Текст книги "Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера"

Автор книги: Майкл Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава пятая
Замок Далгат

Замок Далгат представлял собой три простые башни на краю скалы. Невысокая каменная стена защищала замок спереди, а сзади был отвесный обрыв над морем. Доступная разве что чайкам, скала не располагала к роскоши. Фундамент замка занимал большую часть места, и оставшийся клочок двора был неосмотрительно отдан во власть неуправляемых кустов азалии, которые на удивление пышно разрослись вдоль каменной стены. Здесь, среди розовых и пурпурных цветов, Ройс, Адриан и Нокс обнаружили пастора Пейна.

– Как все прошло? – спросил он.

– Паршиво, – ответил Адриан.

– Чего и следовало ожидать, – добавил Ройс, потрясая кулаком с по-прежнему зажатой в нем бутылочкой пигмента. Он не собирался угрожать пастору, просто был раздражен.

Пастор отступил, его округлившиеся глаза стали похожи на гусиные яйца.

– Может, вам следовало пойти с нами, – заметил шериф Нокс. – Почему вы этого не сделали?

– Я бы не назвал леди Далгат верной сторонницей церкви Нифрона. С самого прибытия я стараюсь держаться на безопасном расстоянии. Возникли проблемы?

– Все в порядке, – ответил шериф Нокс. Он был спокоен, но на его лице застыло кислое выражение. Он повернулся к Ройсу и спросил: – Ведь вам для этого не требуется ее содействие?

Если бы не дурное настроение, Ройс рассмеялся бы, услышав подобную глупость.

– Наверное, вы удивитесь, шериф, но те, кого я собираюсь убить, никогда не оказывают мне содействия.

Воцарилась тишина. Все уставились на Ройса. Даже Адриан вскинул брови. Ройс закатил глаза:

– Я не имел в виду… А, забудьте. – Он повернулся к Пейну. – Послушайте, вы заплатите мне больше, если я действительно убью ее?

Пастор отступил еще глубже в кусты, прячась в цветах.

– Нет… конечно, нет!

Ройс посмотрел на остальных.

– Ну вот… видите? – Вспомнив взгляд молодой женщины, угрожавшей посадить его в тюрьму, он уточнил у пастора: – Вы уверены?

– Вы здесь, чтобы защитить графиню Далгат! – воскликнул Нокс, окатив Ройса брызгами слюны на слове «защитить».

– Следовало сказать это ей. – Ройс наклонился к Адриану. – Что я тебе говорил насчет избалованных аристократов, точнее, избалованных аристократок? Может, нам следует забыть об этом деле?

– В таком случае, не сомневаюсь, что церковь не станет оплачивать ваши услуги, в том числе дорожные расходы, – вмешался Пейн. – Если вам не нужно взаимодействовать с дамой, почему бы не последовать моему примеру и не держаться на расстоянии? Что напомнило мне вот о чем… – Он с тревогой покосился на вход в замок. – Я свою миссию выполнил и больше ничем вам помочь не могу. Мне пора.

Пейн отрывисто поклонился, слабо улыбнулся и ушел.

Когда пастор покинул двор замка, Адриан повернулся к Ноксу.

– Осмотреться не повредит, верно? – Он стоял ближе к Ройсу, чем обычно, и жизнерадостно улыбался. – Почему бы вам не рассказать о неудачных покушениях? Что именно произошло? Почему вы решили, будто жизнь графини в опасности?

– Я вам покажу.

Нокс жестом пригласил их следовать за ним.

Они поднялись по каменным ступеням к одному из задних парапетов. Ройс оценил его длину. Ни стражи, ни часовых. Внизу во дворе не было ни души. Наклонив голову, Ройс осмотрел многочисленные окна, крошечные черные дыры на поверхности высоких башен. Я мог бы войти сюда среди бела дня в полном рабочем облачении – и меня никто бы не заметил.

– Вот. – Нокс показал на отсутствующий зубец.

Ройс обратил внимание на царапины и выбоины, оставленные ломом. Перегнувшись за край, увидел прямо под собой дорогу, которая тянулась вдоль стены. Квадратная двухфутовая каменная глыба лежала в зеленой траве, куда скатилась после падения.

– Разминулась с госпожой на считаные дюймы, – сообщил Нокс.

Дав Ройсу возможность осмотреться более внимательно, он повел их обратно на лужайку.

– В какое время суток? – спросил Ройс.

– Прошу прощения?

Ройс закатил глаза:

– В какое время дня огромный кусок скалы едва не раздавил прекрасную даму?

– Около полудня.

– И никто ничего не заметил? – уточнил Адриан.

Нокс покачал головой и развел руками:

– Сами видите, замок Далгат – не самое населенное место.

– И не самое защищенное, – вкрадчиво добавил Ройс.

– Сегодня вы явно в настроении заводить друзей. – Шериф облизнул губы. – Знаете, я сказал епископу, что не нуждаюсь в чужаках, которые будут указывать мне, как выполнять мою работу. Далгат – не Колнора. Здесь нет таких, как вы. Это мирная провинция.

– Правда? Тогда почему я здесь?

– Честно говоря, не знаю.

– Надо полагать, список того, чего вы не знаете, у вас весьма длинный.

Нокс попытался толкнуть Ройса, но тот шагнул назад и в сторону, и шериф упал плашмя.

– Ах ты сукин сын…

Он поднялся, и его взгляд не предвещал ничего хорошего.

Адриан тоже все понял и попытался перехватить Нокса. Он часто так делал – путался под ногами, – однако на сей раз Ройс не возражал. Он провел четыре дня в пути и проехал сто двадцать пять миль не для того, чтобы убить провинциального шерифа. Ройс сомневался, что Адриану удастся загасить вспыхнувшее пламя, поэтому переложил бутылочку с пигментом в левую руку и потянулся под плащ к рукояти своего кинжала Альверстоуна.

– Шериф Нокс! – позвал человек, вышедший из парадных дверей замка, и быстро зашагал к ним. – Почему бы вам не представить меня своим новым друзьям?

Нокс яростно отряхнул травинки с одежды, скаля зубы на Ройса.

– Хью, прошу вас! – крикнул человек, переходя на рысь. – Не будьте грубым. Это неподобающий способ заводить знакомство.

Шериф сделал вдох, потом другой.

– Это лорд Кристофер Фокс, троюродный брат короля Винсента.

– Здравствуйте, господа! – радостно воскликнул лорд. Он хлопнул в ладоши и потер руки, словно человек, собирающийся хорошенько потрудиться. – Наверное, вы Ройс Мельборн. – Лорд протянул руку, потом быстро отдернул ее и поднял палец. – Э-э, нет, полагаю, вы не любитель рукопожатий. Это хорошо. Мастера должны заботиться о своих инструментах. – Фокс повернулся к Адриану. – Но вы – совсем другое дело. Господин Адриан Блэкуотер, верно? – Его рука вновь устремилась вперед, и когда Адриан принял ее, лорд Фокс дважды крепко сжал его ладонь, после чего хлопнул Адриана по плечу. – Отличный меч! Спадон, полагаю? Древность. Сейчас редко такие увидишь. Мой друг сэр Гилберт – он старший рыцарь моего кузена Винсента – никогда ими не пользуется. Говорит, они вышли из моды много веков назад… еще когда рыцари действительно сражались в войнах!

Фокс громко рассмеялся собственной шутке.

Его никто не поддержал, но либо лорд не заметил, либо его это не волновало.

– Ах, Хью, эти двое – еще тот ломоть острого сыра, да? Прошу, позвольте мне устроить им экскурсию. Уверен, вас ждут более важные дела, не так ли? – В последних трех словах не было веселья, они звучали как приказ.

– Разумеется, ваша светлость.

На прощание Нокс смерил Ройса мрачным взглядом, поправил портупею и зашагал к главным воротам.

– Хью – парень эмоциональный, – негромко заметил Фокс. – Откуда-то из Уоррика, если память мне не изменяет. Не сомневаюсь, у него кровавое прошлое. Думаю, он здесь скрывается.

Ройс смотрел Ноксу вслед, пока тот не скрылся из виду.

– Итак, именно вас епископ Парнелл выбрал для того, чтобы должным образом спланировать убийство леди Далгат. – Фокс усмехнулся и подмигнул.

Ройс не мог понять, дурак он или гений. Лорд проявлял признаки и того, и другого. Ни один из вариантов Ройса не радовал, однако за свою жизнь он чувствовал себя непринужденно лишь в обществе четырех человек. В число которых не входил хорошо одетый подмигивающий аристократ с громким голосом. Ройсу никто никогда не подмигивал. Факт, что этот мужчина с черной козлиной бородкой и подвижными руками решил ему подмигнуть, представлял собой загадку, достойную дальнейшего изучения.

– Все в порядке, – сообщил им Фокс, разводя руки с растопыренными пальцами. – Я знаю, что происходит. На самом деле, это потрясающе, как в пословице: клин клином вышибают. Я слышал, что вы двое имеете представление о том, как вести себя, когда обстановка накаляется. – Он придвинулся ближе и, понизив голос, добавил: – Ходят слухи, что на севере убит известный аристократ. Полагаю, вам об этом кое-что известно.

– Слухам нельзя доверять, – произнес Ройс.

– Разумеется, нет. – Фокс покосился на главные ворота. – Однако сомневаюсь, будто наш шериф знает об этом происшествии или понимает, что, возможно, обязан мне жизнью. Насколько я помню, тот покойный аристократ был верховным констеблем. Ноксу следует быть более осторожным. Тому, кто купил яд, не стоит забывать про перчатки. Изысканный и опасный инструмент заслуживает уважения. Вы согласны?

– Полностью, – кивнул Ройс. – И раз уж вы об этом упомянули, я вроде бы припоминаю какие-то слухи. Это случилось в Медфорде?

– Да, именно там.

– Понимаю ваше беспокойство насчет шерифа, но если говорить начистоту… убитый был не только верховным констеблем. Он также являлся кузеном короля.

* * *

Лорд Фокс провел их в конюшню замка Далгат, которая располагалась за поврежденной стеной, дальше по дороге, где земля была достаточно ровной для лошадей. Здание больше напоминало красивый сельский дом, с окнами, разделенными на двенадцать секций, и мозаичным кирпичным полом. Здесь было чище, чем на Кривой улице, даже чище, чем в «Розе и шипе», несмотря на усердия Гвен. Внутри не пахло конюшней. Ни следа навоза, ни стебелька соломы. С высокого потолка свисали люстры, дверные проемы украшала лепнина. Лошади стояли в стойлах из мореного дуба с черными железными дверцами. На каждой лошади красовалась своя попона, и перед каждым стойлом имелся большой, изящно сделанный ларь.

– Симпатичная конюшня, – заметил Адриан, задрав голову к шпунтовому потолку.

– Приемлемая, – ответил Фокс, выпятив нижнюю губу. – В Далгате нет ресурсов, талантов и склонностей, чтобы всерьез заниматься лошадьми. Полагаю, вы хотели пошутить, Адриан, но в Мараноне это вряд ли может произвести впечатление.

Лорд Фокс прошагал вдоль длинного ряда дверец и остановился перед стойлом с лошадью в шерстяной попоне. Большие черные глаза увидели Фокса, и белая голова просунулась в отверстие в решетке, сделанное специально для этой цели. Лорд заворковал и зачмокал, почесывая лошади шею.

– Это Безупречная, она принадлежит мне.

Фокс залез в небольшую сумочку на поясе и положил на ладонь кубик сахара. Лошадь взяла угощение и громко шлепнула губами, демонстрируя удовольствие.

– Зачем мы здесь? – спросил Ройс.

Раздражение мелькнуло на лице Фокса, но тут же сменилось теплой улыбкой.

– Не любите лошадей?

– Я предпочитаю ездить, а не ходить пешком, но женщины мне нравятся больше.

– Ха! Неплохо сказано. Тем не менее, хорошая лошадь – это благословение Новрона. – Лорд ласково потрепал Безупречную по шее. – Никто не понимает нашу любовь, – прошептал он достаточно громко, чтобы его услышали, и отвернулся.

Фокс переместился к соседнему стойлу, которое занимала черная как смоль лошадь под белоснежной бархатной попоной. Животные казались такими совершенными и обладали столь ровным окрасом, что Ройс заподозрил, не красят ли их напыщенные местные обитатели специально. Даже копыта вороной лошади были абсолютно черными. Фокс наклонился и открыл ларь. Внутри обнаружились подставка с седлом, сложенная попона, узда и повод. Седло было двухцветным, из выделанной кожи с вышитым замшевым сиденьем и начищенными латунными пряжками. Эта роскошь, а также две передние луки свидетельствовали о том, что седло дамское, хотя Ройс не сомневался: седло лорда Фокса окажется не менее вычурным.

– Это Дерби, кобыла леди Далгат. И это, – Фокс поднял дамское седло, – также принадлежит ее светлости. – Он продемонстрировал его Ройсу и Адриану.

– Очень мило, – сказал Адриан.

Фокс усмехнулся:

– Взгляните на подпругу.

Ройс наклонил голову, чтобы изучить свисавшую вниз тканую полосу. В отличие от двойных D-образных колец, к которым они с Адрианом привязывали кожаные ремни, на этом седле имелись пряжки, скрытые крылом. Подпруга была из белой шерсти.

– Очень мило, – повторил Адриан.

– Оно новое, – заметил Ройс.

Лорд ухмыльнулся:

– Острый глаз.

Фокс бросил седло, закрыл ларь и направился к дальней стене, где стояла открытая бочка. Из нее он достал подпругу, почти такую же, но потертую и покрытую пятнами пота. Ройс взял ее и осмотрел края – сначала четкие и ровные, затем разлохмаченные, в том месте, где шерстяная полоска порвалась. Адриан выжидающе глядел на него.

– Кто-то прорезал ее до середины. Дальше она порвалась сама во время езды.

Фокс кивнул:

– Когда это случилось, леди Далгат переходила с трехтактного кентера на четырехтактный галоп. Она сильно ушиблась. К счастью, не прыгала, хотя готовилась к прыжку. Подпруга порвалась, когда леди Далгат готовилась к Далгатским розовым скачкам с препятствиями.

Фокс забрал у Ройса подпругу и бросил в бочку.

– Итого два, – сказал Адриан. – Как ее пытались убить в третий раз?

– Яд, – произнес Ройс.

Адриан и Фокс изумленно посмотрели на него.

– Откуда вы знаете? – спросил Фокс.

– До настоящего момента я не знал, но это казалось логичным, учитывая азалии во дворе.

– Эти розовые цветы ядовиты? – обиженно воскликнул Фокс, словно Ройс растоптал его детскую веру. – Они такие красивые!

– И опасные. Когда я работал на «Алмаз», было обычной практикой посылать букет азалий в черной вазе в качестве предупреждения другим гильдиям, которые могли посягать на нашу территорию.

– Следует немедленно избавиться от них!

– Не тревожьтесь. По-настоящему они опасны разве что собакам и детям. Многие цветы ядовиты – хризантема, ландыш, гортензия, наперстянка, глициния. Съешьте их – и заболеете, но вряд ли умрете. Чтобы кого-то прикончить, нужен болиголов: восемь листьев – и вы покойник. Прекрасно подойдет аконит: он всасывается через кожу и не оставляет следов. Или белладонна: достаточно одного листа или десяти ягодок. Женщины-убийцы предпочитают ее, потому что она всегда у них под рукой. Можно заварить чай из листьев и избавиться от назойливого муженька. Разумеется, лучше всего мышьяк, но отыскать его почти невозможно, а приготовить вытяжку непросто.

– В таком случае, почему вы решили, что леди Далгат пытались отравить? – поинтересовался Фокс.

– Вы имеете дело с любителем. Сбросить каменную глыбу и перерезать подпругу – жалкая, халтурная работа. Я даже не назвал бы убийцу новичком. Это идиот-неумеха. Многие слышали, что азалии ядовиты. Если ты придурок, но хочешь кого-то угробить, трудно устоять перед этими красивыми цветочками. Полагаю, недавно графине было плохо?

Фокс кивнул:

– Мы завтракали, и она пожаловалась на жжение во рту. Леди Далгат ела выпечку, потом у нее изо рта потекла слюна, и ее вырвало. Отвратительно.

– Она завела дегустатора? – спросил Ройс.

– Да.

– С чего вы решили, что этот беспомощный несостоявшийся убийца сдался и нанял профессионала?

– Преимущественно из-за слухов. Кроме того, уже давно ничего не происходило. Я плохо разбираюсь в подобном, но, полагаю, требуется время, чтобы найти подходящего человека, привезти его сюда и составить план. Вот почему я рад, что вы приехали. А как бы вы подошли к убийству графини Далгат?

Ройс покачал головой:

– Не знаю. Пока. Вы не ошиблись насчет тщательного планирования. Нельзя торопиться, если хочешь все сделать правильно.

– Когда вы узнаете?

– Мне нужно присмотреться к этому месту, изучить привычки леди Далгат, выявить ее слабости и уязвимые места. Хороший убийца – как хороший портной. Занимается подгонкой по фигуре.

– Значит, на это уйдет время. – В голосе Фокса прозвучало разочарование.

– Как вы и сказали, в противном случае она была бы уже мертва, так что я бы не жаловался. Время поджимает, и мне пора взяться за работу. – Ройс повернулся к Адриану: – Сможешь подыскать нам комнату в деревне, пока я осматриваюсь?

– Вы можете поселиться в замке, – предложил Фокс. – Здесь есть свободные комнаты, и я наверняка смогу убедить Уэллса, что вы нам нужны.

Ройс покачал головой:

– Я бы предпочел независимость и взгляд со стороны. Но это навело меня на мысль. Нам нужно алиби, чтобы оправдать наше пребывание тут.

Адриан огляделся:

– Как насчет торговцев лошадьми или объездчиков? Чего-нибудь такого?

Фокс покачал головой:

– Лошади – наша религия. Мирянину не обмануть истинно верующего.

– Кроме того, мы должны иметь возможность наблюдать и задавать вопросы, не привлекая внимания, – добавил Ройс.

– Может, Пейн скажет, что вы дьяконы церкви?

– Местные жители видели, как я махаю мечами, – возразил Адриан. – А кто не видел, уже слышал эту историю. Один парень решил, что мы сереты, потому что помогаем пастору Пейну. Вероятно, это сработает?

– Мечами? Помогаете Пейну? О чем вы говорите? – удивился Фокс.

– Когда мы приехали, горожане собирались облить его смолой и вывалять в перьях. Поскольку он наш клиент, я решил вмешаться, – объяснил Ройс.

Фокс кивнул:

– Местные жители не слишком любят церковь, хотя теперь ситуация изменится, ведь епископ Парнелл создает миссию. Я бы не советовал притворяться серетами. Военная ветвь церкви состоит из фанатиков, которым лучше не переходить дорогу. Однако это подсказало мне идею. Как насчет…

– Чего?

– Мы можем использовать это происшествие в своих целях. Вы увидели, что совершается преступление, и предотвратили его. Мы сделаем вас шерифами.

– Ч-что? – не поверил своим ушам Ройс.

– Да, так и поступим. Я поговорю с Ноксом.

– Я не стану на него работать, – заявил Ройс.

– В определенном смысле, вы уже на него работаете, – возразил Фокс. – Но, похоже, вы ему не понравились. Ничего страшного. Вот что я предлагаю. Я скажу, что вы двое – особые королевские констебли, присланные лично королем для расследования покушения на жизнь леди Далгат. В этом есть смысл. Винсент должен приехать сюда в ближайшие дни – осмотреть феод, принять клятву верности леди Далгат и продлить присягу. Разумеется, он бы отправил собственных людей, чтобы позаботиться о безопасности, хотя бы своей, если не ее. Да… – Фокс усмехнулся. – Два королевских констебля. У вас будет право ходить куда вздумается и допрашивать кого угодно.

– Как мы это докажем?

– Я поручусь за вас и поговорю с Уэллсом и Ноксом. Объясню, что это поможет защитить леди Далгат, и они должны поддержать меня, если кто-нибудь спросит. При необходимости я могу быть убедительным. Мы составим официальные на вид бумаги с подписью Винсента. Почти никто здесь не умеет читать, но если бумага будет выглядеть внушительно и если мы с Уэллсом и Ноксом подтвердим вашу историю, все поверят.

– Констебли? – пробормотал себе под нос Ройс.

Ему доводилось играть разные роли: лавочников, торговцев, солдат, сборщиков налогов. Однажды он даже изображал палача – эта роль ему особенно удалась. Но он и не предополагал, что когда-нибудь притворится королевским должностным лицом, следящим за соблюдением закона. Сама эта идея тревожила его, словно просьба отведать человечины.

– И это очень к месту, – заявил Фокс и раскинул руки, напоминая, где они находятся. Адриан и Ройс не поняли, и он объяснил: – Слово «констебль» появилось в имперские времена и обозначало офицера, отвечавшего за лошадей. Будто знак Новрона!

Ройс согласился с ним. Только он не был уверен в том, что именно предвещает этот знак.

Глава шестая
Дом и спальня

Направляясь в одиночестве обратно в лощину Брекен, Адриан пришел к выводу: с деревней что-то не в порядке. Ощущение было призрачным и отстраненным, словно первое холодное дуновение, ничего конкретного, ничего, на что можно было бы указать пальцем, только общее ощущение неправильности. Увидев симпатичные ягоды у дороги, он вспомнил слова Ройса о том, что они ядовиты. Напал ли он на след – или просто ведет себя как Ройс? За последние два года Адриан неоднократно наблюдал Ройса, который вел себя как Ройс, и привык к его неповторимой смеси паранойи с цинизмом. Если кто-то предлагал помощь, это считалось оскорблением или уловкой. Если кто-то нуждался в помощи, это был обман или уловка. Почти все воспринималось как некая уловка, за исключением открытого использования, и Ройс почему-то называл его честностью.

Видеть в людях и в окружающем мире только худшее было ловушкой, в которую легко угодить. Адриан сражался вместе с солдатами, придерживавшимися схожей точки зрения. Эти люди считали зло и добродетель наивными, детскими понятиями. По их мнению, в убийстве не было ничего особенного; ты убивал, когда тебя принуждали к этому обстоятельства.

Ужасная жизнь. Что хорошего в мире, зачем жить, если щедрость и доброта – лишь мифы?

Подобно всем остальным, Ройс видел то, что хотел видеть. Адриан хотел видеть доброту и верил, что ему от этого только лучше.

Кто откажется от мира, в котором больше света?

Адриан ехал вдоль невысокой стены, которая скорее украшала, чем защищала один из многочисленных каменных фермерских домов. Фермеры всегда строили из того, что подворачивалось под руку, а у подножия старых гор поля, наверное, напоминали каменоломни. Будучи сыном кузнеца, Адриан никогда не надрывал спину на пашне в Хинтиндаре, но знал многих, кто этим занимался. Они приходили к его отцу с искореженными плугами, разбитыми мотыгами и встревоженными лицами. Камни были не меньшим проклятием фермеров, чем погода.

«Хорошо растут только сорняки да камни» – эту поговорку часто повторяли в его родной деревне, когда весна одаривала их очередным урожаем того и другого. И с каждым годом стены вокруг полей становились все выше и длиннее. Когда-то Адриан боялся, что они его не выпустят.

Обратив внимание на стену, вдоль которой он ехал, он удивился ее незначительной высоте. На него вновь обрушилось ощущение неправильности: все в деревне казалось странным, неуместным. Не просто неуместным – искаженным.

Приблизившись к двум дубам, отмечавшим южную границу деревни, Адриан отметил, что они напоминают пару колонн при входе. Но эти колонны были покрыты темной корой и скрывались под кронами, что отбрасывали густую, раскидистую тень. Низина – лощина, – в которой расположилось поселение, казалась скоплением листьев в начале ущелья, где единственная дорога из внешнего мира входила в долину Далгат.

Из внешнего мира. Он уже думал о «здесь» и «снаружи», словно находился в ином месте, вдали от всего, вдали от нормы. Второй раз оказавшись в лощине Брекен, Адриан решил, что плющ был не просто симпатичным украшением, а скрывавшим все под собой одеялом. Стук копыт Танцорки по камням эхом отдавался в низине.

Все возвращается эхом. Звуки отражались от стен ущелья. Даже звук не может выбраться.

Оказавшись возле шаткой лачуги пастора Пейна, Адриан увидел старика: тот отрывал расшатавшиеся доски и складывал их шаткой стопкой.

– Эй! – позвал Адриан. – Вы можете посоветовать постоялый двор? Я хочу снять комнату нам с Ройсом.

– В этой деревне ни одного нет. По крайней мере, ни одного, который я мог бы посоветовать. Лучше всего обратиться к Фассбиндеру.

– А кто он?

– Фассбиндер – мыловар, в прошлом году он потерял двоих сыновей. Первую ночь я провел у него, однако потом епископ Парнелл договорился об этом, – пастор показал на лачугу, – великолепном жилище. Он уверяет меня, будто весь край станет завидовать новой церкви.

Адриан представил Ройса за ужином с Фассбиндером и его женой. Его не обрадовала перспектива долгих вечеров в неуютном молчании.

– А как насчет таверны с комнатами?

– Есть еще «Колдуэллский дом», но, как я уже говорил, я бы не советовал там останавливаться.

– Почему? Там блохи?

– Хуже. Он стоит у реки, возле площади, на которой мы познакомились. – Пейн вытянул руку и ткнул костлявым пальцем в сторону центра деревни, где старые дубы и плющ росли особенно густо. – Обитель греха и пьянства.

– Значит, они продают пиво?

В ответ пастор раздраженно усмехнулся. Адриан принял это за подтверждение.

– Я не приближаюсь к реке. На той стороне нет Господа. Это дурная сторона.

– А что там?

Адриан вскинул голову. По дальнему краю деревни тянулся овраг, где, очевидно, и текла река. За крышами и фронтонами виднелись только деревья и склон холма.

– Ничего… ничего достойного внимания.

Обычно Адриан с трудом понимал священников – им всегда удавалось создавать впечатление отстраненной осведомленности, которое весьма мешало, если тебе требовалось оценить достоверность полученной информации.

– Фассбиндер живет там, – сообщил Пейн, показав на недавно засеянные поля к югу.

– Спасибо.

Адриан слез с лошади, решив пройти оставшуюся часть деревни пешком. Он полагал, что Танцорка оценит его намерение.

Солнце сияло в небесах, стоял очередной чудесный, теплый маранонский день, но людей на улицах было мало. Пара мальчишек и собака гоняли овец на лугу выше по ущелью, женщина набирала воду в главном колодце, но больше Адриан никого не видел. Две двери захлопнулись при его приближении, ставни почти на всех выходивших на улицу домах были закрыты.

Понадеявшись, что пастор за ним не следит, он свернул под горку, к реке.

В этот день работал деревенский рынок. Небольшой, продуваемый ветрами, с прилавками и тележками, с которых торговали солью, специями, изделиями из кожи, свечами, медными котелками и латунными пуговицами. Адриан без труда нашел «Колдуэллский дом». Здание стояло на углу «ЭТОЙ СТОРОНЫ» и «ТОЙ СТОРОНЫ». Указатель сбивал с толку, ведь это был перекресток пяти дорог, две из которых, правда, больше напоминали тропинки. Одна вела к уединенному дому, окруженному деревьями, а другая тянулась к тому, что, очевидно, являлось «Колдуэллским домом» и, вероятно, самым большим строением в деревне.

Здание было высоким, четырехэтажным, если считать три мансарды и пять фронтонов, явно достроенных позднее. Оно тоже было из плитняка и толстых брусьев. Плющ окутывал дом, придавая ему сходство с живым растением с дверями и двумя дымящими трубами. Вывеска у входа отсутствовала, однако дверь была открыта, а на крыльце сидели трое мужчин и курили длинные черные трубки. Они внимательно, без улыбки осмотрели Адриана.

– Прошу прощения, это таверна? – Никто не ответил, и он добавил: – Ну, знаете, гостиница, постоялый двор, трактир?

Молчаливые взгляды.

– Место, где люди могут снять комнату, чтобы переночевать?

Мужчины выпустили из трубок клубы дыма и ушли в дом.

Не желая отказываться от возможности выпить кружку доброго – или хотя бы приемлемого – пива, Адриан привязал Танцорку к столбику крыльца и потрепал лошадь по шее.

– Постой здесь, а я разузнаю, удастся ли добыть что-нибудь и для тебя.

Он обогнул перила и поднялся на крыльцо.

– Не обращай на них внимания, – раздался голос. Мгновение спустя из полумрака в глубине дома, сквозь обрамленный плющом дверной проем, вышла молодая женщина.

Рыжие волосы… копна рыжих волос.

Разделенные пробором посередине, пылающие пряди падали на обнаженные плечи женщины, спускаясь до пояса. Невысокая и опасно красивая, она была в платье, элегантном по фасону, но не по исполнению. Черный фетр, стянутый кожаной шнуровкой, приподнимал грудь, а рукава были из грубой шерсти. Боковые вставки – из замши, манжеты и подол – из сшитых вместе кусков мешковины. Лишенное изысканности, лоскутное платье выглядело смелой попыткой нищенки подражать гардеробу благородной дамы. Однако в отличие от целомудренного аристократического одеяния это творение из шерсти и кожи жадно стискивало женское тело, натягивая неровные стежки.

– Не обращать? – переспросил Адриан, пытаясь смотреть ей в лицо, хотя, с учетом приветливой улыбки женщины, эта альтернатива была не столь уж неприятной.

– Нет. – Она подняла руки, собрала волосы и откинула за спину, словно сеть. – Ты один из тех, кто помешал вывалять пастора в перьях, верно? – Женщина не стала дожидаться ответа. – Кое-кто затаил на вас обиду.

– Но не ты?

– Меня там не было. Я только слышала об этом. В маленьких деревнях слухи разносятся быстро. Тебя мучает жажда?

– Да, но сейчас я ищу комнату и стойло для лошади. Так это таверна?

– «Колдуэллский дом» может быть чем угодно, по твоему желанию.

Она подмигнула. Ее возраст было трудно определить. Платье свидетельствовало о молодости, но уверенный тон заставил Адриана подумать, что она на пару лет старше него.

– Ты здесь… работаешь?

– Что? Шлюхой?

В ее голосе не слышалось обиды, и она не сделала ударения на слове «шлюха». Просто небрежный вопрос, словно они обсуждали лимонад или засуху.

Адриан действительно думал о проститутках, но после ответа женщины решил отступить.

– Наверное, прислугой?

Это тоже могло быть оскорблением. Вдруг она хозяйка заведения, как Гвен?

– Я артист. – Женщина подпрыгнула, вскинув руки, и элегантно закружилась в вихре развевающихся юбок. – Меня зовут Додж. – Она дернула себя за волосы. – Скарлетт Додж. Фантазия у матушки была как у восьмилетней девчонки с пятнистым щенком.

Он усмехнулся:

– Приятно познакомиться, Пятныш. Я Адриан.

– Взаимно. – Она сделала изящный реверанс. – Значит, ты с севера?

– Только что из Меленгара.

Ее глаза засияли, улыбка стала еще более соблазнительной.

– Подумать только. Я из Уоррика. Точнее, из Колноры. Хотя ты уже наверняка догадался, что я не местная, по моей изысканной манере выражаться. – Она хихикнула. – И моей чудесной коже, – Додж вытянула покрытую веснушками руку и потерла ее, – что цветом напоминает брюхо дохлой рыбы в знойный день. – Она снова закружилась, повернулась к нему спиной, но выставила назад ладонь с приглашающе согнутым пальцем. – Идем, Адриан из Меленгара. Я позволю тебе угостить меня выпивкой, и мы сможем усладить слух друг друга рассказами о наших приключениях в чужеземных странах.

Адриан оглянулся на Танцорку:

– Я скоро. Обещаю.

* * *

Внутри «Колдуэллский дом» оказался именно таким, как надеялся Адриан. Над головой тянулись тяжелые отесанные балки, с них свисала люстра из колеса телеги. Повсюду были оловянные кружки, удочки, забытые куртки, мешки, связки чеснока и – кое-где – паутина. На центральном столбе кто-то вырезал инициалы: «В. А.». Другие инициалы, слова и царапины украшали шесть круглых столов и изогнутую стойку, за которой высились три бочки; на одной было написано «ПИВО», на другой – «ЭЛЬ», на третьей – «ВИСКИ». «РЫБА – ХОРОШО, НО ДЖИЛЛ – ЛУЧШЕ», – гласила надпись на доске.

В главном зале было девять посетителей. Трое мужчин с крыльца переместились в бар, еще четверо сидели за столом в центре, а двое стояли у дальней стены, с пивными кружками в руках. Один помахал Скарлетт, и та улыбнулась.

– Эй, Бретт, когда ты вернулся?

– Сегодня утром, – ответил Бретт. Его собеседник прислонился спиной к столбу с инициалами и уперся в него согнутой ногой.

Скарлетт подбежала к Бретту и обняла его – вежливо, по-дружески. Без поцелуев. У Бретта были черные волосы и темные глаза уроженца Маранона, так что он не мог приходиться ей братом. Однако не выглядел ни мужем, ни любовником. Это было хорошо. Адриан узнал в мужчинах за столом Бычью Шею и компанию. Это было плохо. Они сидели, ссутулившись над кружками, положив локти на стол и сдвинув головы. К счастью, ни один не посмотрел на Адриана, а тот, в свою очередь, старался не глядеть на них. Словно лишившаяся рулевого лодка, Адриан медленно дрейфовал в сторону бара, за которым мужчина с короткой бородкой и закатанными рукавами вытирал руки полотенцем. Похоже, он тоже не заметил Адриана, потому что, как и остальные, смотрел на Скарлетт.