Текст книги "Взлет сокола"

Автор книги: Майкл К. Стаудингер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Книга говорит правду, – наконец сказала она. – Прадата готова следовать за тобой, Посланец Мага, как того желал сам Верховный Маг. Куда ты поведешь нас? – Женщина продолжала смотреть вниз на землю перед вытянутыми ногами Роя.

– Куда направишь ты стопы свои? – процитировал Рой. – Я не лидер, Митра. Меня сюда занес несчастный случай. У меня нет необходимой энергии. – Он развел ладони, чтобы показать тщетность их надежд.

– Мой любимый вызвал тебя. Ты имеешь в руках Огненный Посох. Ты победил Морелуа там, на холме. – Она неистово перечисляла факты с такой убежденностью, что Рой почти поверил в ее правоту.

– Морелуа не был побежден, Митра. Мы побежали, и он просто не смог найти нас. Послушайте, если вы так хотите, то я помогу вам, только, пожалуйста, не заставляйте меня исполнять роль великого колдуна или что-нибудь в этом роде. Я не более чем учитель английского языка.

– Посмотрим, – ответила она, затем встала и покинула Роя и Морату.

– Не говори ничего, птица, – резко сказал Рой, взглянув на чопорный силуэт огромного сокола, сидящего на дереве.

***

Лес уже погрузился в неопределенный цвет ночи, когда Прадата закончила свой совет. По их просьбе Рой еще раз объяснил свою ситуацию, показав собравшимся руководителям Книгу Знаний. Никто не сомневался, что она написана собственноручно Верховным Магом, но какая-то тяжелая атмосфера все еще витала над собравшимися. Было очень непросто осознать, и еще труднее смириться с тем, что они ожидали Верховного Мага, а вместо этого получили Роя.

– Один последний вопрос, – сказал Стентор. – Вы не Рата, но тем не менее вы скрылись от Черного. Если вы действительно так бессильны, как говорите, то как же вам удался этот подвиг?

Все члены совета повернулись к Рою в ожидании ответа.

– Мората научил меня пользоваться Словами Власти: Кешья, Рала и Куинта. Когда атака Мордета стала невыносимой, мне удалось сложить вместе силу этих Слов. Каким образом, точно сказать не могу.

Члены совета стали что-то вполголоса обсуждать между собой, наклоняясь друг к другу и собираясь в небольшие группки, чтобы обговорить ситуацию. Рой был неприятно смущен их реакцией и посмотрел на Митру, ища поддержки, но та также была втянута в дискуссию с другой молодой женщиной.

– Это внушает надежду, – сказал, наконец, Стентор. – Вы говорите, что никакой особенной силы у вас нет, и в то же время признаете, что довольно эффективно использовали имевшиеся в вашем распоряжении возможности. Только настоящий маг мог бы разрешить эту загадку. Вы посланы сюда Ратой Кешья-ни, Хозяином Трех Начал, и прибыли в его образе. Вы обладаете силой и Огненным Посо shy;хом. – Стентор оглядел всех присутству shy;ющих. – Если Морелуа поверил, что Рата вернулся, то пусть себе продолжает верить. Посланный к нам человек есть голос Раты, а голос – это человек. Пусть в каждую деревню и город, где есть Прадата, будет донесена весть, что Верховный Маг вернулся.

– Возражений нет, – сказала Митра. – Прадата объединит все свои силы. Объединившись, мы удержим Хагсфейс. Стены там очень прочные. Идти на север, прямо в зубы врагу сейчас бессмысленно. Наша армия направится на юг, к Товатену, затем на восток по краю пустыни, и пусть Черный преследует нас. Прадата всей Кешьи со временем объединится в Хагсфейсе и мы окончательно выработаем план действий. Все наши на севере должны быть оповещены. – Митра посмотрела в небо, отмечая положение лунного полумесяца. – Время. Нам нужно время.

Она посмотрела на двенадцать собравшихся лидеров, представляющих двенадцать племен, и долго всматривалась в лицо каждого из них.

– Есть ли у кого-нибудь возражения?

Один за другим все подтвердили поддержку плана, оглашенного Митрой.

– Хорошо, Стентор, пошли гонцов во все отделения Прадаты с вестью, что Верховный Маг вернулся. Все собираются в Хагсфейсе. Мы обойдем горы с юга и будем надеяться, что Черный последует за нами. Будьте готовы выйти этой ночью. Все встали и направились каждый к своему лагерю.

Рой слегка повернул голову к сидящему на его плече соколу:

Тот счастлив, чьи заботы и желанья

В пределах дома отчего живут,

И тем, что дышит воздухом родным

И на родной земле, – доволен.

– Мората, как бы я хотел быть дома!

Огромная птица, глядя прямо в глаза профессору, не издала ни звука.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Отступление

Прадата начала свой медленный поход на юг, к Торватену и к Долине Слез, где находился самый южный проход через горную цепь Кешьи. В основном поход проходил спокойно, хотя Рой постоянно замечал обращенные на него любопытствующие взгляды и видел, как о чем-то шепчутся люди явно по его поводу.

Рой насчитал, по крайней мере, сто человек, принимавших участие в походе. Одежда их была весьма разнообразной, но по внешнему виду можно было безошибочно определить в них крестьян и жителей маленьких городов. Никаких признаков хотя бы одного человека, владеющего какой-либо профессией, не было. Большим неудобством было отсутствие транспортных средств, за исключением нескольких ломовых лошадей, везущих тяжелые повозки с провизией. Рой был единственным, кто не нес заплечный мешок с едой, одеялом и другими необходимыми вещами. По части распределения обязанностей различия между полами практически не было. И мужчины, и женщины несли столько, сколько каждый из них мог унести. Рой зафиксировал этот факт в своей памяти, как отличающийся от порядков в его собственном мире.

Мысли о доме снова привели к Гвен. Рой закрыл глаза и попытался в сотый раз, и опять безуспешно, вызвать в памяти ее лицо. Цвет глаз ускользал от него, нос слегка вздернутый – а может, вовсе не вздернутый? – кремовый цвет кожи, цвет волос… Как ни старался Рой, ничего не выходило.

Во время нечастых остановок Рой и Митра обычно сидели рядом и жевали сухарь или плоды кейта, но никогда не разговаривали, не входили в контакт. Митра наблюдала, как этот человек, этот чужестранец в облике ее мужа, чертил в пыли какие-то линии концом своего башмака. Рой также смотрел на две нарисованные им линии, размышляя о векторах и о покинутой собственной жизни. Покинутой навсегда?

Несколько раз в день тот или иной молодой человек подбегал к Митре и, запыхавшись, докладывал примерно одно и то же:

– Миледи, армия Черного идет за нами, но далеко отсюда. Кажется, они не делают попыток догнать нас.

– А что Мордет? – спрашивала Митра.

И словно они были обучены только одному жесту, юноши пожимали плечами и трясли головой:

– Ничего не могу сказать, миледи.

И Рой видел, как Митра медленно сжимала и разжимала кулак, будто хотела растереть что-то, находившееся в ее ладони, в порошок.

Вечерняя звезда исчезла на западном горизонте, но Прадата продолжала идти вперед. Рой уже не смешивался с остальными членами отряда, которые неизменно почтительно смотрели на него, но никогда не разговаривали. Он держался позади Митры, а молодая женщина словно скользила по лесным дорогам, держа наготове свой большой лук. Стентор шел где-то впереди группы и руководил разведчиками, следившими за армией Черного. Ночь сжала пространство вокруг Роя, и он постоянно натыкался на деревья и кусты, пока они шли на юг по узкой тропе вдоль подножий гор. Он взглянул на запад, где среди деревьев образовалось окошко, и ему померещился отблеск луны на поверхности далекого моря.

Прадата шла вперед всю ночь; густой лес приглушал звук башмаков и колес, но усиливал звук тяжело бьющегося сердца Роя. Остановки для отдыха казались ему слишком редкими; ему очень хотелось поговорить с этими людьми, чтобы удовлетворить свою потребность в общении. Он протянул руку и погладил по голове Морату, сидящего у него на плече.

Время медленно ползло к восходу солнца. Когда деревья редели, Рой различал слева резкие очертания гор, вершины которых уже затронул легкий янтарный отсвет. Потом он долго смотрел в небо на далекую звезду, размышляя, не могла ли она оказаться его родным домом. Одиночество проникло сквозь толстую шерстяную накидку, которую Рою дали перед началом похода, и заползло ему внутрь, к сердцу. Он вспомнил строки Вордсворта:

Я был уже не раз рожден когда-то.

Моя душа, как звездочка во тьме,

Плывет по небу к своему закату

И снова возвращается ко мне…

Рой снова посмотрел на звезду, одиноко и беспомощно проливающую свой свет. Неожиданно она исчезла. Рой сразу узнал предательский след дракона и не смог сдержать стона.

Митра обернулась и посмотрела на него, затем тоже устремила взгляд в небо.

– Что это? – прошептала она.

– Дракон вернулся, – ответил Рой более спокойным, чем сам ожидал, голо shy;сом.

Он показал на темное пятно, медленно описывающее круги прямо над ними. Силуэт дракона плавно, без усилий перемещался по светлеющему небу – огромное черное облако, состоящее из мышц и ужаса. Митра одним движением вставила в лук тонкую стрелу и, натянув тетиву, пустила ее вверх в охотящегося дракона, попав ему прямо в грудь. Стрела стукнулась о толстую кожу Креозота, не причинив тому никакого вреда, отскочила и, кувыркаясь в воздухе, упала обратно на землю. Дракон, слегка изменив угол наклона крыльев, на всякий случай набрал высоту, превышающую дальность полета бесполезных в данном случае стрел.

– Во имя Начал, – выдохнула Митра, и Рой не мог определить, страх или ненависть прозвучали в ее голосе. Затем она громко крикнула: – Креозот над нами!

Бойцы Прадаты мгновенно рассыпались под кроны деревьев, держа наготове оружие для отражения нападения огромного дракона. Никто не произнес ни звука. Рой тоже крепко сжал рукой свой посох, хотя его состояние в эту минуту было далеким от храбрости. Он закрыл глаза и постарался представить себе яростную атаку, которую он, в свою очередь, обрушит на мерзкую ящерицу. Мората, видимо, улетел охотиться, и Рой всей душой желал, чтобы его друг вернулся.

Рядом он слышал тихое, ровное дыхание Митры. Странным образом это успокоило его. Он повернулся и взглянул на нее. Ее лицо было устремлено к небесам, синие глаза холодно блестели в слабом свете звезд. Левой рукой она держала лук, а правой сжимала одежду на груди с такой силой, что Рой даже в полутьме сумерек видел побелевшие суставы ее пальцев. Он отвернулся и ничего не сказал.

Ожидание тянулось до тех пор, пока утренний свет не упал на зеленый склон холма и не послышался голос сидящего на верхушке дерева Тенты:

– Дракон улетел.

– Скорее! Нам надо торопиться, – отдала приказ Митра, и отряд Прадаты продолжил свой поход на юг.

***

Пыль разлетелась в стороны, словно испуганные детишки, когда Креозот, приземлившись, сложил крылья. Скрип, с которым его грубая кожа терлась о землю, напоминал звук разламываемых камней. Далеко на севере Шимни отбрасывал тень на запад.

– Они движутся к югу, – перевел камень слова дракона. – Их там несколько дюжин, включая Верховного Мага.

Вороная лошадь нетерпеливо била копытами, когда черный всадник натягивал поводья, чтобы сдержать ее. Мордет намеренно разговаривал с Креозотом, сидя верхом на жеребце, откуда он мог глядеть прямо в глаза Повелителю Драконов.

– К югу? Хорошо. Крота! – Мордет повернулся в седле, ища глазами начальника службы безопасности.

– Да, Мордет?

Человек с масляным лицом отделился от группы солдат и подошел к своему хозяину.

– Мы поймаем их между двумя камнями. Пошли наших самых быстрых гонцов в Силт с приказом для командира силтского гарнизона. Он должен обеспечить сбор войск у Оазиса не позже, чем через две недели. Пошли также людей в Бейн. Пусть капитан Делута возьмет под охрану дорогу, ведущую на юг, а половину войск пошлет на север. Сообщите ему, что Прадата движется в его направлении.

– Слушаюсь, Мордет.

– И еще, Крота… если мои приказы не будут доставлены к месту назначения, то я пошлю туда нового начальника службы безопасности вместе с твоей отрубленной головой.

– Понятно, Мордет.

Крота быстро протиснулся через густую толпу гвардейцев и схватил за ворот четверых крепких на вид солдат, что-то свирепо объясняя каждому в отдельности.

– Креозот, продолжай следить за ними и держи меня в курсе. Но только наблюдай. Убивать буду я сам. – Мордет развернул лошадь от огромного дракона и поскакал между расступающимися солдатами.

Черный дракон, не отрываясь, сердито смотрел вслед всаднику.

***

После встречи с Креозотом прошло два дня; Прадата продолжала свой марш на юг. Перед ними словно встала на дыбы остроконечная вершина Сердитой горы – единственного действующего вулкана в Кешье. Роя заинтересовал странный вид этой горы, покрытой снегом всюду, кроме синевато-серой верхушки. Прищурив глаза, он мог различить пар, медленно поднимавшийся вверх и по дуге уплывающий в сторону востока.

Дни становились заметно теплее. Для Роя, привыкшего к кондиционерам в университете и к прохладным каменным катакомбам Шимни, это начало представлять большое неудобство. Он обратил внимание на то, что ноги начали распухать от трения о синтетический материал из которого были сшиты его брюки, и боль во всем теле, с которой он вышел в поход, отнюдь не проходила со временем. На третий день после того, как они увидели дракона, люди Прадаты повернули вверх по склону по направлению к Перевалу Слез, который люди Кешьи называли Торватен. Земля становилась грубее, деревья чуть выше елей в обычном лесу; их тонкие корни, словно метла, наполовину зарытая в землю. Почему-то это напомнило Рою о доме, о его доме, вспомнить который становилось все труднее.

– Вы выглядите очень задумчивым. – Это была Митра, впервые заговорившая с ним со времени проведения совета в лесу у костра.

Рой улыбнулся в ответ на нотки сочувствия, прозвучавшие в ее голосе:

– Мне кажется, я заболел тоской по дому.

С лица командира Прадаты мигом исчезла ироническая усмешка. Митра была не готова к такому простому и откровенному ответу, который к тому же напомнил ей о ее собственном одиночестве.

– Мне показалось, – сказала она тихо, – ваш голос очень похож… – Она повернулась и довольно долго смотрела на стоящего рядом человека. – Скажите мне, что, собственно, заставляет вас так тосковать по дому?

Рой пожал плечами:

– Я смотрю вокруг себя, и все мне кажется чужеродным. Я вижу землю, горы, небо и знаю, что я для них посторонний человек. Это не мой мир. Он ваш.

– И вы хотите вернуться домой? – прямо спросила Митра, понимая, что ответ этого героя, посланного ее мужем, будет утвердительным.

– А вы бы не хотели?

С минуту Митра обдумывала ответ.

– Я не знаю, каким образом Верховный Маг переместил вас сюда. В его книге ничего не говорится об этом. Но если бы и знала, то где бы я взяла энергию, необходимую для того, чтобы отправить вас обратно? Я верю в то, что вы здесь неслучайно. Я полностью доверяю Рате. – Она наклонилась и сорвала маленький хрупкий голубой цветок, чудом не растоптанный идущими по тропе людьми. – Я не могу отдать вам обратно ваш мир… но, может быть, смогу помочь привыкнуть к нашему.

Она глубоко вздохнула, прошептала свое Слово Власти и начала повествование:

– Циандит была болезненным ребен shy;ком.

Когда Митра заговорила, Рой увидел картины, очень похожие на те, что вызывал в его воображении Мората, может быть, даже более искусные. Повествование быстро захватило его, как будто он сам видел то, о чем она рассказывала.

– Волосы у девочки были цвета солнца, а в глазах ее словно отражалось небо.

Рой попытался определить ее возраст и в конце концов решил, что ей не больше пяти-шести лет. Она лежала в кровати и была до подбородка укрыта красно-синим стеганым одеялом. Он увидел, как в комнату вошли двое взрослых. Один был мужчина с почти седой, неровной бородой и с широкими, в противовес его узкой талии, плечами. Женщина – Рой инстинктивно догадался, что это его жена, – была почти такая же высокая, как ее муж, и прозрачная, словно привидение. Рой даже не был уверен, что она живая. Ее длинные жемчужные волосы спадали на спину, и голые руки были белые, как пена.

– Ты чувствуешь себя лучше, Циандит? – спросила мать, но маленькая девочка даже не моргнула в ответ.

Отец положил свою крупную руку на плечо женщины, и Рой почувствовал, что мужчина с трудом сдерживает слезы. Мать повернулась к нему, но ничего не сказала. Отец сделал глубокий вдох и, словно непоседливый ребенок, начал водить концом башмака по грубому деревянному полу.

– Митра Рала, – сказал он почтительно, – Повелительница Ветра, приди во имя любви; вдохни снова дыхание жизни в наше дитя.

Затем заговорила мать:

– Мор Куинта, Повелитель Огня, приди во имя любви; вдохни огонь жизни в грудь нашего ребенка.

Рой смотрел на ребенка, который, увядая, становился почти прозрачным, словно жизнь вытекла из девочки, как вода из опрокинутого стакана.

Сцена быстро сменилась, и Рой увидел, как отец кладет свою мертвую дочь на погребальный костер из сломанных палок. Мать взяла зажженный факел и прикоснулась им к сухому дереву; огонь мгновенно разгорелся и сердито, словно голодный, зарычал. Задул ветер и начал усиливаться до тех пор, пока Рою не захотелось плотно закрыть уши руками, чтобы хоть как-то ослабить его жуткий, стонущий вой. Задрожала земля, и маленькие искры начали выпрыгивать из огня, уносимые вет shy;ром. Тысячи тысяч огоньков – все, что осталось от маленькой девочки, разлетелись по долине.

Рой повернулся и посмотрел на отца и мать, которые молча стояли и смотрели, как пламя поглощает их единственного ребенка. Их лица были мокрые от слез, но Рой не мог сказать, были это слезы горя или радости. Потому что, внимательно приглядевшись, он заметил, что на том месте, где падала искорка, немедленно появлялся маленький голубой цветочек.

– Четыре Начала – Земля, Вода, Огонь, Воздух – услышали их мольбу и узнали про их любовь. И повелели, чтобы эти цветы во все времена напоминали нам о малышке Циандит и о вере ее родителей. Четыре Начала видят наши страдания и излечивают их.

Рой наклонился и сорвал еще один цветок циандита, сложив ладонь, словно колыбельку, в которой он собирался укачивать маленький цветочек.

– У нас на Земле тоже есть много разных историй, Митра, но такой трогательной, как эта, я никогда не слышал. Вы живете на мудрой и прекрасной земле.

– Мы живем в стране, которую испортил и развратил Морелуа, – с омерзением отчеканила Митра, и чистый горный воздух придал ее словам еще большую остроту. – Было время, когда люди, жившие в Кешье, любили свой язык, рассказывали истории, удовлетворявшие детское любопытство. – Митра вновь посмотрела на цветок, который все еще держала в руке. – Черный сделал все для того, чтобы люди забыли эти истории. Он запретил записывать их. Его шпионы среди нас, поэтому люди боятся рассказывать старые легенды. Но Черный не может уничтожить все истории. Для этого ему пришлось бы уничтожить всю страну.

Рой мягко коснулся ее руки:

– Мы одолеем, Митра. Там, в моем мире, тоже существуют легенды и истории. Некоторые из них называются сказками, и в них добро всегда побеждает зло. Так написано. И так будет.

Он улыбнулся из-за мелодраматических интонаций в своем голосе, а Митра, видимо, неверно истолковала его мягкий жест. Она повернулась к профессору и поцеловала его. Озадаченный Рой довольно резко отстранил ее.

Некоторое время, испытывая чувство неловкости, они смотрели друг другу в глаза.

– Простите, Митра. Я не Рата.

Ее волосы слегка шевелились от легкого ветерка, а в черных зрачках ее глаз Рой мог видеть отраженные горы. Синяк на лице уже почти прошел, и не очень заметная светло-коричневая полоска создавала впечатление, что Митра просто слегка испачкала левую щеку. И Рой впервые осознал, насколько она в самом деле прекрасна.

Митра отвернулась от него, свободно размахивая руками, и вновь зашагала вверх по крутому склону. Когда она отошла на несколько шагов, Рой увидел, как маленький голубой цветок циандита выпал из ее руки.

– Черт возьми! – сказал Рой, ни к кому не обращаясь.

– Рата, – ответил с соседнего дерева голос сокола.

Трудно было сказать, сколько времени он уже просидел там. Птица слетела с дерева и села профессору на плечо.

– Лучше всего, если бы ты не улетал далеко, мой друг. Пока все это кончится, у меня и помимо Мордета, похоже, будут проблемы.

***

Отряд Прадаты разбил лагерь после того, как дошел до хребта Торватена и выставил часовых, наблюдавших за каждым склоном. Во время похода разведчики регулярно сообщали Митре примерно одну и ту же информацию: Мордет следует за ними, но отстает примерно на полтора дня быстрого марша. Казалось, Черный не очень стремится сократить расстояние между двумя армиями, несмотря на то, что, согласно донесениям разведчиков, в его войске втрое больше солдат. Митра была очень раздосадована столь наглой уверенностью Регента в себе, но в глубине души она была благодарна судьбе, что его армия еще далеко. Это даст возможность ее людям собраться в Хагсфейсе и как следует подготовиться.

Солнце ушло на запад и, наконец, огромным пылающим огнем нырнуло под воду далеко на горизонте. Небо загорелось красным жаром солнечного заката, и там, на краю планеты, появилась легкая туманная дымка.

– Красное небо по утрам – беспокойство морякам; если красный закат – моряки спокойно спят, – процитировал Рой при виде яркого солнечного заката.

– Это тоже строки из вашей великой книги? – Митра бесшумно подошла к сидящему профессору.

– Великой книги?

Митра посмотрела на него слегка прищуренными глазами:

– Великой Книги Знаний.

– Там, откуда я пришел, такой книги нет. Это просто старая поговорка, которую часто повторяют люди. – Рой заерзал от овладевшего им чувства какой-то неловкости.

– Красивое небо.

– Да. – Митра села рядом, и он почувствовал, как напряглись его плечи.

– Простите меня, – сказала она. – Я хотела бы извиниться за то, что произошло днем. Я понимаю, что вы… – Незаконченная фраза повисла в воздухе. – Вы так похожи на человека, которого я любила. Это так трудно.

– Для меня также. Митра. Я считаю, что вы более чем прекрасны. Но я не Рата. Вы должны помнить об этом.

Женщина посмотрела на запад в сторону пылающего заката, но ничего не ответила.

– Расскажите мне о вашем мире.

Рой почувствовал, что внутренняя напряженность между ними постепенно ис shy;чезает.

– Он и хороший, и плохой, как, я думаю, и все миры. Я преподавал в университете. Это место, где собираются люди для изучения мирового опыта и знаний.

– У нас здесь тоже когда-то были университеты. Один из них в Хагсфейсе. Там наши дети изучали историю Кешьи и учение о Четырех Началах.

– А сейчас?

Глаза Митры вспыхнули гневом:

– А сейчас Регент запрещает рассказывать о Началах. Изучают только то, что связано с тьмой и пустотой.

Рой горько улыбнулся:

– То же самое, думаю, происходит во многих мирах. В моем, например, я обу-чаю языку и истории нашего народа, описанной в рассказах, стихах, легендах. Мы называем это литературой. Регенты моего университета тоже против ее преподавания. Они считают, что литература дает ненужный избыток информации.

– На Кеше “литера” означает “собрание”. Рассказы и легенды о стране называются “литерава Кеш”. Мой долг – собрать их вместе в Книгу Сущего, спасти от забвения в эту черную эпоху Мордета.

– Вы часто делаете записи в эту книгу? – спросил Рой.

Митра покачала головой:

– Нет, не часто. Есть слишком много других дел. – Она провела пальцами по животу и отвернулась в сторону.

– Расскажите мне о вашей литературе.

– В моем мире существуют религии, основанные на той или иной части литературы, на определенной книге, или даже иногда на нескольких предложениях или группах слов в пределах одной книги. Было много сражений и споров о том, как толковать эти книги, как заставить истории, записанные в них, работать.

Митра вдруг запротестовала с энергией, сразившей Роя:

– Не понимаю, как могут люди спорить над смыслом какой-либо истории, – сказала Митра. – Для каждого человека в ней свой смысл. Здесь, на Кеше, перед тем как рассказать поучительную историю, мы произносим Слово Власти, для того чтобы дать каждому слушателю возможность самому представить себе ее. Что видит человек во время рассказа – это его сокровенная тайна, данная ему и охраняемая Словом.

– Нет, в моем мире все не так. У нас нет Слов Власти. Может быть, когда-то они и были, но давным-давно забыты. Зато у нас есть машины, называемые компьютерами, которые накапливают информацию. Они запоминают картины и располагают их в нужной последовательности, так что люди видят как бы живые, движущиеся события, происходящие внутри маленького ящика. Истории рассказываются без слов, только при помощи движущихся картин. Мы называем это “кино”, имея в виду, что важны не слова, а движение.

Наука – это наша сила. Мы настолько механизируем все, что возможно и невозможно, что нам нет нужды трудиться, бороться. Благодаря машинам у нас появляется свободное время, в течение которого мы смотрим кинофильмы, ходим в места, где нас развлекают, вместо того, чтобы самим развлекать себя и друзей. Наука настолько сильна, что не нуждается в разрушенной литературе.

Рой посмотрел сквозь наступающую темноту на сидящую рядом женщину. Она внимательно слушала, и глаза ее были, словно немигающие точки на фоне нежной белизны лица.

– Мы живем в печальные времена. – Ее голос прозвучал, словно нежная ласка в ночи.

***

Еще до наступления утра отряд Прадаты снова выступил в поход, спускаясь вниз по крутому восточному склону горного хребта Кешьи. Рой сразу обратил внимание на перемены вокруг него. Лиственные деревья сменились хвойными, и трава стала коричневой. Перед ним, насколько охватывал взор, волнами переливались горы, словно нерасправленный огромный ковер. Рой ускорил шаг и догнал Митру.

– Как далеко отсюда до Хагсфейса?

– Мы будем идти на северо-восток пять или шесть дней, пока не дойдем до реки, называемой Фенфедер. Оттуда еще день пути до Великой Пустыни. Еще примерно неделя потребуется, чтобы дойти до Спокойного Моря, на берегу которого и стоит Хагсфейс. Всего получается две недели пути.

– Многовато, – суровым голосом произнес профессор.

– Разумеется, вы всегда можете прогнать эту ленивую птицу с плеча и послать ее вперед, чтобы приготовить вам постель. – Митра засмеялась и шутливо подтолкнула пальцем Морату, сонно мигавшего глазами.

– Я думаю, что Мората сберегает свою энергию для более важных дел. Кроме того, – добавил Рой заговорщическим шепотом, – мне кажется, что он здорово по shy;старел. – Мората тут же угрожающе распустил перья, и Рой с Митрой громко рассмеялись.

– Расскажите мне еще о вашей литературе, Рой.

Рой тут же воодушевился, поскольку его попросили сделать то, что он любил больше всего. Перед его мысленным взором пронеслись мириады различных историй, которые он мог бы рассказать, пока он не остановился на одной из них.

– Человек по имени Рэй Бредбери написал рассказ об обществе, в котором книги и литература были объявлены правительством вне закона. Героем рассказа был пожарник, в обязанности которого входило сжигать написанные кем-либо литературные произведения. Люди с готовностью шли на смерть, но не расставались со своими книгами, так что Монтегю, тот самый герой, тоже заинтересовался книгами. Он припрятал несколько штук дома и начал их читать. Это обнаружили, и сжигатель книг был приговорен к смертной казни, но ему удалось сбежать. В конце концов он нашел других таких же людей и остался жить в другом мире, населенном старомодными людьми, еще ценившими книги.

– Как называлось правительство? – спросила Митра.

– Не думаю, чтобы у него было название. Я бы дал ему имя Безразличие.

– У нас это называется Морелуа – Повелитель Пустоты. Мордет ненавидит это имя. – Она замолчала и пошла дальше, думая о чем-то своем.

Они продолжали крутой спуск, лишь изредка останавливаясь, чтобы отдохнуть. Время от времени один из разведчиков подавал предупреждающий сигнал, и все внимательно следили за передвижениями черного дракона, летающего в безоблачном небе. Но зверь ни разу не приблизился к отряду, чтобы напасть на него. Вместо этого он просто парил в воздухе, давая возможность страху делать свою разрушительную работу. После вечерних сумерек люди разместились для отдыха под ветвями высоких хвойных деревьев, из которых, в основном, и состоял лес. Через игольчатое сито сквозь крону проникало успокаивающее мерцание звезд. Примерно так же прошли следующие шесть дней. Разведчиков посылали охотиться за пищей, а остальные бойцы продолжали двигаться на северо-восток, разговаривая друг с другом и наблюдая за приближением вездесущего дракона.

На исходе утра седьмого дня их приветствовал звук воды, пробивающей себе путь в ущелье и наполняющей долину, По которой шел отряд, музыкой водопада. Они остановились передохнуть на правом берегу реки Фенфедер. Эта большая река брала свое начало в горах, текла на восток и впадала в Большую Топь – мрачное огромное болото, занимающее пространство к югу от пустыни. Люди достали свои припасы и закусили вяленой рыбой, сухарями и фруктами, которые удалось собрать во время похода. Рой на всякий случай предложил кусочек рыбы Морате, и тот с благодарностью принял подарок.

Передохнув, отряд пошел по тщательно проторенному следу, подготовленному специально посланными разведчиками, двигаясь на запад вдоль берега быстро текущей реки. Горный лес уступил пространство низкой и жесткой степной траве. Река была зажата между двумя почти отвесными каменными берегами, и Рой недоумевал, каким образом люди, не говоря уж о животных, которые были с ними, собираются переходить ее вброд. Недоумение прошло, когда он увидел огромный дуб, когда-то горделиво возвышавшийся лад рекой, а потом срубленный и поваленный так, что его вершина оказалась на другом берегу. Один за другим все прошли по этому мосту над пенящейся водой, пока, наконец, на южном берегу не осталась только Митра с дюжиной лошадей, освобожденных от поклажи. Митра издала мощный пронзительный звук, и испуганные лошади галопом убежали в лес. После этого она по стволу дуба тоже перешла на противоположный берег.

Стентор разделил поклажу, которую везли лошади, между всеми членами Прадаты. Потом они наполнили водой специальные кожаные мешки и крепко привязали их к спинам наиболее крепких бойцов, и без того уже достаточно нагруженных. После этого отряд направился на север к последнему горному хребту, отделявшему их от Великой пустыни.

Митра обернулась и посмотрела на Роя с победным блеском в голубых глазах:

– Мордет последует за нами, но ему придется задержаться. До ближайшего брода идти полдня, а то и больше, да и большие деревья, пригодные для переправы, здесь не растут. Мы еще больше оторвемся от него.

Пока она это говорила, трое здоровяков взялись за конец дубового ствола и сбросили его в воду. Бешеное течение подхватило тяжелое дерево и понесло его вниз, словно игрушку.