Текст книги "Возвращение мертвого бога"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Возможно, – небрежно ответил карлик. – Их здесь около дюжины или чуть больше – тех, кто улегся спать в эту землю когда-то. Они находятся там до тех пор, пока в них не появится нужда, хотя, насколько мне известно, такого еще ни разу не было. А может быть, они ждут конца мира, который боги захотят разрушить, если он их чем-то не устраивает. В этом случае они будут бороться, чтобы предотвратить подобную случайность. Это совершенно безумная теория моего собственного изготовления, и поэтому она немногого стоит. Возможно, судьбы защитников Вечности обросли массой легенд и слухов.

Карлик склонился в насмешливом поклоне и, потрясая копьем, отсалютовал Эльрику.

– Прощай, Эльрик из Мельнибонэ. Когда ты захочешь вернуться, я буду здесь, чтобы отвести тебя, а вернуться ты должен в любом случае – живым или мертвым – так как, ты это, очевидно, понимаешь, твое присутствие здесь противоречит сложившемуся в этом мире порядку вещей. Единственная вещь подходит здесь...

– Какая же?

– Твой меч.

– Мой меч. Странно. Я думал, что он здесь не имеет значения, – Эльрик был поражен идеей, внезапно родившейся у него в мозгу. Но у него не было времени для домыслов. – Я не собираюсь здесь задерживаться, – сказал он карлику, который уже исчез среди валунов.

Эльрик еще раз посмотрел на большой могильный холм и направился к нему. Вдруг он заметил, что ручей начал течь совершенно естественно, и у него возникло ощущение, что, несмотря ни на что, этот мир подчинялся Закону, и в нем ощущалось влияние силы Хаоса.

Могильная насыпь, насколько Эльрик мог видеть, была сложена из гигантского количества плит из необработанного камня. За камнями росли оливковые деревья, их ветви были увешаны необработанными драгоценными камнями, и позади деревьев Эльрик увидел высокий, со сводчатым потолком вход, перекрытый бронзовыми панелями, украшенными позолотой.

– Будет трудно, Буреносец, – сказал он своему мечу. – Я буду удивлен, если тебе хватит мощи для битвы в этом мире, так же, как и способности питать меня жизненной силой, но попробуем...

Он приблизился к дверям и, замахнувшись что есть силы, ударил по ним рунным мечом. Металл лязгнул, во двери осталась выемка. Он вновь замахнулся, теперь уже держа меч обеими руками, но голос, раздавшийся справа, остановил его.

– Что за демон тревожит отдыхающего Роланда?

– Кто говорит на языке Мельнибонэ, – смело возразил Эльрик.

– Я говорю на языке демонов, и я чувствую, кто ты есть. Я знаю, что Мельнибонэ – всего лишь слово из древних сказок.

– Для женщины ты говоришь слишком гордо, – сказал Эльрик, еще не видя того, с кем разговаривал.

Тогда она выбралась откуда-то из-за могильного холма и замерла, глядя на него сверкающими зелеными глазами. У нее было удлиненное прекрасное лицо, почти такое же бледное, как и у него. Исключение составляли ее волосы.

– Как тебя зовут? – спросил он, – Ты обитательница этого мира?

– Меня зовут Вивиан, я чародейка, но совершенно земная. Вашему повелителю известно имя Вивиан, которая однажды влюбилась в Роланда, хотя он был слишком независим, чтобы остаться с нею, поэтому она стала бессмертной и ведьмой, – она от души рассмеялась. – Поэтому-то я знакома с демонами вроде тебя и не боюсь тебя. Уходи! Уходи, или я призову епископа Тюрпена, и он изгонит тебя!

– Некоторые твои слова, – вежливо сказал Эльрик, – незнакомы мне, а язык моего народа исковеркан. Ты что, охраняешь могилу героя?

– Увы, наполовину охраняю. Теперь уходи! – она повелительно махнула рукой.

– Это невозможно. Рядом с телом лежит Рог, чрезвычайно важный для меня. Мы называем его Рог Судьбы, но тебе он должен быть известен под другим именем.

– Олифант! Но это священный инструмент. Никакой демон не может даже прикоснуться к нему. Даже я.

– Я не демон. Я настоящий человек. Сейчас отойди в сторону, эта проклятая дверь пока что успешно сопротивляется мне.

– Ах, – сказала она задумчиво. – Ты мог бы быть человеком, хотя не вполне похож на него. А белое лицо и волосы, красные глаза, твоя странная речь...

– Колдун я, но не демон. Прошу – отойди!

Она внимательно взглянула на его лицо, и его взгляд смутил ее. Он коснулся ее рукой. Она казалась вполне реальной, хотя в ней было немного реального ПРИСУТСТВИЯ. Это было так, как если бы она находилась гораздо дальше, чем есть на самом деле. Они смотрели друг на друга, полные любопытства и сомнения.

– Откуда ты могла узнать мой язык? Этот мир снится мне или богам? Он кажется вполне реальным, почему?

Она слушала его.

– Ты так говоришь о нас, будучи сам призраком? Ты, кажущийся призраком из мертвого прошлого!

– Из прошлого! Вот в чем дело: ты из будущего, еще не созданного. Которое, возможно, принесет нам избавление!

Она не стала продолжать эту тему, но вдруг сказала.

– Странник, ты никогда не сможешь разбить эту дверь. Если ты хочешь добыть Олифанта, то это говорит о тебе, как о смертном, несмотря на внешний вид. Очевидно, Рог нужен тебе для очень важной цели.

Эльрик улыбнулся.

– Еще бы. Если я не смогу забрать его туда, откуда он пришел, ты никогда не будешь существовать.

Она замерла.

– Поняла, поняла! Я чувствую, что догадка рядом, хотя не могу понять, почему. И это необычно для Вивиан. Вот, – она выхватила ключ из своего платья и протянула его ему. – Этот ключ открывает могилу Роланда. Он единственный. Я хотела умереть из-за него, но иногда я решалась пробраться во тьму его могилы, смотрела на его лицо и гибла от желания оживить его и отвести его живого в мой дом на острове. Возьми Рог! Попробуй унести его, и, когда он убьет тебя, он придет ко мне, и моя страсть, мое предложение вечной жизни – это лучше, чем вновь ложиться в это холодное место. Иди, будь убитым Роландом!

Он взял ключ.

– Спасибо, леди Вивиан. Если возможно убедить того, кто противится существованию правды, то пойми, что даже для тебя будет лучше, если я убью Роланда, а не наоборот.

Он вставил большой ключ в скважину и легко повернул. Двери двинулись, открываясь, и он увидел, что длинный коридор с низким потолком, изгибаясь, уходит внутрь холма. Не колеблясь, он двинулся вперед, к мерцающему свету, видимому сквозь холодный и мглистый мрак. Он шел, будто плывя сквозь сон, еще менее реальный, чем тот, что он видел в прошлый раз. Затем он вошел в склеп, освещенный высокими свечами, окружавшими ложе человека, который лежал на нем, облаченный в доспехи странного и незнакомого вида. Громадный широкий меч покоился на его груди, а рядом лежал, прикованный к рукоятке цепью, Рог Судьбы, Олифант.

Лицо человека, озаренного светом свечей, казалось странным: старое, но с юношеским выражением, широкие брови, характерно изогнутые.

Эльрик взял Буреносца в левую руку и, вытянув правую, схватил Рог.

Не пытаясь быть осторожным, он сдернул Рог с шеи Роланда.

Грозный крик вылетел из горла героя. Он немедленно сел, ухватив рукоять меча обеими руками, выпростав ноги с ложа. Его глаза широко раскрылись и увидели Эльрика с Рогом в руке. Он в один прыжок оказался перед Эльриком, метя ему в голову. Эльрик поднял Щит и блокировал удар, сунул Рог в колет и, повернувшись боком, перебросил Буреносца в правую руку. Роланд что-то кричал на языке, совершенно непонятном Эльрику. Но Эльрик не стал больше разбираться в его словах, а по интонации было ясно, что это были не мирные предложения. Он продолжал, прикрываясь Щитом, продвигаться дюйм за дюймом из склепа, похожего на широко раскрытый рот. Раз за разом Дюрандаль бил по Щиту Хаоса, и при ударах, как щит, так и меч издавали громкий чистый звук высокого тона. Неумолимый герой продолжал теснить Эльрика, его меч свистел и гремел по щиту, иногда по клинку с фантастической силой. Но вдруг они выбрались наружу, и Роланд, казалось, на мгновение ослеп. Эльрик мельком увидел Вивиан, в нетерпении ожидающую победы Роланда.

Однако, при свете дня не было никакой возможности избежать свирепого воина, и Эльрик отплатил со всей энергией, которую накопил к этому моменту. Щит вверх, меч закрутился, и Эльрик бросился в атаку, увидев Роланда, который был поражен подобным поведением своего противника.

Буреносец взвизгнул, зацепившись за плохо закрепленную деталь железных доспехов, приклепанную к нагруднику, поперек которого была нарисована широкая темно-красная полоса, очевидно, отличавшая знаменитого героя. Но было бы ошибкой считать, что это как-то повлияло на мощь Дюрандаля, он не потерял своей остроты и угрожал пробить Щит Хаоса с каждым ударом. Левая рука Эльрика совершенно онемела, противостоя Дюрандалю, правая тоже начала уставать. Лорд Донблас не лгал, предупреждая, что сила его оружия уменьшается в этом мире.

Роланд на мгновение остановился, что-то крича, но Эльрик не обратил на него внимания, захваченной этой битвой, и нанес страшный удар по телу Роланда. Богатырь зашатался, оступился, его меч вылетел из рук с печальным свистом. Эльрик нанес удар в щель между шлемом и горловиной панциря. Голова слетела с плеч и покатилась в сторону, но кровь не ударила фонтаном из шейных артерий. Глаза головы остались широко открытыми и глядели на Эльрика.

Вивиан вскинулась и закричала что-то на том же языке, которым пользовался Роланд. Эльрик отошел назад, лицо его было угрюмым.

– Ах, его легенда, его легенда, – кричала она. – Люди верят, что он когда-нибудь вновь поскачет, чтобы помочь им. А ты убил его! Изверг! Дьявол!

– Может быть, я одержим им, – быстро произнес Эльрик, пока она причитала над обезглавленным телом. – Но боги вынудили меня заняться этим делом. Теперь я должен покинуть твой тусклый мир.

– Неужели тебе безразличны преступления, которые ты совершил?

– Да, мадам, это всего лишь очередное из многих, которые я совершил, служа одной великой цели. То, что я иногда сомневаюсь в ее истинности, объяснять тебе я не буду. Знай это, хотя я должен сказать тебе, что судьба таких, как Роланд и я, – никогда не погибать окончательно, а всегда возрождаться. Прощай.

И он зашагал прочь оттуда, прошел через ограду из олив и высоких камней, Рог Судьбы холодил его сердце.

Он спустился к реке, ведущей к высокой горе, где его дожидался маленький карлик, и когда он добрался дотуда и увидел молодого Джермуса Лукавого, то извлек Рог из своего колета и показал его.

Джермус захихикал:

– Итак, Роланд убит, и ты, Эльрик, похитил часть легенды этого мира, если теперь он уцелеет. Ладно, хочешь, я провожу тебя обратно в твое измерение?

– Да, и побыстрее.

Джермус соскочил вниз с валуна и приблизился к высокому альбиносу.

– Хм, – пробормотал он. – Этот Рог может причинить нам некоторые неприятности. Лучше спрячь его в своем колете и прикрой сверху щитом.

Эльрик послушался карлика и последовал за ним вниз к берегу странного замороженного ручья. Он выглядел так, как будто только что тек, но вдруг неожиданно остановился. Джермус прыгнул в него и сразу же стал погружаться.

– Быстро! За мной!

Эльрик последовал за ним, и через несколько мгновений после того, как ступил на затвердевшую поверхность, также начал погружаться. Хотя ручей был мелким, они продолжали погружаться, пока почти полностью не ушли в воду, которая вдруг перестала быть водой, сменившись глубокой тьмой, потеплевшей и напрягшейся. Джермус дернул Эльрика за рукав.

– Это проход!

Они рванулись вправо и вниз, их кидало и вертело из стороны в сторону, вверх и вниз, через лабиринт, который мог, очевидно, видеть лишь Джермус. Рог, спрятанный на груди, стал соскальзывать, но был прижат Щитом. Затем Эльрик мигнул от внезапного яркого света и почувствовал, что стоит на чем-то твердом. Открыв глаза, он увидел громадное темно-красное солнце, замершее на темно-голубом небе. Он глянул вниз и обнаружил, что стоит на башне Б'Оллнезбет. Некоторое время Рог дергался и бился, как живой, подобно пойманной птице, но вскоре замер неподвижно.

Эльрик спустился ниже на крышу и пополз вниз, сквозь дыру, через которую протискивался раньше.

Вдруг он почувствовал еще чье-то присутствие, что-то живое в небе. Он оглянулся. Там, опираясь ногами на воздух, стоял ухмыляющийся Джермус Лукавый.

– Я возвращаюсь, этот мир не по нраву мне, – он захихикал. – Для меня было неплохо сыграть свою роль во всей этой истории. До свидания, Сэр Спаситель. Напомни обо мне, неотесанном, Лордам Высших Миров – возможно, ты сможешь намекнуть, чтобы они обновили свои воспоминания или созидательные силы. Раньше мне здесь нравилось.

Эльрик сказал:

– Лучше будет, если ты удовольствуешься своим жребием, Джермус. Теперь здесь лучше не задерживаться.

Джермус хмыкнул и исчез.

Медленно из-за усталости Эльрик спустился к растрескавшейся стене, с громадным облегчением достиг первой ступени, споткнулся на следующей, остановился, передохнул и продолжил спуск вниз, затем направился к башне Д'Арпутна с новостями о своих успехах.

4

Трое задумчивых мужчин вышли из города и направились вниз, к драконовым пещерам. Рог Судьбы свисал на новой серебряной цепочке с шеи Эльрика. Сам Эльрик был облачен в обычную черную одежду, голова была не прикрыта, только золотой обруч удерживал волосы над глазами, Буреносец в ножнах висел на боку. Щит Хаоса – на спине.

Он ввел своих друзей в грот, в котором распласталось тело Огнезуба, вожака драконов. Легкие Эльрика лихорадочно сократились от волнения, но вот он набрал полную грудь воздуха, глянул на друзей, поднял Рог к губам и дунул в него изо всех сил.

Раздался звук, глубокий и звучный, загудел, загремел, отражаясь от стен пещеры. Эльрик почувствовал, что вся жизненная энергия уходит от него. Он все больше и больше слабел, пока не упал на колени, но Рог все еще держал у губ. Звук слабел, окружающее помутилось у Эльрика в глазах, губы свела судорога, и затем он рухнул лицом вниз на камни. Рог упал рядом с ним.

Мунглум бросился к нему и замер, увидев, как тело лежащего дракона напряглось, и громада немигающих глаз уставилась на него.

Дайвим Слорм закричал ликующе:

– Огнезуб! Брат Огнезуб, ты проснулся!

Он увидел других драконов, напрягающих тела, разворачивающих крылья и вытягивающих длинные шеи, распрямляющих наспинные роговые пластины. Мунглум чувствовал себя как никогда маленьким среди проснувшихся драконов. Он ощутил нервное напряжение, передающееся от громадных тварей, не зная, как они отнесутся к его присутствию среди них, присутствию того, кто не был повелителем драконов.

Но вдруг он вспомнил о бесчувственном альбиносе и опустился рядом с ним на колени, теребя его за плечо, закрытое доспехами.

– Эльрик, ты жив?

Эльрик застонал и попытался перевернуться на спину. Мунглум помог ему сесть.

– Я ослаб, Мунглум, так ослаб, что не могу сам встать. Рог вытянул из меня всю энергию.

– Возьми свой меч, он снабдит тебя тем, что тебе необходимо.

Эльрик покачал головой.

– Я воспользуюсь твоим советом, но думаю, что в этот раз он будет бесполезен. Герой, которого я убил, очевидно, не имел души, или его душа была хорошо защищена, поэтому я ничего не получил от него.

Его рука с трудом нащупала пояс и рукоять Буреносца. С громадным усилием Эльрик извлек его из ножен и почувствовал слабый ток, идущий от него, но недостаточный для любого серьезного дела.

Эльрик встал и, пошатываясь, направился к Огнезубу. Чудовище узнало его и в знак приветствия задвигало крылом. Его жесткие холодные глаза чуть потеплели. Когда Эльрик подошел, чтобы похлопать дракона по шее, то упал от слабости на одно колено и с трудом поднялся.

В прежние времена рабы седлали драконов, но сейчас друзья должны были сделать эту работу сами. Они отправились в хранилище упряжи и подобрали себе там седла, так как каждое из них было сделано для конкретного монстра. Эльрик с трудом удерживал тщательно изготовленное и подогнанное седло из дерева, стали, драгоценных камней и редких металлов. Ему потребовалось значительное усилие, чтобы преодолеть выбоину в полу. Не желая смущать его своими взглядами, двое друзей игнорировали его бессилие и занялись своими седлами. Драконы, должно быть, поняли, что Мунглум друг, и поэтому не возражали, когда он осторожно приблизился к попоне своего дракона с высоким деревянным седлом с серебряными стременами и походившим на пику крестом, на котором виднелись родовые знаки одной древней благородной семьи, теперь уже полностью погибшей.

Когда они закончили седлать чудовищ, то подошли, чтобы помочь Эльрику, свалившемуся от слабости и сидевшему на полу, опираясь спиной на крутой бок Огнезуба. Пока они возились с подпругой, Дайвим Слорм сказал:

– Достаточно ли в тебе сил, чтобы вести нас?

Эльрик вздохнул:

– Для этого достаточно. Но для последующей битвы их просто нет. Надо найти какое-нибудь средство, придающее силы.

– Почему бы тебе и на этот раз не воспользоваться травами?

– Я потерял все запасы смесей, а теперь не найти ни одной травинки в полях, ни в океанах, ни в горах, не измененной Хаосом, а они заполнены лишь ужасными соками.

Оставив Мунглума завершать оснащение дракона Огнезуба, Дайвим Слорм вышел и вернулся с чашей жидкости, которая, как он надеялся, взбодрит Эльрика. Эльрик выпил ее, вернул Дайвиму Слорму чашу и, воспользовавшись стременами, взобрался и уселся в высокое седло.

– Принеси ремни, – приказал он.

– Ремни? – Дайвим Слорм застыл на месте.

– Увы, если я не привяжусь ими к седлу, то могу вывалиться на землю в полете с высоты в милю.

Так он устроился в высоком седле и сжимал поводья, украшенные его голубыми, зелеными и серебряными знаками, натягивая их умелой рукой, ожидая, пока не принесут ремни. Он слегка улыбнулся и шлепнул дракона по загривку.

– Вперед, Огнезуб, веди своих братьев и сестер.

Шумя крыльями, взревывая низкими голосами, драконы начали пробираться к выходу. Позади него на двух драконах, почти таких же огромных, сидели Дайвим Слорм и Мунглум. Их лица были мрачны и напряженны. Им внушала тревогу безопасность Эльрика. Как только Огнезуб задвигался своей перетаптывающейся походкой через анфиладу пещер, его сородичи последовали за ним, пока не выбрались в последнюю громадную пещеру, открывающуюся провалом в бушующее море.

Солнце все еще висело в том же положении в зените, алое и распухшее и, казалось, пульсирующее в ритме движений моря. Издав крик, полусвист, Эльрик шлепнул Огнезуба по шее кнутом.

– Вверх, Огнезуб! Вверх за Мельнибонэ и для мести!

Как будто чувствуя что-то чуждое в мире, Огнезуб чуть помедлил на краю уступа, задрал голову вверх и фыркнул, затем он прыгнул в воздух, его крылья забили, их размах был фантастичен и грациозен. Взмахи казались неторопливыми, но дракон летел с удивительной скоростью.

Вверх, вверх к распухшему солнцу, вверх, в горячий бурлящий воздух, вверх и вперед, на Восток, где ждал их дьявольский лагерь. В кильватере Огнезубу пристроились два брата-дракона, несущие Мунглума и Дайвима Слорма.

Девяносто пять драконов поменьше и самок темнели в золотисто-голубом небе, зеленые, красные и золотистые, ревя и полыхая, хлопая крыльями в согласном движении, их шум был подобен звучанию миллиона барабанов, когда они летели над чистыми водами с широко распахнутыми пастями и холодными, ледяными глазами.

Эльрик всматривался вниз слезящимися от ветра глазами – поверхность под ними текла и играла множеством богатейших и ярчайших красок, непрерывно изменявшихся от одного темного края спектра к другому. Но внизу была не вода – это была жидкая смешанная субстанция, естественная и сверхъестественная. Муки, страсть, страдания и смех казались осязаемыми струями бурлящего потока, так же, как и гнев и депрессия входили в ее состав результатом смешения с живой плотью, временами раздувающейся громадными пузырями.

От слабости и вида этой дикости Эльрика затошнило, он отвернулся и стал напряженно всматриваться вперед и вверх, на Восток, как бы проверяя правильность курса плавно летящего дракона.

Вскоре они пролетели что-то, что некогда было центром Восточного континента, главной провинцией Вилмира. Но сейчас эти земли были безжизненны, как в древние времена, и высокие столбы черного дыма стояли в воздухе, так что драконы были вынуждены лавировать среди них. Лава струилась пузырями по земле далеко внизу, застывая отвратительными формами на земле и в воздухе. Чудовищные твари и случайные группы всадников, жутко восседавших на лошадиных скелетах, смотрели на них снизу, услышав биение драконьих крыльев, и мчались в слепом страхе к своему главному лагерю.

Мир казался трупом, в котором завелись черви, пожирающие его.

От человечества не осталось никого, кроме троих, оседлавших драконов.

Эльрик понимал, что Ягрин Лерн и его человеческие союзники давно могли отказаться от своей человеческой внешности и полностью смешаться с ордами, заполнившими землю. Только главари могли сохранить свою человеческую внешность благодаря капризу Лордов Тьмы. Но зато души их были изуродованы разлагающим, деформирующим влиянием Хаоса. Основные силы Хаоса лежали внизу, под ними, и все глубже и глубже проникали в сердце Хаоса летящие драконы. Эльрик все еще сидел в седле, но только туго натянутые ремни удерживали его от падения вниз.

От земли, лежащей внизу, вверх взлетали жуткие крики, будто бы измученная природа бунтовала против чуждых ей форм.

Быстрее вперед, к тому, что было когда-то Каарлааком и Плачущей Пустыней, а теперь стало лагерем Хаоса.

Затем они услышали над собой каркающие крики и увидели темные тела, падающие сверху на них. У Эльрика не было сил крикнуть, и он слегка шлепнул Огнезуба по шее, приказывая ему повернуть в сторону от опасности. Мунглум и Дайвим Слорм последовали его примеру. А Дайвим Слорм, кроме того, дунул в свой рожок, приказывая драконам не связываться с нападающими. Но некоторые драконы были так далеко в хвосте стаи, что не услышали сигнала и решили помериться силами с черными фантомами.

Эльрик оглянулся и в течение нескольких секунд видел контуры их тел, четко рисующиеся в небе, с открытыми пастями, хватающими неизвестные существа, которые вызвали на драку драконов. Драконы рвали их клыками и когтями, окатывали полыхающими струями яда, крылья драконов бились, как будто они пытались стряхнуть со своих тел тяжесть фантомов, но затем накатила волна темно-зеленого тумана, затянувшего все поле зрения, и Эльрик так и не узнал, что же случилось с дюжиной драконов.

Затем Эльрик велел Огнезубу опуститься к небольшой армии всадников, несущихся через разоренную землю с восьмистрелым штандартом Хаоса, прикрепленным к граненому инкрустированному копью вожака. Снизившись, они догнали всадников и окатили их ядом и с удовлетворением смотрели, как животные и всадники кричали, катались по земле, объятые пламенем. И когда они сгорели, их пепел поглотила испещренная трещинами и дрожащая земля.

Здесь и там теперь они различали гигантские замки, только что отстроенные колдунами, возможно, в качестве награды какому-нибудь предателю-королю, послужившему Ягрину Лерну. Возможно, это были опорные пункты капитанов Хаоса, которые после победы Хаоса стали утверждаться на Земле. Драконы приближались к замкам, обливали ядом и оставляли полыхать сверхъестественным пламенем, выбрасывающим вонючий дым и расплывающийся клочковатый туман. И наконец Эльрик увидел лагерь Хаоса – город, но выстроенный в том же стиле, как и замки, и пылающий знак Хаоса, летящий, подобно куску янтаря, в небе над ним. Эльрик не чувствовал радости, только разочарование, что не может из-за слабости и бессилия встретиться в поединке со своим врагом Ягрином Лерном. Что он может сделать? Как он может набраться сил, даже если не принимать участие в битве, он должен иметь достаточный запас энергии, чтобы протрубить во второй раз в Рог Судьбы и вызвать Белых Лордов на Землю.

Город казался необычно тихим, как будто там их ожидали или задумали нечто. Это молчание показалось зловещим, и Эльрик, прежде, чем Огнезуб пересек периметр, велел ему сделать вираж и пролететь по кругу.

Дайвим Слорм, Мунглум и остальные драконы последовали его примеру, и Дайвим Слорм спросил через разделяющее их пространство:

– Почему, Эльрик, я не предполагал, что город будет достигнут так быстро?

– Так же, как и я. Но взгляни, – Эльрик вытянул вперед трясущуюся руку, которую едва поднял, – здесь символ Ягрина Лерна – тритон на штандарте. А там, – он указал налево и направо, – знамена остальных Герцогов Ада! Я не вижу человеческих знамен.

Мунглум прошептал:

– Те башни, что мы уничтожили... Я подозреваю, что Ягрин Лерн разделил эти разоренные земли между своими наемниками. Как мы можем определить, сколько в действительности прошло времени, времени, в течение которого все это было сооружено.

– Да, это так, – подтвердил Эльрик, глядя на все еще неподвижное солнце. Он подался вперед в седле, в полуобмороке, стараясь выпрямиться и тяжело дыша. Щит Хаоса гигантской гирей оттягивал руку, но он осторожно удерживал его. Затем, повинуясь какому-то инстинкту, подхлестнув Огнезуба, он направил его вперед с такой скоростью, что сразу же оказался в центре города и стал опускаться перед крепостью Ягрина Лерна.

Ничто видимое не остановило его, и Эльрик велел дракону сесть между башенками крепости. Кругом царила тишина. Он оглянулся вокруг, озадаченный, но не увидел ничего, кроме башнеподобных зданий темного камня, выраставших между лап Огнезуба.

Ремни удерживали его от падения из седла, в то время, как остальные драконы кружили над ними в воздухе. Когти скрежетали по камням, крылья рвали воздух с ожесточением, и драконы садились, поворачивая могучие головы, образуя защитный круг, поскольку, пробудившись ото сна, они предпочитали воздух земле.

Дайвим Слорм немного постоял, затем пробормотал:

– Я проверю город, – и его дракон вновь взмыл в воздух и полетел в сторону над самой землей меж башен, и исчез на некоторое время, пока они не услышали его крик и не увидели, как он нападает на кого-то невидимого.

Этот невидимый пронзительно вопил, но они не могли понять, что случилось. Через некоторое время, когда дракон Дайвима Слорма, хлопая крыльями над самой землей, вернулся назад, они рассмотрели скорчившегося пленника, привязанного перед седлом. Существо, которое Дайвим Слорм взял в плен, было когда-то человеком, но теперь деформировалось и изуродовалось громадными выступающими отвислыми губами, низким лбом и отсутствием подбородка. Громадные неровные зубы торчали из его рта. Уродливые тонкие руки были покрыты прядями густых волос.

– Где твой повелитель? – требовательно спросил Дайвим Слорм.

Тварь не казалась испуганной, она, напротив, посмеивалась:

– Они предвидели твой приход и, так как город ограничивает подвижность, отвели свои силы на плато, которое они сотворили в пяти милях к северо-востоку.

Он перекатил свои выпученные воспаленные глаза на Эльрика. – Ягрин Лерн шлет тебе привет и говорит, что предвкушает твое позорное и глупое поражение.

Эльрик пожал плечами.

Дайвим Слорм извлек свой рунный меч и рассек существо одним ударом. Оно забормотало, умирая, его спокойствие улетучилось с приходом страха. Дайвим Слорм почувствовал, как жизненная энергия твари наполнила его и принесла с собой заряд бодрости. А затем он выругался и жалобно посмотрел на Эльрика:

– Я действовал поспешно, я должен был отдать его тебе!

Эльрик ничего не сказал на это, но прошептал внезапно осевшим голосом:

– Вперед, на поле боя! Быстрее!

Поднявшись вверх и соединившись с остальными, они продолжали полет в гремящем, наполненном движением воздухе по направлению к северо-востоку.

Глубокое изумление охватило их, когда они увидели орды Ягрина Лерна. Они не могли представить, что орда могла передвигаться с такой скоростью. Каждый бес и каждый воин на земле, казалось, шли сражаться под знамена Теократа.

Их скопище напоминало дурную кожную болезнь земли. И вокруг них клубилась густо-серая мгла, озаряемая вспышками, выдававшими ее сверхъестественное происхождение. Мгла расползалась и грохотала над всей вселенной. Драконы продолжали полет по направлению к надвигающемуся грохоту, и они заметили силы, находящиеся под командованием Ягрина Лерна и собравшиеся вокруг его стяга. Другие дивизии подчинялись Герцогам Ада Малохину, Зхортре, Ксиомбарг и другим. Кроме того, Эльрик заметил, что три могущественных Герцога Ада явно утесняли других. Чадрос Косец со своей громадной головой и изогнутой косой, Мабелод Безликий с лицом, похожим на призрачную тень, сквозь которую можно было все видеть, и Слортар Старый, стройный и прекрасный, известный, как старейший из богов. Это была сила, против которой посчитали бы бесполезным защищаться даже тысячи могущественных колдунов, а уж нападать тем более было глупо.

Эльрик не стал отвлекаться, чтобы рассмотреть их, а решил приступить к осуществлению своего плана, для выполнения которого он был готов пройти даже через это, в случае же неудачи в своем нынешнем состоянии он был готов с собой покончить.

Они приготовились атаковать с воздуха, но такой способ имел смысл только при наличии запасов яда у драконов. Когда яд кончится, им необходимо будет приблизиться. А в этот момент Эльрик нуждался в большом количестве энергии, которой у него не было.

Драконы спикировали, поливая полыхающими струями яда ряды Хаоса.

Обычная армия не смогла бы выдержать такую атаку, но, защищенные колдовством, ряды Хаоса были способны выдержать льющиеся на них потоки яда. Яд, казалось, растекался по невидимой защитной поверхности и исчезал. Некоторые из струй поразили цель, и сотни воинов исчезли в пламени полыхающего яда и умерли, сгорев.

Снова и снова драконы штурмовали колонны своих противников. Эльрик почти вывалился из своего седла, его слабость привела к тому, что многие атаки не достигали цели.

Его затуманенное зрение еще больше ухудшилось, когда пелена дыма заволокла поле битвы. Из кишащей массы вырастали высокие пики, казавшиеся неподвижными, пики Хаоса, выстреливающие разрядами янтарного цвета, которые, попадая в драконов, повергали их на землю, и те умирали в конвульсиях. Все ближе и ближе к дивизии Ягрина Лерна опускал Эльрика его небесный скакун.

В разрывах окутывающего его дыма Эльрик увидел Теократа, сидящего на отвратительного вида лошади и размахивающего мечом в издевательском смехе.

Он услышал слабый голос врага, долетающий до него:

– Прощай, Эльрик, это наша последняя встреча, сегодня ты отправишься в преисподнюю!

Эльрик наклонился к Огнезубу и прошептал ему на ухо:

– Это он, брат, это он!

С ревом Огнезуб выдохнул поток огня в хохочущего Теократа. Эльрику показалось, что Ягрин Лерн должен был бы обратиться в пепел, как только огненосный яд достиг его, но яд был отброшен в сторону, и лишь несколько капель прилипли, обжигая его одежду и плоть.

Ягрин Лерн все еще хохотал, а Эльрик заметил янтарный разряд, вырвавшийся из его рук. Разряд был направлен в Эльрика, и альбинос с трудом сдвинул Щит Хаоса, прикрываясь от него.