Текст книги "Не шутите с боссом!"

Автор книги: Матильда Старр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Ваша студенческая молодость, как я вижу, прошла бурно и интересно, – сказала я, отсмеявшись.

Вячеслав Павлович посмотрел на меня пристальным и странным взглядом. Настолько странным, что я мгновенно уткнулась в свою чашку и сделала несколько жадных глотков. Да уж… Намекать человеку, который всего лет на десять старше тебя, что его молодость прошла, наверное, было нетактично. Щеки мигом загорелись, а в горле стало так сухо, словно я только что пересекла пустыню от края до края под палящим солнцем.

– Но, думаю, мне об «объекте»… –  торопливо заговорила я и принялась наливать себе чай, чтобы хоть чем-то занять руки, ставшие явно лишними, – нужно знать все-таки больше, чем то, как он изводил своих преподавателей и однокашников, и вас в том числе.

– И что же вы хотите знать?

Я оставила в покое чайник и с самым профессиональным видом начала спрашивать:

– О том, как он живет сейчас. Где бывает? Чем занимается? Женат ли, в конце концов?

Ой… Последнее я ляпнула зря. Прозвучало так, словно я пыталась что-то разведать о потенциальном инвесторе, которого сама же недавно назвала симпатичным. Вячеслав Павлович подозрительно молчал. Он что, именно так и подумал? А ведь в моем интересе не было ничего личного! От ужаса я моментально вспотела, и теперь горели огнем не только щеки, но и уши. Благо их под волосами не видно. Я выдохнула и, взяв себя в руки, степенно пояснила, стараясь не срываться в оправдания и лепет:

– Ну а что? Надо же прикинуть, какие шуточки можно, а какие нельзя. А то подшучу так, что жена его бросит… и ни за что не поверит, что это был просто розыгрыш. Жены, они же знаете какие недоверчивые, ведь так?

– Не знаю, – хмуро отозвался Вячеслав Павлович. – И Сашка тоже не знает. Он не женат.

– Ну вот же, здорово! – с преувеличенным энтузиазмом заключила я и окончательно смутилась. Опять прозвучало как-то не очень. Будто бы я радуюсь тому факту, что симпатичный и веселый инвестор не женат. – Ну, в том смысле, что гораздо больше пространства для маневра! – поспешила исправить свою оплошность.

– Я так и понял, – хмыкнул босс. – Ну, раз вам достаточно пространства, то и маневрируйте.

Он отставил чашку, давая понять, что интервью окончено.

– Погодите! У меня еще столько вопросов…

– Все вопросы – в письменном виде. – Он посмотрел на часы. – А мне уже пора, поздно.

То ли мне показалось, то ли у него и вправду испортилось настроение. А может, он и вправду именно тот суровый босс, каким кажется.

7

Списка вопросов об «объекте» я так и не составила. Не была до конца уверена, что босс говорил это серьезно, а выглядеть глупо не хотелось. Пусть лучше он думает, будто имеющихся данных мне более чем достаточно.

И вообще. Прошло уже несколько дней, а разговоров о своем поручении Вячеслав Павлович больше не заводил. Я спокойно сидела в приемной с утра до вечера, выполняла самые обычные обязанности, и мне уже даже начало казаться, что вся эта история с розыгрышем сама по себе была розыгрышем. То есть Вячеслав Павлович отвел душу, наблюдая за моими терзаниями, и тут же забыл обо всем.

Наверное, следовало бы уточнить… Но подходить к боссу и спрашивать: «А вы не передумали, мне точно надо разыгрывать вашего приятеля?» – как-то не хотелось.

Конечно, я неизбежно возвращалась к мысли о том, что такого искрометного можно учинить, чтобы посадить в лужу любителя посмеяться над другими. Но толковых идей не было ни одной, а бестолковые казались такими бестолковыми, что я их и вслух боялась произнести…

– Вероника, добрый день! А ведь день совершенно прекрасный, не находите? – Инвестор с повышенной лохматостью, которому предстояло пасть жертвой моего остроумия, возник на пороге так неожиданно, что я вздрогнула.

Нет, не то чтобы совсем неожиданно. Разумеется, я предполагала, что раз уж у них с боссом какие-то совместные дела, то в нашем офисе время от времени появляться он будет. Но в списке дел Вячеслава Павловича на сегодня их встреча не значилась, а значилась работа с документами. Но, похоже, посетителя такие мелочи не волновали.

Равно как и вопросы корпоративной этики. Широко улыбаясь, он протянул мне букет. Ничего особенного, что-то синенькое с беленьким, шарообразно упакованное руками неизвестного флориста.

Я машинально приняла букет и растерянно пробормотала:

– Да, день неплохой. А вам назначено?

Я избегала смотреть ему в глаза. Неудивительно. Попробуйте сами выдержать взгляд того, кому готовите какую-то невероятную пакость. И при этом он вам совершенно ничего не сделал. Более того – ведет себя вполне дружелюбно.

– Мне? – удивился он. – Даже и не знаю. А что, теперь к Славке исключительно по назначению ходят? Еще скажите, что на него рецепт выписывать надо. И только в случае серьезных недомоганий.

– Вообще-то он работает с документами!

Мне не понравилось, что инвестор говорил про Вячеслава Павловича вот так – иронично, будто смеялся над ним. Я вдруг поняла, что грудью готова защищать босса от таких вот… юмористов.

– Пьет, что ли? – совершенно нелогично спросил инвестор.

– Почему пьет? – удивилась я.

– Эх, молодежь! Ничего-то вы не знаете. Вот что я скажу. Документы подождут. А я нет! – Он направился в сторону кабинета.

– Постойте, а цветы? Они… кому?

Вряд ли букет предназначался моему боссу.

– Какие же это цветы? – совершенно не желал становиться серьезным инвестор. – Это лекарственный сбор, успокоительный… Вам. Уверен: тому, кто работает со Славкой, он необходим.

– Неправда! – я все-таки не выдержала и взялась защищать босса. – Вячеслав Павлович, между прочим, прекрасный руководитель, чуткий, понимающий и серьезный…

– …зануда, – закончил за меня инвестор.

Соглашаться с Александром в данном вопросе мне совершенно не хотелось. Но он сказал это таким тоном, что не рассмеяться было невозможно. И я рассмеялась. И как раз в тот момент, когда я глупо хихикала, сжав в руках букет, на пороге кабинета появился босс. Увы, он не нашел лучшего времени, чтобы отвлечься от работы с документами и посмотреть, что за шум стихийно возник в приемной.

– Опаздываешь, – буркнул он инвестору вместо приветствия.

Ага, то есть он все-таки ждал посетителя! Они вместе будут с документами работать.

Вячеслав Павлович бросил взгляд в мою сторону. Очень недовольный взгляд. А я ведь только что его защищала. Ну кто в это теперь поверит!

Мой щеки вспыхнули, я растерялась и машинально спрятала букет за спину.

Вячеслав Павлович лишь покачал головой, и они с инвестором скрылись в кабинете.

Стоило двери за ними захлопнуться, как я обессиленно свалилась в кресло, обмахивая пылающее лицо подаренным троянским веником. Ну не идиотизм ли? Прятать букет, который босс и так видел! Вот зачем?

Я поставила «успокоительный сбор» в вазу, и действительно, сразу стало спокойнее.

Теперь мне предстояло решить еще одну важную дилемму.

Если эти двое уединились в кабинете и не просят ни чая, ни кофе, что мне нужно сделать? Притвориться, что меня тут нет и не отсвечивать, чтобы не усугублять ситуацию, или как порядочному секретарю все-таки сунуть нос за дверь и спросить: «Чай? Кофе?».

Вариантов у меня было целых два, и поэтому я то подходила к двери и смело бралась за ручку, то пулей летела назад, плюхалась в кресло и продолжала обдумывать этот важнейший вопрос дальше.

На всякий случай я вскипятила чайник и намешала две чашки кофе, а через пятнадцать минут, когда они почти остыли и стало ясно, что даже если заказ поступит, то придется все готовить заново, обе эти чашки я и выпила.

Вскоре инвестор Саша вышел из кабинета, как всегда улыбаясь. Вячеслав Павлович, провожая его, хмурился.

– Вероника, всех благ! – сказал мне наш визитер на прощание. – Постарайтесь не скиснуть от скуки и сохранить такой же цветущий и свежий вид.

Он скрылся за дверью, а я перевела испуганный взгляд на Вячеслава Павловича. Тот сердито сдвинул брови.

– А что, предлагать напитки посетителям у нас уже не принято? – мрачно осведомился он. – Или это и был ваш искрометный розыгрыш для нашего гостя? Если так, то могу сказать: не смешно. Придумайте что-нибудь получше.

Он скрылся за дверью, а я вздохнула. Почему-то была уверена: если бы я все-таки заглянула за тяжелую кабинетную дверь и спросила насчет напитков, меня бы сейчас отчитывали за то, что я прерываю серьезных людей во время важного разговора.

Но по крайней мере я получила ответ на мучивший меня вопрос: ничто не отменено, и от меня по-прежнему ждут какой-то феерической пакости в адрес симпатичного инвестора Саши. Я машинально подняла вазу с букетом и понюхала цветы. Запах был приятный, тонкий и не настырный. В отличие от инвестора. Я еще раз с удовольствием втянула ноздрями аромат «успокоительного сбора». И не смогла не улыбнуться. Все-таки цветы – это  приятно. Пусть даже их дарит такой тип, как наш инвестор.

Стоит ли говорить, что в ту же минуту дверь за спиной хлопнула. Шеф вышел из кабинета и конечно застукал меня в обнимку с цветами.

– Надеюсь, вы заберете это домой и не станете устраивать тут оранжерею, – сухо сказал он. – Доброго вечера.

8

Следующим утром я пришла, как всегда, вовремя. Следов оранжереи в приемной, разумеется, не было. Была почти стерильная чистота и деловая обстановка. А я изо всех сил старалась вести себя как образцовый секретарь.

Стараться-то я старалась, а вот получалась у меня полная ерунда. Я перепутала две встречи, отправила босса не в тот ресторан на ланч с партнерами, и он чудом умудрился не опоздать только потому, что эти рестораны были неподалеку. Сделала несколько ошибок в важных документах – в общем, все валилось из рук. Вечером, когда с делами было покончено, босс вызвал меня к себе.

– Вы это назло? – спросил он строго.

Неужели он действительно обо мне такого мнения? Конечно, я понимаю, что от человека, который подбросил пистолет, можно ожидать чего угодно. Но ведь это розыгрыш! А тут – намеренное вредительство, практически диверсия!

– Нет, – всхлипнула я, пытаясь не разреветься.

– Ну-ну, только без этого, пожалуйста, – нахмурился босс. – Тогда в чем дело? Что-то случилось?

– Я не могу придумать… – честно призналась я.

– Не можете придумать, что случилось?

Похоже, в его глазах я выглядела как-то совсем неважно.

– Нет, не могу придумать, как разыграть вашего инвестора! – сдавленно прошептала я, силясь проглотить большой колючий комок, ворочающийся в горле. – Только ерунда всякая в голову и приходит. Вот, к примеру, посылку прислать, чтобы тикала, с будильником. Или стриптизершу на важное совещание. А лучше стриптизера…  – Я развела руками, словно сама поражалась бездарности всех этих идей.

– Да уж, негусто, – согласился босс. – Хотя стриптизершу на заседание совета директоров… – Он задумчиво посмотрел в потолок, рисуя себе какие-то неведомые картины, но после вздохнул: – Нет, все-таки не стоит.

– Вот и я так думаю, – жалобно заключила я. – И главное, весь мозг уже сломала, с утра до вечера только о нем и думаю.

– О ком? – нахмурился мой босс.

– Ну как же, о ком? Об инвесторе. Что такого я о нем не знаю, что помогло бы мне придумать что-то по-настоящему…

– Значит, так, – перебил меня Вячеслав Павлович. – Достаточно! Не надо никого разыгрывать! – И после паузы добавил: – Раз уж это начинает мешать работе…

– Хорошо…

Наконец-то я выдохнула с облегчением. Если мой босс не настаивает, то и мне совершенно ни к чему напрягаться. Не получится накреативить чего-нибудь толкового, ну и не надо. И инвестор целее будет, и вообще… Я уже развернулась, чтобы выскочить из кабинета, пока Вячеслав Павлович не передумал, но он меня остановил.

– Минуточку! Но вы же понимаете, что задание все еще за мной. И раз уж с первым вы не справились, то второе к исполнению обязательно. Больше поблажек не будет.

Нет-нет-нет… Хорошее настроение сразу же как ветром сдуло. Я застыла в дверях и устало сказала:

– Вы знаете, я все-таки еще подумаю. Вдруг что-то да получится! Дайте мне еще один шанс!

– Что ж, – кивнул босс, – я даже не сомневался, что так легко вы не сдадитесь! К утру жду от вас план, хотя бы приблизительный. И, пожалуйста, сделайте так, чтобы  это не отражалось на работе.

Все-таки зря инвестор называет нашего босса занудой. Да и босс совершенно напрасно притворяется, что не способен на гнусные розыгрыши. Уверена, дурацкую чехарду с заданиями он затеял для того, чтобы надо мной поиздеваться. И пока у него отлично получается.

После работы я вышла из офиса и решила немного пройтись. Кто знает, может, на ходу я стану соображать лучше и искрометная идея все-таки меня осенит.

– Вероника, ну надо же! Совершенно не ожидал вас здесь увидеть, – раздался знакомый голос, от которого я, пожалуй, скоро начну уже дергаться.

– Действительно, какая неожиданность! Обнаружить меня через пять минут после конца рабочего дня рядом с офисом. Как такое вообще могло случиться?

– Вот-вот! Я был уверен, что Славка заставляет вас работать до полуночи, а если работы нет, то ссыпает в одну емкость несколько видов крупы и велит разбирать.

Я засмеялась.

– Крупа уже не в моде. Сейчас вместо этого заставляют оцифровывать архивы.

Я и сама не заметила, как так получилось. Только что я собиралась прогуляться в одиночестве – и вот мы уже идем рядом, инвестор Александр рассказывает мне что-то веселое, я от души хохочу, и непосильный груз рабочего дня, груз жуткого поручения, да вообще все грузы сразу, кажется, свалились с моих плеч.

И зайти в кафешку по пути оказалось делом совершенно естественным и заурядным. В ногах правды нет, а вот отличный чай и очень вкусная выпечка (честное слово, почти без калорий!) в кафе есть.

И  теперь  мы с ним сидим за столиком, а я почему-то жалуюсь на свою воспитательницу в детском саду, которая не оценила мой литературный талант, когда я громко и выразительно (и с гордостью!) прочитала стишок собственного сочинения. Ну да, туда затесалась пара словечек, которые я слышала от мальчишек на улице, и в общем-то я даже подозревала, что с этими словами что-то не то… Но нельзя же так с юным дарованием! Тем более что словечки отлично рифмовались и придавали произведению особый колорит.

Александр был полностью на моей стороне и порицал воспитательницу. Все-таки приятно, когда кто-то тебя так поддерживает!

И хотя вечер складывался совершенно волшебно, я-то точно знала, что использую его не по назначению. Мне этот вечер нужен был совсем для другого. Для того чтобы креативить в разрушительную сторону. Вот приду домой, загуглю «самые жестокие розыгрыши для коллег» или «как подколоть друга на первое апреля» и займусь самым что ни на есть отвратительным плагиатом. А что делать, не мы такие – жизнь такая.

Эта мысль разом испортила мне настроение.

– Знаете, Саша, я, пожалуй, пойду.

Я поднялась из-за столика, высматривая официанта. Еще с того момента, как мы сюда пришли, я твердо вознамерилась поделить счет пополам. Это ведь не свидание!

Но инвестор успел перехватить мое запястье раньше, чем я смогла исчезнуть.

– Мне кажется, вы чем-то очень-очень озабочены. Можете рассказать, вдруг я чем-то подсоблю.

Я вздохнула. Боюсь, передо мной сейчас сидит единственный человек, который  никак не может мне помочь. Так что вся надежда по-прежнему на интернет.

– Ну, рассказывайте! Я же вижу: что-то не так! – не сдавался он.

А еще этому человеку очень трудно отказывать.

Я опустилась на стул и какое-то время смотрела на добровольного помощника невидящим взглядом. А что… Вячеслав Павлович ведь не говорил мне, что объект не должен ничего знать о розыгрыше.

– Тут, понимаете ли, такое дело, – осторожно начала я. – Вы, говорят, большой специалист по розыгрышам?

9

Александр посмотрел на меня внимательно, уселся поудобнее и заговорил тоном соискателя на собеседовании:

– Многолетний опыт, креативный подход, отсутствие стыда и совести, чувство юмора явно превалирует над состраданием, могу предоставить резюме, отзывы, медицинские справки пострадавших.

Я расхохоталась, и он следом. Он вообще очень хорошо смеялся, открыто и заразительно. Я задумалась: а Вячеслав Павлович как смеется? Хм, кажется, смеющимся я его ни разу не видела. Интересно, а вообще кто-нибудь видел?

– …Но все это, как вы понимаете, в прошлом. Сейчас я солидный человек, бизнесмен. Я стал очень серьезным! Так что можете быть совершенно спокойны: общение со мной сделалось абсолютно безопасным. И даже если мы с вами сделаемся очень близкими друзьями, вы не обнаружите однажды столы и стулья в вашем офисе подвешенными к потолку.

– А что, вы и такое проворачивали? – Я смотрела на него с нескрываемым восхищением.

– Да что там проворачивать, – он скромно потупил взгляд. – Самым трудным было закрепить все на потолке. Пришлось довольно сложную конструкцию изобретать. Но оно того стоило!

Я попыталась себе представить, как это могло выглядеть. Впечатляло!

– И в каком же офисе вы так безобразничали? – заинтересовалась я.

– Не в офисе, в аудитории. Говорю же, с тех пор, как местом моего обитания стали офисы, я изменился, стал хорошим и скучным, честное слово.

Что-то мне не очень верилось в это «честное слово»…

– Расскажите еще что-нибудь.

Не то что бы я собиралась взять и один в один использовать какую-нибудь из его шуточек. Это было бы, во-первых, нечестно, а во-вторых, небезопасно. Вся затея могла провалиться уже на том этапе, когда он обнаружил бы плагиат и сообразил, что тут творится какая-то ерунда, и где-то он уже с чем-то похожим сталкивался. Но чем больше распалялся инвестор Сашка, рассказывая о своих художествах, тем больше я понимала, что разговор с ним я затеяла ох как не зря.

Во-первых, от обрушившего на меня шквала не слишком доброго креатива моя творческая мысль заработала в нужную сторону, и перед мысленным взором стали появляться образы грядущих розыгрышей. А во-вторых, слушая о страданиях ни в чем не повинных жертв этого негодяя, я совершенно перестала мучиться чувством вины. Напротив, начала себя ощущать чем-то вроде орудия кармического возмездия. Тот, кто столько издевался над другими, просто обязан испытать на своей шкуре все прелести розыгрышей. Да-да, именно с той самой стороны, с которой они, может, и не выглядят такими уж смешными!

– …И вот, представляете, выходит он из здания, а его машина вся полностью обмотана пищевой пленкой! И колеса, колеса! В несколько слоев! Тут и дураку ясно: вот так просто с места и не рванешь. А ему, как вы помните, только что позвонили из министерства. Ну, не из министерства, конечно, но он же не знал…

– Невероятно! И вас после этого не отчислили?

– Нас после этого не поймали, – с гордой улыбкой произнес он.

– Ну что ж, кажется, я услышала достаточно. Спасибо, Александр! – Я поднялась из-за стола и подала знак официанту. – Уже поздно, мне пора.

Я попыталась быстро расплатиться и исчезнуть, но у меня ничего не получилось.

– Если вы не оставили под столом хрустальную туфлю, – сказал он, – то сбежать я вам не позволю. Уже темнеет, улицы полны хулиганов, так что даже не рассчитывайте уйти отсюда в одиночестве.

Конечно, можно было бы что-нибудь придумать и все-таки вырваться из цепких лап инвестора, но что-то мне подсказывало, что это будет долго и трудно. Отступать он явно не привык. Куда проще дать ему довести меня до дома, а там уж в спокойной обстановке предаться творчеству.

Мы вышли из кафе, и я удивленно огляделась по сторонам.

Действительно, на улице успело стемнеть. Сколько же мы там просидели? Ну что ж, время, проведенное за познавательной беседой, я никак не могла бы назвать потраченным зря.

До моего дома было уже недалеко. Болтая ни о чем, мы прошли по освещенной улице, свернули в мой не слишком освещенный переулок. Ходить по нему всегда было жутковато, и я мысленно поблагодарила Сашу за то, что не топаю сейчас одна. Ни магазинов, ни кафешек, ни машин, лишь жилые дома с желтоглазыми окнами, пустая детская площадка с поскрипывающими качелями, несколько тусклых  фонарей, да рядок разномастных, неизвестно как уцелевших гаражей. Темно, тихо, вокруг ни души... И вдруг посреди этой тишины раздался оглушительный вой, леденящий душу, а следом откуда-то сверху упала и метнулась через дорогу черная тень.

– А-а-а! – закричала я и изо всех сил вцепилась в рукав Александра.

Он вздрогнул, но, кажется,  скорее от моего внезапного вопля.

– Испугались? – спросил Александр, придерживая меня за плечи. – Это же просто кошка, ничего особенного.

Теперь я уже и сама поняла, что потусторонний звук на самом деле исходил от вполне земного создания, которое, встреть я его днем, когда оно блаженно развалилось пузом кверху на солнышке, было бы признано милым и очаровательным.

Пока я раздумывала об этих удивительных метаморфозах, мы дошли до моего подъезда, и я остановилась, чтобы сказать инвестору: все, прогулка окончена,  объект благополучно доставлен домой.

Но не успела.

Александр, видимо, и сам догадался, что я не стала бы торчать у чужого подъезда, и сделал то, чего я от него совершенно не ожидала. Наклонился и поцеловал меня в щеку. Совсем легонько, едва коснулся губами. Ничего такого, что я могла бы воспринять всерьез. Тут же отстранился и сказал:

– Спасибо за чудесный вечер! Думаю, еще увидимся.

То есть все было очень прилично. Если не считать моих неприлично ярко вспыхнувших щек. Они просто огнем горели!

Я пробормотала свое «До встречи» и быстренько скрылась за тяжелой подъездной дверью, попутно размышляя о том, что теперь разыграть инвестора, видимо, будет еще сложнее. Эх, все-таки было бы куда лучше, если бы он не вел себя так дружелюбно, не носил мне цветы, не звал меня в кафе, не…

Стоп. А это точно просто дружелюбие?

Но не успела мысль как следует обосноваться в сознании, как все, что случилось сегодняшним вечером, невероятном образом сплавилось в одно целое и накрыло меня с головой.

Я замерла на ступеньках посреди лестницы, не в силах поверить в то, что произошло. Я придумала самый невероятный, самый чудовищный розыгрыш, который только могла сочинить.

Это было так круто, что я едва удержалась от того, чтобы не броситься назад и не поделиться  радостью с инвестором Сашкой. Уверена, он не только бы восхитился моей фантазией, но и позавидовал ей.

Но, в конце концов, мне сейчас надо не глупить, а продумывать детали.

Я влетела домой. Не разуваясь, плюхнулась в кресло, схватила с журнального столика первый попавшийся листок, ручку и стала набрасывать короткий сценарий розыгрыша и длинный список того, что понадобится для его воплощения в жизнь. Затем прошлась еще раз и еще, прикидывая, какие сложности могут возникнуть по пути: где и что может показаться недостоверным; где мой подопечный может сказать «Б» тогда, когда я ожидаю, что он скажет «А»; где свернет налево, когда мне нужно, чтобы свернул направо.

Так я просидела до глубокой ночи и смогла пойти спать лишь тогда, когда мой план начал казаться мне безупречным.

Но, засыпая, я все время возвращалась мыслями к тому самому ничего не значащему поцелую. Стоило ли говорить, что в мой идеальный план он никак не вписывался.

10

Я вышла в ночную темноту и прохладу, с удовольствием вдохнула. В казино тоже не было жарко, но та прохлада была иной – кондиционированной и ненастоящей. И все же сейчас меня не радовал ни вид ночного города, ни блеклые звезды над головой. Пальцы мои подрагивали, разве что коленки не тряслись. Я ведь ничего, совершенно ничего не знала об этом Питере. Почему так важно быть девственницей? Может, он сволочь и извращенец еще почище Фила, раз уж тот согласен на любые уступки.

Возле казино никто меня не встречал. Неужели он передумал? В последний момент сорвался с крючка? Такое тоже может быть, наверное… Поддался первому порыву, подлетел со своим платком, а потом, рассудив, решил, что связывать с крупье Фила – себе дороже. И правильно решил! Вернее, правильно для себя, а для меня…

Я нерешительно потопталась на месте и двинулась в сторону остановки. Посижу там, в четыре будет первый автобус. Жаль, что не вышло. Нет, я вовсе не горела желанием ввязаться в авантюру с сомнительным знакомством. Но на какое-то время мелькнула надежда, что я смогу помочь своим, и опускать эту надежду совсем не хотелось. Но, может, Фил что-нибудь придумает?

От воспоминания о Филе я поежилась. Он-то, конечно, придумает!

Стоило мне отойти от казино чуть дальше, черная машина почти бесшумно выехала со стоянки и мягко притормозила рядом. Сердце заколотилось в груди быстро и беспокойно. Я открыла дверцу и осторожно опустилась на сиденье, не решаясь спросить, почему он не встретил меня у казино, как и обещал.

Но спрашивать не понадобилось.

– У входа камеры, – тихо сказал Питер Фолк. – Мы же не хотим, чтобы тебя уволили.

Хватит сидеть как истукан! Я улыбнулась игриво.

– Точно не хотим? Я уже думала, ты скажешь, что теперь решил играть только дома, и тебе просто необходим персональный крупье.

Он покосился на меня, и я прикусила язык. Наверное, не нужно было так явно давать понять, что я мечтаю оказаться у него дома. Это может быть подозрительным.

– Предпочитаю играть в казино, а дома – жить, – довольно холодно сказал он. – Как тебя зовут?

И где тут симпатия? Где флирт? Он словно на работу меня нанимает. Я снова забеспокоилась.

– Магда. А тебя?

– Ян, – неожиданно ответил он, и я едва удержалась, чтобы не вскинуть удивленно на него глаза.

Вот значит как! Мистер Загадочность не хочет называться своим именем. Плохо, очень плохо, что Фил сказал мне, как этого парня зовут на самом деле. Теперь нужно будет следить за языком, чтобы не перепутать и не назвать его Питером.

– Где ты живешь? – спросил он.

Вот уж чего ему говорить я совсем не хотела. Где и с кем я живу – это мое дело. И всяким типам, у которых есть какие-то непонятные дела с Филом, лучше держаться от них подальше!

– Ты ждал меня, потому что решил подработать таксистом? – не очень приветливо поинтересовалась я. Возможно, я совершала ошибку, и с ним надо было разговаривать как-то иначе. Если так, то беда. Как бы ни была ему нужна я, он мне точно нужен больше. Но меня раздражало, как ведет себя этот напыщенный индюк. – Это ты сказал, что будешь ждать меня на своем чертовом бентли. Так, может, объяснишь сейчас, зачем? И что я делаю в твоей машине?!

– Хотел познакомиться, – его голос вдруг переменился – стал хриплым, и в нем уже точно не было холодности.

Странный парень… Ему нравится, когда на него орут? Или так я больше похожа на ту девушку с фото? Тогда надо так и продолжать.

– Ну вот, мы знакомы. Тебя зовут Ян, меня – Магда. Что дальше? Я отстояла на ногах целую смену и чертовски устала. Или говори, чего ты хотел, или я пойду на остановку. Я и так нарушила все правила, встречаясь тут с тобой. Хватит играть в загадочность!

– Прости, – сказал он, словно моя вспышка заставила его растеряться. – Я давно не ухаживал за красивыми девушками, – он улыбнулся совершенно обезоруживающе и снова стал похож на того милого парня с фотографии. – Видимо, растерял навыки. Наверное, это и вправду выглядит не очень, – он смешно наморщил нос, и я поняла, что с легкостью попала бы под его обаяние, если бы до этого не видела, что он может быть другим. – Ты завтра работаешь?

– Да. Как и сегодня – ночью, – уже мирно ответила я. И даже улыбнулась. – Несколько часов. Я пока новенькая, нас не оставляют надолго.

– Может быть, сходим куда-нибудь днем? Например, на ланч? Я знаю одно симпатичное местечко.

– Можно, – после короткого раздумья сказала я. Нельзя было соглашаться совсем уж сразу.

– Хорошо. Тогда теперь тебе нужно назвать мне свой адрес, и я немного поработаю таксистом. Буду знать, где тебя завтра забирать, – и снова обезоруживающая улыбка. Ямочки на щеках. Да он душка! Умеет же, когда хочет!

Только я на это не поведусь! На эту настойчивую просьбу меня подвезти я ответила со смехом:

– Если ты появишься в нашем районе на своей тачке, об этом будут судачить до второго пришествия. А на следующий день у меня начнут занимать деньги даже те, кого я до того ни разу не видела. Так что называй адрес своего местечка, и я там буду.

Он усмехнулся и протянул карточку. На дорогой бумаге с золотым тиснением. Там не было имени – только адрес.

– Вот это местечко. Будь там в три.

– Окей, – я выхватила карточку и сунула ее в сумку. – Значит, увидимся завтра, Ян? – я приготовилась выйти из машины.

– Может, я все-таки тебя подвезу?

Какой настырный!

– Нет, спасибо, – усмехнулась я. – Предпочитаю пятнадцатиминутной поездке с комфортом спокойную жизнь. Хороших тебе снов.

Я выскользнула наружу и пошла по направлению к остановке. Машина Питера… Стоп, мне нельзя называть его так!.. Машина Яна постояла с полминуты, а затем сорвалась с места и исчезла вдали.

Я дошла до остановки, достала карточку и в свете фонаря ее рассмотрела. Это не была визитка какого-нибудь кафе. Это был адрес дома в довольно приличном районе. Неужели все оказалось так просто? Двадцатиминутный разговор – и я уже приглашена к нему домой? Задание Фила почти выполнено?

Вот это было бы здорово…

Телефон в моей сумочке ожил. Кому еще я понадобилась в такое время? Я достала его и увидела скрытый номер. Ничего себе! Кто там такой таинственный? Может быть, не стоит и отвечать? Или все-таки стоит? Это запросто может быть Ян-Питер, каким-то образом раздобывший мой номер.

– Алло? – почти прошептала я.

– Далеко собралась? – раздался из трубки насмешливый голос Фила. – Ты забыла отчитаться.

Неужели я все-таки допустила оплошность? Но Фил не говорил, что мне нужно докладывать ему о каждом шаге. Впрочем, возможно, он привык, что все его сотрудники читают мысли, а о приказах догадываются по изгибу бровей.

– Мне вернуться в казино? – с готовностью спросила я.

– Нет, я уже оттуда уехал... Стой на остановке. Тебя ко мне привезут.

Стой на остановке? Откуда он знает, где я? Похоже, камеры есть не только у входа...

Сердце билось учащенно и гулко. Куда меня отвезут? И чего ждать от этой встречи с Филом?

11

Машина, которая затормозила рядом, выглядела зловеще и подозрительно. Приземистая, как пригнувшаяся для прыжка пантера, с хищным разрезом фар… Хотя в это время суток, пожалуй, любая машина будет казаться подозрительной, особенно на безлюдной улице с редкими и тусклыми фонарями.

Но водитель... Крупный, с мощной шеей, каменным лицом и огромными волосатыми клешнями, вцепившимися в руль... Если бы я не знала, что он работает на моего босса, если бы не приказ Фила отчитаться, ни за что бы к нему не села.

А так – прыгнула с легкостью, не слишком заботясь о том, куда меня везут.

Странно, с каких пор Фил стал для меня воплощением надежности, вместо того чтобы быть пугающим и ужасным? Наверное, я просто не в себе.

Мужчина за рулем молчал. Из колонок лился джаз. Казалось бы, я должна валиться с ног от усталости и почти дремать под тихую музыку, но нет. Пульс бешено стучал, а темнота впереди казалась не пугающей, а манящей. Я почти радовалась, что сегодняшняя ночь еще не завершена. В подобном было трудно признаться даже самой себе, но теперь мне уже даже нравилась эта игра. Опасность будоражила кровь, тайны придавали моей унылой и безнадежной жизни какой-то особый терпкий вкус.