355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Матвей Ганапольский » Улыбайлики. Жизнеутверждающая книга прожженого циника » Текст книги (страница 1)
Улыбайлики. Жизнеутверждающая книга прожженого циника
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 16:08

Текст книги "Улыбайлики. Жизнеутверждающая книга прожженого циника"


Автор книги: Матвей Ганапольский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Матвей Ганапольский
Улыбайлики. Жизнеутверждающая книга прожженого циника

* * *

Это удивительно легкая, добрая и забавная книга, которую делает немного печальной любовь к жизни, на несовершенства которой автор смотрит с мудрой иронией.

Михаил Веллер, писатель

Смешное и трогательное разлито вокруг нас – надо просто увидеть это и найти слова, чтобы это описать. Бог послал такое умение Матвею Ганапольскому. Он не пытается быть значительным – он просто рассказывает истории. Эти истории читаются легко, и я часто ловил себя на непроизвольной улыбке, подтверждающей точность ситуации или характера…

Виктор Шендерович, писатель

Забавная, грустная и очень трогательная книга. Сначала не мог понять: чего же мне в ней не хватает? Потом догадался: не хватает знакомого голоса Матвея, которым он рассказывал бы нам все эти замечательные истории вслух. По радио.

Григорий Остер, поэт, писатель

Эта книга у Матвея Ганапольского не первая, но первая такая – юмористическая. Смешная – местами я смеялся в голос.

И есть в его прозе все – и драйв, и легкость слога, и глубина мысли, и юмор, адекватный сегодняшней реальности, и «сказка ложь, а в ней…» даже два намека.

Рекомендую прочитать (но только, чур, не за рулем) и даже передать другому, не обделяя третьих лиц…

Владимир Вишневский, поэт

Ганапольский взял еще одну высоту!

После книги о журналистике «кисло-сладкая журналистика», после книги о приключениях россиянина в Риме «Чао, Италия!» на свет появилась веселая остроумная книга о людях и животных.

И как только такой циник, как Ганапольский, мог написать такую жизнеутверждающую книгу?

IMPOSSIBLE! – как говорят англичане!

Рекомендую всем тем, кто не перестает радоваться жизни, и тем, кто быстро и без лекарств хочет избавиться от хандры и меланхолии.

Юрий Кобаладзе – журналист, генерал-майор Службы внешней разведки в отставке

КНИГИ МАТВЕЯ ГАНАПОЛЬСКОГО:

КИСЛО-СЛАДКАЯ ЖУРНАЛИСТИКА

Самый веселый учебник журналистики для тех, кто хочет стать журналистом или желает узнать, как устроена эта профессия изнутри.

ПРАВОСУДИЕ ДЛЯ ДУРАКОВ,

или СТО САМЫХ НЕВЕРОЯТНЫХ СУДЕБНЫХ ИСКОВ И СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ

Название этой книги говорит само за себя.

ЧАО, ИТАЛИЯ!

Самая смешная и самая информативная книга об Италии. Об итальянской кухне, о пицце, о Муссолини, о Колизее и о том, почему каждому нужно пожить в Италии. Кстати, автор и сам в ней жил.

СМАЙЛИКИ

Эта книга про животных, людей и самых разных реальных приключениях, которые случились в жизни автора. Читается на одном дыхании.

ЭТУ КНИГУ ВЫ УЖЕ ДЕРЖИТЕ В РУКАХ.

ОСТАЛЬНЫЕ СПРАШИВАЙТЕ В КНИЖНЫХ МАГАЗИНАХ

Улыбайлики. Жизнеутверждающая книга прожженого циника

Эту книгу я посвящаю Ирине Цикоридзе – матери моей жены.

Я в шутку называл ее тещей, но на самом деле она была моей музой.

Ирина ушла из жизни совсем молодой. Это был самый остроумный человек на свете. Доказательство тому – в этой книге.


Краткое предисловие

Дорогие друзья, я очень люблю, когда вы улыбаетесь.

Я готов видеть вас улыбающимися, независимо от времени суток, количества пломб в ваших зубах и качества пластических операций, которые уже почти не позволяют вашим губам растянуться в улыбке.

Вы спросите, почему я так люблю улыбку?

Потому что если человек улыбается, то он не собирается стукнуть кого-то палкой по голове.

И хотя сейчас появились отдельные граждане, которые улыбаются именно тогда, когда стукнут тебя этой палкой, их ничтожное меньшинство.

Чаще люди улыбаются, потому что хорошо относятся друг к другу и к миру, который их окружает.

Однажды я пришел домой мрачный, накричал на детей и, насупленный, сидел в углу, ожидая, чтобы меня пожалели.

Я считал, что имею право обидеться на жизнь и на близких, потому что кто-то нахамил мне в магазине.

Домашние поняли мое состояние и приступили к операции по улучшению настроения.

Дочь Катя погладила меня по голове и сказала, что если я куплю ей новый компьютер, то мое настроение должно резко улучшиться.

Маленький Саша бодро подбежал ко мне и, ударив по животу, сказал, что папа у него «настоящий колобок» и что это очень смешно.

Замечу, что его фраза прозвучала на фоне моей многомесячной мучительной борьбы с лишним весом.

Увидев, что я стал еще мрачнее, в дело включилась жена.

Она заметила, что поводов для грусти нет, ибо что может быть прекрасней, чем остаться дома с детьми, в то время как она с тещей отправятся на концерт оперной музыки. Жена выразила уверенность, что процесс выполнения уроков с нашими детьми, беганье за ними по комнатам, насильственное кормление их ужином и совместный просмотр перед сном их любимых мультфильмов столетней давности – это и есть мужское счастье!

Теща подтвердила мысль жены и уже в дверях напомнила, что она поставила на плиту тесто и воткнула в него градусник. Так что пока они буду слушать оперу, а потом забегут к подругам, я должен перемещать тесто ближе к холоду, если температура будет выше красной черточки, и куда-то в тепло, если градусник опустится ниже зеленой.

Теща заключила, что выполнение работы по дому – это неиссякаемый источник радости и веселья, после чего скрылась за дверью вместе с женой.

И тогда ко мне подошел Берни – мой верный пес. Именно он выручал меня в самые трудные минуты.

Я знал – даже не умея говорить, он подскажет, как мне улучшить мое настроение, он обязательно принесет какую-то спасительную идею.

И Берни принес эту идею!

Это был поводок.

А это означало, что я его должен вывести.

Видимо, он считал, что когда я стою на морозе, а он нюхает дерево, то это доставляет мне ту же радость, что и ему. Только я пока не умею поднимать заднюю ногу, чтобы нам пописать в две струи.

Так вот, в тот самый момент, когда Берни подошел ко мне с поводком, произошло невероятное – вначале мои губы расплылись в радостной улыбке, а потом я расхохотался!

Я прозрел!

Мне стало очевидно, что жизнь прекрасна и радостна, просто не стоит ждать, чтобы эту радость тебе кто-то принес на тарелочке.

Хочешь, чтобы тебя заметили, – подпрыгивай!

Хочешь выиграть в лотерею – для начала купи лотерейный билет!

Хочешь смеяться – сам напиши что-то смешное и будь от этого в хорошем настроении!

А заодно подними настроение другим!..

Именно в тот день – выгуливая Берни, делая уроки с Катей, засовывая со скандалом вечернюю кашу в рот Саше и бегая с тестом от холодного окна к плите, я и решил написать эту книгу.

Я решил написать такую книгу, читая которую, вы бы улыбались от первой страницы до последней.

А иногда смеялись – и это будет для меня самой большой наградой!

Короче говоря, я решился на осуществление непосильной задачи – приумножить количество улыбок, излучаемых гражданами Российской федерации, многочисленными трудовыми мигрантами, наводнившими страну, и иностранцами, пугливо пытающимися понять, как иметь дела с гражданами Российской федерации и мигрантами.

Но это не вся причина для написания этой книги. Дело в том, что я решил совместить приятное с полезным – героями книги должны стать моя семья, друзья, приятели и знакомые.

Замечу, что у меня много друзей, приятелей и знакомых, и они мне неоднократно намекали, что если бы я обессмертил их в какой-то своей книге, то они, наконец, стали бы относиться ко мне серьезно.

А пока я их не обессмертил, они считают возможным посмеиваться и подтрунивать надо мной в жизни.

И я решил, что моя месть будет жестокой – я посмеюсь над ними в книге, потому что напишу о них правду!

И пусть над ними посмеются все, кто ценит меня как писателя.

А еще я решил рассекретить разные веселые истории, которые реально произошли со мной в жизни.

В общем, все, что я хотел написать, сейчас перед вами на этих страницах.

Так пусть хорошее настроение не покидает вас, пока вы читаете эту книгу.

А когда окончите ее читать – начинайте опять читать с первой страницы.

Пусть эта книга станет для вас таблеткой смеха.

* * *

ВНАЧАЛЕ – ДВЕ МАЛЕНЬКИЕ ПОВЕСТИ.

ОДНА – ПРО ЛЮБИМУЮ СОБАКУ.

ВТОРАЯ – ПРО УДИВИТЕЛЬНОЕ МЕСТО НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ.

Верный Берни, предатель Балкан и писун Марио

Кто тут у нас самое верное существо на свете?

Конечно, это собака!

Ей семь лет, а зовут ее Берни.

Вернее, «его», потому что Берни мальчик, вернее – мужчина; семь лет для его породы – это серьезно.

Имя у него такое не случайно, потому что порода у него Бернский зенненхунд – Бернская пастушья собака.

Это такой большой, очень красивый пес, который в рейтинге дружелюбия и преданности занимает одно из первых мест.

И вся наша семья в отношении него ведет себя так же – мы бесконечно ему преданы, а моя теща говорит ему «генацвале» и треплет за уши.

Замечу, что «генацвале» – это особое слово в грузинском языке.

Тебя могут назвать молодцом, сказать, что ты красавец. Но это все не то.

Смысл слова «генацвале» совсем в другом.

Это слово грузины произносят с особой интонацией и не само по себе, а с эмоциональным восклицанием: «О-о, генацвале!» или «У-у, генацвале!».

При этом произносящий это сочетание делает губами такое движение, как будто он хочет поцеловать объект восхищения, а руки его тянутся к объекту, как будто он хочет его обнять.

Это удивительное поведение грузина связано с особенностью этого слова.

Если очень приблизительно и громоздко его перевести, то получится так: «Ты замечательный, я тебя очень люблю. И если с тобой должна случиться какая-то беда, то пусть я буду на твоем месте!»

Вот такое это слово. Я бы назвал его словом прямого действия.

Хотя, скажу честно, мне не очень нравится, что моя теща говорит Берни «генацвале».

Что значит, «на твоем месте!..»

Это смотря какие у него проблемы.

А если у Берни блохи?

А если его за нос укусил клещ?

Нужно ли ситуацию понимать так, что после произнесения жертвенного слова «генацвале» блохи поймут его буквально и все перепрыгнут на тещу?

И согласна ли она, чтобы какой-нибудь клещ впился в ее грузинский нос – а там, поверьте мне, есть куда впиться…

Мне кажется, что моя теща несколько неадекватна в своих эмоциональных грузинских проявлениях, но я ничего не могу с ней поделать.

Как только огромный Берни подходит и кладет голову на ее колени, тяжело и как-то не по-собачьи вздыхая, то в эти минуты к теще лучше не подходить, потому что она превращается в чудовище.

Она заявляет, что у нас черствые души и что мы недостойны волосинки с хвоста Берни.

Она начинает утверждать, что по благородству поведения она бы сравнила его с грузинскими князьями рода Дадиани, а всех нас с пастухами, которые при князьях Дадиани пасли баранов.

А что касается малолетних Кати и Саши, то они сегодня вели себя так, что выше баранов князей Дадиани их поставить нельзя.

Определив, таким образом, наши места в семейной иерархии князей Дадиани, теща поднимает шелковое ухо Берни и начинает шептать туда слова любви; а один раз я даже слышал, как она декламировала ему в подлиннике главы из «Витязя в тигровой шкуре» классика грузинской литературы Шота Руставели.

Когда мы попытались дать ей успокаивающее, теща взглянула на нас с презрением и снисходительно пояснила, что пыталась этой великой поэзией вдохновить Берни и показать, что он ничем не хуже тигра из классической поэмы – у него такая же великолепная шкура, гордая осанка и длинный хвост.

– Но у Берни и тигра разные судьбы, – добавила теща, почему-то внимательно глядя на меня. – И если кто-то захочет примерить на себе шкуру Берни, как Витязь из поэмы примерял шкуру тигра, то еще неизвестно, кто в чьей шкуре окажется!..

После подобных слов теща достает из шкафа несколько специальных собачьих расчесок и начинает производить с Берни непостижимые spa-процедуры, которые больше похожи на элитный тайский массаж.

Заканчивается это «слияние в экстазе» подарком – мозговой косточкой, которую теща лично покупает на рынке и держит в холодильнике в отделе «для охлажденного мяса», ни в коем случае ее не замораживая.

В благодарность за внимание Берни ест подарок прямо у ног тещи, хрустя косточкой на всю квартиру.

Я прощаю теще это невменяемое поведение, ибо ее поступки – это жалкая попытка, от имени всей семьи, сказать Берни спасибо за то, что он у нас есть.

За то, что он сидит рядом с нами, ловя наши взгляды; за то, что переходит за нами из комнаты в комнату, когда мы переходим; за то, что периодически напоминает о себе, кладя голову на наши колени, и тяжело вздыхает.

Мы понимаем его тяжкие вздохи.

Когда наша семья жила на даче, то весь двор, как и весь мир, был в его лапах.

Во дворе было четыре дерева, вокруг которых можно было бегать, были кусты, которые можно было нюхать.

Но, главное, там были ворота, к которым можно было рвануться, вздыбив шерсть на загривке, если кто-то осмеливался мимо этих ворот пройти по улице.

На даче Берни был при деле, он был крутым пацаном.

Он всю ночь в полной темноте рыл огромную яму, куда прятал тещину кость.

Но рыл он эту яму и прятал кость ровно для того, чтобы утром, на наших глазах, вдруг ее раскопать и хрустеть у наших ног то ли ею, то ли землей, которой она была перемазана.

Он грыз кость при нас – что может быть большим проявлением высочайшего доверия!

Берни – абсолютный стоик.

Когда Катя и Саша были совсем маленькими, они издевались над ним, как издеваются все дети над умной собакой, которая их никогда не укусит.

Летом Саша привязывал к хвосту Берни машинки и вагончики с паровозиком, и наш Бернский зенненхунд, тщательно скрывая унижение, покорно тащил эти грохочущие транспортные средства по бетонной дорожке вокруг дома.

А Катя раскрашивала пса в зебру.

Берни терпеливо наблюдал, как дочь готовит кисти и гуашь, а потом, изображая воодушевление, подставлял бока для нанесения полосок.

Потом мое высокохудожественное дитя совершало обход соседей-колхозников, чтобы они восхитились ее мохнатой зеброй. Когда дуэт подходил к чьим-то воротам, местные собаки с визгом забивались в дальние углы.

Сами колхозники терпеливо кивали головами и говорили, что девочка – настоящая художница и «далеко пойдет».

Катя не понимала это выражение и отвечала, что далеко она ходить не будет, а идет домой, обедать.

Дочь бежала домой, а пес оставался зеброй на улице.

Однажды пошел сильный дождь, навеса на даче не было, и Берни остался под ливнем. Пес сидел неподвижно, потоки воды смывали гуашь, которая расползалась вокруг него цветным озером. Он, не отводя взгляда, смотрел на дверь дачи в надежде, что его полоски еще кому-нибудь понадобятся.

И потом, когда Катя сорок пять минут стояла наказанная в углу – наказанная за то, что бросила собаку под дождем, Берни эти же сорок пять минут стоял у окна снаружи и смотрел на Катю сквозь стекло окна, видимо ожидая, что она выйдет и снова раскрасит его в зебру.

Потом он проскользнул в дом и сел рядом с Катей, положив ей голову на колени.

Но главные детские издевательства над псом выпадали на зиму.

Дети с ним играли «в лошадку», заставляя Берни катать их на спине по глубокому снегу.

Популярна была также игра «Чудовище ледяной горы».

Игра состояла в том, что Берни ложился на снег, а дети возводили над ним гигантскую снежную гору, из которой торчала только его голова. В данном случае Берни изображал злобного дракона, который тысячу лет спал в этой горе и вдруг проснулся. И сейчас этот злобный дракон хочет съесть Катю и Сашу, так как сильно проголодался.

Дети брали хвойные ветки и шли штурмом на снежную гору, сопровождая военный поход дикими криками.

В ответ на штурм сообразительный пес, понимая доверенную роль дракона, громко лаял.

Чтобы Берни лаял активней, Саша тайком выносил ему каждые пятнадцать минут горячую сосиску.

Потом, победив дракона, промокшие дети бежали в дом сушиться, а мы с женой и тещей брали лопаты и раскапывали Берни.

Но однажды Саша пошел на штурм чудовища, схватив с уличного мангала острый шампур.

Сделать из Берни шашлык он не успел – мы успели перехватить его руку, после чего, отшлепанный и плачущий, Саша пошел стоять в угол, а Берни, проскользнув в дом, сидел рядом с ним и лизал ему руки, пахнущие дымом и мясом.

Но главной зимней игрой было действо под названием «Наш ответ гламурным Альпам!».

Зимы выдавались снежные, и мы насыпали огромную горку высотой метра три.

Вначале дети спускались с этой горки на санках, но это было слишком привычно.

Потом они вытащили из дома пластиковый тазик, но это было скучно – согласитесь, что может быть скучнее спуска с горки в розовом тазике, в котором когда-то купали Катю, потом Сашу, а теперь кладут белье после стирки.

Но однажды на эту горку случайно залез Берни, и дети просто завизжали от восторга – они поняли, что лучшей в мире «спускалкой с горки» является конечно же наш пес!

Антигламурный спуск, посредством бернского зенненхунда, осуществлялся следующим образом – Берни ложился на снег, а Катя и Саша садились на него, как на санки, только спинами друг к другу.

Далее Катя брала в руки два мохнатых уха, которые означали газ и тормоз, а Саша хватался за хвост, который означал руль.

После чего, под радостный смех и лай, вся эта детско-собачья конструкция съезжала вниз.

Далее все бежали наверх, в том числе и Берни, что выгодно отличало его от розового тазика, который нужно было тащить за собой.

Потом дети шли сушиться, а взрослые осматривали Берни, у которого на боках жестким снегом были вырваны клоки шерсти.

Мы мазали ранки зеленкой, и пес торопливо бежал в дом, чтобы положить голову на колени Кате или полизать руки Саше.

Жизнь на даче была для Берни рабочей, но радостной, потому что он был ежесекундно нужен.

Но сейчас дети пошли в школу, и на зиму мы сняли квартиру в городе.

А в квартире тесно, и Берни очень сильно грустит, потому что, куда он ни встанет – то голова его торчит, то хвост.

И все об него спотыкаются.

А он страдает и нервничает, потому что чувствует – для городской квартиры он слишком большой.

Например, когда он бежит к нам, чтобы облизать, то его слюна летит во все стороны, а он такой «собачкин» со вкусом – он понимает, что это не всем нравится, особенно гостям.

Гости не любят, когда они приходят в нарядной новогодней одежде, а через три минуты она вся покрыта его слюнями.

Поэтому в нем эта искренность, дружелюбие и врожденная интеллигентность постоянно борются с его собачьими природными наклонностями.

Я не зря упомянул Бернину интеллигентность.

Не знаю, как там насчет принадлежности к старинному роду Дадиани, но то, что наш зенненхунд интеллигент – это точно. Он спокоен, дружелюбен и не мстителен. Эти качества не у каждого человека присутствуют, а уж у собаки!..

Например, у одного моего приятеля был ризеншнауцер Джуди. Однажды Джуди в квартире как-то сильно нахулиганил. А квартира была после ремонта, и приятель пару раз, просто для вида, стукнул его рукой по попе.

Ризеншнауцер Джуди сразу не ответил, но, как писал Зощенко, «затаил некоторое хамство». И когда приятель вернулся после работы домой, то увидел следующее – один из углов стены попросту развален. Джуди зубами и когтями отодрал вначале обои, а потом и штукатурку до бетона. Причем когда приятель вошел в дверь, то Джуди не кинулся как обычно к нему, вертясь юлой. Он гордо сидел на груде штукатурки с обмазанной известью мордой и высунутым языком, с которого свисали прилепившиеся куски обоев.

Его вид говорил: «Да, это сделал я! И что?!»

Джуди был умен, но не интеллигентен.

Он знал, как больно ударить, но не был самокритичным и не умел прощать.

Однако именно эти два качества и являются обязательными признаками истинной интеллигентности.

Хулигану повезло, потому что настоящим интеллигентом оказался сам мой приятель, который не удушил Джуди на месте и не превратил его в прекрасное чучело, набитое благовонными травами, а помыл пса в ванной и повел гулять.

Но если мы говорим об уровне интеллигентности Берни, то английские лорды, сравнивая себя с ним, могут нервно курить в коридоре.

Когда мы начали путешествовать по разным странам, то Берни остался на даче в Москве. И этот период в его жизни стал настоящим испытанием.

Дело в том, что пока мы ездили, то на нашей даче поселился один мой друг, знаменитый кулинар. Он жил там два года, и два года Берни жилось как у Бога за пазухой.

Свои кулинарные эксперименты, подготовку к разным застольям и телесъемки кулинар проводил прямо на даче.

Восточная кухня – это кухня мясная, и Берни был логичной составной частью этого процесса. Сказать, что знаменитый кулинар его развратил, – это не сказать ничего. Любые виды мяса, ароматные мозговые косточки и копчености были в собачьем распоряжении ежедневно и без ограничений.

Существенно был изменен и ландшафт дачного участка – к нему отныне была применима строка из бессмертной поэмы Александра Сергеевича Пушкина «Руслан и Людмила», а именно: «О, поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями».

И если бы Александр Сергеевич сегодня был жив, то он без труда определил бы, что костями поле усеял не кто иной, а наш Берни.

Для ароматных костей Берни рыл не просто ямы – он рыл многометровые оборонные траншеи. Весь участок был перекопан, а сами кости укладывались ровными рядами в несколько слоев.

Эти «оборонные» действия Берни привели к неожиданным последствиям – поскольку забор на даче был неплотный, то действия собаки увидели те самые местные колхозники, которые стали говорить между собой, что, возможно, скоро начнется какой-то мор или война.

Конечно, когда Катя, в очередной раз раскрасив Берни в зебру, снова ходила к колхозникам, чтобы они полюбовались ее творением, то она пыталась их разубедить в предстоящей гибели мира, объясняя, что рыть окопы – это у Берни такая привычка.

Однако в ответ колхозники крестились, говорили, что Катя «умница» и «далеко пойдет», но на Берни смотрели с опаской, считая что собака – «она ведь нутром чует!..»

Что касается Берни, то в моменты этих визитов к колхозникам он корректно смотрел в сторону на птичек, как бы подтверждая непостижимость своей мохнатой персоны.

Путешествуя по странам, мы надолго задержались в Грузии. Вначале о Берни там как-то не думалось, потому что были ежедневные застолья с хинкали и домашним вином.

Но под вечер, когда столы пустели и допивалось вино, мы вдруг начинали вспоминать о Берни как о ребенке, которого предали.

Потом мой кулинарный друг показал нам его в «Скайпе», и пес, услышав наши голоса, вдруг заскулил и стал тыкаться носом в экран компьютера, на котором была наша картинка.

В этот же вечер в семье произошел бунт!

Вначале жена и теща, вспоминая о Берни, плакали друг у друга на груди. Потом им стали подвывать дети.

Когда их слезы просохли, разрыдался я, ибо семья потребовала немедленно привезти Берни в Тбилиси, и до меня дошло, каких усилий мне это будет стоить.

После угроз с одной стороны и обещаний тещи приготовить для меня давно обещанную жареную индейку, я покорился, и была организована спецоперация по перевозке самолетом собаки весом пятьдесят два килограмма.

Мы достали большущую клетку, ибо больших собак возят именно так. Авиакомпания предложила нам везти клетку в салоне – другого места в этом типе самолета не было.

На московской даче состоялась церемония прощания – Берни растерянным взглядом окинул тонны закопанных костей, которые он так и не успел погрызть.

На улице стояла группа тех самых колхозников – они с сожалением говорили, что теперь некому предсказывать будущее, так что отныне оно для них туманно.

Увидев толпу колхозников, Берни забеспокоился и отказался садиться в машину, поэтому его туда запихивали сообща.

Далее Берни прибыл в аэропорт и осторожно вошел в самолет «Москва – Тбилиси», где впереди салона стояла открытая клетка, куда нужно было его снова запихнуть.

Брат моей жены, который как раз имел удовольствие перевозить Берни в этом самолете, подробно описал мне потом эту процедуру.

Итак, вначале псу было предложено самому войти в клетку, на что он ответил вежливым отказом, вывалив розовый язык.

Далее брат жены попытался сам запихнуть его в эту клетку. Однако Берни уперся в нее лапами, а зубами уцепился за одежду брата, подтверждая своими действиями истину древних спартанцев, что если гибнуть, то лучше вместе с врагом.

Тут следует заметить, что за этой процедурой наблюдали девяносто семь пассажиров, которые уже заняли места и давали брату моей жены разные полезные советы.

Это его разозлило, и он предложил советчикам проявить себя на деле.

Несколько джигитов с игривыми улыбками немедленно встали с сидений и, заверяя друг друга, что сейчас они скрутят Берни в бараний рог, подошли к клетке и стали запихивать туда пса в восемь могучих рук.

И тут проявилась правота моей тещи, которая предполагает, что Берни – прямой потомок князей Дадиани.

И здесь, перед дальнейшим описанием, необходимо привести одну аналогию.

Те, кто видели в кино поединки японских самураев, помнят, как это происходит.

А происходит это в полной тишине – звенят клинки, рассыпаются искры от точных ударов, чуть слышны мягкие шаги.

Но не более…

И это правильно, потому что истинный самурай не может опозорить себя криком – это означало бы потерять лицо!

Даже когда меч противника рассекает его плоть, наружу вываливаются кишки, а кровь хлещет как вода в горном ручье, текущем со священной горы Фудзияма.

Даже когда отсеченная голова катится по дорожке сада, за которым его предки ухаживали последние четыреста лет – самурай не произносит ни звука!

Лишь презрительная улыбка отражается на губах той самой головы, которая катится по дорожке.

Так вот, как и в битве самураев, в салоне самолета царила полная тишина, и в этой тишине четыре джигита молча пытались впихнуть молчащего Берни в клетку.

Но он почему-то туда не входил, лишь слышен был треск разрываемых курток четырех джигитов.

Берни не издавал ни звука, ведь собака из рода князей Дадиани не может опозорить себя дешевым лаем.

Тогда джигиты сделали паузу, чтобы понять, почему половина Берни уже внутри, а вторая половина никак туда не входит.

Оказалось, что пес уперся задними лапами в дальнюю стенку клетки, вытянул тело и не дает себя сжать.

Грузины, нужно заметить, очень мужественный народ, его невозможно упрекнуть в трусости, но тут, в самолете, произошло то, что описано в бессмертной поэме Михаила Юрьевича Лермонтова «Демон»:

«И дикий крик, и стон глухой промчались в глубине долины – Недолго продолжался бой: бежали робкие грузины!»

Понять подобную реакцию грузин в данном случае можно.

Они привыкли к битвам с врагами на ратном поле, но запихивать большую собаку в клетку в салоне самолета – это вряд ли достойно великой нации. Поэтому джигиты вернулись на свои места, а «дикий стон и стон глухой» заключался в их проклятиях, что они умудрились купить билет именно на этот рейс.

Однако в эту минуту из кабины пилотов вышел капитан самолета и спросил, собираемся ли мы взлетать.

Брат моей жены горестно указал ему на пса и сообщил, что он в отчаянии.

Тогда капитан склонился над Берни и сказал ему что-то по-грузински. После чего Берни, без звука, сам вполз в клетку и дал закрыть ее дверцу. Капитан посмотрел на потрясенных пассажиров и, сказав: «Два умных человека всегда могут договориться», вернулся в кабину.

Итак, полет начался, и за весь рейс из клетки не донеслось ни звука, хотя самолет сильно болтало.

Лишь только тогда, когда все благополучно приземлились и дверь клетки открыли, стало понятно, чего стоил Берни этот полет.

И тут еще одно отступление.

Моя мама рассказывала мне, что ее бабушку однажды повезли на вокзал, чтобы поехать на поезде.

А эта мамина бабушка всю жизнь жила в деревне и никогда поезда не видела.

Так вот, когда они оказались на перроне и подъехал паровоз, изрыгающий клубы дыма и пара, то эта старушка от страха выбежала из вокзала и побежала прочь по дороге.

Ее с трудом поймали и посадили в вагон.

Поезд тронулся, она молча сидела на лавке с непередаваемым деревенским достоинством, пот от страха заливал ей глаза, при любом покачивании или дергании вагона она высоко подпрыгивала и всю ночь не сомкнула глаз.

И когда поезд доехал до места назначения, то она не вышла, а просто как бы выпала из вагона в предынфарктном состоянии. Интересно, что пока они ехали, моя мама, которая в те времена была маленькой девочкой, объясняла ей, что поезд – это не страшно, это как телега, только вместо лошади паровоз.

Бабушка кивала головой, говорила, что ее внучка «умница и далеко пойдет», но лишь потела еще больше. Видимо, лошадь – это все-таки не паровоз.

Так вот, когда Берни извлекли из клетки, то оказалось, что он лежал в воде. Вначале подумали, что он описался от страха, но оказалось, что это пот.

Пса можно было отжимать – стало понятно, что он страшно испугался этого путешествия, он испугался самолета и всех этих джигитов, которые запихивали его в клетку.

Ему было очень страшно, ведь рядом с ним не было ни Кати, ни Саши. Рядом с ним не было его любимой тещи.

Возможно, он от страха даже синел, но этого не было видно под его густой шерстью.

Когда его вывели из самолета, он тяжело дышал и выпил три литра воды.

Трудно сказать, что Берни пережил за этот полет, но, так или иначе, он не произнес ни звука.

Бог его знает, может и вправду он какой-то дальний потомок князей Дадиани, потому что не потерял лица, вернее морды.

Хотя, у кого повернется язык сказать, что у Берни морда?

У меня есть несколько знакомых, у которых настоящие морды – иначе не скажешь.

А у Берни лицо – лицо умной и интеллигентной собаки.

Я понимаю читательский скептицизм – конечно, каждый хвалит своего пса.

Но парадокс в том, что я не фанатичный собачник.

Вообще-то, по жизни со мной всегда жили кошки, и я могу написать целую книгу, опрокидывающую главный кошачий стереотип, что она живет «сама по себе» – возможно, у Киплинга просто была неправильная кошка.

Точно так же как до Берни у меня были неправильные собаки.

Никогда не забуду пса, которого звали Балкан. Он был обыкновенной рыжей дворнягой с хвостом-кольцом и жил в будке возле входа во двор.

Это были шестидесятые годы ХХ века, и понятие «война» было довольно живо. Мой отец был фронтовиком и часто мне рассказывал про военный аэродром, где служил.

Он вспоминал, что немцы часто прилетали бомбить этот аэродром, особенно в лунные ночи. И тогда везде громко звучала сирена, и под этот, выворачивающий внутренности и мозг звук все прятались в бомбоубежище.

Вы можете спросить, какое отношение имеет война, аэродром, лунные ночи и сирена к моей собаке.

А дело в том, что когда наступала ночь и появлялась Луна, то Балкан залезал на железную крышу будки, поднимал голову и начинал выть.

И выл он на Луну так страшно, что у всех нас волосы становились дыбом, а отец говорил, что он чувствует себя точно как в 1942 году и ему кажется, что немцы уже близко.

Балкан мог так выть много часов подряд, и это нужно было как-то прекращать.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю