Текст книги "Защитник Гараторма"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Катинка! А я-то полагал, что ты переждешь зиму в Камарге.

– Я сама так думала, – подойдя к высокому старику, она обняла его за плечи и расцеловала по-военному в обе щеки. Это походило скорее на церемонию вручения награды солдату, нежели на встречу старых возлюбленных. – Однако герцог Дориан убедил меня сопровождать его в Булгарские горы.

– Дориан? Герцог Кельнский? Я много слышал о вас, молодой человек, и рад приветствовать вас под своей крышей. – Князь с улыбкой пожал руку Хоукмуну. – А ваш друг?

– Попутчик, – пояснил герцог. – Его имя может показаться вам странным. Его зовут Джери-а-Конел.

Сняв шляпу, Джери изобразил почтительный поклон.

– Огромная честь для меня познакомиться с князем Пештским.

Князь Карл расхохотался.

– А для меня большая честь принимать у себя друзей героя Лондры. Замечательно, вы останетесь ненадолго?

– Увы, только до завтра, – отозвался Хоукмун. – У нас срочные дела в Булгарских горах.

– Да? Но какие же? Даже легендарная раса горных великанов уже давно угасла на сегодняшний день.

– Разве вы ни о чем не рассказывали князю? – удивился Хоукмун, оборачиваясь к Катинке фон Бек. – Об этом войске? Я думал…

– Я не хотела тревожить его, – промолвила она.

– Но город расположен не так уж далеко от Булгарских гор! Ему может грозить опасность! – воскликнул Хоукмун.

– Опасность? О чем это вы? Неужели за горами прячется какой-то враг? – князь Карл изменился в лице.

– Разбойники, – поторопилась с ответом Катинка, устремив на Хоукмуна суровый взор. – И такому крупному городу, как Пешт, нечего опасаться. Твоя страна под надежной защитой, Карл, и ей ничто не может угрожать.

– Но…

Хоукмун осекся. Должно быть, у Катинки фон Бек были свои причины не рассказывать князю подробностей. Но почему? Или она подозревала своего прежнего возлюбленного в том, что он вступил в союз с ее врагами? Но тогда почему же не предупредила об этом его, Хоукмуна. К тому же он с трудом мог представить себе, чтобы этот достойный старец стал на сторону разбойников. Князь Карл отважно сражался против Империи Мрака, побывал даже в гранбретанской темнице, хотя с ним обошлись там куда более достойным образом, чем с прочими пленниками.

– Должно быть, вы устали после долгой скачки, – промолвил князь, который уже отдал слугам приказ приготовить комнаты для гостей, – и, наверное, мечтаете лишь о том, чтобы добраться до постели. А я оказался бессердечным эгоистом, забывшим обо всем, кроме удовольствия видеть тебя, моя драгоценная Катинка, и познакомиться с нашим героем, – он с улыбкой приобнял Хоукмуна за плечи. – Однако прежде чем вы уедете, надеюсь, не раньше, чем позавтракаете со мной, мы еще сможем немного поболтать. Не так ли?

– С огромным удовольствием, сударь, – отозвался Хоукмун. Чуть позже, уже оказавшись в спальне, где рядом с широкой мягкой постелью в очаге был разведен огонь, Хоукмун, наблюдая за тем, как тени и отблески играют на гобеленах, украшавших стены, попытался понять причину скрытности Катинки фон Бек, но так и не придя ни к какому выводу, погрузился в глубокий сон без сновидений.

В санях могло уместиться не менее дюжины воинов в полном вооружении, и стоили они, должно быть, целое состояние, подумал Хоукмун, любуясь изящной резьбой по дереву, искусными инкрустациями из золота и платины, слоновой кости и эбенового дерева, обрамлявшими россыпи самоцветов. Хоукмун и Катинка фон Бек скрепя сердце приняли этот дар, уступая настойчивым просьбам князя.

– Это именно то, что вам нужно при этой погоде, – убеждал он их. – Ваши верховые лошади побегут следом на привязи и будут свежи и полны сил, если вдруг понадобятся вам.

Упряжь из черной кожи, искусно подобранная в масть восьми могучих вороных жеребцов, запряженных в сани, была богато изукрашена литыми бляхами, медальонами из серебра, множеством серебряных колокольчиков, мелодично звеневших при каждом шаге.

Шел мокрый снег, и скоро все дороги, ведущие в Пешт, покрылись толстым ледяным настилом. Вскоре путешественники убедились, как прав был князь. Сани оказались самым удобным средством передвижения по скользкой дороге. Сзади лежали коробы с провизией и меховые пологи вместе с большой просторной палаткой, которую при необходимости можно было во мгновение ока установить даже во время бурана. Провизии, которой снабдил их в дорогу князь, могло хватить для целого отряда. Князь Карл был радушен не только на словах, что и доказал с присущей ему щедростью.

Один лишь Джери-а-Конел с радостью и без всякого стеснения принял столь роскошный дар. С довольным смехом он забрался в сани, где тотчас устроил себе теплое убежище среди шкур с густым мехом.

– Помните, когда вы были Урликом, – бросил он, обращаясь к Хоукмуну, – Урликом Скарсолом, владыкой Южного льда, у вас была повозка в точности как эта, только в нее были запряжены медведи.

– Я не припоминаю ничего подобного, – сухо отозвался герцог Кельнский, – и хотел бы понять, почему вы упорствуете в этих выдумках.

– Ну и ладно, – философски отозвался Джери. – Возможно, рано или поздно поймете.

Князь Карл Пештский лично проводил гостей до ворот города и потом еще долго стоял на высокой стене и махал им вслед, пока не потерял из вида.

Сани помчались с бешеной скоростью, которая рождала в душе Дориана странное ощущение, смесь ликования с восторгом и нарастающее беспокойство. Упоминание Джери об одной из его якобы прошлых инкарнаций вызвало в памяти Хоукмуна смутное эхо воспоминаний. И все же он был совершенно уверен, что никогда не был никаким Урликом… Несмотря даже на то, что, кажется, слышал это имя в одном из своих видений.

Теперь они двигались очень быстро. Путешествие в холодную зимнюю пору прибавило скорости передвижения. Четверка черных как смоль лошадей казалась неутомимой. Дружно натягивая постромки, они мчали путешественников все дальше и дальше, с каждым шагом приближая их к Булгарским горам.

Теперь Хоукмун никак не мог отделаться от ощущения, что однажды уже переживал нечто подобное. Перед его взором стояло видение серебряной повозки на двух длинных узких полозьях, безудержно мчащейся по необъятной снежной пустыне. Другая картина вызывала воспоминания о корабле с полным парусным снаряжением… Но также скользящим по бескрайней равнине сверкающего льда. И, главное, он был уверен, что каждое из этих видений относится к разным мирам и ни один из них не принадлежал к данной реальности, которую он считал своей. Всеми силами он пытался изгнать эти образы, но они продолжали преследовать его. Поведать об этом Катинке фон Бек и Джери-а-Конелу? Однако он не осмеливался задавать им вопросы, опасаясь, что ответы могут прийтись ему не по вкусу.

Так неслись они сквозь снежные вихри, затем дорога постепенно пошла в гору, и движение их замедлилось. Всматриваясь в постепенно меняющийся пейзаж, где унылую равнину сменили пологие холмы, Хоукмун жадно искал следы недавних набегов и не находил их. Но, обратив внимание Катинки на это странное обстоятельство, он услышал короткий ответ:

– А с какой стати им быть здесь? Я же говорила, что все их набеги происходили по другую сторону гор.

– Если так, то этому должно быть какое-то объяснение, – промолвил Хоукмун. – И если мы отыщем его, то, возможно, поймем, в чем слабость этих негодяев.

Дорога затем сделалась столь неровной и скользкой, что лошади замедлили шаг и теперь лишь с большим усилием тянули сани. Снег прекратился. День склонялся к вечеру. Хоукмун указал на небольшое укрытие на склоне.

– Давайте оставим там лошадей, пусть попасутся вволю. Взгляните, там ведь пробивается трава и есть небольшая пещера, где они смогут укрыться от снега и ненастья. Боюсь, что больше мы ничего не сможем для них сделать.

Катинка фон Бек согласилась. Они развернули лошадей и подвели их к облюбованной полянке. Вокруг быстро темнело, и когда лошадей распрягли, а сани затащили в пещеру, солнце уже склонилось к горизонту. Посовещавшись, друзья решили эту ночь провести вместе с животными, в пещере, а назавтра продолжить путь верхом.

– Это и к лучшему, – заметил Хоукмун. – Так меньше риска, что враги обнаружат нас.

– Совершенно верно, – подтвердила Катинка фон Бек.

– И кстати, – продолжил герцог, – нам нужно быть настороже, ибо вполне может статься, что они подстроят нам какую-нибудь ловушку. Вы хорошо знаете эти места, Катинка?

– Неплохо, – отозвалась она.

И женщина принялась разводить костер в пещере, поскольку жаровен, которыми снабдил их князь, оказалось недостаточно для тепла.

– Мы здорово здесь устроились, – объявил Джери-а-Конел, когда вспыхнул огонь. – Я был бы не против провести здесь всю зиму, а потом, весной, мы бы вновь отправились в путь.

Катинка смерила его презрительным взглядом. Он улыбнулся и промолчал.

Теперь они вели лошадей в поводу по каменистой тропинке под суровым холодным небом. Кое-где виднелись редкие пучки жухлой травы, пробивающейся из-под камней, да низкий приземистый кустарник. Небо грозило в любой миг разразиться снегопадом, а ледяной ветер пронизывал до костей. Время от времени в вышине между вздымающимися иззубренными скалами мелькали стервятники, чтобы, покружив немного над людьми, вскоре исчезнуть средь горных вершин. Стоящая кругом тишина нарушалась лишь негромким свистом ветра, шумом их затрудненного дыхания да шорохом камней, скатывающихся в пропасть из-под ног. Красота открывающихся с этой высоты пейзажей завораживала путников. Но это была скорбная печальная красота. Все здесь было мертво, все сковано холодом. Должно быть, немало путников в это время года нашли здесь свою гибель.

Хоукмун поверх кожаной стеганой накидки натянул толстую шубу из густого пушистого меха, но хотя теперь от жары он обливался потом, ему и в голову не пришло бы что-нибудь снять с себя, так он боялся снова продрогнуть. Спутники его также кутались в меха, а тропинка вела их все выше и выше в гору, извиваясь серпантином на крутых склонах.

Однако сколь бы холодна и безжизненна ни была окружающая красота, от нее не веяло никакой враждебностью и угрозой. Глядя на источающие спокойствие глубокие долины, видневшиеся далеко внизу, Хоукмун не мог заставить себя поверить, что где-то там, в самом сердце этих гор, скрывается армия разбойников. Ничто не выдавало их присутствия в этих местах. Более того, его не покидало впечатление, что здесь вообще давно уже не было людей, и хотя дорога была трудной и тяжелой, он чувствовал себя бодрым и раскрепощенным, каким не бывал с самого детства, в Кельне, когда там правил еще старик-герцог, его отец. Как и в ту далекую пору, его задача сейчас была очень простой – жить.

Наконец, тропинка расширилась и внезапно за поворотом скалы уперлась прямо в разверстый черный зев пещеры.

– Вот чудеса! – изумился он, обращаясь к Катинке. – Похоже, мы угодили в тупик, или здесь есть какой-то проход?

– Да, проход есть, – подтвердила она.

– Далеко ли нам еще до цели? Он остановился на пороге пещеры.

– Это зависит от многих обстоятельств, – загадочно ответила женщина и больше не добавила ни слова.

Хоукмун слишком устал, чтобы требовать объяснений. Оторвавшись от скалы, он медленно углубился в туннель, ведя за собой упирающуюся лошадь. По счастью, вскоре снег перестал липнуть к сапогам. В пещере оказалось намного теплее, и здесь ощущался какой-то странный запах, словно бы пахло весной. Он сказал об этом своим спутникам, но они утверждали, будто ничего особенного не чувствуют, и Хоукмун решил, что, возможно, так пахнет его меховая шуба. Пол пещеры сделался ровным, и идти стало куда легче.

– Трудно поверить, – заметил он, – что этот проход сотворен самой природой.

Он провел рукой по каменной стене, однако непохоже было, что к ней прикасались орудия человеческого труда. В полумраке он обернулся к своим спутникам, и ему показалось, что на лицах их застыло какое-то странное выражение.

– Что вы думаете об этом? Скажите, Катинка, вы знаете эти места. Может быть, слышали о них какие-нибудь легенды?

– Да, кое-что слышала, – призналась та. – Пойдемте, Хоукмун, вскоре мы окажемся по другую сторону.

– Но что там, с другой стороны? – Хоукмун обернулся к ней лицом. В руке женщина держала лампу, и в алых отблесках черты лица ее обрели какое-то странное, почти демоническое выражение. – Не окажемся ли мы в логове звериных лордов? Скажите, уж не служите ли вы оба моим старым врагам из Империи Мрака? Это ловушка? Почему вы молчите?

– Нет, мы не служим вашим врагам, – заверила его Катинка фон Бек. – Ступайте, Хоукмун, прошу вас. Или вы хотите, чтобы я пошла вперед? – Она сделала шаг к нему.

Невольно Хоукмун поднял светильник повыше, отбрасывая назад просторные полы мехового плаща.

– Нет, я доверяю вам, Катинка фон Бек, хотя меня не оставляет мысль, что это какая-то ловушка. Как такое возможно?

– Нужно идти дальше, мессир Воитель, – ровным тоном заявил Джери-а-Конел, поглаживая своего черно-белого котенка, который выбрался у него из-за пазухи. – Так нужно.

– Воитель? Какой еще Воитель? – теперь Хоукмун не спускал руки с рукояти меча. – О чем вы?

– Вечный Воитель, – таким же ровным голосом пояснил Джери-а-Конел. – Воин Судьбы.

– Нет, – слова эти не имели никакого смысла, но почему-то для него было невыносимо слышать их. – Нет.

Он сжал виски руками.

И в этот миг друзья набросились на герцога.

Силы еще не полностью вернулись к Хоукмуну, к тому же он был утомлен длительным подъемом, тем не менее Дориан яростно сопротивлялся, пока не почувствовал острие кинжала, который наставила на него женщина, и не услышал у себя над ухом хрипловатый голос воительницы:

– Проще всего было бы убить вас, чтобы достичь нашей цели, Хоукмун, но едва ли это будет правильно. Кроме того, мне неприятна мысль о том, чтобы лишить вас этого тела, в которое вы, возможно, пожелаете вернуться. Так что я согласна убить вас лишь в том случае, если вы вынудите меня к этому. Поняли?

– Я лишь понял, что оказался во власти изменников! – воскликнул он в ярости и попытался вырваться из рук, удерживающих его. – А мне-то чудился запах весны! На самом деле это был запах предательства, обманщиков, которые выдавали себя за моих друзей.

Один из них загасил лампу, и они остались во тьме. Хоукмун услышал, как эхо разносит отголоски его голоса.

– Где мы? – и вновь ощутил уколовшее его острие кинжала. – Что вы делаете со мной?

– У нас не было иного выбора, – промолвила Катинка фон Бек. – Никакого выбора, Воитель.

Она впервые назвала его этим именем, которое прежде он слышал лишь от Джери-а-Конела.

– Где мы? – повторил он. – Что это за странное место?

– Я бы и сама хотела это знать, – промолвила Катинка фон Бек, и в голосе ее зазвучала грусть. Затем, похоже, она ударила его латной перчаткой в основание черепа. Он ощутил удар, угадал недоброе намерение женщины. Сперва Хоукмун решил, что у нее ничего не вышло, ибо он не потерял сознание, и лишь затем обнаружил, что стоит на коленях.

А затем увидел, как собственное тело словно бы удаляется куда-то прочь, тонет во тьме пещеры.

И теперь у него уже не осталось сомнений, что удар достиг цели.

Часть вторая
ВОЗВРАЩЕНИЕ

Глава первая
ИЛИАНА ИЗ ГАРАТОРМА

Хоукмун слушал призраков.

И у каждого призрака был свой голос.

Его собственный голос…

…потом я был Эрекозе, который уничтожил человеческую расу, и также Урликом Скарсолом, владыкой Южного льда, который убил Серебряную королеву, спустившуюся с ночного светила. Тем, кто носил Черный Меч. С тех пор я пребываю в Лимбе в ожидании нового поручения. Возможно, я отыщу наконец путь к своей утраченной любви. Отыщу Эрмижад, возможно, я достигну Танелорна.

(Я был Элриком.)

Орудием времени… Воином Рока… Вечным Воителем… Обреченным вечно сражаться.

(Я был Корумом. Многие жизни я был Корумом.)

Не ведаю, где начало. Ожидает ли меня конец в Танелорне?

Ралина, Иссельда, Киморил, Зарозиния.

Столько женщин.

(Я был Арфлейном, Асквинолем, Обеком.)

Все умирают, кроме меня.

(Я был Хоукмуном…)

– Нет, это я Хоукмун.

(Мы все Хоукмун. Хоукмун – это мы все.)

Все живы, кроме меня. Джон Дейкер. Это начало? Или конец?

Я столько раз предавал. И меня предавали.

Лица парили перед ним в полутьме. Совершенно разные лица, но это было его лицо. Он завопил в отчаянии, пытаясь оттолкнуть их от себя, но у него не было рук. Он попытался проснуться. Уж лучше погибнуть от кинжала Катинки фон Бек, чем испытывать такие мучения. Этого он и боялся. Пытался избежать всеми силами. Именно поэтому он и не стал ни о чем расспрашивать Джери-а-Конела. Но он был здесь, один против тысячи. Тысячи проявлений его собственной сущности.

Борьба длится вечно. Это бой без конца.

Но теперь… Мы должны стать Илианой. Илианой, лишенной души. Странная задача, не правда ли? – Я Хоукмун, просто Хоукмун.

Я тоже Хоукмун, и Урлик Скарсол, и Илиана из Гараторма. Возможно, здесь я сумею отыскать Танелорн. Прощайте, вечные льды. Прощай, умирающее светило. Прощай, Серебряная королева. Прощай, граф Брасс. Прощай, Урлик. Прощай, Хоукмун.

И Хоукмун ощутил, как воспоминания стираются в его памяти. На их место хлынули миллионы других. Воспоминания необычных миров, экзотических пейзажей, людей и нелюдей, воспоминания, которые никак не могли принадлежать одному-единственному человеку, тем не менее в них было все, что он видел во сне, когда грезил в замке Брасс. Или может быть, в другом месте? В Мелнибонэ? В Лус-Птокай? Или в замке Эрорн, что высится над морем? На борту странного корабля, пересекающего моря антиподов? Где, где он видел их, эти сны?

Эти видения являлись ему повсюду, и сейчас он вновь видел их.

Прошлое, настоящее и будущее смешались. Здесь и сейчас, в этом самом месте… Вне времени.

Он был Урликом Скарсолом, владыкой Южного льда, и медведи влекли его повозку под умирающим солнцем по заснеженным пустошам. Они влекли его к какой-то цели, подобно тому как Хоукмун искал Иссельду, он также разыскивал женщину, которую никак не мог настичь. Ее звали Эрмижад. Эрмижад, которая его никогда не любила. Она была влюблена в Эрекозе. Эрекозе, иное имя самого Урлика.

Танелорн. Урлик искал Танелорн.

Возможно, и сам Хоукмун также пустился на поиски этого города.

Название казалось ему знакомым. Должно быть, он находил его множество раз, и множество раз пребывал там, но каждый раз город являлся ему иным.

Так какой же именно Танелорн из возможных он должен отыскать сегодня?

И у него был меч, клинок со множеством инкарнаций. Черное лезвие, но порой оно выглядело совсем иначе. Меч…

У Илианы был превосходный меч. Она искала его, но тщетно. Руки девушки притронулись к кольчуге, пробежались по шелковистой рубашке, коснулись кожи. Ладонями она ощущала свежесть травы, вдыхала пьянящее благоухание весеннего воздуха, наполнявшего ее легкие. Она открыла глаза. Рядом стояли двое незнакомцев, юноша и пожилая женщина. Принцесса готова была поклясться, что видит их впервые, и в то же время их лица были ей знакомы.

– Катинка фон… – начал было Хоукмун, но Илиана тут же забыла остальное.

Хоукмун ощупал себя и, изумленный, вскричал:

– Вы превратили меня в…

Но в тот же миг, когда слова эти вылетели у нее изо рта, Илиана осознала, что не понимает их смысла.

– Приветствую вас, Илиана Гаратормская, Вечная Воительница, – с улыбкой произнес юноша. На плече у него восседал черно-белый котенок. Кот, за спиной у которого виднелась пара сложенных крыльев.

– И прощай, Хоукмун… Надеюсь, что ненадолго, – добавила пожилая женщина в стальных помятых доспехах.

– Хоукмун… – мечтательно повторила Илиана. – Это имя кажется мне знакомым, но какое-то мгновение назад мне показалось, будто меня зовут Урлик. Кто вы такие?

Молодой человек поклонился, и в поклоне его не было и следа той снисходительной иронии, к которой Илиана уже привыкла при дворе.

– Позвольте представиться, Д» кери-а-1Конел. А эта дама – Катинка фон Бек, возможно, вы помните ее.

Илиана наморщила лоб.

– Ах да, Катинка фон Бек. Это вы спасли меня от своры Имрила.

Но тут же эти воспоминания стерлись из памяти Илианы.

– Что вы сделали со мною, Катинка фон Бек? – воскликнула она. Но сейчас ее устами вновь говорил Хоукмун, с ужасом ощупывая руками свое новое тело. – Вы превратили меня… в женщину.

Джери-а-Конел склонился над ним, пристально глядя ему в лицо.

– Это было необходимо. Теперь вы – Илиана Гаратормская. Этот мир нуждается в Илиане. Доверьтесь нам, Хоукмун, вы не пожалеете об этом.

– Вы вдвоем подстроили эту ловушку. В Булгарских горах никогда не было разбойников. И этот проход…

– Да, он ведет сюда, в Гараторм, – закончила Катинка фон Бек. – Спасаясь от служителей Империи Мрака, я обнаружила этот проход между измерениями. Я была там, когда появился Имрил со своей свитой. Я спасла вам жизнь, но с помощью колдовства они выманили вашу душу из тела. В отчаянии я гадала, как спасти Гараторм, а потом встретила Джери, который подсказал мне выход. Хоукмун был близок к смерти. Воплощение Вечного Воителя, его дух мог войти в тело Илианы, которая являлась другой его ипостасью. И тогда я поведала вам эту историю. Я знала, что сумею заманить вас сюда, в этот проход. Армия, описанная мною, на самом деле существует, и грабит страны, что лежат по другую сторону Булгарских гор, и сейчас она угрожает Гараторму.

В голове Хоукмуна царил полный сумбур.

– Ничего не понимаю. Я буду занимать чужое тело, вы это хотите мне сказать? Но нечто подобное до сих пор удавалось лишь колдунам Империи Мрака.

– Поверьте, они здесь ни при чем, – серьезным голосом заверила его Катинка фон Бек.

– Более того, – вмешался Джери-а-Конел, – у меня есть сильное подозрение, что именно империя стоит за всей этой катастрофой, хотя нам еще предстоит выяснить, какова ее роль в этой истории. Однако, лишь будучи Илианой, вы способны противостоять тем, кто пытается разрушить этот мир. Понимаете, речь идет об Илиане и только о ней одной. Хоукмун не сумел бы одержать победу…

– И тогда вы залучили меня в тело этой женщины… Но каким образом, благодаря какому колдовству?

Джери опустил взор.

– У меня есть кое-какие способности, но вам следует забыть о том, что вы Хоукмун. Ему нет места в Гараторме. Вы должны быть Илианой, иначе все это будет впустую. Илианой, о которой грезит Имрил… И он лишил ее души, когда понял, что не сможет завладеть ею. Впрочем, он сам толком не понимал, что делает, ибо не ведал, что судьба Илианы в том, чтобы противостоять ему до конца. Им-рил видит в вас, Илиана, лишь желанную женщину, а не стойкую противницу, которая собрала остатки отцовской армии и возглавила ее в походе против него.

– Имрил… – Хоукмун пытался удержать свои прошлые воспоминания, но они ускользали, словно сквозь пальцы. – Имрил, служитель Хаоса. Имрил, Желтый Рог. Они возникли из ниоткуда, и Гараторм пал под их натиском. О, я помню огонь пожарищ. Я вижу как отец мой, любезный Пиран, невзирая на всю свою ненависть к битвам и сражениям, отчаянно пытается сопротивляться Имрилу, а потом…

– И вы подхватили пламенное знамя Пирана, вспомните, Илиана. Вы высоко взметнули этот сверкающий стяг, гордость и славу Гараторма, и преградили путь ордам Имрила… – с неожиданной для такой суровой женщины теплотой сказала Катинка фон Бек. – Я научила вас сражаться и видела, как великолепно вы применяете мое искусство на поле боя, покуда после сражения в живых не остались лишь мы с вами.

– Я вспоминаю, – промолвила Илиана. – И нас пощадили лишь потому, что враги решили позабавиться, обнаружив, что сражались с женщинами. О, как это было унизительно, когда Имрил сорвал с меня шлем и заявил: «Ты будешь править одесную от меня». Затем он протянул руки, покрытые кровью моих людей, и коснулся меня. О, да. Я это помню, – голос Илианы был преисполнен ярости. – И помню, как в этот миг поклялась уничтожить его. Но для этого у меня оставался лишь один путь – но на это я никак не могла решиться. И поскольку я сопротивлялась Имрилу, он бросил меня в темницу…

– Тогда я сумела спасти вас, и мы обратились в бегство. Его свора преследовала нас, мы сражались с ними и одержали победу. Но колдуны Имрила отыскали нас. В своей ярости он приказал разлучить вашу душу с телом.

– О да, я помню их колдовской натиск, но больше не помню ничего.

– Мы с вами спрятались в пещере, и я хотела увести вас поглубже, вернуться вместе с вами в мой родной мир, где, как я надеялась, вы окажетесь в безопасности. Но именно в тот момент душа ваша покинула нас, и все оказалось впустую. Чуть позже я встретилась с Джери-а-Конелом, который оказался в Гараторме благодаря действию тех самых сил, которые способствовали приходу туда Имрила. Вместе мы составили план действий. Ваши воспоминания по-прежнему хранились у вас в сознании. Колдунам удалось изъять лишь ничтожную, но очень важную субстанцию разума… Ее сущность. Ее необходимо было заменить другой. И тут мы вспомнили о Хоукмуне, который обрек себя на вечное заточение в башне замка Брасс и, следовательно, совершенно не нуждался в собственной душе. Это было нелегко, но теперь вы вновь вернулись в мир живых.

– А Имрил…

– Он полагает, что вы… исчезли. Он позабыл вас, я уверена, и правит в Гараторме, не заботясь об опасности. Его орды грабят страну, сея повсюду смерть, ужас и разрушение, хотя даже этим чудовищам не под силу до конца уничтожить красоту Гараторма.

– О да, Гараторм по-прежнему прекрасен, – признала Илиана.

Она сидела у самого выхода из пещеры, и ей хорошо видны были зеленые склоны холмов, освещенные яркими лучами теплого весеннего солнца. Она взирала на свою страну новыми глазами, словно видела ее впервые. Густой лес покрывал единственный континент этого мира, где, если не считать Гараторма, в бескрайнем океане встречались лишь редкие островки. И в этом лесу росли огромные деревья, возвышавшиеся на сотни локтей.

На бездонном лазурном небе сияло огромное золотое солнце, озарявшее своим светом цветы, чьи лепестки в длину достигали не меньше дюжины локтей. Цвета их были столь яркими, что почти слепили глаза. Больше всего было фиолетового, алого и желтого. Среди цветов порхали столь же крупные бабочки, еще более богатых расцветок, а среди стволов гигантских деревьев, увитых лианами, летали огромные птицы, перья которых сверкали в густой тени. Илиана знала, что в этом лесу нет животных, которых человеку следовало бы опасаться. Она с наслаждением вдохнула густой ароматный воздух и улыбнулась.

– О да, – промолвила она. – Я и впрямь Илиана Гаратормская. Да и кем еще я могла бы быть? Разве найдется человек, желавший бы жить в ином месте, даже в столь тяжкие времена испытаний.

– Совершенно верно, – подтвердил Джери-а-Конел с видимым облегчением.

Катинка фон Бек развернула огромную пушистую шкуру, которой Илиана прежде здесь не видела, и извлекла на свет множество каменных горшочков, запечатанных воском.

– Консервы, – коротко пояснила воительница. – Мясо, фрукты, овощи. На какое-то время хватит. Угощайтесь.

За едой Илиана принялась вспоминать все ужасы, пережитые ею за последние месяцы.

Гараторм стал единым государством около двух столетий назад, благодаря дипломатическим усилиям и жажде власти предков Илианы. В течение этих двух веков мир и благоденствие стали достоянием всех жителей обширного лесистого материка. Просвещение, наука и искусства процветали и поощрялись государством, а его столица – эбеновый Виринторм – стала одним из чудес этого мира. Ее пригороды раскинулись на многие мили вокруг, укрытые густыми кронами гигантских деревьев. Они защищали строения от непогоды, особенно в сезон дождей, когда в течение месяца над континентом беспрерывно бушевали грозы, сопровождаемые ужасающей силы ливнями и ураганами. В преданиях говорилось, что когда-то в этом мире были и другие континенты. В те времена Гараторм представлял собой огромный пустынный и засушливый участок земли. Затем произошло несколько планетарных катаклизмов, вызванных, вероятно, внезапным таянием полярных льдов. Землетрясения, что потрясли планету, раскололи прочие материки, и океан поглотил их, оставив лишь несколько островов. Гараторм тоже изменился. Пустыня покрылась густой зеленью, причем все растения были гигантских размеров. Ученые Гараторма до их пор не знали, как объяснить этот феномен. Возможно, ответ хранился на затопленных океаном землях.

Отец Илианы, Пиран, взошел на престол Гараторма двадцать лет назад, после смерти своего дяди. Его дочери в ту пору было два года. В царствование этого правителя страна достигла высочайшего расцвета. Многие считали, что Гараторм вступил в свой золотой век. Илиана росла в атмосфере доброты и счастья. С детства она была очень живой и подвижной девочкой и большую часть времени проводила в лесу, оседлав свою ваину. Ваина – это разновидность страуса, который не только с завидной скоростью бегает по земле, но также ловко и быстро прыгает по ветвям гигантских деревьев. Седоку остается лишь покрепче держаться за шею птицы. Все жители зеленого континента любили это развлечение, которое со временем превратилось в своеобразный вид спорта. Когда при дворе Пирана появилась Катинка фон Бек, усталая и измученная после многодневной скачки и едва не умирающая от многочисленных ран, Илиана быстро прониклась к ней симпатией. Девушку потрясла история Катинки. Как она поняла, воительнице каким-то образом удалось преодолеть временной барьер, неизвестно только в какую сторону, в прошлое или в будущее. Несмотря на то что история эта была совершенно необычной, Катинка быстро освоилась при дворе. Чтобы чем-то занять себя и быть полезной молодой принцессе, она взялась обучать ее воинскому искусству. В Гараторме не существовало армии, был лишь небольшой корпус гвардейцев, выполнявших чисто декоративную роль во время различных торжеств и празднеств, да несколько летучих отрядов, рассредоточенных по всей стране, в задачу которых входило оказывать помощь жителям отдаленных селений, на которых изредка нападали дикие звери, еще остававшиеся кое-где на континенте. Илиана научилась владеть мечом и топором с таким искусством, словно была отпрыском не одного поколения разбойников, которые начинают учиться этому мастерству практически с пеленок. И она испытывала странное, неведомое ей прежде удовлетворение, подобно губке впитывая все, чему могла научить ее Катинка. Каким бы счастливым ни было ее детство, Илиане казалось, что именно сейчас она обрела то, чего так не хватало ей всю жизнь.

Отец снисходительно наблюдал за странным увлечением своей дочери. Энтузиазм принцессы оказался заразительным, и вскоре многие сыновья и дочери сановников, которых насчитывалось несколько сотен, принялись учиться владению мечом и щитом. При дворе даже стали устраивать некое подобие рыцарских турниров.