Текст книги "Пуля для адвоката"

Автор книги: Майкл Коннелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Часть вторая
«Город чемоданов»

4

В этот раз Лорна Тейлор позвонила во вторник. Обычно она ждала до четверга, чтобы узнать, как мои дела. Я взял трубку, решив, что случилось нечто невероятное.

– Лорна?

– Микки, где ты был? Я звоню все утро.

– Бегал в парке. Только что из душа. Ты в порядке?

– Да. А ты?

– Нормально. Что случи…

– Тебя срочно хочет видеть судья Холдер. Ты должен быть у нее… примерно час назад.

Я замер.

– Зачем?

– Понятия не имею. Знаю только, что тебе звонила Микаэла, а потом сама судья, что случается редко. Она спрашивала, почему ты не отвечаешь.

Микаэла Джилл – судебный секретарь. А Мэри Таунс Холдер – председатель Верховного суда Лос-Анджелеса. Судя по тому, что она позвонила мне лично, речь шла отнюдь не о приглашении на благотворительный вечер для юристов. Мэри Таунс Холдер никогда не звонила адвокатам без веских причин.

– И что ты ей ответила?

– Сказала, что у тебя сегодня нерабочий день и ты прохлаждаешься на поле для гольфа.

– Я не играю в гольф, Лорна.

– Ну извини, больше ничего не придумала.

– Ладно, я ей перезвоню. Дай мне номер.

– Микки, не надо звонить. Надо ехать. Судья хочет тебя видеть. Она ясно дала это понять, хотя и не объяснила почему. Поезжай.

– Хорошо. Только переоденусь.

– Ты как вообще?

Это был «кодовый» вопрос. Я понимал, о чем она. Ей не хотелось, чтобы я предстал перед судьей в неподходящем виде.

– Не волнуйся, Лорна. Со мной все в порядке. Правда.

– Ладно. Позвони и расскажи обо всем, как только сможешь.

– Договорились. Позвоню.

Я повесил трубку с чувством, словно мной снова начала командовать жена – не бывшая, а настоящая.

5

Председатель Верховного суда Лос-Анджелеса Мэри Таунс Холдер чаще всего работала за закрытыми дверями. Иногда в ее зале проходили слушания по ходатайствам, но судебные заседания случались редко. Она трудилась вдали от публики, в кабинетах и палатах. В ее обязанности входил надзор над судебной системой округа Лос-Анджелес. А это больше сорока судов и около двухсот судебных коллегий. Все судебные повестки выходили за ее подписью, парковочные места в судебных гаражах распределялись с ее ведома. Она одобряла кандидатуры судей и решала, где и какими делами они будут заниматься: уголовными, гражданскими или семейными. После избрания нового судьи Холдер указывала, где он должен заседать, на Беверли-Хиллс или в Комптоне, и какие случаи рассматривать – громкие финансовые скандалы или нудные бракоразводные процессы.

Я быстро переоделся в свой «счастливый костюм». Он был импортный, итальянский, от Корнелиани. Обычно я надевал его в день вынесения приговора. Но поскольку я уже год не выступал в суде и лет сто не слышал никаких вердиктов, он висел зачехленным у меня в шкафу, и мне пришлось вытащить его из пластикового пакета. Затем я ринулся в суд, думая о том, что сегодня, похоже, приговор вынесут мне. По дороге мои мысли вертелись вокруг всех дел и клиентов, с которыми я расстался год назад. Насколько я знал, эти дела были закрыты, но, вероятно, поступила новая жалоба или до судьи дошли какие-нибудь слухи и она решила провести собственное расследование. В здание суда я вошел на дрожащих ногах. Вызов любого судьи не сулит ничего доброго, а вызов председателя суда – тем более.

В зале царил полумрак, место секретаря возле трибуны пустовало. Я прошел между рядами и уже направился к выходу в задний коридор, когда дверь вдруг отворилась и появилась судебный секретарь. Микаэла Джилл была симпатичной, похожей на учительницу начальных классов. Открывая дверь, она не ожидала, что за ней буду стоять я. Микаэла вздрогнула и едва удержалась от крика. Я поспешил назвать себя, пока Микаэла не успела броситься к кнопке тревоги. Она перевела дух и молча прошагала мимо.

Я добрался до конца коридора и нашел судью в кабинете, восседавшей за большим столом из темного дерева. Ее черная мантия висела в углу на вешалке для шляп. Судья была в строгом темно-бордовом костюме. Стройная и прямая, с короткой стрижкой, в пятьдесят с лишним лет она выглядела подтянутой и привлекательной.

Раньше я никогда не виделся с судьей Холдер, хотя много о ней слышал. Она двадцать лет проработала в прокураторе, пока один консервативно настроенный губернатор не сделал ее судьей. Холдер занималась уголовными делами и провела несколько крупных процессов, где преступники получили максимальные сроки наказания. Неудивительно, что ее выбрали на второй срок. Через четыре года она стала председателем суда и до сих пор удерживала этот пост.

– Мистер Холлер, спасибо, что пришли, – произнесла судья. – Рада, что секретарь вас наконец нашла.

В ее голосе слышались нетерпеливые, почти надменные нотки.

– Вообще-то она не совсем секретарь, ваша честь. Но она действительно меня нашла. Простите, что заставил ждать.

– Главное, что вы здесь. Кажется, прежде мы с вами не встречались?

– Нет.

– Наверное, это выдаст мой возраст, но все-таки скажу – однажды я была оппонентом вашего отца. По-моему, незадолго до его отставки.

Значит, я ошибся с возрастом. Если она встречалась в суде с моим отцом, ей лет шестьдесят, не менее.

– Тогда я была третьим обвинителем – совсем зеленый новичок, только что после диплома. Меня решили «обкатать» в суде. Дали вести одного свидетеля в деле об убийстве. Я неделю готовилась к допросу, а ваш отец уничтожил меня за десять минут. Процесс мы выиграли, но я на всю жизнь запомнила урок. Надо быть готовым ко всему.

Я кивнул. За эти годы я встречал немало пожилых юристов, которым было что рассказать о Микки Холлере-старшем. В отличие от меня. Я хотел спросить о процессе, но не успел.

– Но я позвала вас не за этим, – добавила судья.

– Разумеется, ваша честь. Вероятно, произошло что-то… безотлагательное?

– Да. Вы были знакомы с Джерри Винсентом?

Я вздрогнул, заметив, что она говорит в прошедшем времени.

– С Джерри? Да, я его знаю. А что?

– Он мертв.

– Как?

– Его убили.

– Когда?

– Прошлой ночью. Мне очень жаль.

Я опустил голову и уставился на именную табличку на ее столе. «Достопочтенная М. Т. Холдер» – крупная надпись прописными буквами красовалась на деревянной подставке, где размещались церемониальный молоток, чернильница и перьевая ручка.

– Вы были с ним дружны? – спросила она.

Хороший вопрос, тем более что я не знал, как на него ответить. Я продолжал смотреть на стол.

– Мы встречались несколько раз в суде, когда он работал в офисе окружного прокурора, а я являлся государственным защитником. Потом, примерно в одно время, мы занялись частным бизнесом. Пару раз мы даже работали над общими делами – это были судебные процессы по наркотикам – и вообще оказывали друг другу разные услуги. Иногда он подкидывал мне то или иное дело, если сам не хотел им заниматься.

С Джерри Винсентом у нас были чисто деловые отношения. Мы нередко пропускали по рюмочке в клубе «Зеленая лужайка» и виделись на бейсбольных матчах на стадионе «Доджер». Но называть это дружбой я бы не стал. За пределами бизнеса я о нем почти ничего не знал. Пару лет назад до меня дошли слухи, что Джерри разводится, но я его никогда не спрашивал. Это была личная информация, и она меня не касалась.

– Вы, видимо, забыли, мистер Холлер, что я тоже работала в офисе окружного прокурора в то время, когда мистер Винсент начинал свою карьеру. Но вскоре он проиграл одно крупное дело и его звезда закатилась. После этого он и занялся частной практикой.

Я взглянул на судью, но промолчал.

– Если не ошибаюсь, защитником в том деле были вы, – добавила она.

Я кивнул.

– Барнетт Вудсон. Он обвинялся в двух убийствах, но я добился оправдания. Выходя из суда, он насмешливо извинился перед прессой за то, что убийство сошло ему с рук. Окружной прокурор сел в лужу, и карьера Джерри завершилась.

– Тогда почему он работал с вами и даже подбрасывал вам свои дела?

– Потому, ваша честь, что благодаря мне он расстался с прокуратурой и начал карьеру адвоката.

Я замолчал, но судье этого было недостаточно.

– И что?

– Пару лет спустя он зарабатывал в пять раз больше, чем мог бы получать в прокуратуре. Однажды он позвонил мне и поблагодарил за то, что я наставил его на путь истинный.

Судья понимающе кивнула.

– Значит, все дело в деньгах. Он хотел денег.

Я лишь пожал плечами, не желая дурно говорить о покойнике.

– А что случилось с вашим клиентом? – спросила судья. – С человеком, которому сошло с рук убийство?

– Лучше бы он сел в тюрьму. Через два месяца после суда Вудсона убили в уличной перестрелке.

Судья снова кивнула, на сей раз удовлетворенно: справедливость восторжествовала.

– Не могу поверить, что Джерри убит, – произнес я. – Как это произошло?

– Пока точно не известно. Насколько я знаю, прошлой ночью его нашли в машине в служебном гараже. Он был застрелен. Есть информация, что полиция еще на месте преступления и никто пока не арестован. Сведения я получила от репортера «Таймс» – он позвонил мне узнать, что теперь будет с клиентами мистера Винсента, особенно с Уолтером Эллиотом.

Я кивнул. Последние двенадцать месяцев я находился в изоляции, но она была не настолько полной, чтобы пропустить историю об убийстве жены киномагната. Это было одно из самых крупных дел, которые Винсент вел в последние несколько лет. Несмотря на провал с Вудсоном, его прокурорское прошлое обеспечило ему быстрый старт в карьере уголовного адвоката. Он не искал клиентов, они его искали. Как правило, к нему обращались люди, обладавшие одним из трех необходимых качеств: они платили бешеные деньги за его услуги; их невиновность была очевидна всем и каждому; они были виновны, но за них горой стояли публика и общественное мнение. Подобных клиентов он мог смело поддерживать и защищать независимо от того, в чем их обвиняли. И руки у него всегда оставались чистыми.

Уолтер Эллиот удовлетворял по крайней мере одному из требований. Он являлся главой и владельцем «Арчуэй пикчерс», считался очень влиятельным человеком в Голливуде. Его обвиняли в том, что в приступе ярости он убил жену и ее любовника, застав их в домике на пляже Малибу. Процесс, замешанный на сексе и скандалах, широко освещался в прессе. Для Винсента это было хорошей рекламой, но теперь все дело должно перейти в другие руки.

Судья прервала мои размышления.

– Вы знаете, что такое РПС 2-3-100?

– Нет.

– Это подраздел в правилах поведения калифорнийской коллегии адвокатов, где речь идет о продаже или передаче адвокатской практики. Разумеется, сейчас мы говорим о передаче. Судя по всему, мистер Винсент указал вас как своего преемника в договоре о представительстве. Кроме того, я выяснила, что десять лет назад он направил в суд ходатайство, согласно которому вы должны унаследовать его бизнес в случае его неправоспособности или смерти. Этот документ не подвергался никаким доработкам или правкам, и его смысл абсолютно ясен.

Я молча смотрел на нее. Мне было известно об этом пункте в договоре. Я сделал то же самое в своем, вписав его фамилию. Но до меня только теперь дошло, о чем говорит судья: я унаследую все дела Джерри. Включая дело Уолтера Эллиота.

Разумеется, это еще не означало, что я действительно стану их вести. После смерти Джерри каждый клиент мог выбрать себе любого другого адвоката. Но я получил право «первого выстрела».

Все это заставило меня призадуматься. Уже год у меня не было ни одного клиента, и я планировал вернуться к бизнесу постепенно, а не с горой унаследованных дел.

– Однако, – продолжила судья, – не спешите радоваться. Должна вас предупредить: я буду считать себя плохим судьей, если не приложу все усилия к тому, чтобы клиенты мистера Винсента получили самого компетентного и добросовестного адвоката.

Ага, понятно. Холдер вызвала меня, чтобы объяснить, почему я не смогу принять клиентов Винсента. Она решила оспорить волю погибшего адвоката и передать дела кому-то иному, скорее всего одному из богатых спонсоров своей предвыборной кампании. Что касалось меня, я не пожертвовал ей ни цента.

Но судья меня удивила.

– Я говорила с судьями, – добавила она, – и узнала, что вы почти год не занимались юридической практикой. Никаких объяснений данному факту не нашла. Поэтому, прежде чем одобрить вашу кандидатуру в качестве адвоката-заместителя, я должна убедиться, что не отдам клиентов мистера Винсента в плохие руки.

Я одобрительно кивнул, пытаясь выиграть немного времени.

– Вы правы, ваша честь. Можно сказать, на какое-то время я вышел из игры. Но теперь собираюсь вернуться.

– А почему вы перестали практиковать?

Она говорила резким тоном, не спуская с меня глаз, словно пыталась уловить в моих словах малейшее отклонение от правды.

– Ваша честь, пару лет назад у меня было одно дело. Клиента звали Луис Рулет…

– Я помню это дело, мистер Холлер. В вас тогда стреляли. Но вы сами сказали, что это было два года назад. Потом вы еще какое-то время работали. Кажется, в прессе писали, что вы вернулись к адвокатской практике.

– Верно. Проблема в том, что я вернулся слишком быстро. Ранение было в живот, мне следовало хорошенько подлечиться. А я сразу взялся за работу. Вскоре начались боли, и врачи определили, что у меня грыжа. Пришлось сделать операцию, она прошла неудачно, возникли осложнения. Снова боли, вторая операция… в общем, на время это выбило меня из седла. Я решил, что не стану возвращаться до тех пор, пока не почувствую себя лучше.

Разумеется, я не стал упоминать о том, что пристрастился к обезболивающим и прошел курс лечения в центре реабилитации.

– Деньги у меня имелись, – продолжил я. – Кое-что накопил, к тому же мне выплатили страховку. Спешить было некуда. Но теперь я в порядке. Собирался дать объявление в газетах.

– Значит, унаследованные вами дела придутся как нельзя кстати, не так ли? – Ее вкрадчивый тон заставил меня насторожиться.

– Могу заверить вас, ваша честь, что буду добросовестно заботиться о клиентах Джерри Винсента.

Судья кивнула, не глядя в мою сторону. Ей что-то известно. И ее это беспокоит. Вероятно, она знает о реабилитации.

– Судя по записям адвокатской коллегии, на вас несколько раз накладывали дисциплинарное взыскание, – заметила Холдер.

Ну вот, приехали. Значит, она все-таки отдаст дела другому адвокату. Какому-нибудь спонсору из Сенчури-Сити, [3]3
  Деловой центр Лос-Анджелеса.


[Закрыть]который не способен разобраться в уголовном судопроизводстве даже ради членства в «Ривьера-клаб». [4]4
  Престижный загородный клуб.


[Закрыть]

– Это давняя история, ваша честь. Чисто технические неувязки. В коллегии я на хорошем счету. Если вы им позвоните, уверен, они подтвердят.

Судья опустила голову и посмотрела на лежавшие перед ней документы.

– Ну что ж, хорошо.

Она поставила подпись на последней странице. Я почувствовал, как внутри меня что-то задрожало.

– Вот ордер на передачу адвокатской практики, – произнесла Холдер. – Полагаю, он вам понадобится, когда вы придете в офис Винсента. А теперь послушайте, что я вам скажу. Я буду за вами следить. Уже в начале следующей недели на моем столе должен лежать полный перечень принятых вами дел. А заодно отчет о состоянии каждого дела и список всех клиентов. Я хочу знать, кто из них станет работать с вами, а кто предпочтет другого адвоката. Затем вы каждую неделю будете предоставлять мне сведения обо всех делах, которые останутся в вашем ведении. Вам понятно?

– Вполне, ваша честь. Как долго?

– Что?

– Как долго мне придется предъявлять еженедельные отчеты?

Она бросила на меня жесткий взгляд.

– Пока я сочту нужным.

Судья протянула мне ордер.

– Можете идти, мистер Холлер. На вашем месте я бы позаботилась о том, чтобы защитить своих клиентов от незаконных посягательств полиции на их досье. Если у вас возникнут какие-либо проблемы, звоните мне. Я написала на ордере номер своего домашнего телефона.

– Да, ваша честь. Спасибо.

– Удачи, мистер Холлер.

Я встал и направился к выходу. У двери я оглянулся. Судья сидела, опустив голову, и уже работала над документами.

В коридоре я просмотрел два листочка, которые дала мне Холдер: решил убедиться, что все это мне не приснилось.

Нет, я не ошибся. В документе было сказано, что я назначен преемником Джерри Винсента, по крайней мере на первое время. Это давало мне доступ к его офису, документам и банковским счетам с авансами, полученными от клиентов.

Достав мобильник, я позвонил Лорне Тейлор и попросил найти адрес офиса Джерри Винсента. Когда она это сделала, я предложил ей поскорее прибыть в офис, прихватив с собой два сандвича.

– Зачем? – спросила она.

– Не успел пообедать.

– Нет, зачем мы едем в офис Джерри Винсента?

– Потому что мы снова в деле.

6

Пока я ехал в своем «линкольне» к офису Джерри Винсента, в голову мне пришла еще одна идея, и я перезвонил Лорне Тейлор. Она не ответила, тогда я набрал номер ее мобильника.

– Мне нужен следователь. Ты не против, если я приглашу Циско?

Лорна ответила не сразу. Циско – Деннис Войцеховский, ее новый приятель, с которым она встречалась последний год. Я сам их познакомил, когда мы вместе работали над очередным делом. Слышал, что они живут вместе.

– Конечно, почему бы нет. Только сначала объясни, о чем идет речь.

Для Лорны Джерри Винсент всегда был только голосом по телефону. Она отвечала на его звонки, когда он спрашивал, могу ли я подменить его в суде или присмотреть за клиентом после приговора. Встречались ли они когда-нибудь лично, я не знал. Хотел рассказать ей обо всем, но события развивались слишком быстро.

– Джерри Винсент мертв.

– Что?

– Его убили прошлой ночью, и я получил права на все его дела. Включая дело Уолтера Эллиота.

Она помолчала.

– Боже мой… Но почему? Он был таким приятным человеком.

– А я думал, что вы никогда не виделись.

Лорна работала у себя дома, в Западном Голливуде. Мои телефонные звонки и счета проходили через нее. Конечно, если бы у меня имелся офис с вывеской «Майкл Холлер и компания», она могла бы сидеть там. Но я трудился на заднем сиденье собственного автомобиля, поэтому у Лорны было мало шансов встретиться с людьми, которых я нанимал или представлял в суде.

– Он был на нашей свадьбе, помнишь?

– Ах да. Забыл.

– Просто не верится. Что произошло?

– Холдер сказала, что его убили в служебном гараже. Может, удастся что-нибудь выяснить на месте.

– У него была семья?

– Кажется, он развелся, но насчет детей и прочего я не в курсе. Вроде нет.

Мы помолчали, погрузившись в свои мысли.

– Значит, я звоню Циско, – произнес я. – Ты не знаешь, чем он сейчас занят?

– Нет, он не говорил.

– Ладно, я выясню.

– Какой тебе купить сандвич?

– А ты куда поедешь?

– На бульвар Сансет.

– Тогда заскочи в «Дасти» и возьми с индейкой и клюквенным соусом. Я их уже год не ел.

– Договорились.

– И прихвати что-нибудь для Циско, на случай если он проголодается.

– Ладно.

Я убрал телефон и поискал адрес Денниса Войцеховского в записной книжке, которая лежала у меня в «бардачке». У меня был записан номер его сотового. Когда он ответил, я услышал в трубке шум ветра и рев мотора. Деннис ехал на мотоцикле, и мне пришлось орать изо всех сил, хотя я знал, что наушник и микрофон мобильника встроены прямо в его шлем.

– Это Микки Холлер! Убавь газ.

Я подождал, пока он сбросит обороты на своем «харлей-дэвидсоне».

– В чем дело, Микки? – спросил Деннис, приглушив мотор. – Давно о тебе не слышал.

– Поставь себе глушитель, парень. Иначе к сорока годам ты оглохнешь и вообще ничего не услышишь.

– Мне уже за сорок, и я отлично тебя слышу. Так что случилось?

Войцеховский был внештатным детективом со стороны защиты, и я прибегал к его помощи в нескольких делах. С Лорной он познакомился, когда пришел за гонораром. К этому времени я уже лет десять знал его по байкерскому клубу «Ангелы дорог», чьи интересы регулярно представлял в суде. Деннис никогда не носил цвета клуба, но неофициально считался его членом. Местные байкеры даже дали ему прозвище, в основном потому, что у них уже был один Деннис – известный как Деннис Ураган, – а фамилию Войцеховский они выговорить не могли. Из-за усов и смуглой кожи его прозвали Циско Кид. [5]5
  То есть парень из Сан-Франциско.


[Закрыть]Не важно, что он был чистокровным поляком из южных районов Милуоки. Крупный и широкоплечий Циско выглядел весьма внушительно, но при разъездах с «Ангелами дорог» обычно держал себя в рамках. За ним не числилось ни одного ареста, и это сильно помогло ему в тот день, когда он решил получить лицензию частного детектива. Теперь, много лет спустя, длинные волосы сменились короткой стрижкой, а аккуратные усики покрылись сединой. Но прозвище Циско и привычка к мотоциклам «харлей-дэвидсон» остались на всю жизнь.

Циско был умным и дотошным детективом. Кроме того, у него имелось еще одно достоинство: при своих габаритах он мог нагнать страху на кого угодно. Очень полезное свойство, когда имеешь дело с криминальным миром.

– Для начала скажи, где ты, – предложил я.

– В Бербэнке.

– Чем-то занят?

– Нет, просто катаюсь. А у тебя для меня что-нибудь есть? Подцепил какое-то дело?

– Не одно, а кучу дел. Мне нужен детектив.

Я продиктовал ему адрес офиса Винсента и попросил приехать как можно скорее. Я понимал, что у Винсента наверняка был собственный детектив, а может, и не один, и Циско потеряет много времени, пока войдет в курс дела, но меня это не волновало. Гораздо важнее иметь детектива, с которым ты уже работал и доверяешь ему. Я собирался сразу загрузить его работой, отправив по адресам новых клиентов. По опыту знал, что люди, замешанные в уголовных преступлениях, часто предоставляют ложные данные, заполняя адвокатские анкеты.

Отключив телефон, я заметил, что только что проехал мимо здания, в котором находился офис Винсента. Он располагался на Бродвее рядом с Третьей улицей, и про обратный разворот при таком движении можно забыть. Я потратил десять минут, проталкиваясь назад и застревая на каждом светофоре. Добравшись до места, я вконец измучился и решил быстрее нанять водителя, чтобы целиком сосредоточиться на делах, а не ломать голову над дорожными проблемами.

Офис Винсента располагался в большом шестиэтажном здании, известном как Юридический центр. Поскольку по соседству находилось множество городских судов, как гражданских, так и уголовных, здание заполняли судебные адвокаты. Наверное, все, кто имел зуб на адвокатов – например, копы или доктора, – при каждом землетрясении мечтали, чтобы это сооружение рухнуло в первую очередь. Я увидел просвет для проезда к гаражу и поспешно повернул в ту сторону.

Пока я получал квитанцию из въездного аппарата, ко мне приблизился полицейский. В руках у него был планшет.

– Сэр? У вас здесь какие-то дела?

– А иначе зачем бы я приехал.

– Вы не могли бы сказать точнее, сэр?

– А какое вам до этого дело, офицер?

– Сэр, мы ведем расследование убийства, и прежде чем пустить вас в гараж, я должен знать цель вашего появления.

– Тут находится мой офис. Этого достаточно?

Я не солгал. В кармане у меня лежал ордер судьи Холдер. Теперь у меня офис в этом доме.

Мой ответ устроил копа. Он лишь попросил меня показать удостоверение. Я мог бы возмутиться, но не стал раздувать из пустяка дело федерального значения. Вытащив бумажник, я предъявил ему документы, он записал в свой журнал мою фамилию и номер водительской лицензии.

– Парковка на втором уровне пока запрещена! – бросил он вдогонку. – Там работают криминалисты.

Я махнул рукой и двинулся вверх по пандусу. Второй этаж действительно пустовал, если не считать двух патрульных машин и черного «БМВ», который как раз затаскивали на полицейский эвакуатор. Машина Винсента, подумал я. Еще два копа сворачивали желтую заградительную ленту, которой обнесли отсек второго этажа. Один знаком показал, чтобы я проезжал дальше. Детективов я не заметил, но полиция работала на месте преступления.

Я долго тащился наверх, пока на пятом этаже не нашел место для своего «линкольна». Еще одна причина, чтобы нанять водителя.

Офис находился на втором этаже со стороны фасада дома. Матовая дверь была прикрыта, но не заперта. Я вошел в приемную с пустыми креслами и стойкой, за которой сидела женщина с красными от слез глазами. Она говорила по телефону, а увидев меня, молча отложила трубку.

– Вы из полиции? – спросила она.

– Нет.

– В таком случае офис сегодня не работает.

Я шагнул к стойке и вытащил из кармана ордер судьи Холдер.

– Только не для меня, – сказал я, протянув ей бумагу.

Женщина развернула документ, но читать не стала. Я заметил, что она сжимает в руке носовой платок.

– Что это? – удивилась она.

– Судебное распоряжение. Меня зовут Майкл Холлер, судья Холдер назначила меня замещающим адвокатом по всем делам Джерри Винсента. Теперь мы будем работать вместе. Можете звать меня Микки.

Она тряхнула головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. Вообще-то обычно я произвожу лучшее впечатление на женщин.

– Это невозможно. Мистер Винсент был бы против!

Я взял у нее распоряжение и развернул перед ее глазами. Потом убрал в карман.

– Очень даже возможно. Решение председателя Верховного суда Лос-Анджелеса. Если вы внимательнее взглянете на договоры, которые мистер Винсент подписывал с клиентами, то увидите на них мою фамилию в качестве второго адвоката. То, что вы думаете о пожеланиях мистера Винсента, не имеет значения, поскольку он сам назначил меня в качестве заместителя в случае своей неправоспособности или… смерти.

Взгляд женщины подернулся дымкой. Тушь для ресниц потекла под веками. Вид нее был неряшливый и почти комический. Мне вспомнилась Лайза Минелли.

– Если хотите, можете позвонить судье Холдер и обсудить это с ней, – продолжил я. – А мне пора приступать к работе. Знаю, у вас сегодня очень трудный день. И у меня тоже – ведь я знал Джерри, когда он еще работал в прокуратуре. Так что примите мои соболезнования.

Я кивнул, ожидая получить ответ, но не дождался. Значит, надо действовать жестче.

– Начнем с самого главного. Мне нужен ежедневник Винсента. Необходим полный список текущих дел, которые вел Джерри. Затем вы должны предоставить мне материалы по всем клиентам…

– Он пропал.

– Кто пропал?

– Его ноутбук. Полиция сказала, что преступник взял из машины его портфель. Все данные находились там.

– Данные по делам? А бумажные оригиналы?

– Они тоже пропали. Бумаги лежали в том же портфеле. Их забрали.

Секретарша смотрела перед собой. Я постучал по монитору на ее столе.

– Как насчет данного компьютера? – спросил я. – Разве он не копировал сюда свой ежедневник?

Женщина не ответила, и я повторил вопрос.

– Так у Джерри были копии ежедневника? Я могу их посмотреть?

Наконец она подняла голову и усмехнулась:

– Я не занималась ежедневником. Он сам его вел. Хранил все данные в своем ноутбуке, а оригинал – в старом портфеле, который носил с собой. Теперь пропало и то и другое. Полиция заставила меня все обыскать, но я ничего не обнаружила.

Пропажа ежедневника – проблема, но не такая уж серьезная.

– А как насчет досье? Джерри тоже носил их в портфеле?

– Не думаю. Они здесь, в компьютере.

– Отлично. Тогда мы соберем информацию по текущим делам и восстановим его рабочий график. Кроме того, мне понадобятся бухгалтерские книги и чековые книжки по активным и трастовым счетам.

Она резко взглянула на меня.

– Вы не возьмете его деньги!

– При чем тут…

Я прикусил язык, перевел дух и начал говорить спокойно и доходчиво:

– Видимо, мне нужно извиниться. Я поступил неправильно. Я не знаю вашего имени. Как вас зовут?

– Рен Уильямс.

– Хорошо, Рен, позвольте кое-что вам объяснить. Это не его деньги, а клиентов. А клиенты Джерри являются моими, пока они сами не решат иначе. Я сказал, что вполне понимаю ваш эмоциональный шок, и согласен с тем, что у вас был очень тяжелый день. Нечто подобное я испытал и сам. Но вы должны определить – причем прямо сейчас, – со мной вы или нет. Потому что если вы со мной, мне нужно немедленно получить все то, о чем я вам говорил. Кроме того, я рассчитываю на ваше сотрудничество с моим менеджером, который скоро появится здесь. А если вы против, вам лучше сразу отправиться домой.

Она покачала головой.

– Детективы сказали, что я должна оставаться здесь, пока они не закончат осмотр.

– Какие детективы? Я видел только двух полицейских.

– Детективы в кабинете мистера Винсента.

– Как, вы позволили…

Резко развернувшись, я направился к двустворчатой двери напротив стойки и открыл левую створку.

В огромном кабинете Джерри Винсента не было ни души. Сделав круг по комнате, я оказался перед пучеглазой рыбой, висевшей на стене над темным полированным шкафчиком рядом с дверью, через которую я вошел. Рыба была цвета изумрудной зелени, с белым брюхом. Она выгнулась, застыв в картинной позе, словно ее только что вытащили из воды. Рот она разинула так, что я легко мог бы вставить в него палец.

Чуть ниже рыбы на стене висела медная дощечка с надписью: «Держи я рот на замке, не висела бы здесь». Мудрые слова. Язык чаще доводит до тюрьмы, чем выпускает на свободу. Лучший совет, который я дал клиенту: держи рот на замке. Ни с кем не говори о своем деле, даже с женой. Советуйся только сам с собой. Сиди и помалкивай, пока все не закончится.

За спиной раздался звук резко выдвинутого металлического ящика. Я обернулся. В противоположной стене виднелись две двери. Обе были приоткрыты, и через одну я увидел темный туалет, а за второй дверью была светлая комната.

Я быстро подошел ко второй двери и распахнул ее. За ней располагался архив – большая ниша без окон, с железными картотеками вдоль стен. Сбоку стоял стол.

За столом сидели двое. Один пожилой, другой помоложе. Наверное, наставник и стажер. Пиджаки они сняли и перекинули через спинки стульев. Я увидел их наплечные кобуры с рукоятками пистолетов и полицейские жетоны, подвешенные на ремнях.

– Что вы здесь делаете? – резко спросил я.

Мужчины подняли головы от бумаг. На столе громоздились стопки с папками. В глазах старшего детектива промелькнуло удивление.

– Полиция Лос-Анджелеса, – произнес он. – А вы что здесь делаете?

– Это мои бумаги, и я прошу немедленно вернуть их на место.

Тот, что постарше, встал и шагнул ко мне. Я потянулся за судебным ордером.

– Меня зовут…

– Я знаю, кто вы такой. Но все равно не понимаю, что вы тут делаете.

Я протянул ордер.

– Вероятно, это вам все объяснит. Председатель Верховного суда назначил меня заместителем по делам Джерри Винсента. Теперь его клиенты – мои клиенты. И вы не имеете права читать их досье. Это подпадает под статью незаконного вторжения и обыска. Здесь может содержаться конфиденциальная информация, касающаяся только адвоката и клиента.

Детектив даже не стал читать ордер – лишь мельком взглянул на подпись и печать. Кажется, это не произвело на него никакого впечатления.

– Винсента убили, – заметил он. – И разгадка убийства может крыться в этих папках. Мотивы, личность преступника. Мы обязаны…

– Нет. Вы обязаны немедленно покинуть мой кабинет.