Текст книги "Светлячок"
Автор книги: Мауна Деметриос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Не понимаю тебя…
– Многие не понимают.
Инфернальный бездонный дьявольский непостижимый и до боли знакомый ужас окутал меня с ног до головы. И тогда я поняла, что сплю.
– Снова ты? – устало и безразлично спросила я у черной, как само зло, темной фигуры, внезапно возникшей посреди моей комнаты.
«Тень», как всегда, зловеще промолчала.
– Я знаю, ты питаешься моим ужасом.
«Тень» снова промолчала, но на этот раз угрожающе.
Плесень страха мерзкими белесыми нитями начала прорастать сквозь меня, пытаясь забраться мне как можно глубже под кожу. Усилием воли я попыталась стряхнуть с себя его паутину, и тогда «тень» вцепилась в меня и поволокла куда-то под потолок. И только теперь я по-настоящему испугалась. Я почувствовала, что паника заливает меня, как вода.
Впервые черная тварь вела себя так агрессивно. Почему? Я только начала привыкать к этому непрекращающемуся ужасу. Может быть, она поняла это и решила таким образом укрепить свою власть?
Надо сказать, что ей это удалось.
Я так слаба.
– Помогите!!! – пыталась крикнуть я, но не могла произнести ни звука. И это было во много раз ужаснее, чем в ту ночь на берегу реки. Я пыталась вырваться из цепких объятий «тени», но у меня ничего не получалось – она утягивала меня все выше и выше куда-то в беспроглядный мрак над потолком. И страшнее всего было то, что весь мир словно содрогался в предсмертных муках отчаяния.
Тьма. Тьма. Тьма. Тьма ада.
Пожалуйста, Джейк, пожалуйста. Хоть кто-нибудь, умоляю.
И он пришел. Он пришел. Он пришел.
Если бы я могла плакать, я бы плакала от радости, – но не дождем, а маленькими снежинками радости.
Сверкающим треугольным клинком огня, Джейк пронесся сквозь черную «тень», пронзая ее своим сияющим телом. «Тень» вздрогнула, словно от резкой и нестерпимой боли, и растаяла в воздухе.
Смеющиеся глаза Джейка смотрели прямо на меня.
– Больше не беспокойся об этом.
– Не понимаю о чем ты?
– «Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится», – услышала я хор поющих за его спиной голосов.
– «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла», – пропело мое сердце в ответ.
И тут я проснулась.
Меня всю трясло. Оставив пропитанную липким потом ночную рубашку на постели, я босиком спустилась на первый этаж. Включив свет на кухне, я открыла холодильник и тут же вся покрылась мурашками от, вырвавшегося из него, холодного воздуха.
Налив себе стакан ледяного молока и, осушив его одним махом, я взглянула на свое отражение в зеркальной поверхности оконного стекла. На долю мгновения мне показалось, что в его темном проеме я увидела улыбающееся лицо Джейка. С надеждой я подбежала к окну. – Неужели он пришел ко мне и стоит там ожидая меня?
Но за окном никого не было – лишь равномерно покачивались на ветру, выхваченные бездонным светом луны, ветви кипариса.
Галлюцинация?
Палка, голова и Грета
Уж не знаю, как, но всем в колледже стало известно, что мы с Джейком теперь вместе.
Это повлекло за собой немало проблем. И все бы ничего, если бы надо мной только смеялись. Похоже, у меня было гораздо больше недоброжелателей, чем я предполагала.
Гвозди в туфлях, грязная тряпка на столе, нецензурные надписи по поводу наших с Джейком половых отношений, – некоторые из которых я с самодовольной улыбкой признавала вполне правдивыми, – но никаких открытых конфронтаций. Что позволило мне предположить стоящую за всем этим женскую «руку». И я не ошиблась.
– Мика, Мика, – взволнованным шепотом подозвала меня моя подруга Кити. – Быстрее пойдем со мной, мне надо тебе кое-что показать.
– Что?
– Неважно, просто пошли за мной.
Хорошо, – подумала я. Я уже знаю, что ты приготовила мне какую-то пакость, Кити, но то, что я это знаю, дает мне небольшое преимущество. Осталось только тебя изобличить.
Но я просчиталась. Ловушка оказалась настолько же неизбежной, насколько была до обидного банальной.
– Прости Мика, мне не нужны проблемы, – пискнула Кити и исчезла за углом заднего двора школы, на котором осталась лишь я одна. И, конечно же, они.
Как там говорится в таких случаях? Их было трое?
Все случилось настолько быстро, что я даже выдохнуть не успела. Это было похоже на сверхускоренное слайд шоу. Вот передо мной стоят три девушки со старших курсов, чьи лица и внешний вид не предвещают мне ничего хорошего. Вот мне в голову врезается деревянная палка – скорее всего, подпиленная для удобства ручка от швабры. Вот по моему лбу медленно сползает ручеек алой крови и заливает мне левый глаз. Еще удар и ручеек превращается в целый водопад. В следующем кадре мои ноги становятся такими же ватными, как и мое сознание, и я резко падаю на колени. Мои роскошные волосы все в крови, синяя лента куда-то пропала… Странно, но почему-то в тот момент меня больше всего заботит именно это. Я попыталась отыскать ее глазами, но в этот момент кто-то схватил меня за волосы и потянул вверх. И тогда я услышала самый нелепый вопрос в своей жизни:
– Получила шлюха?
Непрерывно моргая, от попавшей в глаза крови, я попыталась что-то сказать в ответ, но мой язык меня совсем не слушался, и я лишь промычала в ответ нечто нечленораздельное.
– М-м-м, – передразнила одна из девушек. Они втроем рассмеялись и та из них, что держала меня за волосы, резким рывком опрокинула меня на спину.
– А теперь послушай меня сука, – прошипела она, уткнув мысок своего ботинка мне между ног. – Если я хоть еще один раз услышу, что ты трахаешься с этим чудиком Джейком, и позоришь наш колледж своим развратным поведением, клянусь Богом, тебе не жить.
И тут что-то у меня в голове включилось, и мои губы начали двигаться сами по себе. Словно пребывая в каком-то странном нелепом сне, я обнаружила себя произносящей слова, которые, скорее всего, в этой ситуации произносить не стоило вовсе:
– Черта с два я тебя послушаю, дрянь. Чтоб ты сама сдохла, сука. Богом она клянется, – я рассмеялась. – Какая набожная тварь. Может быть, ты просто завидуешь мне?
Фраза за фразой слетала с моих губ, в то время, как мои визави постепенно все больше и больше закипали от ярости. Я уже было приготовилась снова получать по голове и пасть смертью храбрых, как появились они…
Огромный парень, в форме нашего колледжа пружинистым шагом полушел-полубежал по направлению к нам. Заметив его появление та девчонка, что держала меня за волосы, грязно выругалась.
– Скорее бежим, – всполошилась вторая, и лицо ее исказила гримаса неподдельного страха. – Это же Ричард с параллельного курса. Давай, не тормози, – запричитала она, дергая третью за рукав, – Я слышала, что он совсем отмороженный, и не будет разбираться кто прав, а кто нет.
И только они собрались бежать, как…
– А ну стоять!!! – проревел здоровяк, да так властно, что даже я затряслась от страха.
– Сейчас мы будем все тут решать, – сказал он, подбежав к нам и, по-отечески ласково, положив руку на плечо той девчонке, что все еще держала меня за волосы.
– Она сама… – начала было та.
Но здоровяк резко ее осек:
– Закрой пасть, – медленно, по слогам, произнес он, и на его лице уже не было и тени улыбки. – Грета, – тихо позвал он. – Делай, что собиралась. Я не могу бить женщин.
И только теперь я заметила неприметную темноволосую девочку в очках, все это время стоявшую за спиной здоровяка. Как там его зовут? Ричард кажется.
Внутри у меня все похолодело. Эта точно меня не пощадит, – вдруг подумалось мне. Она же наверняка больше всех ревнует меня к Джейку.
«Если же я пойду и долиною смертной тени…», – внезапно вспомнилась мне фраза из моего сна.
С ледяным спокойствием Грета сняла очки и, небрежно протерев их платком, протянула Ричарду.
Резкий порыв ветра. Я застыла в немом изумлении. Где-то в нескольких метрах от нас с гулким стуком упала на землю окровавленная палка. Еще один удар ногой и та из девушек, которая стояла ближе всего к Грете тоже упала. Вторая попыталась было увернуться, но получила жесткий боковой удар ногой в подбородок и также рухнула на землю.
– Вот за это я тебя и люблю, – восхищенно прошептал здоровяк, заворожено глядя то на свою спутницу, то на девушек, бесчувственно лежащих на земле.
– Не смей приближаться ни к ней, – Грета указала пальцем на меня, – ни к Джейку. Поняла?
Третья девушка кивнула в ответ и, наконец-то отпустив мои волосы, попятилась назад. Грета резко выдохнула, мысок ее ботинка едва уловимым касанием щелкнул по лицу девушки, а юбка, в третий раз задорно хлопнув о воздух, медленно осела на ее белоснежных коленях. Заливаясь слезами ни то от боли, ни то от обиды, ухватившись за сломанный нос обеими руками, третья девушка побежала прочь.
– Давай руку, мы отведем тебя в медпункт, – сказала Грета, протягивая мне свою маленькую, словно слепленную из дорого фарфора, ладошку. – Ричард помоги.
Я ошарашено уставилась на ее руку.
– Я думала, ты меня ненавидишь?
Невозмутимое лицо Греты внезапно потеплело, и она рассмеялась. И смех этот был звонкий и легкий, словно переливы колокольчиков.
– В действительности все иначе, чем кажется, – ответила она и засмеялась еще громче. – Если ты думаешь, что я ревную тебя к Джейку, то ты очень заблуждаешься. Джейк – мой друг. А друзья моего друга – мои друзья… И наоборот, – внезапно став задумчивой произнесла она, глядя на то, как одна из поверженных ею девушек пытается подняться.
– Ричард, – внезапно обратилась она к здоровяку. – Думаю, я действовала слишком импульсивно и не успела все как следует просчитать. – Вскоре мне может потребоваться твоя помощь. Ты же не откажешь мне в помощи?
– О чем речь крошка? – Небрежно бросил здоровяк. – Ты же знаешь, что я всегда на твоей стороне.
– Я тебя обожаю. – Внезапно просияв, она повисла у Ричарда на руке и, чуть приподнявшись на мысках, нежно поцеловала его в щеку. – Я тебе отблагодарю, – шепнула она ему на ушко и великан внезапно покраснел.
– Ты же знаешь, что я помогаю тебе не из-за этого, – смущенно буркнул он.
– Я знаю Ричард, знаю. – Грета нежно провела рукой по его щеке, и столько чуткости и чувственности было в этом ее жесте, что даже я залилась краской, словно подсмотрев нечто настолько интимное, что никак нельзя видеть посторонним вроде меня.
– Я знаю о тебе то, что даже ты сам о себе не знаешь.
Не такой я представляла себе Грету. Не такой она виделась мне во время учебы.
Роняя слезы
Грета смотрела в мои широко распахнутые от боли глаза.
– У тебя красивые глаза, – заметила она, пытаясь хоть как-то отвлечь меня.
Затем ее взгляд медленно переместился по диагонали влево и вверх, вправо и вверх, влево и вниз. Все это время на ее лице постепенно расползалась умилительная улыбка.
Закончив играть со мной взглядом, она легонько коснулась моей руки. Видимо на этом ее приемы общения с ранеными людьми иссякли.
– Потерпи, совсем немного осталось. – Привстав, она посмотрела на мою голову и руку доктора, зашивающего рану на моей голове. – Еще пара стежков и все.
Мои любимые волосы… Рана, нанесенная теми девчонками, оказалась довольно серьезной, и доктор решил наложить мне несколько швов. Немного конечно, но волосы в этом месте пришлось сбрить.
Спасибо Ричарду – только благодаря его внушительному присутствию удалось убедить доктора не сбривать слишком много, – потому что меня слушать, особо, никто не хотел.
– Твои тоже очень красивые, – несколько запоздало выдавила я, пытаясь сдержать внезапно подкатившие слезы досады.
И это была не просто лесть. Глаза Греты действительно были до невозможности красивы без очков: бездонные бархатистые, они словно переливались изнутри, становясь то агатово-черными, то словно пылали золотом янтаря. Ее тонкие, но, в то же самое время, выразительные темно-красные, с легким сливовым оттенком, губы снова растянулись в улыбке.
– Почему ты помогла мне? – спросила я, когда мы вышли из здания больницы.
– Ты злишься на ту девушку, за то, что она ударила тебя? – задумчиво спросила Грета, словно не услышав моего вопроса.
Ричард все это время шел следом за нами на небольшом отдалении и не вмешивался в наш разговор.
– Нет, пожалуй.
– Почему?
– Не знаю, просто во мне нет злости, – она просто не пришла ко мне. А что?
– Значит, я в тебе не ошиблась. – Грета задумчиво взглянула на залитое апельсиновым закатным сиянием небо, то тут, то там забрызганное серебристо-серой мишурой облаков, и печально произнесла: – Наверное, действительно нет смысла пытаться вернуть горькую пилюлю тому, кто ее тебе преподнес. Через это цепляние человек, сделавший это, получает над тобой власть. Проще просто выплюнуть ее и забыть… – она на секунду умолкла, и мне показалась, что в тот момент на ее лице на мгновение блеснула печальная улыбка. – Плохо только, когда ты к ней настолько привыкаешь, что начинаешь считать ее частью самой себя, – закончила она, уже более тихим и мягким голосом.
И как это понимать? – удивленно подумала я.
– Я просто помогла тебе и все, – словно прочитав мои мысли, наконец-то, ответила она на мой первый вопрос. – Я видела, что у тебя начались проблемы, и попросила кое-кого приглядывать за тобой, чтобы она сообщила мне, когда появится опасность. Но мы немного опоздали. – Она тяжело вздохнула. – Честно говоря, я не особо горела желанием выставлять себя напоказ, и вмешиваться во всю эту детскую возню. Но есть в тебе что-то, что не могло оставить меня равнодушной к происходящему. Возможно даже, что если бы на твоем месте оказалась какая-то другая подружка Джейка, я не стала бы вмешиваться, – уж больно дорого нам всем может это обойтись.
– Что ты имеешь в виду?
– Я хочу сказать, что недостаточно просто однажды дать отпор этим девчонкам. Думаю, нам всем следует ожидать возмездия. С их ли стороны или откуда-то еще. Сама понимаешь, мы в этом колледже мы не самые популярные фигуры. Поэтому какое-то время нам придется держаться вместе. Одну нить им порвать будет легко, а пять уже не так просто.
– Не думаю, что все так плохо, – с сомнением в голосе предположила я. – И тебе совсем не обязательно мне помогать.
– Им только повод дай сорвать на ком-нибудь свою злобу, – горько усмехнулась Грета, словно и не слышала моих последних слов. – Думаешь, почему я держусь в стороне от остальных? А ведь в начальной школе меня все любили; я была очень популярна благодаря своим успехам в учебе и спорте, у меня было много друзей… Но все это лишь до поры до времени.
– Что же случилось потом?
– Зависть, – она снова усмехнулась, но на этот раз презрительно. – Вот и пришлось маскироваться. – Грета протянула мне очки. – Даже это – не более, чем иллюзия.
Я посмотрела сквозь линзы на унылый городской пейзаж и тут же поняла, о чем она говорит: линзы в ее уродливых очках были без диоптрий – совершенно обычное стекло, не более того.
– Теперь я очень внимательно выбираю людей, с которыми позволяю себе быть такой же открытой, как сейчас с тобой.
– Выходит, ты мне доверяешь?
– Выходит так, – почти удивленно, словно впервые заметив это, ответила моя черноволосая спасительница.
– Тогда, может, откроешь мне секрет, – я глянула назад, проверяя, не слышит ли нас Ричард. – Почему…
– Почему я встречаюсь с Ричардом? – Я кивнула. – Просто люблю его. Сама не знаю почему. Может потому что он восхищает меня своей силой. Может потому что в его присутствии мне не надо стараться быть самой умной. А может быть, просто так.
И настолько беззащитной и нежной показалась она мне в этот момент, что мне захотелось прижать ее к своей груди и погладить по голове. Повинуясь внезапному порыву, я так и сделала.
– Теперь я тоже буду защищать тебя, – роняя, внезапно накатившие слезы, на ее ошарашенное лицо, тихо произнесла я.
Танцующая Луна
Устало бросив какое-то бранное слово на своем птичьем языке, одинокий ворон резко сорвался со своего места посреди паутины электропроводов, призрачной сетью, раскинувшихся по всему нашему городу, и улетел куда-то в сторону заходящего солнца. Вспыхнули мерцающие призрачным холодным светом уличные фонари. Когда я вернулась домой, мать набросилась на меня с расспросами. Но правду я ей, конечно же, не сказала. Эти взрослые всегда такие нервные, а я не хочу портить себе и без того неприятное настроение.
– Ты прямо, как мальчишка. Вечно влезаешь во всякие неприятности, – досадливо бросила она через закрытую дверь моей комнаты.
И правда, что-то последние полгода мне как-то не везет, подумала я, проглотив таблетки, выписанные мне доктором, и погружаясь в тревожный сон, наполненный жуткой головной болью.
Странные монохромные сумерки на заднем дворе школы тревожной змеей просочились в мое сердце, расползаясь в моей груди чернильным пятном беспокойства. Вслед за этим возникла, неестественно большая луна и залила все вокруг своим хрустальным сиянием.
– Смотри. – Невдалеке, нахмурив брови, стоял Джейк. Грета мягко взяла меня за руку и показала куда-то в сторону колледжа. – Видишь там за окнами черная паутина?
Я ничего не увидела и просто пожала плечами. Обернувшись, я увидела за нашими спинами Ричарда, который перекидывался мячом с какой-то беловолосой девочкой. Где-то я ее уже видела, – подумала я, и тут же поняла, что это именно та девочка, которую Грета попросила за мной приглядывать.
– Извини! – крикнула она издалека, заметив, что я смотрю в ее сторону. – Я немного напутала со временем в этот раз.
И все же, я была уверена, что ее ни разу не встречала.
– Ничего страшного! – крикнула я в ответ, и они с Ричардом продолжили кидать друг другу мяч.
– Нам надо убрать эти нити, – сказала Грета. – Иначе все закончится плохо. Джейк, ты сможешь?
– Посмотрим, – все также, хмурясь, ответил Джейк.
Я подошла и робко взяла его за руку.
– Не надо Джейк. Ты и так слишком часто мне помогаешь. Я должна справиться с этим сама.
– Ты не сможешь, – неотрывно глядя куда-то во тьму окон колледжа, Джейк накрыл мою руку своей. – Эта система слишком запутанная. Я не могу ее решить, – нервно сжав мою ладонь, произнес он, обращаясь, к Грете.
– Решение оставь мне. Луна поможет. Луна!
Девочка, теперь игравшая с Ричардом в догонялки, бросила мяч на землю и, сделав несколько раз сальто на руках, подбежала к нам.
– Я здесь.
– Луна, ты поможешь нам распутать эту паутину? – спросила ее Грета, нежно поглаживая девочку по голове.
– Конечно. Это не сложнее, чем играть в «кошачью колыбель».
Только сейчас я поняла, что девочка, стоящая перед нами, была альбиносом. Ее белоснежные и тонкие, как шелковые нити, волосы взметнулись от легкого порыва ветра, и я заметила, как красивы ее белые, словно разлетевшиеся от удивления, брови. Совсем как крылья чайки, – вдруг подумалось мне.
Ее тонкая, как у маленькой феи, фигурка качнулась из стороны в сторону и голубые льдинки ее ясных и пронзительных глаз с любопытством остановились на мне.
– Новенькая? – поинтересовалась она, обходя меня кругом и изучая с ног до головы. Она дважды легонько похлопала меня ладошкой по груди. – Ты знаешь, что ты здесь.
– Сколько тебе лет? – почему-то спросила я.
– Одиннадцать. А тебе?
– Восемнадцать. – Я протянула ей руку. – Меня зовут Мика. А тебя Луна, правильно?
Девочка кивнула и бодро пожала протянутую ей руку.
– Пойдем. Я тебе покажу, – сказала она, куда-то потянув меня за руку. И такая нечеловеческая сила была в ее движениях, что я невольно испугалась, что она запросто может мне ее оторвать. – Не бойся, ничего плохого не случится, – успокоила меня Луна.
В то время, как я судорожно пыталась понять, что же все таки происходит, моя рука все никак не отрывалась, но продолжала все больше и больше растягиваться вдаль.
– Луна, нельзя! – внезапно услышала я далекий голос Джейка. – Она же…
В ушах раздалось странное шипение, как рокот накатывающей волны, которое постепенно заполняло все мое сознание, вытесняя все остальные звуки, переходящее в приятный однотонный звон. Свет перед глазами начал меркнуть, сгущаясь в некое подобие длинного тоннеля сотканного из бархатистой вибрирующей тьмы. И в конце этого туннеля я увидела тусклый свет.
Не в силах сопротивляться силе, затягивавшей меня в этот тоннель, я устремилась к мерцающему свету, и, всего через какую-то долю мгновения, обнаружила себя стоящей в полумраке коридора колледжа.
– Здорово, правда?! – воскликнула Луна, восторженно дергая меня за руку.
– Да уж, – ответила я, зачарованно глядя на хитросплетение разноцветных нитей, раскинувшихся по всему коридору.
– Эти нити – это как информационная система нашего колледжа, – пояснила, возникшая словно из ниоткуда, Грета. – Что-то вроде интернета.
– И зачем мы здесь? – поинтересовалась я.
– Нужно убрать вот эти черные нити. В них находятся все сплетни, которые возникли вокруг вас с Джейком.
– И зачем это нужно?
– Чтобы про вас с Джейком забыли и оставили в покое. Эта структура образовалась из-за негативных мыслей, которые излучают студенты колледжа в ваш адрес. Видишь вот те черные узелки на этой паутине? – Я кивнула. – Это что-то вроде вируса, рожденного из соединения негативных мыслей и эмоций людей. Возникнув однажды, эта субстанция постоянно требует все новой и новой подпитки, иначе она очень скоро погибнет. Но она желает жить и будет провоцировать ваших недоброжелателей снова и снова испытывать по отношения к вам негативные эмоции. Понимаешь?
– Думаю, да. И что с этим делать?
– Нам надо распутать эти нити и стереть эти шарики из общей информационной системы.
Я протянула руку, пытаясь прикоснуться к одному из темных пульсирующих шаров, висящих на паутине, но Луна вдруг резко потянула меня за рукав, жестами показывая, что этого делать не стоит.
– Не надо, иначе он просто разрядится в тебя, – пояснила Грета.
– И что тогда будет?
– С тобой будут происходить различные неприятности; разобьется любимая чашка, подвернешь ногу, разобьешь голову – одному лишь Богу известно, что еще может тогда с тобой произойти.
Вжавшись в стену, я с опаской посмотрела на шары под потолком.
– Не хотелось бы. И как тогда их убирать?
– Существует много способов. Кто-то их сжигает, кто-то просто перекидывает в другое место или на других людей. Есть и такие, кто их просто ест…
– Зачем?
– Лучше не думай об этом.
– А где Джейк и Ричард? Что-то их давно не видно, – поинтересовалась я, оглядываясь по сторонам.
– Да вот же они. – Луна ткнула пальцем в одну из черных нитей, и я увидела пару светящихся сфер двигавшихся вдоль всей нити из стороны в сторону.
Я замерла от удивления. Как такое возможно? И кто из них Джейк?
Я стала пристально всматриваться в эти сферы. Коридор стремительно уменьшился, а нить, наоборот, стала стремительно приближаться ко мне, увеличиваясь в размерах. И вдруг я увидела внутри нее, весело болтавших, и перетаскивавших с места на место какие-то кабели, Ричарда и Джейка.
– Мне надо им помочь, – закрывая глаза, сказала Грета.
Я перевела взгляд на нее. Ее тело, похожее на голографический отпечаток, смещаясь в пространстве из стороны в сторону, несколько раз дрогнуло и растворилось в воздухе.
– Что происходит? Ничего не понимаю.
– Не волнуйся, вон она, – Луна снова указала на разноцветные нити под потолком, и я увидела, что теперь там было не две, а три светящихся сферы. – Грета направляет их, рассчитывая, как и что изменить, Джейк перенаправляет течения в соответствии с ее планом, а Ричард обеспечивает им обоим защиту.
С удивлением я осознала, что больше не чувствую своего тела. Словно я сама стала сферой чистого сознания, беззаботно плывущей в невесомости. Я обнаружила, что могу видеть все здание колледжа разом. А затем я увидела, как три светящиеся сферы, искрясь и переливаясь невообразимыми цветами, танцуют в полумраке, разрывая и снова сплетая черные нити в новом сверкающем узоре. Попеременно удаляясь от нас в ту или иную часть здания, они творили нечто такое, что было запредельно моему пониманию.
Внезапно все нити вспыхнули, каждая своим светом, и те из них, которые до этого были черными, тоже стали пульсировать различными цветами. Темные шары, словно неподвижно дремавшие все это время на своих «насестах» пауки, как по команде сорвались со своих мест и устремились к Джейку, Грете и Ричарду.
Сфера Ричарда выступила вперед и, облепившие ее со всех сторон, черные шары застряли на полпути, так и не достигнув Греты и Джейка.
– Заземли их Луна! – Услышала я внезапно прозвучавший у меня в голове крик Джейка.
Внезапно здание колледжа, растворилось перед моим внутренним взором, оставив после себя лишь красочное сплетение переливающихся неоновыми разрядами молниеносных потоков и коммуникаций. Ярко-белым шаром, – словно пламя, заключенное в водянистую оболочку, – мимо меня проплыла Луна, испещренная самыми прекрасными узорами, которые мне когда-либо доводилось видеть. Кружась, она протянула какую-то белесую нить паутины вниз, соединяя красочные коммуникации школы с недрами Земли. И тогда произошло вот что. Отчаянно раскачивая серебристую нить, – словно пытаясь вырваться из подстроенной Луной ловушки, – темные шарики один за другим начали соскальзывать куда-то вниз, исчезая в бездонном зеве подземного океана непроглядной тьмы. Глядя на все это великолепное безумие, я вдруг ощутила, что схожу с ума. Что вообще здесь происходит? – снова и снова спрашивала себя я. – Как вообще все это возможно?
Внезапно у меня перед глазами все закружилось, и я ощутила, что вот-вот куда-то сорвусь. Проваливаясь сквозь опаловое пятно света, отброшенное луной на пол коридора, я начала падать куда-то во тьму, и лишь маленькая ладошка Луны, заботливо подхватившей меня на полпути от падения, удерживала меня от падения в чернильное море.
Смеясь, гибкая, словно маленькая фея, Луна закружила меня в беззаботном танце. И танец этот происходил не где-то в пространстве, а внутри моего собственного сердца. Я снова почувствовала Это: тот безграничный сияющий Покой, смотрящий из самого центра моей груди, – неподвижный, чистый и невозмутимый.
Глядя Его глазами, я внезапно осознала, что все это только сон, что нет в мире ничего, о чем стоило бы беспокоиться.
Я проснулась. Проснулась в полной уверенности, что больше ничего плохого в моей жизни не произойдет.
Смерть врунишки и муравьи
Так и случилось. История с теми девчонками вскоре замялась, и нас с Джейком наконец-то оставили в покое. Мои раны зажили гораздо быстрее, чем я ожидала. И все – не считая того, что мне какое-то время пришлось прятать выбритый участок головы – было просто превосходно.
– А знаешь, мне недавно приснился такой странный сон…
Пока я рассказывала, Джейк неторопливо пожевывал травинку и то и дело улыбался. А когда я смотрела на его по-мальчишечьи задорное загорелое лицо, на сердце у меня становилось тепло и легко.
Каждой клеточкой своего тела я старалась запомнить все. Его белую клетчатую рубашку, его дурацкие широкие брюки и лакированные ботинки, его голубые глаза, напоенные весенним ветром, дерево, посреди поля, заросшего дикими цветами и травами, под которым мы лежали, снежно-белые громадины облаков, проплывавшие над нами, бабочек и ласковый ветерок, ласкавший наши разгоряченные и полные солнечного света тела.
– Значит, ты все-таки запомнила этот сон?
– Так ты его тоже видел? – Я озадаченно посмотрела на него, но он лишь, молча, кивнул в ответ. – Так значит, это был вовсе не сон?
– И сон и не сон.
– Как такое возможно?
– Грета называет это миром сновидений, но мне больше нравится слово «закулисье». Это как место, в котором, прежде, чем стать реальностью, вызревает все то, что должно произойти на сцене: в нашем мире. Место, где живут мысли и чувства людей, где обитают странные и непонятные существа, реальность, которых мне сложно подтвердить или опровергнуть.
– Но как получилось, что все мы оказались там?
– Нас с Гретой этому научила Луна.
– Я видела ее во сне. А кто она?
– Луна – это наша с Гретой подруга детства. – Когда он сказал это, я вдруг вспомнила, что и правда видела ее когда-то давно вместе с Джейком.
– А где она сейчас?
– Она умерла, – ответил Джейк, и лицо его, словно подернувшееся серой водянистой пеленой, стало таким невероятно печальным.
– Прости, я не знала.
– Ничего страшного, мы так часто видим ее с Гретой во сне, что я забываю о том, что случилось.
– Как она умерла? – неожиданно севшим голосом, спросила я.
– Рак. Она долго болела, но старалась никогда не показывать нам, как ей на самом деле страшно и больно. – Джейк ненадолго замолчал, а затем, вынув травинку, которую все это время держал между зубов, продолжил. – Потом, она стала приходить к нам во снах. Это было так странно, и мы с Гретой часто удивлялись тому, что наши с ней сны о Луне так похожи.
– Выходит именно так она показала вам закулисье?
– Да. И чем чаще мы встречались там с Луной, тем больше мы стали запоминать из своих снов. В свое время каждый из нас осознал, что, несмотря на то, что он спит, он все же в полном сознании. Потом к нам присоединился Ричард. Он сильно привязался к Луне, и стал периодически играть с ней в своих снах. Она стала для него чем-то вроде младшей сестренки и, постепенно, он тоже понял, что эти сны – не просто сны. В чем-то мы разобрались сами, что-то подсказала нам Луна. Наверное, и за несколько дней все не расскажешь, но думаю, что все это вроде того, что обычно называют осознанными сновидениями.
– А как туда попал Ричард?
– Не знаю. Наверное, его привела туда Грета… Или он сам пришел. Ведь ты же заметила, что он ее очень любит? – Я кивнула. – Многие во сне попадают в закулисье, но не совсем хорошо это понимают, думая, что это просто обычный сон. Ведь ты помнишь свои кошмары?
– И ты был там со мной, – напомнила я.
– Конечно, ведь ты сама позвала меня.
Неожиданно для себя я заплакала.
– Значит, это тоже были не просто сны. Но, кто же тогда эти черные «тени», которые приходили за мной?
– Не плач, ведь они больше не приходят? – Я снова кивнула. – Я называю их «хозяевами страха» и все, что я знаю о них, это то, что их не стоит бояться.
– А ты когда-нибудь сам встречался с ними?
– Нечто подобное долгое время преследовало меня по ночам.
– И что ты сделал?
– Однажды мне просто надоело бояться. В своем сне я очень сильно разозлился, собрал всю силу воли и бросился прямо на стоящую передо мной тень, намереваясь ее избить.
– И что произошло дальше?
– Я прошел через «тень» насквозь и почувствовал резкое сотрясение, словно бы меня ударило током. После этого «тень» исчезла и все надолго прекратилось.
– И это больше не происходит с тобой?
– Происходит, конечно, но очень редко. Обычно я просто молюсь – иногда это помогает, или пытаюсь как можно скорее проснуться. Хотя, иногда, проснуться почему-то бывает очень тяжело – словно ты парализован или схвачен чем-то.
