Текст книги "Любовь по соглашению (СИ)"

Автор книги: Мая Таль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава 21

Давид

Соглашение – мой единственный козырь. Только с помощью него я смогу удерживать ее, если она захочет уйти.

Спустя столько времени поисков она стоит передо мной. Стоит такая чужая, будто боится меня. Неужели она не верит мне… Неужели не сможет простить? Я не могу потерять ее. Я не смогу без нее жить дальше.

– Пока ты хранишь это соглашение, я не верю в твою любовь! Это такая же ложь, как и все то, о чем ты лгал мне тогда! – не выдержав моего молчания, в слезах прокричала Анна.

Я не хотел ничего говорить. Все, что имело значение, было уже сказано. Мне не нужно это соглашение. Я не хочу ее принуждать быть со мной. Я дам ей шанс быть рядом по любви. А если не удастся, то никакое соглашение мне не нужно. Она не сможет больше сбежать от меня. Больше я этого не допущу. Она моя.

Сохраняя тишину, иду к сейфу и достаю это соглашение. Подхожу к ней, показываю и рву пополам.

– Мне не нужны игрушки. Я не кот, чтобы гоняться за мышами. Любая девушка, которую я захочу, с удовольствием залезет в мою постель. Ты для меня другое. Я искал тебя полтора года. У меня не было ни одной девушки. Мне не нужна ни одна из всех женщин планеты, кроме тебя. И выбрал я тебя не из-за твоего отказа. Я тебя полюбил. Вот, возьми, – протягиваю два куска бумаги. – это оригинал нашего с тобой соглашения. Я не стану принуждать тебя быть со мной. Я хочу, чтобы ты пришла, потому что любишь меня так же, как и я тебя. Иди теперь к себе домой и подумай об этом до завтра. Завтра вечером приходи сюда, только если любишь меня и готова простить. Другого я больше не хочу.

Анна молча угрюмо смотрела на меня.

– Я совершил ошибки, но я был вынужден так поступить. А теперь, иди.

Она встала, посмотрела еще несколько секунд, будто хотела что-то сделать, но не решалась. Отвернулась и вышла из моего дома.

Придет или не придет? Как дождаться завтрашнего утра? Как совладать с желанием забрать ее силой и увезти к себе? Она сводит меня с ума. Достану бутылку. Все равно от меня до завтра проку не будет.

Анна

– Ну что там, Ань? – с волнением спрашивает Кристина.

– Мы уж извелись все, вернешься ты или нет, – подхватила баба Клава.

Я ничего не ответила, взяла Машеньку на руки, прижала к груди и сильно вдохнула ее аромат. Вот он, плод нашей любви. Такая маленькая, такая красивая, только ради нее стоит жить. Если бы не она, я бы никогда не смогла вынести все это.

– Анна, я тебя прошу не молчи.

– Что мне говорить? Что за жизнь у меня такая? Почему я не могла быть просто счастливым человеком? Почему столько бед нашли меня? Почему? Скажите же…

В груди сильно сдавливало, хотелось заплакать, но не получалось. Почему все так? Почему я не могу спокойно жить со своим ребенком?

К дому подъехал Андрей. Я отдала Машеньку бабушке на руки и вышла к нему.

– Анна, я не смог усидеть на месте. Мне так плохо оттого, что пришлось отправить тебя к нему одну.

– Не волнуйся, я в порядке. Он порвал договор. Я свободна, – обреченно произношу.

– Так это ведь хорошо?

– Не знаю. Завтра он ждет меня с ответом.

– С ответом на что?

– Он попросил подумать и дать ответ завтра. Прощаю я его или нет.

– И что ты думаешь ответить?

Я засмотрелась в конец улицы.

– Анна?

– Я не знаю.

Андрей хорошо понимал меня. Он терял любимую. Я словно уже потеряла Давида. Я так сильно устала. Мне так хочется сбежать с Андреем сейчас. Взять Машеньку и убежать. Забыть Давида. Иначе я не смогу забыть все то, что произошло. А Андрей будто стена, которая загораживает меня от Давида.

Я рассказала Андрею все в подробностях. Он посоветовал мне хорошо подумать, прежде чем принимать решение.

– Я заеду за тобой утром.

– Хорошо, спасибо.

Вернувшись в дом, я встретила уже злую Кристину и хмурую бабу Клаву.

– Значит мы тут с Машкой сидим изводимся, весточку от тебя ждем, но нам рассказать что-то сил у тебя нет. А как Андрейке, так и час протрещать можно! – Возмущалась Кристина.

Мне пришлось рассказать все и им. Сил обсуждать это не было совсем. На меня напала апатия.

– И что ты ему скажешь?

– Я не знаю…

Утром вставать не было никаких сил. У меня поднялась температура, голова гудела. Машка спала у бабушки с Кристиной, чтобы я хорошенько выспалась. Но проснулась я разбитой.

Андрей подъехал за мной и, не дождавшись пока я выйду, постучал в дверь. Еле-еле я дошла до двери и впустила его внутрь.

– Ты заболела?

– Да, наверное.

– Надо исправлять. Иди ложись, я приготовлю тебе чай.

– Не нужно, на работу опоздаешь. Я отпрошусь сейчас позвоню.

– Не волнуйся, я все улажу.

Андрей пошел на кухню, позвонил директору, приготовил завтрак и налил мне чай с малиной.

– Ух ты, – удивилась я, увидев стол. – Как все вкусно пахнет.

На столе была яичница с колбасой и помидорами, поджаренные тосты с сыром и вчерашние подогретые сырники с ягодным вареньем.

– Давно я так не завтракала, – пожаловалась я.

С Машкой времени даже приготовить что-то нормально нет.

Мы позавтракали и мне стало лучше. Температура спала и даже от разговоров поднялось настроение. Андрей неожиданно стал очень серьезным.

– Анна, я бы хотел с тобой поговорить.

Он выжидающе смотрел на меня.

– Конечно, я слушаю тебя, – одобрительно, с улыбкой киваю ему.

Он сделал паузу и будто набрал побольше воздуха.

– Я много думал вчера. Еще рано говорить об этом, но я прощу тебя меня понять и не злиться.

– Я пока ничего не понимаю, Андрей. Все ведь в порядке? – я начала волноваться.

– Да, конечно. Извини, я немного волнуюсь. Я хотел бы… Не знаю даже, как сказать.

– Андрей, – беру его за руку. – ты стал мне очень близок, говори. Я уверена, что смогу тебя понять.

Он погладил мою руку, улыбнулся и уверенно начал.

– Я чувствую к тебе то, что давно ни к кому не чувствовал. Я понимаю, что сегодня ты должна дать ответ отцу Маши, но… Анна, давай по-честному. Все, что ты о нем рассказала, говорит о том, что он не будет ей хорошим отцом. А я мог бы им стать. Я полюбил тебя. Хочу полюбить и Машу. С Давидом вы будете постоянно бегать и страдать, а я… Я предлагаю вам семью.

Я ошарашенно слушала его. Я ожидала услышать что угодно, но только не это.

– У меня есть дом в Черногории. Родительский. Он пустует уже больше пяти лет. С Давидом я разберусь сам, мы будем там в безопасности. Вы сможете спокойно жить и никогда не прятаться. Я обещаю, что никогда вас не обижу.

– Андрей, я..

– Дослушай, прошу тебя. Я бы не спешил так сильно. Но мне нужно уехать срочно в Черногорию. Если ты согласишься дать мне шанс, то я возьму вас с собой. Уехать можем послезавтра рано утром. Я хочу построить семью с тобой, Анна. Хочу получить наконец-то спокойствие и дать его тебе. Маше точно так будет лучше, а ты решай сама.

Я сидела, открыв рот и никак не могла в себя прийти. Андрей нравился мне. Меня тянуло к нему. Но вот так вот кардинально все изменить… Все это не укладывалось у меня в голове.

– Андрей, я не могу принять такое решение прямо сейчас.

– Я понимаю тебя. У тебя есть время до моего отъезда. Завтра у меня есть дела в городе. Вернусь уже ночью, мы не увидимся. Но утром перед отъездом я заеду за вами. Если ты согласна, то будь собрана. Обещаешь подумать?

Что мне оставалось ему сказать..

– Обещаю.

Андрей уехал, и я осталась одна наедине со своими призраками. Призрак жизни с Давидом и призрак жизни с Андреем. Я точно понимала, как сильно я люблю Давида, но я никак не могла простить его. Я не верю ему. Никак не могу поверить, хотя очень хочу. Андрей будто спасение для нас. Тихая и спокойная жизнь вдали от жестокости Давида. Если он испортит и Машеньке жизнь? Мне так страшно ошибиться… Я не люблю Андрея… но что если смогу полюбить однажды?

Глава 22

Анна

Погода была премерзкая. Дождь лил, как из ведра. На утро меня разбудила баба Клава. У Машеньки поднялась температура.

– Я хотела дать лекарство, но побоялась без твоего ведома, – предупредила баба Клава.

– Все правильно, у меня есть хороший сироп, доктор советовал, если что.

Как чувствовала купила.

– Машенька разрывалась от плача все утро, может хоть у матери на руках успокоится.

Я взяла ее на руки и плакать она перестала. Лишь хмурила бровки. Дала ложечку сиропа. И ждем.

Щечки горят красным, значит не спадает. Подождали десять минут. Мерю температуру. Тридцать девять.

– Баб Клав, тридцать девять! – испуганно говорю я. – Что делать?

– Врача срочно звать надо.

Баба Клава сразу же позвонила местному доктору. Обещал приехать в течение часа.

Каждый пять минут я проверяла температуру. Что бы ни давали, ничего не помогало. Температура только поднималась. Сорок минут прошло, а врача все нет. Машка не плачет даже. Спит и не просыпается. Сердечко стучит так быстро. Вся горит.

– Анечка, что ж делать-то, мы так дитя угробим, – плача сказала бабушка.

На улице дождь полил еще сильнее. С окна даже не видно ничего было. Поднялся ужасный ветер. На улицу не выйти, сносит.

Звоним этому самому врачу, сперва не взял, потом сказал, что не может добраться в такую погоду. Посоветовал пару способов сбить температуру. Но ничего не помогало. Машенька стала кричать. Уже было совершенно не ясно, как действовать. Мы словно были отрезаны от цивилизации. Таксисты отказывались ехать за любую стоимость. Мол, дороги не видно, а жизнь дороже. Я позвонила Андрею. На наше счастье, он еще не успел уехать и примчался к нам через десять минут.

Андрей забежал весь мокрый. Я быстро схватила Машку и под зонтом, от которого не было никакого толка побежали в машину.

– Андрей, прошу тебя скорее. Ей совсем плохо, – без конца прислушиваясь к ее дыханию сказала я.

Маша то плакала, то прекращала. Мне казалось, что она отключалась, потом опять просыпалась. С ней происходило что-то странное. Она никогда раньше не болела.

– Анна, я стараюсь изо всех сил. Из-за погоды не вижу дороги.

Андрей то прибавлял скорость, то замедлялся. На дороге было очень опасно.

Резко раздался сильный грохот. Удар молнии. А дальше темнота.

Давид

Пока не поговорю с Анной, работать все равно не смогу. Останусь дома. Погода дряная. И есть нечего. В магазин ни выйти, еду ни заказать. Как ее угораздило тут остаться?

Звонит какой-то номер. Отвечать не хочу. Слишком напряжен. Перезвоню завтра. Открываю шкаф на кухне, а там кое-что да и есть. Хорошо, что горничная приносит еду, несмотря на мои отказы. Что тут у нас… Ага, картошка и бутылка с маслом. Точнее, бутылка от масла. На дне осталось две капли.

Я люблю иногда приготовить что-нибудь вкусное. Какую-нибудь пасту или салат. Но вот картошку я никогда не жарил. Опять звонят. Отключил звук. Не хочу говорить. Все равно.

Кое-как удалось почистить картошку. Правда из круглой формы я преобразовал ее в квадратную. Масло совсем мало. Интересно, что будет, если добавить в него воды? Все равно выхода больше нет. Я долил в бутылку немного воды, взболтал и вылил в сковородку. Быстро накромсал картошку и сел. Жду. Взял телефон видео посмотреть. Опять звонят. Да что такое. Выключил телефон.

Картошка кое-как дожарилась. Так скудно я еще никогда не ел. Положил на тарелку, сел за стол и в дверь позвонили.

Мне сегодня покоя не будет. И аппетит пропал.

Открываю дверь, стоит бабушка лет семидесяти. Лицо то ли мокрое от дождя, то ли от слез, сперва не понял.

– Могу чем-то помочь? – настороженно интересуюсь.

– Вы Давид…эм… – бабушка сделала паузу и вопросительно посмотрела на меня. – Простите, я знаю только имя.

Женщина стояла вся трясущаяся. Ее слова было еле слышно.

– Ну, по крайней мере, имя мое. Чем я могу вам помочь?

Бабушка расплакалась.

– Ох, сынок, не знаю правильно я поступаю или нет, – закрыв лицо руками, бабушка стала выть, заливаясь слезами.

Я стоял в дверях и не мог понять, что происходит. На пьяницу не похожа. На попрошайку тоже. Да и по имени меня знает.

– Говорите, бабушка, может я вам помочь смогу.

– Мне не нужна твоя помощь. Точнее, она нужна не мне. Анна..

– Анна? Вы знаете Анну? Где она? С ней все в порядке?

Женщина никак не переставала плакать. Я завел ее внутрь, усадил на диван и напоил водой.

– А теперь сделайте глубокий вдох и объясните мне, что с Анной?

Бабушка услышала меня буквально. Сделала вдох, вытерла слезы и начала.

– Анна в реанимации.

Бабушка замолчала, поджала губы и завыла сильнее прежнего. На какое-то мгновение я себя потерял. Потом понял, что сейчас не время. Я должен разобраться в этом.

– Что вы говорите? В какой реанимации? Почему?

Воет. Ни слова. Лишь сидит и качается.

Я взял бабушку за плечи и встряхнул, надеясь, что она придет в себя.

– В какой она больнице? – полу криком произнес я.

– Местной. Она тут одна на Больничной улице. В тупике, – опомнившись, она наконец ответила.

Я схватил ключи от машины и хотел выбежать, но она меня остановила.

– Погоди, это не все. Нужна кровь.

– Я все отдам, с ней все будет хорошо.

– Не ей, сынок.

– А кому?

Я с непониманием смотрел на эту женщину. Мне нужно бежать к ней, к Анне. Спасти ее. А она задерживает меня так долго.

– Дочке.

– Какой еще дочке?

Теперь я совершенно ничего не понимал и разозлился.

– Скажите мне все сразу! Я ничего не понимаю!

– Анна везла в больницу дочь. Ей было плохо. У нее температура сильно поднялась, А… по дороге… по дороге от молнии, дерево упало прямо на машину. Девочка сильно много крови потеряла. У Анны брать нельзя. У нее сильное сотрясение, она в реанимации, а девочке нужна кровь. Подойдет только родительская. У нас тут ведь нет ничего в нашей больнице.

– Только родительская? – замерев на месте, спрашиваю.

– Да, сынок.

– А… я подойду?

Я ждал ответа на этот вопрос, как приговора.

– Подойдешь, – вынесла приговор бабушка.

Я вылетел из дома и помчался в больницу. Дождь немного утих и дорогу было хорошо видно. По дороге я ни о чем не думал. Сейчас важнее всего было их спасти. Я набрал номер секретаря.

– Лера, немедленно пришли мне вертолет к местной больнице в нашей деревне. И позвони Валере, пусть все подготовят. Моя жена и ребенок попали в аварию.

– Простите, ваша ж..

– Лера, быстрее!

Выбежал из машины, забегаю в больницу. Меня встречает врач.

– Где они?

– Кто они?

– Где Анна и моя дочь? – я кинулся на врача и схватил его за воротник от халата.

– Молодой человек!..

Меня скрутила охрана.

– Выведите его отсюда немедленно и не пускайте! – распорядился врач.

Я понял, что сейчас мне нужно успокоится, иначе я не смогу пройти к ним сразу.

– Хорошо, хорошо, отпустите. Я прошу прощения. Я не в себе. Моя семья тут. Они попали в аварию.

– Так это вы отец Маши? – спрашивает врач.

Маша. Так она назвала нашу дочь?

– Девушка двадцати трех лет – Анна Разина и дочка, – больше сказать мне было нечего. Я не знал даже имени своего ребенка. Я даже не знал, что у меня есть ребенок. Дочь. Моя дочь.

Врач настороженно посмотрел на меня.

– Девочке нужно переливание и срочно. Из доноров у нас есть только вы.

– Нет-нет. Здесь мы не будем ничего делать. За нами уже летит вертолет. Лучшие врачи осмотрят ее там.

– Мы теряем время. Каждая минута сейчас на счету. Вы не довезете ее. Девочка умрет.

– Ты что такое говоришь?! – я опять чуть было не кинулся на врача, но охрана схватила меня за плечо.

– Я врач. И говорю то, что должен. Либо помогите своему ребенку, либо потеряете его из-за своих амбиций!

Я только узнал, что у меня есть дочь. А мне уже говорят, что я ее потеряю. Из-за меня, она может умереть. Я подготовил для нее лучших врачей в столице. Ей будет лучше там. Да. Но… что если этот доктор прав?

– Вы теряете время!

– Идемте скорее, – согласился я.

Меня провели в палату, где меня подготовили к переливанию. Затем я вошел в палату к дочери. На этой большой кровати лежал маленький комочек. Моя дочь. И вижу я ее впервые вот так. В больнице, в ссадинах, к ней пристегнута куча трубок. Я лег на кровать рядом и смотрел на нее, не обращая внимания на то, что делали со мной мед сестры. Я смотрел на свою дочь. На мою маленькую девочку. Столько всего произошло со мной, после той самой встречи с Анной. Моя жизнь тоже перевернулась. Ложь Марины. Я так долго готовил себя к тому, что стану отцом. Я проникся любовью к этому существу. К ребенку. Потом появление настоящего отца и ее слова «Я привела тебя к этому чувству. И теперь ты один. Это моя настоящая месть!». Никак не могу забыть этих слов. Я захотел семью. Но у меня ее забрали. У меня были причины лгать. Но какие причины были у Анны? Как она оправдает то, что сделала? Как она искупит свою вину за то, что я не видел своего ребенка так долго?

– Простите, а сколько вашей дочери месяцев? – интересуется медсестра. – Мне нужно заполнить данные для выписки.

– Потом заполните.

Женщина промолчала. Как мне сказать ей, что я не знаю? Как сказать, что о дочери узнал час назад? Анна! Этого я так просто ей не забуду. Я привезу ее к лучшим врачам в России. Она выздоровеет и ответит мне за это.

Глава 23

Анна

Не могу понять, где я. Почему так болит голова? Что это… что это пикает так противно?

– Теть Люсь? – начала звать я.

В ответ тишина.

– Кать?

Прибегает девушка в белом халате. Смотрит на меня и удивленная выбегает.

– Скорее доктора в двести третью! – доносились крики из-за двери.

Следом заходит доктор и начинает светить чем-то в глаза, потом задает странные вопросы.

– Как вас зовут? – спрашивает и начинает писать что-то в свой блокнот.

– Я… кто вы? Где я нахожусь? – я совершенно не понимала, что тут происходит и как я сюда пришла. Я помню лишь, как собиралась на свидание с Игорем перед защитой..

– Постарайтесь успокоиться и ответить на мои вопросы. Как вас зовут?

Я попробовала успокоиться и сосредоточилась на его вопросах. Будто и сама смогу что-то узнать из этого.

– Анна.

– Сколько вам лет?

– Двадцать один..

– Так. У вас есть дети?

– Нет. Я… не понимаю где я..

Доктор начал делать другие тесты.

– Так больно?

– Нет.

– А так?

– Я не понимаю… вы ведь ничего не делаете..

Доктор посмотрел на медсестер, те нахмурили брови.

– Анна, сейчас я уколю вас вот этой иголочкой, не сильно. А вы скажите мне, в каком месте чувствуете покалывание. Вы меня понимаете?

– Да… хорошо.

Ничего не происходит.

– Вы не будете колоть? – в нетерпении спрашиваю.

– Анна, посмотрите сейчас на ногу.

Доктор будто пронзал меня иглой. Но я ничего не чувствовала.

– Что происходит? Почему я ничего не чувствую?

Я попыталась встать, но не смогла. Я не чувствую ног. И руки с трудом шевелятся.

– Я не могу встать..

– Анна, успокойтесь..

– Почему я не могу встать?

– Анна..

– Я ничего не чувствую!

У меня началась истерика. Попытки встать я делала одну за другой. Я начала кричать.

– Лена, успокоительное! Быстро!

Врач и одна медсестра меня держали, а другая сделала укол. И я уснула.

Проснувшись, я увидела возле себя мужчину. Он пристально меня разглядывал.

– Вы… кто вы? – спрашиваю, едва придя в себя.

Мужчина молчал, не отрывая глаз. Я опять проснулась в этой комнате. Возле меня опять незнакомые люди. Кроме чувства страха я больше ничего не испытывала.

– Ты не узнаешь меня? – грубым голосом прервал молчание мужчина.

– Нет..

Он отвернулся. Утер рукой слезу и смотрел в окно.

– Почему вы тут? – настороженно спрашиваю.

– А где мне еще быть, Анна?

В его взгляде было что-то странное. Но я не могла понять что. Он смотрел так пристально. Будто заглядывал мне прямо в душу. Что-то внутри меня откликалось на его взгляд. Но я не помню его. Мне стало страшно.

– Вы можете уйти?

– Анна..

Я попыталась привстать и вспомнила, что не могу пошевелиться.

– Уйдите пожалуйста!

– Анна, не бойся меня. Это же я..

– Уйдите отсюда! Доктор! – запаниковав, я позвала на помощь.

В палату вбежали две медсестры и доктор.

– Давид Александрович, вам нужно уйти, – обратился к посетителю доктор.

– Я ее муж! Куда мне отсюда уйти? Уйдите все, я должен рассказать ей все! Анна, это же я..

– Пожалуйста… – попросила я.

Я уже была не в себе. Муж, которого я не знаю, пошевелиться никак не удается. Испуг был настолько сильным, что стало тяжело дышать. Я начала задыхаться. Мне опять сделали укол.

– Давид Александрович! Вам придется набраться терпения, если вы хотите, чтобы она вас вспомнила. Стресс для нее сейчас…

Дальше я уже слышала только гул. Потом я уснула.

Давид

Мы прошли в кабинет к врачу. Успокоиться было очень сложно. Спустя три недели она наконец-то пришла в себя и не узнает меня. Она боится меня… Моя Анна меня боится.

– Что происходит, док? Вы мне обещали, что с ней все будет хорошо!

– Давид Александрович, я лишь давал прогнозы. И предупреждал вас, что случится может что угодно. Это травма мозга, поймите..

– Я плачу вам огромные деньги! Моя жена меня не узнает! Она боится меня! – меня окутывала злость. Я чувствовал себя обманутым.

– У нас есть проблемы и посерьезнее этого, – прервал меня доктор.

На минуту я сильно удивился. И не сразу понял, о чем он. Разве может быть что-то хуже этого?

– Что может быть посерьезнее этого?

– У вашей жены нарушены двигательные функции. Сейчас ей укололи успокоительное. Ей важно сохранять спокойствие сейчас. После пробуждения ее отвезут на обследование, чтобы мы могли понимать, каким будет последующее лечение.

– Последующее лечение? Вы лечили ее три недели, чтобы у нее что-то отказало? Она что не может ходить?

– Не только. Руки и ноги нечувствительны. Но все может поменяться после обследования, – очень спокойно, глядя в свой компьютер произнес врач.

– Ты что сделал с моей женой, сволочь?

Я кинулся на него. Мне не хватало терпения. Моя Анна в непонятном состоянии, а он так спокойно щелкает там что-то в своем компьютере.

– Давид Александрович! – доктор отшвырнул меня от себя. – Вы платите мне те самые деньги не потому, что я согласился быть вашим персональным доктором. Моя плата столь высока, потому что благополучный исход лечения у моих пациентов наблюдается в девяноста восьми процентов случаев! Поэтому проявите уважение, либо же я переведу вашу жену в другое отделение под наблюдение другого специалиста!

Попасть к этому врачу на лечение было очень сложно. Все, как один, давали плохие прогнозы. Только он дал надежду, что она сможет выжить. Он наш единственный шанс.

– Простите меня, – пересилив себя сказал я. – Я с трудом дождался ее пробуждения… а она… что мне делать сейчас?

– Для начала возьмите себя в руки. Подобного я больше не потерплю. Это первое. Второе. Ей сейчас очень важна ваша помощь в восстановлении, как памяти, так и двигательных функций. Память может вернуться к ней сама, постепенно. Вы будете этому лишь способствовать. Сперва наладьте контакт. Не давите на нее. Она должна вам доверять. Потом нужно будет сделать акцент на ярких воспоминаниях. Позитивные или негативные. То, что вернет ее в прошлое. Любимая книга, пирожное, кафе, кладбище, где были похоронены родные. Все, что было для нее важно.

– Но как я ей это все покажу? Ведь она не может двигаться..

– Об этом еще рано беспокоиться. Для начала наладьте ваши отношения. Нам нужна полная картина, чтобы делать прогнозы. Пусть ее сперва обследуют.

– Хорошо. а сейчас, что мне делать?

– Идите домой. Побудьте с дочерью. Подготовьте совместные фото. Понемногу налаживайте ваши отношения.

Фото. У нас ведь совсем нет фото… фото нас втроем..

– Может, мне привезти дочь? Она увидит и ее и вспомнит что-то?

– Пока еще слишком рано. Вы ее проводник в прошлое. Начните с себя.

Мы попрощались, и я вышел из кабинета совершенно не понимая, как теперь быть. Я впервые в жизни чувствовал себя зависимым от кого-то. Я сильно зависел сейчас от этого врача. Мне может помочь только он. Лучший специалист, практикующий в Европе. Он может помочь мне поставить ее на ноги. Вернуть ее в свою жизнь. Я чувствовал себя слабым возле него. И злым.

Я пришел домой и зашел сразу к Машеньке. Она спала. Сегодня вся моя злость на Анну испарилась. Она восемь месяцев не показывала мне мою дочь. И вот сейчас мы оба с ней будем наказаны. Она не знает о своей дочери, а мне предстоит снова ей признаться. У меня появился второй шанс, чтобы исправить свою ошибку. Начать с честности. Признаться во всем до того, как она вспомнит сама. Может, кто-то свыше дает нам второй шанс все устроить?