Текст книги "Всё из-за неё (СИ)"
Автор книги: Матильда Аваланж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
ГЛАВА 3. Химия, пропади пропадом!
Будильник звенел уже минут пятнадцать, а Тоня все никак не могла выбраться из сладких сетей сна. В нем Арсен Шаховский, держал ее за руку и проникновенно говорил:
– Антонина, вы прелестны, образованны и умны. Мне бы очень хотелось видеть вас каждый день, без вас моя жизнь пуста. Я полюбил вас, как только увидел. Я, конечно, не рассчитываю на взаимность, это было бы слишком самонадеянно, но прошу, дайте хоть крохотную надежду, что вы когда-либо ответите на мои чистыи и искренние чувства к вам. Я готов ждать вечность!
Потом он поцеловал ей руку, а Тоня, а Тоня…
Тоня вскочила, отбросив одеяло. С ужасом взглянув на часы, поняла, что опаздывает! И почему мама ее не разбудила?
А, она сегодня с утра в библиотеке. Как неудачно! Тоня выхватила из шкафа первые попавшиеся вещи, кое-как натянула их на себя, и помчалась в школу, благо она была в соседнем дворе. Пробежав половину пути, Тоня поняла, что забыла свой дипломат с учебниками и тетрадками. Пришлось возвращаться.
Да что это с ней сегодня? Никогда раньше Тоня не опаздывала. Ну, ни единого разочка. Вот назло, ещё химия первым уроком!
Как на крыльях взлетая по школьной лестнице на третий этаж, она взглянула на свои наручные часики. Опоздала на пятнадцать минут! В голове даже промелькнула шальная мыслишка: прогулять, дождаться конца урока в столовой… Но нет, Тоня никогда не прогуливала. И не будет.
Пытаясь замедлить бешеный стук сердца, растрепанная, запыхавшаяся Тоня дернула дверь кабинета химии, вошла, и не глядя, выпалила:
– Здравствуйте, Олег Вячеславович! Извините за опоздание.
– Так-так-так, – послышался холодный голос Габриеля. – Наша Смирнягина все же соизволила явиться!
В гимназии он, как и Тоня, был без году неделя, а уже успел настроить против себя практически всех учеников. Однако директор души в нем не чаяла. Злые языки даже поговаривали, что суровая Сарделька влюбилась в молодого Габриеля. Так же, как и больше половины старшеклассниц. Последние не давали Олегу Вячеславовичу, прозванному Габриелем в честь автора учебника по химии, прохода. Он на провокации не велся, лишь иногда язвил по поводу слишком уж докучливых поклонниц. Вообще личная жизнь Габриеля была под секретом. Правда Наташка видела его один раз прогуливающимся с какой-то очень красивой девушкой, похожей на модель.
Тоня побаивалась Габриеля. И не зря.
– Вы на все уроки так опаздываете, или только на мои? – осведомился Олег Вячеславович.
Сегодня он был в чёрном костюме в тонкую светлую полоску и фиолетовой рубашке. Острые носы лакированных ботинок начищены, темные волосы расчесаны и заглажены назад. Ну, ни дать ни взять гангстер из Чикаго 30-х годов, а не учитель химии! Только шляпы не хватает и револьвера.
Ой, кажется она думает совсем не о том…
– Вы меня слышите, Смирнягина?
– Да, да, конечно, – промямлила Тоня. – Извините за опоздание, такое больше не повторится…
– Потрудитесь назвать причину, – не унимался Габриель.
– Олег Вячеславович, она просто look себе подбирала, – вмешалась Алина Лембич. – Вы посмотрите на этот утонченный образ.
– Не понимаю, о чем вы, Алина, – произнёс Габриель сухо. – А вы, Смирнягина, потрудитесь компенсировать свое опоздание блестящим ответом у доски.
Тоня и сама не поняла, что имела в виду Алина. Лук какой-то… Репчатый что ли? Вертяшкин и Кирилл о чем-то шептались, то и дело поглядывая на Тоню и хихикали. До неё донеслось «вот это штаны!», и девушка, наконец, взглянула на то, что она сегодня впопыхах на себя надела. Это были те самые штаны, которые ей купила мама и мешковатый серый пиджак. Все, как обычно. Почему же Алина со Снежаной так противно хихикают? Тоня перевела взгляд на Наташу Эклерову, но та что-то вычитывала в учебнике. Она так же, как и Тоня, была несильна в химии. Кстати, о химии…
– Смирнягина! – услышала Тоня раздраженный голос Габриеля. – Домашнее задание, живо!
Тоня, к счастью, быстро нашла в дипломате свою тетрадь по химии, на которой был изображен хорошенький пушистый котёнок. Принявшись бесцеремонно листать тетрадку, Олег Вячеславович присел на одну из задних пустующих парт. С неприятным чувством Тоня направилась к своему месту рядом с Наташей, но Габриель, не отрывая взгляда от ее писанины, произнёс:
– Куда это вы? Я слушаю ответ. Десятый параграф учебника.
То, что ее ответ не задался с самого начала, было ясно всем. Тоня что-то мямлила, краснела и запиналась. Все эти сложные предложения, которые она с таким прилежанием заучивала вчера, начисто выветрились из головы.
Однако Габриель почему-то не хотел прерывать ее, увлекшись перелистыванием тетрадки. Тоня бледнела. Домашнее задание на сегодня там было в нормальном виде… А вот то, что они писали на уроках, не совсем в нормальном. Тоня часто не понимала и не успевала записывать то, что Габриель карябал на доске, ведь он писал и стирал очень быстро. Поэтому химические формулы на листочках в клеточку перемежались пробелами и рисунками, совершенно не имеющими к химии отношения.
Судя по противному выражению лица Габриеля, Тоне сейчас мало не покажется.
– И как это прикажете понимать, Смирнягина? – Олег Вячеславович потряс ее тетрадью, да так, что содержимое стало хорошо видно парням, сидящим за ближайшими к нему партами. Вертяшкин заинтересованно вытянул голову. – Это что? Вы чем занимаетесь на уроках?
–Ну, я… не успеваю, – промямлила Тоня, вжав голову в плечи.
В старой школе на неё никогда вот так не кричали.
– Конечно же! – язвительно проговорил Габриель. – А взять и переписать у кого-то из одноклассников урок, разумеется, недостойно вашей персоны? Что здесь за ерунда, я спрашиваю? Выпускной класс, экзамены на носу! И я тут, значит, распинаюсь, чтобы вы постигли такую сложнейшую науку, как химия, а вы единорожков рисуете и феечек?
В классе засмеялись.
– А что, там, правда, единороги и феи? – поинтересовался Кирилл, вытягивая голову ещё сильнее, чем Вертяшкин.
– Правда, – кивнул Габриель и предъявил всем единорога, которого Тоня нарисовала вместо классной работы на прошлом уроке.
– Вообще-то больше на осла смахивает, – задумчиво склонил голову Колесников.
У Тони аж горло заболело от обиды. Она так старалась, вырисовывала, значит!
– А ещё тут строчки со стихотворениями… – произнёс химик презрительно. – У нас химия, а не литература, вы, вообще, в курсе, Смирнягина? Это уже ни в какие рамки не лезет! А ну-ка, давайте сюда дневник!
Тоне было так плохо, что она хотела провалиться сквозь землю. Все взгляды в классе были направлены на нее. И взгляды эти были либо насмешливыми, либо откровенно издевательскими. Единственный сочувствующий взгляд послан был Тоне Наташей Эклеровой, но та не могла ей помочь. Как сквозь строй, Тоня прошла за дневником.
– Едино…ро-о-ожица, – тоненьким голосом протянул кто-то ей вслед.
А в глазах Алины Лембич плескалась откровенная радость и наслаждение происходящим. Так же смотрели на Тоню и остальные «сливки» класса, и под этими взглядами она чувствовала себя голой.
– Штаны, – протянула Лена Сотина. – Эти штаны… Боже, даже моя бабушка таких парашютов не носит!
– Зато мой дедушка не отказался бы от такого пиджака, – ухмыльнулась ей в ответ Катя Ромашкина.
– Какая Смирнягина стала красненькая! – почти в полный голос хихикнул Димка Вертяшкин и добавил, сделав ударение на последнюю "и" в обоих словах. – Синьорина Помидорина!
– Ага, чем тебе не Меган Фокс? – заржал Кирилл.
Самое противное, что все эти грубые и обидные реплики Габриель наверняка слышал, однако и пальцем не пошевелил, чтобы все это пресечь. Так ужасно себя Тоня не чувствовала никогда. Но хуже этого, хуже всего на свете было то, что Арсен Шаховский все-все видел и слышал. Она не могла даже посмотреть на него, боясь встретить такой же враждебный и насмешливый взгляд. Что он теперь подумает о ней? Что дурочка какая-то, конечно… Да ещё к тому же в бабушкиных парашютах и дедушкином пиджаке.
Не выдержав, Тоня все-таки взглянула на Арсена.
У неё даже дыхание перехватило оттого, какой он красивый, и девушка, кажется, покраснела ещё больше, хотя куда уж больше. Он сегодня выбрал синюю рубашку, в тон своим потрясающим глазам. Арсен уткнулся в учебник и, казалось, к происходящему в классе был безучастен. Однако он поднял голову, и на секунду их взгляды встретились. Тоню точно обухом по голове ударило. Как же прекрасны его глаза! Тоне так захотелось увидеть в них восхищение… А какое тут восхищение, с этой химией? Пропади она пропадом вместе с Габриелем этим несчастным!
Так Тоня и заявила Наташе Эклеровой, когда они вместе брели по коридору из школьной столовой.
– Химия – страшная гадость, – согласилась с Тоней Эклерова, откусывая от пирожка с капустой.
По дороге им попалась Алина Лембич рядом с Игорем Улитиным, в окружении верных «сливок». Увидев их, Алина надула толстые щёки и изобразила тяжелую Наташину походку, на что девчонки покатились со смеху. Улитин тоже угодливо заржал.
Они прошли мимо, обдав запахом духов. Наташа расстроено вцепилась в пирожок.
– Какая же она стерва! Бывают же такие! Гадкая, самовлюблённая, злобная стерва! И худая, – вздохнула Наташа.
Сегодня на ней были черные джинсы в обтяжку и черная полупрозрачная кофта. Черные волосы были собраны в извечные хвостики, а густо подведённые чёрным глаза терялись в складках щёк. Толстые пальцы в серебряных перстнях сжимали следующий пирожок.
– Да уж, – отозвалась Тоня. – Только вот зачем ей это надо? Смысл так издеваться над другими людьми?
– Весело ей, вот что. А тебе бы не хотелось почувствовать себя королевой, окруженной кучей придворных?
Тоня крепко задумалась. Это было заманчиво, но соверешенно нереально...
– Даже если такое произошло, я бы точно не стала никого обижать, – сказала она. – Тем более того, кто слабее.
– Да что говорить, нам никогда не оказаться на их месте, – уныло оборвала Наташа. – Вон и Игорек в числе её свиты… Ненавижу! Гадина!
– Хорошо, хоть Арсен Шаховский не такой, – вырвалось у Тони, прежде чем она успела подумать.
Ей хотелось говорить о нем, и поэтому его имя так легко сорвалось с губ.
– Арсен Шаховский не такой? Кто тебе это сказал? – удивилась Наташа, принимаясь за третий пирожок, с повидлом.
– Ну, он вроде особо участия не принимает в проделках Алины, – неуверенно проговорила Тоня.
– Да он ещё похлеще этой шайки-лейки будет, – отрезала Наташа. – Поговаривают даже, что Арсен давно влюблён в Алину и у них шуры-муры.
Внутри точно что-то оборвалось. Тоня сглотнула комок, подступивший к горлу.
– Кто поговаривает? – расстроено пролепетала она.
– Да так, слухи, слухи… – неопределённо отозвалась Наташа, дожевывая пирожок.
Тониного интереса к Арсену Эклерова, кажется, не заметила.
Придя домой, Тоня первым делом полезла на профиль Арсена в Инстаграме, благо в приложении не было видно, кто заходил в гости. Прихлёбывая бульон из пиалы, она разглядывала посты Арсена, собирающие тысячи лайков и восхищенные отзывы. Такой великолепный, такой далёкий…
В комнату, неся тарелку дымящегося картофеля с гуляшом, вошла мама. Тоня попыталась выйти из Инстаграма, но тщетно.
– Та-ак, а это кто?
– Один парень, – ответила Тоня, которой все-таки удалось свернуть приложение. – Просто один парень.
– Антонина, а не рановато ты стала парнями интересоваться? – поджала мама губы. – Да ещё и такими красивыми.
– Я не интересовалась, он просто учится в нашем классе, – заверила Тоня.
– Увеличь своё внимание к учёбе. Госэкзамены, если ты не в курсе, еще никто не отменял! – напомнила мама, поставив перед ней тарелку, и вышла из комнаты.
Ф-у-у-ух… Хорошо хоть, дневник не потребовала! А то Габриель там целое сочинение накарябал красной пастой. А с электронным дневником у нее все в порядке – к счастью, химик там отписаться забыл.
Тоня отправила в рот ложку вкуснющей картошки и задержалась на другом посте Арсена – он в тренажерном зале поднимал гантели. А что если ей тоже пойти в тренажерный зал? Тогда она сможет видеть Арсена чаще, а, может быть, он даже заговорит с ней.
Мысли Тони прервал выскочивший красный кружочек рядом с самолетиком. Девушка очень удивилась – с тех пор, как она зарегистрировалась, ей не пришло ни одного сообщения. А вдруг Арсен почувствовал, что она думает о нём, и написал? Ведь такое бывает – когда вспоминаешь кого-то, а это человек раз – и появляется. Даже выражение такое есть «лёгок на помине».
От волнения у Тони вспотели ладони. Она вытерла их об рубашку и открыла директ. Однако оказалось, что это вовсе Арсен, а какой-то Александр Хухляев.
Привет, познакомимся?
Тоня зашла в его профиль и на фотках увидела очень худого юношу с оттопыренными ушами и в больших очках. Да уж... Однако Тоня все-таки ответила:
Привет, давай!
А что это у тебя за посты с игрушками, такие интересные?) Это картинки из интернета?
У себя в профиле Тоня разместила фотографии мягких игрушек, которые она связала. Она очень любила вязать, не пропускала ни одного номера журнала для любителей рукоделия «Ксюша». Она и животных разных забавных вязала, и даже одежду.
Это я вяжу.
Вяжешь? Правда? Так это же здорово! Сейчас нечасто встретишь девушку, которая таким тёплым домашним делом занимается… У тебя здорово получается) А я вот увлекаюсь компьютерами и всем, что с ними связано.
Тоня задумалась. Что бы ему ответить?
Ответ никак не приходил на ум. Она свернула диалог с Сашей и снова открыла фотографию Арсена. Неожиданно, вдохновленная его внешностью, Тоня достала крючок и коробку из-под обуви, в которой держала свои вязальные принадлежности и принялась вязать портрет парня.
Вообще портрет человека вязать очень непросто, и Тоня до этого не пробовала технику панно в вязании. Но почему-то казалось, что у неё получится.
Начинать нужно, конечно, с глаз, и потом обвязывать работу по кругу. И Тоня, не колеблясь, выбрала для радужной оболочки ярко синие нитки.
ГЛАВА 4. Разборки в раздевалке
Несмотря на средину октября, погода стояла жаркая. По телевизору постоянно говорили про какие-то аномалии, а Тоня просто радовалась теплу и солнышку. С деревьев ещё не успела облететь вся листва, и по дороге в школу Тоня набрала красивую охапку листьев – лимонных, рыжих, багряных. А в самом красивом листе сочетались все краски осени – от жёлтого до бордового… Вкрапления зелени делали его и вовсе необыкновенным.
Придя в школу, Тоня сообразила, что придется весь день таскаться с этими листьями. Надо было набрать их по пути из школы домой. Сразу бы и поставила в симпатичную вазочку на свой стол. Но увидела такую красоту и просто не смогла удержаться!
Первым уроком шла физкультура, которую из-за по-летнему тёплой погоды физрук по прозвищу Сеич, неизменно проводил на улице. Вообще-то его звали Пётр Алексеевич, но находчивые одиннадцатиклассники сначала уменьшили его имя до одного отчества, после сократили отчество до Алексеича, а потом и вовсе до Сеича.
В общем, он был неплохой, но иногда на него находило. Мог заставить мальчишек отжиматься до полуобморочного состояния, а девчонок – бегать до посинения. Но такое происходило крайне редко, да и то по вине самого 11 «В».
Тоня физкультуру не любила. Ну, вот не любила, и все тут! Во-первых, она чувствовала себя неловкой. Например, при беге, как ей казалось, она некрасиво выбрасывает ноги вперёд. Когда на прошлом уроке они бежали эстафету – девчонки против мальчишек, Тоня выронила деревянную палочку, которую ей сунула в руки Снежана. Мало того, что подлая палочка упала, так она ещё и покатилась по асфальту и свалилась в клумбу. Пока Тоня лазала по кустам, отыскивая дурацкую деревяшку, мальчишки успели одержать полную и безоговорочную победу и теперь издевались над девчонками. Особенно усердствовал, как всегда, Вертяшкин.
– Эх, вы, курицы неповоротливые – и бегать-то толком не умеете!
– Это мы все из-за неё проиграли, – не сдерживая злость в голосе, прошипела Снежана Денисова, бросив яростный взгляд на застрявшую в кустах Тоню.
– Тонька, вот ты неповоротливая! – поддакнула, как всегда Сотина. – Ну как можно быть такой неловкой?
– Да это, можно сказать, бриллиант вашей женской команды, – заржал Кир.
– Овца! – не унималась Денисова. – Мы, между прочим, на опережение шли, а из-за этой…
– Да хватит тебе, Снежка, – лениво прервала ее Лембич, стрельнув глазами в сторону Арсена. – И что ты хочешь от этого убожества?
В общем, когда покрасневшая Тоня выбралась из кустов вместе с эстафетной палочкой, класс встретил её дружным смехом. Она хотела понять, насмехается ли над ней Арсен вместе со всеми, но он стоял рядом с Алиной и что-то говорил ей.
Не смеялась одна Наташа Эклерова. У неё с физкультурой дела обстояли ещё хуже.
Тоня содрогнулась, вспомнив прошлый урок и злосчастную эстафету. В залитой солнцем раздевалке было пусто: она пришла слишком рано. Ну и отлично, сейчас Тоня тихонько переоденется, пока никого нет. Однако она лишь успела положить свои драгоценные листочки на дипломат, который пристроила на окно, как послышались звонкие голоса и в раздевалку во главе с Лембич ввалились «сливки» в полном составе. Они над чем-то хохотали, Тоня даже успела услышать обрывок фразы Алины «да он на задних лапках прибежит». Увидев рядом с окном Тоню, девчонки смеяться резко прекратили. Лембич окинула ее с головы до пят таким взглядом, как будто Тоня была лицом без определённого места жительства, забредшим в приличное заведение.
Ничего не сказав, «сливки» сложили свои яркие сумки на лавочку и принялись щебетать о каком-то недавно открывшемся салоне красоты.
– Ой, что за глупое название! «Гавайи»! – хихикала Вика Ромашкина. – Простецкое какое-то, как будто парикмахерская дешевая.
– Нормальное название, – оборвала ее Лембич. – Я видела фотки интерьера – там нормальненько все так сделано, с закосом под тропические острова, мебель плетёная… Можно будет как-нибудь заглянуть!
– Да там вообще будет супер, я уверена! – тут же подхватила подпевала Сотина. – Я могу записаться туда на маникюр, и потом вам расскажу…
– А это ещё что такое? – резко произнесла Алина, брезгливо указывая на собранные Тоней листья.
Листья лежали на ее дипломате, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Однако Лембич хотела услышать ответ.
– Это мое, – произнесла Тоня. – Я их собрала по дороге в школу. Пусть здесь пока полежат, на подоконнике. Они же никому не помешают?
– Да что ты перед ними оправдываешься! – в раздевалку вошла Эклерова. – Много чести!
– А ты, эклер ходячий, молчи! – огрызнулась Лембич. – Вечно себе освобождения у школьной медсестры выпрашиваешь, лишь бы на физ-ру не ходить!
Алина знала, куда бить. Ведь Наташа действительно делала все возможное и невозможное, чтобы не попадать на физкультуру.
– Хотя я бы на твоём месте, наоборот, только и физкультурой и занималась, – добавила свысока Лембич, смерив Наташу красноречивым взглядом.
Видимо, сегодня Наташе откосить от физкультуры не удалось, потому что на ней был чёрный в фиолетовую полоску спортивный костюм, сильно обтягивающий пухлую фигуру девушки.
– Слушай, отстань, а? – покраснев до корней волос, выпалила бедная подруга, кинула сумку на лавочку и выскочила за дверь.
Лембич невозмутимо продефилировала через раздевалку и кончиком кроссовки спихнула черную с вышитым на ней серебристым паучком Наташину сумку на пол. Тоня, ничего не сказав, подошла и, отряхнув собственность Эклеровой, положила на место.
Достопочтенная королева гимназии такого поворота явно не ожидала.
– Послушай, детка! Этот класс, как и эта школа – моя территория. Мне здесь позволено абсолютно всё. И даже не пытайся лезть, пигалица! Я размажу тебя по стенке!
Воздух в девчоночьей раздевалке был наэлектризован до предела, точно перед грозой. За спиной у Алины мигом образовалась поддержка. Преданные «сливки» окружили свою королеву, и теперь смотрели на Тоню так, что ей захотелось провалиться сквозь землю. А Лембич, точно подтверждая свою безоговорочную победу, толкнула Тоню и, брезгливо спихнув рюкзак, выплыла из раздевалки. За ней с гордо поднятыми головами последовали «приближенные».
Тоня все-таки подняла его и вышла вслед за ними.
– Что, жить надоело? – бросил проходящий мимо Вертяшкин. – Зачем лезешь к Алине, Меган ты наша несчастная?
-Она не права, – упрямо произнесла Тоня. – Зачем так скверно себя ведёт?
– Алина всегда права, потому, что она красивая, – отозвался вышедший из мужской раздевалки Эдик Колесников. – А ты – нет. Поэтому не отсвечивай тут, пигалица. Лезть к Алинке – заведомо проигрышное для тебя дело...
На физкультуру Тоня побрела точно во сне. Она первый раз услышала мнение парня о себе. И какое мнение! Сеич даже, заметив, что она слишком бледная, отправил девушку в медпункт.
Тоня волочилась по школьному коридору, обдумывая грубое замечание Колесникова. Она никогда особо не задумывалась о том, как выглядит. Мама твердо убедила Тоню, что главное – это красота души и скромность. Нельзя выглядеть и вести себя вызывающе, нельзя привлекать внимание, выделяться из толпы! Раньше Тоня думала, что это правильно, что так все и должно быть. Однако с переходом в новую гимназию все изменилось. Ей так хотелось почувствовать на себе восхищенный взгляд синих глаз Арсена...
Пахло свежей краской. На ярко синей стене рядом с окном висел листочек с надписью «Окрашено!». Она подошла к окну.
Ребята разминались на спортивной площадке. Лембич потягивалась, как дикая кошка – грациозно и красиво. От неё трудно было отвести взгляд: ярко-бирюзовый бархатный спортивный костюм очень шел к ее светлым волосам. А шелковый капюшончик спортивной куртки добавлял наряду стильности.
Как можно быть такой красивой и одновременно такой злой?
Арсен, пробегавший мимо Лембич, что-то ей сказал. Девушка засмеялась, тряхнула золотистыми волосами, заставив Тонино сердце забиться сильнее от ревности. Нет, ей никогда не соперничать с Лембич. Никогда!
В стороне ото всех Тоня углядела массивную фигуру Эклеровой. Она как будто пряталась, стесняясь своего лишнего веса. Наташа поглядывала на долговязого Улитина, который скакал вокруг Алины Лембич, как ручной пони.
Бедная Наташа! Невооруженным взглядом видно, что она влюблена в Игоря. А он ей ноль внимания, фунт презрения. Другое дело – великолепная Лембич. Интересно, все они парни такие? Им все равно, какой у тебя внутренний мир… Пусть в душе ты хоть Медуза Горгона, главное – чтобы внешность была красивая.
Но этого просто не может быть! Вот Арсен… И Тоня ещё раз нашла глазами его привлекательную фигуру в черном спортивном костюме. Если про всех в классе Тоне более менее понятно, Арсен оставался загадкой. Он ведь смотрел на нее… А вдруг Арсен не такой, как Вертяшкин или Улитин? Вдруг Тоня тоже нравится ему?
Тоже… И только тут Тоня осознала, что до одури влюбилась в Арсена Шаховского. Этот осознание настолько ее шокировало, что на минуту девушка даже забыла дышать. Ну да, все верно. Она никогда раньше не влюблялась, даже шуточно, в детском садике, поэтому сразу и не поняла, что к ней пришло наконец-то это заветное чувство. Вот почему она постоянно думает об Арсене, вот почему при виде него у неё подкашиваются колени, вот почему она так любовно вывязывает его портрет!
Но у неё нет ни единого шанса, подумала Тоня, вспомнив грубые слова Колесникова. Она не стильная, немодная и совершенно не уверенная в себе. Такого даже в самом райском сне не приснится, чтобы красавец Арсен обратил на неё своё внимание… Ну и пусть! Она просто будет молчаливо и тихо любить его. Смотреть на него издалека – это уже счастье. И все же… Ей показалось, что он тоже смотрел на неё?
Обуреваемая самыми разнообразными чувствами, Тоня в изнеможении прислонилась к стене.
– Смирнягина!
Окрик классной руководительницы заставил её вздрогнуть.
– Ты что, физкультуру прогуливаешь? – с явным намерением отчитать Тоню Решётка подошла ближе. – Так, а почему эту стенку обтираешь? Ну русским языком же написано, она окрашена, сохнет…
Точно! Тоня спохватилась, и попыталась отстраниться от стенки, но это оказалось не так уж и просто: потертая ткань ее мешковатого спортивного костюма намертво к ней прилипла. Одновременно девушка пыталась как-то объясниться с классной руководительницей:
– Я плохо себя почувствовала, и Петр Алексеевич отправил меня в медкабинет. Но по дороге мне стало еще хуже, и я… Простите! Я как-то не обратила внимания…
– Да уж, – буркнула Решетка. – А стену теперь перекрашивать придется.
Тоня наконец-то отлепилась от стены. Результат этого был плачевным. Пострадал и Тонин костюм, и стена тоже. На темно-синем очень хорошо были видны светлые следы краски. Похолодев, девушка вспомнила, что забыла сменную одежду.
– Елена Константиновна! – выпалила Тоня умоляюще. – Можно, я домой сбегаю, переоденусь?
– А сменка где твоя?
– Забыла!
– Ну, вот ещё, – произнесла Решетка раздраженно. – У вас после физкультуры химия, я тебе не позволю пропускать такой важный предмет.
– Но как же я в таком виде? – пролепетала Тоня.
– Раньше надо было думать. После химии у вас ОБЖ. Вот тогда и сбегаешь – разрешаю.
В медпункте расстроенная Тоня пробыла почти всю большую перемену. Симпатичная молоденькая медсестра измерила температуру и давление, посетовала насчет испорченного костюма.
– Хочешь, я напишу, что у тебя давление понижено, и домой пойдешь? – заговорщически предложила девушка. – А то как ты в этом по школе будешь ходить? Вообще не понимаю, почему учитель тебя не отпустил с занятий…
– Это будет нечестно, – возразила Тоня грустно. – У меня же все в порядке.
В раздевалку за дипломатом вернулась только к концу перемены, когда там закончили переодеваться девчонки из другого класса. По нежно-зелёному линолеуму ворохом были рассыпаны Тонины кленовые листья. Их уже успели затоптать, а в центре раздевалки, почти превращенный в крошево, лежал самый красивый разноцветный лист.
– Это вы листья разбросали? – строго спросила Тоня у пятиклашек.
– Тут так уже было! – наперебой заверещали девчонки. – Когда мы пришли, листья уже были разбросаны!
Тоня им поверила. Было явно видно, что по листьям кто-то прошелся тонким острым каблуком.
Химия, как и следовало ожидать, ничего хорошего не принесла. Тоня пригибала голову к парте, надеясь, что Габриель каким-то чудом позабудет о ее существовании, но все напрасно. Непреклонный химик, кажется, решил окончательно превратить жизнь ученицы 11 «В» Антонины Смирнягиной в ад, поэтому без малейших колебаний вызвал ее к доске. Она снова мямлила, краснела и запиналась под дружные похихикивания зловредных «сливок», с удовольствием обсуждающих конфуз с ее спортивным костюмом.
И Арсен все это видит, все это слышит... Превратиться бы в невидимку, и прочь отсюда, прочь!
– Смирнягина, в каких облаках вы витаете? Вообще-то я с вами разговариваю. Между прочим, ученикам желательно соблюдать хотя бы элементарные правила этикета! – прошипел Олег Вячеславович в конце её ужасного ответа.
Тоня попыталась объяснить про краску, но Габриель ничего не желал слушать:
– Мне абсолютно все равно, где вы вляпались в краску, вы могли переодеться не в физкультурную форму!
Домой Тоня пришла совершенно подавленная, и со всего размаху бросилась на диван. Что это за жизнь?
Ах, Арсен, Арсен… Какой же ты красивый, милый, и… такой недосягаемый. Ей нужно перестать думать о нем, ведь она такая неуклюжая, некрасивая… У неё нет ни единого шанса против той же Лембич. Да-да, Тоня просто не будет больше думать об Арсене. И все станет по-прежнему. Она будет хорошо учиться, вязать, читать книжки, переписываться с Сашей Хухляевым, который буквально забрасывает ее сообщениями.
Точно! Нужно же ему ответить! Он спрашивал про любимых писателей Тони.
Девушка открыла Инстаграм, но вместо того, чтобы открыть диалог с Сашей, наверное, уже в тысячный раз зашла на страницу Арсена Шаховского. Тонино сердце забилось, как пойманная птичка. А что, если написать ему? Нет, слишком страшно!
Между тем в ленте Арсена появилась новая запись: «Котэ у меня охотник». Это был пост с симпатичнейшим котенком, который смешно спрятался под креслом, как бы готовясь к прыжку. Этот простой и милый пост так затронул Тоню, что она, не соображая, что делает, нажала «Подписаться на профиль».
Одновременно с этим пришла новость из группы: «Дорогие участники группы и одновременно ученики 11 «В»! В следующую субботу в 18.00. в малом зале нашей гимназии состоится черно-белая дискотека для учеников старших классов!»
Дискотека?! Тоня никогда не была на дискотеке. Впрочем, смысл ей идти…
И тут в углу экрана выплыло оповещение: Арсен Шаховский подписался на профиль Тони.
