Текст книги "Звёздная система Госс (СИ)"

Автор книги: Майк Борн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

***

Жара и томившие меня неопределённость с бездельем гнали куда-нибудь под защиту кондиционера. Лично мне морально разлагаться гораздо приятнее в прохладе. Вони и выделений значительно меньше. Поскольку на оружейно-вещевом складе базы я уже побывал, а "родиться обратно" внутрь госпитального бокса можно было только нанеся себе тяжёлые увечья с последующим лечением за собственный счёт, оставались лишь два места, доступ к которым был разрешён. Небольшое, хорошо укреплённое модульное помещение рядом со стартовыми площадками местного космопорта и столовая. Я выбрал столовую, надеясь убить в ней около часа.

На взлётно-посадочные площадки время от времени неспешно приземлялись, чтобы разгрузиться и снова взлететь, в основном красные медицинские катласы. Выгружали стазис-капсулы с тяжёлыми и теми, кого привезли в "некомплекте" или по частям. Для лёгких и средних, госпиталь на Госсе-3 считался неуместной роскошью. Их лечили, как правило, на месте. Вокруг кораблей суетились люди, дроны, сновали туда-сюда загруженные и пустые платформы-беспилотники. Несмотря на жару, плечи сами собой зябко передёрнулись. Показалось, словно в своё недалекое прошлое заглянул.

Решил не вызывать кар. Пошёл пешком, о чём довольно быстро пожалел. Тяжёлый баул неприятно давил на плечи, нога разболелась сильнее и была словно чужая. Следуя информационным голографическим указателям, подошёл к входу в подземный бункер. Там, под многометровой защитой земли и бетона находилась столовая. Чтобы спуститься, выбрал более длинный, изогнутый, наклонный пандус. Лестницу, тем более крутую, мне сейчас не осилить.

В столовой было тихо, прохладно и светло. Пахло так, как обычно пахнет в подобных местах. Помещение было меблировано парой дюжин круглых столов на четырёх человек. Вдоль стен разместились с десяток мигающих разноцветными меню пищевых синтезаторов. Ели здесь все, как дикие олени, стоя. Спартанское убранство зала разнообразили лишь развешанные по стенам электронные постеры с новостными и агитационными материалами. Не знаю, как в другие дни, но сегодня было немноголюдно.

Я огляделся. Десятка полтора человек, поодиночке и небольшими группами, в основном молча и монотонно пережёвывали напечатанный автоматами "силос". Несколько пилотов в лёгких скафах, охранников, медиков, техников в потёртых и замасленных комбезах из ремонтного дока. Был ещё один парень, одетый аналогично мне и с похожим баулом. Контрастно на фоне остальных выделялась группа из трёх загорелых, крепких парней, одетых в яркую гражданскую одежду – они вызывающе громко говорили, смеялись и активно жестикулировали. Забрав из пищевого синтезатора поднос с заказанной едой, я пристроился за один из свободных столиков неподалеку от них, постаравшись не привлекать внимание троицы напряженной позой и откровенными взглядами. Какой-никакой, но альтернативный информационный источник. Всё лучше, чем впустую саморефлексировать, изучать содержимое своего подноса, читать агитки или смотреть скучные официальные новости.

В шумной группе, расслабляющейся за столом, верховодил самый мелкий. Его выдавала манера говорить и вальяжно-расслабленная поза. Он вёл себя так, словно стоял перед зеркалом, каждую минуту любуясь собой. Когда я подошёл к выбранному столику, он как раз закончил фразу и под смех своих собеседников лениво мазнул по мне равнодушным взглядом почти бесцветных пустых глаз. Мгновенье поколебавшись, а затем, причислив меня к предметам мебели, лениво продолжил:

– Стартуем на Кассель, идём в "Кувшин Адониса". Там бармен мне кое-что должен. Сегодня ночью вышел на связь, сообщил, что со вчерашнего вечера начали готовить комплекс на двести люксов. Ожидают на выходные несколько туристических вип-рейсов с Терры. Частная территория. Никаких залётных! Что это значит?! – обратился говоривший с вопросом к здоровяку.

– Что это значит?! Жратва и выпивка будут бесплатные?! – недоумённо выпалил громила, с выражением явного недоверия на лице.

– Это значит, что конкуренции у нас не будет! Только мы! Кусок придурка.

– Да ты чо?! – удивился громила. – Прикинь, – он обратился к третьему, стоящему за столом, – я с утра прям чуял, что он чо-то недоговаривает! Оторвёмся по полной! – возбуждённо басил амбал.

– Слышь, отрывальщик, – оборвал его мелкий. – Во-первых, прихвати с собой микроскоп, когда к девкам пойдёшь! Хоть что-то им покажешь! Во-вторых, не пей! Ты и трезвый-то двух слов связать не можешь, а пьяный вообще полный дебил!

Я отметил, как едва заметно дёрнулась щека здоровяка, но в следующее мгновенье его ржанье перекрыло смех обоих соседей по столу.

– Хорошо бы не только отдохнуть, но и денег поднять. Развести на бабки очередную малолетнюю "папочкину" соску, или, на худой конец, престарелую мамку, мающуюся от безделья и избытка денег.

– Деньги, это хорошо!– с глубокомысленным видом изрёк здоровяк.

– Ну, на хрена тебе бабки?! Ты же всё пропьёшь или спустишь на шлюх, голодранец, – продолжил гнуть свою линию главный в троице. – Мне, например, креды нужны на тюнинг тачки. А тебе зачем? Не надо: лучше не отвечай, – прервал мелкий собравшегося было открыть рот спутника. – Ляпнешь опять какую-нибудь свою обычную тупость. Давайте лучше подзарядимся перед поездкой. Я, конечно, имею в виду вот это, – с усмешкой произнёс он, ткнув рукой в поднос, стоящий на столе.

Приятели понимающе улыбнулись. После этих слов, оглядевшись, мелкий аккуратно вынул из кармана небольшую плоскую флягу:

– Не размахивать руками и не палиться, – сильно понизив голос, произнёс главнюк живописной троицы. Осторожно отхлебнув из неё с видом человека, делающего большое одолжение, пустил фляжку по кругу.

– Ты есть свою порцию будешь? – осторожно спросил мелкого здоровяк.

– Нет. Можешь сожрать. Побыстрее бы выбраться из этого гадюшника. Вы, кстати, знаете, что на Касселе гравитация всего семь десятых от стандартной? (Собеседники отрицательно покачали головами.) Как бы тут после окончания контракта зацепиться?!

Глядя на всё происходящее, я с досадой думал, что чтение агитпропа было бы занятием пустым, но хотя бы не испортило аппетит. Однако событие, произошедшее в следующий момент, заставило меня усомниться в полной бесполезности своей затеи с подслушиванием.

С бесцветным альфа-самцом троицы вышли на связь. Он, немного поменяв положение левой руки, нехотя принял вызов. Ни тон, ни его лицо выражения не поменяли, из чего следовало, что звонившего он равным себе не считал.

– Ладно, Бёрд, не пыли, – выслушав собеседника, медленно проговорил мелкий. – Как освободишься и пожрёшь, свяжись со мной, может, тебе ещё повезёт, если мы, конечно, не найдём кого-нибудь раньше, – скривил он своё плоское лицо с белёсыми, выгоревшими на солнце бровями.

– Случилось чего? – спросил почти всё время молчавший второй.

– Да, дела там какие-то срочные образовались у этого хмыря недоделанного. Пошли в комнату отдыха, перекинемся в скат.

Мелкому и молчуну пришлось подождать, пока здоровяк, давясь, запихает в себя остатки выпрошенного обеда. Они отчалили, оставив на столе после себя настоящую помойку.

Провожая взглядом их спины, я вдруг подумал: почему бы мне не попробовать подождать здесь пресловутого Бёрда. "Как я его узнаю и узнаю ли вообще?!" Кое-какие соображения на этот счёт у меня были, и ещё я некоторым образом рассчитывал на удачу. До ближайшего регулярного рейса, позволяющего убраться с этой негостеприимной планеты, оставалось более пяти часов. Если услуги Бёрда окажутся мне по карману, то почему бы не воспользоваться предоставленным шансом?!

Ларри Бёрд

Мужчина в комбинезоне судового техника и с биркой на груди, сообщавшей, что комбез принадлежит Ларри Бёрду, появился в столовой минут через сорок. Это был плотно сбитый, внешне приятный человек чуть выше среднего роста. Несколько рассеянно он огляделся, улыбнувшись поприветствовавшим его знакомым, и двинулся в сторону пищевых синтезаторов.

– Ларри Бёрд?! – произнёс я, когда он проходил мимо моего столика.

– Мы знакомы?

– Пока нет. Но если вы позволите угостить вас обедом, то у нас появится такая возможность.

– Я вам буду за это что-то должен?

– Нет.

– Тогда давайте попробуем, – заинтригованно произнёс он.

– Что вам заказать? – он перечислил набор блюд. Я с некоторой тревогой ждал, что он запросит что-то экзотическое. Этого, к счастью, не случилось.

– Итак, чем обязан?

– Карл Карлсон, – представился я, протягивая руку.

– Очень приятно, – ответил он, крепко пожимая мою ладонь.

– Я так понимаю, что за некоторое материальное вознаграждение можно с Вашей помощью без проблем покинуть планету?

Внимательно посмотрев мне в глаза, он кивком подтвердил, что эта информация верна, а затем спросил:

– Зачем Вам торопиться?! Через... – он взглянул на наручный коммуникатор, – пять с небольшим часов сможете покинуть планету совершенно бесплатно. Или у вас проблемы?!

– Поверьте на слово: никаких. После двадцати лет службы я наконец вступил в тайное общество нищих, но гордых военных пенсионеров, – он понимающе улыбнулся. – Сколько будут стоить ваши услуги?

– Двести монет. Однако есть небольшая проблема. Я, вроде как, должен связаться с одним типом.

– Это обязательно?

– Нет, но в том случае, если с ним возникнут проблемы, а это весьма вероятно, их решение вы возьмёте на себя.

– Договорились.

– Вы уверены?!

– Вполне.

– Давайте ваш ай-ди. Нужно оформить вам одноразовый пропуск на служебную стоянку.

Я продиктовал ему номер.

– Вам нужно будет идентифицироваться и в маршрутном листе кара-беспилотника указать номер стартовой площадки, разумеется, после того, как я закончу обедать. Получили?

В этот момент мой смартком тренькнул, извещая о приходе сообщения. Открыв сообщение и бегло просмотрев его, я утвердительно кивнул, пожелав ему приятного аппетита.

Он довольно быстро управился с едой и, унося использованный секционный лоток-поднос в сторону кухонного дезинтэгратора, спросил:

– Вы готовы к вылету?

– Да.

– Я приготовлю к полёту шип. Если не будет форс-мажоров, стартуем в течение ближайшего получаса. Чуть не забыл. У меня на Касселе маленькое бунгало. Я местный, – смущённо проговорил он, предупреждая мой следующий вопрос. – Летим прямо туда, у меня постоянный пропуск.

– А с небольшой остановкой в орбитальном космопорте Касселя нельзя?

– Поверьте на слово, будем дольше ждать разрешения на посадку в атмосферный ангар, и оплачиваться она, естественно, будет из вашего кармана, – я понимающе кивнул. – Недалеко от дома проходит высокоскоростная линия хайперлуп. Сядете на поезд. Они идут с интервалом в пять минут. В космопорте Касселя будете минут через двадцать. Быстрее, чем на глайдере. Вся дорога займёт у вас не более часа. Извините, что сразу не сказал. Немного растерялся. Вас устраивают условия?

Я улыбнулся ему, утвердительно кивнув головой.

***

Минут через пятнадцать он вышел со мной на связь, сообщив, что всё в порядке и можно выдвигаться, а ещё через семь я уже подъезжал к нужной стартовой площадке. Вечерело. Жара постепенно спадала. По очертаниям кораблик Бёрда узнавался сразу. Это был "Фрилансер-Макс", грузовичок, довольно распространённый на просторах империи, ориентированный на перевозки. Неплохо вооружённый, надёжный, средний, многоцелевой шип гражданской версии. Бёрд поприветствовал меня, сообщив, что зарегистрировал заявку на вылет и ждёт подтверждения разрешения на взлёт от автоматической диспетчерской службы.

– Почему "Фрилансер"? – спросил его я, похлопав нагретый солнцем массивный металлический бок корабля рядом с опущенной вертикальной лестницей, ведущей через овальный люк-переборку в рубку.

– Надёжный, многоместный, с хорошей грузоподъёмностью. Многоцелевой, в общем. У вас есть семья? – обратился он ко мне.

– Ещё нет.

– А я вот женюсь скоро. Дети...

Его речь была прервана вызовом.

– Разрешение на вылет? Поинтересовался я.

– Проблемы, – выдавил он, включая громкую связь.

Из динамика донёсся знакомый голос:

– Привет, Бёрд! Это твои друзья. Мы, вроде, договорились, а ты... Нехорошо как-то!

– Алекс, мне проблемы не нужны, и ты сказал, что у вас есть варианты.

Бёрд умоляюще взглянул на меня. Теперь я знал, как зовут заносчивого коротышку, главнюка шумной компании. Утвердительный кивок я подкрепил ободряющей улыбкой.

– Алекс, ты ведь знаешь, мне всё равно, кого везти, может, вы между собой как-то договоритесь?

– Не переживай. Обязательно договоримся. Мы уже в пути, – с язвительной теплотой процедил Алекс и отключился.

– Будьте осторожны, это...

Бёрд не успел закончить начатую фразу. Из-за стоявшей на соседней взлётной площадке "Авроры" плавно выкатился сильно просевший на рессорах кар с тремя уже известными мне персонажами. Подъехав, они легко спрыгнули на землю, сделав несколько шагов в мою сторону, сокращая дистанцию и расходясь полукругом. По центру поставили свою главную ударную силу – бычка. Под левую руку встал мелкий Алекс. Под правую – тот, которого я окрестил вторым.

Начал, естественно, мелкий:

– Слышь, сержант, если ты сейчас исчезнешь, сможешь самостоятельно дышать дальше. Тебе, конечно, и так немного осталось, но мы сегодня добрые. Они дружно заухмылялись.

Бёрд предусмотрительно отступил на несколько метров ближе к носу своего шипа.

– Для начала вам понадобится минута, – спокойно проговорил я.

– Одна минута?! Парни, как думаете, этот старый пердун, недооценивает нас или переоценивает себя? – сузив свои бесцветные глаза, заводя себя и подельников, шипел Алекс. – Одна минута?! Я не ослышался?!

Я молча кивнул, медленно опустив на землю баул.

– У тебя последний шанс, чтобы убраться самостоятельно. Мы торопимся. Лучше не задерживай нас. Если ты надеешься на помощь мифических друзей или высших сил, то зря. У видео-регистраторов случился неудачный ракурс. Остаётся ещё Бёрд. Но, как видишь, он благоразумно решил не быть героем.

– Хорошо, – абсолютно безразличным голосом проговорил я, внимательно фиксируя реакцию каждого из раздухарившейся троицы. Подумав, что я испугался и готов уйти, они немного расслабились. По выражению их лиц было видно, что они настолько привыкли побеждать, что не хотят прикладывать усилий больше, чем уже потратили. Видимо, в предыдущие разы, подобной петушиной демонстрации для запугивания жертвы хватало.

– Послушайте меня внимательно. Вам предстоит сейчас в течение оставшихся сорока пяти секунд решить, кто из вас троих умрёт первым, почти безболезненно и быстро. Второй – болезненно и медленно. Третий, если ему повезёт, возможно, выживет и убьёт меня. Первым двум, уже мёртвым, от этого точно не полегчает.

Смысл произнесённой мной фразы вошёл в жёсткое противоречие с их ожиданиями. Лица стоящих напротив детин зло ощерились, недоверчиво глядя на меня.

– Я транс-био-тех. Лишь только АИС расценит ваши действия как угрозу моей жизни или здоровью, она возьмёт под контроль управление моими рефлекторными реакциями, и с этого момента вы вступите в боевой контакт уже не со мной, а с АИС, использующей все преимущества боевого программного комплекса по рукопашному бою. Советую учесть, что у меня полностью задублирована нервная система. Если тебя выберут первым, кивком обращаюсь к стоящему по центру амбалу, ты должен узнать, что это такое. Ведь будет нечестно лишить тебя шанса. Могу, например, спокойно нажимать на курок, даже если мне одновременно в нескольких местах сломают руку и позвоночник.

Решительности в глазах и позах у воинствующей троицы заметно поубавилось. Медленно, чтобы не спровоцировать нападение, приподнимаю рукав комбеза и демонстрирую им край интерфейса резервной нанотатуировки, нанесённой на запястье правой руки. – Итак, кто первый, а кто второй?! Решайте сами, чтобы мне не пришлось делать это за вас.

Они молчали, совершенно сбитые с толку.

– Да гонит он! – опомнившись, взвизгнул Алекс. – Бык, давай!

– Ты первый?! Уверен?! – обратился я к громиле. – Ладно. Только учти, твоя семья не получит ничего в случае твоей смерти, потому что недавно в столовой ты принимал некое запрещённое вещество и его обязательно обнаружат в твоей крови. Отмазать тебя будет некому. У тебя ведь нет папочки-полковника, как у Алекса!

– Не слушайте его! Ничего он вам не сделает! Нападайте, трусливые, тупые уроды! – уже не контролируя себя, визжал Алекс, однако, сам не двигался с места.

Через мгновение, когда стоящий по центру здоровяк, сделал первый шаг назад, стало ясно, что они сломались.

– Бёрд, вызови парням транспорт, они уезжают, – едва сдерживая бушующий во мне адреналиновый шторм, медленно проговорил я. – Алекс, не забудь снять режим ожидания с нашей заявки на вылет. Не заставляй меня выкладывать в сеть видео с демонстрацией твоих боевых и актёрско-дирижёрских достижений.

Во время полёта на Кассел Бёрд постоянно косился на меня, но так и не решился задать ни одного вопроса. Обсуждать случившееся не хотелось, и я мысленно благодарил его за чудесный подарок – молчание. Только что одной ногой стоя на пороге новой, мирной жизни, я едва увернулся от долгих, возможно пожизненных и уж точно нежеланных объятий цифрового мира.

Когда мы подлетали к его бунгало, было ещё совсем темно. Внизу, подсвеченные огоньками фонарей, светились трассы скоростных дорог, частные виллы, гостиницы и отели, плотно усеявшие далёкое побережье. Двигатели напоследок натужно взвыли. Посадочные опоры мягко погасили удар.

– Прилетели, – ни к кому не обращаясь, сказал Бёрд и выключил двигатели.

Затем отключил питание приборной панели. Мы молча посидели некоторое время в полной темноте. Затем он поднялся и пошёл к боковому выходу из рубки. Кораблик, словно услужливый дворецкий, включал мягкую напольную и потолочную подсветки, заботливо освещая путь любимому хозяину. С мягким шипением открылся боковой люк, негромко лязгнув металлом, выдвинулся трап. В ещё тёплую кабину медленно заползал прохладный ночной воздух Кассела.

Бёрд покидал корабль неспешно, кряхтя и бубня себе под нос что-то неразборчивое. Чуть подождав, вслед за ним осторожно спустился по трапу. От двигателей, толстых чугунных решёток и бетонных плит посадочной площадки веяло упругим теплом. Я встал рядом с ним, удобнее перехватив баул и медленно оглядываясь по сторонам.

– Благодарю, что подбросили быстро и с комфортом. Самое время рассчитаться, – проговорил я, включая смартком и подключаясь к местной информационной сети. Бёрд удивил меня, наотрез отказавшись брать деньги. Он протянул мне для рукопожатия свою сильную ладонь и, не скрывая благодарности в голосе, выпалил:

– Спасибо.

– За что именно?! – пожимая протянутую пятерню, на всякий случай поинтересовался я.

– За обед, – улыбнулся он. – Курите?

Он достал красивый металлический портсигар. Я отрицательно покачал головой.

– А я вот пристрастился. Подождите пять минут. Пойдёте, как рассветёт. Хотите, напою вас чаем?

– Благодарю. Не стоит беспокоиться. Здесь действительно всё так серьёзно с режимом безопасности и на планету кто попало сесть не может?

– Да. Власти озабочены экологией, – с удовольствием закуривая, произнёс он. – Всё, что может ей навредить, выводят на орбиту. Поэтому и построили орбитальный космопорт. Садиться на планету могут только мелкие и средние суда, да и то исключительно по спецпропускам. Випы, конечно, как всегда, живут по особым правилам, но их не так много, и дерут с них за привилегии в три шкуры.

Справа на горизонте мягко зазеленело небо. Мы немного полюбовались зарождавшимся рассветом, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Он всё же уговорил меня принять сообщение с рекламной информацией о паре отелей с приличным обслуживанием и приемлемыми ценами. Прощаясь, ещё раз тепло пожали друг другу руки. Он почему-то тяжело вздохнул, как только я развернулся и зашагал в направлении уже погасившей нарядную подсветку станции высокоскоростной линии хайперлуп.

Когда я выходил за живую ограду, отмечавшую границу его участка, оба светила уже наполовину показали свои жгучие апельсиновые бока из-за далёкого горизонта. Спускаясь с холма, вдыхая утренний, прохладный, насыщенный ароматами незнакомых мне трав, деревьев и цветов воздух, я неожиданно увидел возле самого горизонта ярко блеснувшую полоску моря. Не в силах сдвинуться с места, любовался этой простой и величественной картиной. Отдавшись искушению, немного придушив в себе кощея, чахнущего над златом, всё же решил задержаться хотя бы на сутки в этой сказке, неожиданно ставшей явью.

Решил остановиться в первом же рекомендованном Бёрдом отеле, который с легкостью нашел. Отель был частный. В нём было всё, чего мне так не хватало последние двадцать лет. Уют, неагрессивная тишина, будоражащие воображение и аппетит запахи натуральной еды, тепло сделанной вручную мебели, манящая прохлада чистой постели, застеленной настоящим льняным бельём. Принадлежал он симпатичной пожилой семейной паре, самостоятельно ведущей дела. Они, увидев мою форму и узнав, что я только сегодня демобилизовался, приняли меня столь радушно, что тяжёлый ледяной комок, мешавший мне после недавнего инцидента свободно вздохнуть, начал потихоньку таять.

Однако до рассвета заснуть я так и не смог. Всю ночь в полном одиночестве плавал, бродил по остывшему мягкому песку, испытывая странные чувства, "пробуя на вкус" мысли, совершенно новые для меня. Отныне придётся начать свою жизнь заново. Меня больше не будут будить командами и указывать, что мне надо делать, эксплуатируя примитивные человеческие рефлексы, основанные на сладости от получения наград и горечи вкушения наказаний. Не будут бесплатно кормить три раза в день, выдавать одежду и укладывать спать. Теперь мне придётся самостоятельно решать эти и ещё множество других элементарных проблем, о которых я пока даже представления не имею. Перебрал все полученные и накопленные сведения, одновременно наслаждаясь внезапно обрушившейся на меня свободой.

Сон сморил меня уже много ближе к полновесному утру. Проспав почти до полудня, я плотно позавтракал. (Можно пару штрихов завтрака себарита) Пока добирался в столичный космопорт, размышлял обо всём, что меня терзало ночью, и мне казалось, что я вполне мотивирован, контролирую себя, ситуацию и что пришло время выбрать место, где попробую самостоятельно обосноваться. Теперь мне не отвертеться. Почему-то последнюю пару лет я избегал размышлений на эту тему, прикрываясь для оправдания армейскими суевериями, занятостью, вообще чёрт знает чем...

Ну, вот и всё! Баста. Сколько не оттягивай, длинней точно не станет! Совершенно не ко времени вдруг вспомнил пошлую казарменную шутку. Вместо того, чтобы сесть в уголочке и подобрать новое место жительства, одиноко стою в центре зала вылета космопорта, густо заполненного суетящимися, непривычно одетыми, абсолютно чужими мне людьми. Так сказать, лицом к лицу с родиной!

Армейский баул, бесформенной кучей развалился у моих ног, словно уставший старый верный пёс. Мобильная патрульная группа космопортовских громил, одетых в лёгкие экзоскелетные бронекостюмы, тихо жужжа сервоприводами, лениво перебрасываясь словами, вальяжно продефилировала по протокольному маятниковому маршруту и в мою сторону даже не посмотрела. "Тоже мне, персона! – саркастически хмыкаю самому себе. – Кому на самом деле нужен древний, как окаменевшее дерьмо мамонта, сержант в видавшем виды комбезе Имперской звёздной пехоты?!"

Ещё секунду по инерции я провожал взглядом удаляющихся охранников. Вернуться к собственным проблемам мне помешало незначительное изменение в поведении космопортовских громил, замеченное краем глаза буквально в последний момент. Я обернулся, с интересом осматривая изменившуюся мизансцену огромного, шумного зала. Из-за непрозрачной перегородки слева вывалилась закованная в броню тяжеловооружённая пара сержантов военного патруля с офицером во главе. Бравые парни с грацией и повадками тираннозавра, эскортируемого парой рапторов, шли синхронно в ногу, сохраняя идеальный строй.

Стычка хищников за домашний ареал. Представление начинается. Я увидел, какими взглядами оба патруля обменялись, двигаясь навстречу друг другу, и мысли об уважении, дружбе или любви умерли, корчась в страшных муках. Толпа вокруг замерла, глядя на происходящее со страхом и восхищением. Тяжёлые боевые группы сошлись... и разошлись, едва не коснувшись друг друга, как две встречные ощетинившиеся тяжёлым вооружением колонны, гремящие моторами, лязгающие траками гусениц и затворами орудий. Казалось бы, причин для разногласий нет: у каждой из групп был свой рабочий контингент, своя юрисдикция, но жизнь – это жизнь. Не всегда на месте происшествия первыми оказываются те, под чью юрисдикцию попадает нарушитель порядка, и тогда, как бы был не прав свой, будь он последним идиотом или подонком, сначала его отбивали у задержавших "чужих" и только потом разбирались, виновен ли он.

В задачи военного патруля входило в основном вылавливание отбившихся от стада, опьянённых воздухом обманчивой госпитальной свободы военнослужащих, по глупости и неопытности сбежавших в самоволку, не сумевших устоять перед сладкими соблазнами встреченных женщин, дури, спиртного, моря, солнца и желанной свободы. Выздоравливающие "герои" искренне считали своими эти лучшие имперские курорты, отстоящие от них всего в одном шаге.

Вполне довольный результатом, продемонстрированным отъезжающей и прибывающей публике, военный патруль двинулся в моём направлении. Разглядывая и оценивая слаженность действий, дисциплинированность, безупречно сидящую на них боевую сбрую и вооружение, я бы поостерёгся ставить на местных гражданских защитников. На фоне тройки военных, вышагивающей в мою сторону, космопортовские выглядели как дети, нарядившиеся в украденное у родителей обмундирование, которое венчала каска, набитая ватой кобура и сапоги.

Тем временем лейтенант, шедший чуть впереди, сканируя пространство и различив среди суеты красок знакомые цвета, жестом отдал команду на перестроение в боевой порядок. Раскрывшаяся на его плече док-станция выпустила на волю двух миниатюрных ботов-фальконов. Мешать я им не стал. Лечь мордой в пол и спустя какое-то время услышать дежурное: "Сэр, извините за доставленное неудобство" – только не сегодня! Отработав на мне весь обязательный проверочный цикл, убедившись, что сиротливо стоящий, уже отставной сержант не их клиент, сообщив об этом хозяину, они, как пчёлы, перепутавшие стог сена с медведем, шустро юркнули в уютный леток док-станции, и кавалькада, бряцая железом, бодро поскакала искать себе более подходящую добычу.

Любому, хоть немного знающему порядки в вооружённых силах, было понятно, что ежедневно происходящее в этих залах действо – отчасти ярмарочное шоу, затеянное с целью пощекотать нервы мажористым детям, субтильным дамочкам, жёнам и любовницам, сопровождающим толстосумов, политиков. Лишний раз дать им возможность самоутвердиться, почувствовать, сколь они значительны, и потому находятся под опекой и защитой крепких профессиональных красивых женщин, мужчин, парней и девчонок.

Я долго стоял, настороженно впитывая в себя эти необычные ощущения, излучаемые десятками новых людей, ежеминутно проходящих мимо меня, но уже бесцеремонно пробивающих насквозь иллюзорную, тонкую ткань-кожу едва народившейся гражданской жизни. Время от времени мягко омывая меня волнами, словно одиноко стоящий на песчаном берегу валун, накатывала очередная толпа отбывающих с курорта туристов, спешащих к посадочным гейтам. Мир же вокруг будто замер. Ещё час назад дело, казавшееся простым и очевидным, сейчас, когда надо принять окончательное решение, разумеется, в комплекте со всеми последствиями, казавшимися нерушимо-твёрдыми "куда?" и "зачем?", вдруг приняло вид информационной трясины. Она превратила "последний и решительный" шаг в вялое, неуверенное перетаптывание пожилого мальчика, наделавшего по-большому прямо в штаны и решающего, куда теперь лучше со всем этим пойти!

Словно угадав мои мысли, молчавшая уже целую вечность Карга, не преминула съехидничать:

– Что, сержант, неуютно себя чувствуешь, когда со всех сторон плотной стеной окружают не враги, а необъятная родина, мать её?!

– Ощущение, надо признаться, так себе, – тихо, под нос бубню ей.

Наконец решаюсь. Включаю, гружу, а затем, всматриваясь, в открытую моему взору голопанель наручного смарт-комма с развёрнутой на ней звёздной картой империи. Несмотря на все предыдущие приготовления, элементарно теряюсь. Все заготовленные доводы и прогнозы таяли, растворяясь, бесследно исчезали, словно мыльная пена под жарким курортным солнцем.

Из чёрного виртуального пространства на меня безмолвно смотрели почти четыре десятка звёздных систем. Каждая имела минимум три, иногда четыре или даже пять и более планет с бесчисленным количеством космических станций; научных, производственных, добывающих, деловых и развлекательных комплексов с миллиардами живущих на них и обслуживающих эту гигантскую кучу железа людей. За нынешнее решение, за доставку моего туловища к выбранной прямо сейчас точке рандеву последний раз заплатит имперская военная машина. Всё остальное "веселье" будет уже оплачиваться из собственного, по сегодняшним меркам, не такого уж набитого кармана, и стоит, пожалуй, хорошенько всё взвесить, прежде чем нажать на большую красную кнопку с начертанным на ней пунктом назначения. "Действительно, к чему эта спешка? Курорт! Деньги пока ... – не успев закончить фразу, невольно сорвавшуюся с моих губ, я вдруг со всей отчётливостью ощутил, что подспудно жду приказа, что не хочу брать на себя ответственность за собственные решения. – Вот ведь! А я-то думал, что это ко мне не относится. Увы!" Что бы ты о себе сам ни думал, двадцать лет дрессировки никуда не денешь!

Неожиданно врываясь в моё сознание, подала голос Карга. Истерично, срываясь на фальцет, пискнула:

– Соберись, швабра! Купил мыло вместо сала, потрудись сожрать! Возможно, я разрешу тебе потом тихонечко поплакать, закрывшись в туалете!

– Тряпка, а не швабра, – машинально поправил я возбудившийся АИС.

– Тряпка – это человеческий штамп, а я стараюсь мыслить нестандартно!

– Сама ты швабра! Кстати, милая! Выведи-ка на экран вместо этой звёздной абракадабры список систем, подходящих нам, с учётом максимального количества критериев. Не забудь учесть данные, полученные от железнорукого повелителя чужих чумаданов. Уже готово?! Шустрая ты! Да, уж. Мест оказывается, не так много. Всего пять. Как будем выбирать?

– Считалочка, – выжав из голосового синтезатора контральто, пробасил АИС.

– Считалочка, говоришь?! Да не вопрос. Поехали!

Палец побежал по списку, вслед за словами считалочки.

– В роте новенький сержант,