Текст книги "Научи меня любить (СИ)"

Автор книги: Маша Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

32

Утром дежурный врач не спешил оформлять выписку. Сперва большая часть медперсонала удалилась в ординаторскую рассказывать стишки женщинам-коллегам и дарить им сувениры, потом начался обход больных, потом дежурного доктора вызвали на другой этаж по срочному делу, потом он пошёл на обед, и, по случаю праздника, немного задержался. В общем, день тянулся долго и нудно, и выписали Сазонова уже после трёх часов пополудни.

– Кирюш, мы поедем к бабушке, а ты лежи, отдыхай. И принимай лекарства, как доктор прописал, – наставляла Светлана Ивановна, увозя сына из больницы.

– Мам, ну хватит, – Сазонова эта гиперопека уже порядком задолбала. – Со мной всё нормально. От этой царапины через неделю уже и шрама не останется.

Мать на его браваду только губы недовольно поджала и стала пристально вглядываться в дорогу. Она безумно любила своих мальчиков, но прекрасно понимала, что давление ни к чему хорошему не приведёт. И если Андрей ещё как-то сносил её заботу, то на Кирилла давить не следовало. Он всегда был более закрытым, более самостоятельным, чем его старший брат. Слова лишнего не вытащишь. А тут эта поножовщина.

Тонкие пальцы сильнее сжали руль, а глаза защипало. Кирилл заметил это. Конечно, он понимал, что она сильно испугалась за него, и ему стало её жаль.

– Мама, – сказал он уже более мягко, – всё и правда нормально. Швы немного тянут, но это мелочи. Бабуле передавайте привет, скажите, что я приеду к ней на выходных.

– Ладно, – мать тоже расслабилась, и они спокойно доехали домой.

Когда родители уехали, Кирилл выпил обезболивающее, чтобы этот чёртов шов не напоминал о вчерашнем происшествии, и оделся. Естественно, он не собирался сидеть дома. Ему хотелось увидеть Морозову. Вчера она сильно испугалась, её бледное лицо отпечаталось в памяти Сазонова перед тем, как он рухнул в обморок. Блин, как баба какая-то, аж стыдно. Тут, наверное, даже не от потери крови, а от её вида. Есть за ним такой грешок, и ничего поделать не может. Если в пылу драки, то адреналин ещё держит его, но стоит только ей закончится, Кирилл зеленеет при виде кровищи. А тут ещё его, да на асфальте целой лужей.

Сазонов набросил куртку и вызвал такси. Родители уехали на отцовой машине, а на маминой Кириллу ехать не хотелось, ему не особо нравился мамин жёлтый Хюндай. И что за страсть у женщин к этим кукольным машинкам? Светка со своей Барби-коробочкой, мама туда же. Уж лучше на такси.

По дороге Сазонов заехал в магазин и купил шарф, похожий на тот, которым Морозова зажала его рану, и цветы. Праздник же. Что тут такого? Многие поздравляют своих учителей и преподавателей.

Поднимаясь по лестнице, он почему-то нервничал. В последнее время много событий, много эмоций. Ему просто нужно, необходимо знать, что с ней всё хорошо.

Кирилл преодолел в один прыжок последние ступени и постучал в дверь, немного скривившись от боли в боку. Парень был удивлён, когда дверь открыла Светка. На какую-то долю секунды он даже успел заволноваться, что Морозова уехала, но звучащая из кухни музыка его успокоила.

– Привет, – растянулась в улыбке девушка. – Мы думали, ты в больнице. И телефон недоступен.

Светлана пропустила Кирилла внутрь, и он смог заметить, что не сильно Морозова и переживает-то о случившемся. На кухне за скромным столом из наполненных бокалов и апельсинок-колбасок расположилась в вальяжной позе их математичка Анна Николаевна – подруга Морозовой, а сама кураторша выпорхнула из кухни, вытираю руки о передник, и почему-то резко затормозила, встав как вкопанная.

– Кирилл! – громко сказала она, но потом, словно смутившись своему порыву, продолжила уже более спокойно. – Ты пришёл! Ты как? Я думала… мы думали, ты ещё в больнице.

Сазонов заметил, что молодая женщина нервничает. И отчаянно пытается это скрыть.

– Выписался после обеда. Ничего же страшного, – спокойно сказал Кирилл, пожимая плечами. – Я это… пришёл поздравить с восьмым марта. И вот…

Он протянул Морозовой букет и сложенный шарф.

– Я должен вам шарф. Этот чуть темнее вашего и с рисунком, но, вроде бы, похож.

Дарья Андреевна приняла подарок, и Кириллу показалось, что её щёки слегка покраснели.

– Не стоило тебе беспокоиться о шарфе.

– Ну, я пойду. Не буду мешать. Ещё раз с праздником.

– Ну это ты размечтался, – ткнула парня в бок локтем проходящая на кухню Светка, от чего Кирилл поморщился и побледнел. – Нашей женской компании не помешает мужчина. Ой, прости!

На её извинения Кирилл ответил сердитым взглядом.

– Сазонов, иди сюда! – отдала приказ с кухни Анна Николаевна.

33

Посиделка с кураторшей, Димоном и Светкой была необычной, но она по всем статьям уступала той, на которую попал парень сейчас. Светка и две его преподавательницы. Та ещё компания. Женщины выпили уже не по одному бокалу, весело смеялись и шутили, требуя от Сазонова подливать им шампанское. Физичка оказалась той ещё хохотушкой. Строгой и требовательной преподавательницы как не бывало. Казалось, она ни грамма не смущена тем фактом, что сидит за одним столом со своим студентом, да ещё и подчиняет его своим алкогольным прихотям.

– Я смотрю, вы неплохо спелись, – заметил Сазонов, когда они со Светкой вышли на балкон покурить.

– Мне нравится Дарья, – Светлана пожала плечами и выпустила сизую струйку дыма. – Она классная. К тому же ей после случившегося нужна была компания. Даша испугалась не на шутку.

Даша. Сазонову было странно слышать сокращённое имя его кураторши. Как будто сразу девалась куда-то вся её «взрослость» и серьёзность. Просто девушка. Просто Даша.

– Чего задумался? – Светка снова пнула Кирилла в бок, но уже легонько.

– Да так… Ты тогда сказала, что её нужно хорошенько прятать от Краснова. Ты с ним сталкивалась?

У Светки снова проскользнуло то выражение, которое Кирилл заметил ещё в прошлый раз. Страх. Можно даже сказать ужас. Она ответила не сразу.

– Несколько лет назад мой брат водил с Красновым какие-то делишки. И перед самым отъездом Толика в Питер была вечеринка, на которой был Краснов со своими дружками. Я тогда только рассталась с Диманом, решила прийти к брату на тусу. В процессе веселья Толик куда-то слился, а Краснов решил, что я могу скрасить ему и его товарищам остаток вечера.

Сазонов ещё даже не дослушав рассказ подруги уже начал закипать. Ещё одна заслуга в список достижений этого ублюдка, за которую Кирилл с него обязательно спросит.

– Ему было плевать, что я сказала «нет». Но знаешь, – она горько усмехнулась, глядя на тающие остатки заката, – у него не встал. А его прихвостни, видимо, не захотели его расстраивать своими удачами. Так что тут мне повезло – они меня не тронули.

Сазонов уже хотел было вздохнуть с облегчением, но Светлана продолжала.

– Зато кулаки они почесать ещё как смогли. Им было весело, а я хотела умереть в те жуткие два часа. Вот, смотри – одиннадцать. Я помню каждую.

Светка подняла волосы и немного стянула с плеча кофту. Кирилл присмотрелся и увидел маленькие круглые отметины, рассыпанные на шее и плечу девушки. Такие шрамы оставляет заушенная о тело сигарета.

Сазонову аж плохо стало от ярости. Он скрипнул зубами и выругался.

– Вот мразь!

Кирилл аккуратно дотронулся пальцем до отметин, как будто они ещё могли болеть.

– Как я мог их не заметить? – тихо сказал Кирилл. – Я ему потроха выпущу, Свет. Я тебе слово даю.

– Ты свои потроха едва не потерял, – мягко улыбнулась девушка, опуская волосы.

– По больному месту бьёшь, – усмехнулся в ответ Сазонов и выбросил окурок с балкона. – Пошли внутрь.

34

Анна Николаевна уже стояла обутая и в плаще.

– Ребятки, мне пора, – она расплылась в довольной хмельной улыбке. – Мелких надо укладывать. Сейчас только номер такси откопаю.

Математичка прищурилась одним глазом, глядя в расплывающиеся буквы на экране смартфона.

– Мне тоже пора, вообще-то, – Светка сняла куртку с вешалки, – сейчас вызовем такси на двоих, все равно живём почти рядом.

– Ну что же вы все заторопились, – надула губы Дарья Андреевна.

– Да вроде ж не все, – Светка застегнула молнию на ботинке и выпрямилась.

Сазонов видел, как в её глазах заплясали искорки веселья. Вот же стерва, специально подставляет его.

После предупреждающего, хоть и не совсем чёткого взгляда Анны Николаевны в глаза Морозовой, последняя закрыла за подругами дверь.

Сазонов ненавидел это чувство. Оно было для него новым, странным и непривычным. Какого хера? С чего он вдруг ощущает эту неловкость, оставшись наедине со своей кураторшей? Ему кажется, что он даже слышит голос Костика, который назидательно вещает ему, Сазонову, что он втрескался в преподшу. И Костика нахер. Все гаразды умничать.

– Мне тоже пора.

– Может чаю?

Это прозвучало одновременно, как в каком-нибудь фильме.

– С удовольствием, – Кирилл улыбнулся.

Морозова тоже улыбнулась. От выпитого шампанского её глаза блестели, а на щеках выступил лёгкий румянец. Кирилл снова невольно обратил внимание, насколько она привлекательна. Тёмные волосы лёгкими волнами обрамляли лицо, ниспадая на плечи и спину. Глубокая синева глаз напоминала море в солнечный день. И ещё эти ямочки на щеках. Снова они приковывали внимание Сазонова, когда Дарья Андреевна улыбалась. А ещё он заметил, что без каблуков она совсем низкая, едва до плеча ему достаёт. Странно, что он раньше на это не обратил внимания.

– Чёрный или зелёный? – преподавательница вопросительно посмотрела на парня.

– Без разницы, – ответил Сазонов, выйдя из задумчивости. – Только сахара побольше.

– Сладкоежка? – Морозова весело выгнула бровь, ставя чашки на стол. – Растолстеть не боишься?

– Ну вы же поделитесь секретом стройности? – подмигнул в тон девушке Кирилл, откусывая печенье.

Морозова немного смутилась и тоже взялась за сладости. А потом её лицо снова стало напряжённым.

– Кирилл, – серьёзно начала она, – я благодарна, что ты вступился за меня, но ты пострадал. Мне было очень страшно, когда я увидела столько крови. Ты и так слишком много сделал для меня. Я…

– Успокойтесь, – Сазонова как всегда раздражали эти разговоры по типу «ты так много сделал для меня…бла-бла». – Любой бы вступился. К тому же, всё обошлось. Я в полном порядке. А Краснов, вроде бы, свалил снова в Москву.

– Света говорила, – Дарья Андреевна кивнула. – Но мне всё ещё страшно. Но я справлюсь. Завтра вернусь к себе в квартиру.

– Или вы можете ещё какое-то время пожить здесь. Вас же никто не гонит. Димка хоть и задержится ещё, но поживёт у Светки, его от неё и палкой не выгонишь, так что оставайтесь пока. Так всем спокойнее будет.

Дарья Андреевна пожала плечами, видимо, соглашаясь.

– Как вы вообще с ним познакомились?

Морозова невесело усмехнулась, опустив глаза на своё отражение в чашке, как будто там был ответ на вопрос Кирилла. А потом не глядя на него достала из пачки сигарету и закурила. Ей уже было плевать, их отношения уже вышли за рамки преподаватель-студент, к тому же она уже курила при нём.

– Сама сейчас не пойму, что меня привлекло, – сказала она, выдохнув дым. – После переезда были трудности. И финансовые в том числе. Я была подавлена: переезд в глушь не был целью моей жизни.

– Не такая уж и глушь, – заметил Кирилл тоже закуривая.

– А потом я встретила Краснова. Случайно. В супермаркете, – продолжала Дарья Андреевна. – Мой пакет порвался прямо на ступеньках, когда я вышла. Саша помог мне собрать продукты, до дома донёс. Он показался мне надёжным и сильным, и я согласилась переехать к нему уже через месяц.

Кирилл слушал внимательно. Он снова злился на то, что бабы такие тупые, но молчал. Ему не хотелось повторять прошлую ссору.

– Уже спустя пару месяцев начались странности, которые я не хотела замечать. Замечания по поводу одежды, которую я надеваю на работу, придирки к еде, которую я готовлю. Потом добавилась ещё и ревность. Ненормальная такая: к коллегам, к подругам, даже к студентам. И я поняла, что мне нужно уходить от него. Снова куда-то бежать.

Сазонов заметил, что пальцы Дарьи Андреевны, держащие сигарету, слегка подрагивают. Она нервничает, да ещё и спиртное всколыхнуло эмоции.

– Только мне стало страшно. Между нами начались ссоры. Несколько раз я слышала его разговоры по телефону. Он говорил о таких вещах, что у меня волосы дыбом на голове становились. И тогда я поняла, что он за человек. Ну а дальше ты в курсе.

Морозова затушила сигарету и посмотрела в упор на Кирилла. Тот молчал. Он примерно так себе всё и представлял.

– А откуда ты его знаешь? – спросила Дарья Андреевна.

– Мы выросли в одном городке. Он ровесник моего брата. Тут все друг друга знают, – уклончиво ответил Кирилл. – Думаю, теперь вы о нём нескоро услышите. А если он и сунет нос обратно, то пожалеет об этом.

– Кирилл, мне жаль, что стала причиной таких проблем.

– Дело уже не только в вас, – Кирилл вспомнил круглые отметины на шее Светки. – Из-за него мне неделю даже пиво выпить нельзя – антибиотики назначили.

Сазонов усмехнулся, пытаясь немного разрядить обстановку.

– Вот как раз пора ехать на укол. Меня выписали с условием, что я продолжу лечение, а так бы ещё несколько дней держали точно. Так что я откланиваюсь.

И дело не только в антибиотиках. Кирилл чувствовал, что пора валить, пока он не наделал глупостей.

Дарья Андреевна провела его до прихожей.

– Ещё раз с праздником. Увидимся в колледже в понедельник.

– Пока, Кирилл.

Дарья закрыла дверь и тяжело вздохнула. Её била мелкая дрожь. Шампанское, откровенный разговор и… И? Она даже мысль боялась сформировать в отношении этого «и». Сазонов очень помог ей, в нём в его восемнадцать мужественности значительно больше, чем у некоторых в тридцать. И ещё Анины намёки. Глупости всё. Ей двадцать пять, она большая девочка, нечего дуростью голову забивать.

Только уснуть у большой девочки ещё долго не получалось. В груди теснился странный трепет, который появился с приходом Кирилла, и никак не хотел исчезать.

35

Едва только Морозова смежила веки, пиликнул телефон. Она уже сто раз пожалела, что установила себе Вайбер. Пользы, конечно, много, особенно, если группе нужно что-то сообщить, однако же и вот такое постоянное пиликанье по делу и без тоже раздражает. На групповой беседе она вроде бы сняла сигнал оповещения, но мало ли кто мог написать. Возможно, просто с Международным женским днём кто-то хочет поздравить. Но это всё Дарья решает выяснить завтра. А сейчас надо спать. Слишком уж много нервов, много шампанского и много Сазонова.

Но через пару минут телефон взрывается громкой мелодией, заставляя Морозову со стоном оторвать голову от подушки.

«Наташа Люблянская» – высвечивается на экране.

– Нет уж, это надолго, – бормочет Дарья Андреевна себе под нос и нажимает кнопку сброса. – Завтра.

Но телефон снова начинает оповещать, что «Наташка Люблянская» так просто не отступится.

– Алло, – сонно, даже более сонно, чем есть на самом деле, говорит Морозова.

Может, услышав её надтреснутый голос, лучшая подруга по универу быстро отстанет. Хотя, Морозова понимала, что это не про Люблянскую.

– Привет, зануда! Чем занята?

– Сама зануда, – Дарья откидывается на подушки, как ни крути, но голос Наташи она слышать рада. – Я сплю.

– И чё?

– Завтра потрещим.

– Не получится завтра. Ты ж не читаешь сообщений, Морозова, приходится лично информацию доносить. Дверь давай открывай.

Сон как рукой сняло, и Морозова резко села на кровати.

– Какую ещё дверь, Наташ?

– Какую-какую, в квартиру в своём задрипезном городишке. Я припёрлась и уже минут пять стучу.

Морозова вскочила с кровати и зашагала вперёд-назад, пребывая в шоке.

– Наташа, я там сейчас не живу. Живо вали оттуда, я сейчас за тобой такси пришлю.

Чёрт бы тебя побрал, Наташка! Не зря говорят, что нежданный гость хуже татарина. Как же не хотелось объяснять всю эту ситуацию, да ещё и приводить подругу в чужую квартиру. Но деваться некуда, ехать Наташке до дома километром шестьдесят, она же в дальнем районе облцентра живёт, а сейчас уже около семи вечера, последний рейсовый ушёл, да и неудобно как-то.

Морозова вызвала такси, объяснив водителю, где забрать пассажирку и по какому адресу привезти. И уже через двадцать минут Люблянская повисла на шее у Дарьи.

– Как же я соскучилась, зануда!

– Сама зануда! Хватит уже меня так называть, – поджала губы Морозова, но потом от всей души улыбнулась.

Чего уж там, она и правда соскучилась по своей лучшей подруге времён универа. Они вместе пять лет в одной комнате в общаге прожили, поверяя друг другу самое сокровенное, поддерживали в трудностях, вместе веселились. Только вот в последний год стали редко видеться.

– А разве нет? На тебе же в семь вечера восьмого марта вязаные носки и пуховая шаль. Училка скучная!

– Это вообще-то плед, а носки вязаные я люблю. Ты, вообще-то, – в тон подруге ответила Морозова, – и сама училка.

– Я никогда не собиралась работать по диплому, ты ж сама знаешь!

Наташка стащила красивые замшевые сапоги и сняла пальто. Дарья отметила, что подруга с годами не меняется. Такой же задор в глазах, ярко и профессионально подведённых тенями, идеальная укладка, дорогой парфюм и шикарное обтягивающее платье чуть короче середины стройных бёдер. Красивая кокетка с идущим далеко впереди неё обаянием, сражающим наповал всех без разбора – вот такой была Наташка Люблянцева, университетская подруга Морозовой.

– Ничё так квартирка, – осмотрелась девушка. – Давно сняла?

– Тут всё сложно, – пожала плечами Морозова.

– Я умная, разберусь. Рассказывай.

И Морозова как и всегда выкладывает ей всё, что на душе. Рассказывает о своей непростой ситуации, о Краснове и о Сазонове, и о том, как сильно испугалась за парня, когда тот пострадал от поножовщины, вступившись за неё.

– Блин, а у тебя тут жарко, – красивые брови Наташки взлетели вверх, – я думала, ты со скуки помираешь в этом городишке. А почему ты ко мне не приехала, не сбежала от этого твоего козла, Даш?

– Наташ, ты и так вечно спасала меня, сколько можно, – Морозова выпустила струйку дыма.

– Хотя у тебя тут и без меня спаситель нашёлся, – хитро улыбнувшись, Люблянская с интересом посмотрела на Дарью. – Цветы в ведре от него, студентика твоего?

– Да, – щёки Морозовой вдруг стал заливать румянец. – И чего это моего?

– Ты ж сказала, что курируешь его группу.

– А, ну да, – Дарья покраснела ещё больше.

– Так, подруга, всё это весьма интересно, и я хочу узнать больше и о тебе, и о твоём красавчике Сазонове, но это всё по дороге. Времени уже вон сколько!

– Каком ещё красавчике… Стой! – осекается Морозова, – Наташ, по какой ещё такой дороге?

Люблянцева упирает руки в бока и делано сердито смотрит на подругу.

– Сообщения читать надо, Морозова! Ростик Катьке руку и сердце предложил, Катюха сегодня девичник в «Ампере» устраивает, а меня за тобой отправили, потому что ты свою училскую занудную задницу сама бы не подняла из этого захолустья. Собирайся давай, у тебя сорок минут.

К бесцеремонности Люблянцевой Дарья давно уже привыкла, даже оценила, что подруга тащилась за ней в «захолустье» по не самой хорошей погоде, но она решительно не собиралась никуда ехать.

36

– Нет, нет и ещё раз нет! Я никуда не поеду! – Морозова сложила руки на груди, продолжая стоически выдерживать острый взгляд подруги. – С места не сдвинусь!

– Морозова, не зли меня! Я на такси тащилась в эту дыру, чтобы увидеть твой растрёпанный пучок на занудной башке? Ты не можешь пропустить эту тусу, Катька тебе просто не простит. И мне не простит, если я тебе не притащу.

– Я не поеду!

– У тебя уже тридцать пять минут осталось на сборы. Шевели булками, Морозова. Хватит гнить в этой хате и трястись за свою шкурку. Ты забыла, как надо жить? В свои двадцать пять в горгулью уже превратилась!

– Наташа!

Ещё несколько минут девушки спорили, пока Морозова всё же не сдалась. Она уже сама себя ненавидела за то, что дала себя уговорить. Какая же глупость!

– У меня в этой квартире нет подходящей одежды, – схватилась она за последнюю соломинку.

– Я знала, что ты запоёшь что-то подобное, – Наталья с улыбкой победителя извлекла из сумки тёмно-бордовое платье с вплетёнными в ткань золотистыми нитями. И ткани этой у подруги в руках показалось Морозовой катастрофически мало.

Дарья взяла платье из рук Люблянцевой и недоверчиво посмотрела.

– Слишком…

– Что? Красивое? Откровенное? Такое тело, как у тебя, нужно показывать, дорогая. К тому же ты не на линейку школьную идёшь, а в клуб. Такси приедет в пятнадцать минут девятого, так что шуруй мыть голову, я тебе сделаю укладку.

Когда девушки садились в такси, Морозова чувствовала себя странно. Она будто сбегала, стараясь остаться незамеченной. Ещё бы, парень столько сил приложил, чтобы защитить её – абсолютно чужого ему человека, да что там – он едва не погиб буквально вчера из-за неё, а она вот так пренебрегает безопасностью, рискуя наткнуться на Сашу. Да ещё и в таком виде. Дарья инстинктивно оттянула полы плаща ниже.

Но в то же время, где-то глубоко шевелилось что-то яркое, что-то давно спрятанное под слоями пепла растоптанных чувств. Это что-то вновь хотело выбраться и ослепительно вспыхнуть, заставить вспомнить, как это жить и наслаждаться жизнью. Завтра она снова станет серьёзным преподавателем и побитой жизнью женщиной, а сегодня… Сегодня у Катьки девичник.

Тряхнув красиво уложенными умелой Наташкиной рукой пышными кудрями, Морозова улыбнулась и захлопнула дверь такси.