Текст книги "Не шутите с боссом!"

Автор книги: Матильда Старр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

А еще у меня появилась надежда, что у моих все будет хорошо. Даже больше, чем надежда. Почти уверенность. Я ведь звонила по номеру, который дал Фил. И мне сказали, что всё устроят.

Та-дам, пам… Та-да-дам… Музыка заставляла что-то внутри переворачиваться, сладко и почти болезненно сжиматься.

Мы ехали долго. Миновали центр с его огнями и круглосуточно сияющими витринами и оказались на окраине, почти в пригороде.

Неплохой район. Не самый богатый, но вполне добропорядочный. Странно. Что такой парень, как Фил, вообще делает в таком месте? Если бы я пыталась представить его жилище, то наверняка вообразила бы нечто пафосное. Например, пентхаус в центре, с огромным окном, из которого отрывается захватывающая дух панорама. А Фил должен был выходить на балкон и наслаждаться видом города у своих ног. Да, это ему бы очень пошло.

И уж точно его жилищем не должен быть аккуратный домик с белым заборчиком и садовыми гномами на клумбах. Такой, как тот, перед которым мы остановились. Нет, в подобном доме должна жить симпатичная семья с двумя детьми и пикниками по выходным, этакие улыбающиеся румяные ребята, как на рекламных плакатах.

Но не Фил, от одного вида которого кровь стынет в жилах.

Может, водитель просто ошибся адресом? Впрочем, это вряд ли. Тот, кто работает на Фила, вряд ли может себе позволить ошибиться.

Громила вышел из автомобиля, открыл передо мною дверцу и проводил в дом. Но едва мы дошли до двери, за которой, судя по всему, и находился Фил, парень растворился, словно его тут и не было.

Я несмело приоткрыла дверь, заглянула внутрь.

Вот оно, полное несоответствие внешности и содержания. Берлога Фила, хоть и была снаружи оформлена как милый уютный домик, внутри все-таки была берлогой. Огромный диван, на котором можно было разместить с десяток девиц, шкуры на полу, камин с открытым огнем (куда смотрят пожарные!). И цвета – бордо, черный, золото. Вызывающая роскошь и кич. Да-да, именно так я себе все это и представляла. А белый заборчик и садовые гномы у входа лишь сбили меня с толку.

Фил был в халате. Что-то китайское или японское. С золотыми драконами на черном. Он очень подходил этой комнате. Здесь, дома он был совсем другой, чем в казино… И ничуть не менее опасный.

Увидев меня, он отложил в сторону книгу.

– Заходи, – сказал он, – и рассказывай.

В глазах – лед. Профиль точно высечен из камня – непроницаемый, жесткий. И все-таки красивый.

Я несмело прошла, остановилась в нерешительности. Кресел тут не было предусмотрено. Так что я могла либо сесть на диван рядом с хозяином, либо устраиваться на полу.

Но выбирать мне не пришлось: Фил указал на место рядом с собой. Я присела и осторожно втянула ноздрями воздух. От тонкого, едва уловимого мускусного аромата туалетной воды похолодело в животе. Знакомый запах. Очень знакомый. Моя кожа так пахла, после того, как он в своем кабинете… Нет, не думать, не вспоминать…

Облизав пересохшие губы, я стала рассказывать, стараясь не упустить ни одной детали, ни слова, ни жеста Питера Фолка. И – вишенка на торте – моя большая удача. Фил говорил, что попасть к нашему парню домой будет очень сложно.

– Он пригласил меня домой уже завтра, – я почти с гордостью протянула ему визитку с золотым тиснением. – Завтра в три пополудни.

Фил бросил взгляд на меня, затем на визитку. А потом смял ее с такой силой, словно она была в чем-то виновата.

– Это не его дом, – недовольно сказал он. – Не его дом, не его имя. Он хочет встретиться с тобой тайно и без обязательств.

Слова Фила прозвучали как пощечина. Лицо моментально вспыхнуло, даже ушам стало жарко. Значит, я показалась Питеру чересчур доступной? Напыщенный мажор решил, что на меня не стоит тратить особенных усилий. И Фил это понял. И вроде как в его глазах я уже – дешевка.

Нет, неправда! Это не так!

И – странное дело – оскорбил меня вроде как Питер Фолк, а я злилась на Фила. Но могу ли я злиться на Фила? Вот серьезно, в том ли я положении?

Он швырнул визитку в камин и она, полыхнув, растворилась в пламени.

Я ахнула. Проводила ее долгим взглядом. Не сгорают ли сейчас все мои надежды? Фил разрывает наш контракт?

– И как же теперь?.. – почти прошептала я.

Фил скривил губы в недоброй улыбке:

– Сейчас я тебе расскажу.

12

На следующий день я никуда не пошла. Ни на какое свидание, ни с каким Питером. Уж не знаю, ждал ли он меня в специально арендованном домике долго, ругая распоследними словами, или ушел сразу. Мне было не до того. Весь день заняли хлопоты и приготовления. Фил не обманул. С утра мне позвонили и сообщили, что для миссис Браун зарезервировано место в клинике и после полудня она может его занять.

Купить кое-что из необходимого, договориться с соседом, чтобы помог отвезти мать. Провести строгую беседу с мелкой Энн, чтобы не шалила, не ввязывалась в истории, а лучше вообще сидела дома и готовила уроки. Добраться до клиники, чуть не сойти с ума, пока идет оформление документов: чертова куча всяких разных подписей, вопросы, ответы, план лечения.

Все это заняло так много времени, что я едва успела собраться на работу. И мыслям о моем (точнее, вовсе даже не моем) поклоннике уже не было места.

Когда я вышла в зал, Питер Фолк был уже там. В субботу! Он никогда не играл по субботам. Значит, проняло.

Он ни разу не пришел играть за мой стол, словно избегая меня. Но я весь вечер чувствовала его напряженный взгляд, где бы ни находилась. Что ж, пусть посмотрит и потеряется в догадках, ему это только на пользу.

Я закончила работу около трех, неторопливо переоделась, поболтала с ребятами, у которых был перерыв. Да-да, теперь разговаривать со мной снова стало можно. Почему нет, раз уж Фил оставил меня работать, а не утопил где-нибудь, предварительно привязав к ногам что-нибудь потяжелее. Что и говорить, мои коллеги – приятные и симпатичные люди… Ну да я в них и не сомневалась.

Домой я не спешила. И вообще никуда не спешила. Шла медленно, глубоко вдыхая прохладный воздух, задирала голову, чтобы посмотреть на тусклые звезды. И ни капли не удивилась, что рядом притормозил бентли, как только камеры у входа в казино оказались позади.

– Садись, – мрачно сказал Питер Фолк.

И снова он не выглядел симпатичным и обаятельным. При других обстоятельствах я бы ни за что не села к нему в машину.

– О, какие люди! – я сделала вид, что не ожидала его увидеть, и опустилась на сидение автомобиля с видимой неохотой.

– Я ждал тебя.

Я пожала плечами.

– Съемные домишки и фальшивые имена – не мой формат отношений, Питер, – сказала я.

Он помрачнел. Видимо, то, что я назвала его настоящим именем, ему не понравилось. Ну в современном мире анонимность – трудная штука. Особенно в тех местах, где ты завсегдатай.

– Да брось, в казино тебя все знают. Глупо скрываться, – усмехнулась я и писклявым голосом передразнила несуществующую коллегу: – «О, Магда, ты вчера была звездой. Платок Питера Фолка. Ты хотя бы собираешься продать его на аукционе?»

Мой незадачливый кавалер молчал.

– Ты же постоянный посетитель, неужели думаешь, что мог бы меня обмануть? Пусть даже я тут новенькая. Останови вон там, я подожду автобуса.

Питер послушно притормозил, и я открыла дверцу. Он даже не пытался возражать или спорить. Если Фил не ошибся, просто так уйти он мне не позволит. И все же я выходила из машины очень, очень медленно. И небрежно-соблазнительно.

– Завтра в три, ресторан «Виттория». Оденься поприличнее, – скорее выплюнул, чем сказал он.

Бинго!

Я задержалась на мгновение, будто сомневаясь, и все-таки кивнула.

Вышла на остановке, проводила взглядом бентли и приготовилась ждать звонка, требования об отчете или чего-то в этом роде. Открыла сумочку, чтобы долго не копаться в поисках телефона. Потом подумала и достала его, чтобы был поближе. Я была готова к тому, что придется снова ехать к Филу с отчетом. И на этот раз новости у меня были действительно хорошими.

Но телефон молчал. Этой ночью Фил не позвонил.

13

Я проснулась рано, когда услышала, как захлопнулась дверь за мелкой Энн. И сразу же подскочила от ужасной мысли, которая почему-то не пришла в мою глупую голову нынешней ночью, когда я как ребенок радовалась, что над Питером одержана первая победа: меня пригласили в ресторан. Не в какую-нибудь там забегаловку, а в действительно хороший ресторан.

«Оденься поприличней».

Легко сказать! Боюсь, наше с Питером «поприличней» лежит в совершенно разных плоскостях. Узкая юбка и блузка – униформа для работы – самая дорогая одежда из всей, что у меня есть. А остальное… Джинсы, маечки, свитера и удобная обувь – вот и весь мой гардероб. В нашем районе не принято расфуфыриваться. Да его обитателям и не с чего.

Я умылась, выползла на кухню и растворила ложку кофейного порошка в воде. Подумала и досыпала туда еще ложку сахара. Рука потянулась к телефону. Это проблема, а все проблемы нужно обсудить с Филом. Уж он-то с легкостью все решит, у него хватает денег и возможностей. Что для него какое-то там платье?

С минуту покрутив телефон в руках, я все-таки его отложила. Сначала выпью кофе. Если бы Фил хотел, он позвонил бы мне сам. Но, похоже, он решил больше со мной не возиться и оставить меня один на один со своим дурацким заданием. И теперь ведь не свернешь – свою часть сделки он уже выполнил.

После недолгих раздумий я подошла к столу и выдвинула ящик с ложками и вилками. Подняла пластиковую вставку и достала тонкий конверт. Неприкосновенный запас. Деньги, которые мы собираем на колледж для мелкой Энн. Мама запрещала их тратить даже на лекарства. Спустить их все на платье казалось мне кощунством.

Я отпивала противный горячий напиток маленькими глотками – даже сахар не делал его вкуснее – и поглаживала купюры. В конце концов, я же получу какое-то жалование и потом смогу добавить деньги так, будто бы они никуда не исчезали! Только вот хватит ли этого? Одним платьем не отделаешься. К приличному платью потребуются и приличные туфли, а еще сумочка…

Уже прошло много времени, а я все еще крутила в руках остывшую чашку и не могла решить, как поступить: взять деньги мелкой Энн или все-таки позвонить Филу. Наверное, я сидела бы так до трех часов и в результате пошла бы в ресторан в джинсах, но мой телефон ожил. На дисплее высветился уже знакомый номер.

Фил! Он решил позвонить мне сам. Хорошо это или плохо, я не знала.

– Какие новости? – раздался голос из трубки.

Тратить время на приветствия он не собирался.

– Пригласил в «Витторию», – столь же коротко ответила я.

– Надо же! Неплохо.

Это должно было звучать как похвала, но звучало иначе. Так, словно Фил все равно чем-то недоволен.

– Тебе понадобятся платья, – он обо всем догадался и сам, без моих просьб, – и всякая ваша женская чушь. Во сколько у вас встреча?

Я ответила.

– Почему ты не сказала об этом вчера? – с досадой буркнул Фил.

Наверное, мне следовало бы промолчать. Любой, кто знает Фила, предпочел бы в подобной ситуации промолчать. Но я почему-то не смогла:

– Потому что я не знала, можно ли звонить. Потому что я не знаю, что можно, а что нельзя. Не знаю, что мне необходимо сделать. И даже не знаю, что нужно взять у этого вашего Питера, если я вдруг окажусь у него дома прямо сегодня. И как я это найду. И даст ли он мне это искать. Я вообще ничего не знаю!

Я замолчала, поняв, что еще немного – и сорвусь на крик. Разрыдаюсь и все испорчу. А еще – что, наверное, уже разозлила Фила этой своей неуместной вспышкой.

– Не окажешься, – холодно ответил он. – Сегодня точно не окажешься. Будь дома – тебе привезут платья. А потом выберешь время и сходишь по магазинам.

У меня было такое чувство, что он мрачнеет с каждым словом. Но причин его раздражения я не понимала. Все ведь складывается хорошо, так, как он и хотел? А платья… Это для меня они стоят целое состояние. А для такого, как Фил – вовсе нет. Тогда чем он недоволен?

– Ты можешь звонить мне в любое время, – раздалось вдруг из трубки. – Даже не так: ты должна звонить мне в любое время. Если я буду занят, я просто не отвечу.

Фил отключился, а я осталась сидеть, недоуменно глядя на трубку. Это что только что было? Я теперь вроде как лицо, приближенное к боссу? Что-то меня такая перспектива не особенно радовала.

Спустя пару часов в дверь позвонили. Я вздрогнула. Почему-то показалось, что на пороге окажется Фил, что он лично захочет проследить за процессом примерки. И будет внимательно рассматривать меня, пока я снимаю и надеваю вещи. От этой мысли по спине хлынули мурашки и дыхание сбилось. Но я быстро взяла себя в руки. С чего вообще мне лезут в голову такие глупости. В последнее время Фил держался со мной отстраненно и холодно, но воспоминания о том вечере, когда я впервые вошла в его кабинет, все еще были живыми и яркими.

За дверью топтался мордоворот. Тот самый, что отвозил меня в дом за белым заборчиком. Он поставил большую спортивную сумку за порог и тут же ретировался, словно Фил просил передать мне бомбу, и он хотел быть подальше, когда та рванет.

Я расстегнула молнию сумки и удивленно застыла. Платья не были дорогими. Нет, на полном серьезе – на свою зарплату крупье, если бы я не тянула в одиночку мелкую Энн и больную маму, а наш домовладелец не был бы жадной задницей, я бы спокойно могла покупать себе такие, ну уж по штуке в неделю точно. Фил решил на мне сэкономить? Или что?

Телефон тренькнул. На этот раз Фил не звонил, он прислал сообщение: «Примерь их по очереди, сфотографируйся в каждом и вышли мне фото. Я скажу, какое выбрать».

Наверное, следовало броситься выполнять поручение Фила, но у меня были сомнения, и я решила уточнить:

«Ты уверен, что это и есть то приличное, в чем можно пойти в «Витторию»?»

Повисла пауза. Ясно. Никто не собирался отвечать на мои вопросы – от меня ждали фотографий.

Я достала из сумки первое платье. Всего их было четыре, и ни одно из них нельзя было назвать вызывающим. Наоборот, женщину, надевшую такое платье, скорее можно было заподозрить в том, что она идет на собеседование и боится домогательств нового босса. И вместе с тем каждое платье по-своему соблазнительно подчеркивало фигуру, непостижимым образом создавая впечатление, будто я нарочно стараюсь выглядеть как синий чулок, но природная красота и сексуальность берут свое.

Одну за другой я отправила все четыре фотографии и получила ответ:

«А теперь – без платьев».

Что?! Это еще зачем? Я смотрела в экран телефона, словно надеялась, что буквы как-то сами собой переставятся, и сообщение примет какой-то другой смысл. Но нет, вместо этого пришло новое: «Не заставляй меня ждать». Всего четыре слова и точка в конце. Но меня словно обдало тем ледяным холодом и страхом, что и тогда, в кабинете Фила. Он не шутил. И мне с ним шутить не следовало.

Я, шепча ругательства себе под нос, стала стаскивать с себя одежду.

14

А потом остановилась и выпрямилась.

А ведь он сейчас не может мне приказывать!.. Во всем, что касается Питера, – может. Но мое фото в обнаженном виде – это ведь совсем другое. Это просто прихоть Фила…

Нет, ну правда – что он будет делать, если я сейчас скажу: «Не разденусь!» и фото не пришлю? Неужели объявит: «А-а, ну тогда все отменяется»? И его ручное чудовище приедет с минуты на минуту забрать сумку с одеждой? И никакого Питера Фолка, никаких договоренностей больше не будет?

Очень вряд ли.

Это я понимала хорошо.

По коже побежали мурашки от одной мысли, что я могу ослушаться. А ведь действительно могу… Я потянулась рукой к телефону и погладила его прохладную поверхность. «Нет!» – короткое слово. Простое. И я могла бы его написать. Это щекотало нервы. Я прерывисто выдохнула и убрала руку.

Тут вот какое дело. Я не хочу выяснять, что будет, если я откажусь. Как-нибудь обойдусь без этого знания.

И еще кое-что: я не хочу отказываться. Я прислушиваюсь к себе и чувствую, как странно и часто стучит сердце, пока я медленно стягиваю с себя мягкий трикотаж платья. Казалось бы, ничего особенного. Я раздеваюсь и одеваюсь по нескольку раз в день. Сейчас комната пуста, и нет никого, кто мог бы меня увидеть. Все как обычно. Но – нет. Я раздеваюсь для Фила. Понимание, что я делаю это не просто так, придает простому, в общем-то, процессу налет порочности, болезненный и сладкий. Ворсистая ткань съезжает по коже – и даже это ощущается как бесстыдная ласка

Я задержалась перед зеркалом, стаскивая с плеча сначала одну лямку бюстгальтера, потом вторую. Расстегнула застежку, задев пальцами кожу, и вздрогнула, словно спины коснулись не мои руки, а руки Фила. Дыхание перехватило, в животе трепыхнулся сладкий ужас. Медленно, очень медленно стянула трусики, теперь уже не подсматривая, а завороженно глядя в зеркало, как ползет вниз тонкая ткань, обнажая живот, ниже… Ниже…

Телефон снова нетерпеливо тренькнул. Сообщение.

А ведь Фил тоже знает, что я могу ослушаться и ни черта ему не прислать.

Интересно, сидит ли он сейчас у телефона, ожидая мое сообщение, которого может и не быть? М-м-м… Фил, вальяжно развалившийся в кресле, с телефоном в руках, похожий на хищного зверя – только кажется, что он ленив и расслаблен. В любой момент он соберется, в глазах мелькнет привычный лед, и он снова станет самым опасным человеком в городе. Но сейчас… Сейчас он напряжен и ждет моего ответа… От ясно вставшей перед глазами картины кровь застучала в висках, а по спине скользнул холодок, словно Фил стоял сзади и смотрел на меня, как тогда.

Я вздрогнула и потрясла головой, чтоб избавиться от наваждения.

Неторопливо повернулась, выбирая нужный ракурс, стараясь, чтобы в кадр не попало лицо. Не хватало мне еще глупых снимков в сети! Хотя, я почему-то была уверена, что таких сюрпризов ждать не стоило. Фил никому не даст даже взглянуть на это фото, и вовсе не потому, что заботится о моей репутации. Это – для него. Он не станет ни с кем делиться даже своей прихотью.

Я потянулась, выгнулась, еще немного повернулась перед зеркалом… Вот он, нужный ракурс… Сделав, наконец, фото, я внимательно вгляделась в него, пытаясь представить, как будет это рассматривать Фил. Щеки вспыхнули, и дышать стало тяжело, словно его горячий шепот: «Хорошая девочка. Мягкая, послушная…» – звучал у меня над ухом прямо сейчас. Словно его руки гуляли по моей груди…

Я замерла в ожидании ответа. Почему-то мне казалось, что это будет что-то особенное. Или мне хотелось, чтобы это было что-то особенное?

Ждать пришлось долго. Мой странный порыв улетучился, сменившись привычной тревогой. Я набросила халат – теперь нагота меня смущала, напоминая, что я сделала кое-что не слишком приличное.

Ответ пришел далеко не сразу, когда я уже думала, что ничего не будет, что Фил вовсе не хотел видеть меня голую, лишь собирался убедиться в том, что все под контролем, и, главное – я под контролем, от меня не стоит ждать сюрпризов.

«Позвони мне, когда все закончится».

Ну да, все верно. И зачем я столько времени крутилась у зеркала, ракурс выбирала? Глупость. Какая же глупость! Вряд ли он даже рассматривал то фото. Почему-то это вызвало обиду и разочарование. Неужели я ожидала чего-то другого?

Следом пришло еще одно сообщение.

«Скажешь, где тебя забрать».

Сердце подпрыгнуло и заколотилось так сильно, будто хотело вырваться из груди. «Скажешь, где тебя забрать». Я повторяла эти слова с разной интонацией, пока натягивала чулки и красила ресницы тушью. То, что у меня буквально через час назначено свидание с Питером, перестало играть хоть какую-то роль. Важным почему-то было именно другое: то, что странная игра, которую затеял Фил, и правил которой я не знала, продолжится…

«Так которое из платьев мне надеть? Ты не сказал».

«Любое. Я в них не разбираюсь».

15

Я зашла в «Витторию» и замерла на пороге. Наверное, это нормально – чувствовать себя в подобных местах не слишком уютно. Особенно для таких, как я. Все здесь, начиная с интерьера и заканчивая взглядом швейцара у входа, будто кричало: «Эй, детка, что ты себе вообразила? Думаешь, никто не поймет, что ты самозванка?»

Взгляд наткнулся на настороженно-фальшивую улыбку администратора. Не кислую как лимон, а слегка подкисшую, как йогурт, простоявший всю ночь на столе. О нет, я не сомневаюсь – эта улыбка может быть искренней и сиять от души. Разумеется, когда она обращена к по-настоящему дорогим гостям. Но мне сойдет и такая.

– У вас заказан столик? – спросил меня администратор.

Я еще только вдыхала воздух для ответа, а его физиономия уже заранее приготовилась принять скорбное выражение: «Оу, в таком случае вынуждены извиниться. У нас совершенно нет свободных мест». Хотя наверняка они были.

Но я ответила почти с вызовом:

– Я здесь встречаюсь с одним другом. Должно быть, он уже ждет меня…

И тут же похолодела от ужаса. А вдруг гадкий Фолк решил отомстить мне за то, что вчера я не явилась на свидание в тот съемный домик, отплатить той же монетой, и сейчас меня никто не ждет?

– …Питер Фолк, – продолжила я невозмутимо. – Его зовут Питер Фолк.

Улыбка администратора стала чуть более человеческой, но точно не более приветливой. По его лицу скользнуло то брезгливое выражение, с которым хозяйки смотрят на таракана у себя на кухне, а работники приличных заведений – на шлюх. Скользнуло и пропало. Все-таки они тут вымуштрованы не хуже чем крупье.

Я начала злиться.

Не на холеного администратора, которому в его тупую голову не приходит, что сегодняшняя случайная девица завтра может запросто стать законной миссис Фолк, и, памятуя об этом мимолетном унижении, которое пираньей вгрызется в ее память, чтобы остаться там навсегда, все семейные торжества и праздники будет проводить в «Астории», у конкурентов.

И не на Питера Фолка, который не нашел менее пафосного места для того, чтобы встретиться с девчонкой-крупье. Мог бы просто пригласить меня в кино или в городской парк на аттракционы. Места, где о социальном неравенстве быстро забывают.

Нет. Я злилась почему-то на Фила, который решил сэкономить и прислал мне четыре платья по цене одного. Одного, в котором здесь было бы не стыдно появиться.

– Пойдемте, я проведу вас, – администратору почти удалось не скривить губы, когда он это произносил.

И мы прошли.

Питера Фолка я увидела сразу.

Странно, в казино и около него он выглядел совсем иначе. Там этот парень ничем не отличался от других. Нервозность, жажда наживы, тревога и азарт в глазах – они делали всех посетителей похожими друг на друга.

А здесь, за столом у окна сидел вполне обаятельный мужчина и, в отличие от администратора, смотрел на меня так, словно его полностью устраиваю и я, и мой наряд, и вообще все-все-все. Когда мы приблизились, он поднялся со своего места и пододвинул для меня стул с таким видом, будто я – английская королева, не меньше. Замешательство и легкий испуг, что мгновенно проявились на лице администратора, стали мне наградой.

Но как только мой обидчик отошел, галантный и почтительный кавалер куда-то исчез. Теперь Питер смотрел на меня, как кот на хозяйский окорок, разве что не облизывался.

– Я смотрю и вижу перед собой кое-что особенное.

– Что же? – спросила я.

– Девушку, которая днем еще красивее, чем ночью.

Я улыбнулась, принимая комплимент. Если, конечно, это был комплимент. И решила, что стоит перевести разговор на что-то нейтральное.

– Великолепное место. Никогда здесь не была.

– Я и сам бываю здесь редко, – с улыбкой сказал Питер. – Только если нужно пустить пыль в глаза какому-нибудь толстосуму, с которым приходится иметь дело, или симпатичной девчонке, – теперь он улыбался открыто. – Не вижу других причин обедать в местах, где чашка кофе стоит двадцать баксов.

Я рассмеялась. Конечно, я понимала, что он может обедать где угодно. Но эта попытка убрать дистанцию между богатеньким плейбоем и девушкой из неблагополучного района была мне приятна. Питер Фолк обескураживал. Он менялся со скоростью света, и я никак не могла понять – кто передо мной. Симпатичный и обаятельный парень или больной ублюдок. Сейчас чаша весов точно склонилась в сторону обаятельного парня.

– Так, может, убежим отсюда? И пообедаем там, где чашка кофе стоит столько, сколько ей и положено стоить? – с улыбкой предложила я.

Это была не просто шутка, я и правда чувствовала себя здесь не слишком уютно.

Питер наклонился и заговорщически прошептал мне на ухо:

– Хозяин заведения мне кое-чем обязан. Так что наш сегодняшний обед не будет стоить абсолютно ничего. Отличный повод продегустировать все их деликатесы. Я уже сделал заказ, так что наслаждайся.

– Круто! – я улыбалась, и, кажется, на этот раз совершенно искренне. – И ты даже не оставишь им чаевых?

– Если ты так решишь – не оставлю.

Я вспомнила надменную физиономию администратора, и подумала, что именно так я и решу. А еще я подумала, что вечер обещает быть не таким уж отвратительным, а Питер Фолк все-таки милый.

Первое блюдо подали тут же. Салат-коктейль с каким-то труднопроизносимым французским названием. Или итальянским – я не сильна в языках. Только я потянулась вилкой к аппетитному кусочку, как Питер сказал нечто такое, от чего моя рука застыла в воздухе.

– Ты ведь девственница, верно?

16

– Что? – сначала я подумала, что ослышалась.

– Ты ведь слышала вопрос, – усмехнулся Питер, глядя мне в глаза. Похоже, ему нравилось меня смущать, а я совершенно точно была смущена.

– Ты уверен, что это подходящая тема, чтобы обсуждать ее с малознакомым человеком в ресторане?

Если бы я могла прекратить это свидание прямо сейчас, я бы немедленно это сделала. Хотя кому я вру. Если бы хоть что-то тут могла прекратить, меня бы просто не было в этом месте.

– Абсолютно, – Питер не собирался сдаваться. – Ты милая девушка, и ты мне нравишься. Но я не хотел бы терять время.

Теперь я пришла в еще большее замешательство.

– А какой ответ правильный? – холодно улыбнулась я. – В каком случае твое время не будет потеряно?

Он посмотрел на меня очень серьезно, и снова образ рубахи-парня испарился, как утренний туман, который сдуло ветром. Тот Питер, который выглядывал в такие моменты, меня пугал – не так, как Фил. Иначе. У него был взгляд человека, который, может, и не станет сам издеваться над кошкой, но с удовольствием постоит и понаблюдает, как это делают соседские дети.

– Утвердительный. И правдивый.

Я снова подумала, что если бы идея встречаться с Питером была моей, то прямо сейчас я швырнула бы ему в лицо тарелку с дорогим салатом, развернулась и ушла, оставив его самого разбираться с администратором и публикой. Но это было не так. И я точно знала, какова цена нашей беседы, а потому сказала:

– В таком случае, получи его. Утвердительный и правдивый. Правда, не думаю, что тебе это принесет какие-то дивиденды. Я девственница, – теперь я уже даже не боялась, что меня услышат за соседними столиками. – И планирую ею оставаться до свадьбы. Так что, если ты не любишь тратить время, рекомендую кормить своими салатами кого-нибудь посговорчивее.

Но Питер-отличный-парень уже снова вернулся. Его улыбка опять лучилась обаянием. Как он это делает?

– Кто-нибудь посговорчивее мне не интересен, а вот ты очень интересна. Так что я предпочитаю кормить ими тебя.

Сейчас, когда Питер стал веселым и милым, он опять не излучал опасности. И я подумала, что надо будет куда-нибудь записать большими буквами: не доверяй Питеру, он не тот, кем хочет казаться. Записать и периодически посматривать. Чтобы ни в коем случае не забыть.

Я пожала плечами и подцепила-таки вилкой кусочек, к которому тянулась. Лучше увести разговор в какую-нибудь безопасную сторону.

– Только салатами? Я надеялась, тут куда более разнообразное меню.

Питер расхохотался.

– Вот это мне нравится! Нет, мы не будем себя ограничивать. Ни в чем!

Он махнул рукой и подозвал официанта.

– А принеси-ка, дружок, нам карту вин!

Вино было бордовым и терпким. Я пила осторожно, маленькими глотками. Кажется, это новая игра, в которой он будет пытаться меня подпоить, а мне нужно оставаться трезвой. Впрочем, если он не любит легких побед, вряд ли в его планах напоить меня до бесчувственного состояния и увезти в домик для свиданий. Нет, должно быть что-нибудь более коварное и амбициозное.

Как только мы съехали со скользкой темы, разговор снова потек значительно спокойнее. Мне уже не приходилось напрягаться, ожидая подвоха. А может быть, дело было в вине. Я чувствовала, как зарумянились щеки, громче и игривее, чем следовало, смеялась шуткам… Так. Стоп. Я точно была осторожна со спиртным? Или все-таки захмелела? Нет, не думаю. Просто у меня хорошее настроение. Да и почему бы ему не быть хорошим. У меня несколько новых платьев, мама в отличной клинике, Питер, кажется, поддается моим чарам. А еще, когда это дурацкое свидание завершится, я увижу Фила.

Последняя мысль показалась удивительно приятной. У меня от нее даже мурашки по спине пробежали. Хотя, казалось бы, с чего бы?

– О чем ты сейчас подумала?

Этот вопрос, резкий, как удар хлыста, выбивался из неспешного хода нашей беседы. Я растерялась. Честный ответ был бы точно неуместен, и поэтому я ответила полуправду:

– Я думаю о том, что будет, когда наш ужин закончится.

Я ведь действительно думала именно об этом, верно?

– Неужели? – и снова Питер пробуравил меня пристальным взглядом.

– Я уверена, ты подготовил что-то особенное.

Это уже вранье. Когда дело касается Питера, я ни в чем не уверена. Он слишком… я задумалась. Слишком – что? И ответ вдруг пришел сам собой. Он слишком ненормальный. Странно, у меня не было ни достаточного опыта с такими людьми, ни каких-то особенных знаний. Но сейчас уже второй раз за вечер я подумала, что… Что-то с этим парнем не так.

– Ты ошиблась, – сказал Питер и взглянул на часы. – Я бы с удовольствием провел с тобой чуть больше времени, но рассчитывал исключительно на обед. Через полчаса меня ждут дела.

Мне пришлось изрядно напрячься, чтобы скрыть вздох облегчения. Итак, наша первая встреча подходит к концу. Теперь важно, будет ли вторая. Очень важно. Только он не должен об этом знать.

– Я разочарована, – с улыбкой протянула я, допивая вино. – Просто ужин, просто в ресторане? На такое способен кто угодно.

Я смотрела ему в глаза с вызовом.

– Я что-нибудь придумаю для следующего раза.

Я пожала плечами.

– Не буду говорить, что я тебе верю. Но так и быть, дам второй шанс.

Питер расхохотался.

– Обожаю девушек, которые дают вторые шансы.

Он подбросил меня почти до самого казино, остановил в двух кварталах, чтобы избежать камер, и уже через полчаса я была с отчетом в кабинете Фила. Но прежде чем рассказывать ему подробности своего свидания, я задала вопрос, который с самого начала волновал меня больше всего, и совершенно не давал покоя на протяжении последних нескольких часов.

– Фил, скажи, что связывает Питера Фолка и ту девушку на фотографии?