эллиота, потом на Эми:

– Извиниться перед ним?

– Перед ней, – поправил Эллиот. – Да, извиниться. Вам бы понравилось, если бы вас назвали уродом?

Эллиот был искренне возмущен. С годами он все более и более болезненно реагировал на широко распространенное предубеждение людей, которые искренне считали шимпанзе милыми детьми, орангутанов – мудрыми старичками, а гориллу – огромным опасным зверем. Все эти представления на самом деле были более чем далеки от истины.

Каждое животное – уникальное творение природы, и все попытки втиснуть его в узкие рамки человеческих стереотипов заранее несостоятельны.

Шимпанзе, например, гораздо более грубы и жестоки, чем гориллы. Все шимпанзе по природе экстраверты, и в агрессивном состоянии озлобленный шимпанзе гораздо опасней, чем рассерженная горилла, а в зоопарках Эллиот не раз с удивлением наблюдал, как матери протягивали детей к клетке с шимпанзе и старались держаться как можно дальше, проходя мимо гориллы.

Они, конечно, понятия не имели, что дикие шимпанзе нередко похищали и пожирали человеческих детей, в то время как гориллы на такое просто неспособны.

Постоянно сталкиваясь с пристрастным отношением человека к гориллам, Эллиот, конечно, замечал, что и Эми очень переживала, чувствуя предвзятое отношение людей. Она ничего не могла поделать с тем, что она большая, черная, с густыми бровями на квадратном лице. Но за этим лицом, которое все находили отталкивающим, скрывалось умное, тонко чувствующее создание, проникнутое добротой к окружающим ее людям. Эми всякий раз болезненно переживала, когда человек, увидев ее, испуганно вскрикивал, или бросался бежать, или отпускал несправедливые замечания.

– Вы хотите сказать, что он понимает английский? – нахмурился санитар.

– Да, она понимает.

Эллиот терпеть не мог, когда люди называли Эми «он». Те, кто ее боялся, почему-то всегда считали, что Эми – самец.

Санитар покачал головой:

– Этому я не верю.

– Эми, проводи гостя до двери.

Эми проковыляла через весь салон и широко распахнула дверь. У санитара округлились глаза. Эми закрыла за ним дверь и жестами сказала: «Глупый человек-мужчина».

– Не обращай внимания, – сказал Эллиот. – Иди сюда, Питер будет щекотать Эми.

Все следующие пятнадцать минут Эллиот чесал и щекотал Эми, а она каталась по полу, урча от удовольствия. Он так и не заметил, как за его спиной бесшумно распахнулась дверь и на пол упала чья-то тень. А потом было уже поздно. Эллиот повернулся, но успел увидеть лишь опускающийся темный цилиндр, тут же на мгновение почувствовал страшную, ослепляющую боль и потерял сознание.

Глава 6
ПОХИЩЕНИЕ

Эллиота вывел из шока пронзительный сигнал какого-то электронного устройства.

– Не двигайтесь, сэр, – произнес незнакомый голос.

Эллиот раскрыл глаза и прямо над собой увидел направленную на него яркую лампу. Он все еще лежал на спине в пассажирском салоне самолета; кто-то склонился над ним.

– Посмотрите направо… теперь налево… Попробуйте подвигать пальцами.

Эллиот послушно выполнил все указания. Лампу убрали; теперь он разглядел сидевшего на корточках чернокожего мужчину в белом костюме.

Мужчина потрогал голову Эллиота, и на его пальцах остались следы крови.

– Можете не беспокоиться, – сказал он. – Все повреждения носят только поверхностный характер. – Он поднял голову. – Как вы думаете, сколько времени он был без сознания?

– Минуты две, не больше, – ответил Мунро.

Опять зазвучал тот же пронзительный сигнал. Только теперь Эллиот заметил Карен Росс, которая ходила по салону с какой-то сумкой на плече, держа перед собой металлический прут. Снова раздался сигнал.

– Проклятье, – сказала Росс, отрывая какой-то небольшой предмет от герметичной прокладки иллюминатора. – Это уже пятый. Они поработали на славу.

Мунро склонился к Эллиоту.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он.

– Ему нужен покой в течение суток, – сказал чернокожий мужчина. Обычная мера предосторожности.

– Двадцать четыре часа! – воскликнула Росс, продолжая обследовать салон.

– Где Эми? – спросил Эллиот.

– Ее украли, – ответил Мунро. – Похитители открыли задний люк, надули пневматический трап и смылись, прежде чем кто-либо успел сообразить, что произошло. Вот что мы обнаружили рядом с вами.

Мунро протянул Эллиоту стеклянный цилиндрик с маркировкой японскими иероглифами. Стенки цилиндрика были поцарапаны; на одном его конце был резиновый поршень, на другом – сломанная игла.

Эллиот приподнялся и сел.

– Эй, поосторожней, – предупредил врач.

– Я прекрасно себя чувствую, – сказал Эллиот, хотя от боли голова у него просто раскалывалась. Он повертел в руках цилиндрик. – Когда вы нашли эту штуку, на ней был иней?

Мунро кивнул:

– Она была очень холодной.

– Углекислота, – сказал Эллиот и покачал головой. Это была пуля, выпущенная из пневматического пистолета. – Они обломали иголку в теле Эми.

Эллиот представил себе, как возмущенно она кричала. Эми привыкла только к самому деликатному обращению. Возможно, это было одним из недостатков его системы воспитания; он совсем не подготовил ее к встрече с реальной жизнью. Эллиот понюхал цилиндрик и почувствовал резкий запах.

– Лобаксин. Быстродействующее снотворное, действует через пятнадцать секунд после введения. Вот на что они пошли.

Он был очень зол. Лобаксин применяли чрезвычайно редко: он вызывал поражение печени. К тому же они сломали иглу…

Эллиот встал и вынужден был опереться на Мунро. Тот обнял его за плечи.

Врач запротестовал.

– Со мной все в порядке, – сказал Эллиот.

В другом конце салона снова пронзительно загудел искатель. На этот раз сигнал был особенно громким и продолжительным. Росс провела сенсором искателя по шкафчику аптечки, залезла внутрь его, обследовала стенку за пузырьками и пакетами. Казалось, сигнал раздражал ее; она нетерпеливо захлопнула дверцу аптечки и пошла дальше.

В который раз снова загудел искатель. Росс нагнулась и вырвала небольшое черное устройство из-под пассажирского кресла.

– Вы только посмотрите. Должно быть, один человек только и делал, что сажал этих «жучков». Чтобы очистить самолет, потребуется несколько часов.

Мы не можем ждать.

Росс решительно направилась к операторскому терминалу и села за клавиатуру.

– Где они сейчас? – спросил Эллиот. – Экспедиция консорциума?

– Основная группа вылетела из найробийского аэропорта Кубала шесть часов назад, – сообщил Мунро.

– Значит, они не могли взять с собой Эми.

– Конечно, не взяли, – раздраженно сказала Росс. – Она им и не нужна.

– Ее убили? – спросил Эллиот.

– Возможно, – спокойно ответил Мунро.

– Господи…

– Но я так не думаю, – продолжал Мунро. – Лишний шум им ни к чему, а Эми – знаменитость. В определенных кругах она не менее известна, чем посол или глава государства. Говорящая горилла! Таких на свете немного. Она выступала по телевидению, ее фотографии печатали в газетах… Сначала они убили бы вас, а уж потом Эми.

– Значит, ее не убили, – сказал Эллиот.

– Этого они никогда не сделают, – сказала Росс, всем своим видом показывая, что пора кончать пустые разговоры. – Консорциум абсолютно не заинтересован в Эми. Они даже не знают, зачем мы взяли ее с собой. Они просто хотят сорвать наши планы, но это им не удастся.

По тону Росс Эллиот понял, что она намерена бросить Эми. От этой мысли он похолодел.

– Мы должны найти Эми, – сказал он. – Я за нее отвечаю и никак не могу бросить ее здесь…

– Семьдесят две минуты, – прервала его Росс, показывая на экран. – У нас осталось ровно час двадцать минут. Если мы не улетим через час двадцать, наш график будет сорван. – Она повернулась к Мунро:

– Нам придется воспользоваться запасным вариантом.

– Нет проблем, – сказал Мунро. – Я пошлю людей.

– Мы полетим на другом самолете, – пояснила Росс. – Этот уже не годится, он напичкан подслушивающими устройствами.

Она принялась быстро набирать на клавиатуре запрос.

– Мы отправимся прямо в пункт "М", – сказала она. – Согласны?

– Совершенно согласен, – кивнул Мунро.

– Я не оставлю Эми, – не вытерпел Эллиот. – Если вы собираетесь ее бросить, то вам придется обойтись и без меня… – Он замолчал, не закончив фразу.

На экране появилось сообщение из Хьюстона:

ЗАБУДЬТЕ ГОРИЛЛЕ НЕМЕДЛЕННО ВЫЛЕТАЙТЕ СЛЕДУЮЩЕМУ ПУНКТУ ОБЕЗЬЯНА НЕ ИГРАЕТ РОЛИ КОМПЬЮТЕР ПОДТВЕРЖДАЕТ РАСЧЕТЫ ЗАТРАТЫ ВРЕМЯ ПОВТОРЯЮ НЕМЕДЛЕННО СЛЕДУЙТЕ ДАЛЕЕ БЕЗ ЭМИ.

– Вы не можете бросить Эми! – воскликнул Эллиот. – Тогда я тоже остаюсь.

– Позвольте мне кое-что вам объяснить, – сказала Росс. – Я никогда не верила, что Эми необходима для нашей экспедиции, как, впрочем, и вы сами.

С самого начала она была всего лишь отвлекающим маневром. Когда я прилетела в Сан-Франциско, за мной следили конкуренты. Вы сбили консорциум с толку. Тогда это имело смысл, а теперь – никакого. Если того потребуют обстоятельства, мы оставим и вас, и гориллу. Меня вы оба нисколько не интересуете.

Глава 7
«ЖУЧКИ»

– Ладно, черт вас побери, – начал Эллиот. – Значит, вы хотите сказать, что…

– Совершенно верно, – холодно подтвердила Росс. – Для нашей экспедиции вы не представляете никакой ценности.

С этими словами она крепко схватила Эллиота за руку и, приложив палец к губам, вывела его из самолета.

Эллиот решил, что Росс собиралась успокаивать его без свидетелей. К черту все эти алмазы и международные интриги, решил он, я отвечаю только за Эми.

– Без Эми я никуда не полечу, – упрямо повторил он, уже выйдя на бетонную полосу.

– Я тоже.

Росс решительно зашагала по взлетно-посадочной полосе к полицейскому вертолету. Эллиот поспешил догнать ее.

– Что вы сказали?

– Вы в самом деле ничего не понимаете? Самолет заражен. Он напичкан «жучками», и консорциум слышит каждое наше слово. Моя речь была предназначена только для японцев и немцев.

– А кто следил за вами в Сан-Франциско?

– Никто. Они часами будут ломать голову, пытаясь разгадать, кто это был.

– И мы с Эми не были отвлекающим маневром?

– Господи, конечно же нет, – сказала Росс. – Видите ли, мы не знаем, что случилось с последней конголезской экспедицией СТИЗР, но что бы ни говорили вы, Трейвиз или кто угодно другой, я думаю, что там без горилл не обошлось. И я надеюсь, что на месте именно Эми поможет нам решить эту загадку.

– В качестве посла?

– Нам нужна информация, – сказала Росс. – А Эми знает о гориллах больше, чем мы с вами.

– Но как вы найдете ее за час двадцать минут?

– Какие к черту час двадцать! – Росс бросила взгляд на часы. – Это займет не больше двадцати минут.

* * *

– Ниже! Ниже! – кричала Росс в микрофон.

Она сидела рядом с пилотом полицейского вертолета. Вертолет покружил над высокой башней правительственного здания, повернул и полетел на север, к отелю «Хилтон».

– Мадам, мы нарушаем правила, – вежливо возразил пилот. – Мы летим ниже разрешенного воздушного коридора.

– Мы слишком высоко, черт побери! – крикнула Росс.

Она не сводила взгляда с черного ящичка, лежавшего у нее на коленях. На его небольшом экране, указывая направление поиска, быстро менялись четыре светящиеся цифры. Росс щелкнула переключателями, и высокое здание отозвалось сердитым хрипом радиопомех.

– Теперь на восток, точно на восток, – приказала Росс.

Вертолет накренился и повернул на восток, к бедным пригородам.

Эллиот расположился в задней части кабины. Каждый поворот, каждый крен машины вызывали у него новый приступ тошноты. Он сам настоял на том, чтобы его взяли на поиски Эми, ведь только он мог спасти гориллу, если ей потребуется срочная медицинская помощь. Но теперь у него раскалывалась голова, и вообще он чувствовал себя ужасно.

– Есть сигнал, – сказала Росс и показала на северо-восток.

Вертолет летел над длинными рядами убогих хижин, автомобильными свалками, грязными дорогами.

– Теперь медленнее, еще медленнее…

Светящиеся цифры на экране ящичка забегали быстрее и вдруг все сразу упали до нуля.

– Здесь! – крикнула Росс, и вертолет опустился в центре огромной свалки.

Пилот не захотел выходить из кабины.

– Где мусор, там и крысы, – опасливо заметил он.

– Крыс я не боюсь, – отозвалась Росс, выбираясь из кабины вертолета с ящичком в руках.

– Где крысы, так и кобры, – продолжил пилот.

– О! – воскликнула Росс.

Эллиот и Росс пошли по свалке. Под ногами сильный ветер нес обрывки бумаг и мусор. Эллиота не переставала мучить головная боль, а исходившая от свалки вонь снова вызвала приступ тошноты.

– Теперь недалеко. – Росс посмотрела на показания искателя. Она была необычно возбуждена. Через несколько шагов, бросив взгляд на часы, она в недоумении остановилась. – Здесь?

Наклонившись, Росс принялась рыться в отбросах, постепенно расширяя зону поисков. Ее рука по локоть ушла в мусор, а на лице отразилось глубокое разочарование.

Наконец Росс вытащила ошейник – тот самый, что подарила Эми, когда они садились в самолет в Сан-Франциско. Росс повертела ошейник в руках, тщательно осмотрела пластиковую табличку с выгравированным именем. Эллиот отметил про себя, что табличка необычно толстая. На ее обратной стороне были отчетливо видны свежие царапины.

– Черт! – воскликнула Росс. – Шестнадцать минут потеряно! – И она поспешила назад к вертолету. Эллиот старался не отставать.

– Как же теперь вы найдете Эми, если они сорвали ошейник с «жучком»? решился спросить он.

– Никто не сажает только одного «жучка», – ответила Росс. – Это была просто приманка, они и должны были ее найти. – Она показала на свежие царапины на обратной стороне таблички. – Но они не дураки, изменили частоты.

– Может, они выбросили и второго «жучка», – предположил Эллиот.

– Не выбросили, – коротко ответила Росс.

Завертелись лопасти, и вертолет взлетел, подняв смерч из мусора. Росс прижала микрофон ко рту и скомандовала пилоту:

– Теперь давайте к самой большой в городе свалке металлолома.

Через девять минут Росс уловила другой очень слабый сигнал, его источник находился на автомобильной свалке. Вертолет приземлился рядом с ней: и его тотчас окружила шумная толпа детей. Выбравшись из кабины. Росс и Эллиот торопливо направились в сторону свалки и стали пробираться между проржавевшими остовами автомобилей и автобусов.

– Вы уверены, что она здесь? – спросил Эллиот.

– Конечно. Эми нужно было закрыть металлом со всех сторон, это единственное, что могли сделать похитители.

– Почему?

– Чтобы экранировать сигнал. – Часто останавливаясь, чтобы свериться с показаниями электронного искателя. Росс осторожно протискивалась между разбитыми машинами.

А потом Эллиот услышал ворчание.

Звуки доносились из очень старого, насквозь проржавевшего автобуса «мерседес». Ухватившись за разбитые двери и ломая резиновые прокладки, ставшие от старости хрупкими, Эллиот вошел в автобус. Там он и нашел Эми.

Горилла лежала на спине, рот ее был заклеен пластырем. Действие снотворного еще не кончилось, но когда Эллиот срывал пластырь с волосатой морды, Эми достаточно громко выражала свое недовольство.

На груди Эми, с правой стороны, Эллиот обнаружил обломок иглы и пинцетом вытащил его. От боли животное вскрикнуло, но тут же обняло своего спасителя. Издалека донесся вой сирены полицейского автомобиля.

– Все в порядке, Эми, теперь все в порядке… – повторял Эллиот.

Он усадил гориллу и осмотрел ее более внимательно. К счастью, никаких серьезных повреждений он не обнаружил. Потом повернулся к Росс:

– А где второй «жучок»?

Росс усмехнулась.

– Она его проглотила.

Теперь, когда Эми была в безопасности, Эллиот позволил себе возмутиться:

– Вы заставили ее проглотить? Электронного «жучка»? Неужели вы не понимаете, что Эми – очень нежное животное и нанести вред ее здоровью…

– Не кипятитесь, – прервала его Росс. – Помните, я всем давала витамины? Между прочим, вы тоже проглотили «жучка». – Она бросила взгляд на часы. – Тридцать две минуты. Совсем неплохо. До отлета у нас еще целых сорок минут.