Текст книги "Степень отчаяния (СИ)"
Автор книги: Маша Сундеева
Жанры:
Короткие любовные романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Мама кивает, и по ее взгляду, быстро брошенному на меня, я понимаю, что ей будет учитываться каждое мое хриплое дыхание.
– Давай, я тебе помогу, – из большой клетчатой сумки тут же извлекается вязаный свитер, джинсы и моя любимая куртка.
– Мамочка, ты все это тащила? Но зачем? – нижняя губа отъезжает в сторону, а мама тем временем помогает мне натянуть свитер, и я сразу же обнимаю ее, оплетая с двух сторон мягкими рукавами.
Андрей радостно смеется, когда я подхватываю его на руки и быстро кручу в воздухе. Я целую сына в макушку, отмечая знакомый теплый запах пряных яблок.
Я скучала. Как же я скучала!
*****************
Маленький Андрюшка посапывает в кроватке рядом со мной. Я ни на минуту не хочу оставлять сына.
Однако безжалостное: “Абонент недоступен”, уже несколько часов раздающееся из трубки, похоже, рушит эти мои планы.
Я нехотя встаю и, тщательно прикидывая каждый следующий свой шаг, чтобы не наступить на скрипевшие половицы, иду в сторону кухни.
– Мам, слушай…
Женщина вздрагивает и оборачивается. Видит меня, и ее губы тут же растягиваются в улыбке: – Съездить хочешь к парню своему? Да, я понимаю. Знаешь, твой Андрей такой молодец! Приезжал сюда, с Андрюшкой играл, в зоопарк с ним ездил. Да и мне помогал, будь здоров: и в поликлинику возил, и в магазин.
От гордости сердце довольно екает, и я виновато произношу:
– У него просто “Абонент недоступен”.
– Да езжай уже! – мама смеется и мягко подталкивает в сторону выхода.
За всей ее напускной веселостью я чувствую страх и вновь крепко обнимаю женщину:
– Мам, я тебя очень люблю!
Возвращаюсь в комнату, осторожно беру со стола мобильный, опускаю его в карман и склоняюсь над кроваткой сына: – Андрюш, прости меня. Я вернусь, только не плачь, хорошо? Мама всегда рядом.
Изо рта моего сынишки вырывается сонное дыхание, и я не могу удержать улыбки.
Дети – просто восьмое чудо света.
Совершенно оправданно опасаясь поездов, до дома Андрея я добираюсь на автобусе.
Некоторое время стою под окнами его квартиры, задрав голову и вспоминая, как Кисляк махал мне из окна.
Ведь именно оттуда я когда-то увидела людей Зуева.
Почему-то мне страшно подниматься.Я очень хочу его увидеть, но какое-то дурное предчувствие поднимается из самих глубин моего существа.
– Андрюш, я жива! Я здесь! Я жива, слышишь?
– Поля!
Мотаю головой и с улыбкой буквально взлетаю на нужный мне этаж.
Еще немного, и я его увижу. Еще немного, и я скажу ему, что жду от него ребенка.
Нажимаю на кнопку звонка и нервно одергиваю куртку. Растопыренной пятерней приглаживаю волосы, быстро наклоняюсь и коротко обмахиваю носки ботинок, спасая их от пыли.
За дверью слышится скрежет замка, я с бешено бьющимся сердцем улыбаюсь во все 32 зуба.
А потом дверь распахивается, и все мои надежды рушатся, словно карточный домик.
На пороге стоит Яна.
========== 7. Боль. Отчаяние. И слёзы. ==========
POV Яна
Я как раз заканчиваю готовить сюрприз для Андрея – его любимые с детства мясные котлеты, когда кто-то звонит в дверь.
Вот блин! Андрюша опять забыл ключи! Пришел бы он чуть попозже, все бы уже было готово!
Новый звонок, и я поспешно убираю с плиты сковородку – еще не хватало, чтобы подгорели, вытираю руки полотенцем и спешу к двери.
Связки Андрея на месте нет, и меня это слегка тревожит, но я выбрасываю эту мысль из головы и поспешно нагибаюсь над замком.
Открываю дверь, и радостная улыбка вместе с именем мужа – мы так и не развелись. Просто не пришли в ЗАГС – уже готова сорваться с моих губ, когда я наконец-таки вижу, кто стоит по ту сторону.
Полина.
И ее глаза испуганно округляются, когда она замечает меня.
– Яна? – голос девушки опасно дрожит.
– Андрей тебя очень любит, а ты его обманываешь! – этот наивный голос вновь всплывает в моей памяти.
И тогда мне очень хотелось ее стукнуть… потому что она была до обидного права.
Она же умерла. Умерла и дала мне шанс!
Если соседи ее увидят, то об этом узнает Андрей.
Я торопливо оглядываюсь по сторонам, хватаю Полину за рукав разношенного свитера и грубо затаскиваю внутрь, захлопывая за ее спиной дверь.
Она почти не изменилась. Те же огромные, словно всегда плачущие глаза. Неизменный растянутый свитер и джинсы.
Помню, тогда я абсолютно не посчитала ее соперницей. На таких никогда не клюнет Андрей Кисляк.
Но что-то же в ней привлекло моего мужа.
– Снова решила испортить ему жизнь? – голос поднимается из глубины, пробуждая все чувства, которые я уже успела забыть.
Сколько же всего я тогда не успела ей сказать, когда рыдала над кроватью Андрея.
– Уж кто бы говорил! – она смотрит упрямо, и в глазах девушки я явственно читаю вызов.
Нет, она меня еще и упрекает!
– А ты случайно не забыла, из-за кого он зрение потерял? – рычу я, делая шаг вперед и добиваясь того, что Полина отступает и упирается лопатками в дверь. – Так я могу напомнить, из-за тебя и твоего парня!
Полина вздрагивает, будто я ее ударила.
Так ей и надо.
– Так что лучше тебе уйти, – почему-то вся ярость из меня выходит, как воздух из проколотого шарика. – Не стоит доставлять нам лишние проблемы. Как видишь, мы счастливы.
Взгляд девушки падает на рамку с нашей свадьбы, которую я совсем недавно поставила на полку в шкафу коридора, и она несколько раз часто моргает.
А она молодец. Я бы, наверное, не сдержалась.
– Хорошо, – как-то убито произносит Полина, разворачивается, нажимает на ручку двери, и ее каблуки стучат по лестнице.
А если они встретятся с Андреем? Он вот-вот должен вернуться.
Андрюша никогда мне не простит.
Я так боюсь его потерять.
Медленно бреду на кухню, подбрасываю на сковороде котлеты.
– Ян, я дома!
Он ее увидел. Точно, увидел! Они не могли разминуться.
– Оооо, какой аромат! Шел исключительно по запаху! – парень появляется на кухне и поводит носом над сковородкой. – Ян, привет!
Не увидел.
Облегчение накрывает меня, и я все-таки не выдерживаю. По моим щекам градом катятся слезы.
– Ян! Яночка, ты чего? – Андрей прижимает меня к себе, заглядывает в лицо. – Ян?
– Я так боюсь тебя потерять, – правда вырывается наружу.
На губах моего мужа появляется улыбка, и он зарывается носом в мои волосы:
– Ян, пожалуйста, не говори ерунды. Ты меня не потеряешь. Я тебя не оставлю.
– Прости, я так перед тобой виновата!
– Хватит! Я же сказал: не было этого, – Андрей ненавидит само воспоминание о самом дурацком поступке в моей жизни.
Но сейчас я не за это прошу прощения.
Однако я ничего не говорю мужу и просто утыкаюсь в его грудь.
Теперь все закончилось. Я не отдам его Полине. Она окончательно исчезла из нашей жизни.
Конец POV Яна.
POV Полина
Я бреду от уже ставшего родным подъезда, абсолютно ничего не видя – глаза застилает пелена слез.
– Андрей, не стоит! Яна вернется, и…
– Она не вернется.
– Я знаю, что ты все еще ее любишь.
– Поль, не говори ерунды. Я люблю тебя, слышишь?
Я же была права. Я же с самого начала все чувствовала!
Глупое, глупое мое сердце, зачем же я так к нему привязалась?
Нет, не привязалась. Полюбила.
А он, видимо, нет, если так легко нашел мне замену.
Я ведь так хотела его обрадовать!
Знакомая фигура в синей куртке появляется из-за угла. Я невольно подаюсь ему навстречу, а потом спохватываюсь и скрываюсь за стенкой беседки для детей – сколько раз я сидела здесь с Андрюшкой.
Андрюшка! Я же назвала своего сына в честь него!
Кисляк исчезает в подъезде, дверь хлопает, и я только тогда выхожу из укрытия.
Я даже не успела его как следует рассмотреть. Интересно, он сильно изменился?
Интересно, он хоть немного вспоминал обо мне?
Яна права. Мне не стоит больше лезть в его жизнь.
Ключ с трудом попадает в замочную скважину. Сразу в прихожей меня встречает радостная мама – и улыбка сразу уходит с ее лица.
– Полин? Что случилось?
Всё. Я и так слишком долго терпела.
И слезы, копившиеся во мне с самой квартиры Андрея, все-таки прорывают плотину и вырываются наружу.
– Он с Яной! С Яной, понимаешь? – обида, боль от предательства – все смешалось в этой фразе. – А я ведь беременна от него, мам!
Я падаю ей на плечо, и родные руки ласково гладят меня по спине.
Я ведь беременна от любимого человека. Но почему же тогда так плохо?
========== 8. “Кажется, ты потеряла” ==========
POV Андрей
Я уже иду к подъезду, когда замечаю знакомый силуэт.
Худенькая девушка с короткими темными волосами. Я инстинктивно подаюсь навстречу, а потом сам себя одергиваю.
Раньше я встречал Полину 10 раз на дню. Видел ее в каждой незнакомке, похожей хоть чем-то. Каждый раз кидался к ней… и пугал очередную девушку.
Вот и сейчас мое сердце все никак не может смириться с ситуацией.
Трясу головой и поднимаюсь по ступенькам.
Знакомый запах тут же заставляет меня улыбаться.
– Андрей так любит эти котлеты, готов их сотнями молотить! – заговорщически делится моя мама, подкладывая мне на тарелку новую порцию. – Хочешь, я тебе рецепт дам?
9-летняя Яна с готовностью кивает, с улыбкой глядя на меня:
– Знаете, мне кажется, у вас все равно будет вкуснее, – пожимает плечами подруга, и моя мама расплывается в улыбке.
– Нет, давай только попробуем!
И как только Яна это запомнила? Сто лет их не пробовал!
– Прости меня, – плачет девушка.
Я обнимаю ее. Мне кажется, моя жена до сих пор не может сама себя простить.
************
– Андрюш, что тебе на ужин приготовить? – Яна целует меня в щеку и улыбается. Это уже наш повседневный ритуал, такое повторяется каждый раз перед ежедневной тренировкой.
Я задумчиво закусываю губу:
– Ммм, может, быть какой-нибудь суп?
– Принято, – девушка улыбается. – Андрей, прости, у меня телефон звонит, до вечера!
Я киваю, натягиваю куртку, наклоняюсь зашнуровать кроссовки и улыбаюсь.
Под тумбочкой что-то блестит.
Ну, вот как так можно, так ведь и потерять украшение недолго!
Я осторожно беру золотой предмет и ошарашенно смотрю на собственную ладонь.
Этого не может быть.
Крохотная сережка. И она совершенно точно не принадлежит моей жене.
Более того, я определенно знаю ее владельца.
Яна никогда не проводила много времени в ювелирном магазине. Наверное, это потому,
что девушка с самого детства могла купить себе все, что только пожелает. Поэтому она заходила, брала понравившуюся вещь и выходила.
А вот Полина была совершенно другой. Эта худенькая брюнетка очень долго рассматривала украшения, смотрела их на свет…
А возле этих сережек вздыхала особенно долго.
– Поль! – я появляюсь в квартире, и девушка сразу же выпархивает в коридор.
Обвивает меня руками за шею, целует. Я же отстраняю ее от себя и лукаво заглядываю в глаза: – Ты помнишь, какой сегодня день?
Она хмурится и отрицательно качает головой. Я же наоборот, победно улыбаюсь. Эту причину я обдумывал всю дорогу домой.
– Сегодня ровно полгода с момента нашего первого поцелуя.
Ее глаза неверяще расширяются, а я вкладываю в них маленькую бордовую коробочку:
– Это тебе.
Пальцы уверенно открывают ее – и Поля громко вздыхает.
Маленькие золотые сережки с голубыми камешками.
– Андрей! Ты с ума сошел, это же безумно дорого!
– Всё! – я уверенно вскидываю ладонь, пресекая любые попытки девушки заговорить. Решительно разжимаю ее ладони и, вкладывая внутрь коробочку, соединяю их вместе ковишком. – Не хочу даже слышать о деньгах. Они тебе идеально подходят – это все, что меня интересует.
– Андрей… – она хочет что-то сказать, но вместо этого лишь испуганно замолкает и наконец-то совершает то, что я так давно ждал – целует меня. – Спасибо!
– Я люблю тебя.
Я рассматриваю этот предмет и все отчетливее понимаю, что не мог ошибиться.
Одно крепление расшатано, и мой мозг тут же вспоминает привычку Поли – она всегда теребит мочку уха, когда волнуется.
Но в тот день эти сережки совершенно точно были на ней!
Она была здесь после. ОНА ЖИВА!
– Яна! – плохо сдерживаемая ярость. Отвратительно сдерживаемая, если честно.
– Андрюш? – жена с улыбкой вылетает в коридор, прижимая к уху трубку. Видит меня, ее взгляд опускается на предмет в моей руки, улыбка мгновенно погасает, и девушка убитым голосом произносит: – Пап, я тебе перезвоню!
Опускает руку – и с болью смотрит на меня:
– Андрей…
– Давно она приходила? – чуть ли не по слогам произношу я.
Жена зябко обхватывает себя руками за плечи.
– Вчера. Андрей, слушай!
Вчера. А что, если Полина вчера мне не показалась?
Я смотрю на Яну, та делает шаг вперед, мягко касается моего плеча, тянется к моим губам.
– Кажется, ты хотела уехать, – безжизненно произношу я. – В Питер, если я правильно помню?
Она вздрагивает и отшатывается. Губы опасно дрожат.
– Андрей, слушай, я не хотела тебя потерять!
– Ты соврала мне! – я покачиваюсь на пятках. Я так убивался, а она просто-напросто взяла и скрыла то, что Поля жива! – Прости.
Ремень сумки выскальзывает из моей ладони, а я вылетаю из дома.
*******
Она катит перед собой коляску, и я невольно застываю на месте.
Она изменилась. Похудела, как-то вытянулась.
И глаза опухли. Будто она…плакала.
Что же ей наговорила Яна?
Она жива. Честное слово, до этого момента я в это окончательно не верил.
А сейчас она стоит передо мной.
– Поля! – я не выдерживаю и окликаю ее.
Она поворачивает голову, видит меня и застывает на месте.
А я вот совсем не могу стоять. Я даже не уверен, что смогу дышать, если сейчас же не удостоверюсь в том, что это не сон.
– Поля! – в несколько шагов пересекаю пространство между нами. Бесцеремонно сгребаю ее в охапку, прижимаю к себе, дышу ей в макушку.
Помнишь, я говорил, что скучал? Так вот, то, что я испытывал тогда – это одна миллиардная от того, что я испытываю сейчас.
– Андрей, – ее голос дрожит. – Как ты…?
Вместо тысячи слов я протягиваю ей сережку.
– Кажется, ты потеряла.
Ну, почему я говорю всякую ерунду?
Она берет ее на ладошку и робко выдыхает:
– Я даже не думала, что у тебя. Надо будет крепление заменить… – надо же, она так же, как и я не знает, что сказать.
Обычно я терпеть не могу ювелирные, где происходит какой-нибудь брак с украшениями. Я бы непременно приехал туда и устроил скандал, если бы это были другие обстоятельства.
А сейчас я готов заплатить этому криворукому ювелиру.
– Нет, – я качаю головой. – Ты достойна лучшего. А эту оставь на память.
– Андрей, – она наконец-то не скрывает слез. – Прости меня, я так виновата, что влезла в твою жизнь. Я ведь знала, что ты всегда любил Яну!
Какая же она все-таки глупышка! Моя глупышка.
– Поль, – шепчу я, придвигаясь к ней еще ближе и чувствуя, как глухо барабанит сердце. – Яна навсегда исчезла из моей жизни, обещаю. Я люблю тебя! И я так скучал…
Она поднимает голову, и я жадно целую ее, растворяясь в каждой молекуле ее родного запаха.
Я люблю тебя. Люблю тебя. Люблю.
Она отстраняется на долю секунды, а потом внезапно произносит фразу, навсегда перевернувшую мою жизнь: – Андрей, я беременна.
Первую минуту я думаю, что неправильно расслышал. Вторую – что неправильно понял.
И только потом наконец спохватываюсь.
Подхватываю ее и кружу в воздухе, а та громко смеется, утыкаясь лбом в мое плечо.
– Хватит! Пусти!
Ни за что. Ни на секунду. В следующий раз я вместе с тобой поеду на этом несчастном поезде. Лучше уж умереть вдвоем, чем жить… вот так.
Однако я все-таки слушаюсь девушку и медленно ставлю на землю. А потом наклоняюсь к коляске и смотрю на лицо ребенка: – Ну, что, Андреевич, начинаем новую жизнь?
========== 9. Я люблю тебя. Слышишь? ==========
АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ГЛАВА
(Эта глава вместо последней, альтернативный конец, поэтому сделайте вид, что не читали предыдущей) год спустя…
POV Андрей
Я редко бываю в этом сквере, но сегодня по пути с тренировки ноги словно сами завернули туда. И, как оказалось, не зря.
На детской площадке резвятся дети, и я останавливаюсь. За этот год я довольно часто “зависаю” в таких местах, потому что стараюсь вычислить подходящее место для Андрюшки.
А потом недоуменно хмурюсь. Темноволосый мальчишка в синей куртке и голубой шапочке с громким заливистым смехом скатывается с горки.
Андрей? Но что он здесь делает?
Я лихорадочно обвожу взглядом несколько мам и недоуменно моргаю.
Полина. Это точно она!
Не веря своим глазам, я делаю несколько шагов вперед, приближаясь к ней.
Она сидит на лавочке и наблюдает за своим сыном, одной рукой покачивая коляску.
Коляску?
Я не успеваю понять, что произошло, когда Полина поднимает голову и видит меня. И тут же привстает, обессиленно плюхнувшись обратно, когда я срываюсь с места.
Происходящее кажется нереальным, но моя умершая больше года назад девушка стоит передо мной.
– Полина! – я не говорю больше ничего, чувствуя, как опасно пересыхает в горле, а глаза щиплет от подступающих слез.
Только на этот раз – слез облегчения.
– Привет, Андрей, – ровным голосом произносит девушка.
Она стоит рядом, такая родная и одновременно недосягаемая.
Я непроизвольно опускаю взгляд на коляску и улыбаюсь:
– Как зовут?
Губы девушки трогает робкая улыбка:
– Надя.
У нее другая жизнь, а она даже ни на секунду не появилась в моей.
– Я… очень рад, что ты счастлива.
Что-то отражается в ее глазах, и она кивает:
– А я очень рада, что счастлив ты.
Эта фраза окончательно добивает меня.
Я не мог быть счастлив, потому что каждую секунду винил себя в твоей смерти!
– Почему ты мне ничего не сказала? – тихо произношу я.
Полина упрямо вскидывает голову:
– Я приходила. И наткнулась на Яну. А потом увидела все те фотографии. Я так перед тобой виновата…
Я не могу этого выносить.
– Поль, перестань! Ты не…
Стоп. Яна знала об этом? И ничего мне не сказала.
– Когда ты приходила? – выдыхаю я.
Она сводит брови в одну линию:
– Я не помню, около года назад, наверное.
Год. Она скрывала год!
Наверное, все потрясение написано на моем лице, потому что Полина смущенно опускает взгляд.
– А что ты здесь делаешь? – наконец вспоминаю я. Действительно – как девушка оказалась в этом городе?
Поля улыбается своей особой теплой улыбкой, какая всегда появляется на ее губах, когда речь заходит о Андрюшке: – Наде в поликлинику надо, вот мы здесь и оказались.
Ниточки никак не желают увязываться в узел, и я лихорадочно цепляюсь за одну из них: – А почему я тогда никогда тебя не видел, когда приезжал к Андрюше?
Она набирает в легкие побольше воздуха и словно отрезает:
– Я пряталась в дальней комнате.
Пряталась. Никогда не знал, что слова могут причинять такую боль.
– Зачем? – несмотря ни на что, нахожу только одно слово.
– Я не хотела вновь вмешиваться…
Она снова о своем. Кто вообще впихнул ей в голову эту абсурдную идею?
– Поль, а давай я тебя отвезу? – предлагаю я. – Раз уж твой муж даже не удосужился сопровождать тебя в поликлинику с вашим ребенком?
Она вздрагивает и смотрит на меня, как маленький ребенок, у которого отобрали конфету: – У меня нет мужа. Не надо меня отвозить. Андрей, прости, нам надо идти. Андрюша!
Мальчишка тут же оказывается рядом, приветливо машет мне, пристраивается к ручке коляски и толкает ее перед собой.
“У меня нет мужа”, – эти слова рефреном повторяются в моей голове.
– Полина!
Она останавливается и оборачивается. А я сдаюсь. Просто не могу больше.Я слишком долго терпел.
В два шага догоняю ее и целую. А она как-то робко всхлипывает, когда отвечает на поцелуй.
– Это моя дочь? – тихо говорю я, и сердце болью отзывается в груди. Пожалуйста,
скажи правду!
И она подчиняется:
– Да. Только не надо ничего, Андрей. Тебя дома ждет жена. Она тебя любит. И ты ее любишь. Пока.
И она исчезает, уходит с моими детьми: родным по крови и моим по воспитанию. И даже не оглядывается.
А я несусь домой.
– Яна! – резко распахиваю дверь.
Жена вылетает в коридор, видит меня и тут же осекается.
– Андрей, что случилось?
– Как ты могла? – только теперь слезы рвутся наружу. Слезы предательства, гнева, боли и тоски по потерянному времени. – Она жива, а ты ничего мне не сказала!
Она беспомощно смотрит на меня.
– Я не хочу больше тебя видеть, – каждое слово падает, словно камень, больно режет горло.
Она сощуривается, и в голосе девушки звенит боль:
– Ты выбираешь ее, а не меня? Почему?
Полина. Чистая, наивная, искренняя. И Яна, столько времени вероломно лгавшая мне. Почему? Потому что она настоящая. Потому что я люблю ее. Потому что она моя. Я смотрю на умоляющее лицо жены и внезапно понимаю, что перегорел. Мои чувства к ней окончательно остыли после ее второго предательства.
Ну, кем нужно быть, чтобы об этом умолчать?
– Прости.
Она жалобно всхлипывает и сползает вдоль стены, пряча лицо в ладонях.
– Уезжай, пожалуйста! – тихо произношу я и выбегая из квартиры, стараясь игнорировать доносящиеся из-за спины крики: – Андрей! Андрей, подожди!
Достаю из кармана телефон и набираю номер.
– Алло. Андрей, прости, пожалуйста, Андрюшка сегодня никуда не поедет.
– Любовь Григорьевна, я все знаю. Скажите номер Полины, пожалуйста! – я почти умоляю, готовый перейти на тонкое поскуливание.
Я так виноват. И я пойму эту женщину, если сейчас она мне откажет.
Но она, судя по всему, что-то улавливает в тоне моего голоса, потому что послушно диктует так нужные мне сейчас заветные цифры.
Я сразу же набираю этот номер. Долгие гудки, и я до крови закусываю губу.
Неужели она не ответит? Поля, пожалуйста!
Слишком долгая пауза, а потом, когда я уже уверен, что сейчас услышу равнодушное :”Абонент не отвечает”, на том конце тихий и безнадежно усталый родной голос: – Алло.
Облегчение. Честное слово, я никогда еще не испытывал такого облегчения!
– Поль. Поль, я люблю тебя! Слышишь?