Текст книги "Горячий босс. Без сахара (СИ)"

Автор книги: Матильда Старр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

И все же когда она подъезжала к бизнес-центру, сердце укололо недоброе предчувствие: все хорошо не будет.

39

Когда Катерина поднималась в лифте, думать она уже не могла. Сердце трепыхалась, как пойманная птичка, видимо, намереваясь совсем выскочить из груди и бежать к Максиму, опережая хозяйку.

Ну вот, наконец, нужный этаж. Кофейный автомат, несколько пар удивленных глаз. Сейчас ей не было никакого дела до них. Она остановилась только у приемной директора, немного отдышалась, попыталась заставить руки перестать дрожать и шагнула внутрь. Осталось пройти последний кордон в виде секретарши.

То, что сделать это будет не так просто, она поняла сразу. Та окинула ее взглядом, в котором было и презрение, и злость, и торжество. Ну и что, пусть смотрит. Да, Катерина сейчас как никогда раньше далека от образа голливудской дивы. Ну и что с того? Для Максима это не имело никакого значения, в этом она была уверена. А мнение остальных ей было совершенно безразлично.

– Генеральный у себя? – спросила Катерина так, словно и не заметила ни этого взгляда, ни насмешливо поджатых губ.

– У себя, – секретарша цедила слова так, словно ей это давалось с большим трудом. – Но он велел никого не пускать.

Если эта высокомерная кукла думала, что это способно остановить Катерину, то очень ошибалась. Свой рассказ о трудностях общения с ведьмой она откладывать не собиралась. И если Максима рассердит ее неожиданное вторжение, то, что ж, пусть ее накажет. Но только после того, как выслушает.

– А у него совещание или он там один? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно.

Секретарша окинула ее подозрительным взглядом, но все-таки ответила:

– Один. Но какое это имеет значение…

Но Катерина уже не слушала. Она в один прыжок достигла заветной двери и решительно рванула ее на себя, совершенно не обращая внимания на пронзительные секретарские визги.

– Мак… – она не успела произнести даже имя, так и замерла с раскрытым ртом на пороге. Из-за знакомого директорского стола на нее смотрел совершенно не тот, которого она так хотела увидеть.

Из-за стекол модных круглых очков на нее с удивлением смотрели совершенно чужие серые глаза. То есть, как чужие. Их обладателя Катерина отлично знала. Алексей Сергеевич, заместитель Максима, человек, в общем-то, неплохой. Вот только что он здесь делает?

Она на секунду закрыла глаза, открыла и снова взглянула на человека, восседающего на директорском кресле. Нет, это не обман зрения и не галлюцинация.

– Алексей Сергеевич? – охрипшим голосом спросила она. – А где Максим… Викторович?

– Он уехал, – равнодушно ответил тот. – Господин Бобров возглавил наш филиал в Сибири. Он сейчас приобретает ключевое значение, так что…

Но о планах развитии компании как раз сейчас Катерине хотелось слушать меньше всего. Поэтому она в первый раз в жизни позволила себе перебить руководство:

– А связаться с ним как-то можно? Я звонила, но телефон отключен.

Ей показалось, что Алексей Сергеевич посмотрел на нее с сожалением. И это было вполне понятно. Как же еще смотреть на человека, которого собираешься добить.

– Нет, – он покачал головой. – Максим Викторович особо просил не давать никому его новый номер.

– Да, я понимаю, извините за вторжение, – упавшим голосом пробормотала Катерина и развернулась.

И тут же наткнулась на секретаршу. Она стояла у нее за спиной и даже не скрывала своего ликования. Наверняка сейчас бросится оповещать сотрудников о позоре бывшей любовницы бывшего босса. Но и это уже было все равно.

Она поплелась в свой кабинет. Хотелось просто закрыться ото всех. Но разве это возможно, когда твой секретарь – самое болтливое и любопытное существо на планете?

– Ой, Катерина Дмитриевна, а я вас еще не ждала, – залепетала Алена, высунув нос из-за компьютера. – А что это вы пришли, ведь болеете еще? Да на вас прямо лица нет, давайте я вам кофе сделаю, а?

– Не надо мне кофе, – осадила ее Катерина. – Лучше объясни, почему ты не сказала мне, что Максим Викторович уехал?

Ведь наверняка эта любопытная девица все знала, причем даже до того, как был подписан приказ о новом назначении.

Услышав вопрос, Алена смутилась и не сразу нашлась, что сказать. Наверное, первый раз в своей жизни.

– Ну… вы понимаете… – щеки ее порозовели, а глазки уткнулись в пол, прямо под ноги начальнице. – Я же подумала, что это вас здорово расстроит. Раз уж он уехал, и вас с собой не взял, значит, у вас… как бы… не все получилось… то есть, совсем ничего не получилось…

Катерина кивнула. Она верила, что Алена действовала из самых лучших побуждений. Ведь наверняка испытывала невероятные муки, столкнувшись с необходимостью скрыть информацию. Но чего не сделаешь ради приболевшей начальницы.

– Ладно, – согласилась Катерина. – На самом деле это не так уж и важно, – она постаралась придать лицу равнодушное выражение, – Есть что-то еще, что ты решила мне не рассказывать?

– Извините, – с искренним раскаянием ответила Алена. – Больше ничего… А! Вот еще! Накануне отъезда Максим Викторович заходил в ваш кабинет, сказал, что ему нужно взять какие-то документы.

– Так что же ты молчала! – взвилась Катерина. Она рванула в свой кабинет.

– Так это же он по работе, а не…. – донеслось до нее из приемной.

Но Катерина точно знала: по работе Максиму Викторовичу в ее кабинете делать было нечего. Не существовало у нее документа, который пригодился бы ему в его сибирском филиале. А значит…

Она бросилась перебирать документы, сложенные на столе. Как и ожидалось, все они были на месте, и лежали в том порядке, в каком она их и оставила. Один за другим она распахивала ящики. И там все было в идеальном порядке.

То, что она искала, нашлось, конечно, на столе. На самом видном месте красовался конверт, которого здесь точно раньше не было. Адреса на нем не значилось, имени отправителя тоже. Но и без этого Катерина точно знала, от кого это послание.

40

Катерина нетерпеливо разорвала конверт и уставилась на листочек, испещренный четким уверенным почерком. Максим написал его от руки, и в этом было что-то очень трогательное и интимное. Девушка представила, как он сидел, склонившись над листком, и тщательно обдумывал каждую фразу. Рукописи – дело ответственное, они не дают возможности незаметно исправить ошибку.

Она развернула аккуратно сложенную бумагу и приготовилась читать. Но не тут-то было!

– Я все-таки приготовила вам кофе, – на пороге показалась Алена. – Извините, конечно, но выглядите так, как будто вам надо хорошенечко взбодриться.

– Спасибо, – растерянно произнесла Катерина. – Оставь на столе.

Она попыталась спрятать письмо за спину, но не успела. Алена уже успела заметить в ее руках бумагу, и ее личико приняло самое заинтересованное выражение. Даже нос, кажется, немного удлинился. По всему было понятно: она чувствовала, что ее начальница теребит в руках что-то ну очень интересное.

– Вам сейчас, наверное, не до работы, – произнесла она осторожно. – Может, помочь чем-то?

– Нет, Алена, идите к себе, – Катерина чувствовала себя, как чайник, который вот-вот закипит.

Секретарша бросила на нее обиженный взгляд, но, так и не придумав повод задержаться, вышла.

Катерина опустилась за стол. Запах кофе уже распространился по всему кабинету и навевал воспоминание о том дне, когда она пришла на работу в спортивном костюме, и Максим собственноручно готовил его для нее. Сейчас за чашку этого напитка она была готова отдать все на свете.

Она положила перед собой письмо и тяжело вздохнула, как ныряльщик перед рискованным погружением в самую пучину моря. Страшно подумать, от этой бумажки зависело все ее будущее.

«Здравствуй, Катерина», – прочитала она, и сердце ее тревожно забилось. Обращение было официальным, и это вряд ли предвещало что-то хорошее.

«Мне многое нужно было тебе сказать, но ты не захотела слушать. Я тебя не виню. Это твое право – решать, какого человека ты хочешь видеть рядом. И если статус для тебя в приоритете – это тоже твое право. И все-таки просто уехать и ничего не сказать было бы неправильно».

На глаза Катерины навернулись слезы. Значит, он все-таки считает ее обманщицей. Женщиной, которая способна играть с чувствами других ради денег, карьеры, власти. Дрожащей ладонью она вытерла соленые капли и снова сконцентрировалась на письме.

Но делать это становилось все труднее. Строчки словно ожили. Они как будто задались целью не дать ей прочитать написанное. Словно мстили за человека, который старательно выводил их, терзаясь от обиды, но не позволяя себе ни в чем обвинить ту, которую считал предательницей.

«Спасибо, – писал Максим, – за то, что была такой непредсказуемой и милой. На работе – сдержанный и серьезный сотрудник, в немецкой забегаловке – страстная танцовщица А потом ты так трогательно прижалась ко мне ночью, и я понял, что ты можешь быть нежной… Я предпочитаю думать, что это была не игра и что для тебя эти отношения тоже что-то значили.

Мне нравилось раз за разом открывать в тебе что-то новое. Жаль, что я так и не услышал, как ты поешь. Уверен, в этот момент ты показала бы мне еще какую-то свою грань.

Я ни в чем не виню тебя. Наверное, можно было бы попытаться что-то восстановить, когда победа оказалась за мной. Но мне хотелось бы видеть рядом ту, что останется со мной, что бы ни случилось. И я тоже имею на это право.

Спасибо за все, что было. Желаю тебе счастья, в чем бы оно ни заключалось.

Прощай».

Последнее слово не оставляло никаких сомнений. Максим больше не хочет ее видеть. Катерина чувствовала себя так, словно ее сжигали на костре. Только полыхало пламя не снаружи, а внутри.

Ее обдавало жаром, все горело, и было очень больно. Ее страдания были не метафорическими, а самыми настоящими, физическими, словно внутри и правда все было уже опалено огнем. Тело ныло, ноги и руки мелко дрожали, а на лбу выступили капельки холодного пота.

– Нет, – прошептала она пересохшими губами, – ты не так все понял…

Сидеть на месте она больше не могла. Найти, объяснить, прильнуть к его груди. Нужно было что-то делать. Нужно торопиться…

Катерина аккуратно сложила письмо и убрала его в сумочку. Этот листок бумаги теперь имел для нее особенную ценность. Она не рассталась бы с ним ни за какие богатства.

Еще не зная, что будет делать и куда пойдет, она резко поднялась, но тут же качнулась и схватилась за край стола. Пространство в одну секунду наполнилось непонятными фиолетовыми мыльными пузырями. Они летали вокруг нее, словно хотели запутать, закружить, заставить забыть.

Катерина вытянула руку, стараясь разогнать их. Но в этот момент в глазах потемнело, и она без сознания рухнула на пол.

41

Открыв глаза, Катерина долго не могла понять, где она находится. Тесное помещение с выкрашенными в совершенно не жизнерадостный желтый цвет стенами, было ей не знакомо.

Все тело ломило так, словно она последние сутки провела в спортзале, тягая неподъемные штанги, и растянула все мышцы сразу. Но больше всего болела голова. Она казалась Катерине такой тяжелой, что даже мысли не возникало поднять ее.

Лежать было неудобно. Узкая кровать и жесткая маленькая подушка словно сговорились, чтобы сделать ее положение невыносимым.

– Ну, наконец-то, – услышала она где-то рядом женский грубоватый голос.

Тут же на кровать рядом с ней опустилась грузная пожилая дама в белом халате.

– Эх, и молодежь пошла, – ворчала она. – Сидят в своих офисах до посинения, так что только на носилках их оттуда выносить. Хорошо хоть не вперед ногами.

В эту секунду Катерина вспомнила все. Свое возвращение на работу, письмо Максима, его последнюю строчку. «Прощай». Она слабо застонала, не в силах справиться с нахлынувшей тоской.

– Ну теперь то стони не стони, а лечиться придется долго, – продолжала женщина. – И ведь куда тебя понесло с гриппом-то, Теперь крепись, лечиться придется долго.

Но крепиться Катерине не хотелось. Ей вообще больше ничего не хотелось. Только чтобы ее оставили в покое и позволили лежать и целыми днями смотреть в сероватый потолок, иногда проваливаясь в тяжелый липкий сон. Это приносило ей временное облегчение.

Она не знала, сколько времени провела в больнице. Не следила за тем, как ночь сменяет день. Только поеживалась каждый раз, когда в палату входил молодой врач.

– Ну, какие у нас сегодня новости? – каждый раз спрашивал он, врываясь в ее унылое пространство откуда-то извне, оттуда, где полным ходом шла жизнь, где люди продолжали ходить на работу, строить планы, влюбляться, радоваться.

– А новостей у нас опять никаких, – мрачно констатировал он после осмотра.

По утрам Катерине неизменно приносили кашу. Такую же пресную и склизкую, какой была теперь вся Катеринина жизнь. И каждый раз уносили ее нетронутой. Ни такая каша, ни такая жизнь не были ей нужны.

Посетителей к Катерине не пускали, и это радовало. Видеть никого не хотелось.

Она уже свыклась с постоянной болью, которую не заглушали никакие лекарства, с неудобной постелью. Ее даже не пугало, что так и пройдет вся ее жизнь.

Не хотелось возвращаться домой, не тянуло выйти на улицу и вобрать в легкие свежий воздух, не испорченный запахом лекарств. К чему все это? Смена декораций ничего не изменит. Чувство тоски и безысходности, прочно поселившиеся в ее душе, все равно никуда не денется.

Катерина ничего не ждала, ни на что не надеялась. Она просто лежала и вспоминала рукописную букву «П» с размашистой закорючкой, «р» с длинной палочкой, пузатую насмешливую «о». Они выстраивались друг за другом, образуя самое страшное слово в мире – «прощай».

– Опять ничего не съела? – санитарка сокрушенно покачала головой, забирая с тумбочки тарелку с обедом. И, тяжело вздохнув, вышла.

Катерина прикрыла глаза, надеясь, что получится заснуть. Она уже знала, что сейчас ее не должны беспокоить. Только вечером придет с осмотром врач, и снова будет мучить ее безуспешными попытками вылечить.

Но стоило ей слегка забыться, как из этого блаженного состояния ее выдернул стук открывшейся двери. Кто-то торопливо вошел в палату и, цокая каблуками, подошел к ее кровати. Катерина с трудом подняла отяжелевшие веки и с удивлением уставилась в знакомое лицо.

– Как ты сюда пробралась? – только спросила она.

Посетительница рассмеялась.

– Для ведьм не существует преград, – доложила она и уселась рядом с ней на кровати.

Катерина вздохнула. Видимо, Вольдемара будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь.

42

Совершенно странным образом в обществе ведьмы Катерина почувствовала себя немного лучше. Все-таки Вольдемара распространяла какую-то особенную энергетику. Попав в ее поле, хотелось немедленно встать и начать что-то делать. Можно даже сказать, что она почти обрадовалась ее визиту. Почти – потому что в ее положении радость вообще была чем-то недозволительным.

Но Вольдемара, видимо, не догадывалась о том, какое впечатление производит. Иначе точно не решилась бы его испортить. А она это сделала самым грубым образом.

– В общем, я почему решила прийти, – заговорщически сказала она. – Мне тут сон приснился, вещий…

Катерина глухо застонала. Может, хватит с нее всех этих мистических штучек? Ну еще какие сны?

– Да ты сначала послушай, – не дала ей во всех красках представить сцену изгнания Вольдемара. – Просто так такие видения не посещают.

Она назидательно подняла палец к потолку, словно от этого в ее словах мог появиться здравый смысл.

– Значит, иду я по заснеженному полю, – продолжила ведьма, не обращая внимания на то, как Катерина недовольно морщит нос. – И вокруг – ничего. Только сугробы. И передвигаться еще, главное дело, так тяжело, ноги в снег проваливаются, но я не сдаюсь. И вдруг слышу – голос. Твой!

Вольдемара многозначительно посмотрела на свою слушательницу, словно пытаясь разгадать, какое впечатление производит на нее рассказ. Ничего, кроме обреченности Катеринино лицо не выражало. Но ведьму это не смутило.

– И вроде ты на помощь зовешь и плачешь, – продолжила она. – Оглянулась я и смотрю, точно, ты. По пояс в сугробе завязла и выбраться не можешь. И тут снег пошел. Сыпется на тебя и все выше и выше заметает. Еще чуть-чуть и с головой засыплет.

Рассказывала ведьма так, словно играла на сцене театра. И паузы в нужном месте выдерживала, и глаза страшные делала, и интонацию меняла. Да уж, без актерского таланта в ее ремесле никак. В какой-то момент Катерина и правда почувствовала холод, будто на самом деле сидела в сугробе. И даже немного испугалась.

– Ну, я на помощь к тебе и рванула, – ведьма бросила еще один загадочный взгляд. – Схватила тебя за руку и как дерну! И проснулась. И знаешь, что это значит?

– Может то, что тебе бы сбор какой-нибудь успокоительный попить? – пожала плечами Катерина. – Чтобы спалось лучше?

Нет, она не даст заново втянуть себя в эту историю. Хватит, и так уже нарубила дров.

– Я бы на твоем месте не шутила такими вещами, – назидательно произнесла ведьма. – Тебе вон Вселенная помочь хочет, информацию присылает, а ты лежишь, словно помирать собралась.

– Ну и что мне с этой очень ценной информацией делать? – Катерина чувствовала, как где-то внутри нее вскипает злость, придавая ей силы. – Я и без нее знала, что глубоко застряла. Только не в снегу, а в…

Она махнула рукой, так и не договорив. Разве этой чокнутой что-то объяснишь?

И правда, переубедить Вольдемару было невозможно. По крайней мере, в этом бою она точно не собиралась сдаваться.

– Это еще не все, – сказала она с таким выражением, словно готовилась достать из рукава главный козырь. – Не могла я после этого кошмара уснуть и решила еще раз карты на твоего суженого раскинуть. И как я их ни раскладывала, все время выходит, что нет у него другой. Вот хоть тресни, а нет!

Вольдемара недоуменно развела руками. Видимо, она в самом деле никак не могла разгадать загадку, заданную ей колодой таро. Катерине даже стало жалко несчастную ведьму. Ведь и правда будет мучиться и раскладывать снова и снова свои пасьянсы.

– Ничего странного, – решила она сжалиться. – Бывшая жена действительно к моему «М» не возвращалась. Это другой «М» свое счастье обрел, которого вы мне навязать пытались.

Ведьма опешила:

– Это как так? А ну-ка, расскажи поподробнее, – потребовала она.

И Катерина рассказала ей все. Даже сама удивилась тому, с какой готовностью хлынули из нее слова. Как будто она только и ждала момента, чтобы выложить кому-нибудь эту дурацкую запутанную историю. Про сбежавшее кольцо и полное совпадение предсказания. Про порванную юбку. Про синяк. И предсказанное сближение. И про ее отказ. И про письмо, которым вся эта история закончилась.

– Так что теперь он в Сибири, и видеть меня не желает, – закончила она и обвела глазами палату, словно подчеркивая свое бедственное положение.

Выговорившись, она с удивлением заметила, что ей стало легче. Нет, камень на душе еще оставался, и преогромный. Но кусочек от него уже кто-то отколол. Пусть и маленький, но все равно заметный.

Более того, Вольдемара теперь уже не вызывала у нее никаких отрицательных эмоций. Катерина была благодарна ей за то, что та выслушала ее рассказ с самым серьезным видом. Только иногда округляла глаза, выражая свое удивление. И еще девушка поняла: ведьма на ее стороне. Союзник, конечно, так себе, но почему-то от этого на душе потеплело. Так что в итоге она даже сделала то, что вообще не собиралась. Вынула из-под подушки письмо Максима и протянула ведьме.

Та внимательно изучила его и бросила на Катерину полный сочувствия взгляд.

– Ты уже ему звонила? – спросила она.

– Говорю же, не оставил он номера, – поморщилась Катерина.

– И что, даже рабочего на сайте компании нет? Да быть такого не может! – не собиралась сдаваться ведьма.

– Номер на сайте, может, и есть, – кивнула больная. – Только вот звонки все принимает секретарша. И наверняка спросит, кто это желает с Максимом Викторовичем разговаривать и по какому поводу. И что я ей скажу? А вдруг он запретит соединять его со мной? Не хочу!

С минуту Вольдемара удрученно молчала, а потом треснула себя ладонью по лбу.

– Ну, конечно! – закричала она так, что у хлипкой больничной кровати затряслись ножки. – Вот поэтому я тебя в снегу и видела! В Сибирь тебе ехать надо! Там, где снег, ты и найдешь свое счастье.

Не в силах оставаться на месте, Вольдемара вскочила и возбужденно забегала по палате.

– Это же сколько мы времени потеряли, – бормотала она. – Ну ладно я. Но ты-то чего столько здесь провалялась? Тебе надо любовь свою спасать. А ты лежишь вот, отдыхаешь.

Неизвестно, сколько бы еще Вольдемара отчитывала свою бывшую клиентку, но тут за дверью раздались шаги. Ведьма замерла и обвела глазами палату, словно отыскивая, в какой бы уголок ей спрятаться. Но ничего такого, что могло бы укрыть ведьму от посторонних глаз, здесь не было. В общем, Катерина догадалась, что проникла к ней гостья не совсем традиционным путем.

Впрочем, на этот раз Вольдемаре повезло. Кто бы ни ходил в эту минуту по коридору, беспокоить больную, уже получившую клеймо безнадежной, он не собирался. Звук шагов отдалился и вскоре совсем стих.

– Ну все, мне пора, – засобиралась ведьма. – Дел еще много. А ты тут давай, выздоравливай быстрее, и собирайся в Сибирь.

Вольдемара торопливо открыла большую сумку, висевшую у нее на плече, и извлекла пакет с апельсинами.

– Вот, витамины, – сказала она, располагая гостинец на прикроватной тумбочке. – Тебе теперь сил много надо.

Закончив с этим, она выскочила из палаты, исчезнув так же быстро, как и появилась.

Катерина посмотрела в изученный до мельчайших трещинок потолок, вздохнула, и потянулась за фруктами. Сев на кровати, она принялась счищать с апельсина толстую шкурку. Действительно, сколько можно страдать. Нет уж, сейчас силы были ей нужны как никогда. У нее появилась цель.

Стоило ей покончить с ведьминым подарком, как дверь в палату снова отворилась.

– Ну что, какие у нас новости? – без особой надежды спросил молодой доктор.

– Хорошие, – ответила пациентка и улыбнулась ему впервые за все время их знакомства.

С этого момента выздоровление пошло семимильными шагами. С каждым днем Катерина чувствовала себя все лучше. С аппетитом съедала все завтраки, обеды и ужины. А доктор счастливо улыбался, рассматривая бумажки с ее анализами.

И, наконец, настал тот день, когда он торжественно произнес:

– Ну что же, Катерина Дмитриевна, мы сделали для вас все, что могли. Готовьтесь к выписке.

– Есть! – Катерина взяла под воображаемый козырек.

Она уже знала, что сделает в первую очередь, как только выберется из больницы. Купит билеты на ближайший рейс в далекую холодную Сибирь.

43

Выйдя из такси, Катерина поежилась и постаралась плотнее закутаться в свое тонкое пальто. Пока она лежала в больнице, наступила осень. И если в ее родной средней полосе это была очаровательная пора, радующая буйством желто-красных красок, то здесь она свирепствовала. Пытала людей, осмелившихся поселиться в этом суровом краю резким холодным ветром и проливным дождем.

Ну, ничего, Катерине было ради чего терпеть капризы природы. Она внимательно огляделась. Бизнес-центр, в котором разместился филиал, мало чем напоминал величественное здание, к которому она торопилась каждое утро. Он был под стать местной природе, такой же суровый и неприветливый.

Нет, внутрь она не пойдет. Как бы ни хотелось побыстрее оказаться в тепле и в объятиях Максима, но лучше подождать его на улице. Ей вполне достаточно любопытных взглядов и сплетен за спиной в головном офисе. Здесь она не допустит такую ошибку. Будет лучше, если никто ничего не узнает.

Тем более ждать оставалось совсем недолго. Рабочий день заканчивался. Наверное, Максим сейчас уже просматривает свой ежедневник и отмечает дела, которые обязательно нужно закончить завтра с утра. Он всегда так делал, когда они вместе уходили с работы.

Катерина шагнула на остановку, которая находилась за углом. От холода, конечно, она не спасет, зато укроет от этого настырного унылого дождя. К тому же наблюдательный пункт из нее получился отличный. Крыльцо бизнес-центра было видно как на ладони. А вот для того, чтобы заметить ее, придется, как минимум, повернуться на 90 градусов.

Но он, конечно, не повернется. Откуда же ему знать, что она здесь и ждет. Катерина представила, как увидит его. Как он своей обычной уверенной походкой спустится с крыльца, устало потрет глаза и станет искать в кармане ключи от машины.

И тут она подойдет к нему, встанет за спиной и скажет: «Привет!». А он повернется и улыбнется ей. И веселые искорки в его голубых глазах исполнят победный танец. Ведь он сразу поймет, что она приехала не просто так. Что это она к нему.

Катерина изо всех сил пыталась мыслить позитивно. Именно такое напутствие дала ей Вольдемара, провожая до аэропорта. И теперь, ежась от холода, она старалась до мелочей представить себе их встречу. И как он обрадуется, и как обнимет, и как они сразу поедут к нему.

Время шло. Дверь унылого здания непрестанно хлопала, выпуская на свободу все новых офисных служащих. Катерина отчаянно вглядывалась в каждую фигуру, боясь пропустить Максима. Но никто даже отдаленно не был похож на него. Уж она-то узнает своего бывшего начальника даже с закрытыми глазами. Почувствует.

Но тот словно решил отомстить ей за то, что она заставила его так долго ждать. Вот уже почти во всех окнах офисного здания потух свет. Остановка, которая в какой-то момент стала шумной и многолюдной, вновь опустела. Люди, оживленно переговаривающиеся и не обратившие совершенно никакого внимания на худенькую заледеневшую девушку, разъехались по домам. А его все не было.

А, может, его вообще здесь нет? Катерина решилась выйти из своего укрытия и как следует осмотреться. Вдруг она его все-таки не заметила, и он сейчас стоит за углом, еще не подозревая, какое счастье ждет его совсем рядом.

Нет, Максима нигде не было видно. Она развернулась и торопливо зашагала обратно к остановке. Когда до нее оставалось пару шагов, за спиной вдруг раздался рев. Катерина обернулась, и тут мимо нее на полной скорости пронесся мотоциклист, с головы до ног обрызгав ее ледяной водой из лужи.

Катерина вскрикнула и тут же… улыбнулась. Ну, конечно, вот оно! Это же знак. Когда-то точно так же ее облили водой около избушки Вольдемары. Как раз после этого у них с Максимом все и завертелось. Значит, и сейчас все будет хорошо.

Мысленно она даже поблагодарила непутевого мотоциклиста. А потом достала из сумочки салфетки и принялась оттирать пальто. Да уж, теперь его только в химчистку сдавать. Интересно, в этом городке есть хоть одна? Надо будет спросить у Максима.

Истратив целую упаковку бумажных платочков, она так и не смогла вернуть одежде первозданную чистоту. Нехорошо, конечно, предстать перед своим мужчиной в таком виде после разлуки. Ну да ничего, будет лишний повод для его шуточек. Ну, где же он?

Она в очередной раз взглянула на крыльцо. Дверь, наконец, отворилась, и из нее выпрыгнула стройная симпатичная девушка. Она посмотрела на небо и довольно улыбнулась, словно демонстрируя всему миру, что никакая непогода не может испортить ее настроения. Этот ее оптимизм очень понравился Катерине. Ей даже захотелось улыбнуться в ответ.

Но она не успела. Следом за девушкой из двери показалась еще одна фигура. Та самая. Высокий широкоплечий мужчина вышел и, не глядя по сторонам, раскрыл зонтик. Он поднял его над головой девушки, и они вместе, рука об руку, стали спускаться по ступенькам.

Сердце Катерины рухнуло куда-то вниз. Она больше не чувствовала холода, не ощущала капли дождя, падающие ей на лицо. Не отрываясь она смотрела на мужчину и женщину, шагающих рядом и не подозревающих о том, что за ними наблюдают.

Все происходило как в замедленной съемке. Вот девушка неосторожно поставила ногу на очередную ступеньку. Вот потеряла равновесие и раскинула руки, чтобы сохранить баланс. Но мужчина уже пришел ей на помощь. Выпустив из рук зонтик, он обхватил ее за талию и не дал упасть.

Ветер подхватил зонт, как ребенок интересную игрушку. В одну секунду он подбросил его вверх и с размаху уронил на дорогу. Спасенная от падения девица, смеясь, побежала догонять его. Катерина замерла. Только бы у этого северо-западного порывистого негодника не хватило наглости позабавиться и швырнуть свою добычу ей под ноги. Только бы эти двое счастливчиков не заметили ее, мокрую, грязную и насквозь промокшую.

Катерина и не заметила, в какой момент на глаза навернулись слезы. Они скатывались по щекам, смешиваясь с каплями дождя и падая на воротник пальто. Из-за них мир выглядел каким-то размытым. И эти двое, подходившие к припаркованному у крыльца автомобилю, тоже казались размытыми. Они сели в машину, и через минуту исчезли где-то в этом чужом незнакомом городе.

Уже здорово стемнело, а Катерина никак не решалась уйти. Да и некуда было. Поэтому она все так же разглядывала крыльцо, словно надеясь, что все то, что она сейчас видела, окажется странной галлюцинацией. И вот сейчас на крыльцо выйдет настоящий, реальный Максим. Один. И она подойдет сзади и скажет «Привет».

Но нет, больше никто не выходил. Ну какие тут могут быть варианты? Наверняка он уже дома, пьет чай, сидя на теплой уютной кухне, а эта смешливая девица готовит ужин. И они обсуждают события прошедшего дня и строят планы на следующий.

Ну а что? Максима не в чем винить. Конечно, такой мужчина не должен быть один. Наверняка ему очень спокойно в объятиях этой хохотушки. Из таких вот милых девушек из маленьких провинциальных городков и получаются самые верные подруги. Такие, которым не важны должности, карьера, успех. Им достаточно тихого семейного счастья.

Хороший выбор. Катерина обязательно бы его одобрила, если бы могла посмотреть на эту ситуацию беспристрастно. Но она не могла. Потому что снова было больно. И снова обидно. Уж слишком быстро Максим нашел ей замену.

– Эй, девушка! Вас подвезти? – Катерина даже не заметила, как к остановке подъехал автомобиль с шашечками на двери. – Автобуса сегодня больше не будет!

Высунувшийся из такси паренек смотрел на нее с широкой добродушной улыбкой. Они здесь что, все такие улыбчивые? Даже в самую отвратительную погоду?

– Ну так что? – настаивал водитель. – Мне уезжать? Смотрите не окоченейте здесь, а то вон как вас трясет.

– Нет, я поеду, – тихо ответила Катерина. – Отвезите меня в аэропорт, пожалуйста.

44

Вопреки ожиданиям, Катерина не разболелась после своей сибирской прогулки. Вылететь домой получилось только на следующий день. Несколько долгих часов она просидела в зале ожидания, не замечая, что ее ботинки промокли насквозь. Они, как и их хозяйка, оказались не готовы встретиться с суровой действительностью.

И после такого приключения градусник упорно утверждал, что у нее температура ровно 36,6 и не на полградуса больше. А, значит, надо было собираться на работу. Как же ей этого не хотелось!