Текст книги "Револьвер для адвоката"

Автор книги: Майкл Коннелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

14

Следующие двадцать минут мы слушали историю о наркотиках и проституции на улицах Лос-Анджелеса.

По словам Робертс, эти два порока на рынке элитных эскорт-услуг постоянно шли бок о бок, одно сопутствовало другому. Что увеличивало доходность каждой любовной связи больше чем в два раза.

Вот тут на сцене и появлялся Гектор Арранде Мойа. В обычной жизни он был посредником: килограммами перевозил через границу кокаин и распространял среди дилеров нижнего звена. Имел склонность к американским проституткам и, придерживая немного порошка для себя, расплачивался за любовные утехи кокаином. Так он быстро стал источником поставок для многих элитных девочек, промышляющих в Восточном Голливуде и Беверли-Хиллз.

В ходе рассказа мне стало ясно, что я знал о Глории Дейтон далеко не все. Подтвердились и предыдущие подозрения: в последней сделке, которую я заключил для нее, мною лишь умело манипулировали. Внешне я изо всех сил продолжал притворяться, что Робертс не рассказала ничего нового, но в глубине души – даже спустя восемь лет – чувствовал, что мной воспользовались, я был марионеткой.

– Как долго вы, Глори и Трина были знакомы с Гектором до его ареста? – спросил я, когда история подошла к концу.

– Наверное, несколько лет.

– Каким образом вы узнали про его арест?

– Трина позвонила: по слухам, его взяло Управление по борьбе с наркотиками.

– Больше ничего не помните?

– Она еще сказала, что придется искать другой источник, так как Гектор в тюрьме. Я ответила, что мне это не интересно, я хочу завязать.

Я кивнул, пытаясь систематизировать полученные сведения и размышляя, какое они могли иметь отношение к той игре, которую затеял Фулгони.

– Мисс Робертс, вам знаком адвокат по имени Сильвестр Фулгони?

Наморщив лоб, она сказала «нет».

– И никогда о нем не слышали?

– Никогда.

Я нутром чуял, что Робертс нужна Фулгони, чтобы подтвердить уже имеющуюся у него информацию. Получалось, что вероятный источник этой информации – Трина Триxxx и, возможно, именно она обнародовала имя Глории Дейтон. Валенсуэла не упоминал про повестку Трине Рафферти… потому что Фулгони ее уже выслушал?

Я снова посмотрел на Кендалл.

– Вы когда-нибудь разговаривали с Глорией про Мойю или про полицейскую облаву?

Она покачала головой:

– Нет, кроме того, я думала, что она завязывает. Как-то раз она мне позвонила, сказала, что находится в клинике и собирается уехать из города, как только выйдет. Я из города не уезжала, зато ушла из бизнеса.

Я понимающе кивнул.

– А имя Джеймс Марко вам что-нибудь говорит?

Пытаясь что-то прочесть по ее лицу, я понял, что она довольно красива.

– Нет, а должно? – Робертс отрицательно покачала головой.

– Не знаю.

– Клиент? Большинство парней не называют настоящие имена. Вот если бы вы мне показали фотографию…

– Насколько мне известно, он федеральный агент. Полагаю, из Управления по борьбе с наркотиками.

Робертс снова покачала головой:

– Тогда я его не знаю. В то время я не была знакома ни с одним агентом из Управления по борьбе с наркотиками. Знавала нескольких девочек, которые работали на федералов. Хуже не бывает. Это пожизненно, понимаете, о чем я?

– Как информаторы?

– Если они в вас вцепились, потом не выйдешь. Не позволят. Сутенеры, и те лучше. А федералам только и надо, чтобы им таскали дела.

– Марко так заарканил Глорию?

– Мне она ничего не говорила.

– Но такое возможно?

– Все возможно. Тот, кто стучит федералам, не станет кричать об этом на каждом углу.

Да, тут не поспоришь. Я пытался придумать, какой вопрос задать следующим, но в голову ничего не шло.

– Чем вы занимаетесь сейчас? – наконец поинтересовался я. – То есть чем зарабатываете?

– Преподаю йогу. Открыла студию неподалеку, на бульваре. А сами чем сейчас занимаетесь?

Я понял, что мой обман вскрылся.

– Я вас знаю, – продолжила она. – Точно. Вы были адвокатом Глории. И вы вытащили того парня, который потом на машине убил двух людей.

– Да, – кивнул я, – тот самый адвокат… Простите мне этот фарс. Я пытаюсь понять, что случилось с Глорией и…

– Это сложно?

– Что сложно?

– Жить своим прошлым?

Ответить я не успел, так как раздался резкий стук в дверь, от которого все в комнате вздрогнули. Робертс подалась вперед, приготовившись встать, но я тихо сказал:

– Возможно, вы не захотите открывать.

Она застыла, наполовину приподнявшись из кресла, и прошептала в ответ:

– Почему?

– Думаю, вам принесли повестку. Адвокат Мойи – Фулгони – хочет зафиксировать в письменном виде ваши показания – как раз о том, о чем мы сейчас разговариваем.

Робертс испуганно осела в кресле. Я кивнул Эрлу, он встал и тихо прошел в прихожую, чтобы проверить мою догадку.

– Что мне делать? – прошептала Робертс.

– Сейчас – просто не открывать, – предложил я. – Повестку…

Более громкий стук эхом разнесся по дому.

– Повестку должны доставить вам лично. Пока вы избегаете посыльного, на нее можно нее реагировать. У вас есть черный ход? А то он может сидеть на улице, поджидая вас.

– Боже мой! Что же это творится?

В комнату вернулся Эрл. Он посмотрел через глазок.

– Валенсуэла? – шепотом спросил я.

Он кивнул в ответ, а я снова взглянул на Робертс.

– Если хотите, я могу принять повестку от вашего лица, а потом пойти к судье и ее аннулировать.

– В смысле?

– Выбросить. Убедиться, что вы с этим делом не связаны и не будете давать показания.

– И что я вам за это буду должна?

Я покачал головой:

– Ровным счетом ничего. Я сделаю это бесплатно. Вы помогли мне, я помогу вам. И не позволю вас втянуть.

Я сомневался, что смогу выполнить свое предложение. Но все равно его сделал, меня подтолкнул ее страх. Она с ужасом поняла, что от прошлого не сбежать. И меня это тронуло.

Снова раздался стук, и сейчас Валенсуэла позвал Робертс по имени. Эрл вернулся к глазку.

– У меня свое дело, – зашептала Робертс. – Клиенты. Они не знают, чем я занималась в прошлом. Если история всплывет, я…

Она готова была разрыдаться.

– Не волнуйтесь. Не допустим.

Не понимаю, зачем я давал эти обещания. Добиться того, что повестку признают недействительной – проще простого. Но Фулгони мог запросто начать процесс заново. И разве я в состоянии контролировать СМИ? В данный момент вся эта ситуация не попадала в поле зрения журналистов. Однако апелляция Мойи содержала обвинения в адрес правительства, и если это вынесут на публику, общественного внимания не избежать. А затронет возникший интерес таких второстепенных персонажей, как Кендалл Робертс, или нет, никому не известно. В любом случае не в моей власти это предотвратить.

К тому же оставалось дело Лакосса. Я еще сам не разобрался, как выстроить защиту клиента с учетом апелляции Мойи. Но как минимум я смогу совершить отвлекающий маневр, чтобы внести путаницу в линию обвинения и заставить присяжных задуматься и о других возможных сценариях.

– Он ушел, – сообщил вернувшийся в гостиную Эрл.

– Еще придет, – пообещал я, посмотрев на Робертс. – Или будет сидеть и ждать вас. Хотите, чтобы я с этим разобрался?

Подумав минутку, она кивнула:

– Да, спасибо.

Попросив ее телефонный номер и адрес студии йоги, я все записал и сказал, что сообщу, когда аннулирую повестку. Потом поблагодарил ее и Эрла и вышел.

Я уже вытаскивал телефон – хотел позвонить Валенсуэле и пригласить его обратно, чтобы забрать повестку, – когда увидел, что в этом нет необходимости. Он ждал меня, сидя на капоте «линкольна», опершись назад на руки и подставив лицо солнцу.

– Мик, ты это серьезно? – проговорил он, не меняя положения. – Духовенство?.. Как низко ты можешь пасть?

Я распростер руки, подобно священнику перед паствой.

– Я словно проповедник в зале суда: взываю к двенадцати апостолам, богам вины.

Валенсуэла скользнул по мне взглядом.

– Все равно низко и подло. Тебе должно быть стыдно. Лезешь вперед меня, прячешься, подговариваешь не открывать…

Он все правильно понял. Я кивнул и жестом попросил его слезть с капота.

– Итак, Вэл, мисс Робертс теперь моя клиентка, и я уполномочен принять повестку Фулгони от ее лица.

Он соскользнул с машины, нарочно проехав по краске цепочкой, на которой висел прикрепленный к поясу бумажник.

– Ой, виноват. Надеюсь, я ее не поцарапал, ваше преподобие.

– Давай повестку и катись.

Валенсуэла вытащил из заднего кармана свернутый документ и шлепнул мне его в ладонь.

– Ну и отлично, – сказал он и помахал кому-то в доме за моей спиной. – Теперь хоть не надо торчать тут весь день.

Развернувшись, я увидел Кендалл, которая наблюдала за происходящим через окно гостиной. Я тоже помахал ей, словно сигнализируя «все в порядке», и она закрыла шторы.

Я снова повернулся к Валенсуэле. А он уже вытащил свой телефон и щелкнул меня с повесткой в руке.

– Это лишнее, – сказал я.

– Учитывая твою репутацию, не уверен.

– Расскажи, как все прошло с Джеймсом Марко? Удалось вручить ему повестку, или он разыграл неприступность?

– В твоем присутствии, Мик, я больше не пикну. Кто мне заливал, что дашь работу, что я буду носить документы… Вранье все, да?

Я пожал плечами. Вряд ли стоило сжигать мосты. Но меня напрягло то, что он пытался оцарапать цепочкой капот моего авто.

– Возможно, – сказал я. – У меня уже есть следователь на полный день. Обычно такими делами занимается он.

– И замечательно, Мик. Мне твоя работа даром не сдалась. Увидимся.

Он отправился по тротуару прочь, а я смотрел ему вслед.

– Да. Увидимся, Вэл.

Забравшись на заднее сиденье, я велел Эрлу отправляться на бульвар Вентура по направлению к Студио – решил взглянуть на заведение Кендалл Робертс. Без особых причин. Просто эта женщина меня заинтриговала, и я хотел понять, что же она создала и что так старалась защитить.

– Ты здорово выкрутился там, Эрл. Теперь день не прошел зря.

Он посмотрел на меня в зеркало и кивнул:

– Набираюсь опыта.

– Это точно.

Я достал телефон и набрал Лорну. Со времени нашего последнего разговора ничего не изменилось. Я сообщил ей про общий сбор на следующее утро, а она сказала, что Сиско уже все передал. Тогда я попросил убедиться, что кофе и пончиков хватит на пятерых.

– А кто пятый? – поинтересовалась она.

– К нам присоединится Эрл, – ответил я, посмотрев на него в зеркало заднего вида.

Видны были только его глаза, но я был уверен, что он улыбается.

После разговора с Лорной я позвонил Сиско, и тот сообщил, что находится в дилерском центре «феррари» на бульваре Уилшир, примерно в двадцати кварталах от «Беверли-Уилшир». По его словам, центр был напичкан камерами, чтобы присматривать по ночам за таким ценным парком.

– Дай угадаю, – сказал я. – Тот тип в шляпе?

– Ага.

Уже пять месяцев Сиско в свое свободное время разыскивал того мужчину в шляпе. Его сильно донимало то, что он не сумел найти ни одной камеры в «Беверли-Уилшир» или ближайших окрестностях, которая зафиксировала бы лицо того типа или как он садился в машину, чтобы проследить за Глорией Дейтон.

Водитель, подвозивший той ночью Глорию, сообщил Сиско точный маршрут от отеля до ее дома. И Сиско проводил все свое время на этих улицах, проверяя организации и жилые дома с камерами, так, на всякий случай, вдруг они зафиксировали автомобиль, в котором Глория возвращалась домой. Он даже связался с управлением транспорта, чтобы просмотреть записи с дорожных камер вдоль всего маршрута по Беверли-Хиллз, Восточному Голливуду и Лос-Анджелесу. Для него это стало делом профессиональной чести.

Меня же надежда отыскать человека в шляпе покинула давным-давно. След остыл и покрылся льдом. Системы безопасности обычно хранят информацию лишь месяц. И в большинстве мест, где расспрашивал Сиско, ему сказали, что той ночи, когда произошло убийство Глории Дейтон, видео нет. Что он просто опоздал.

– Так, бросай это дело, – велел я. – У меня есть имя, которое нужно поставить в приоритет. Разыщи как можно скорее.

Я продиктовал имя Трины Рафферти и коротенько пересказал разговор с Робертс.

– Если она еще занимается проституцией, то может оказаться где угодно, – заметил он, – от Лос-Анджелеса до Майами. Может статься, это даже не ее настоящее имя.

– Мне кажется, она не уехала, – подбодрил я. – Думаю, Фулгони мог ее спрятать. Нужно ее найти.

– Ладно, займусь. Но к чему такая спешка? Разве она не расскажет то же, что и Робертс?

– Кто-то знал, что Глори Дейз была тайным информатором и подстроила арест Мойи. Это не Кендалл Робертс – по крайней мере, она так утверждает. Остается Трина Триххх. Думаю, Фулгони уже до нее добрался, и мне нужно узнать, что она ему рассказала.

– Понятно.

– Ну и отлично. Если что, сразу звони.

Я нажал отбой. Эрл предупредил, что мы подъезжаем к адресу, где располагалась студия йоги «Гибкость», которой владела Робертс. Автомобиль прополз мимо фасада студии. Я прочитал часы работы и увидел, что студия открыта с восьми до восьми каждый день. Внутри виднелись люди: все женщины, все в позиции «собака мордой вниз» на резиновых ковриках на полу. Знакомая поза – моя бывшая жена была ярым поклонником йоги.

Любопытно, клиенты Робертс понимают, что выставлены на обозрение всей улице и прохожим на тротуаре? Ведь во многих позах йоги проглядывает иногда едва заметная, а иногда явно выраженная сексуальность, и мне показалось странным, что одна стена студии от пола до потолка – стеклянная. Пока я задавался этим вопросом, какая-то женщина в студии подошла к стене и поднесла руки к глазам, жестом изображая, что смотрит на меня через бинокль. Такой вот непрозрачный намек.

– Можно двигать, Эрл, – сказал я.

Автомобиль набрал скорость.

– Куда едем?

– Давай дальше, возьмем «У Арта» сандвичи, а потом навестим Зигеля.

15

Тем же вечером в восемь тридцать я постучал в дверь Кендалл Робертс. Ее возвращения я ждал, сидя в «линкольне» у ее дома.

– Мистер Холлер!.. Что-то случилось?

Она была одета как и раньше – наверное, пришла из студии йоги.

– Нет, просто решил сказать вам, что про повестку можно забыть.

– То есть? Вы отнесли ее судье?

– Не потребовалось. Уже после ухода я заметил, что на бумаге нет печати секретаря окружного суда США. А дело Мойи находится в федеральном суде, и печать обязательна, иначе повестка незаконна. Думаю, что этот адвокат, Фулгони, пытался проверить, сможет ли он заставить вас прийти, не предавая дело огласке. Поэтому сфальсифицировал нечто похожее на повестку и попросил своего человека вам ее передать.

– Зачем? То есть зачем ему скрывать?

Я и сам ломал над этим голову, особенно когда понял, что повестка Фулгони, которую вручили мне, – законна. Зачем оформлять по всем правилам мою повестку – и не сделать то же самое в случае повестки Кендалл?

– Хороший вопрос, – признался я. – Если он хотел все провернуть тихо-мирно, то мог бы оформить повестку как положено. Я к нему завтра загляну и поинтересуюсь.

– Хорошо. Я немного смущена… но спасибо.

– Смущение в сторону. В компании «Майкл Холлер и партнеры» всегда рады угодить клиенту.

Я улыбнулся, а потом понял, какую сморозил глупость.

– Знаете, можно было просто мне позвонить. Я ведь дала вам свой номер. Необязательно было проделывать такой путь.

Нахмурившись, я покачал головой:

– Мне не сложно. Здесь поблизости живут моя дочка с бывшей женой, и я на минутку заскочил к ним.

Я действительно проехал мимо здания, где была квартира моей бывшей. Пялясь в освещенные окна, представил, что дочка дома, делает уроки или сидит в Твиттере или Фейсбуке – переписывается с друзьями… А потом поехал к Кендалл Робертс.

– Выходит, в следующий вторник мне не нужно приходить в офис того адвоката? – спросила Кендалл.

– Нет, можете просто об этом забыть.

– И мне не придется давать в суде какие-то показания?

Сложный вопрос.

– Завтра я поеду к Фулгони и ясно дам ему понять, чтобы вас оставили в покое. Объясню, что вы не располагаете существенной информацией по делу и лучше ему про вас забыть. Думаю, проблему решим.

– Спасибо.

– Да не за что.

Я не двинулся с места, и Кендалл бросила взгляд через мое плечо на улицу, где был припаркован «линкольн», снова в спецзоне.

– А где ваш напарник? Тот, неприятный.

– Эрл? – рассмеялся я. – Он уехал. На самом деле это мой водитель. Еще раз простите за сегодняшнее. Я не знал, во что предстоит ввязаться, когда мы сюда пришли.

– Вы прощены.

По делу больше сказать было нечего, но я все еще не мог сойти с порога. Молчание приобрело неловкий характер.

– Еще что-то? – спросила Кендалл.

– Да, простите. Застыл тут как дурак…

– Ничего, нормально.

– Я… Понимаете, на самом деле я вернулся, чтобы ответить на ваш вопрос. Ну, который вы сегодня задали.

– Какой вопрос?

Она прильнула к дверной раме.

– Вы спросили про прошлое. Помните? Как я жил с таким прошлым? Моим прошлым.

Кендалл кивнула. Вспомнила.

– Извините, – произнесла она. – Я съязвила, вышла за рамки. Это не мое дело…

– Все в порядке. Вопрос был правомерный. И не важно, съязвили вы или нет. Потом в дверь постучал тот парень с поддельной повесткой, и я, как вы помните, так и не ответил на вопрос.

– Так вы пришли, чтобы дать ответ?

– Ну, вроде того, – смущенно улыбнулся я. – Я подумал… что прошлое для нас обоих много значит…

Мне стало неловко, я рассмеялся и покачал головой:

– Что я тут несу! Сам не пойму.

– Может, войдете, мистер Холлер?

– С радостью, только давайте зовите меня Майкл, или Микки, или Мик. Знаете, Глория звала меня Микки Мантл.

Кендалл широко распахнула дверь, и я вошел в прихожую.

– А еще меня иногда называют Микки Маус. Потому что адвокаты, как мыши, пролезут в любую дырку.

– Понятно. Знаете, я собиралась выпить бокал красного вина. Не присоединитесь?

Я хотел спросить, а есть ли что-то покрепче, но сдержался.

– С удовольствием.

Она закрыла дверь, и мы прошли на кухню, чтобы налить в бокалы вина.

– Будем здоровы, – сказал я.

– Будем. Можно кое-что спросить?

– Конечно.

– Ты пришел потому, что обычно так и делаешь?

– Не понимаю… Что обычно делаю?

– Ну, с женщинами… такими, как я.

– Ты о чем…

– Я больше этим не занимаюсь. Завязала. И если ты специально все это сделал, разобрался с повесткой – такой весь из себя принц на белом коне, – потому что решил, что я…

– Нет, все не так! Послушай, мне жаль. Неудобно получилось. Наверное, мне следует уйти.

Я поставил бокал на стол.

– Ты права, надо было просто позвонить.

Я уже шел по коридору, когда она меня остановила:

– Подожди, Микки.

Я оглянулся.

– Я не сказала, что надо было просто позвонить. Я сказала, что ты мог просто позвонить. Есть разница.

Она забрала со столешницы мой бокал и поднесла мне.

– Извини, я не могла не спросить. Ты бы удивился, как моя прошлая жизнь продолжает влиять на нынешнюю.

– Понимаю, – кивнул я.

– Пойдем сядем.

Мы прошли в гостиную и вновь сели на те же места, что и ранее этим днем, – напротив друг друга, между нами журнальный столик. Сначала разговор не клеился. Мы перекинулись избитыми любезностями, я похвалил вино… Наконец я поинтересовался, как удалось открыть студию йоги, и мне прозаично объяснили, что деньги для начальной инвестиции дал взаймы бывший клиент. Это напомнило мои попытки помочь Глории Дейтон, хотя, очевидно, результаты вышли разные.

– Я все вспоминаю девочек. Некоторые и не намерены завязывать, – призналась Кендалл. – Они довольны – с какой стороны ни посмотри. Может, и говорят, что хотят выйти из дела, но никогда не решатся. Мне повезло. Я хотела завязать, и рядом оказался тот, кто помог. А как вышло, что ты стал адвокатом?

Она мастерски передала инициативу мне и получила стандартный ответ: мол, пошел по стопам родителя. Но когда я признался, что мой отец был адвокатом Микки Кохена, то не заметил в глазах никакого понимания.

– Ты тогда еще не родилась. В сороковых – пятидесятых был такой местный бандит. Довольно известный, про него даже кино сняли. Состоял в так называемой еврейской мафии вместе с Багси Зигелем.

Еще одно имя, которое ей ничего не говорило.

– Должно быть, ты поздний ребенок, если твой отец имел дело в сороковых с такими парнями.

– Я родился во втором браке, – кивнул я. – Думаю, нежданно-негаданно.

– Молодая жена?

Я снова кивнул. Для меня эта тема давно была закрыта. Как-то я поднял архивы округа. Мой отец вступил во второй брак через два месяца после развода с первой женой. А спустя пять месяцев появился я. Не нужно обладать юридической степенью, чтобы сделать выводы. Мне сказали, что мать зачала меня в Мексике, где была известной актрисой. Но я никогда не видел в доме ни единой киноафиши, ни одной газетной вырезки или рекламы.

– А сводный брат у меня – коп. Работает в отделе убийств полиции Лос-Анджелеса.

Не знаю, зачем я это сказал. Наверное, чтобы сменить тему.

– Брат по отцу?

– Да.

– И как вы, ладите?

– В известной степени. Мы узнали друг про друга только несколько лет назад. И следовательно, не сказать что очень близки.

– Разве не забавно: вы не знали друг друга, но ты стал адвокатом, а он – полицейским?

– Да, наверное, забавно.

Я отчаялся сменить тему, но не мог придумать подходящую. Кендалл спасла меня, задав вопрос, который раскрыл новые возможности для нашего общения, хотя и был столь же болезненным.

– Ты обмолвился, что есть бывшая. А сейчас не женат?

– Нет. Я был женат дважды, если честно. Но второй брак не считается. Все прошло быстро и безболезненно, мы остались друзьями. Сейчас она на меня работает.

– А первый?

– В первом родилась дочь.

Кендалл кивнула, по-видимому понимая жизненные сложности, которые вызывает развалившийся брак с ребенком.

– А с матерью своей дочери ты в хороших отношениях?

Я покачал головой:

– Нет. Если честно, я с ними обеими сейчас не в очень хороших отношениях.

– Жаль.

– Мне тоже.

Я сделал еще глоток вина и стал ее рассматривать.

– А как обстоят дела у тебя?

– Такие люди, как я, не заводят длительных отношений. Я вышла замуж в двадцать лет, а через год развелась. Детей не завели, и слава богу.

– Знаешь, где он сейчас, твой бывший? Ну, в смысле, вы общаетесь? Мы, например, с моей бывшей из одной сферы. Юриспруденция. Поэтому я то и дело с ней сталкиваюсь в здании суда. Но если она видит, что я приближаюсь к ней по коридору, то обычно выбирает другую дорогу.

Кендалл кивнула, не проявив, однако, никакого сочувствия.

– В последний раз, когда я получала весточку от своего бывшего, это было письмо из тюрьмы в Пенсильвании, – сказала она. – Хотел, чтобы я продала свою машину и каждый месяц высылала ему деньги. Это было десять лет назад. Насколько мне известно, он до сих пор сидит.

– Ого! А я тут развел «пожалейте меня несчастного» из-за того, что моя бывшая обходит меня в здании суда!

Я поднял бокал, чтобы выпить с ней вместе, и Кендалл кивнула, принимая свою победу.

– Так зачем ты на самом деле пришел? Надеешься, что я расскажу еще что-нибудь про Глорию?

Я заглянул в почти пустой бокал. Сейчас или все закончится, или завяжется что-то новое.

– Ведь ты бы рассказала мне, если бы было что-то, что мне следовало бы знать? Правда?

– Я рассказала все, что знаю, – нахмурилась Кендалл.

– Тогда я тебе верю.

Я допил вино и поставил бокал на стол.

– Спасибо. Наверное, мне уже пора.

Она проводила меня, открыла дверь. Проходя мимо, я коснулся ее руки. Пытался придумать, что сказать, чтобы возник шанс встретиться снова. Кендалл меня опередила:

– Надеюсь, когда ты зайдешь в следующий раз, то будешь больше интересоваться мной, а не мертвой девушкой.

Я обернулся, когда она закрывала дверь, но она уже исчезла.