Текст книги "Дети зимы"

Автор книги: Майкл Коуни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

8

Стонущего Морга поставили на ноги и поддерживали, пока его рвало.

– Грязный пьяный сукин сын, – обругала его Кокарда.

– Он смотрел на меня изо льда, – пробормотал Морг. – Он выглядел, как сам дьявол, белый, улыбался… О Боже… – Морг снова перегнулся вперед, тело его сотрясла рвота.

– Манекен в магазине, – захихикал Прутик. – Испугался манекена! Когда-то давно с Прутиком случилось то же самое.

Морг поднял голову. Лицо его было бледным и залитым потом, глаза покраснели.

– Это был не манекен, – настаивал он. – У него двигались глаза… Уверен, что двигались. – Но уверен он уже не был; в голове все кружилось и плыло; хотелось напиться до потери сознания.

– Пошли, наконец, в башню, черт бы вас побрал. – У Кокарды кончилось терпение. Она перехватила поудобнее руку Морга, Прутик подхватил его с другой стороны. Лампа выскользнула из руки Прутика, загремела по полу и погасла.

– Чтоб тебя, – буркнул во внезапную темноту Прутик.

– Господи, не вижу! Глаза мои, глаза! Ничего не вижу!

– Замолчи. Что ты там, к черту, натворил, Прутик?

– Лампу уронил, чего же еще. А ты что думала?

– Лампу он, видите ли, уронил, – слова Кокарды были полны едкого сарказма. – Ничего страшного, то и дело случается. Скажи нам, Прутик, а как ты собираешься добираться обратно? Теперь это на твоей совести.

Перед тем как Прутик заговорил, некоторое время было тихо.

– …Похоже, она разбилась. Подождите. Кажется, у меня где-то есть спички.

– Ему кажется, у него где-то есть спички. Запасливый какой.

Слабый свет сделал видимыми ледяные стены.

– От этого много пользы не будет.

– Я не зажигал еще! – Голос Прутика стал хриплым от тревоги.

Свет усилился. Казалось, у него нет источника; зеленый, призрачный, он был вокруг и шел ниоткуда. Люди в страхе прижались друг к другу; даже Морг, с прояснившимися от потрясения глазами, разделял общий испуг.

– Смотрите!

Глубоко-глубоко во льду двигалось нечто – черное, меняющееся, неопределенное, в изумрудном сиянии. Оно росло, вытягивало колдовские пальцы в расплывающейся тьме, и вдруг вся стена ожила танцующим светом и тенями, и стало ослепительно светло.

Трое в коридоре с покрасневшими, перепуганными лицами мгновение глядели друг на друга, потом разом повернулись и кинулись прочь, налетая на ледяные стены, отталкивая друг друга, стремясь в темноту, в безопасность.

Добравшись в конце концов до колокольни, они нашли там Гориллу, который, топая, стряхивал снег с сапог.

Начав очищать пальто, он остановился от удивления, когда беглецы протопали по ступенькам и свалились на пол, со всхлипами ловя воздух.

– В чем дело? – спросил он.

Первым пришел в себя Прутик.

– Там, в туннеле, призрак! – задыхался он. На память ему пришли впечатления детства. – Домовой! Большущий, черный… Кошмарно! Истощенный предпринятым усилием, он замолк, продолжая пыхтеть.

– Лапа? – резко спросил Горилла.

– Лапу мы уж как-нибудь узнаем, – отрезала Кокарда. – А это – черное и ни на что не похожее, перекручено по-всякому. И еще с ним был свет. Если тебе когда попадется Лапа с лампой, значит, у тебя точно кой-чего не хватит. И оно было внутри льда.

Горилла задумчиво рассматривал своих товарищей. Что-то они видели, это точно. Но для Лапы нет пути в туннель.

– Что случилось с Моргом? – неожиданно спросил он.

– Шок, – поспешно ответила Кокарда. – Не может прийти в себя.

Горилла наклонился и понюхал вытянувшееся на полу тело.

– Напился. А вы ему позволили.

– Мы ничего не могли поделать, Горилла, – извиняющимся тоном проговорил Прутик.

– Мы уже таким его нашли.

– Идиоты чертовы, – негромко произнес Горилла. – Я ухожу утром на охоту для нас всех, а вернувшись, застаю такую картину. Черт возьми, я иногда удивляюсь, зачем вообще со всем этим связался. Сколько раз я вам говорил держать спиртное от него подальше?

Кокарда и Прутик виновато прижались друг к другу, беспокойно поглядывая на возвышавшегося над ними Гориллу.

– Ты ведь не бросишь нас, Горилла? – спросил Прутик.

Пожав плечами, тот отвернулся и швырнул пальто в угол.

– Поесть найдется? – спросил он.

Последовало долгое молчание. Наконец Кокарда ответила:

– Там… вроде как ничего нет…

– Нет консервов? Ты хочешь сказать, все кончилось? Есть же и другие магазины, не только супермаркет.

– Да-да, мы как раз собирались поискать, когда увидели… эту штуку. Она нас напугала, и мы побежали, – торопливо объяснял Прутик. – Конечно, там внизу всего полно.

– А если и нет, мы всегда можем уехать на «Снежной принцессе», добавила стремящаяся угодить Горилле Кокарда.

Горилла решительно шагнул к люку.

– Пошли со мной, вы оба, – скомандовал он. – Спускаемся вниз. Я хочу выяснить, что там делается. Рассчитывать на вашу информацию я не могу, это ясно.

Оставив Морга досыпать на полу, они спустились вниз, в ледяные туннели.

Тело Морга летело и было разделено на части; он поднимался в белое небо над снежными полями, все выше и выше, и вдруг небо стало голубым, а вся белизна осталась внизу. Части Морга, каждая с сознанием коллективной общности, восхищались цветом неба, которое в точности повторяло оттенок этикетки прекрасного старого выдержанного ямайского рома. Многочисленные Морги никогда не видели голубого неба раньше, но они знали, чего следует ожидать, и вскоре приблизились к огромной фигуре Одноногого Человека с зеленым, покрытым перьями существом на плече.

– Пиастры! – прокричал зеленый и исчез, оставив Старика лежать на спине перед перевернутой шляпой, полной ярко-красных змей. Губы Старика шевелились. Морг собрался вокруг него и увидел, что у того – лицо Гориллы. Горилла сказал:

– Лапы меня беспокоят. Ведут себя необычно последнее время.

Услышав это, Морг почувствовал, сколь многим он обязан своим товарищам. Его вклад в общее благополучие был довольно незначительным, так что он сказал:

– Хорошо, папочка.

Затем отдал честь и снова разделился. Верхом на двенадцати бутылках джина «Бифитер» он еще раз взмыл стаей в небо, благодарный бутылкам за добровольную помощь.

Летя тесным роем над снегом, он обнаружил Лап; их было много, поэтому Морг еще раз разделился перед тем, как слиться с ними. Он обрел понимание: думал то же, что и они.

Вперед все вместе. Навстречу ветру. Мясо.

Мясо в большой раковине.

Увертывается от нас, кидается в сторону, о, ГОЛОД.

Ушло.

Ушло навстречу ветру.

Поэтому – навстречу ветру за мясом вместе.

Вместе я… мы… все в ОДНОМ.

Все навстречу ветру.

Далеко отсюда зашевелилось Существо, оно не было Лапой; Лап с их неповоротливыми мыслями Морг знал. Оно было более могущественным, и распознало в Морге его сущность, и ненавидело его за это. Морг не желал знать об этом Существе, и сознание его съежилось, отстраняясь; и разум Существа также отдалился, избегая контакта. Но с невольным любопытством Морг сохранил ниточку связи и ощутил шарообразную пустоту под поверхностью снега…

Очень медленно Морг собрался с мыслями, почувствовал под собой твердый пол, открыл глаза, простонал, услышал свой собственный голос и с трудом принялся подниматься на ноги.

В колокольне никого не было. Огонь едва горел. Морг проковылял через комнату и подбросил в колокол сухих палок.

Голова у него отчаянно болела. Он влез по лестнице наверх и надел лыжи.

Горилла, помахивая лампой, шел вдоль коридора, а двое остальных, как щенки, вприпрыжку бежали следом.

– Где именно вы видели эту штуку? – спрашивал он. Новая винтовка висела на его плече и на ходу хлопала его по бедру.

– Сюда, дальше, Горилла. Дальше по коридору. Как раз где ты спрятал бутылки. – Прутик, похожий на нервного пойнтера, усердно показывал дорогу.

– Кирки взяли?

– Да… Да…

– Оружие заряжено?

– Да.

– Выходит, бояться нам нечего, так?

– Совершенно нечего. Совершенно. – Тем не менее Прутик продолжал держаться на пару шагов позади Гориллы. Один раз он бессмысленно засмеялся.

Когда Горилла подошел к последнему отрезку туннеля, ведущего в тупик. Кокарда замедлила шаги.

– Послушайте, – сказала она неожиданно. – Я боюсь. Мне все равно, кто об этом узнает. Я чуть не обгадилась со страху. Горилла! – крикнула она вслед удаляющейся лампе. – Давай вернемся! Горилла! – Тут она сообразила, что осталась одна в темноте, и рванулась вперед, тут же столкнувшись с бегущим назад Прутиком. Дрожа, они прижались друг к другу, вместе погружаясь в полны непреодолимого ужаса.

– Бежим отсюда, – пробормотал Прутик.

– Что это? – закричала Кокарда. Низкий гул тяжелых ударов прокатился по туннелю.

– Это оно! – завопил Прутик, теряя самообладание от страха. – Проломило стену! Добралось до Гориллы!

Что-то треснуло, со звоном посыпались обломки, и затем загремела целая лапина осыпающегося мусора.

Скуля от страха, оба ринулись назад, в колокольню.

– Мы дрались, – выдохнул Прутик, не отрывая взгляда от огня. – Господи, как же мы дрались! – При одном воспоминании о пережитом он сжал руки так, что побелели костяшки пальцев.

– Оно оказалось ужасно сильным, – добавила Кокарда.

– На что оно было похоже? – спросил Морг.

– Большое. Громадное!

– Но ведь у Гориллы было ружье?

– Он ничего не мог сделать. Оно его схватило до того, как Горилла успел шевельнуть пальцем. – Кокарда представила себе эту сцену и вздрогнула. Наверное, мы должны были что-нибудь сделать, – сказала она. – Но все уже было кончено. Мы сами еле-еле спаслись.

– Значит, оно все еще там, внизу?

– В колокольню оно не заберется. Мы заперли дверь на засов.

Морг встал на ноги.

– А вы не думаете, что оно может пробить себе дорогу?

Кокарда подумала.

– Дверь дубовая, – сказала она. – Ты куда собрался?

– Отпереть дверь, – отчетливо произнес Морг.

– Что это тебе взбрело в голову? – Прутик встревоженно смотрел на него.

– Слушайте, вы, – тихо продолжил Морг. – Пока вы внизу валяли дурака, я вышел наружу проветриться. В дальней стороне деревни я нашел крышу на одном уровне с поверхностью. Несколько черепиц было выломано. Я заглянул внутрь. Там была одежда и куча продуктов.

– Люди? – с изумлением спросил Прутик.

– Я никого не увидел. Но это напело меня на мысль. Я вспомнил, что мы тогда видели там в туннеле, и понял, что это такое. Это была тень человека, идущего с лампой по параллельному коридору. Только и всего. Никаких чудовищ и призраков, просто человек.

– Он может быть опасен, – предположила Кокарда.

– Он пришел сюда прошлой ночью, – продолжал Морг. – За ним гнались ловцы мяса, и он спрятался. Снега на полу там совсем мало. Он не может быть очень опасным для нас, раз за ним охотятся ловцы.

В голосе Морга звучала жесткость.

– А теперь вы являетесь сюда и выкладываете мне эту кучу чепухи насчет чудовища. Я могу рассказать вам, что произошло. Вы там, внизу, перетрусили и сбежали. Бросили Гориллу на произвол судьбы. И это после того, как он столько времени заботился о нас и рисковал своей шкурой, охотясь на Лап, чтобы привезти вам свежего мяса. Как только вам показалось, что положение становится опасным, вы удрали, как крысы, и оставили его одного выпутываться.

Кокарда и Прутик тупо смотрели друг на друга. На этот раз даже Кокарда не нашла что сказать.

Морг спустился вниз и открыл дверь…

– Эй, кому завтрак? – игриво спросила Кокарда, помешивая размякшие помидоры в луже прогорклого жира.

Когда Горилла и Морг вернулись вчера вечером из туннеля, они с Прутиком притворились, будто спят, свернулись в комок в темном углу и выразительно храпели, опасаясь, что их будут упрекать. Сейчас, когда лучи серого дневного света пробились сквозь отверстия в шпиле, Кокарда пыталась загладить происшедшее.

Горилла пошевелился и открыл один глаз. Морг с оханьем приподнялся и сел.

– Чем это пахнет? – спросил Горилла.

– Это помидоры, – в голосе Кокарды прозвучала оборонительная резкость.

– Это что, все, что вы смогли найти?

– Супермаркет пустой, – напомнил Прутик.

– Значит, надо поискать другое место. – Горилла, почесываясь, поднялся на ноги и мягко подтолкнул ногой спящих на полу. – Завтрак, – сказал он.

Прутик и Кокарда с опаской присматривались к разворачивающимся шкурам. Оттуда появились две головы. Первым поднялся мужчина, пинком скинув на пол свою постель. Он был много выше шести футов, на низкий лоб спускалась лохматая грива темно-каштановых волос. Маленькие, как у свиньи глазки, были глубоко посажены на пухлом круглом лице. Из-за широких плеч он выглядел очень сильным и первобытным. При виде его Прутик ощутил беспокойство. Этот человек был даже крупнее Гориллы. Затем внимание Прутика переключилось на девушку.

Она возникла из мехового моря, как черноволосая Венера, стройная и прелестная, с зелеными глазами на овальном серьезном лице. Под мятым облегающим платьем проступали маленькие твердые груди. Прутик подумал, что это красное платье она, видимо, раздобыла подо льдом вчера. У нее были красивые сильные ноги. Прутик пропел языком по губам и, невольно сравнивая, взглянул на Кокарду, которая смотрела на него самого с бешенством в глазах.

– Здравствуйте, – сказала девушка, улыбаясь, как тропический рассвет. Меня зовут Малышка. С Гориллой и Моргом мы уже знакомы. А вас как зовут?

Кокарда фыркнула.

– Прутик и Кокарда, – быстро ответил Прутик, стараясь не таращиться на девушку очень уж заметно.

– А это кто? – спросила Кокарда, указывая на гиганта.

– Это мой друг. Его зовут Вильям Чарльз.

Услышав свое имя, гигант переменил свою живописную позу.

– Вильям Чарльз, – глухо повторил он, подходя ближе, чтобы заглянуть в сковородку. Увидев еду, он зачмокал губами.

– Я думаю, Вильям Чарльз хочет есть, – заметила Малышка.

Дебаты, последовавшие за завтраком, сначала отличались сдержанностью и вежливостью по причине красоты Малышки и, в большей степени, размеров Вильяма Чарльза. Но вскоре они стали менее формальными.

– Он говорит не очень много, – рассказывала Малышка. – Но он очень сильный.

Малышка хотела подчеркнуть, что Вильям Чарльз может быть полезен, но Прутик понял ее слова как завуалированную угрозу и начал петушиться.

– У нас есть оружие, – сказал он, – и мы хорошо организованы. Мы уже отражали вражеские нападения и можем сделать это еще раз. Может, мы выглядим не очень внушительно, но, клянусь Богом, мы едины.

Эффект от этой речи испортил смешок Морга.

– Мы сразимся с ними на морском берегу, – продекламировал он, вспомнив один из любимых монологов Старика, – мы сразимся с ними в полях… Мы никогда не сложим оружия. Конечно, если только галки не покинут лондонский Тауэр.

– Галки? – сбитый с толку. Прутик огляделся кругом.

– А с каких это пор мы едины, Прутик? – кротко спросил Горилла. – Что касается меня, я очень рад видеть Малышку и э-э… Вильяма Чарльза. Если нас много, мы – сила.

– Откуда, к черту, у него такое имя? – спросила Кокарда.

– И еще, нам пригодится помощь кого-нибудь вроде Вильяма Чарльза, чтобы прорубать новые туннели. Продовольствие кончается, и нам надо искать другие источники.

– Пока не будет готова «Снежная принцесса», – вставил Морг.

– Это его имя, – объясняла Малышка. – Просто его имя. Так он себя называл, когда я в первый раз его увидела.

Кокарда фыркнула.

– Оно ничего не значит и слишком длинное. Так не пойдет. – Кокарда с вызовом оглядела присутствующих. – Давайте назовем его Тюрей. Коротко и ясно.

Прутик кивнул в знак согласия, но Малышка поджала губы, а Морг недовольно взглянул на Кокарду.

– Он теперь будет Тюря, – Кокарда старалась решить этот вопрос раз и навсегда. Она указала пальцем на гиганта, которого к этому времени успела записать в безобидные. – Тюря.

– Вильям Чарльз. – Ответ последовал не сразу. Гигант указал на Кокарду. – Ко-ка-рда, – не без труда произнес он. Хлопнул себя по груди. – Вильям, – сказал он. Затем показал направо.

– Вильям Чарльз! – воскликнула Малышка.

– Чарльз! – прогремел тот с торжеством, ткнув пальцем в воздух.

– Чего это он? – спросил Прутик, тревожно глядя в направлении, указанном Вильямом Чарльзом и как будто ожидая, что там что-то появится.

– Я говорю о нас обоих, – непонятно объяснил гигант.

– Это он так шутит, – поспешно сказала Малышка. – Он иногда воображает, что он не один человек, а два. Кто-то ему сказал однажды, что он работает за двоих, да еще это имя. Он и решил, что их двое.

Бессознательно пытаясь отвлечь внимание от своего подопечного, она встала и начала ходить вокруг, рассматривая лежащие там и сям предметы, подбирая их и поднося к свету, в то время как взгляды мужчин следовали за каждым ее движением.

– Он псих, – догадалась Кокарда. – Сумасшедший псих.

Голос Малышки с другой стороны колокольни прозвучал нерешительно; она пристально разглядывала пустую бутылку.

– Может быть, Тюря будет лучше?

– Гораздо лучше, – не допуская сомнений, провозгласила Кокарда.

– Что это такое? – спросила Малышка, прервав неловкую паузу и показывая деревянный брусок странной формы.

– Это для «Снежной принцессы», – поколебавшись, ответил Морг.

– Для «Снежной принцессы»?

– Это будет наша лодка, – объяснил Прутик. – Закрытая снежная яхта с оснасткой кеча, она у нас снаружи. Эту деталь сделал я сам. – В его тоне зазвучала гордость. – В точности по чертежу Морга. Это называется кница и будет приделано на дне. Наверное, Горилла поставит ее на место сегодня. В «Снежной принцессе» хватит места на четверых, и она закрыта сверху, потому что… – Его голос прервался.

– Потому что не все вы можете выходить наружу, – мягко добавила Малышка. – Это со многими случается.

– Да, а сегодня мы начнем шить паруса. Корпус почти готов; Горилла говорит, надо только поставить транец и банку, стену и крышу каюты, ну, и еще кое-что…

– Я буду шить паруса, – сказала Кокарда.

– Так что мы надеемся через недельку-другую, ну, самое большее, через два месяца, так говорит Горилла, погрузить в нее припасы – и в путь! закончил триумфальным крещендо Прутик.

– Расскажи это своей бабушке, Джордж, – с горечью пробормотал Морг.

– Я хочу на это посмотреть, – заявила Малышка. По лестнице она взбиралась медленно, но на ее ноги смотрел только Прутик. Она прошла по галерее, выглядывая в отверстия. Прутик наблюдал за пей с уважением, почти с восхищением. После всех этих лет, проведенных в туннелях, он относился с уважением к каждому, кто был способен не отворачиваясь смотреть на эту пугающую, головокружительную бесконечность за стенами колокольни, и, кроме того, Малышка была красива. Кокарда увидела выражение его лица и фыркнула. Тюря смотрел на огонь.

Морг и Горилла смотрели друг на друга.

Малышка начала спускаться. Она смотрела на Гориллу, и в ее глазах было понимание.

– Это чудесная лодка, – негромко проговорила она. – Хорошо бы, если бы она была достаточно большой, чтобы вместить еще Тюрю и меня.

Горилла глубоко вздохнул.

– Возможно, мы сумеем сделать ее больше…

9

Тюря работал киркой, пробивая новый туннель в направлении «Винного Приюта», там, как предполагали, был бакалейный магазин, а Морг смотрел. Тюря восстанавливал старый маршрут, проводя коридор параллельно старому, обвалившемуся. Морг утверждал, что «Винный Приют» был частью целого квартала магазинов, которые еще никто не осматривал.

Наблюдая за работой Тюри и вспоминая старые времена в «Винном Приюте», Морг ощутил, что в нем проснулась прежняя жажда, и принес из своего тайного склада бутылку. Он пил и давал указания.

– Возьми немного вправо, Тюря, – бодро окликнул товарища Морг, вытирая губы. – Мы уходим от нужного направления.

Гигант ритмично распевал, размахивая киркой.

– Подожди! – Морг хихикал, чувствуя легкость в голове. Придвинув сани, он принялся лопатой накладывать на них лед, отбитый Тюрей. Наполнив сани, он подобрал веревку от них и свою лампу и рысцой направился в заброшенный тупик, который использовал под свалку. Обрывки мелодий, которые он напевал, эхом отдавались от стен, легкие сани постукивали сзади, и в голову Моргу пришла идея.

Вернувшись на рабочее место, он повелительно потребовал от Тюри остановиться.

– Что? – Удивленный, тот повернулся к Моргу. Он чувствовал, что может продолжать так весь день; упражнять свои мышцы в приятной компании нового друга доставляло ему огромное удовольствие.

– Мы зря тратим время, Тюря, друг мой.

– А?

– Что нам нужно, – Морг ухмыльнулся в предвкушении, – так это динамит.

– Динамит, – медленно повторил Тюря, наслаждаясь звуками.

– Взорвем все к чертовой матери! – Морг экспансивно размахивал руками.

– Динамит! – орал гигант, когда они торопились назад, к скобяному магазину. Моргом овладел неудержимый хохот, и вскоре Тюря почувствовал юмор ситуации и присоединился к нему.

Горилла и Малышка стояли на галерее и смотрели на покрытую снегом равнину.

– Похоже, нам придется уходить отсюда рано или поздно, – сказал Горилла. – Думаю, в деревне достаточно еды, и ее нужно только найти, но дело не в этом. Даже вместе с вами обоими группа слишком мала. Мы только и будем здесь ковыряться, пока не помрем. Мне лично это кажется бессмысленным.

– Куда ты думаешь направиться? – поинтересовалась Малышка.

– Не знаю, в том-то и дело. Один раз мы это пробовали – после драки с ловцами мяса. Разделились и хотели уехать отсюда. Мне кажется, мы все были тогда не в себе, потому что одного из нас убило колоколом. Я забрал Старика и отправился к тому месту, где нет снега, очень далеко отсюда. Он пожал плечами. – Я туда добрался, и мне не понравилось. Тогда я вернулся, и оказалось, остальные все еще здесь. Они боялись выходить наружу, потому что очень долго прожили подо льдом.

– Старик много значил для тебя? – спросила Малышка.

– Он много значил для нас всех, я думаю, хотя другие этого не понимали. Он научил нас всех читать и всяким другим вещам. И у нас была общая цель чтобы он оставался живым; мы тогда не думали только каждый о себе. Теперь, когда его тут нет, мы просто существуем изо дня в день, безо всякой цели в жизни.

Так было, пока ты не придумал «Снежную принцессу», подумала Малышка.

– В последнее время дела пошли хуже, – продолжал Горилла. – У нас неделями нет свежего мяса. Лапы вроде… организовались. Это меня тревожит. Раньше они были просто животными, а сейчас превратились во что-то другое. Иногда они мне кажутся даже опаснее ловцов мяса.

– Не следует недооценивать ловцов мяса, – предупредила Малышка. – Они становятся еще большей угрозой, чем когда-либо раньше. Если бы они поймали меня и Тюрю, нас бы уже не было в живых. Они голодают; Лапы и им создают проблемы. Многие города с наветренной стороны организовались вроде вас, только у них людей больше. Они в состоянии защищаться. Ловцы оставляют их в покое, но нападают на каждого курьера, который пробирается из города в город. Как раз это и случилось со мной и Тюрей. Мы шли из Бови в Мортон, чтобы договориться о совместных действиях. Они на нас напали, и нам пришлось убегать от них по ветру. Они преследовали нас всю дорогу… – Ее голос задрожал, и она замолчала, охваченная вновь ожившим ужасом бегства.

Горилла накрыл ее руку своей ладонью.

– Я счастлив, что вы пришли сюда, – искренне сказал он.

Внизу Кокарда и Прутик начинали проявлять нетерпение.

– Мне это не нравится, – говорила Кокарда. – Очень уж быстро они спелись между собой, черт бы их побрал.

Она сидела на полу с большим куском парусины на коленях и яростно шила.

– Не вижу в этом ничего плохого, – спокойно заявил Прутик. – Пора бы и Горилле иметь девушку.

– Только такие глупости от тебя и можно ждать, – отрезала Кокарда. Отшвырнув парусину, она встала над Прутиком, который с лицом, залитым потом, обстругивал кусок доски.

– О чем ты говоришь? – обиженно спросил он.

– Все о том же. – Кокарда схватила его за волосы и дернула голову Прутика назад. Его удивленное лицо теперь было обращено к ней. – В «Снежной принцессе» есть место только для четверых. – Она сунула ему в лицо руку с четырьмя растопыренными пальцами. – Для четверых, понял?

– Знаю.

– Горилла сидит на галерее с этой девушкой. Морг – внизу, в туннеле, с Тюрей. Ну-ка, скажи мне, Прутик, – она перешла на шепот, и выражение ее лица испугало ее любовника, – кто лишний?

Прутик начал понимать.

– Мы, – ответил он.

– Мы, – повторила Кокарда. Ее глаза сузились. – Вот что, Прутик, если мы не поедем на «Снежной принцессе», то и никто не поедет.

– Что ты имеешь в виду? Что ты собираешься делать?

– Увидишь… – Кокарда неожиданно выпустила его и повернулась к Горилле и Малышке, которые как раз спускались по лестнице. – Что вы там такое задумали? – небрежно спросила она.

– Просто я показывал Малышке наше жилище.

– Тюря в туннеле с Моргом.

– Я знаю. Как дела с парусом?

Ответ Кокарды потонул в грохоте взрыва, который потряс башню, заставив частицы грязи на деревянном полу плясать, как блох на горячей сковородке. Не успели находившиеся в колокольне обменяться тревожными взглядами, как снизу ворвался отчаянный порыв ветра, подняв вихрь из истрепанных картонных коробок и обрывков упаковочной бумаги. Опрокинулась лампа, разлившееся масло вспыхнуло, добавив к общему беспорядку прыгающие языки пламени и мечущиеся по стенам тени.

Первым опомнился Горилла.

– Малышка, Кокарда! – крикнул он. – Тушите все это, быстро! Прутик! Идем со мной! – Он бросился вниз по лестнице, и после секундного замешательства Прутик последовал за ним.

Малышка набросила на огонь мешковину, частично затушив его.

Кокарда ждала. Тонкая полоска пламени лизнула наполовину законченный парус. Ткань почернела. Из-под краев парусины просочились искры…

Кокарда размышляла.

– Казалось, такая хорошая идея, – мямлил расстроенный Морг.

– Весь туннель обвалился, – ругал его Горилла. – Ты испортил работу целого дня, даже больше. Завтра придется опять начинать с нуля.

– Начинать с нуля, – счастливо повторил Тюря.

– Я сделаю все, как ты говоришь, Горилла, – согласился Морг.

В головокружительном сне, вызванном алкоголем, сквозь мозг проносились непрошенные мысли. Было хорошо стоять на толстых сильных лапах, чувствовать холодный, освежающий ветер, а провал, в который он пытался заглянуть, был обещающе глубоким. Морг передавал мысли своим товарищам, которые собрались толпой вокруг него, и это выглядело так, будто все они говорили одно и то же. Общее выражение согласия.

Давай?

Давай!

Кокарда лежала без сна, разглядывая суживающуюся верхушку шпиля; последние отблески умирающего костра играли среди древних стропил.

– Прутик? – позвала она тихонько.

Спящий человек около нее не отзывался.

– Мне жаль, что так получилось, Тюря.

– О'кей, – коротко ответил массивный компаньон, оглядывая груду ледяных глыб. Они беспорядочно и круто громоздились в самом конце короткого прохода, высоко наверху оканчиваясь неровной линией, над которой виднелось голубое небо. Ледяной ветер сбрасывал вниз облачко снега.

– Пробили взрывом дыру наверх, – удивленно сказал Морг, и нечто холодное, полузабытое заставило его вздрогнуть. Морг знал результаты еще до того, как увидел их сегодня утром. Вчера, ожидая взрыва, они с Тюрей спрятались в укрытии, потом мимо них пронесся взбешенный Горилла, наскоро осмотрел при тусклом свете лампы груду льда и, вернувшись, отыскал смущенных виновников в супермаркете. Он сразу отправил их в колокольню, где почти ничего не было сказано о происшествии. И все же картина была ему знакома…

– Начнем? – спросил Тюря, замахиваясь киркой на ледяную стену.

– Начнем, – согласился Морг. Место выглядело довольно подходящим. Им придется обойти кучу обломков по широкой дуге, чтобы избежать трещин и ненадежного льда вблизи места взрыва.

Тюря затянул свою песенку; полетели в разные стороны осколки льда.

– Постой! – Морг услышал шум осыпающегося каскада и побоялся, что от ударов Тюри начинает обваливаться кровля туннеля. Кусок льда подскочил, ударившись об пол, и заскользил дальше, отлетев от лодыжки Морга. Недоумевая, Морг сделал несколько шагов по направлению к месту вчерашнего взрыва. Крутой скат, состоящий из обломков льда, прерывисто двигался. Более мелкие куски, подпрыгивая, катились вниз и дальше, в коридор.

Морг глянул вверх, и сердце его замерло.

Задом наперед, так, что огромный зад заслонил все небо, по ледяной лавине спускался Лапа.

– Тюря! – прохрипел Морг, повернулся, чтобы удрать, и резко остановился, скользя на льду.

В слабом свете лампы было видно, как Тюря молча борется с другим огромным зверем.

Морг беспомощно наблюдал за схваткой. Животное обхватило Тюрю передними лапами; человек обеими ладонями старался отвести назад похожую на медвежью морду. Зверь возвышался над ним почти на два фута. Крохотные глазки зловеще глядели на Морга через голову Тюри. Зверь урчал от злости, преодолевая сопротивление рук Тюри, и Морг почуял запах его дыхания, напоминающий гниющую падаль. Одежда Тюри была разорвана, по голой спине текла кровь, окрашивая в алый цвет серебристый мех вокруг похожих на лезвия когтей.

Морг увидел, что Тюря безрезультатно лупит киркой по голове Лапы; в тесном пространстве нельзя было размахнуться. Морг всхлипывал от страха и отчаяния, а Тюря все слабел и слабел. Боль и напряжение собрали кожу вокруг глаз гиганта в складки.

– Беги, друг, – задыхался он, – я выиграю! Я выиграю!

Последняя лавина льда достигла дна, и появился второй зверь. Он двинулся в круг света, заполняя собой весь туннель, и блестящими глазами наблюдал за ходом борьбы, ожидая своей доли в добыче. Морг проскользнул мимо борющихся и спрятался в колышущейся тени; битва продолжалась над его головой.

Тюря стонал от муки: объятия Лапы сжимались все крепче, когти глубже впивались в тело. Зверь почувствовал запах крови, и с челюстей его потекла слюна. Окутанную паром дыхания морду отделял от лица человека последний дюйм; зверь фырчал от возбуждения.

– Беги, мой друг, – прошептал Тюря. Морг услышал и заплакал от бессилия.

И не думая о том, что делает, схватив лампу, разбил ее о голову зверя. Масло потекло по плечам Лапы и взорвалось пламенем.

Ледяной туннель наполнился светом; с каждого изгиба стены смотрела пылающая голова Лапы. Морг подхватил Тюрю и поволок по коридору прочь от места схватки. Второе чудовище, перепугавшись, попятилось к ледяному обвалу. Морг упорно тащил Тюрю дальше, и скоро поворот скрыл от него огненный ад.

Помогая Тюре идти по туннелям, Морг слышал по сторонам шорохи и ворчанье бесчисленных Лап, которые беспокойно двигались в темных помещениях магазинов, возбужденные, каким-то образом разделяющие боль и ужас своего собрата. Животные, очевидно, дремали, когда Морг с Тюрей направлялись к обвалу; сейчас пространство подо льдом буквально кишело ими.

Добравшись до дубовой двери, закрывающей вход в колокольню, Морг втолкнул Тюрю внутрь и обернулся на свет, неожиданно вспыхнувший сзади. В отдалении появился горящий Лапа – голова и плечи в венце огня, повторенном в тысяче искаженных отражений, в тысяче сверкающих вспышек вдоль коридора. Животное кричало от боли, потом упало на пол, круша в последних судорогах лед.