Текст книги "Скоро тридцать"
Автор книги: Майк Гейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Около пяти начался дождь, и мы вернулись к машине. Тут нам стало ясно, что мы уже превысили норму, и так как были людьми ответственными, то решили вызвать такси. Вернувшись в Кингс Хит, мы сначала отвезли домой Джинни. Она поцеловала в щеку Гершвина, потом меня и вышла из машины.
– Держись, – сказал я и помахал ей.
– И ты держись, – ответила она и ушла. И это все.
Никаких обещаний встретиться еще.
Никаких обещаний скоро позвонить.
Даже никаких обещаний не терять контакта.
Всю дорогу я размышлял о том, как мы попрощаемся, и сейчас меня охватила какая-то странная радость. Возникнув друг для друга из ниоткуда, мы великолепно провели время. Последние двадцать четыре часа – без всяких фальшивых обещаний и неуклюжих обманов – были одними из тех приятных сюрпризов, которые жизнь время от времени дарит нам, чтобы показать, какой хорошей она может быть. Когда такси отъехало от дома Джинни и двинулось по Алестер-роад, Гершвин повернулся ко мне и задал вопрос, который – я знал – ему не терпится задать весь день:
– А ты все еще хочешь ее, теперь, когда прошло столько времени?
Хотел ли я ее? Я не знал. Но ради Гершвина я улыбнулся, понимающе кивнул и сказал:
– Может быть.
34From:[email protected]
Subject:Извини
Мэтт!
Извини за то, что тебе пришлось извиняться. Я не должна была посылать тебе это последнее письмо про твое последнее письмо (????). Иногда все в порядке, а иногда нет. Но я не хочу, чтобы ты извинялся. Ладно? Я решила, что мне нужно больше развлекаться. Мы с Сарой собираемся сегодня после работы в бар, а потом планируем настоящую ночь развлечений, в том числе дискотеку! Обрати внимание – это все звучит, как Мадонна периода «Безнадежных поисков Сьюзан»!
С любовью,
Элен ххх
Месяц второй
Дата:первое февраля
Дней до тридцатилетия: 59
Настроение: нормальное (по возможности)
35From:[email protected]
Subject:День рождения Гершвина
Элен!
Провел сумасшедшие сутки с Гершвином. Случайно встретили Джинни, нашу старую школьную подругу (мы не виделись шесть лет). Короче, мы с Гершвином поехали к ней, как в старые времена, а назавтра Гершвин и Джинни просачковали работу, и мы проболтались вместе целый день.
Надеюсь, у тебя все хорошо.
С любовью,
Мэтт ххх
From:[email protected]
Subject:?????
Мэтт!
Похоже, мы оба развлекались. Мы с Сарой пошли в бар и хорошо повеселились. Сара, можно сказать, переехала ко мне жить. Адский диван – теперь ее владение. У нее были в последнее время большие проблемы с Джонни, и я сказала, что она может пожить у меня. С любовью,
Элен.
P.S. Рада, что ты хорошо провел время с друзьями.
P.P.S. Передай от меня Гершвину запоздалое поздравление, когда увидишь его в следующий раз.
P.P.P.S. «…нашу старую школьную подругу (мы не виделись шесть лет)» Позвольте!!! Опасность: бывшая девушка из школьных времен! Ты так-о-о-о-о-о-о-о-ой прозрачный, что это достойно восхищения.
From:[email protected]
Subject:Паранойя насчет бывших девушек
Уважаемый психоаналитик!
К вашему сведению, Джинни – не бывшая девушка… по крайней мере не совсем. Она была просто другом, прежде всего. У нее есть парень, с которым она счастлива. Ясно?
С любовью,
Мэтт.
From:[email protected]
Subject:Сарказм
Мэтт!
Люблю, когда ты становишься в оборонительную позицию. Что ты почувствовал, когда увидел ее через столько лет? Мне интересно, потому что, когда я уже довольно давно встретила своего бывшего парня школьных времен – Вэнса Эрдманна, – у меня возникло отвращение к самой себе. У него была худшая прическа, которую я когда-либо видела, и он выглядел так, будто участвовал в соревнованиях шоу-борцов под именем «Зона бедствий». Думаю, с Джинни у тебя было все по-другому, если вы с Гершвином тусовались с ней целую ночь. Шучу.
С любовью,
Элен.
From:[email protected]
Subject:Друзья
Э,
Я был рад через столько лет снова увидеть Джинни. Но такое впечатление, что все, что у нас было романтического, осталось в далеком прошлом. Давай посмотрим на это так: когда наши с Джинни отношения достигли пика, тебе только исполнилось пятнадцать – ты, может быть, еще зажималась с Вэнсом как его там (кто, черт возьми, мог додуматься назвать своего ребенка Вэнсом?). Все это уже история. Но благодаря этой истории мы стали самими собой… Я перехожу к мысли, которая недавно пришла мне в голову. Встреча с Джинни напомнила мне то время, когда я здесь жил. Помнишь, я рассказывал, что у нас была целая компания? Так вот, раз у меня есть время и делать особо нечего, то я, наверное, попробую разыскать своих старых друзей – Катрину, Бев, Эллиота и Пита. Я понятия не имею, где они и чем занимаются, но, может быть, мне будет в кайф поговорить с ними по телефону, а то и повидаться. Что скажешь? Думаешь, это всего лишь слабости тридцатилетних?
С любовью,
Мэтт ххх
36– Давай! – крикнул кто-то. – Сюда! Сюда!
– Навесь! – заорал кто-то другой, срывая голос. – Навесь!
– На голову! На голову! – завопил третий так, будто его жизнь была поставлена на карту.
Несмотря на всю серьезность в их голосах, моя первая реакция на эти крики, обращенные ко мне, была такой:
1. Зачем, черт возьми, я позволил Гершвину убедить меня поиграть с ними в футбол пять на пять в полдесятого утра в воскресенье?
2. Еще долго до перерыва?
3. О нет, кажется, меня сейчас вырвет. Гершвин, Том (который Дэвайна и Том), Джоэл (который Кристина и Джоэл), Дом (который Дом и Полли) и я, составляли команду, которая называлась «Охотники Кингс Хит». Они играли вместе уже два года и были, если не хорошими, то по крайней мере самоотверженными игроками. Обычно с ними играл и Нил (который Сара и Нил), но его срочно вызвали в больницу, и поэтому Гершвин позвонил мне без пятнадцати восемь. Мне вовсе не хотелось играть, потому что последний раз, когда я попытался заняться спортом – в конце июля Элен достала мне пару бесплатных билетов в новый тренажерный зал, – у меня полторы недели все болело при каждом вдохе. Гершвин сказал, что, если они не наберут команду, им будет засчитано поражение, и они потеряют шансы выиграть турнир в этом сезоне. Он говорил это с такой непоколебимой уверенностью – словно речь шла о жизни и смерти, – что я в конце концов согласился. Я не понимал, как что-то вроде пинания мяча могло стать таким серьезным. Но скоро я это понял.
Команда соперников, названная «Странники из Стерчли», выглядела так же, как и мы: тридцатилетние дядьки – мужья, молодые отцы и менеджеры среднего звена, самоотверженно носящиеся по спортзалу, как будто сбросив десяток лет. Вообще, Джоэл (которому было только двадцать восемь) был в хорошей форме и классно обращался с мячом. Том и Гершвин играли старательно, пусть и не были мастерами, и уровень их формы оставлял желать лучшего.
Но Дом и я были самым слабым звеном нашей команды, причем я играл еще в два раза хуже, чем Дом. После десяти минут пробежек взад и вперед я думал, что сейчас упаду в обморок от недостатка кислорода или меня вырвет от перенапряжения. Остальные игроки в команде были более привычны к таким нагрузкам, и, хоть и выглядели, словно с ними вот-вот случится сердечный приступ, были полны решимости довести игру до победного конца. В конце концов мы проиграли 1:2 (я подозреваю, что соперники были немного младше нас), но мы сражались достойно. И никто не сражался достойнее меня, потому что, когда прозвучал финальный свисток и все начали жать руки и похлопывать друг друга по спине, я рухнул на пол, и пот ручьями стекал с меня, в том числе даже из тех мест, о существовании в которых потовыделительных желез я и не подозревал.
Я думал, что сейчас умру.
Я и вправду так думал.
Позже, в баре, когда мы поглощали наши мужские порции апельсинового сока, потому что было еще слишком рано для пива, все поблагодарили меня за хорошую игру. И в этом не было никакого сарказма. Возвращаясь в Кингс Хит на машине, мы с Гершвином только и говорили что о футболе. Мы анализировали игру, обсуждали тактику и даже говорили о том, что стоило бы потренироваться как-нибудь посредине недели. Это все был, конечно, просто треп, но треп приятный.
– Хочешь прийти к нам сегодня на обед? – спросил Гершвин.
– А что у вас будет?
– Обычно это что-нибудь экзотическое вроде тостов, чтобы можно было потом до вечера сидеть на диване, но сегодня приезжают родители Зои из Донкастера, и мы готовимся – цыпленок, овощи, жаркое – много всего. Я не очень-то с ними лажу, поэтому с тобой мне было бы легче. Ну как?
– Я бы с удовольствием, но уже пообещал присутствовать сегодня на семейном ужине Бэкфордов.
– Они и не заметят, если ты пропустишь один ужин, – ты же у них живешь.
– Еще как заметят. У мамы хорошая память на такое. После твоего дня рождения, когда я не пришел на ночь, не предупредив их, у меня все довольно напряжно, особенно с мамой. Если я пропущу семейный ужин, мне потом придется отрабатывать это несколькими походами в супермаркет.
– Ну ладно, – сказал Гершвин. – А мы неплохо тогда повеселились.
– На твоем дне рождения?
– Да. И на следующий день. Когда я назавтра пришел на работу, пришлось притворяться, будто у меня чуть ли не воспаление легких, но я все равно не взял больничный, потому что якобы я такой трудоголик. Получилось отлично. Очень убедительно. Босс даже спросил меня, не лучше ли мне пойти домой.
– А ты?
– Отказался, – уныло произнес Гершвин. – Слишком много накопилось работы, без меня никто ничего не может сделать.
Мы подъехали к дому моих родителей.
– Ты все еще думаешь о Джинни? – спросил Гершвин.
– Немного, – равнодушным тоном признался я. – Знаю, ты думаешь, что я по ней начну сохнуть…
Гершвин засмеялся.
– Значит, нет?
– Ничего подобного, приятель. Похоже, у них с Иэном любовь. Вряд ли она захочет всем этим пожертвовать ради меня. – Я сделал паузу, чтобы подумать. – Однако приятно думать, что мы теперь можем быть друзьями, что наше заклятие наконец снято.
– Зоя заметила, что между вами определенно существует какое-то притяжение. Сам я на это не обращал внимания, но она в этом отношении довольно наблюдательная.
Я постарался не показать своей радости, но, кажется, у меня не получилось.
– Нет, – сказал я. – Это было не притяжение, а просто ностальгия. Их часто путают.
– Ну, если ты так говоришь, – произнес Гершвин, все еще улыбаясь.
– Ну, вообще-то, я думал… – продолжал я, – … о нас. Ну ты понимаешь: обо мне и Джинни. Думаю, мой мозг готовится к тридцатилетию. У меня такое чувство, что я как раз из тех, кто задает себе вопросы вроде «Где это я?» и «Как я сюда попал?», когда им исполняется тридцать. Это хреново, особенно потому, что я надеялся, что все пройдет хорошо. Но сейчас мне кажется, что я наплюю на всякое собственное достоинство и начну ныть и рыдать. Понимаю, я говорю всякую чушь, и во всем этом нет никакого смысла, но встреча с тобой и Джинни – а я вас знаю уже столько лет – помогла мне в чем-то разобраться.
– Понимаю, что ты имеешь в виду. Хорошо, что ты приехал, хоть и не надолго. Слишком легко иногда забыть про то, как хорошо нам было. И поэтому хорошо иногда окунуться в прошлое.
– Точно, – сказал я, подходя к своей идее. – Поэтому я и собираюсь разыскать остальных наших – Катрину, Эллиота, Бев и Пита. Такая вот идея. Хотелось бы увидеть их хотя бы раз – посмотреть, изменились они или нет. У меня есть еще время до переезда в Сидней, и заняться особо нечем. Что скажешь?
– Не знаю. То есть со мной и Джинни тебе повезло – мы свои ребята. Я не говорю, что остальные – не свои. Ну, ты понимаешь. Люди меняются. Они могут разочаровать тебя – это так просто. Вот, например, мы с Зоей ездили прошлым летом на свадьбу одной ее подруги по университету. И лучшая подруга Зои, Мишель, тоже была там. Они очень дружили в университете, но после окончания не писали друг другу – ну, ты знаешь, как это бывает: ни одна, ни другая не проявляли инициативы. В университете эта ее подруга была такой сумасшедшей хиппи, а через три года превратилась в какую-то суку: у нее друг-француз, шикарная машина, и все ей до лампочки. Она не замечала Зою. Просто не смотрела на нее – и все. Но мы ей отомстили. – Он хитро улыбнулся. – Она остановилась в том же отеле, где и проходила церемония. Мы узнали, в каком она номере позвонили администратору и сказали, что мы из этого номера, и нам нужно звонить каждые пять минут начиная с пяти утра, чтобы разбудить, потому что мы очень крепко спим.
– Мораль в том, что того, что было общего между друзьями юности, может оказаться недостаточно?
– Точно. Это все грустно, но так часто случается. Я не говорю тебе, что не надо их разыскивать, потому что ты можешь разочароваться. Я только советую тебе не удивляться.
– Хорошо, – сказал я после паузы. – Но это только теория. И, как и для всякой теории, единственный способ узнать, верна она или нет, – это проверить ее на практике.
37From:[email protected]
Subject:По волнам моей памяти
Мэтт!
Послушайся моего совета: не делай этого. Все, чего ты добьешься, так это испортишь те хорошие воспоминания, которые у тебя есть об этих людях. Тебе повезло с Джинни и Гершвином, но мне и думать не хочется о том, как бы ты среагировал, если бы те, кого ты разыщешь, превратились в настоящих мудаков. Помнишь те выходные, когда я встречалась со всякими своими подругами по школе в Бруклине? Помнишь, какой это был для меня кошмар? Моя бывшая лучшая подруга Люси Бьюкэнан выкурила столько травы в колледже, что не могла произнести ни одного связного предложения; Шина Дивер не могла понять, что плохого в том, что она встречается с каким-то чуть ли не нацистом, который по возрасту годится ей в отцы; Стефани Дольфини не могла говорить ни о чем, кроме ее супербогатого жениха-педиатра; и даже бедняжка Иона Хью по прозвищу «Гордость класса» совсем изменилась после того, как вылетела из университета, потому что у нее просто не было сил на учебу после чрезмерной зубрежки в школе (хоть это была и не ее вина). Мой совет – поберегись. Проблема с копанием в прошлом – никогда не знаешь, что там можно найти.
С любовью,
Элен ххх
P.S. Но, в конце концов, ты должен все решать сам и не слушать ничьих советов.
38Бев Тернер
(Тогда: девушка, которая говорила: «Готика тут ни при чем, я просто люблю одеваться в черное»; сейчас: миссис Бев МакКарти, старший преподаватель французского языка на курсах иностранных языков для взрослых в Шеффилде.)
Когда я был подростком, в каждой школе была своя Бев Тернер: девушка, которая, едва ей исполнилось пятнадцать, покрасила волосы в черный цвет, перестала бывать на солнце и начала одеваться в готическом стиле. Если ей сказать, что она «готка», она обидится и начнет спорить до упаду, утверждая, что вовсе нет. Если сказать ей, что она выглядит совсем как Элли Шиди в фильме «Клуб завтраков», она пошлет вас подальше, но втайне будет гордиться собой. Но если спросить у нее, зачем ей, если она не «готка», одеваться в готическом стиле, слушать дурацкую готическую музыку и избегать солнца, она, скорее всего, пригрозит физической расправой. А в довершение всего этого готического или не готического родители нашей Бев Тернер постоянно находились в состоянии развода.
Мне нравилась Бев. На самом деле. Она была очаровательна. Одна мысль о ней в те времена вызывала у меня улыбку, потому что, сколько я ее знал, она была покровителем темноты, мрака и плохих новостей. С лица ее никогда не сходила сардоническая улыбка, она слушала самую мрачную музыку на земле, и «пунктиком» ее были знаменитости, умершие молодыми. Самой любимой, конечно, была Сильвия Плат [12]12
Американская поэтесса (1932–1963), покончившая с собой.
[Закрыть], потом – Джеймс Дин [13]13
Американский киноактер (1931–1955), погиб в автокатастрофе.
[Закрыть]и Иэн Кертис [14]14
Британский музыкант (1956–1980), лидер группы «Джой дивижн», покончил с собой.
[Закрыть]из «Джой дивижн». Такая подростковая философия была очень привлекательной, и я подозревал, что многие мальчишки в школе тайно сохли по ней, потому что она была такой загадочной и непознаваемой. Никто никогда не решался пригласить ее куда-нибудь, потому что она одним своим видом пугала не только подростков, но и взрослых мужчин, хотя сама идея витала в воздухе. И несмотря на ее страсть к знаменитостям-самоубийцам, депрессию и черные наряды, у Бев было очень тонкое чувство юмора, и она постоянно меня смешила.
В выпускном классе мы с Бев часто ходили в парк в перерывах между занятиями. Я ел свои бутерброды, а она курила одну сигарету за другой, пока от никотина ее не начинало тошнить. Потом мы просто сидели и рассуждали о жизни – так наивно, что теперь и вспомнить стыдно. Когда все мы разъехались по университетам, Бев, которой уже было уготовано место в женском колледже в Оксфорде, где она должна была изучать испанский и французский языки, вдруг отправилась путешествовать по Индии. Через пять месяцев она вернулась только для того, чтобы заработать денег на новое путешествие – на этот раз в Австралию. После этого она поехала на Дальний Восток, прожила какое-то время в Японии и вернулась в Индию. В последний раз мы все видели Бев на свадьбе Гершвина – к тому времени ее приезды в Англию уже стали нерегулярными.
В воскресенье поближе к вечеру, дав перевариться обеду – на этот раз без брюссельской капусты, – я решил, что Бев будет первой, кого я попробую разыскать. Узнать ее телефон оказалось простым делом, потому что у меня был телефон ее бабушки. Бев жила у нее в те периоды, когда даже она сама чувствовала, что становится слишком уж странной, и ей необходим совет старших. Хоть у ее бабушки и были проблемы со слухом, после долгой и путанной беседы она в конце концов все-таки снабдила меня номером Бев в Англии. Я поблагодарил ее, попрощался и повесил трубку. Потом я снова пододвинул к себе телефон и набрал номер.
– Алло? – сказал женский голос.
– Здравствуйте. Я ищу Бев Тернер.
– Ну и?
– А это она?
– Возможно. А кто вы?
Неожиданно моя уверенность в том, что это Бев, испарилась.
– Это Мэтт Бэкфорд, ее старый школьный приятель…
– Мэтт! – воскликнула она. – Мэтт Бэкфорд! Это я, Бев. Я понятия не имела, кто это может быть. Думала, это какой-нибудь коварный сборщик долгов разыскивает меня за какие-нибудь юношеские прегрешения.
– Проблемы с долгами?
– Какая-нибудь неоплаченная кредитная карта. Или две. Все эти долги остались со времен моих странствий. Наверное, они включили меня в свой черный список. – Она засмеялась. – Но это не страшно. Я могу воспользоваться карточкой Джимми.
– А Джимми – это…
– Мой парень. Точнее, муж – уже три месяца.
– Мои поздравления.
– Да ладно поздравлять. Лучше скажи – что, черт возьми, заставило тебя позвонить мне в полчетвертого дня в воскресенье после того, как… – она сделала паузу, чтобы вспомнить, – …почти шесть лет от тебя не было ни слуху ни духу. Хотя, конечно, это приятный сюрприз.
– Ну, короче говоря, я жил в Нью-Йорке, а сейчас собираюсь переехать в Сидней, и вот приехал на некоторое время в Бирмингем. Я был на дне рождения у Гершвина…
– Ты видишься с Гершвином? Как его дела?
– Он в порядке. У них с Зоей дочка – Шарлотта. Ей, кажется, четыре… Ну, короче, мы праздновали в баре «Кингс Армс», как обычно, и случайно наткнулись на Джинни, ну и мы разговорились, ну и я захотел узнать, как дела у всех остальных. Вот и все. Я просто хотел узнать, как у тебя дела.
– Нормально, – задумчиво сказала Бев. – Даже лучше, чем нормально, благодаря твоему звонку.
Следующие двадцать минут или около того Бев рассказывала мне про то, чем занималась с тех пор, как я ее видел в последний раз. В двадцать пять, после шести лет путешествий, она решила, что, наверное, стоит заняться своей карьерой. До этого она была кем угодно – от пчеловода в Австралии до няни ребенка малайзийской певицы, от которой ждали, что она будет такой же популярной, как Шер. Вернувшись в Англию, Бев обосновалась в Шеффилде и, получив несколько сертификатов, начала преподавать на курсах иностранных языков для взрослых. Там она познакомилась с Джимми, который тоже был преподавателем. Они полюбили друг друга, поженились, купили коттедж с двумя спальнями на окраине Шеффилда и жили вполне счастливо, пока год назад не случилось одно неприятное событие. Бев лежала в больнице на обследовании по поводу болей в животе. Врачи вылечили ее, но в ходе лечения обнаружилось, что она не сможет иметь детей. Она рассказала мне об этом спокойно, наверное, потому, что прошло уже слишком много времени, и она успела смириться. Я же воспринял это как еще одно доказательство того, какой странной становится наша жизнь, когда мы становимся старше.
– Ты должен приехать к нам в гости, прежде чем уедешь в Австралию, – сказала Бев, прощаясь. – Это не просто слова. Я на самом деле буду рада тебя увидеть.
– Спасибо, – сказал я, и мы обменялись адресами и обещаниями поддерживать контакт.
