Текст книги "Аневризма или Исповедь"

Автор книги: Матвей Гребелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Январь

Не так давно отгремел Новый год. В носу всё ещё крепко держался запах мандаринов и шампанского, а на улице всё так же валялись коробки из-под фейерверков вперемешку с конфетти. Мороз стоял лютый, что за последние несколько лет стало традицией: в первые дни каникул, а соответственно и года, температура редко была выше -25 градусов по Цельсию. Однако часто идущий снег несколько смягчал ситуацию, и дети, гуляющие в это время, редко заходили в магазин погреться.

Тот праздник был по-настоящему чудесным. Витя встретил его со своими друзьями. Они, как и планировали, сняли себе одну из комнат в медиа-кафе. Откровенно говоря, хозяевам этого заведения абсолютно всё равно на то, что делают снимающие, лишь бы ничего не сломали и не испачкали. А подростки, само собой, не чувствуя давления взрослых, устроили попойку.

Один тамошний индивид, уверяющий всех, что умеет пить, но на самом деле всё было в точности да наоборот, так надрался, что большую часть ночи провёл в бессознательном состоянии. Его, чтобы не мешался под ногами, оттащили в угол. Остальные же продолжили танцевать, пить, подпевать мимо нот под громыхающую музыку и целоваться с незнакомыми им до сегодняшней ночи людьми.

Витя был единственным, кто к алкоголю там не притронулся. Одна его знакомая, Лена Гришечкина, уверяла всех, что абсолютно трезва, но Виктор сам видел, как она опустошила как минимум несколько бокалов шампанского. Так что, по факту, он всё же был один в своём трезвом походе.

После этого торжества, Витя пошёл на встречу с другой компанией, меньшей по количеству членов, но большей по душевной составляющей. В неё входила как раз-таки эта Лена, по совместительству его одноклассница, ещё пара ребят из одного с ним класса: Артём Вахтомин и Костя Павлов, и несколько человек из другой школы.

Они гуляли среди заснеженных панелек, подводили шуточные итоги прошедшего года и строили несерьёзные планы на грядущий. В любое другое время ночные окраины наводили бы тоску своей пустотой и тишиной, но сейчас это создавало волшебную новогоднюю атмосферу. Местами были слышны, а порой и видны, яркие взрывы на небе.

Утро настигнуло друзей в одном заброшенном здании на берегу реки. Эта постройка должна была стать местным санаторием, но, как это часто бывает, не срослось. Теперь здесь проводят время алкоголики, наркоманы и подростки, часть которых с течением времени присоединяется к одной из двух вышеперечисленных групп. Там, на втором этаже, есть балкон без ограждений, где они сидели, свесив ноги, и любовались рекой. Молчали: говорить не хотелось, да и незачем было. Чувства и ощущения куда лучше справлялись с задачей общения, чем слова.

Каникулы превратились в один большой праздник, которые на дни делил лишь сон. Увы и ах, но вечному веселью пришёл конец, столкнувшись с суровой реальностью, и на следующий день необходимо было идти в школу. Мягко говоря, Виктор был не очень доволен таким исходом, однако же и злости это не вызывало, ведь каникулы прошли просто замечательно, и он хорошенько отдохнул. Каток, кафе, прогулки – что позволит расслабиться ещё лучше? Болезнь никак не давала знать о себе, разве что давление подниматься стало чаще, но это легко исправлялось таблетками.

Один раз Витя встретил Тимофея, шедшего куда-то со своим отцом, человеком на первый взгляд простым во внешнем виде: старая дублёнка, недельная щетина, поношенная шапка-ушанка, не по годам постаревшее лицо, но в поведении своём весьма интеллигентным. Молодой человек, конечно, пожал руку мальчику, они ведь друзья, и поздравил его с отцом с наступившим новым годом. Отойдя от них на несколько шагов, юноша обернулся и увидел, как Тима радостно тараторит что-то своему родителю. Лицо нашего героя поразила довольная гримаса, а душу его пронзило самолюбие, так как не каждый день о тебе так восторженно рассказывают.

Перед сном Виктор решил проверить свой телефон на наличие входящих сообщений, и, к его удивлению, там было сообщение от незнакомой ему девочки. Он зашёл на её профиль и посмотрел фото. Кто бы что ни говорил, но первое впечатление, а особенно у одиноких мальчиков-подростков, складывается, отталкиваясь от внешности.

«Да она на несколько лет младше! – Воскликнул про себя Витя. – Эх, жаль, что я только маленьким девочкам нравлюсь». Юноша не был заинтересован в знакомстве с ней, однако считая себя добрым и правильным человеком, не мог отказать ей резко и грубо, поэтому решил отогнать её методично. Так завязался их первый диалог.

– Привет. – Написал Виктор.

– Ого, я думала, что ты не ответишь, – незамедлительно пришло сообщение от девочки по имени Дарина, в конце добавившей покрасневший смайлик.

– Это было бы как минимум невежливо, – решив показаться джентльменом, ответил юноша.

После этого, в их виртуальном разговоре настала пауза: Витя не собирался развивать диалог, а девочка, видимо, не знала, что сказать.

– Как каникулы прошли? – Наконец написала она.

– Хорошо, с девушкой гулял, в основном.

Этими словами Виктор хотел начать свой план по прекращению только начавшегося знакомства с Дариной. Это было его излюбленная стратегия: ему частенько писали девочки на несколько лет младше, привлечённые его красивой внешностью, но как только они слышали о наличии пары у Вити, то после их сообщения: «А, ясно», всё общение прекращалось. Но в нынешней ситуации, к удивлению молодого человека, на этом всё не закончилось.

– Здорово. А мы с тобой в одной школе учимся. Только я на два года младше.

– Вот как? То-то я думаю на фото лицо знакомое.

Знал бы Виктор, как этими самыми словами заставил Дарину зардеться и получить надежду на развитие отношений, ведь он выделил её среди толпы других учеников и не забыл.

Но даже если бы Витя знал об этом, то его сердце всё равно нисколечко не тронулось бы, ибо желание спать вызывало лишь ненависть ко всему, что мешало свершить сей необходимый биологический акт.

– Знаешь, когда ты написала, я уже собирался ложиться спать. Так что извини, но я пойду. Спокойной ночи.

– Сладких снов… – Написала девочка с явно интригующей интонацией, при этом вновь добавив в конце своего сообщения покрасневший смайлик.

«Боже, наконец-то» – подумал Виктор и повернул в голову в сонное положение на подушке. Затем надёжно закрыл одеяло ногами, ведь было модно бояться подкроватного монстра, особенно среди подростков. Они воображали себя по-детски трусливыми, думая, что это оригинально.

Взглянув в окно, перед тем как провалиться в пучину сновидений, Витя увидел растущую луну, голубовато-серую, меланхолично зевнул, окончательно осознавая неизбежность наступления завтрашнего дня, и закрыл глаза, на этот раз до утра.

Встал Виктор рано, ибо намеревался добраться в школу на автобусе, а для этого нужно занять лучшие места на остановке, чтобы успеть протиснуться в салон. Маму он не застал, она уехала на работу раньше. Вообще, в последнее время Витя часто стал замечать, как Ольга Николаевна украдкой посматривает на него, да так, что, кажется, сейчас расплачется. Нагнетало такое поведение матери сильно, более того, без этого юноша совсем бы забыл о своей болезни.

Помыв голову, умыв лицо и на скорую руку позавтракав, Виктор начал одеваться. Он относился к числу тех, кто ни под каким видом не принимал школьную форму. На самом деле, это достаточно интересная дилемма. С одной стороны, её ношение делает тебя частью системы, живущим по строгим порядкам, но с другой, кому-то действительно проще носить форму, ведь так он не будет выделяться своим происхождением, да и, в конце концов, это своеобразный знак отличия, особенно если школьный дресс-код уникален среди других учебных заведений. Но Витя не обременял себя этими размышлениями, и поэтому отправился в школу в спортивных брюках и кофте.

Пошёл он тем же маршрутом, что и в день установки диагноза. Да, было утро, но темень стояла, как тогда: такая уж особенность жизни на севере. Кто-то этого совершенно не переносит, а как по мне, так это лучшее время года. Главное отличие заключалось в том, что сейчас юноша примечал не тьму, а тот редкий свет, источаемый фонарями. Он шёл не во тьме, а от света к свету. Настроение у него такое было, внутреннее чувство ожидало чего-то хорошего.

Даже остановка была полупуста, редчайшее явление. Кроме того, погода была прекрасная: относительно тепло для зимы и полное безветрие. Автобус приехал необычайно быстро и запустил в свой салон сонные фигурки людей. Ни пробок, ни долгого стояния на остановках, никаких скандалов – слишком хорошее утро.

Выйдя у школы, Витя заметил медленно тянущуюся массу школьников, кое-как перебирающую ногами. Там поодаль кто-то со своей вялой походкой не смог избежать падения на льду. Иной же даже не замечал, как рюкзак, сползающий с плеч, едва ли не волочится по земле. «Из года в год в этот день одна и та же картина» – заметил Виктор с усмешкой у себя в голове и стал внимательнее смотреть под ноги.

На металлодетекторах внутри учебного заведения вся процессия двигалась медленнее обычного, так что образовалась небольшая очередь. Дежурные учителя наблюдали за входящими, но как-то отречённо, словно всё ещё нежатся в своих уютных постелях.

Витя считал себя очень остроумным и дерзким малым, поэтому посчитал обязательным поздравить учителей с новым годом, хоть праздник и отгремел около двух недель назад. Но, тем не менее, украшения в школе ещё не были сняты, висели мишура, бумажные снежинки на окнах, стояла красавица-ёлка…

Юноша окидывал холл взглядом, как вдруг в глаза ему бросилась та самая Дарина, стоящая со своей подругой чуть в стороне от шумящей толпы младших классов. «Хоть бы постеснялась так пристально на меня глазеть» – подумал Виктор, заходя в раздевалку. Ну конечно. Ещё слишком рано и никого нет.

Первый учебный день тянулся медленно, расслабленно. Напряжение ученики почувствовали лишь на уроке литературы, когда началась проверка, именуемая школьниками, как «русская рулетка». Суть заключалась в том, что преподавательница проверяла знание прочитанного текста посредством вопросов, заданных случайному ученику. Так повелось, что читать было не круто, поэтому лишь малая часть класса знала содержание произведений. Но, по иронии, учительница знала всех этих ребят, и их не спрашивала. Зато вот Вите с удовольствием поставила «лебедя».

Ученики вышли из кабинета, ругаясь на всё, так были раздосадованы, но Виктору было всё равно, уже давно. Что странно и вновь наводит на одну особенность нашего поколения: амбиции такие, что все должны стать минимум миллионерами после школы, однако никто не пытается прикладывать каких-либо усилий и во всём винит учительский состав.

Ходить по школе старшим классам было невыносимо: толпы маленьких орущих школьников вечно мешались под ногами, к тому же они были настолько низкими, что ненароком можно было не заметить и задавить. Не на руку были и узкие коридоры, в которых куда ни плюнь, а в кого-нибудь да попадёшь. Но стоит отдать должное лицею: внутренняя отделка была сделана добротно и не создавала видимость того, что школа вот-вот рухнет.

На протяжении всего дня Вите то и дело попадалась на глаза Дарина. То ли это после короткого знакомства он стал чаще выделять её в толпе, то ли она сама старалась пройти так, чтобы он её заметил – этого Виктор никак не мог понять. «Ну, хоть поговорить не подходит, – думал юноша, – да и подруга её эта смотрит на меня, как на животное в зоопарке».

Молодой человек хотел рассказать об этом странном знакомстве друзьям в классе, но счёл это неэтичным, поэтому поделился только со мной. Что я мог сказать на этот счёт… Во-первых, мой товарищ по уши влип. Во-вторых, теперь ему стоит быть предельно аккуратным, ибо в современном молодом обществе появился такой подвид женских особей, которые чуть что угрожают расправой с собой. В-третьих, с этим всё же необходимо было как можно скорее кончать, а то сия история принесёт одни лишь проблемы обоим.

Не подумайте, здесь нет какого-то завышенного самомнения или чего-то ещё, просто, зачем заставлять себя общаться с тем, с кем ты не хочешь? Вот мы с Витей именно так и думали. Решили вот что: если она вновь напишет, то необходимо как можно мягче ей всё объяснить, а если не напишет, так вообще славно.

Перекусив в столовой пирожком с яйцом и чаем, Виктор поспешил вернуться домой. Торопился он не из-за каких-то дел, а по привычке: до болезни почти каждый день он ходил на тренировки. Да, это его несильно расстраивало, но чем наполнять свой день юноша пока не знал. На каникулах не до этого было, но вот сейчас… «Однозначно не учёбой» – только такая установка была в голове у Вити. К сожалению, под учёбой он подразумевал любое саморазвитие. Оставалось лишь смотреть кино. Его любимыми жанрами были комедия и ужасы.

Добравшись до дома ровно тем же путём, что и все разы до этого, молодой человек полноценно пообедал макаронами с тушенкой, вымыл всю посуду, оставленную ещё утром, и пошёл в свою комнату.

Виктора нельзя было назвать чистюлей, но и за порядком он следил. Способ индикации загрязнения у него был любопытный: когда в шкафу заканчивались вещи, то наступала пора для уборки. В данный момент его комната пребывала в промежуточном состоянии: грязи было достаточно, однако по Витиным меркам чистить её было рано.

Стол у юноши был старый советский, у которого при необходимости поднимались дополнительные столешницы, что часто пригождалось на праздниках. В данный момент Витю распирал вопрос: быстренько списать всё домашнее задание из интернета и после начать смотреть фильм или же начать смотреть фильм сейчас и попутно самостоятельно делать домашнее задание. Так как всё равно вечером делать было нечего, был предпринят первый вариант.

Досмотрев какой-то очередной второсортный ужастик, их за вечер было несколько, Виктор рухнул на кровать. Первый учебный день после каникул сильно вымотал. За окном снова была темень, по всей видимости, ближайший фонарь снова не работал, а луна спряталась за огромными иссиня-чёрными тучами. Вообще, Витя предупредил своего тренера, что больше заниматься не будет по определённым причинам (про диагноз сказать ему было почему-то стыдно), но никто в команде об этом до сегодняшнего дня не знал. И вот, открыв впервые за вечер приложение социальной сети, юноша столкнулся с потоком негодующих писем по поводу его ухода. Мягко говоря, он был несколько шокирован такой отдачей, поэтому лишь смог вымолвить: «Вот же чёрт». Не придумав ничего лучше фразы: «По личным причинам, простите», Витя скопировал её и отправил каждому написавшему и в один момент снова ругнулся, ведь среди вопросов команды красовалось и сообщение от Дарины: «Привет. Как первый день в школе?». Здесь уже придётся думать. Он хотел написать мне за помощью, но отвечал я, скажем так, весьма долго, если вообще отвечал, так что пришлось Витя выкарабкиваться своими силами. Получилось у него следующее: «Привет, слушай, я думаю, что нам не стоит переписываться». Как же тактично и грациозно. Этим сообщением весь план торпедой улетал коту под хвост. Бездарь…

Мозг Вити обрабатывал сделанное им несколько мгновений, как вдруг в его голове разнеслось громогласное: «Твою…». Но она уже прочла и набирает сообщение, поэтому придётся импровизировать.

– Почему? – Спросила она с грустным смайликом.

– Так будет лучше для нас обоих, – ответил Виктор так, будто за его плечами многолетний опыт в подобных вещах.

– Дело в твоей девушке, да? – не отставала Дарина.

– Да, она очень ревнивая, но я всё равно сильно её люблю, так что не хочу лишний раз ссориться.

Во-первых, Витя только сейчас вспомнил, что говорил о девушке, и понял, что прикрыться за скверным характером несуществующего человека – прекрасная идея. Во-вторых, один из главных недостатков современного мира – это уничтожение всякой особенности слова «любовь». Теперь это нечто обычное, невозвышенное. Люди готовы адресовать его любому, кто им приятен. Парочки, встречающиеся первую неделю, признаются друг другу в любви, а на следующий день расходятся. Сейчас это «громкое» слово, произносимое у всех на виду. А ведь его суть быть озвученным наедине, нежно и шёпотом человеку, которому ты готов отдать всего себя.

– Очень жаль… Ну ладно, прости за предоставленные неудобства, – ответила Дарина и удалила страницу.

Виктор испытал облегчение. Всё сложилось крайне удачно, хоть и странно, что она удалила своё страницу, но это уже не его заботы.

Юноша сделал все свои дела на сегодня, поэтому ему оставалось лишь сходить в душ, поужинать и лечь спать. Но перед этим он позвонил своей маме, так как её всё ещё не было. Она ответила и сказала, что задерживается и будет поздно, поэтому пусть не волнуется. Такое бывало часто, так что Витя действительно не волновался.

Взглянув на себя в зеркало в ванной комнате, молодой человек уже который раз за вечер выругался: усы и бакенбарды опять отросли. Виктору, как и любому молодому человеку, было приятно наблюдать растительность на своём лице, однако возобновлялась после бритья она так быстро, что ему надоедало постоянно бриться. Стоит заметить, что юноша действительно был очень красив по меркам многих людей: тёмные волосы, смугловатая кожа, карие глаза, спортивное телосложение, хоте скорее не футбольное, а тяжелоатлетическое. Витя этого не понимал, но и комплексов по поводу внешности он себе никогда не ставил, даже в прежние времена, когда у него был лишний вес.

Закончив остаток вечерних планов, мой товарищ лёг на диван и задумался над тем, что он уже в девятом классе, а значит близится последний звонок и выпускной, к которым нужно готовиться, репетировать… Словом, делать всё то, чего Вите категорически не хотелось. Да и под сомнением был выпускной, ведь класс у нас был недружный от слова «совсем», а классный руководитель так вообще отдельная тема…

Эта женщина, помимо того, что ненавидела всех, кто её не боготворил, казалось, была немного не в себе, словно существовала в каком-то своём отдельном мире. В этом мире она всегда была права, она всё знала лучше всех, а те, кто так не считал, были её злейшими врагами. Но так как местом её обитания была школа, а точнее её «берлога», как говорили ученики, этими врагами становились школьниками. И если кто-то становился её противником, то получение хотя бы «4» за четверть становилось целым приключением. Постоянные придирки и проверки – это цветочки. Ягодки же – это косвенное унижение ребёнка: кто-то из класса не сдал работу – она сравнит его с объектом своей ненависти, найдётся шпаргалка – так сразу именно этого ученика и всё в таком духе.

Но больше всех страдал наш класс. Так повелось, что в лицее очень богатая программа внеклассных мероприятий, участие в которых необязательно, но только не для бича вольных учеников – Марии Вениаминовны, так звали нашу классную. Если проводилось любое мероприятие, даже самое незначительное, то мы обязаны были участвовать. Сколько скандалов было по этому поводу, не сосчитать. За неучастие она могла спокойно поставить «2» в свой предмет, английский язык. Родители приходили жаловаться, но всё тщетно, ответ всегда был один: «Ничего поделать не можем, кадров нет». Однако мы с Витей заняли выгодную позицию: мы участвовали везде, где могли, и получали кучу поблажек, которые спасали Витины оценки, а мне позволяли ничего не делать на уроках. Но, тем не менее, нет в лицее преподавателя, которого не любили бы больше, чем её.

Юноша вспомнил ряд скандалов с ней, засмеялся в голос и заснул. За окном в то время было совсем темно: поднималась буря и застилала весь возможный свет. Ветер выл и визжал, будто грозился снести всё на своём пути. Может, несколько сотен лет назад ему бы это и удалось, так как за окном действительно начался ураган, оповещение о котором в СМС Витя не заметил, но сейчас огромные панельные, кирпичные и бетонные глыбы даже не замечали его. А луна в тот день могла бы светить ярко-ярко, с трепетом ожидая своего полного появления.

Прошла неделя. Учителя потихоньку пришли в себе и стали лютовать: проверочные, лабораторные, огромные домашние задания. Всё дошло до того, что каждый урок начинался с вопроса учеников: «Ну что, а лабораторная-то будет?». Более того постоянные напоминания об экзаменах, их важности и сложности – всё это давило на учеников, хотя прошла всего одна неделя.

Уютная атмосфера внутреннего убранства также улетучилась, так как все украшения были сняты. Остались лишь холодные, пустые стены. Как одеваться в школу тоже было непонятно: на улице стоял мороз, а внутри батареи жарили, как не в себя.

Ну а Вите всё было ни по чём. Мороз его не трогал, жара тоже. О его равнодушии к учёбе уже не раз говорилось. Ему лишь бы весело было, а этого в нашем классе хватало с лихвой, ибо в основе всего стоял юмор. Редко что-то происходило, не сопровождаясь хохотом и гоготаньем. Всё, чего в нашем классе было дружного – это мальчики. Нас изначально было мало, поэтому на маленькие группки не делились и, условно говоря, всегда были вместе. Ссорились, ругались, дрались – да, конечно, но находясь в одной лодке, всегда мирились.

Началась подготовку к последнему звонку, как и предвидел, но пока лишь предварительные работы: выбирались руководящие лица, ведущие, раздавались задачи и обсуждалась тематика. Пока Виктора не приписали, и он был доволен.

С Дариной творилось что-то странное. На следующий день после диалога она была заплаканная, а всё последующее время демонстративно попадала ему на глаза, отворачивалась и убегала. В то же время её подруга одаривала Витю презрительным взглядом. Его же это только смешило.

Ко всему прочему, он со своими друзьями из другой школы договорился сходить погулять на выходных, так что теперь юноша пребывал в режиме ожидания. Виктор всё так же по привычке спешил домой, всё так же списывал уроки и смотрел кино. Такая обстановка влияла на молодого человека плохо, он раскис и погрустнел. Дело в том, что Витя был очень общительным, а недостаток общения восполняли тренировки, а без них… Его болезнь начинала приносить неудобства.

Пришло воскресенье, день прогулки. С самого утра природа ушла в раздолье: шёл снег, хлопья снега медленно и мягко спускались с небес, светило солнце и дул лёгкий ветерок. Не день, а сказка.

Витя, весь радостный, с трудом дождался времени выхода, да и то вышел крайне рано, из-за чего на месте встречи он оказался на полчаса раньше. Однако же к его удивлению, все его друзья уже там собрались и ждали только его. Чудо, не иначе. В такой погожий день никому не хотелось сидеть дома.

Чего только с ними не произошло за это время. Один заявил Виктору, что с начала каникул побывал в школе всего несколько раз, за что был поднят на смех своими одноклассниками. Они не только разрушили его героический образ, но и обвинили его в самом исправном посещении занятий среди них всех. Этим прогульщиком-неудачником был Саша Кудрин, тот, кто почти всю новогоднюю ночь провалялся без сознания. Но абсолютно всё его окружение знало, что он мастак приукрасить, так что любые его слова для начала взвешивались на весах возможности, а уж потом только вызывали какую-либо реакцию. К слову, этот молодой человек был из достаточно богатой семьи, и дело тут в том, что сам того не понимая, он постоянно показывал это: то купит себе что-нибудь совершенно ненужное, чтобы друзей впечатлить, то демонстративно заплатит за всех, то во время похода в продуктовый возьмёт себе ровно то же самое, что и другие, только за большую стоимость, и так далее.

Вторая же история не была столь нелепой. Следующий товарищ, названный родителями Егором и получивший фамилию Кобычев от них же, нечаянно выронил пачку сигарет при родителях, за что те, в свою очередь, никак не стали его наказывать, ибо: «Ну, все мы в детстве баловались, так почему вдруг ругать за это?». Только они как-то не приняли во внимание, что курил он уже года два и бросать не собирался.

– Да у тебя так всегда, Кобыч, – воскликнул, негодуя, Виктор, назвав своего приятеля по кличке. – Помнишь, ты после клуба завалился пьяный домой, еле волоча ноги? А что тебе твоя мама? Брюки сам стирать будешь!

– Да, братан, было дело, – кое-как выдавил из себя Егор, давясь со смеху и перекрикивая ржущих, точно кони, друзей. – Мать моя – святая женщина, так что руки прочь.

Сложно сказать, серьёзно ли он это сказал. Хочется верить, что да, ибо должно же в жизни таких плюющих на всё людей быть что-то святое.

Следующим байку травил Костя Табачников. У него все истории были про то, как великолепно он играет в футбол. Кроме того, что сей вид спорта он очень любил, так ещё и играл в лучшей молодёжной команде города. Поэтому в тот момент ребята с очень большой заинтересованностью слушали, как он забил решающий мяч в недавней товарищеской игре с другой местной командой.

– Точняк, Витюх, а ты почему из команды ушёл? Мне как Мира (ещё один их товарищ, который по причине болезни не смог выйти в тот день) сказал, что ты завязал, так я вообще выпал, – спросил вдруг неожиданно для себя, но не для Вити, Костя.

– Да блин, по личным причинам, Табачок, по личным, – ответил Витька.

– Из-за давления, типа? – С видом знатока стал докапываться Саша. Суть в том, что он, как и Витя, страдал от гипертонии, хотя его это вообще не трогало, ведь спортом он не занимался

– Да, чёрт, раскусил, – с интонацией побеждённого согласился юноша, так как подумал, что лучше так, чем назвать истинный диагноз.

– Ну ладно, я без спорта жил, живу и буду жить, так что не боись, прорвёмся, – стал поддерживать своего друга Саня.

– Да и так особо не переживаю, так что нормально всё. Забыли, короче, – быстро соскочил с темы Витя, ибо совершенно не хотел, чтобы его болезнь стала главной темой дня. – Пойдёмте лучше с моста в сугробы прыгать.

Сие предложение было принято согласными воплями, и вся ватага двинулась к мосту. Бесконечно можно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течёт вода и как шестнадцатилетние кабаны скачут с моста в снег, принимая в прыжке позы а-ля игра «Море волнуется раз», при этом издавая нечленораздельные вопли.

Ботинки уже стали настолько сырыми, что хлюпали, а джинсы можно было бы устойчиво поставить на землю, когда ребята стали расходиться по домам. Этот прекрасный день они все запомнят надолго и будут всячески перевирать события, произошедшие тогда, в своих рассказах. Но в этом и вся памятность подобных дней, ибо никто толком не помнит наполнения, зато все помнят, как было хорошо, и если история вписывается в тогдашнее настроение, то почему бы ей не стать правдой?