Текст книги "От имени Земли"

Автор книги: Майк Манс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Междуглавье третье

Итак, это были слабые. Тут всё ясно. Осталось понять, местные ли они или прилетели из другой системы. Значит нужно отправить последний зонд к третьей планете. Лететь туда долго, требовалось обогнуть звезду, но до ужина он успел сделать и это. Исследование планеты приятно удивило его. Отличный состав атмосферы. Обилие воды. Миллиарды местных слабых, которые могут стать хорошей рабочей силой. Это явно не колония, а домашний мир расы, которая только начинает выходить в космос. Такого никому не попадалось на его памяти. Уникальная находка.

Зонд кружил над планетой под защитой поля. Множество мелких зондов местных, пара крупных объектов, ни один из которых технологически не превосходил корабль, находившийся на орбите четвёртой планеты. Это будет лёгкая цель, не потребуются даже тяжёлые корабли, достаточно лишь десантников. На планете заметны активности ядерного и термоядерного синтеза. Промышленность была сильной, но то, что она производила, не годилось для людей, её продукция была нужна только жалкому местному населению. Однако, имелось обильно развитое сельское хозяйство, обеспечивавшее удовлетворение потребностей местных. Значит, если уничтожить бо́льшую часть их едоков, эта планета с легкостью прокормит половину его расы. Великолепная находка. Он включил данные в отчёт и мысленно поздравил себя. Такая удача! Ему могут дать весомую премию, и можно будет купить собственный корабль и огромный дом на родине, получить привилегированные права, обзавестись семьей и до конца жизни ничего не делать. Осталось только отправить отчёт.

Однако, что это? Датчики засекли на четвертой планете активность другого уровня. Что-то более мощное, чем всё, что когда-либо встречалось ему. Как будто нечто промелькнуло и снова исчезло. Странно. Словно оно прячется под полем. И это не его зонд. Кто-то другой тоже исследует систему? Очень, очень плохо. Если рядом есть сильные, то шансов удержать такую планету не останется. Нужно вычислить, кто здесь, и проверить их силу.

Он отправил все зонды к четвёртой планете. Они могли показаться противнику и дать ему шанс атаковать первым. Это покажет и то, каким оружием владеет другой наблюдатель, и, возможно, раскроет не только его зонды, но и корабль. В таком случае, он обязан будет передать отчёт и принять решение о дуэли. Нет, конечно же сражение не определяет того, кто завладеет системой. Однако позволяет прощупать технологии противника. Жаль, что если ты наткнулся на сильных или на целый флот слабых, есть неприятный шанс погибнуть самому. Но честь не позволяла ему сбежать как трусу. Так что зонды мчались через космос в сторону четвёртой планеты.

Когда семь аппаратов прибыли на место, один из них сбросил поле, показав себя во всей красе. Ему тогда показалось, что сейчас всё и решится. Либо его атакует зонд, либо корабль противника. Но время шло, зонд мирно крутился вокруг планеты, а никакой реакции не поступало. Может ему показалось, может вспышка и движение оказались ошибкой датчиков?

Тем не менее, пока он решил подождать. И пока он ждал, его внимание привлекла другая активность. Зонд, оставшийся на планете, обнаружил, как четверо местных пошли примерно к той точке, где он обнаружил аномалию. Они тоже ее выявили и двинулись на разведку? Надо же, какие примитивные! Даже слабые способны уйти от разведчиков. Что они рассчитывают там найти?

Однако, когда группа остановилась, аномалия повторилась. Сильный энергетический всплеск. Датчики показали зонд противника. Вот он. Значит показался местным. Зачем? Над этим нужно поразмыслить.

Глава 8. Мичико Комацу

По ощущениям час пути тянулся все два. Дима и Мари чуть ли не бегом бежали вперёд. Скорее всего, если бы не отстающий Чжоу, они и впрямь понеслись бы по марсианской пыли. Однако, бросить Шана они не могли, хотя, создавалось впечатление, что сильно об этом жалели. Мичико тоже была бы рада рвануть вперёд, но шла рядом с Шаном. Только они вдвоём знали, что всех тормозит не китаец, а доктор Комацу. Шану не было плохо настолько, он мог бы и ускориться, но девушка, как врач, была заинтересована в легком замедлении темпа и просила Чжоу спокойно плестись в арьергарде. Необходимо помнить, что им предстоит ещё и обратный путь, и неясно, на какое время они задержатся, так что Чжоу лучше зря не напрягаться.

Интересно, если бы Крису всё-таки удалось пойти, это вообще напоминало бы свидание? Ведь тогда они рванули бы на полной скорости. Так что, если бы не Шан, группе предстоял марафон, а не прогулка. От этой мысли Мичико стало смешно. «Вот так вот, Крис, мы бы организовали первый чемпионат Марса по прыжкам и большим шажкам!» – думала она. – «Как забавно вышло, ты уговорил всех взять меня на разведку, а за это не взяли тебя. Истинное самопожертвование ради женщины, что ещё сказать. Мон шевалье[21]21
  Мой рыцарь (французский). – Прим. авт.


[Закрыть]».

Интересно было также смотреть на Диму и Мари рядом. Ещё вчера Волков тащился бы рядом с ней, крутился вокруг, заводил бы беседу, а сегодня её для него как будто не существовало. Интересно, он так легко её забыл после первого же «нет», или просто обижен? Мичико очень надеялась на первый вариант. Дима и Мари – милая пара. Как хорошо они смотрелись рядом в скафандрах! Мичико прыснула от смеха, потому что надутые скафандры с баллонами за спиной очень уж забавно выглядели в марсианской долине.

– Дима, прежде чем мы подойдём вплотную, давайте решим, что именно будем делать, и как реагировать, – произнёс Шан по общему каналу. Была заметна небольшая одышка, видимо, ранозаживляющие и обезболивающие препараты излишне нагружали сердце, стоило ещё немного замедлиться.

– Сбавим шаг и обсудим, – Мичико знала, что Чжоу не хотел, чтобы она публично сказала, что надо тормозить ещё сильнее из-за его состояния, поэтому придумала другую причину, – а то и правда, выскочим за холм до того, как будет понятно, что предпринять.

Дима и Мари остановились и стали поджидать её и Шана. Тот секунду глядел на неё с благодарностью. Нет, Чжоу, это не для того, чтобы дать тебе показать, что ты тут главный. Это для того, чтобы не дать тебе отбросить коньки на Марсе и позволить вернуться домой через три года.

– Я предлагаю при любом раскладе и событиях, кроме непосредственной атаки, действовать, только предварительно согласовав со мной все действия, – спокойно и уверенно заявил китаец. – Что бы мы ни увидели, как бы ни хотелось проявить инициативу – сначала обсудим. – Возражения есть? – они снова перешли на лёгкий шаг, уже упершись в подножие холма, за которым их должен ждать объект.

– Нет, – произнесла Мичико, и практически хором с ней то же самое сказали Дима и Мари.

– Вот и хорошо. А теперь спокойно и без лишних эмоций поднимаемся на холм.

Холм был песчаный, с примесью крупных камней. Возникало ощущение, что ты где-то в пустыне Сахара, только небо было тёмным, а песок серо-рыжим. Наверное, так Сахара выглядит при солнечном затмении. Чуть левее оставались вчерашние следы их товарищей, ближе к группе – подъём, а метров на пять подальше – спуск. Теперь, судя по всему, при такой слабой атмосфере они будут сглаживаться десятилетиями, если, конечно, пылевая буря не заметёт их быстрее. Интересно, случаются ли пылевые бури в долине Маринер?

Мичико чуть рванула вперёд и практически выскочила на вершину холма одновременно с Димой. Ничего. И никого. Она буквально скафандром почувствовала разочарование Волкова. Тут уже к ним присоединились Шан и Мари. Несколько секунд все созерцали окрестности.

– Предлагаю отчитаться и возвращаться, – уныло произнёс Чжоу.

Дима посмотрел на него, поднял руки вверх и крикнул, как будто кто-то кроме них мог это услышать:

– Мы не вооружены! Мы пришли с миром!

Потом он сказал что-то, судя по всему, на русском, наверное, повторил эту фразу. Тут же Мари подхватила на немецком. Недолго думая, Мичико крикнула на японском, и на английском, и на французском, который тоже неплохо знала:

– Мы пришли с миром!

Шан поддержал на мандарине и на чём-то созвучном, может, южно-китайский диалект гоюй. Мари выкрикнула слова на каком-то из скандинавских языков.

Потом наступила давящая тишина, как будто что-то погасило все звуки. Складывалось ощущение, что люди продолжали кричать, просто она внезапно потеряла слух. Мичико оглядывала лица, и, судя по всему, испытывали то же самое.

Внезапно в ушах прозвучало «Хорошо». Было страшно и необыкновенно удивительно то, что слово оказалось одновременно и сразу сказано на всех языках, которые использовались сейчас, но как будто одним человеком (существом?), причем легко можно было выделить из потока один конкретный язык, настроиться на него. Лично Мичико легко отличила японское «Дайдзёбу»[22]22
  Хорошо (японский). – Прим. авт.


[Закрыть] среди прочих звуков. Очень, очень впечатляюще и необычно.

Все замерли, как и она, и смотрели то вниз с холма, то друг на друга. Вдруг перед ними, метрах в двухстах, что-то замерцало. В воздухе возникло лёгкое преломление с разложением на спектр, как в мыльном пузыре. Эдакий пузырь три метра с чем-то в диаметре, висящий внизу, шагов за сто от основания холма, примерно в четырёх метрах над землёй. Дима первый указал туда рукой, и Мичико услышала удивлённый возглас Мари.

Пузырь становился всё более и более чётким и постепенно стал напоминать непрозрачный шар из какого-то глянцевого материала ярко-белого цвета, по которому проходили всполохи спектрального разложения. Мичико вдруг вспомнила про Ламбера и ребят, оставшихся на базе. Она нажала вызов базы по общему каналу и крикнула:

– Крис, Крис, есть контакт! Объект тут, он потрясающий!

Тут же Шан подтвердил её слова:

– База, объект проявился и стал видимым, выдал нам первое приветствие в наши шлемы, будем держать в курсе в случае развития контакта.

– Шан, Мичико, понял вас, ждём, – с волнением произнёс Кристоф с той стороны передатчика и прокашлялся, – он не проявляет агрессии? С вами всё в порядке?

– Нет, он висит на месте, всё в порядке! – сказал Шан, и тут, словно в ответ на его слова, шар начал подниматься вверх, словно скользя вдоль поверхности холма. При этом, с одной стороны казалось, что он движется как-то неспешно, с другой стороны, он почти мгновенно оказался у них прямо перед глазами.

Мари схватилась за Димины плечи и юркнула к нему за спину. Шан выставил руки вперёд, словно пытаясь остановить шар.

– Крис, он летит на нас, – Мичико услышала свой голос, как будто и не она произносила это, с восторгом и страхом глядя на гигантский мыльный пузырь, подлетевший уже практически на уровень глаз.

– Что, что случилось? Отступайте за холм, немедленно отступайте! Мы высы… – Крис кричал в общий канал, и вдруг его что-то резко прервало. Одновременно с этим шар завис.

– Мы тоже пришли с миром, – раздался четкий голос в шлеме. Теперь только на английском языке, но на чистом, академическом, как будто тот, кто говорил, учил его сто лет назад.

Голос Димы прозвучал на фоне как-то нелепо и не к месту:

– Шан, а как нам теперь обсуждать что-то, прежде чем сделать, если мы с ними на одном канале? – и правда, Мичико не задумывалась о подобной мелочи. У них не осталось приватности. Все их речи слышал объект, никакой конфиденциальности. Ни шепнуть, ни отойти для обсуждения. – Можно мне взять инициативу в свои руки? – задал вопрос Волков, повернувшись к Чжоу.

– Дима, давай буду говорить только я, – Шан выглядел и звучал растеряно, и Мичико решила спасти ситуацию.

– Говорить буду я. Уважаемый шар, мы бы хотели обсудить дружбу и сотрудничество, – произнесла она, пока её не перебили и вместо диалога с марсианином не возник спор за главенство между Димой и Шаном.

Господи, она назвала марсиан «уважаемый шар»! Это первый контакт с инопланетянами, и она назвала их «уважаемый шар»! Слова войдут в учебники, а рядом будет её карикатура, как самого глупого дипломата всех времён! Какой же позор!

Все замолчали. Шан снова смотрел на неё, но теперь совсем без благодарности, а наоборот, с неким удивлением и раздражением, мол, ты кто такая, зачем ты это сделала? Да как тебе объяснить, Шан? Мичико сама была уже не рада, но вот если бы она не отреагировала, всё стало бы хуже: Чжоу поругался бы с Димой, контакт был бы потерян, оба мужчины оказались бы виноваты и перессорились ещё сильнее. А так виновата окажется только маленькая японка, и ничьё мужское эго не пострадает. Лучше так, чем потерять доверие мужчин друг к другу. В моменты, когда Крис и Дима взаимно ревновали её, она уже насмотрелась на то, что бывает в коллективе, когда «сильный пол» не на одной волне. В общем, Шан, не благодари, всегда пожалуйста.

– Дружба в вашем понимании не является ценностью в галактике, и мы не можем поддержать вас в этом. Однако, сотрудничество возможно, – голос шара или кого-то из шара, снова прозвучал в шлеме.

Мичико повернулась к Шану. Он вполне серьёзно показал жестом, что уступает ей переговоры, хотя и выглядел немного растерянным. Дима, кстати, сделал такой же жест, только с улыбкой, видимой сквозь шлем. Вот ведь мужчины. Только что переполненные инициатив, но всё исключительно ради того, чтобы первым что-то сделать, а не чтобы довести дело до победного конца. Теперь же, как и всегда в истории человечества, они с готовностью сбросили всю ответственность на женщину. Вот и помогай таким.

– Хорошо, уважаемый шар. Мы бы хотели обсудить сотрудничество, – произнесла она, потом подумала и добавила, – и взаимные обязательства ненападения.

Черт возьми, опять «уважаемый шар»! Но ведь надо как-то обращаться к тому, с кем разговариваешь? Ей показалось, что голос в шлеме совсем по-человечески вздохнул, прежде чем ответить:

– Мичико Комацу, если бы мы хотели напасть, мы бы могли сделать это в любое время за последние пять тысяч лет, которые мы знаем о вашем существовании и следим за развитием вашей цивилизации. Однако, мы рады, что вы так же готовы дать обязательства о ненападении на нас.

Итак, марсиане следят за нами пять тысяч лет. Всё время они были достаточно развитыми, чтобы уничтожить нас, но не сделали этого. Ну, или они так говорят. Однако, если бы вы видели шар, возникший из ниоткуда, то скорее поверили бы. Уж что совсем не удивило Мичико, так это то, что Шар знает её имя.

Стоп. А что, если всё это просто розыгрыш с Земли? Какой-то голографический прибор и голос из передатчика? Или может над ними смеются ребята с базы? Могли же они сами вчера тут что-то закопать, вроде проектора, а сегодня, изменяя голос, потешаться над ними? Как-то так они, словно сговорившись, вытащили Кристофа из миссии, да и он не особо спорил. Как будто им четверым требовалось сюда доставить непосвящённых, чтобы сейчас разыграть. Вот Крис получит от неё по башке, если это так!

Но если нет, а она сейчас рассмеется и скажет всем, что «разоблачила» Ламбера, а в итоге окажется, что перед ними на самом деле инопланетяне? Что хуже? Выглядеть глупенькой дурочкой перед своим парнем или полной дурой перед всем человечеством? Нет уж, в любом спектакле надо играть роль до конца.

По глазам Шана она увидела, что ему в голову приходят такие же мысли. Наверняка Чжоу ещё обиднее осознавать, как великодушно Крис отдал миссию по второму «первому контакту»! Шан стоял с суровым взглядом, бегающими глазами и приоткрытым ртом, что вкупе со шрамами рождало ощущение, что он зомби, который пока что не понял, откуда именно почувствовал запах живых мозгов. «Не надо, не надо», – жестом показала Мичико. Пора продолжить, пока не затянулось. Продолжить первый контакт.

Снова стоп. А кто она, собственно такая, чтобы брать на себя такую роль? Она не дипломат. Не генеральный секретарь ООН, не президент США и даже не премьер Японии. Просто врач из Осаки. С чего ей такая честь? Может отдать роль… Она осмотрелась. Военный летчик-инженер из Саратова. Военный инженер из Харбина. Физик-инженер из Берлина. Да кто они все такие? Кто тут достаточно компетентен, чтобы посметь представлять всю планету, все восемь миллиардов человек, сто девяносто восемь стран?

– К сожалению, мы всего лишь исследователи, учёные, которые прилетели сюда. Наверное, было бы правильно организовать для вас переговоры с Организацией Объединенных Наций, – тут она увидела, как Шан с одобрением кивнул ей.

Шар, если звук шёл из него, помолчал, а потом снова вторгся в их частоты связи:

– Мы следили за вами, за вашей цивилизацией. Мы знаем многое и о вашем политическом устройстве, и о внутренних разногласиях. Вы часто воевали и спорили за ресурсы и влияние. Ваши дипломаты отлично умеют отстаивать интересы отдельных кусков общества, которые вы называете государствами. Если мы начнём контакт с ними, то каждый будет пытаться представлять свою страну, а не всё человечество. Освоение космоса – один из немногих процессов вашего общества, в котором ведущие политические и экономические лагеря объединились. Вы – избранные Землёй восемь индивидов, которым доверили быть первыми на другой планете. Представители разных стран и культур. Мы тысячу раз могли появиться над вашей планетой, сесть, к примеру, на лужайку у Белого Дома, как в ваших фильмах, и предложить контакт. И по причинам, которые мы откроем вам после, мы этого не сделали. Наш контактирующий зонд-модуль дальней связи ждал здесь вас. И сейчас мы пришли к тем, кто достоин представлять всю планету. Каждый из вас, и вы все вместе. Если вы не считаете себя достойными – тем больше вы таковыми являетесь.

Вот это поворот! Мичико увидела, как под скафандрами Чжоу и Волков расправили плечи. Эх, мужчины, им польсти, и они как павлины распушат хвосты. А вот то, что голос сказал про модуль дальней связи, действительно интересно.

– Вы сказали, что шар – модуль дальней связи. Вы не жители этой планеты?

В шлеме послышалось что-то, напоминающее смех.

– Нет, мы не жители планеты, которую вы называете Марс. Ближайшая планета нашей цивилизации находится в ста семидесяти световых годах отсюда. Под световым годом мы имеем в виду именно то расстояние, которое и вы. Наши мерки расстояния и времени будут для вас непонятны, и для них попросту нет слов в ваших языках.

Мари положила руку на плечо Мичико и посмотрела на неё так, как будто просит слова. Надо же, у неё уже спрашивают разрешения. Комацу кивнула, власть её совсем не интересовала, было, откровенно говоря, страшно, и она была готова уступить право ведения диалога. Поэтому просьба немки оказалась весьма кстати.

– Каким образом вы общаетесь с нами через такое расстояние? – спросила Мари. Ой, нет, зачем она передала ей слово? Нет, ну просто типичный физик-учёный! Тут чужая цивилизация со множеством планет, вышедшая на контакт, а её сразу интересуют технические детали! Мичико безмолвно фыркнула. Всё же, лучше говорить самой, так хоть и страшно, зато обсуждаются реально важные темы.

– Мы вернёмся к техническим вопросам потом, Мари Нойманн, – промолвил шар, если он вообще мог говорить. – Могу только сказать, что для нас нет проблем в таких вопросах. Так же, как мы генерируем речь и переводим ваши языки. Здесь нет ничего, что могло бы издать звук. Всё, что вы слышите, создается сразу в виде электромагнитных колебаний, к которым восприимчива ваша техника, – вот это да, подумала Мичико, после чего шар добавил что-то явно на немецком языке.

– И мы можем делать это на любом языке, – шёпотом перевела Мари.

Тут вперёд вышел Шан и задал вопрос, который, как видно волновал его:

– Мы должны провести переговоры о сотрудничестве здесь и сейчас? – верно. Здесь были не все с их базы, да и не все из присутствующих себя хорошо чувствовали. В конце концов долго стоять под ультрафиолетом Солнца тоже не выйдет.

– Мы ждали этого вопроса. Мы могли сразу прийти к вам в лагерь, но решили, что была вероятность, что вы сочтёте это проявлением агрессии. Мы кружились вокруг, а когда заметили, что вы используете камеры на вашем корабле для подробной съемки, решили показать себя и выдать своё положение. Когда ваш товарищ Айзек Кинг появился здесь с примитивным оружием, мы решили вас не провоцировать. Мы знаем, что вы не видите в ультрафиолете, и поэтому отступили на некоторое расстояние, не позволяющее вам напасть. Но вы и не напали, чем прошли ещё одно испытание. Сейчас вы пришли без оружия, и, хотя оно абсолютно безопасно для нашего модуля-зонда, мы благодарны вам за доверие. Если вы решите и дальше доверять нам, мы можем прислать к вам на базу свой мини-модуль для переговоров.

Тут в разговор вступил Дима. Его голос звучал слегка озабоченно:

– Мы просим извинения за то, что наш товарищ Кинг появился тут с оружием, но мы должны совместно принять решение о том, можем ли мы пустить вас на нашу территорию. Вы позволите нам вернуться на базу и дать вам ответ позже? – вопрос Димы тоже был неожиданно своевременным и правильным. И Шан тоже кивнул, пока Волков говорил, словно подтверждая, что это и его интересует.

Шар не думал ни секунды, прежде чем ответить:

– Само собой, Дмитрий Волков. Более того, мы настаиваем, чтобы все решения вы принимали единогласно. Только если вы будете выступать единым фронтом, мы сочтём, что вы достойно представляете Землю в переговорах с нами. Если хоть один выступит против, мы не станем продолжать переговоры. Вы можете вернуться, а потом связаться с нами на этой же частоте. Хочу также вас заверить, что для нас ваша база не представляет никакого секрета, мы знаем, что происходит там в каждую секунду и можем сказать, где сейчас находятся и что делают ваши товарищи, которые там остались.

Словно в доказательство внутри шара отобразилась трехмерная область в четвертом модуле, кают-компания. За столом сидели Айзек и Рашми, Кинг смотрел на стоящую у стола, опершись на него руками, Джесс, которая что-то говорила. Раш слегка обняла Айка и молча гипнотизировала лежащий перед ней планшет. А Кристоф, её Крис, глядя то на Айка, то на Джессику, и покусывая пальцы, ходил из угла в угол. Если вообще можно так говорить, ведь углов там не было. Да уж, это явно не технология людей, такую голограмму создать без кучи устройств вокруг и специальных камер просто невозможно.

– Само собой, теперь мы оканчиваем мониторинг и заключаем вашу базу в область, недоступную для наших датчиков. Отныне мы увидим лишь то, что вы нам позволите, – картинка внутри шара исчезла. Надо же, они всё время могли следить за ними. И в душе подсматривать. Почему-то эта мысль повеселила Мичико. – Скажите, сколько времени вам потребуется для ответа? – задал вопрос Шар.

Шан посмотрел на Мичико, на Диму, на Мари, и, получив от них молчаливое одобрение, выдал:

– Дайте нам, пожалуйста, одни сутки. Затем мы выйдем на связь на этой частоте.

Наверное, столько времени окажется мало, мелькнула мысль в голове. Лучше было бы попросить неделю, чтобы Земля успела дать чёткие инструкции, чтобы они там осознали происходящее и помогли подготовиться к следующей встрече. Однако, поздно что-то менять.

– Вы имеете в виду сутки Марса или Земли? – шар решил уточнить, хотя тридцать девять минут разницы ничегошеньки не решали.

– Давайте сутки Марса, – подтвердил Чжоу.

– Благодарим, до связи, – шар внезапно снова превратился в мыльный пузырь, а потом и вовсе растворился в воздухе. «Какой-то Чеширский Кот», – решила Мичико.

* * *

…Так получилось, что первый её визит в Париж случился по приглашению Криса. До этого она уже много где бывала, в том числе в Европе, но ни разу не посещала Францию и Париж. Что-то волшебное было в том, чтобы гулять по этому городу вместе с человеком, который был и лучшим гидом, и французом-любовником одновременно. Крис практически не заострял внимания на традиционных туристических местах, хотя, конечно же, они постояли в очереди на Эйфелеву башню и потолкались в шумных потоках в Лувре, переполненном китайцами сильнее, чем любое другое место на Земле, включая, видимо, и сам Китай. Поплавали на кораблике по Сене, пофотографировали город с вершины Монмартра, прогулялись по Елисейским Полям. Однако, ещё он показал ей тихие переулки и уютные дворики, маленькие ресторанчики, в каждом из которых непременно подавали какое-то неповторимое блюдо. Красота.

Прошло почти три месяца с их последней встречи, а встречались они уже почти три года. В общем, у них намечалась годовщина отношений, если так можно было назвать несколько проведенных вместе недель в разное время и в разных городах. Крис позвонил ей заранее и сказал, что хочет отметить дату, наконец-то встретившись, и дал ей возможность выбрать любую точку мира, куда он прилетит, чтобы поговорить с ней. «Я никогда не была в Париже», – ответила Мичико, и уже утром у неё на почте был билет на самолёт. Всего несколько часов, и вот она здесь, а Ламбер с цветами встречает её в аэропорту.

Такое чувство, что жизнь стала похожа на конфетти: обрывки ярких блестящих моментов в непроглядной тьме серой рутины. Невероятная неделя в Париже, витавшая в воспоминаниях. Хайфа. Нью-Йорк. Гонконг. Мюнхен. Лос-Анджелес. Гавайи. Осака. Санкт-Петербург. Мехико. Рио-де-Жанейро. Все эти места пронеслись за три года невероятным калейдоскопом эмоций и любви, оставляя между собой пустоту работы и надежды на следующую встречу. Каждый день без него был наполнен страхом того, что однажды Крис позвонит и скажет, что их отношениям, увы, настал конец. И каждый день тот звонил и говорил, что любит её.

Но через неделю после возвращения из Парижа во время очередного телефонного звонка её мужчина сообщил, что полетит на Марс. И все конфетти воспоминаний разлетелись, будто сорванные ветром лепестки сакуры…

* * *

На базу они передали всё только в общих чертах, и на все любопытные вопросы Кристофа и остальных товарищей Шан отвечал, что они устали и расскажут всё подробно по возвращении. Назад шли в приподнятом настроении, легкой походкой и с чувством необыкновенного возбуждения. Это читалось по лицам и Димы, и Мари, и, скорее всего по её лицу тоже. Однако, Чжоу и правда, видимо, вымотался, так что в какой-то момент Волков предложил ему сесть на тележку и повёз китайца, а баллоны с воздухом понесли девушки. Благо они почти ничего не весили.

Тем не менее, час на обратную дорогу снова по ощущениям растянулся на два часа. Так Мичико не терпелось побыстрее дойти до Криса, поцеловать его, и всё рассказать. Однако, с поцелуями, видимо, придётся обождать. Наверняка сначала их ждёт совещание в полном составе, потом написание рапорта, связь с Землей, новые инструкции, которые, разумеется, не замедлят прислать, короткий сон, а там уже скоро нужно давать ответ Чеширским инопланетянам. Забавное было бы название. Их так и не спросили, как они себя называют, как выглядят, и так далее. Вполне можно пока что представлять их эдакими мудрыми котиками, имеющими привычку появляться и исчезать, когда вздумается.

Пока они шли, Мичико внимательно наблюдала за Волковым и Нойманн. Как было приятно видеть Димины попытки всё время находиться рядом с немкой, догоняя её даже с тяжелой тележкой. А ещё Комацу заметила какие-то мягкие и добрые улыбки, которые бросала ей Мари. Неужели то, что она вчера сказала Диме, уже позволило им продвинуться в отношениях? Если это так, то она рада вдвойне, ведь тот был вполне хорошим парнем, и Мари ей определённо нравилась. Здорово было бы, если бы у них что-то получилось! Сегодня такое настроение, что хочется, чтобы всем было хорошо.

Яркое маленькое солнце Марса быстро спускалось за гребень гор над долиной Маринер. Планету окутали короткие сумерки перед холодной ночью. На небе, среди появляющихся созвездий, пролетела мигающая звездочка – «Одиссей». Где-то там, в триллионы раз дальше их корабля и в миллионы раз дальше, чем Земля, которую они оставили, кружилась вокруг какой-то звезды невидимая ни в один телескоп планета, заселённая непостижимой пока что цивилизацией удивительных разумных существ, с которыми они только что общались. Эта мысль была фантастически всепоглощающей, делающей ничтожными все остальные её размышления, события, происходившие с ней, да и со всей родной планетой, раньше. Она, простая девочка-врач из Осаки, только что провела первый контакт с инопланетянами.