Текст книги "Горячий босс. Без сахара (СИ)"
Автор книги: Матильда Старр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
От внезапно пришедшей в голову мысли, что Максим Викторович, возможно, тоже проснулся и вот в этот самый момент смотрит по сторонам и видит то же самое, что и она, Катерина моментально покрылась холодным потом и замерла, напряженно прислушиваясь. Над ухом раздавалось тихое сопение. Чуть-чуть повернув голову, она независимо скосила глаза, опасаясь напороться на ехидно изогнутую бровь, и облегченно выдохнула.
Максим Викторович сладко спал. Глаза его были закрыты, короткие темные ресницы не подрагивали, лишь на губах играла едва заметная насмешливая улыбка. Видимо, даже во сне он не переставал иронизировать.
Аккуратно, стараясь дышать как можно тише, Катерина убрала с босса ногу. Затем руку. Отодвинулась. Рука Максима Викторовича, лежавшая поперек ее спины, скользнула вверх, немного задержалась на плече и упала на кровать. Ой…. Босс завозился, словно ища пропажу. Только бы не проснулся!
– Т-с-с, – тихонечко, как ребенку, сказала Катерина, тот повернулся на другой бок и затих.
Фух, чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Но, кажется, операция прошла успешно. Максим Викторович не заметил побега из-под собственного бока. Шмыгнув на свой край кровати, Катерина торопливо сдвинула скомканные одеяла на середину, на цыпочках пробралась в ванную и включила воду. Все, одна ночь прошла почти без потерь. Уж в следующую она точно не потеряет бдительность!
Когда она вернулась в комнату, генеральный директор уже бодрствовал.
– Доброе утро, – сказала Катерина так деловито и отстраненно, словно и не спала всю ночь в объятиях этого мужчины.
– Да, Катерина… – протянул Максим Викторович, насмешливо сверкнув голубыми глазами. – Вынужден признать, вы меня поразили…
Сердце тут же тяжело грохнулось в пятки. Неужели он знает о том, что она ночью захватила его территорию, руками и ногами взяв в плен его сонное тело?
– Какой напор, самоотдача….
Волосы на затылке встали дыбом. Что, в момент пленения тело было не совсем сонным?
– …чувственность, огонь!..
Что, что она еще натворила этой ночью? Дурацкое пиво, больше никогда-никогда…
– … какая страсть!…
Так, утопиться в ванной или выйти в окно?!
– … А артистизм, а экспрессия!…
Стоп, а это еще откуда?
– …У вас уникальные хореографические способности!
Сердце и волосы тут же вернулись на место. Катерина чувствовала себя так, будто ее голову в последнюю секунду выдернули из-под падающей гильотины. Вот он про что! Ну, так это ладно, это не страшно. Пусть веселится. Она только пожала плечами, а Максим Викторович все не унимался:
– Как думаете, может организовать на работе смотр художественной самодеятельности? Вы бы могли претендовать на победу! А давайте сходим в караоке! Вдруг поете вы так же хорошо, как и танцуете?
Ну уж нет, возможности ознакомиться с ее вокальными данными Катерина точно не предоставит.
– Угу… Может, еще и в стрип-клуб? – фыркнула она, но увидев, как заинтересованно блеснули глаза босса, поспешно добавила: – Да что там – давайте сразу в цирк, вдруг из меня дрессировщица тигров получится…
– Увы, – вздохнул Максим Викторович. – Раздеваетесь вы скучно. А кормить тигров ценными специалистами – это расточительство.
Что-то настроение у него даже слишком хорошее. Катерина еще раз окинула босса подозрительным взглядом: он точно спал как убитый и не заметил ее непристойного поведения?
Все, с этого момента никаких праздников, танцев и пива. Трезвый ум ей сейчас нужен как никогда.
15
О том, что нужно смущаться и чувствовать себя неловко, Катерина забыла довольно скоро. Этот день закружил ее не хуже водоворота. Встречи, презентации. Графики, цифры, победы, достижения! И лица, лица, лица… Они так и норовили слиться в одно сплошное пятно. Людей кругом было много – улыбающиеся, серьезные, настороженные… И каким-то невероятным образом она умудрялась со всеми быть приветливой, отвечать что-то вполне соответствующее случаю и даже обмениваться визитками…
К вечеру Катерина едва держалась на ногах. А ведь еще и фуршет!
– И снова ваша перспективность – на грани возможного… – раздался сзади знакомый голос.
Катерина поморщилась. Ну как же, стоило отгреметь фанфарам и воцариться неофициальной обстановке, как господин Гольдшмит тут как тут.
– Надеюсь, сегодня мы еще станцуем, – Виктор схватил ее руку и церемонно приложился мокрым ртом. Фу… – Уверен, вы меня еще поразите!
Меньше всего ей сейчас хотелось его поражать. Воспоминания о вчерашнем веселье нахлынули жаркой волной. Это сколько же нужно было выпить, чтобы он казался милым и остроумным? Противный тип, фальшивый, липкий и самодовольный.
Катерина незаметно вытерла руку и, бормоча что-то вежливо-сдержанное, попыталась улизнуть. Но не тут-то было. Виктор как клещ вцепился в ее локоть и потащил к группе «очень, очень важных людей». Катерина растерянно оглядывалась, почему-то выискивая глазами Максима Викторовича. Должен же, в конце концов, генеральный директор явиться и спасти своего работника от настырного партнёра. Да только он почему-то ни капли не спешил на выручку – стоял себе в сторонке, мило беседовал с двумя чопорными фрау и даже не смотрел в сторону Катерины.
С другой стороны – чего бы ему туда смотреть. Они не влюбленная пара, а коллеги. К тому же она сама виновата – ухаживания Виктора вчера принимала вполне благосклонно. Так, пора прекратить это безобразие! И не рассчитывая на чью-то помощь, а самой.
– Я очень плохо себя чувствую! – четко выговорила Катерина, будто вколачивая каждый слог в голову гадкого господина Гольдшмита.
– О-о-о, – обеспокоенно посмотрел на нее Виктор и понимающе кивнул: – Да, пиво коварно…. Тогда, может, лучше будет сбежать отсюда? Я бы проводил вас до отеля. Вы ведь не очень хорошо знаете город?
– Это не так важно, до тех пор, пока его хорошо знают таксисты.
В этой фразе было столько льда, что любой бы понял: дальше разговаривать бесполезно. Любой. Только не Виктор.
– Но таксист не доведет вас до самого номера… – самодовольно усмехнулся он, мазнув по ней масляным взглядом.
Вот же непробиваемый тип!
– И правильно сделает, – отрезала Катерина, но видя упрямое выражение партнерской физиономии, добавила: – Максиму Викторовичу вряд ли понравится, что в нашем номере ошивается таксист.
– В вашем? – прищурился Виктор. Вот теперь его, наконец-то, проняло.
– Ну да… Мы поселились вместе, а что?
Она совершенно не собиралась козырять этим обстоятельством. Тем более что их совместное проживание – глупая шутка судьбы и ничего более. Но тут был особый случай.
– Я скажу водителю, чтобы вас отвез, – поджал тонкие губы Виктор, сразу потеряв к ней интерес.
Вот и прекрасно!
* * *
Остаться в номере одной – все-таки как это здорово! Сколько угодно нежиться в пенистой ванне, нанести маску, пробежаться, шлепая босыми ногами, закрутиться в одеяло… и уснуть без задних ног, не дождавшись драгоценного босса с фуршета.
Катерина проснулась оттого, что немного затекла шея, и… И в отчаянии зажмурилась еще крепче. Опять?! Нет, это уже чересчур, это не может быть правдой, просто день Сурка какой-то! Правда сегодня, пожалуй, ситуация еще хуже. Голова уютно устроилась на чужом плече, рука чувствовала твердый и теплый живот, а где чьи ноги Катерина даже думать боялась.
Но как, черт побери, она здесь оказалась? Если прошлую ночь со спокойной совестью можно было свалить на местное пиво, то вчера Катерина была абсолютно трезвая. Она совершенно точно помнила, как легла спать на самом-самом краешке своей половины кровати, завернувшись в одеяло, как в кокон. И вот теперь из того кокона вылупилась бабочка и приползла на половину Максима Викторовича, будто ей тут медом намазано!
При мысли о намазанном медом Максиме Викторовиче внутри сладко заныло, и Катерина торопливо приоткрыла один глаз, чтоб оценить обстановку, а не думать про всякую ерунду. В десяти сантиметрах от ее носа совершенно спокойно спал биг-босс Максим Викторович и, судя по ровному размеренному дыханию, просыпаться пока не собирался. У него были темные короткие ресницы и складочка между бровей, которую нестерпимо хотелось погладить пальцем. Обычно идеально причесанные волосы спутались и вились на самых кончиках, а еще возле уха скручивались в колечки.
М-м-м… Катерина нерешительно протянула руку и потрогала одно из колечек. Жесткое и упругое. В животе щекотно запузырился коктейль из веселого ужаса и любопытства, стукнул в голову, подбивая творить немыслимые вещи. Впрочем, почему немыслимые? Она, Катерина, просто любит все прекрасное: закаты, рассветы, картины и статуи в музеях… Так почему бы ей не полюбоваться на босса, например, который прекрасно сложен?
Прекрасно сложенный Максим Викторович не шевелился и по-прежнему ровно сопел, а Катеринина рука жила своею жизнью и плевать хотела на то, что там себе думает ее хозяйка. Она еще раз потрогала колечко, провела по волосам, погладила-таки упрямую складочку между бровями. Одним пальчиком коснулась уголка четко очерченного рта, скользнула по нижней губе и, судорожно сглотнув, уставилась на ямочку между ключиц, где билась жилка. Ее нестерпимо хотелось коснуться губами. От одной только мысли сердце ухнуло куда-то вниз, вспугнув стайку бабочек.
О боже! Что она творит?! Сейчас он проснется и увидит ее рядом с собой… Вот что он подумает? Внутренний голос ехидно подсказал Катерине, что конкретно подумает про нее Максим Викторович, она покраснела и воровато скосила глаза, пытаясь понять, где там чьи ноги и как незаметно добыть из этой кучи свои.
Вид бесстыдно переплетенных смуглых и белых ног подействовал на Катерину как удар в живот. Она потрясенно застыла и в наступившей тишине услышала, что Максим Викторович дышит не так ровно, как в начале. Вернее, совсем неровно!
Она быстро перекатилась через все ложе любви, на ходу нацепила халат и, закрывшись в ванной, сползла по стене. Статуи в музеях, значит?! Как вернется домой, купит абонемент и будет любоваться этим самым прекрасным, пока не затошнит!
И вообще! Это все кровать! Скорее всего, она стоит криво, поэтому Катерина все время скатывается за границу своей территории. Надо было взять иголку и нитки и пришить себя прямо к матрасу. Чтоб уж точно просыпаться там, где легла, а не где попало!
16
Когда Катерина буквально вытолкала себя из ванной, она была готова ко всему: к шуточкам, насмешкам, вопросам, издевкам. Даже к выволочке ледяным тоном. Но Максим Викторович ничего не сказал. Вообще ничего. И Катерина, поняв, что Максим Викторович опять проспал ее утренний хм… бенефис, вздохнула с облегчением. Или… Нет-нет, это было именно облегчение. А что касается неровного дыхания… Ну, может, ей просто почудилось, потому что она сама была в несколько эм… неровном состоянии. А может, ему просто приснился кошмар. Мало ли что там происходило на фуршете. Например, стаями бродили Гольдшмиты в юбках. От такого в любой психике трещина образуется. Недаром все время, оставшееся до отлета, Максим Викторович вел себя странно. Нет, будь на его месте любой другой мужчина, такое поведение выглядело бы вполне нормальным. Ну что такого, проснулся, принял душ, собрал чемодан, вызвал такси. Но для господина Боброва это было нетипично. Вообще-то Катерина ожидала получить в свой адрес хотя бы парочку шуточек.
Найти для этого повод он мог всегда. Мог бы, к примеру, прокомментировать ее бегство с вечеринки. «Без ваших зажигательных танцев вечеринка оказалась скучной». Или: «Без вас половина пива бездарно скисла». Она даже заготовила парочку остроумных ответов. Но они не пригодились.
В самолете босс еще раз удивил ее. Максим Викторович, всегда такой энергичный и собранный, как только они взлетели, уснул, откинув голову на высокую спинку кресла. Да уж, не знала Катерина, что он такой соня. Мало того, что по ночам спит так, что хоть бей, хоть обнимай – не разбудишь. Еще и днем пристрастился! Прямо лев, царь зверей. Заглотил корм – и на двадцать часов в отключку.
Она отвернулась к окну. Но там не было ничего интересного. Облака и небо, небо и облака. Казалось, они просто висели в воздухе, настолько все было однообразно и скучно. К тому же солнце ужасно резало глаза. Так резало, что не было никаких человеческих сил это терпеть. Катерина вздохнула и повернулась в другую сторону. Картинка с другой стороны была интереснее. Там был ее босс. Он безмятежно спал, повернув к ней свой профиль. Весьма, кстати, античный.
Живи Максим Викторович где-нибудь Древнем Риме или Древней Греции, скульпторы передрались бы за право ваять статуи с его натуры. На секунду перед глазами возникло видение: ее биг босс, обернутый тогой, склонился в позе мыслителя. Это видение повлекло за собой другие, от которых Катерине моментально стало жарко, она охнула и даже потрясла головой, чтоб все это оттуда немедленно вылетело. Нет уж, фантазия у нее слишком богатая, поэтому лучше просто смотреть. Чисто в отвлекающих целях.
Катерина огляделась: народ спал, читал, смотрел в иллюминаторы, и до них с боссом никому не было дела. Она повозилась, устраиваясь поудобнее, и уже открыто уставилась на Максима Викторовича.
Колечко… Опять то самое колечко скручивалось возле уха, вызывая дикое желание его потрогать. Катерина сама не могла понять, почему один вид этого завитка приводит ее в восторг и вдребезги разбивает хваленое самообладание. Ужасно, вот просто ужасно хотелось распустить руки… Скользнуть пальцем по линии волос, провести им по гладкому лбу, по переносице, продолжить линию до кончика носа и, может, спуститься еще чуть-чуть, к плотно сжатым, упругим губам. Это на вид они твердые, а на самом деле их так приятно касаться… Обрисовать подбородок, провести тыльной стороной ладони по мускулистой шее, расстегнуть чертовы пуговицы! И…
Черт!
Судорожно сглотнув, она отвернулась. Нет, это уже переходит границы. Еще ни в одном музее у нее не возникало желания ощупать статую. Хотя, ни одну из них она и не видела так близко, как Максима Викторовича сейчас. Всегда мешали эти дурацкие веревочки, за которые нельзя заходить. А, может, сейчас она просто выходит на новый уровень восприятия искусства?
Она снова повернулась к Максиму Викторовичу. Нет, веревочка между ними точно не помешала бы. А еще строго следящая за этой самой веревочкой музейная сотрудница, которая при каждом покушении на ее неприкосновенность строго делала бы внушение: «Девушка, осторожнее!»
Перелет занял не так много времени. И слава богу. А то кто знает, к чему могли бы привести эстетические поползновения скромного финансового аналитика. А так все закончилось вполне пристойно, на этот раз безо всяких там переплетенных рук и ног. У выхода из аэропорта они с Максимом Викторовичем деловито попрощались и сели в разные машины.
* * *
Командировка осталась в прошлом, а тяга к прекрасному у Катерины на этом не иссякла. На следующее утро она поймала себя на желании надеть вместо скучного офисного костюма что-то более привлекательное. После десятиминутных колебаний у распахнутого шкафа, она извлекла новое платье, которое раньше безжалостно браковалось как «слишком сексуальное для офиса». Оно было строгое, но элегантное, и самым замечательным образом обтягивало ее фигуру. Ну а что, в конце концов, она женщина, а не бесполое приложение к компьютеру.
На работу Катерина летела как на крыльях. Она даже и не подозревала, что так соскучится по офису, всей этой суете… Однако стоило ей подняться на свой этаж, как энтузиазм значительно уменьшился. Судя по всему, коллеги по ней истосковаться не успели.
Бухгалтер Танечка, обычно с утра сердитая, а потому торопливо забивающаяся со стаканчиком кофе в свой угол, чтобы никого ненароком не обидеть, сегодня как будто специально поджидала Катерину в коридоре. При ее появлении она демонстративно задрала нос и продефилировала мимо, угрожающе покачиваясь на каблуках и всем своим видом демонстрируя «фи». Стайка девиц из отдела продаж, весело щебечущая у кофейного автомата, примолкла и дамочки с кислыми лицами промаршировали следом за Танечкой. К бандерлогам – кажется, все же айтишники – добавилась тощая девица недостиранного вида, без банданы, но с серьгой в носу. Все трое пили кофе, не отходя от автомата, и перешептывались, стреляя в Катерину любопытными взглядами. Уборщицу она на всякий случай обошла стороной. Та хоть и была, на удивление, одна, но что-то бубнила себе под нос и слишком нервно сжимала в руках швабру. Мало ли что.
Нет, так продолжаться не может. Катерина привыкла чувствовать себя в офисе если не в дружеской обстановке, то хотя бы в безопасной. Необходимо немедленно разобраться, чем вызвана эта холодная война. Она решительно шагнула в свою приемную.
– Здравствуйте, Катерина Дмитриевна! – широко улыбнулась Алена, таращась поверх монитора преданными глазами.
Ну вот, хоть верный секретарь рада появлению начальницы.
Верный секретарь окинула взглядом ее платье, тщательно уложенные локоны и ее улыбка стала еще шире и красноречивее.
– Здравствуйте, Алена, – сдержанно кивнула Катерина и заправила за ухо прядку. Теперь весь этот марафет казался ей неуместным. – Скажите, пожалуйста, за время моего отсутствия что-то случилось?
Та набрала полную грудь воздуха, словно перед прыжком в воду, и решительно выдохнула:
– Вам про последние отчеты рассказать или…?
Она многозначительно замолчала и прищурила глаза, как бы намекая, что все самое интересное спрятано под этим «или».
– Думаю, начать нужно со второго, – сдалась Катерина.
Алена азартно поерзала на стуле и начала выкладывать. Оказывается, главной темой обсуждения в отсутствие начальника стала его личная жизнь. Точнее, его с Катериной. Слухи о том, что они жили в одном номере, муссировались во всех отделах. Это обсуждали в кабинетах, у кофейного аппарата, в столовой и даже во время дружеских посиделок в кафе по окончании рабочего дня. Те, кто не мог лично принять живое участие в разговорах, получили свою порцию сплетен по телефону, или в соцсетях. Так что теперь больше никто не сомневался, что Катерина и Максим Викторович…
– Ну, вы сами понимаете… – Алена потупила оживленно блестевшие глаза, не в силах сказать то, что и так витало в воздухе.
Катерина понимала, да. Вот только представить, как эта информация преодолела границы раньше, чем они с боссом, не могла. Вообще-то, по всем командировочным документам они жили в разных номерах.
– И откуда появились такие бредовые домыслы? – спросила Катерина, отчаянно надеясь, что все это – плод воспаленной фантазии какой-то обиженной дамочки, положившей глаз на Максима Викторовича. Случайное попадание, бывает же…
– Из первых рук! – воскликнула Алена. – Мне рассказала Танечка, а Танечке – девчонки из отдела продаж, а им – ребята из отдела снабжения, а они сами узнали из немецкого офиса, там все об этом говорят!
Все понятно. Конец провода испорченного телефона уходил прямо на немецкую землю. А там об этом знал только один человек. Этот пакостный Виктор, которому она сама же все и выложила.
– Будьте добры, принесите мне кофе, – попросила она Алену и удалилась в свой кабинет. Надо было подумать.
Но сосредоточиться ей не дали. Ровно через две минуты Алена возникла на пороге, победно таща изрядно помятый стаканчик, явно добытый в потасовке у кофейного автомата. Видимо, ей так не терпелось узнать подробности отношений ее непосредственной начальницы и самого генерального директора, что она либо отобрала у кого-то тот самый стаканчик, либо пытками и угрозами заставила кофемашину варить напиток быстрее…
– Знаете, – Алена как бы случайно вернулась к теме, переливая кофе в чашку и ставя ее на стол, – Тут никто не верил, что такое вообще возможно! Нет, конечно, надеяться-то не запретишь. Но… Максим Викторович ведь всегда неодобрительно относился к романам на работе. Тем более с подчиненными. А тут такое!.. Как-то же вам удалось…
– Ничего мне не удалось, – строго ответила Катерина. Сказала, как отрезала. – И будьте любезны, перестаньте повторять досужие сплетни и домыслы. У нас с Максимом Викторовичем исключительно деловые отношения.
«Когда мы не спим, обнявшись, конечно», – подумала она про себя. Вслух это наверняка добавлять не стоило.
– Ну да, ну да, – поспешила согласиться Алена.
Но ее хитрющие глаза кричали: «Отрицайте, отрицайте. Мы вам, конечно, поверим. Уху».
– Вот только я хотела уточнить, – не унималась секретарь, – в чисто рабочих, естественно, интересах, а Максим Викторович надолго задержится в Париже?
Катерина замерла на месте. И поразило ее вовсе не то, что рядовой помощнице финансового аналитика, оказывается, необходимо заранее знать о перемещениях генерального директора. А то, что он так быстро собрался в новую командировку, о которой ни словом не… Впрочем, это как раз нормально. С чего бы боссу обсуждать с ней, Катериной, свои планы. Но, раз уж он сейчас гуляет по Парижу, ее восхитительного платья он точно не увидит, увы.
– Вы к нему попозже приедете? – осмелела Алена, приободренная молчанием начальницы.
– Разумеется, нет! – Катерина сурово сдвинула брови и уткнулась в экран компьютера. – И давайте, приступим, наконец, к работе!
Она закликала мышкой по документам, вызывая их на экран. Алена, поняв, что здесь ей уже не раздобыть свежей порции сведений, послушно кивнула и удалилась, тихонько прикрыв за собой дверь.
Вот и правильно. Катерина попыталась сосредоточиться на графиках, послушно развернувшихся на мониторе, но ничего не получалось. «Ну, вы сами понимаете…», – звучали в ее голове слова Алены. Нет, ничего она не понимала. Ни того, почему ее шеф так скоропостижно отправился в Париж, ни того, почему ей от этого так досадно.
Следующие два дня Катерина практически не выходила из своего кабинета. Во-первых, потому что не хотелось слышать злобные шепотки у себя за спиной. А, во-вторых, потому что работы было действительно много и, несмотря на все усилия, меньше не становилось.
Наверное, так действовала нервная обстановка в рабочем коллективе, но теперь на простейшие задачи требовалось гораздо больше времени, чем раньше. То, что неделю назад Катерина делала так же легко, как белочка щелкала орешки, теперь требовало огромных усилий.
Стоило Катерине создать новый документ, как на чистом листе тут же появлялся профиль Максима Викторовича. Моргнешь – и вместо него уже белая простыня, на фоне которой бугрилась широкая, чуть загорелая грудь. А на этой самой груди уютно устроилась женская головка. Катеринина. Или теперь уже какая-то другая? Кто знает, что там у него в Париже…
Приходилось литрами пить кофе и собирать всю волю в кулак. Ну же, мозг, работай! Какие тебе ямочки между ключиц, какие завитушки волос на висках. Вот цифры, анализируй! Но победить себя оказалось сложно. Дурацкое воображение снова и снова предлагало к просмотру новые картинки. И они значительно отличались от тех, которые ценители искусства привыкли разглядывать на выставках.
К концу рабочей недели Катерина чувствовала себя совершенно измотанной. Работа двигалась крайне медленно. Преследующая ее повсюду анатомия Максима Викторовича превратилась в настоящее наваждение. И в этом точно было что-то сверхъестественное.
Да, теперь уже Катерина была настроена не столь скептически. То, что с ней происходило, явно имело какое-то мистическое объяснение. Может, эта старая ведьма напустила какие-то чары? Кто ее знает, вдруг она обладает талантом гипнотизера?
Как бы то ни было, но в ситуации нужно было немедленно разобраться. Поняв, что самостоятельно выпутаться из этого не сможет, Катерина решила прибегнуть к сторонней помощи. В субботу, проснувшись пораньше, она решила отправиться к Вольдемаре. Раз уж старая ведьма эту кашу заварила, пусть теперь сама и расхлебывает.
17
Как назло с самого утра зарядил ливень. Мало того, что таксист попался на редкость ворчливый, и все время, что они ехали, ругал правительство, дорожников, погоду и соседскую собаку, расшатывая и без того взвинченные нервы Катерины, так еще и район, в котором жила потомственная ведьма, тем самым ливнем словно размыло.
Метров за сто до дома Вольдемары путь преградила огромная лужа. Она широко разлилась поперек дороги, поглотив убитую грунтовку вместе с ее выпуклостями и впадинами и отхватив по изрядному куску от обеих обочин. Увидев это безобразие, таксист присвистнул и затормозил, наотрез отказываясь подъезжать ближе. «Не подводная лодка», – сказал он. Ежели завязнет по самые жабры, она, что ли, красивая, вытаскивать его будет? И вообще, эти дорожники…
Услышав первые слова надоевшей пластинки, Катерина поспешно рассчиталась, выбралась под дождь, от души хлопнув дверцей, и, проклиная все на свете, поплелась к знакомой калитке. Точнее, поскакала с камешка на камешек, балансируя при помощи зонтика. Кто там говорил о пользе утренней разминки? Вот вам, пожалуйста! Как ни старалась Катерина быть осторожнее, но по аккуратным светлым туфлям все же растеклось несколько грязных пятен. Да уж, покупая дорогую обувь, она и не думала, что в ней придется дефилировать в военно-полевых условиях. Оставалось только надеяться, что туфли оказались принесенными в жертву не напрасно. Вдобавок еще и за шиворотом стало холодно и сыро, и вовсе не потому, что дождь, а потому что Катерина постоянно размахивала зонтом, пытаясь удержать равновесие, и вода с этого зонта летела куда попало.
Миновав напугавшую таксиста большую лужу и неуверенно лавируя между мелкими, она мысленно формулировала задачи: нужно выяснить, что происходит, и, самое главное, как из всего этого выпутаться. С трудом отбившись от котов, которые, видимо, уже считали ее своей, а потому нагло терлись лохматыми мордами о многострадальные туфли, Катерина вдохнула уже знакомый запах сушеных трав и благовоний.
– Пришла-таки, – вместо приветствия сказала Вольдемара, увидев ее. – А ведь чуть не опоздала.
– Вообще-то мы не договаривались о времени, – деловито ответила Катерина. Она решила во что бы то ни стало не поддаваться на провокации и сохранять трезвость ума. – А если вам ваши магические приспособления доложили о моем визите, то могли бы сказать и о пробке, в которой я проторчала битый час.
– Я не о пробках… – ведьма посмотрела своим специальным многозначительным взглядом, который, видимо, должен был приструнить распоясавшуюся посетительницу и направить ее мысли в нужное русло.
– Время уходит. Упустишь свое счастье – наступят несчастья!
– Послушайте, – вздохнула Катерина. Она вовсе не собиралась снова погружаться в мистическую чушь, которая не вписывалась в рамки логики. – Можете оставить все эти присказки, я в них совершенно не верю. И объясните мне логично, что происходит.
– А что происходит? – насторожилась ведьма.
– Я в последнее время себя не узнаю… Думаю о нем все время! Даже когда не думаю – оно само думается! На работе сосредоточиться не могу! Признавайтесь, это ваших рук дело?
Катерина вызывающе уставилась на Вольдемару. Но ведьма была непрошибаема:
– Да я-то здесь при чем? – ее глаза насмешливо сверкнули. – Это судьба, а против нее не пойдешь.
– Ой, вот только не надо. Если и судьба – то какая-то односторонняя. Во всяком случае, он что-то никаких шагов не предпринимает. И знаков не оказывает! Так что нестыковочка получается. И предсказание ваше ненастоящее!
Нет, ну что за чушь она несет! Можно подумать, раньше она считала это предсказание настоящим!
– Что ж, помогу тебе, садись, – велела ведьма и показала на стул.
Катерина чувствовала, что разговор зашел куда-то не туда. Ехала она сюда с целью прекратить все это безобразие, а как-то так получилось, что жалуется на Максима Викторовича. Вот, мол, какой мне суженый попался, никак не хочет сближаться. Нет, с этой ведьмой точно что-то нечисто!
– А что ты хотела? Печаль у него на сердце. Раны от прежних отношений плохо заживают. Но к тебе у него чувство сильное. Только вот мужчина он – скромный и стеснительный.
– Кто скромный? Кто стеснительный? – опешила Катерина.
Ни одно из этих слов к Максиму Викторовичу точно не подходило.
– Суженый твой, кто ж еще?
– Тот, что голубоглазый и на «М»? – на всякий случай уточнила Катерина. Мало ли, ведьма суженых попутала.
– Он!
– Я бы не сказала… – задумчиво проговорила она. – Он уверенный. Бизнес у него такой… скромник не потянет. Да и с дамами общается вполне уверенно.
– Так то – с посторонними дамами. С ними любой уверенным будет, – увещевала ведьма. – А когда судьба – тут каждый сам не свой становится!.
И Катерина уже стала подумывать: а может, Вольдемара и права? Она-то сама тоже раньше в объятия ни к кому не бросалась, да еще так, чтобы руки-ноги действовали как-то отдельно от хозяйки. Вспомнив последние поползновения этих самых рук-ног, Катерина густо покраснела.
– Садись, поудобнее. Посмотрю, что там у вас… – снисходительно буркнула ведьма.
Они снова разместились за столом, на котором стоял хрустальный шар. Ведьма закатила глаза и начала сосредоточенно делать над ним пассы руками. С минуту она упражнялась, а потом стала внимательно вглядываться в прозрачную сферу. Катерина тоже попыталась что-нибудь там рассмотреть, но видела только увеличенный до невероятных размеров черный глаз Вольдемары.
– Нет! Не будет тебе от него первого шага! Так и просидит свою судьбу сиднем. Оба несчастными будете, если ты не поторопишься.
От возмущения Катерина подпрыгнула на стуле. Это что же получается, ей самой, что ли, инициативу проявлять? На шею ему вешаться? Да никогда в жизни!
– Нет уж, – решительно заявила она. – Пусть он там стесняется, раны свои залечивает, а вы мне пока отвар или травку какую дайте, чтобы я опять могла жить как раньше. Или амулет – я вашего ассортимента не знаю.
Бред, конечно, но Катерина была готова как утопающий хвататься за любую соломинку.
– Отва-а-ар? – протянула ведьма и громко засмеялась. – Ну уж нет, милая. От этого еще рецептик не придумали. А тебе поторапливаться надо.
– Куда? – не поняла Катерина.
– Ты что, совсем меня не слушала? – всплеснула руками Вольдемара. – Сказала же тебе, часы идут, двери скоро закроются. Если в ближайшие три дня вы не сблизитесь, то все! Удача отвернется и от тебя, и от него! Навсегда!
Вот это был уже полный бред! Мало того, что кто-то там решил, кто должен быть ее суженым, так теперь еще и поторапливают. И зачем она только сюда приехала?
– Ничего такого я делать не буду! – возмутилась Катерина. – На что вы меня толкаете! Не нужен он мне и даром!
– Тс-с-с! – испуганно зашипела ведьма. – О таком даже думать не смей! Сразу беду накличешь! Нужен-нужен!
Сумасшедший дом! Катерина встала и решительно направилась к двери. В чем-то ведьма была права: не стоит терять время. Вот сейчас она уйдет и лучше займется финансовым отчетом, который не успела сделать в пятницу. Это уж точно полезнее, чем сидеть с полубезумной теткой. Ничего хорошего из визитов сюда еще ни разу не вышло.
