Текст книги "На перекрестке судеб"

Автор книги: Маша Миль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 3

Левинский с улыбкой перелистнул ежедневник. «Соболев темнит» – эту строчку можно было переписать и на этот день, ибо темнить и таить тот умел как никто другой. Из характеристики следовало, что Соболев решительный, инициативный, смелый, нестандартно мыслящий сотрудник. В этих качествах Левинский убедился в первую же неделю его службы, а вот сухая строчка «несоблюдение субординации» должна была объяснить, почему такой ценный сотрудник был переведен в их город, по дороге поменяв звание майора на капитана. Сам он не спешил поделиться и поплакаться на перемены в жизни.

Шлейф сплетен, сопровождающий такие переводы, отсутствовал. По своим каналам, Игорь узнал, что перешел Соболев дорогу одному высокопоставленному генералу, попутно сокрушив тому дорогущую металлокерамику во рту. О причинах конфликта информации не было. Игоря как старшего такой расклад устраивал. Применение соболевских кулаков тоже имел возможность наблюдать, но по делу, и каждый день убеждался в правильности характеристики. Единственное, что не отразилось в печатных строчках, это бесконфликтность и коммуникабельность Артема. Тот быстро вписался в жизнь отдела, легко завел знакомства во всех службах, но особенно впечатляло его общение с задержанными, было у него особое чутье. После его допросов следователю даже один и два не надо было плюсовать, он уже получал готовый результат.

Перед столом Игоря возник Соболев, как всегда вошедший бесшумно.

– Привет. – Артем протянул руку. – О чем задумался?

– А знаешь, она ничего, красивая.

Артем напрягся, в его мыслях была одна женщина, о ней он думал с утра, решая, проводить ее до работы или неожиданно нагрянуть на станцию. В данный момент он занимался поисками благовидного предлога, и вторжение Игоря с абстрактной формулировкой отвлекло его.

Мгновенной вспышки в глазах подчиненного было достаточно, чтобы удостовериться в правильности своих предположений:

– С утра переговорил с Петровым по поводу аварии, все под контролем. В местных новостях репортаж вчера был, наверняка не спустят на тормозах. Я уже глянул, тебе ссылку скинуть? – Игорь улыбнулся деланому безразличию товарища, уже точно зная, что и без ссылки тот перевернет весь интернет. – Сказали, что у врача сотрясение, как она у тебя отработала?

– Нормально отработала, профессионально. – Соболев открыл первое попавшееся под руку дело.

– А вот мне интересно, по твоей классификации она кто? – продолжил пытать Левинский.

– Женщина в кубе. – Артем поднял предостерегающий взгляд.

– Лицо у нее суровое. – Сомнений относительно хмурой задумчивости сотрудника у Игоря не осталось.

Повисшую паузу нарушил Батенко:

– Всем привет. Хорошо, что все на месте. Тамара пирожки испекла. Артем, ставь чайник.

– Вот бы так каждый день – ни одного вызова. – Игорь потянулся, стул под ним скрипнул. – Я столько со школы не писал, если мы так отчеты будем строчить, в конце месяца премию получим.

– Не сглазь, еще полчаса, – предостерег Соболев. – Отчеты о чем? О не проделанной работе?

– Ты не умничай, за тебя больше всех влетает, дело в суд передавать надо, а у следаков твоих отчетов нет. Сегодня продуктивно поработали. – Левинский собрал со столов папки и запер их в сейф. – Леха на дежурство, а мы с тобой по домам. Или по пивку?

– Нет, я пас.

– Опять скажешь, дома надо убираться? Ну иди уж, Синдерелла ты наша.

***

Он и себе не мог объяснить, что ему нужно от нее, но, выйдя из отдела, точно знал, что снова пойдет в тот двор и увидит ее.

Репортаж был совсем коротким, Надю показали мельком, под капельницей, а также ее фотографию, видимо, из личного дела, на ней женщина была по-деловому строга. Все еще надеясь освободиться от внезапного наваждения, Соболев приказал себе не звонить Сергею до обеда, закапывая свой интерес в сводках по задержанию. У него это прекрасно получалось, между писаниной они с Левинским перекидывались едкими замечаниями или хохмили, припоминая подробности некоторых выездов, но как только он остался в кабинете один, рука непроизвольно потянулась к телефону.

Словоохотливость Сергея радовала. После благодарности за привлечение к аварии Петрова, он пожаловался, что другую машину им не дают и его отправляют в отпуск без содержания.

– Тут я тебе ничем помочь не могу, а Зимина на больничном?

– Да, главный сразу после репортажа по телеку ей позвонил и сказал, чтобы она не смела появляться на станции, для всех она лежит в стационаре.

– И что, она лежит? – С надеждой поинтересовался Артем.

– Ну нет, конечно, это ж Зимина! На своей второй работе трудится, она у нас вообще передовик.

Про вторую работу Соболев уже знал – частный медицинский центр.

– А что, она так в деньгах нуждается?

– Жила бы одна, хватало бы, но у нее на шее муж-бездельник, иногда мне кажется, что она и работает с утра до ночи, чтобы дома меньше бывать, кому ж приятно пьяную рожу наблюдать.

– Но ведь не уходит от него, хотя, наверное, поклонники у нее есть.

– Желающие есть, только она не так проста, как им бы хотелось. Да она и работает не так давно, года еще нет, может, месяцев восемь.

***

– Не проста, это точно, – думал Артем, входя в темный двор. До медцентра он доехать не успевал, поэтому решил снова ждать во дворе. На этот раз он подстраховался на случай появления Зиминой с провожатым. Покружив по двору, поменял точку наблюдения, переместился ближе к подъезду, если, как и вчера, от арки она пойдет одна, то здесь никто не помешает перехватить ее.

У новой позиции был большой минус: нельзя было слышать пару, да и видел он только их темные силуэты. Они простояли дольше, чем вчера, неизвестность нервировала Артема. Наконец светлый плащ отделился от темной стены, и цокот каблучков быстро приближался.

– Поздновато вы домой возвращаетесь. – Соболев вышел ей навстречу.

– Что случилось? Почему вы здесь?

– Сами как думаете?

– Что-то с соседями? Они живы?

Артем усмехнулся, получилось зло и горько, и от этого следующие слова прозвучали иронично и не понравились Наде:

– Просто хотел вас увидеть.

– Снизойти, – уточнила она и хотела пройти, но он остановил ее, схватив за предплечье. – Вы что творите? – вскрикнула гневно.

– Извините, не хотел сделать вам больно. Уделите мне немного времени.

Она подняла голову, видимо, оценивая нулевые шансы увидеть окна своей квартиры. Соболев сделал шаг к ней, она отступила, он подошел совсем близко, спиной закрывая ее от случайного соседского внимания, это насторожило бы любую женщину, но не эту. Она, напротив, расслабилась и спокойно уперлась спиной о дерево.

– Чего вы хотели?

Артем пытался найти выход из глухого тупика, в котором оказался. Нужны были слова, много слов, чтобы раздвинуть пространство, сужающееся с каждым вздохом. Ее ожидание сменилось замешательством, еще мгновение – и немигающий взгляд ее бархатных глаз, обращенных только к нему, будет потерян. Превозмогая внезапную немоту и сухость во рту, он с трудом выговорил:

– Как вы себя чувствуете?

– Хорошо, – ответила быстро, не задумываясь.

– Я хотел извиниться, что накричал на вас, не знал, что вы в аварию попали.

– А если бы знали, промолчали? – Она лукаво усмехнулась и, прикусив нижнюю губу, продолжала безучастно сверлить его взглядом.

Ее пронзающая отстраненность ранила в самое сердце, словно безусого юнца, его бросило в жар:

– Вам тяжело. Давайте я сумку подержу, – выговорил Соболев.

– У меня нет сумки, и я не собираюсь стоять до утра. Мне домой пора.

– Подождите. – Он грубо вцепился в плечи, удерживая ее. – Я хотел…

Резко оттолкнув его, она закончила фразу:

– Еще раз нагрубить и еще раз извиниться! Давайте на этом остановимся и расстанемся нейтрально. До свидания.

Минут через пять после того, как за ней закрылась дверь, к Артему вернулась его способность мыслить и анализировать, но он все равно не мог понять, каким чудом удержался на ногах и не провалился сквозь землю. Где его хваленое красноречие, легкость, юмор, где годами и опытом наработанная нарочитая небрежность? Так теперь будет всегда или только с ней? Холодная и неприступная, она как никто горячила кровь, заставляла сердце судорожно сжиматься от противоречивых, необъяснимых чувств.

Он дождался, когда погаснет свет в ее кухне, и ему очень хотелось верить, что из темноты она видит его сидящим на скамейке под ее окнами.

Глава 4

Отложив ручку, Батенко очень внимательно слушал Левинского, как и подобает слушать старшего по званию.

– Леха, ты хоть знал, что у него эти контейнеры были?

Тот отрицательно мотнул головой:

– Не знал, товарищ майор.

– Что ты мне «тащмайором» тыкаешь? Я, что ли, виноват, что сегодня совещание в управлении? – Игорь стряхнул невидимые пылинки с кителя. – Нет, ну каков гусь? Ведь почти год проработали вместе! И ни разу не проговорился. А я всегда удивлялся, что у него после дежурства рожа довольная. Сытая и довольная. Интересно, он давно этим занимается?

Батенко пожал плечами.

– Почему я-то до этого не додумался? Ладно ты, женатик, но я-то?

– Так ты совсем недавно еще был женат.

– Как будто мою жену волновали я и моя работа!

– Да ты не волнуйся, Игорь, у тебя все получится, – заверил Батенко.

– Костыль, может, ты?

– Нет. Соболев тебе поручил, но я буду рядом. Пойдем.

Возле столовой они остановились, Игорь поправил китель и взял из рук товарища пакет с пустыми контейнерами. Подойдя к раздатчице, протянул пакет и произнес заученную фразу:

– У капитана Соболева сегодня дежурство. Как всегда, пожалуйста.

Девушка оценивающе посмотрела на Левинского, отчего он смутился еще больше:

– Вы ведь Галина?

– Я-то Галина, – охотно согласилась девушка. – Только вам к Леночке. Лен! – крикнула она в пространство кухни. – Собери Теме контейнер!

Батенко уже расплачивался на кассе, а Левинский разглядывал паек Соболева:

– А что, у вас бефстроганов есть?

– Для Артемчика есть. Да и вам найдется, если хотите.

– Хочу. – Игорь отставил опостылевшую котлету. – Я вообще вкусно поесть люблю.

– Кто ж не любит, – согласилась Леночка.

– Вы и пирожков мне заверните, таких же, как и Соболеву. Я вечером перекушу, готовить-то некому, – пожаловался Игорь.

– А у тебя получается, – похвалил Алексей, когда они зашли в кабинет с пакетом продуктов. – Глядишь, и женишься на поварихе с легкой руки Соболева. Кстати, ты не знаешь, что у него случилось? Ходит как в воду опущенный.

– Вот это друг называется. Твой товарищ вторую неделю от любви неразделенной страдает, а ты только заметил.

– Кто посмел ему отказать?

– Если б знать. Могу только догадываться.

В своих предположениях Левинский окончательно утвердился, когда ничего не подозревающий Батенко докладывал о нападении на бригаду скорой. Соболев дернулся, как от удара хлыста, глаза бешено сверкнули, скулы заходили ходуном. Игорь поторопил медлительного Алексея, опасаясь, что к тому времени, когда он дойдет до номера бригады и поведает, что и врач, и фельдшер, были мужчинами, другой сотрудник лопнет от перенапряжения.

***

Соболев не торопился подниматься в кабинет, в дежурке жизнь кипела, и никому не было дела до угрюмости капитана. Только что вытащили из петли молодого парня, в кармане записка: на трех страницах объяснение в любви некой Оле. Родители в трансе, соседи в шоке, кто такая Оля, никто не знает ни в колледже, ни во дворе. В записке никаких намеков на знакомство или общение. Объяснение одно: девчонка и знать не знала о своем воздыхателе, а он не торопился посвящать ее в свое большое, пламенное чувство. Переживал, мучился в одиночестве. Что же это за любовь такая, которая в могилу сводит? Любовь должна давать силы, стимул к жизни.

«Должна, но не обязана», – подумал Соболев.

Он пытался сопоставить свое состояние годичной давности и себя сегодняшнего. С Викой он горел, ее свобода, раскованность, жажда жизни граничили с безумием, и он окунался в него с головой. Это было большое приключение, и закончилось оно трагично. По-другому и быть не могло, он понял это здесь, в одинокой постели, когда долгими бессонными ночами вспоминал, сколько раз смерть проходила рядом с ними, терпеливо дожидаясь своего часа. Вика что-то знала, о чем-то догадывалась, и, возможно, ее безрассудство было агонией, а Соболев был нужен ей как партнер, как проводник в ее игре со смертью, ведь наркоманы – те же самоубийцы, только их путь к петле не такой решительный и отчаянный.

– Соболев, просыпайся. – Его толкнули в плечо. – На выезд.

– Куда?

– На стадион, массовая драка у «Кометы».

Перед Дворцом спорта сошлись болельщики обеих команд. Щиты и ограждения были разобраны на орудия, и побоище получалось кровопролитным. Автомобили освещали толпу фарами, полицейские выхватывали из гущи зачинщиков и самых агрессивных и закидывали их в машину. Такая разминка бодрила, главное, бдеть, чтобы в толпе не оказалось оружия. Соболев наклонился и приподнял с асфальта очередную жертву, отметив про себя, что, возможно, спас пацану жизнь, его могли просто-напросто затоптать. Поставив на ноги, встряхнул и узнал в нем провожатого Нади. Первой мыслью было задержать его, привезти в отдел, допросить, кто он ей. Вызвать ее, чтобы полюбовалась на своего сопливого ухажера, в его статусе он не сомневался. К счастью, мимолетная кровожадная мысль отступила столь же быстро. Откинув парня к машине скорой, Соболев вернулся к толпе.

В отделе до утра составляли протоколы, опрашивали задержанных, ими оказались не только фанаты, были и футболисты. Можно сказать, дежурство удалось, даже перекусить было некогда, и свой обед Соболев забрал с собой домой.

Поднимаясь по лестнице, он боролся с дремотой, глаза буквально закрывались. Боясь спугнуть долгожданный сон, манивший спасительным освобождением от мыслей, напоминавших о причинах его мрачного настроения, Артем разулся, скинул куртку и рухнул на диван.

Можно сколько угодно сравнивать и вспоминать их отношения с Викой, легче от этого не становилось. Надя совсем другая. Артем продолжал мучить себя в спортзале, радовался ненормированному рабочему дню, зарабатывал премию, составлял подробные отчеты о задержании и обходил ее двор стороной, но все равно навязчивые мысли возвращали его к Зиминой.

Сколько мог, он боролся с желанием увидеть ее, а сейчас, проснувшись, ощущая в теле силу и бодрость, не нашел причины, по которым не может этого сделать. В конце концов, все сведения о ней, кроме базовых, можно отнести к сплетням в виде версий. Он знал о ней многое, но, по сути, не знал ничего. Провальная встреча во дворе не приблизила его к ней ни на шаг, все вопросы остались при нем, а те, что добавились, озадачивали еще больше.

Осенний день радовал теплом и ясностью. Артем открыл на кухне окно. Микроволновка лениво крутила пластиковый контейнер, в турке закипал кофе, а у Соболева возмущение – он опять думал о мальчишке-самоубийце.

Неужели так сложно поговорить с девушкой, возможно, нашлись бы точки соприкосновения, или он перестал бы ее идеализировать и освободился от наваждения.

К любой женщине можно найти подход, есть масса поводов для разговора, главное, не спугнуть ее вначале, заинтересовать и оставить повод думать о себе при расставании. Так рассуждал Соболев, подходя к серому зданию медцентра. Заходить внутрь, уточнять не было смысла, от Сергея он знал, что Надя сегодня работает здесь. Со скамейки в сквере прекрасно просматривался выход.

Просидев полчаса, Артем беспокойно заерзал. Освещение не успевало за быстро наступавшими осенними сумерками, и в какой-то момент крыльцо погрузилось в темноту. Привычно осматривая периметр, Артем заметил вчерашнего драчуна, поразившись его живучести и настойчивости. Для того чтобы опередить его, поднялся на крыльцо и оперся о кованые перила, через широкие окна рассматривая современный и недешевый интерьер клиники.

«И чего ей здесь не работается? Сиди себе в тепле, принимай пациентов. Нет, зачем-то надо в холод и непогоду ездить на огнестрелы, собирать по улицам алкашей, рискуя на каждом вызове получить удар по голове».

Дверь открылась, Зимина вышла и сразу направилась к Соболеву, на ходу повязывая на шею легкий шарфик:

– Опять вы? Надеюсь, не по мою душу. – Не дожидаясь его ответа, она стала спускаться по лестнице. Артем тоже спустился.

– Кажется, в прошлый раз вы не успели мне нагрубить, значит, для извинений у вас повода нет. Что на этот раз вас беспокоит?

Как она умеет с одного раза выбить почву у него из-под ног? Словно забыв о его существовании, она беспокойно огляделась.

– Только ваше самочувствие, а вы почему так взволнованы? – Соболев тоже осмотрелся, ему показалось, что она даже облегченно вздохнула, никого не увидев.

– От встреч с полицией приятного мало.

– Так же, как и от встреч с врачами.

– Согласна, но ведь с врачом пациенты сами ищут встречи, а с полицией не всегда.

– Но, если что-то случается, звонят нам. – Она примирительно кивнула соглашаясь. – Надя, можно вас пригласить на ужин?

Зимина остановилась перед ним, чуть наклонив голову:

– Я не ужинаю.

– Кофе? – Соболев легко и обворожительно улыбнулся, демонстрируя самые добрые намерения.

– Пью кофе только на дежурстве.

– Я тоже. Но мы же можем…

– Не можем, – категорично оборвав его, она тем не менее, продолжала смотреть ему в глаза. – Если вы знаете, где я работаю, значит, знаете, что я замужем.

Как он любил такой оборот! Непринужденно разбивая этот аргумент, с легкостью снимал с плеч девушек вину, освобождая себе дорогу для дальнейших маневров, но с Зиминой опять потерял дар речи.

– Мой автобус. – Без предупреждения она вскочила на площадку подъехавшего автобуса.

Соболев последовал за ней, в последний момент заметив ухажера, провожавшего их взглядом.

– Кто вас всегда провожает?

Людей было немного, но Надя не села на свободное место, осталась стоять. Артем приблизился к ней, взявшись за поручень рядом с ее рукой.

– Почему вы спрашиваете? Он что-то натворил? Вы о нем хотели поговорить?

Да, этот юноша был ее слабым местом, она и не пыталась завуалировать тревогу в глазах.

– А что, должен был?

– Вчера драка была в «Комете». И он сегодня не звонил. Что с ним?

Она определенно боялась за него. Если бы они находились в отделе и она была подозреваемой, Артем бы знал, что делать, а сейчас ему это ничего не давало.

– Кто он вам?

– Что с ним? – выговорила, как будто это было дальнейшим условием их разговора.

– Не позвонил, потому что зубы ему выбили или челюсть свернули.

– Вы его арестовали?

Соболев ухмыльнулся:

– Зачем? Он сегодня встречал вас, просто я опередил его. – Она расслабленно прикрыла глаза, прикусив губу с правой стороны. – Кто он вам? – Соболев повторил вопрос. – Почему он вас провожает каждый день? Вам кто-то угрожает?

Заглянув в темное окно, она двинулась к выходу. Выскочив первым, Артем протянул ей руку и намеренно задержал ее ладошку, проведя по безымянному пальцу без кольца.

– Это ничего не значит, – пояснила она и зашла в темную арку. Артем последовал за ней. Вдруг она резко остановилась:

– Вы что, за мной следите? Кто мне может угрожать? Мне не нужна ваша помощь, вам ясно? Хватит с меня… – Надя осеклась. – Если будут вопросы, вызывайте повесткой.

– Подождите!

– Хотите рассказать, что случилось?

– Я думаю о вас.

– Вот как. – Она усмехнулась. – Я запрещаю вам это делать! Пропейте курс «Персена», я как врач рекомендую, и все пройдет.

Надя быстро пошла по двору. Хотелось задержать ее, крепко обнять, оживить в сердце тот момент, когда она прижималась к нему, доверчивая и тихая, вдохнуть ее дыхание, пьянящий аромат волос, заглянуть в холодные глаза, почувствовать прикосновения, от которых мурашки разбегаются по коже, но вместо этого он смиренно провожал ее взглядом. Она вновь не дала ему ни малейшей надежды.

Из ее подъезда вышел слесарь Николай, они о чем-то эмоционально поспорили, так что Соболев уже был готов вмешаться, но, к счастью, перепалка быстро закончилась. Надя зашла домой, а Артем вновь сел на скамейку у ее подъезда, всматриваясь в мелькание двух силуэтов в окне.

Глава 5

Левинский катастрофически опаздывал, а все потому, что не удержался и заглянул в гараж проверить своего красавца. «Мицубиси Паджеро». Мечта, а не машина. Внедорожник, полный привод, объем три литра! Пусть и подержанная, зато двигатель Игорь перебрал собственноручно, а это стопроцентная гарантия надежности. С робкой застенчивостью посмотрел на комплект зимней резины, сладостно предвкушая, как будет отвинчивать крепежные болты, устанавливать новую, остро пахнущую шину, как выведет машину из гаража и устроит тест-драйв по скользким после первого снежка улицам.

Закрывшейся дверью он отрезал взгляд от машины. В приподнятом настроении прошел два квартала до работы и, пряча улыбку, степенно вошел в кабинет.

– Как он? – вместо приветствия спросил Соболев.

– Всем здравствуйте. – Поставив портфель на стол, Игорь бухнулся в кресло. – Кто он?

– Тот, из-за кого ты опоздал, но выглядишь растрепанным и счастливым. Игорь, мы твои товарищи по работе, друзья. – Артем красноречивым взглядом обратился за поддержкой к Батенко, тот кивнул, подтверждая. – Ты недавно развелся, обижен на женщин. – Артем продолжил в абсолютной тишине. – Сейчас такое время, что никто не осудит твое желание познать все разнообразие любви.

– Соболев, ты охренел, что ли? Ты не вздумай брякнуть это где-нибудь. – Игорь рассмеялся, но получилось натянуто и неискренно.

– То, что ты майор полиции, тебя тоже не должно останавливать! Покажи всем пример толерантности.

– Тем, хватает прикалываться. Я, между прочим, у Галочки телефон попросил.

– Не начинай врать, я лично ни за что не поверю, что ты пришел от нее. Любовь-то хоть взаимная? – сочувственно спросил Соболев.

– Прекращайте все это. – Игорь рассердился. – Да я не звонил Галочке и ночевал дома. Утром зашел в гараж…

– Так я и спрашиваю, как он? Твой мустанг или ягуар, как ты его величаешь? Ты так любовался на его внутренности, что заляпал весь плащ и даже этого не заметил.

Уже на последних словах Соболева Батенко рассмеялся в голос, чуть позже к нему присоединился и сам Игорь, только Артем так и остался в образе. Смех прервал настойчивый звонок телефона, Игорь снял трубку и моментально посерьезнел:

– Заложники в аптеке! Отлично денек начинается! Броники не забываем!

Полицейский уазик стартанул с места.

– Это рядом с нами. Будем первыми…

– А…

– Звонившая сказала, что у него в руках граната, кроме аптекарши, там еще два человека.

Прибыв на место, они осмотрелись. Аптека находилась на первом этаже жилого дома, можно было надеяться, что жильцы ушли на работу. Прохожих тоже было немного, в сквере напротив безлюдно, только на одной скамейке сидела пьяная компания.

– Лех, иди ко входу и никого не пускай!

Левинский смотрел на горящий взгляд Соболева, он знал это его состояние – собаки, почуявшей след:

– Тем, в двух словах доложи.

– Гош, ты, главное, мне сейчас не мешай, сам знаешь, через десять минут тут соберутся все службы, а дело яйца выеденного не стоит. Сейчас осень, дембель, вон ту компашку на лавке видишь? – Игорь присмотрелся: три парня и девушка. – На девке китель дембельский, а сам он в аптеке. Они всю ночь бухали, утром не хватило, решили наведаться сюда за спиртом или боярышником. Эти еще и не поняли, что случилось, так же, как и тот идиот в аптеке. Надо сделать все быстро.

– Что ты собрался делать?

– Время пошло, не мешай.

Подойдя к лавке, Соболев выдернул девицу и, не обращая внимания на общее возмущение, пошел с ней в сторону аптеки. Игорь был готов вмешаться, но у захмелевшей, усталой компании не было сил для борьбы. Артем буквально тащил девушку, крепко сжимая локоть. Пару раз она спотыкалась, и он готов был взять ее на руки, дорога́ каждая минута. Рядом с их машиной остановилась скорая помощь. Артем механически отметил, что бригада не Нади, кивнул Батенко и на секунду остановился возле двери. Вероятность того, что граната в руках дембеля – боевая, немаленькая, значит, опасность большая, но Соболев был стопроцентно уверен в правильности своих действий, поэтому твердой рукой открыл дверь.

– Вторая скорая, ОМОН, начальник отдела, начальник управления с московским генералом, саперы. Как все быстро, даже не знаешь, радоваться или огорчаться.

– Что вы говорите? – спросила у Игоря врач скорой.

– Да это я так, про себя.

Он уже доложил начальнику отдела обстановку и получил нагоняй за несогласованность действий. Теперь оставалось только ждать и рассчитывать, что чутье Соболева не подведет и его отчаянная везучесть в очередной раз спасет его и всех.

– Что? – Врач скорой, вновь обратилась к нему.

– Я что, вслух это сказал?

Она улыбнулась:

– Давайте я вам успокоительного дам?

– Боюсь, не поможет. Вас как зовут?

– Надя.

– Так вот, Надя, когда меня сегодня будут четвертовать, я должен быть во вменяемом состоянии. – Он смотрел, как сверкнули ее глаза, когда она снова улыбнулась. – А то начальство удовольствия не испытает.

– Будем надеяться, что у вашего товарища все получится. – Она вмиг стала серьезной.

– У него получится, но публичную порку никто не отменял.

– Время как будто остановилось, – заметила Надя.

– Да, а прошло всего семь минут. – Игорь посмотрел на часы. – Долго.

В этот момент дверь аптеки открылась, и Соболев вытолкнул горе-террориста в сторону полиции и жестом запретил приближаться к себе. В левой руке у него была граната.

Все вокруг замерли, в наступившей тишине был отчетливо слышен каждый шаг подходившего к нему сапера. Вздохнули, только когда Артем опустил гранату в специальный ящик для транспортировки боеприпасов. Как только машина с гранатой отъехала, все сразу ожили, началось движение. По щеке и скуле Соболева стекала кровь, подхватив под руку, Батенко повел его к Левинскому и скорой. Только оказавшись на скамейке, Соболев осознал, что все позади, жадно вдохнул живительный осенний воздух, жмурясь от удовольствия.

– Ну что, герой, как самочувствие?

– Как после центрифуги.

– Наденька, окажите помощь нашему герою.

– А как зовут героя? – Осторожно, двумя руками приподняв голову, она заглянула ему в глаза.

Соболева качнуло от радости, и тут же душа сжалась в комок от ужаса, что Надя была здесь все это время и если бы что-то пошло не так…

Сколько он был в аптеке? По ощущениям, минут двадцать, но знал, что это не так. Фактически минут пять, не больше десяти, он и испугаться не успел, действовал на адреналине и абсолютном знании психологии, и все это время где-то в подсознании билась мысль о Наде, отрезвляя, заставляя обострить все чувства и действовать предельно профессионально. Ни одного лишнего слова и жеста. Смог бы он сделать все так же безупречно, если бы знал, что она рядом?

– Капитан Соболев, – доложил Игорь.

– Артем. – Он позорно вспомнил, что ни разу ей не представился.

– Вот и познакомились. Не больно? – Она обрабатывала раны на голове, снова наклонилась к нему и заглянула в глаза. Соболев утонул в ее взгляде, таком теплом, согревающем и незнакомом.

– Приятно.

– А вот врать не надо.

Он чувствовал, как мягкие пальцы дотрагиваются до его кожи, вытирают потеки крови с лица. Тонкий микс духов и лекарств дурманил обоняние, а ощущение легкого дыхания на щеке усиливало волнующую остроту до ряби в глазах. Артем глубоко вздохнул и расслабился. Близость этой женщины его обезоруживала.

– Не надо закрывать глаза, – приказала Надя.

– Кто тебе голову-то разбил? – поинтересовался Игорь.

– Так девчонка его. Я, когда с ним разговаривал, ее рядом держал, а когда гранату у него забрал, он совсем расписался, забился в истерике, она воспользовалась моментом и чем-то меня приложила.

– Не везет вам с женщинами. – Крепкими, сильными движениями Надя мастерски размяла его левую руку, без жалоб догадавшись, что от напряжения ее до боли сводит судорогой.

– Я это исправлю, – пообещал Соболев.

– Желаю удачи.

– Наденька, может, заберете его с собой, проверите ему голову. – Игорь галантно поцеловал ей руку. – Ну же, решайтесь.

Добровольно покинуть ее тепло казалось Артему нереальным, он с досадой отметил ее улыбку на поцелуй, но был благодарен Игорю за шанс еще хоть немного побыть с Надей.

Все это время Левинский наблюдал за машиной начальника управления, стоявшей через дорогу от сквера. Увидев, что от машины в их сторону идет лейтенант, смутно предчувствуя недоброе, Игорь предпочел бы отправить Артема в больницу.

– Капитана Соболева к генералу, – отрапортовал лейтенант.

– Не успели, – шепнул Игорь. – Принесло на нашу голову эту московскую шишку. Судя по его красной роже, он всю ночь какой-то кабак инспектировал.

– Подождите. Сотрясения нет, но я найду повод вас госпитализировать. – Надя быстро сориентировалась. Артем отрицательно покачал головой. – Тогда наложу вам повязку. – Опять усадив его на скамейку, принялась бинтовать ему голову.

– Зря вы это, генералы не любят ждать, – вздохнул Соболев, теперь ему прекрасно были видны красные лампасы генерала Зверева.

– Я пойду с вами как ваше алиби, – предложила Надя с сочувствием.

– Спасибо, но это лишнее. – Артем встал, как только она закончила. – Игорь, я вернусь в отдел. Не ждите меня, поезжайте домой к этому беспредельщику, вдруг у него дома целый арсенал.

Дойдя до дороги, Соболев обернулся, надеясь встретить взгляд Нади, но она о чем-то оживленно беседовала с Игорем. С ревностью отметил, что Левинский и Зимина неплохо смотрятся вместе.

На фоне внушительной фигуры Зверева начальник управления совсем терялся, к тому же, не понимая причину злости генерала, занял выжидательную позицию.

Соболев представился и четко доложил о предотвращении опасного инцидента.

– А ты капитан, все геройствуешь, не думая о людях вокруг. Забыл уже обо всем? Мечтаешь вернуть себе майорские погоны? Так вот тебе. – Зверев показал одного цвета с лицом красную фигу. – Никогда этого не будет!

– Разрешите идти, товарищ генерал?

– Идите, капитан. – Начальник управления вышел из тени Зверева. Вникать в дальнейшее Соболев был не намерен, достаточно и того, что только своим присутствием довел Зверева до предынфарктного состояния, значит, день прожит не зря.

***

Всем вместе получилось собраться в отделе только на следующий день.

– Соболев, ты на бумагах. – Левинский цокнул, посмотрев на его заплывшее лицо.

– Почему опять я?

– Потому что у тебя самый красивый почерк.

– Я вообще-то отчеты печатаю.

– Ты их печатаешь быстрее всех и грамотно! Тем более физические нагрузки тебе запрещены, а в допросной с такой… с таким лицом, тебе тоже лучше пока не появляться. Быстрее сдадим, быстрее получим премию. Но это уже будет бонус к еще одной приятной новости. – Игорь театрально выждал паузу. – Нам дают два дня выходных! Никто не рад?

– Рады, – подтвердили сотрудники.

– Ну так и не скрывайте своей радости, – предложил Игорь. – С Егорычем я договорился, избушка в нашем распоряжении. Одеяла, спальники с собой. Лех, возьми Тому.