Текст книги "Повелители теней"

Автор книги: Майкл Кобли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

– Где ты пойдешь?

– Где… в конце. Эйгилу все еще нужна помощь.

– Как хочешь.

Таврик понаблюдал за тем, как Оружейник выводит отряд со двора. Обычно тот не спрашивал у него, где он хочет идти. Почему же теперь спросил? Уж не потому, что у него обнаружился талант к ведению людей за собой, возможно, это Кодель…

– Интересный тип! – произнес Рачо. – Вот уж не ожидал застать его здесь.

– Ты его знаешь? – спросил Таврик, помогая Эйгилу выйти со двора и шагая вместе с ним по задымленному переулку вслед за отрядом.

Лазутчик некоторое время молчал, прислушиваясь к шуму города: крикам, стонам, звукам бегущих шагов. Потом он наконец заговорил:

– Последний раз я видел его пятнадцать лет назад. Наша деревня присягала на верность одному лорду из клана Айронкилов. Ваш друг был кузнецом Айронкила и его магом. Он часто бродил по холмам вокруг деревни в поисках руды.

– И где это было?

– На Туманных островах, к востоку от Затонувшего Королевства Лелоранделаса. – Тень от его капюшона не скрывала его грустной улыбки. – За Бурным морем.

– Так ты из Кеременкула? – удивился Таврик.

– Вы называете это так.

Таврик понизил голос:

– Так… как же его зовут?

Рачо захихикал:

– Это я сохраню при себе. Вряд ли он поблагодарит меня за болтливость… – Он остановился и посмотрел за спину Таврика. – Боги, неужели сгорит весь город?

Таврик оглянулся в ту же сторону и едва не закричал. Просвет между двумя домами позволял рассмотреть часть реки и улицы, ведущие к дворцу. Крошечные фигурки карабкались по стенам дворца, а из верхних окон самого Высокого Шпиля валили клубы густого черного дыма. Таврик смотрел, и вдруг откуда-то начал пробиваться звук, хриплый нечеловеческий вопль, несущийся со стороны дворца. Он начался единым предсмертным стоном, потом перешел в лязганье тысячи мечей и завершился чудовищным треском, эхо которого разнеслось по всему городу. И в тот же миг из окон Высокого Шпиля повалило пламя. Здание на миг скрыл огонь и снопы искр, потом часть стены рухнула, осев горой разбитых камней на зубчатой стене внизу.

Таврик смотрел, пораженный. Прежде чем он ушел с людьми Яррама, Бардоу сообщил ему, что Алель держат в башне и что он с Коделем отправится туда, чтобы освободить ее.

– Быстрее! – Рачо схватил его за руку. – Нам надо торопиться!

«Алель! – думал Таврик, едва поспевая за лазутчиком. – Во имя Матери, останься жива!»

Незадолго до того как Таврик со своими товарищами покинул задымленное укрытие, Алель стояла на затекших ногах у трона в Зале Переговоров и пыталась сдержать поток магии.

Зал представлял собой большую овальную комнату с высокими стенами, на которых были развешаны гобелены, являющие разные города и области несуществующей больше Империи. На массивных гранитных колоннах виднелись крюки для каких-то предметов, которые когда-то висели на них. Пол на возвышении перед троном был, можно сказать, подробной картой всего континента Толувераз, выложенной из полудрагоценных камней и кусочков цветного мрамора.

Когда-то, Алель была уверена в этом, он был отполирован и блестел, теперь его покрывал толстый слой грязи. От трона расходилось несколько канавок, некоторые из них извивались, образуя какой-то узор, а другие расходились пятью прямыми лучами, проходя через них. Все эти желобки были заполнены зеленым светом, на концах пяти лучей стояло по медному сосуду. Такие сосуды были здесь повсюду, все они светились зеленым и издавали негромкий звон.

Алель стояла у лестницы, ведущей на возвышение к трону, в небольшом круге, от которого начинали свой бег все канавки. Рядом с ней находилась небольшая колонна-алтарь, на которой сверху лежали простой загнутый кинжал и странный, похожий на яйцо предмет, сделанный из чего-то напоминающего серо-коричневое дерево. Сначала ее пугал кинжал, но теперь дикий темный ужас в нее вселял именно этот предмет.

За ней, держа концы веревок, обхватывающих ее горло и руки, стоял человек по имени Дов Коррен, который схватил ее у северных ворот Уметры и увез из Седжинда. Алель ненавидела его даже больше, чем Слуг и могонских шаманов, ведь он долго вынашивал свое предательство под маской дружелюбия. И это предательство должно было быть щедро оплачено. Он не раз на пути сюда хвастливо рассказывал, какая часть королевства станет его собственностью, когда Повелитель Сумерек ступит на землю. Алель считала, что он просто самодовольный идиот.

С другой стороны зала подошел слуга в желтой рубахе и что-то зашептал Дов Коррену. Коррен откашлялся, потом заговорил:

– Брат Галред, повстанцы захватили Императорские и Прибрежные Казармы, Железные же пока держатся. Те, кто пробивается во дворец, сейчас в передних комнатах этажом ниже, там их и остановили. Однако капитан стражи просит подкрепления.

В глубине комнаты стояли двое Слуг, они внимательно разглядывали узоры пола. Тот, что был старше, с седыми, зачесанными назад, на военный манер, волосами, оторвался от созерцания сосудов, его тут же сменил второй Слуга, помоложе. Алель отвернулась, чтобы не видеть омерзительных белых глаз.

– Мне плевать! – ответил Слуга высоким грубым голосом. – Даже если бы этот Бардоу и шайка его подзаборных магов были у самых дверей, я расправился бы с ними одним движением и даже не вспотел. И не зови меня братом, ты не Ночной Брат и у тебя нет ни одного из пяти знаков. Называй меня впредь только «ваша светлость». Все ясно?

Алель услышала, как Коррен сглотнул, прежде чем ответить, но в его голосе не прозвучало ни гнева, ни страха.

– Да, ваша светлость.

– Великолепно. На таком повиновении и растут Империи. – Слуга Галред повернулся к своему помощнику. – Брат Мираз, мы готовы к Враолих Дору?

Мираз, темноволосый молодой человек с мертвым лицом, поклонился:

– Последний из связанных сосудов готов, и пять зевов установлены должным образом.

Галред довольно кивнул:

– Наши братья с Великими Повелителями Теней, а Переплетение Душ ожидает смерть. – Он посмотрел на Алель, и на этот раз она не смогла отвернуться. – Когда-то Повелитель Сумерек был единственным правителем, пока его не предали его вассалы. Скоро он восстановит свою власть, и все, что противится ему, будет отброшено прочь. Мираз, тебя ждут твои обязанности.

Молодой Слуга с ничего не выражающим лицом осторожно пробрался между сосудами, приподнимая одежды, чтобы не коснуться ни одного из них. Он встал на колени в нескольких шагах от Алель, отвернулся, качнулся вперед и упал на руки. Алель не заметила ни ножа, ни усилия, которым можно было бы загнать его в тело, но по канавкам вдруг полилась темная красная жидкость, а Мираз так и застыл на коленях.

Это была кровь. Алель с ужасом наблюдала, как она заливает все желобки, кроме того единственного круга, в котором стояла она сама.

Тут Галред, который бродил между канавками, встал в круг рядом с ней. Она невольно отшатнулась.

– Страх – это хорошо, дитя. Но оковы надежнее.

Она знала, что он имеет в виду. Когда они приехали в Беш-Дарок, он сделал для нее невидимого стража, который давил на ее руки, ноги и голову, как только она пыталась обратиться к Низшей Силе.

– Пора, – произнес Галред. – Коррен, здесь будет очень жарко, ты можешь укрыться в одной из боковых галерей. А можешь остаться и смотреть.

– Я останусь, ваша светлость.

– Как угодно. – Он снова уставился на узор из канавок, потом поднял паучью руку и начал произносить дико звучащие слова странным, глубоким голосом, похожим на рык животного. От наполненных кровью желобков поднялись радужные завесы, сияющий движущийся лабиринт с длинными острыми лучами в тех местах, где стояли сосуды. – Дай руку, дитя.

В его словах была такая сила, что она не могла сопротивляться. Пальцы у Галреда оказались костлявыми, сухими и горячими, он обхватил ее запястье, сдвинув веревку вверх к локтю. Прежде чем она успела отреагировать, он впихнул ей в руку что-то острое.

– Не бойся, – сказал он. – Больно не будет.

По ее руке растекалось что-то, от чего она перестала чувствовать что-либо, даже хватку Галреда, а не только его горячие пальцы, вообще ничего. Галред поднес ее руку к деревянному яйцу, говоря:

– Возьми Семя. Ты можешь пользоваться этой рукой.

Она сделала так, как было приказано, он взял в руку кинжал. Звон от связанных сосудов стал громче, а ее страх превратился в растущую тьму, которая становилась вес темнее и темнее.

– Дух Матери! – воззвал Галред. – Войди! Смирись перед Духом Мира, Повелителем Сумерек. Я повелеваю тебе пролитой кровью и твоим последним прибежищем!

Яркое сияние поднялось у Галреда над головой, пустые белые глаза устремились на ее пальцы, сжимающие то, что он назвал Семенем.

На одном из концов лабиринта канавок медный сосуд вспыхнул, завалился набок, и яркое пламя погасло. Сияющая завеса в этом месте дернулась, в волшебном звоне появилась какая-то печальная нота. Галред опустил кинжал и злобно посмотрел на лабиринт.

– Коррен! – позвал он голосом, полным холодной ярости. – Обойди кругом и поставь сосуд на место.

Алель ощутила, как веревки вокруг ее шеи и рук безвольно повисли, высокий тощий человек поспешил к сосуду. Он присел на корточки и протянул руку через сияющую завесу…

Вспыхнуло яркое красное пламя, и Дов Коррен отскочил назад, рука его была в огне. Он ударил ею по гобелену на стене, тот загорелся, а Дов Коррен упал на пол, колотя по нему обожженной рукой.

Галред выругался, подлез под завесу и побежал в обход к упавшему сосуду. Но не успел он даже дойти до него, как начали падать остальные сосуды. Он яростно рычал, а радужная завеса становилась все выше и ярче.

– Кто ты? – заорал он, оглядываясь по сторонам, заглядывая в открытые двери и пустынные боковые галереи. – Выходи, трусливый пес, покажись!

Огонь с гобелена перекинулся на соседний ковер, столб серого дыма стал толще. Алель видела, как огонь пожирает все вокруг, но там, где она стояла, воздух оставался свежим и прохладным. Зал заполнил ужасающий звук, похожий на звон тысячи мечей, но Алель смогла поднять только одну руку, чтобы закрыться от него. Вторая рука намертво приросла к Семени.

Галред словно потерял всякую ориентацию, он метался по галереям, его волосы опалило, одежды дымились, когда он касался завесы, но, казалось, он ничего не замечал. И через некоторое время рванулся обратно к Алель, держа перед собой кинжал. На его лице ясно читалась жажда убийства. Он прокричал что-то непонятное и пошел на нее.

Его прервало нечто невидимое, оно схватило его и закружило так, что захлопали полы одежд, а потом швырнуло в лабиринт. Алель видела, как он раскрыл рот, чтобы закричать, но закричала она сама – его раздирало на куски, конечность за конечностью, кость за костью. Из кусков вверх било пламя, крови не было, разорванная плоть исчезала в завесе, словно унесенная бурным потоком.

Завеса начала дрожать и вспыхивать, словно раздуваемая невидимым ветром. Языки света потянулись к пяти отдельным сосудам, которые черными дырами зияли на полу. Длинные змеи черного дыма выползли из них, Алель чувствовала, что они подбираются к ее телу и разуму, как и шум, жуткое металлическое звяканье, которое достигло теперь высшей точки.

«Закрой глаза…»

Голос зазвучал в ее голове, усилив ее страх и смятение.

«А теперь закрой глаза, мое последнее сокровище…»

Она закрыла глаза, и мир раскололся одним слепящим и оглушающим треском, который длился, длился и длился…

Когда чудовищный звук замолк, когда до ее ноздрей донесся запах гари, когда она поняла, что лежит скорчившись на полу, сжимая в руке что-то шершавое и тяжелое, Алель открыла глаза.

Почерневший, закопченный пол и стены, все еще горящие кое-где огни, куски разбитой колонны, оплавившиеся и раскрошившиеся, и гигантская дыра в стене, через которую были видны звезды и облака. Сквозь дыру задувал ветерок, шевеливший лежащую на полу золу.

Она понятия не имела, что этот тип все еще здесь, пока он не выхватил Семя из ее ослабевшей руки.

– Обряд совершится… – Его скрипучий голос мучил ее. – Я еще получу мое королевство…

Не обращая внимания на ее мольбы, он схватил ее за руку и потащил по грязному полу в галерею. Послышались удары в дверь. На полпути к галерее он упал, вскрикнув от боли, и, прежде чем снова схватил ее, дверь разлетелась в щепы под радостные крики множества людей. Отчаянно вскрикнув, он вскочил на ноги и метнулся в темноту галереи.

Через миг дружеские руки помогли ей сесть, подали воды. Кодель опустился на колени рядом с ней и осторожно вытер ее лицо мокрой тряпкой.

– Ищите Семя, – произнес кто-то. – Оно должно быть здесь.

Алель смущенно покачала головой.

– Я потеряла его, – произнесла она виновато. – Он схватил его, а я не смогла его остановить.

– Кого? – спросил Кодель.

– Дов Коррена, – ответила она и разрыдалась.

ГЛАВА 27

Кровь горяча,

Холоден нож.

Смерть кормит смерть.

Жизнь предает себя…

Эшен Кареду. Рассказ Мстителя, гл. 9

Когда раскаленный, обжигающий ветер остыл и унесся прочь, когда призрачные очертания Зала Переговоров, засыпанного золой и закопченного, наконец растаяли, на освещенной факелами поляне остались стоять пять человек.

Бернак прерывисто вздохнул, стараясь ничем не выдать сбою радость. Это все еще был он, все еще живой. Его собственная сила утекла, чтобы слиться с другими в Переплетении Душ, он увидел это на заднем плане открывшейся ему картины. Еще там было чистое искреннее самопожертвование Слуги Галреда и аура Низшей Силы, окружавшая и защищавшая девушку. И Семя Матери, не вместилище, а скорее канал из Королевства Матери в реальный мир.

Бернак ощутил скрытые в Семени возможности, его невероятную, сметающую все силу, к овладению которой они почти совсем приблизились. Но гора не рухнула, вихрь не прорвался, а его душа осталась с ним. И в глубине души он был счастлив.

«Не так уж и глубоко, чтобы я не знал, насколько ты слаб», – заявила тень внутри его.

На миг перед Бернаком возникло видение налитого кровью глаза, и он заскрипел зубами. Его незваный компаньон все время «радовал» его подобными зрелищами, кусками ночных кошмаров, которые всплывали из глубин сознания в самый неподходящий момент.

«Я попирую на твоих старых костях, – подумал он. – Придет день, и я освобожусь от тебя, клянусь… В тот день я попирую на твоих костях».

Мысленным взором Бернак увидел кровавый оскал…

– Это действительно лучшее, что ты смог найти для нас?

Перед Истрегулом стоял призрачный силуэт Сокрытого. Бородатое лицо Истрегула дышало злобой.

– Ты, разумеется, сделал бы лучше.

– Думаю, да. Я, по крайней мере, поставил бы в этот зал полдюжины Слуг и еще дюжину…

– Похоже, брат, ты не совсем понимаешь, каковы наши связи со Слугами и их отношения с Ясгуром. – Он покачал головой, надвинув на глаза капюшон, теперь в свете факелов виднелась только неприятная усмешка. – Молодой вождь не допускает в город больше двух Ночных Братьев.

– Все было почти в наших руках, – засопел Сокрытый. – Тебе следовало лучше подготовиться…

– Как можно приготовиться к приходу невидимого врага? – примирительно произнес Бернак. – Тому, кто смог превзойти старшего Слугу?

Шлем Сокрытого повернулся к нему:

– Мы уже обсуждали то, что могут возникнуть непредвиденные трудности, значит, подобное предвидение было частью плана.

– Ты слишком поспешно судишь, брат, – вмешался Трэлор. – А мы, между тем, не слышали твоих предложений.

Трэлор и Гразаан, как и Сокрытый, виделись неясными размытыми контурами. На них не было шлемов и доспехов. Гразаан казался мрачным седым человеком в бело-голубых одеждах, а Трэлор – высоким симпатичным юношей в черном наряде.

– У меня есть собственные планы, – заявил Сокрытый. – Они прекрасно обдуманы и взвешены и должны быть более результативны, чем этот… спектакль.

– Но где доказательства? Мы не видели выполнения этих планов, – настаивал Трэлор. – Что еще мы можем осуществить, кроме Переплетения? – Он улыбнулся и взглянул на Бернака. – А ты, брат, у тебя есть какой-нибудь план, которому мы могли бы следовать?

– Нет.

Красиво очерченные брови Трэлора сошлись у переносицы, его миндалевидные глаза сузились.

– Совсем ничего?

Бернак засмеялся:

– Братья, неужели мне придется напоминать вам, что я был призван командовать могонским войском? Когда ваши заговоры и интриги не принесут ничего, мне придется подавлять бунты и заставлять мятежников подчиниться нашей силе и желаниям.

– Что ж, это радует, – мягко отозвался Трэлор. – Однако есть и другие пути, не обязательно рисковать. – Он повернулся к Истрегулу. – Мы уже обсуждали эту возможность.

Истрегул презрительно сморщился:

– Горла и Кешада? Слишком долго. Не мне вам рассказывать, что успеют сделать наши враги за эти недели. Нет, есть другие способы реализовать наши намерения…

Бернак с остальными слушал, а Истрегул описывал новый план. Все это время Сокрытый стоял, скрестив руки на груди, а в конце последней фразы уверенно кивнул.

– Да, это может сработать, – заявил он. – Если эти твои Слуги будут беспрекословно подчиняться нашим приказам и не пойдут против нас по слову нашего невидимого врага.

– Они будут нашими! – прокричал Истрегул, потрясая кулаком.

– Тогда ты можешь рассчитывать на мою поддержку. Позови меня, когда придет время.

Он растаял. Бернак заметил, как Трэлор и Гразаан переглянулись.

– Все это рискованно, – заметил Гразаан. – Маги будут сопротивляться, и это может поставить под угрозу то, к чему мы стремимся. Потом, есть еще Ясгур, он может заартачиться.

Истрегул злобно ухмыльнулся:

– А, Ясгур будет играть свою роль. Я собираюсь послать одного из моих Слуг, чтобы он помог преодолеть его нежелание. А что до магов, они будут подчинены.

– Прекрасно, – отозвался Гразаан, но в его голосе не было особого воодушевления. – Можете рассчитывать на меня.

Трэлор согласно кивнул:

– И на меня.

– Этот Ясгур и его авангард менее чем в часе езды от Беш-Дарока, – добавил Гразаан. – Мы должны быть готовы к его прибытию.

Они с Трэлором развернулись, сделали шаг и тут же исчезли, растаяли в воздухе. Бернак улыбнулся вслед их дружному уходу.

– А ты, брат Бернак, что ты скажешь?

Не отводя глаз от того места, где только что стояли Трэлор с Гразааном, Бернак ответил:

– Как и прежде, я помогу общему делу.

– Без оговорок и исключений? Как ты доверчив.

Бернак резко повернулся к нему:

– Вовсе нет! Меня многое смущает. Этот твой план кажется мне тратой времени, он слишком сложен и не принимает в расчет врага, который, если ты помнишь, только что разрушил все твои построения. Может быть, ты слышал, что один из моих Слуг предотвратил попытку врага захватить Хрустальный Глаз.

Внезапная смена темы успокоила гнев Истрегула:

– Я слышал обратное. Так что?

– Разве мы можем быть уверены, что эти имперские ищейки не откопают какой-нибудь другой талисман, подаренный божеством в незапамятные времена, достаточно сильный, чтобы победить верховных Слуг?

Истрегул помотал головой:

– Нападение будет таким быстрым, что ни один маг в Беш-Дароке не устоит против нас. А после этого против армии Ясгура останется не больше тысячи повстанцев. – Он улыбнулся. – Жертвенной крови дюжины магов хватит, чтобы насытить Переплетение Душ на Враолих Доре.

– Какая самонадеянность! – Бернак не смог скрыть раздражения в голосе. – Твоя самоуверенность тебя погубит, брат. Но до тех пор я буду помогать тебе. В конце концов, остается шанс, что ты победишь. – Он натянул перчатки. – А теперь прошу прощения, вожди Войска ждут моих распоряжений. Не броди в тенях слишком долго, брат.

Сказав это, он хлопнул в ладоши, и факелы на поляне погасли. Но не успел он пройти несколько шагов, как они снова вспыхнули.

– Тьма приходит по моему приказу, брат.

С поляны по склону невысокого холма сбегала тропинка, она вела в лагерь Войска. Там, в долине, горели костры, воздух был душен от запаха дыма и конского пота. Несколько палаток уже поставили за его отсутствие, и, посмотрев вниз, в долину, Бернак увидел целое море людей: они сидели у костров, играли в кости и бросали дротики, раскатывали одеяла, готовясь ко сну. Кое-где над толпой реяли флаги и штандарты, некоторые из них были украшены амулетами из костей и ржавыми кусками доспехов, некоторые представляли собой простые драные тряпки с изображениями глаза или кинжала, тогда как другие были сделаны из прекрасных тканей, расшитых золотом или шелковыми лентами.

Одно из таких знамен стояло рядом с его палаткой. Длинный ярко-красный стяг с изображением солнца, поднятого на кончике черного меча. Это был подарок Велгарака, вождя Черной Луны, который настоял на том, что генерал Войска должен иметь собственный штандарт. Сначала Бернак согласился просто из вежливости, но потом некоторые воины (в основном из кланов Медвежьей Лапы, Черной Луны и Ледяных Черепов) стали носить это изображение, и теперь Бернак чувствовал себя польщенным каждый раз, когда замечал его.

Вокруг костра у палатки сидели его помощники и личные охранники. Все они встали при его приближении. Он выслушал отчеты лазутчиков, какие-то жалобы и просьбы, отдал распоряжения по лагерю, потом повернулся ко входу в палатку.

Но вход загораживал Обакс, прежде чем Бернак успел сказать что-либо, тот обратился к нему мысленно: «Великий лорд, в палатке вас ждет высокий гость».

Он отступил в сторону, Бернак просунул голову под полог и вгляделся в полумрак, прежде чем войти. Внутри было тепло, жар шел от масляной лампы, стоявшей на столе, за которым сидела призрачная фигура в узорчатом шлеме.

– Зачем ты здесь? – неприветливо спросил Бернак.

– Из любопытства, – ответил Сокрытый. – Еще я пришел с предупреждением.

– Тебя насторожило что-то в моих прежних высказываниях?

Сокрытый нетерпеливо замахал рукой:

– Судя по всему, ты не веришь нашему брату Черному Жрецу, но согласился помогать ему. Ты ничего не сказал о своих планах. Почему?

Бернак улыбнулся:

– Ты не понимаешь. Я не верю ни одному из вас, а особенно тебе. А что до помощи нашему брату, я счастлив позволить ему и остальным воплотить ваши планы и совершить все положенные ошибки… пока что. – Он задумчиво поскреб подбородок. – Твое предупреждение касалось Черного Жреца? Я присматриваю за ним, что, без сомнения, делаешь и ты.

– Он едва не похитил Семя Матери, – пояснил Сокрытый. – Если бы ему это удалось, он захватил бы всю силу в свои руки, это было бы концом для всех нас.

Бернак ткнул в него пальцем:

– Это ведь был ты? Ты был одним из тех, кто разрушил заклинание.

– У меня есть свои люди, а у них есть их люди. Но пойми, он попытается еще раз, нужно быть начеку.

– Я всегда начеку, – ответил Бернак.

Сокрытый поднес руку к шлему, и тот исчез, явив лицо человека с суровыми чертами, ярко-рыжими волосами и темными непроницаемыми глазами. Складки у рта выдавали его жестокость. Бернак едва не рассмеялся вслух.

– Теперь я верю тебе еще меньше, – сообщил он.

Тот покачал головой:

– Как тебе угодно. Но в твоих интересах приглядывать за Жрецом и знать все о его планах и действиях, поскольку он пойдет против нас всех, я это точно знаю. Вопрос только в том, как и когда.

И он исчез в мгновение ока. Бернак задумчиво смотрел на пустое место перед собой. Его одолевали мрачные мысли. Потом он вышел на улицу и приказал сворачивать палатку.

Ночь была похожа на темный и холодный сон, и Джилли ехал вслед за Ясгуром и вел за собой авангард по дороге, ведущей в Беш-Дарок. Рядом с Джилли на горячем черном жеребце скакал Газрек, заместитель Ясгура, а перед ним, рядом с вождем, ехал старик Атрок, его одежды трепетали на ветру.

С момента отъезда из Аренджи прошло три дня, полных событий. Дважды они подвергались нападениям бандитов, и оба раза Ясгура спасали от «случайностей». Один раз Газрек отбил стрелу, несущуюся прямо в горло принца, второй раз это был один из верных людей, который прыгнул на седло к Ясгуру и прикрыл его собой от копья. Оба виновных, люди из Кровавых Кулаков, были отправлены назад в свой клан. Ясгур, чье недоверие росло и ширилось, оказался между своих советников и нескольких охранников, с одной стороны, и двумя сотнями или даже больше Двойных Ножей и Кровавых Кулаков и их шаманов, с другой.

Подозрения усилились, когда вечером к Ясгуру прискакал окровавленный гонец из Беш-Дарока и сообщил, что город в руках повстанцев. Ясгур тут же отправил гонцов к двум оставшимся формированиям, а сам выехал в Беш-Дарок. Через некоторое время один из гонцов вернулся с престарелым советником Атроком, который сообщил утешительную новость, что отправленная на Седжинд армия повернула назад и меньше чем через два часа подойдет к Беш-Дароку.

Они оставили за спиной обширные равнины Калена, дорога шла теперь среди поросших лесом холмов к западу от города. Среди этих холмов было разбросано множество городишек и деревень, некоторые из которых были знакомы Джилли по его поездкам с поручениями от Мазарета. Эти земли начали обживать много веков назад. Здесь было полно полей, ферм, фруктовых садов и поместий с собственными лесами и садами. Лазутчики приходили и уходили, несколько раз возникали группы неопознанных людей с факелами, бродяг, которые моментально растворялись при виде штандартов Ясгура.

Беш-Дарок мерцал огнями менее чем в часе езды, часть города скрывал лесистый хребет. Чем ближе надвигался город, тем чаще Джилли приходила мысль о побеге. В Беш-Дароке сейчас Рыцари и Дети Охотника, Джилли просто обязан быть с ними, даже если армия Ясгура начнет осаждать стены.

Однако побег был предприятием сомнительным, за торговцем приглядывали шесть могонцев, недобрый огонек в их глазах выдавал желание наброситься на него, как только он сделает неверный шаг. О существовании двух таких стражей он подозревал и сам, но Атрок указал ему еще четверых.

– Вон тот, с копьем, на случай, если ты обойдешь этих двоих, – сказал старый могонец само собой разумеющимся тоном. – Тот, с луком, на случай, если копьеносец промахнется, а оставшиеся двое, без доспехов, погонятся за тобой, если ты каким-то чудом сумеешь увернуться и от стрелы. – Атрок усмехнулся, но не злобно и похлопал Джилли по плечу. – Видишь, как мы ценим твое общество, южанин?

Когда дорога пошла по краю хребта, наступили самые темные ночные часы. Склон рядом с ними был крутым, поросшим деревьями и кустами и нависающим над землей, утопающим в густой тени, но впереди дорога сворачивала вправо, выводя на открытое место. Джилли разглядывал темную стену листвы, стараясь ничего не пропустить, разве не здесь проходит пара контрабандистских троп, ведущих через хребет? Если он сумеет разглядеть в кромешной тьме тропинку, а потом добраться до нее, не получив стрелу или копье в спину, его уже никто не сможет догнать. Он был уже почти на краю, Газрек ехал справа от него на расстоянии вытянутой руки. Необходимо сделать так, чтобы Газрек оказался между ним и его стражами, или можно заставить его упасть, сделать так, чтобы лошадь сбросила его…

Откуда-то спереди донесся крик, и Ясгур поднял руку, делая знак своим воинам остановиться, из темноты выехал один из лазутчиков. Кто-то из слуг подъехал с зажженной лампой, пока Ясгур с Атроком шептались с приехавшим шпионом. При свете потайного фонаря Джилли успел разглядеть, как лазутчик передал Ясгуру скомканную ткань, которую тот расправил и убрал в свою сумку.

В следующий миг Ясгур уже скакал бешеным галопом за лазутчиком, который вел их туда, откуда явился. Джилли погнал своего коня, чтобы не отстать от Газрека, который бросил на него мрачный взгляд. Вплотную за ними ехал один из стражей. Он невольно выругался: при таком бешеном темпе разглядеть тайную тропу не было никакой возможности.

Меньше чем через милю отряд замедлил ход, лазутчик выехал с узкой тропинки, идущей вверх по крутому склону. Прямо перед Джилли Ясгур с Атроком вступили в негромкую, но нервную беседу, которую они прервали, когда Джилли и другие всадники подъехали ближе и остановились. «Любопытно», – отметил про себя Джилли.

В этой части хребта растительность была особенно густой и состояла в основном из собачьего плюща и терновника, воздух под деревьями стоял сырой и душный. Тропинка, которая когда-то была шире, миновала два ручья, обогнула одинокий старый утес, потом снова на пути показался край хребта. Когда-то здесь стоял форт, и все еще можно было различить остатки стен, заросшие мхами, образующие ровный прямоугольник. Земля рядом с фортом когда-то была расчищена, возможно, даже присыпана солью, но с годами кусты и деревья проросли на ней и потянулись через все пространство к густому лесу.

Среди руин горели факелы, при приближении авангарда забегали люди. Ясгур с Атроком спешились, а за ними и все остальные, почти двести всадников. Шестеро могонцев в плащах с капюшонами, особый отряд лазутчиков и следопытов Ясгура, привели трех пленных и заставили их встать на колени. Ясгур пошел к ним, а Джилли разглядывал их со стороны. Все были молоды, его взгляд задержался на одном из них, который показался ему знакомым, – белокурый юноша с отчаявшимися глазами.

Внезапно он узнал юношу, и его тоже охватило отчаяние, отдавшееся болью в животе. Это был Таврик, наследник Трона. Но что он делал за городом, если Мазарет и остальные захватили власть? И как могонцы могли быть так жестоки, что связали и его искусственную руку за спиной?

Ясгур развернул принесенный лазутчиком кусок ткани и пошел прямо к Таврику, волоча материю по земле. Ткань оказалась белым флагом, посвященным Древу, – символом мертвого Императора и погибшей Империи. Когда он подошел к Таврику, то сделал движение свободной рукой, приказывая ему встать. Когда тот встал, мертвая тишина повисла над руинами, холодок пробежал по спине Джилли, наблюдавшего эту встречу.

– Я слышал о твоей руке, – начал Ясгур. – Я хочу взглянуть.

По его кивку один из лазутчиков разрезал веревку и поднял правую руку юноши. Кожаный рукав и перчатку сняли, и от локтя до кончиков пальцев засиял металл. Воины взволнованно зашумели и зашептались, Джилли застыл в изумлении.

– Отлично сработано, – одобрил Ясгур. – Это магия?

– Я… – Таврик взял себя в руки. – Я не знаю.

Джилли посмотрел на Ясгура и понял, что за его суровостью скрывается неуверенность и сомнение. Интересно, знает ли он, кто такой Таврик?

– Ты сильно рискуешь с этой рукой, – продолжал Ясгур, взмахивая флагом. – И с этим.

– Иногда риск у человека в крови, – спокойно ответил юноша.

– Это поэтому твои войска захватили мой город?

– Разве преступление отнять украденное?

Ясгур медленно растянул губы в улыбке, довольный. Джилли показалось, что тот оценил фразу.

– А теперь мне предстоит решить, что с тобой делать, – заявил Ясгур. – Я могу отдать тебя Совету Старейшин, который не станет проявлять к тебе сострадания. Я могу отправить тебя к Слугам, они будут еще суровее. Еще я могу пытать тебя сам.