Текст книги "Взлет сокола"

Автор книги: Майкл К. Стаудингер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Я… я не знаю.

– Тогда расскажите мне все, что помните. Я постараюсь догадаться.

Рою захотелось встать и уйти обратно под охрану стен Хагсфейса, напиться холодной воды из фонтана в центре города. Он не хотел говорить о вещах, которые уже начал забывать и которые могли только вызвать боль. Ему не хотелось рас сказывать о Регентах и о том, что случи лось в последний день. Но, посмотрев глаза Митры, он увидел в них все более растущую уверенность в том, что последнее деяние Раты было не напрасным.

– Регенты управляли университетом, – начал он, – и основной акцент в обучении они сделали на науке. Мне кажется что если бы Вордсворт знал о компьютерах, то он посвятил бы стихотворение, которое я только что прочел, именно Реген shy;там. В действительности Регенты – всего лишь искусственный интеллект, приобретающий человеческие формы при помощи голограмм.

Митра вопросительно посмотрела на него.

– Не беспокойтесь относительно голо shy;грамм. Я и сам мало что знаю о способах их получения. Регенты жестко запрограммированы на то, что наука – это сама в себе законченная сущность, в то время как литература и искусство всего лишь хобби, иногда забавные, но особой ценности не представляющие.

– Вы упомянули о науке. Что это такое? – спросила Митра.

– Продвинутая форма алхимии, как я полагаю. Наука утверждает превосходство разума над чувствами и интуицией. Это царство пяти чувств, презирающее сердце и душу человека. Если ты не можешь видеть что-то или ощутить на вкус, на залах, на ощупь, то этого не существует.

– Следовательно, наука – это одна из сил, на которых держится ваш мир?

– Ну… да, боюсь, что так, – ответил Рой.

– Тогда она не есть зло, как вы это представили, – убежденно сказала Митра. Рой поднял голову и увидел на ее лбу упрямые морщины, явно выражавшие несогласие с его точкой зрения. – Сила сама по себе не есть зло. Люди используют силу, чтобы лечить, получать свет, защищаться, спасать. Все зависит от того, как распорядиться ею; тот, кто злоупотребляет силой – злой человек. Четыре Начала дают нам жизнь, здоровье и красоту, но каждое из них может и разрушать, если его использовать неправильно. Мы можем утонуть в воде; наш дом может сгореть. Если мы захотим взять от земли слишком много, то она откажется кормить нас. Мы используем силу Четырех Начал для того, чтобы улучшить жизнь. Без этого мы остались бы на первобытном уровне. Нет, если наука – это сила, мы должны использовать ее.

– Возможно, Митра, но мне бы не очень хотелось, чтобы Кешья поддалась соблазнам науки. Когда наука достигает высокого уровня, люди начинают верить в то, что они умны и всесильны; а истина заключается в том, что это совершенно не так. Наука приводит к тому, что мы начинаем отрицать саму нашу сущность.

– Если есть такая опасность, мы должны сопротивляться, как мы сопротивлялись Мордету. Но при малейшей возможности мы должны использовать силу против зла. – Митра встала на ноги, и Рой, подняв голову, увидел, что солнце за ее головой светилось, словно огненный нимб.

Вместе они направились в Хагсфейс, подойдя со стороны моря к маленькой деревянной двери, проделанной в крепостной стене. Два солдата в кожаных доспехах немедленно убрали толстое бревно, служившее запором. Рой последовал за Митрой, которая сразу же направилась в лечебницу, где Прадата собиралась лечить больных и раненых. Стены и потолки в нем были вымыты разведенным щелоком, и, несмотря на оставшийся едкий запах, все кругом было чисто. У стен была разложена мягкая трава, на которой были расстелены простыни и толстые стеганые одеяла. Внутри лечебницы они увидели очень старую женщину с большим горбом, образовавшимся в результате какой-то болезни, которую даже она сама не знала, как лечить. Рой уже знал, что это Берента – главный лекарь. Рядом с ней на соломенном тюфяке лежал бледный и неподвижный Фланкс.

– Он… умер? – прошептала Митра.

– Нет, дитя мое. Он спит, – ответила Берента.

– Но он потерял почти все свои жизненные соки. Ему нужно восстановить силы и влагу. – Целительница повернулась и взяла в руки бутыль, сделанную из пустой тыквы, и наполнила ее водой из оловянного кувшина. Откуда-то из-под полы своей просторной одежды она извлекла матерчатый мешочек, из которого отсыпала в тыквенную бутыль небольшую порцию серебряно-белого порошка. Размешав его в воде обструганной заостренной палочкой, Берента приподняла голову Фланкса и вылила немного смеси ему в рот.

– Что это за лекарство? – спросил Рой, готовый пополнить информацию, содержащуюся в его памяти.

– Это вещество наподобие соли, но не имеющее нежелательных побочных эффектов. Мы даем его тем, чье тело потеряло много влаги, а также обрабатываем мясо, которое берем с собой в длительные походы.

– Можно попробовать? – попросил Рой. Берента протянула мешочек, и он, опустив туда палец, попробовал порошок на язык.

– Это редкое вещество?

– Соль-то? Нет, довольно распространенное. Оно есть у каждого лекаря, так же, как и у всех мясников и фермеров. Этой соли полным-полно в горах.

– Митра, а что используете вы здесь для получения и поддержания огня; я не вижу вокруг никаких деревьев.

– Чарек – черный горючий камень и торф из Большой Топи. Но почему тебя это интересует? – Митра чувствовала все нарастающее волнение Роя, не понимая причин этого.

– Если бы еще… – начал Рой, лихорадочно что-то соображая. – А нет ли у вас здесь желтой руды, легко размалываемой и горькой на вкус; а запах у нее, словно у яйца, долго пролежавшего на солнце?

Берента с отвращением наморщила нос.

– Да, мы называем ее вонючим кам shy;нем. Она есть в Кешье, но я не вижу, для чего можно ее использовать. Если нужно, то ее легко добыть. Она встречается повсюду.

– В таком случае, нужно собрать как можно больше чарека, вонючего камня и вот этой соли. Все это надо доставить сюда, к лекарям. Возможно, вы были правы, Митра. Наука в самом деле может принести гибель Мордету. – Рой повернулся и, сопровождаемый Митрой, быстро вышел из лазарета.

– Для чего? – спросила она. – Что вы собираетесь сделать из этих вещей?

– Куинта! – крикнул он, повернув к ней голову, и его посох запылал ог shy;нем, пока он почти бежал по мощеным улицам Хагсфейса, а Митра напрасно старалась поспеть за ним.

***

Прошло уже три часа с того момента, когда запыхавшиеся Рой и Митра ввалились в здание, где была кузница. Малек, кузнец, тут же разжег горн и притащил за шиворот двух пацанов, чтобы те раздували меха, пока Рой делал древесным углем на стене набросок своего изобретения. Малек, конечно, не понимал, для чего нужны эти маленькие цилиндрические штуки, но он готов был приложить все свои силы и умение, чтобы выполнить заказ Верховного Мага и его жены. Он набрал песку и начал делать форму для отливки заказанных Магом предметов.

Рой не стал наблюдать процесс отливки, уверенный в том, что кузнец Прадаты сделает все, что в его силах. Кроме того, Рой, собственно, ничего не смыслил в кузнечном деле. Митра, менее уверенная в доблести Малека, предпочла остаться, чтобы проследить, насколько точно выполняются инструкции Верховного Мага. Сам же Рой поспешил в госпиталь, где Берента деловито распоряжалась расстановкой корзин с вонючим камнем, древесным углем и серебряно-белым песком. Когда он вошел туда, то увидел четырех

женщин и двух мужчин, с озадаченными лицами снующих туда-сюда по лазарету. По их сумкам и рукам, на которых остались пятна от химических препаратов, рой догадался, что это аптекари.

– Берента, мы должны действовать быстро. Есть одно изобретение, сделанное уже в моем… – Рой замолк, так как понял, что он не может упоминать о своем мире, в противном случае придется признать, что он не Рата. – Мы должны сделать один прибор, – поправился он. – Он обладает огромной силой. Пусть эти люди хорошенько перемешают песок с размолотым чареком и вонючим камнем. Придется попробовать разные пропорции… Я не могу их вспомнить. Помню только, что песка должно быть много больше, чем остальных веществ. Они должны все размельчать до пыли и перемешивать эти элементы как можно тщательнее.

Берента кивала и терпеливо дожидалась, пока Верховный Маг закончит инструкции.

– А что мы все-таки делаем, Рата?

– Куинту, – произнес Рой. – Взрывающийся порошок, который, если его поджечь, сгорает очень быстро и выделяет большое количество тепла. Если мы заложим его в контейнер, а затем подожжем то взрыв будет похож на землетрясение. Даже не владеющий Словом Власти Куинта сможет использовать этот порошок. Это огромная сила. Но я не знаю точной формулы, поэтому вам придется основательно поэкспериментировать, пока он не будет гореть как следует.

– Все будет исполнено, Верховный Маг, – сказала Берента и начала раздавать указания шестерым аптекарям. Рой вышел из госпиталя и поспешил обратно в кузницу.

– Алхимики вовсю заняты черным порохом, – сказал он Митре. – Как дела у Малека?

– Металл сейчас охлаждается. Отлитая форма имеет странный вид.

– В моем мире эти вещи используются во время войны как оружие. Люди называют их “лимонками”, а настоящее их название – ручные гранаты. У нас нет взрывателей, поэтому придется смачивать полоски материи фонарным маслом и поджигать их факелами. Когда мы будем бросать их вниз с крепостной стены, то для Мордета это окажется большим сюрп shy;ризом. Он никак не ожидает, что вся Прадата овладеет силой Куинты.

– Будем надеяться, что сюрприз срабо shy;тает.

– Это наука. Она сработает.

Рой нахмурился при мысли о том, что только с помощью науки и можно, по-видимому, победить Мордета. Митра тоже выглядела озабоченной.

– Верьте в Прадату, Митра. – А затем счел нужным малость солгать: – Правда всегда побеждает, даже в моем мире. И черный порох – это не единственный дар науки. Вы когда-нибудь слышали о катапульте?

– Нет, но уверена, что услышу. – Лицо Митры засветилось улыбкой надежды от слов изобилующего идеями профессора.

– Митра, когда все это окончится, то обещайте напомнить мне, что я должен продемонстрировать научные достижения, призванные строить, а не разрушать.

Митра молча улыбнулась и пошла к горну, чтобы помочь Малеку.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Раздавленная жаба

Единственным чувством, которое испытывал Крота к Прадате, было презрение. Было очень легко проникнуть в их город-крепость, представясь путешествующим купцом с юга, желающим вступить в ряды подпольной мятежной армии. Никто не задавал вопросов, не пытался проверить его “легенду”. Прадата была рада каждому, кто хотел помочь ей в борьбе с Мордетом.

Трое лучших солдат Кроты, которые раньше охраняли святилища Морлиндры, замка Мордета, проникли в крепость вместе с ним, представившись слугами торговца. Крота беспокоился, что у Прадаты возникнут подозрения, откуда у небогатого купца трое слуг, имеющих здоровый, закаленный в боях вид, но никаких вопросов не последовало. Оказавшись в крепости Хагсфейса, четверо шпионов разошлись, надеясь собрать важные сведения и сообщить их Мордету.

Билла занялся кузницей и сейчас стоял и смотрел, как Малек разливает железо в формочки из песка, а два его ученика спаивают половинки яйцеобразного предмета; рядом лежало очень много таких по shy;ловинок. Уже готовые изделия были уложены в деревянные ящики, стоящие во всех углах кузницы. Высокий черноволосый шпион предложил кузнецу свою помощь, но Малек твердо настоял, что только он и два его ученика должны заниматься этим делом. Шпиону пришлось покинуть кузницу, не имея понятия о цели, с которой изготавливались эти затупленные железные конусы.

Тронх бродил по мощеным красным камнем улицам, пока не набрел на госпиталь, куда он проник под видом начинающего целителя. Семеро уединившихся в здании аптекарей деловито размельчали серый порошок, в котором он легко узнал лечебную соль, и перемешивали его с большим количеством песка. Люди были настолько поглощены этим занятием, что не обращали на постороннего практически никакого внимания.

Семеро алхимиков продолжали и продолжали растирать соль в мельчайший порошок. После этого они растирали древесный уголь, пока количество получившегося угольного порошка не составляло половину от количества песка. Наконец они добавляли в смесь небольшое количество растертого вонючего камня, после чего ставили чашу с готовым продуктом на подоконник. Одна из старых женщин прикасалась к смеси горящим факелом, и в воздух поднимался отвратительный серый дым, от которого алхимики задыхались и кашляли, а у Тронха из глаз текли горючие слезы. Алхимики после этого что-то обсуждали между собой и снова проделывали всю работу сначала; озадаченный шпион в их занятии ничего интересного для себя не находил.

Безвок осматривал крепостной вал, исследуя каждую из четырех стен крепости в поисках слабых мест. Он сразу обратил внимание на то, что на восточной стене, обращенной к Спокойному морю, меньше зубцов, за которыми прячутся лучники. За исключением этого недостатка архитектура Хагсфейса позволяла легко организовать эффективную защиту против осады. Источник воды находился в самом центре города, но это был необычный ко shy;лодец. Вода текла из мраморных трубок, вделанных в камень таким образом, чтобы образовать своеобразный фонтан. Это была архаичная конструкция, уже давно вышедшая из употребления, но стратегически она делала отравление источника воды невозможным.

Здания в Хагсфейсе были сделаны из необожженного кирпича либо из камня, черепица на крышах, как и оконные и дверные рамы – из обожженной глины. Единственные деревянные изделия, которые смог обнаружить Безвок, это двери зданий, принадлежавших, по-видимому, старому университету. Климат позволял проветривать и охлаждать здания при помощи вечернего морского бриза, для чего достаточно было просто открыть эти двери. Затем Безвок заметил еще кое-что, связанное с деревом: в самом центре городской площади несколько плотников сооружали какую-то странную конструкцию из деревянных материалов, по виду напоминавших огромную дверную петлю.

Крота ходил повсюду и примечал, сколько в крепости бойцов, какого цвета одежда у магов. Особая одежда, которую носили маги Кешьи, была запрещена, и вид голубых, коричневых, красных и белых накидок напомнил шефу Элитной Гвардии его детство – ведь его отец носил голубые одежды морского мага. Ему вспомнились насмешки сверстников, когда во время Ритуала он получил кличку Крота, то есть жаба. Слишком надменный и злой, он был отправлен без Слова Власти в мир магов, где даже самый ничтожный крестьянин мог сотворить маленькое чудо, используя свое Слово Власти, полученное при прохождении Ритуала.

При виде снующих вокруг него магов Крота вспомнил о тех горьких переживаниях детства и утешил себя мыслью о предстоящем полном уничтожении Прадаты. Он подсчитал одежды магов, обнаружив двадцать голубых, как и у его отца, накидок, двенадцать белых – Рала, еще шестнадцать коричневых – Кешья, и всего пятеро носили наиболее опасные красные одежды Куинты. Всего он насчитал не более шестидесяти колдунов.

Еще один колдун, не носивший одежды мага, не раз встретился Кроте на улицах Хагсфейса, это был самозванец, владеющий Огненным Посохом, которому оказывал содействие огромный сокол. Крота весь изошел злобой. Никто не должен владеть тремя Началами, когда самому начальнику Элитной Гвардии было отказано в праве владеть хотя бы одним. Злоба, словно кислота, кипела внутри Кроты, когда он видел, как Верховный Маг носится от здания к зданию, отдавая приказы и подбадривая окружающих.

Но не один лишь самозванец привлек внимание Кроты. Его злобный взгляд преследовал светловолосую женщину, почти всегда находящуюся рядом с магом. Митра была так же оживлена, как Верховный Маг, а яркость солнечного света в пустыне и близость моря делали ее красоту еще более вызывающей. След, оставленный ударом Мордета, совершенно исчез, а нежные волосы, словно морская пена, падали на ее лицо при малейшем дуновении легкого морского бриза, как бы ласково поглаживая ее нежные черты и оттеняя электрическую синеву глаз. В какой-то момент Крота позавидовал Мордету из-за того краткого уединения с морской красавицей.

Крота знал, что эта женщина – ключ к успеху Прадаты. Он уже давно информировал Мордета о преданности Прадаты этой женщине, о несгибаемой верности ей, которая многих мятежников приводила к гибели. Крота убедил Мордета уничтожить Прадату с помощью самой Митры. Он грубо рассмеялся, одобряя план Мордета насильно заставить ее родить ребенка от Черного Лорда. После Раты только одна Митра стояла, словно символ предыдущего времени, цитаделью красоты и верности. План Мордета был весьма остроумен и, несомненно, должен был привести к разрушению Прадаты после того, как Мордет позаботится о том, что об их связи быстро узнали все вокруг. Прелестное дитя получится в результате связи Черного Лорда с вдовой Верховного Мага! Как все было прекрасно! И все рухнуло из-за недосмотра охранника Митры, которого потом Крота лично предал смерти. А появление самозванца еще более осложнило ситуацию.

Стоя наверху на западной стене, Крота видел внизу Митру. Она, наклонившись над плетеной корзиной, помогала какой-то пожилой женщине перебирать яблоки и весело смеялась над Верховным Магом, выбравшим себе из всех яблок, наверное, самое кислое. Казалось, она покровительствует Рате. Крота вообще обратил внимание на то, что она стремится помогать и воодушевлять встречающихся ей людей – этакий материнский образ в безлюдном мире пустыни.

Да, материнский, именно материнский, подумал он, и в его голове, словно соль в высыхающем колодце, выкристаллизовывалась мысль. Кажется, план Мордета удался, так как от Митры Рошанны исходили безошибочные признаки женщины, ждущей ребенка. Крота тихонько засмеялся от удовольствия, когда понял это.

Четверо шпионов больше ничего, представляющего интерес, внутри крепости не нашли. После общего обеда, в котором участвовали все, кроме часовых, шпионы Мордета собрались в крошечной комнате, отведенной им для проживания. Когда-то это была университетская спальня и помещались там самые бедные студенты. Тот факт, что его заставили жить в пустой спальне мертвого университета, вызвал у Кроты еще более мрачные воспоминания, и ему не терпелось побыстрее выполнить задание и уйти из крепости.

– Они что-то сооружают. Очень похоже на осадную машину, но совершенно неизвестного мне типа. Судя по чрезвычайно странной конструкции, я сомневаюсь, что она будет работать, – начал Безвок. – Я также заметил, что обращенная к морю стена наименее защищена.

– В лазарете старые бабы корпят над древесным углем и вонючим камнем, – сказал Троих. – Наверное, они хотят все провонять, чтобы наши войска убежали от крепости. – Три шпиона от души рассмеялись.

– Не надо их недооценивать, – пробурчал Крота. – У них довольно много магов, но владеющих Куинтой – всего пятеро. Мордет должен узнать об этом, так как именно они представляют для него наибольшую опасность.

– Я видел, что кузнец делает какие-то странные емкости, но так и не понял зачем, – доложил Билла.

– Больше нам здесь делать нечего. Мы хорошо изучили их сильные и слабые стороны. Мы знаем, что они готовятся выдержать осаду. Возвращаемся сегодня ночью. – Крота встал, и три остальные шпиона молча кивнули головой. – Но осталось еще кое-что, о чем я должен позаботиться, – сказал он и, выскользнув в дверь, быстро пошел по коридору.

Для того чтобы узнать, где остановился Верховный Маг, Кроте нужно было всего-навсего задать несколько ненавязчивых вопросов, лучше всего за кружкой пива. Он не боялся, что его узнают, так как очень мало людей вне Морлиндры знали в лицо второго человека в армии Черного Лорда.

Случилось так, что Кроте даже не пришлось искать таверну. Чтобы не бросаться в глаза, он старался держаться теневой стороны улицы, где ему и встретился мальчик, шедший по противоположной стороне с вязанкой прутьев в руках, по одежде которого можно было признать в нем жителя южных районов. Крота вышел из тени и окликнул его.

– Эй, парнишка, – позвал он, стараясь говорить с южным акцентом, – будь добр, скажи, где я могу найти Верховного Мага. Мне нужно срочно ему кое-что сообщить.

Мальчик резко повернулся, удивленный неожиданным обращением к нему, но он не видел причин не доверять человеку с его собственным южным выговором.

– Посмотрите в госпитале, сэр, – ответил он. – Вниз по дороге, потом направо. Вы его легко найдете там, где все в огне и свете. – Мальчик наклонил голову и быстро пошел по дороге по своим делам.

Совершив описанный парнишкой путь, Крота, действительно, быстро нашел госпиталь. Через открытую дверь он увидел Митру и самозванца, склонившихся над соломенным тюфяком, на котором лежал какой-то человек. У Жабы забилось сердце. Такая возможность! Оба главаря стояли к нему спиной и разговаривали достаточно громко, чтобы не слышать звук его осторожных шагов. Крота медленно вынул кинжал; кривая сталь скрипнула сухим шепотом, вылезая из ножен.

Митра, поддразнивая Фланкса, предположила, что мало найдется солдат, которые за столь малое время так далеко смоются из своих боевых единиц, отлынивая от службы. Фланкс добродушно смеялся над дружескими шутками, наконец-то придя в себя и немного восстановив силы под присмотром суровой Беренты. Вдруг ему почудилось какое-то движение за спиной Верховного Мага, и возвратившийся было румянец мигом исчез с его лица, когда он осознал опасность. Острие кинжала уже почти коснулось спины мага, когда Фланкс стрелой метнулся с кровати к бывшему профессору и отбросил его в сторону от смертельного удара. Лезвие кинжала, направляемое Кротой, не достигнув цели, все же впилось неглубоко в мякоть левой руки Роя.

Митра мгновенно оценила ситуацию и вцепилась в руку, держащую нож. Рой также быстро пришел в себя: Огненный Посох сердито вспыхнул, и белая молния ударила убийцу в грудь. Крота, как подкошенный, свалился на пол. Рой попытался нащупать у него пульс, пока Митра помогала Фланксу лечь обратно на тюфяк.

– Крота! – прошептал Фланкс. – Это Крота!

– Второй человек после Черного? – переспросила Митра и неожиданно улыбнулась. – В таком случае в наших руках оказалось настоящее сокровище!

Рой уже связал руки Кроты за спиной и проверял крепость узлов. Когда он закончил, Митра попыталась остановить кровь, текущую из его руки.

– Черт возьми… Однако больно, – сказал Рой, когда она ощупывала пальцами его руку. Он даже закусил губу.

– Похоже, лучше всего будет, если мы найдем Беренту, – сказала она.

– Да, не то вы убьете меня вашей непрекращающейся проверкой раны. – Он слабо улыбнулся Митре. Вид красной жидкости, капающей из его руки, нервировал Роя почти так же, как и непрекращающаяся боль.

– Он жив? – спросил Фланкс, показывая взглядом на Кроту.

– Я уверен, что жив. За последние несколько недель я кое-чему научился и уже лучше могу управлять посохом.

Фланкс недоуменно поднял брови, но промолчал.

– Долго этот подонок не протянет, – Митра была в ярости от покушения и еще более злилась сама на себя, что сделала это покушение возможным.

– Ну и пусть. Мы можем допросить его, когда он придет в сознание.

Митра молча наблюдала из окна, как Рой вышел из госпиталя и спросил какого-то прохожего, как ему найти целительницу.

Фланкс явно нервничал оттого, что находился в одной комнате с Кротой, несмотря на присутствие Митры. Этот здоровяк ерзал в кровати, словно ребенок, боящийся пауков, непрерывно поправляя одеяло и украдкой бросал настороженные взгляды в сторону лежащего Кроты. Он видел, как дыхание у Жабы стало ровным и его пепельное лицо стало приобретать нормальный цвет. Потом и веки пленного начали подрагивать.

– Он приходит в себя, спасите нас, Четыре Начала, – сказал Фланкс хрипловатым от волнения голосом.

– Вот и отлично. – Митре не терпелось допросить человека, замучившего до смерти стольких ее друзей в течение многолетнего царствования Мордета. Она смотрела на лежащего на полу человека, с брезгливостью отмечая его тщедушное телосложение, жирные черные волосы и рябое лицо с мерзкой грязной бородой.

Мелко трясясь от удара молнии, пущенной магом, Крота пришел в себя, и первое, что он увидел, открыв глаза, была Митра Рошанна, возвышавшаяся над ним, словно грозная богиня. Он сделал легкое движение, пытаясь избавиться от непрерывного звона в голове, и тут же почувствовал сильный пинок в грудь. Митра вовсе не собиралась давать ему двигаться

– Доброе утро, Митра, – прорычал он. – Я смотрю, вы в хорошей форме, у меня, кажется, возникли здесь небольшие проблемы. Умоляю, развяжите мне руки.

– Ты, Крота, будешь оставаться связанным до тех пор, пока веревки не сгниют на твоем трупе от времени.

– Да. Ну что ж… Этого следовало ожидать – Крота слегка двинул плечами, и веревка тут же впилась в его запястья. Он попытался встать на ноги, представив себе нелепость его позы в этот момент, но Митра вновь нанесла ему такой удар ногой, что у Кроты на несколько минут перехватило дыхание. Он так и пролежал на спине, пока не вернулся Рой, сопровождаемый Берентой и еще несколькими людьми Прадаты. Крота увидел повязку с пятнами крови на руке Верховного Мага и поморщился при мысли о своей неудаче.

– Присмотрите, чтобы о нем позаботились как следует, – приказал Рой Беренте.

Было очевидно, что старой целительнице совсем не по нутру задание лечить кого-либо из армии Мордета, да еще самого Кроту. Но Верховный Маг был непреклонен, и она почувствовала, что должна уступить.

Крота, не теряя даром времени, избрал новую тактику.

– Со мной все в порядке, маг. Вам лучше позаботиться о Митре.

Рой бросил быстрый взгляд на Митру, отметив ее хмурый вид и царственную осанку. Она была вполне здорова, хотя, очевидно, сердита. Рой хотел бы знать, известно ли Кроте, что он в действительности не Верховный Маг.

– Митра в полном порядке, как и я, – ответил он, надеясь, что он говорит так же, как Рата. – Единственный, о ком здесь надо позаботиться, это ты, Крота.

– О, но я бы вам посоветовал сначала спросить у нее. Я уверен, что о ней уже пора немного позаботиться. Ведь женщина, носящая ребенка Мордета, вряд ли сама о чем-нибудь попросит. – Крота впился глазами в Митру, а она нанесла ему сильный удар в лицо, от которого он распластался на полу, хохоча как сумасшедший.

Все страхи Митры обрушились на нее, пока Жаба говорил. Правда, прозвучавшая в его устах, была столь же ужасна, сколь и неприемлема. Что будет, если эту правду узнают люди? Что, если всей Кешье станет известно о ее тайне, ее позоре? Если это случится, она не сможет жить. Она просто не захочет.

– Лжец! – сказала она почти рычащим голосом. – Ребенок, которого я ношу, вовсе не от Черного. – Она оглядела собравшихся в комнате людей, а затем ухватилась за единственную и последнюю надежду. – Сам Рата и есть отец моего ребенка! – Ее голос перешел в крик, слышный даже на соседних улицах.

Рой огляделся; все присутствовавшие неотрывно смотрели на него. Кровь хлынула ему в уши и шею, обжигая и вызывая ощущение крайнего дискомфорта. Митра никогда не признавалась ему, кто отец ребенка. Он считал, что это кто-нибудь из Прадаты, но ее резкое нежелание признаться, порой переходящее в явную ложь, наводили на мысль об ужасной правде. Теперь он знал эту правду точно. Мордет и был отцом. Он быстро взглянул на Митру, но та все еще гневно смотрела на Кроту. Колесо, как говорится, завертелось, и надо было как-то реагировать на заявление Митры. Некоторое время он стоял молча, а затем спокойно сказал:

– Это правда. – Он взглянул на Кроту, во все глаза смотревшего на него. – Заткните ему рот. – Огромный мужчина вышел вперед и грубо засунул тряпку Кроте в рот. – Отведите его в кузницу, и пусть Малек закует его в цепи, – приказал Рой. – Но оставьте его в живых.

– Нет! – вне себя закричала Митра. – Уничтожьте собаку. Он не достоин жить.

– Митра, – сказал Рой спокойным го shy;лосом. – Это не ваш путь, и вы это знаете.

Она попробовала взглянуть на Роя, но не могла смотреть ему в глаза. Наконец она тихо сказала:

– Как хочешь. – Она и так уже много говорила сегодня.

Рой подошел к ней и обнял здоровой рукой за талию. Он прошептал ей ту единственную правду, которую знал он:

– Я люблю тебя. – Он почувствовал, как легкая дрожь охватила ее тело, пока, наконец, она не разрыдалась.

– Отведите этого мерзавца к Малеку. – приказал он.

Четверо хорошо вооруженных мятеж ников из Прадаты вытолкнули бывшего капитана Элитной Гвардии в дверь. А ц это же самое время, никем не замеченные, вдоль крепостной стены крались, согнувшись, три тени, которые затем тихо, по-воровски скрылись в западном направлении.