Текст книги "Танец смерти (СИ)"
Автор книги: Маша Драч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)
Глава 14
После ряда событий, что перевернули и разгромили методично выстроенный мир Адель, было несколько странно вернуться в привычное русло. Создавалось такое впечатление, что размеренная жизнь, где у танцовщицы всё было расставлено по своим местам, резко потеряла свою былую привлекательность. Адель всем своим нутром чувствовала, что перемены оставили весомый отпечаток и на ней самой.
Мысли никак не желали выстраиваться в логическую цепочку, всё с самого раннего утра валилось из рук. Девушка не привыкла к тому, чтобы вокруг нее творился хаос. Но казалось, будто сегодня все решили играть против нее. Адель пыталась найти ту лазейку через которую в ее жизнь пробирается кавардак, но ничего не получилось. Впрочем, ответ был хорошо известен, но танцовщица отказывалась его принимать. Он не может быть верным, ведь Адель никогда не нуждалась в том, чтобы кто-то так нагло менял обстановку вокруг нее.
Она уже давно привыкла к тому, что самостоятельно решает все свои проблемы. Создается четкий план, которому танцовщица следует. Если возникает какая-нибудь помеха, то Адель без раздумий ее устраняет. Но в этот раз она почему-то не стала придерживаться уже давно устоявшихся принципов. Вернее, вначале девушка пыталась пресечь всю эту импровизацию, но затем и сама не поняла, как ввязалась в игру.
Еще одним звоночком, который оповещал о разрушении старого мира, стали постоянные мысли Адель, что так беспечно касались личности Зейна. Это происходило само собой: его образ резко вспыхивал перед глазами и воспоминания закручивались в сильный вихрь, что просто сводил с ума. Танцовщица с ужасом понимала, что теряет контроль над ситуацией и над самой собой. Она не могла позволить какому-то преступнику отобрать у нее власть над собственной жизнью. Но, несмотря на это, какой-то определенной частью ее жизни Зейн уже владел, и это удручало еще больше.
Он был совсем не во вкусе Адель. Ей всегда нравились высокие блондины с голубыми глазами и загорелой кожей. Обычно, такие красавцы появлялись летом на городском пляже у озера. Временами танцовщица представляла, что если она когда-нибудь и захочет завести семью, то ее мужем обязательно должен стать симпатичный блондин. Вместе бы они выглядели чертовски красивой парой.
Но сейчас вместо голубых глаз Адель видела – черные, а светлые торчащие во все стороны волосы, сменялись образом аккуратно уложенной мужской прически. Сознание будоражила лишь одна мысль о Зейне, и это было неправильно. Девушка здраво оценивала ситуацию, и понимала, чем может кончиться для нее невинная на первый взгляд игра с бандитом. Но его сумасшедшая энергетика завораживала и подчиняла практически всех вокруг.
Никогда прежде Адель не встречалась со столь харизматичным человеком, который одним взглядом заставлял трепетать многих девушек. Она видела на вечере, как женщины изнывали рядом с Демоном. Танцовщица даже могла поклясться, что большинство были готовы отдаться ему просто так. Зейн наверняка знал, какое впечатление производит на слабый пол. Но, несмотря на возможность обладать любой из красавиц, он почему-то зациклилась только на Адель. Конечно, ей, как и любой другой девушке, временами льстило такое внимание. Но несколько странная манера ухаживания танцовщицу пугала.
Отчаянно хотелось выбросить Зейна из своей головы и со спокойной душой вернуться в свою прежнюю и давно устоявшуюся жизнь. Но черт подери, ничего не получалось. Адель не желала о нем думать, ведь мысли незаметным образом начинают рождать привязанность, а этого хотелось меньше всего.
Сидя в гримерке, танцовщица наносила макияж и серьезно задумалась над тем, чтобы найти себе парня. Не для каких-либо серьезных отношений, нет, просто хотелось переключить свое внимание на кого-то другого и хорошо провести время. Так будет проще и не придется в сотый раз перемалывать одно и то же, доводя себя до безумия, которого Адель и так уже наведалась за свои двадцать три года.
Нанося макияж, девушка старалась сосредоточиться на будущем выступлении. После небольшого уик-энда ее возвращения непременно будут ждать многие. Временами танцовщица сильно уставала, когда изо дня в день нужно было психологически отгораживаться от пожирающих взглядов клиентов. Иногда Адель нравилось знать, что мужчины хотят ее, но это не всегда приносило исключительное удовольствие. Бывало, находились такие экземпляры, которые хотели получить девушку хочет она того или нет. В подобные разговоры вмешивалась охрана, и Адель уже могла со спокойной душой возвращаться домой.
Но сейчас, после того, как в ее жизнь точно ураганом ворвался Зейн, все эти ситуации казались такими правильными и обычными, что становилось даже смешно. Ведь у всех этих старых извращенцев была хоть какая-то логика и их желание побыть в постели с девушкой можно понять. Но что касательно Демона, то здесь смело можно забыть про рациональное мышление – суть его поступков известна лишь ему одному.
– Адель, – в гримёрную вошла Роза в спортивном костюме и со спортивной сумкой через плечо. – Привет, дорогая, – девушка расплылась в радостной улыбке.
– Привет, – Адель улыбнулась подруге в ответ и вернулась к нанесению ярко-красной помады.
– Слушай, я погляжу, ты хорошо провела время на благотворительном вечере, – Роза села на диван.
– С чего ты это взяла?
– Брось скромничать. Мой старичок рассказал, что этот Зейн отдал за тебя крупную сумму, – глаза девушки горели любопытством.
– Мужчины еще смеют говорить, что у женщин длинные языки, – Адель отложила помаду и повернулась к Розе.
– Рассказывай, у вас было что-то?
– Нет. И потом, он занят.
– Та блондинка, которая была с ним в клубе? Она значительно пасует перед тобой. Этот Зейн явно неровно к тебе дышит.
– Такие люди ничего подобного испытывать не могут, – Адель вернулась к макияжу. – Он хорош собой, но его манера поведения меня раздражает. И вообще, у меня другие интересы. Больно нужно связываться с мужчиной, который пытается всеми силами показать свою значимость
– Так-так, – Роза взяла табурет и села ближе к подруге. – Кажется, наша прима влюбилась.
– Что ты такое говоришь? – возмутилась Адель. – Мне не нужна подобная головная боль, как влюбленность и все вытекающие из этого последствия.
– Однако, эта как ты выразилась «головная боль» касается каждого из нас хотя бы раз в жизни.
– Для такого случая у меня есть таблетка, – невозмутимо заявила девушка.
– И какая же? – с ухмылкой спросила Роза.
– Контроль.
Разговор двух подруг был прерван внезапным появлением Агаты. Она несколько растерянно и в то же время рассерженно посмотрела на своих подчиненных.
– Адель, куда ты уже вляпалась? – строго спросила администратор.
Танцовщица была сбита с толку. Вляпалась? Она? Это было что-то новенькое.
– Никуда, – ответила Адель.
– Тогда, как ты объяснишь мне это?
В гримерную вошла невысокая темнокожая женщина в полицейской форме. Ее большие карие глаза мигом отыскали ту, которая была так необходима в данный момент. Что-то внутри подсказывало танцовщице, что визит полицейского уж точно ничего хорошего не сулит.
– Офицер Морис, – сухо заявила женщина, показывая свой жетон. – Мне нужна Адель Колинз.
– Это я, – слишком тихо ответила Адель.
– Не возражаете, если я вам задам несколько вопросов? – офицер Морис вынула из кожаной сумки, что едва ли напоминала женский аксессуар ручку и блокнот.
– Пойдем, – обратилась Агата к Розе.
Когда Адель осталась наедине с офицером, то тут же ощутила, как воздух наполнился напряжением. Жуткое чувство, которое словно проникало под кожу и превращало кровь в лёд.
– А что собственно произошло? – спросила Адель, приходя в себя.
Женщина присела на диван, на котором еще совсем недавно сидела Роза.
– Полагаю, имя Зейн вам о многом говорит? – Морис смотрела прямо в глаза Адель.
– Допустим, – несколько растерянно ответила она.
– Не беспокойтесь, я здесь, чтобы узнать кое-какую информацию, – несмотря на сказанное, выражение лица офицера Морис оставалось всё таким же серьезным, что напрочь отбивало чувство защищенности.
– Какую именно? – Адель надела халата поверх сценического костюма монахини.
– Мне известно, что вы с недавних пор часто контактируете с мистером Зейном. Вы знаете, кто он?
– Догадываюсь, – честно ответила девушка.
– Он преступник, – несколько резко ответила Морис. – На его руках кровь больше десятка людей по официальным данным. Полиция уже много лет пытается его словить, но пока безрезультатно.
– Но чем я могу помочь? – Адель непонимающе посмотрела на офицера.
– Вы бывали в доме Зейна?
– Нет, – Морис тут же сделала пометку в своем блокноте.
– Какие отношения вас связывают?
– Никакие, мы виделись несколько раз и только.
– Мисс Колинз, мне известно о том, что на аукционе, который прошел на прошлой неделе, Зейн отдал за вас сто пятьдесят тысяч долларов. За девушку, с которой нет никаких отношений, столько денег не отдают, уж поверьте мне, – Морис не сводила своего пристального взгляда с Адель ни на секунду, от чего танцовщица непроизвольно начала терзать край своего халата.
– Вы можете думать, что хотите, но я говорю правду, – раздраженно проговорила девушка.
– Я настоятельно рекомендую вам со мной не ссориться, – в глазах офицера вспыхнул не хороший блеск. – Я навела справки, и тот страшный случай с вашей семьей оставил массу вопросов. Как странно, родители с сестрой погибли, а на вас ни царапины. Совпадение? Ваше дело, на мой взгляд, закрыли уж слишком рано.
Адель застыла на месте и даже не смогла ничего сказать в ответ. Тема, что казалось, уже давно была закрыта, вновь всплыла на поверхность. И кто это сделал? Женщина-офицер, которая наверняка позабыла про банальные человеческие чувства. Она воспользуется любыми рычагами, чтобы выудить нужную информацию и даже не заметит, какую боль всем этим может принести человеку.
Танцовщица взяла свои эмоции под жесткий контроль, и не позволила Морис заметить на ее лице ни единой эмоции. Никто и никогда не сумеет проникнуть в самую душу Адель, полагая, что после этого научится ею управлять. Девушка удивлялась собственной стойкости. Картины из прошлого так и стремились появиться перед глазами, чтобы окончательно сломать Адель. Но она не позволила этому случиться. Не здесь и не сейчас. Она не даст офицеру почувствовать контроль над ситуацией.
– Это не имеет ничего общего с Зейном, – отстраненно проговорила танцовщица.
– Вы правы, но виновника так и не нашли, – Морис оставалась серьезной.
– Чего вы добиваетесь? Мне ничего не известно про жизнь Зейна. И вообще вы не имеете права мне угрожать, – Адель встала на ноги.
– Нет никаких угроз, я всего лишь хочу поговорить с вами на чистоту. В нашем городе и так слишком много преступников, а с вашей помощью, их может стать значительно меньше, – теперь офицер решила поиграть в «хорошего полицейского».
– Почему именно я? – возмутилась Адель.
– Потому что, вы одна из немногих женщин, кого Зейн пока что оставил в живых.
Девушка глубоко вздохнула и постаралась скрыть свое удивление. Неужели Демон так опасен? Образ галантного кавалера с идеальными манерами и обаятельной улыбкой шел в разрез со словами Морис.
– Увы, но я ничем не могу помочь.
– Речь идет о безопасности всего города, – настойчиво проговорила офицер. – Возможно, вы нам сможете помочь в поимки опаснейшего преступника.
– Помнится, вы хотели со мной лишь поговорить, а теперь просите быть наживкой для гангстера, – Адель нервно передернула плечами.
– Вы должны понимать, что и над вами нависла серьезная угроза, – офицер не сдавалась.
– Я сама справлюсь со своими проблемами.
Понимая, что убеждение здесь бесполезно, офицера поднялась с дивана и, спрятав блокнот, направилась к выходу.
– Надеюсь, мисс Колинз, вы знаете, что грозит за пособничество преступнику? – спросила женщина, не оборачиваясь.
– Вы меня в чем-то обвиняете, офицер Морис?
– Пока что, только предупреждаю, – женщина беззвучно скрылась за дверью гримерной.
Глава 15
– Адель, куда ты уже втянула мой клуб! Мать твою! Мне только копов здесь не хватало! Ты подрываешь авторитет «Порока»! – Джеймс от крика весь покраснел, а его очки съехали на самый кончик курносого носа и грозились вот-вот упасть.
Танцовщица сидела в кабинете босса и нервно покусывала свои губы. Чтобы увидеть Джеймса в ярости нужно хорошенько для этого постараться. Девушка смело могла себя похвалить: она вывела начальника из себя в два счёта. Но почему-то гордости Адель из-за этого не испытывала.
Внутри нее и так творился полный беспорядок и ей бы сейчас с самой собой разобраться. Но, похоже, к желаемому порядку танцовщица еще не скоро придет и это сильно угнетало. В голове всё еще звенел строгий голос офицера Морис, что говорил про семью, которой уже давно нет в живых. Адель столько лет держала себя под жестким контролем, такой выдержки мог позавидовать кто угодно. Казалось, что уже иначе жить просто невозможно. Посторонние человеческие чувства перестали существовать, от чего жизнь выглядит куда проще. Но теперь сложилось такое впечатление, что плотину безнадежно прорвало. Тонны воды хлынули в долину, сокрушая всё вокруг и погребая под собой идеально выстроенный мир. Адель даже могла поклясться, что чувствует, как холодная вода поглощает ее, будто в водовороте. Один вдох и ее легкие наполнятся влагой, после чего наступит конец.
Желудок скрутило жгутом и начало непреодолимо тошнить. Раньше, когда танцовщица ненароком воскрешала в своей памяти давно минувшие дни, в которых всё было хорошо, казалось, что проще бороться с подступающей ностальгией. Дрожь тела, холодный пот на висках – со всем этим можно справиться. Но когда, офицер пренебрегла пропорциями и обрушила на Адель весь пласт того, о чем отчаянно хотелось забыть, настала настоящая передозировка. Девушку начало ломить, а глаза продолжали жечь проклятые слезы, что самопроизвольно вырабатывались.
Танцовщица вынуждена была слишком рано поделить всю свою жизнь на «до» и «после». Наверное, из-за этого ее психика бесповоротно и нарушилась. Адель, часто сидя в гримерке перед выступлением убеждала себя, что она такая же, как и все. Но это был жестокий самообман, который в конечном итоге привел к неутешительным последствиям. Девушка стала замечать за собой, что она на сцене и она в обычной жизни – два абсолютно разных человека. Конечно, это не признаками «множественной личности», как у того же Билли Миллигана, но в любом случаи далеко не нормальное явление.
Адель так опрометчиво старалась убежать от той реальности, в которой она жила, что и не заметила, как потеряла саму себя. Но так казалось даже легче существовать. Ежедневная доза самообмана с поразительной эффективностью делала свое дело. А теперь... Теперь всё превратилось в пыль, словно и не было тех долгих лет, когда Адель практически по кирпичику выстраивала свою новую реальность.
И вот сидя перед озлобленным Джеймсом, нужно подавить в себе подступающую панику и закончить разговор так, чтобы не лишиться работы. Это было сложно, практически невозможно. Давно осевшие пласты воспоминаний с каждой секундой поднимались со дна забвения, грозя воздать Адель по заслугам.
– Ты меня слышишь?! – начальник ударил кулаком по столу.
Танцовщица содрогнулась, часто моргая, и сфокусировав свое внимание на Джеймсе, положительно закивала.
– Что делать будем? – мужчина поднес к сухим губам стакан с водой и хмуро посмотрел на подчиненную.
– Я не знаю, – как-то отстраненно произнесла Адель. – Я сама удивилась, когда увидела офицера в гримерки.
– Чего она от тебя хотела? – уже значительно спокойней спросил Джеймс.
– Поговорить насчет Зейна. Но что я могла сказать, если совсем не знаю его? – девушка сглотнула и ощутила, как в голове начала нарастать болезненная пульсация.
– Ну да, – Джеймс как-то издевательски улыбнулся. – А сто пятьдесят штук он просто так за тебя отдал?
– И ты туда же, – девушка устало закрыла глаза и откинулась на спинку мягкого кресла.
Сколько еще ей будут вколачивать в голову ржавые гвозди по поводу особой увлеченности Зейна ею? Это порядком начинало раздражать.
– Ладно, прости. Значит только из-за этого? – уточнил начальник.
– Да, – Адель открыла глаза и потерла переносицу. – Я не могу понять, почему все знали про аукцион, что устроил Зейн, но при этом никто из копов не решился его схватить?
– О, девочка, если бы всё было так просто, – Джеймс налил себе еще воды.
– А разве это не так?
– Далеко не так. Мир гангстеров разительно отличается от нашего привычного представления о нем. Но тебе не стоит забивать этой чушью свою прелестную головку. Сегодня ты прекрасно поработала, поэтому иди и отдохни хорошенько.
Адель неспешно шла по городу, что постепенно начинал пробуждаться. Совсем недавно окончился сильный ливень, от чего на улицах было сыро и мерзко, совсем как в душе у танцовщицы. Небо медленно окрашивалось в слабый серый цвет, что предзнаменовал скорый приход солнца. Новый день снова погрузит всех людей в тяжесть извечной рутинной паутины, из которой почти невозможно убежать.
Девушка плотнее укуталась в свой плащ, и грациозно перепрыгивая лужи, брела к себе домой. Куда проще было бы словить такси, но Адель намеренно этого не стала делать. Среди всего того безумства, что так неожиданно ворвалось в ее жизнь, хотелось хоть на несколько мгновений побыть в тишине и попытаться вернуться к временному равновесию. Голова дико болела, а перед глазами появлялись всё новые и новые образы родителей и младшей сестры. Это уже не то чтобы причиняло душевную боль, а просто начинало бесить. Хотелось взять увесистую биту, поставить перед собой ряд стеклянных ваз и просто начать их разбивать. Бить до адской боли в мышцах, так чтобы начиналась дикая отдышка, чтобы закружилась голова. Может хотя бы тогда эти проклятые воспоминания вернуться на глубину Марианской впадины, что нашла свое отражение в душе Адель и перестанут так издевательски мучить. Где-то танцовщица слышала, что есть такие комнаты анти-стресс. Платишь за сеанс и разносишь всё вокруг в пух и прах. Некоторые говорят, что такой метод помогает справиться с эмоциями.
Еще несколько долгих минут Адель сидела на лавочке у своего дома и просто смотрела себе под ноги. После истерики, что бушевала внутри, но никак не отобразилась снаружи, наступила долгожданная пустота. Мимо воли танцовщица обратила свое внимание на стоявшую неподалеку машину. Она была черного цвета и отполирована до того идеально, что в ее отражение виднелось утреннее небо. Такая плавная форма автомобиля натолкнула девушку на мысль, что он похож на инопланетный вездеход. Вроде бы ничего не обычного, а взгляд почему-то цепляет. Впрочем, это было целиком в духе «Tesla».
Адель еще немного побыла на улице, но затем, почувствовав, что начинает стремительно замерзать, вошла к себе в дом. Копаясь в своей сумочке, в поисках ключей, танцовщица внезапно ощутила, как внутрь резко закралось не хорошее чувство. Она оставила сумку в покое, и сама не зная почему, потянулась к ручке входной двери. Не заперто. Сердце покрылось тонкой коркой льда от накатывающих волн страха.
Возможно, если бы не психологическое потрясение, то сейчас Адель менее остро реагировала бы на незваного гостя в своей квартире. Но когда всё летит к чертям, бессмысленно о чем-либо сожалеть. Мир разрушен, а когда настанет процесс восстания из пепла – неизвестно.
Танцовщица тихо вошла в прихожую и заметила, как на полу играли светлые блики то ли свечей, то ли включенного экрана телевизора. Адель подошла к комоду, что стоял у зеркала, и вынула из верхней шкатулки пистолет. Он был припрятан на случай подобный этому, ведь никогда не знаешь, когда столкнешься с грабителями лицом к лицу.
Крепко сжимая ствол, девушка сняла каблуки и на цыпочках прошла в гостиную. То, что она увидела, поразило ее до глубины души. В ее квартире находился Зейн собственной персоной. Он стоял лицом к панорамному окну, сложив руки за спиной. Из телефона, что лежал на богато накрытом столе, доносилась «Кармина Бурана». Хор речитативом говорил о Фортуне, которую нельзя постичь, которая так изменчива и временами даже жестока. Адель хорошо знала эту композицию и мимо воли провела параллель с Зейном. Неужели он тоже вынужден «поворачиваться к ее злу незащищённой спиной»? Если в этом скрытый смысл, который Демон хочет донести? Или это блажь? Когда композиция доходит до «Оплакивания ран, нанесенных Судьбой», Зейн оборачивается и выключает телефон. Заметив Адель с пистолетом в руке, он улыбнулся лишь уголками губ.
– Весьма специфический способ встречать гостей, – Демон расстегнул пуговицы черного пиджака и по-хозяйски сел за стол.
– Что ты здесь делаешь? – напряженно спросила девушка, держа Зейна под прицелом.
– Может, ты для начала уберешь пушку? – он отпил из своего бокала белого вина.
Демон не боялась оружия, что было направленно в его сторону. Он вообще уже ничего не мог бояться. В его теле побывало столько пуль, что всех и не сосчитать.
– Интересно знать, почему я не могу прямо сейчас вынести твой мозг?
Адель с ненавистью смотрела на Зейна. Если бы не этот самоуверенный ублюдок, то ее жизнь непременно осталась бы в целостности и сохранности. Никто бы не посмел прикоснуться к ее ранам, что начали заживать. Плотина осталась невредима, и всё держалось бы под контролем. А теперь... Когда нервы обнажены, а пульсация в висках доводит до безумия, отчаянно хочется прервать ход колеса этой пресловутой Фортуны. Адель была уверена, что с убийством Зейна, всё прекратиться, но что-то не позволяло нажать на курок. Это «что-то» было болезненным, грязным и порочным. Почему в гостиной так резко стало жарко?
Тяжелый взгляд черных глаз повелевал сознанием Адель. Это было вне ее понимания, так не бывает, но вот ее рука медленно опустила пистолет. Поразительная манипуляция лишь одним взглядом.
– Присаживайся, – предложил Зейн, указывая на пустое место.
Танцовщица сняла свой плащ и села. В нос тут же ударил приятный аромат блюд, а свечи негласно предавали этому запоздавшему ужину, что уже граничит с ранним завтраком романтичности. Но едва ли, Зейна можно отнести к романтичным натурам.
– Это ты всё сам приготовил? – спросила Адель, изучая взглядом зажаренный стейк, щедро политый красным соусом.
– Если бы это приготовил я, то ты бы умерла... от удовольствия, – Демон заулыбался, словно вспомнил шутку, которая понятна только ему одному.
– И всё же, как ты нашел мой дом? – Адель совсем не хотела есть, поэтому она выпила только немного сока, что так предусмотрительно налил ей Зейн.
– Пусть это останется тайной, – он улыбнулся и в тусклом свете свечей его облик и вправду обретал некие демонические черты.
– Что же, чем я обязана твоему визиту? – девушка внимательно посмотрела на гостя.
– Пташки мне нашептали, что к тебе сегодня приходила офицер. Что ей нужно было?
Похоже, от этого человека ничего невозможно скрыть. Что им движет? Любопытство? Беспокойство? Ни то, ни другое не свойственно для Зейна. Эти черные глаза, так хитро смотрели на Адель, из-за чего от нее постоянно ускользала простая истина их разговора.
– Про тебя спрашивала, – спокойно ответила девушка.
– Вот как. Что же, я всегда был слишком популярной личностью. Почему не ешь?
– Не хочу. Думаю, на этом наша беседа может быть окончена?
– Нет, моя дорогая, – Зейн отпил еще немного вина и расстегнул верхние пуговицы на своей черной рубашке.
– Пока еще рано для прощания. Что ты рассказала офицеру Морис?
– Ничего. Я не хочу впутываться во всё это дерьмо.
– Адель, – Демон поморщился. – Тебе не к лицу грязная ругань.
– Послушай, – она устало вздохнуло, сейчас у нее не было настроения играть в их замысловатые игры. – Оставь меня уже, наконец, в покое.
– После того, как ты метко отвесила мне пощечину, про покой можно смело забыть.
– Хочешь мне отомстить? – Адель в презрении сощурила глаза. – Ты ведь сам напросился.
– Если бы я хотел отомстить, то мы бы разговаривали при совершенно других условиях, – тон стал угрожающим.
Танцовщицы стоило бы бояться Демона, тем более что для этого были все снования. Но вместо этого она ощущала возбуждения. Духи от «Армани» уже заглушали любой аромат еды, въедались в кожу, и это начинало будоражить сознания. Неотрывный взгляд черных глаз опалял кожу. Зейн уже имел ее, но пока что лишь на ментальном уровне. Это выглядело слишком пошло. Адель узнавала этот взгляд, так на нее смотрели клиенты, когда она танцевала у шеста.
– Ясно, – тихо ответила девушка. – И каков мой выбор, в таком случае?
– Есть два варианта, – Демон сжал ладони в кулаки. – Первый: ты всаживаешь пулю мне в голову, как и хотела. Второй: я трахаю тебя так, что у тебя сядет голос от криков блаженства.
Слишком нахальный ответ поразил Адель, но она по-прежнему оставалась спокойной. Их игра подошла к логическому завершению: он не выдержал и сдался первым. Это льстило и возбуждало. Танцовщица боялась тех чувств, что возрождал в ней Зейн. Он стал ее палачом еще с того самого момента, когда выкупил ночь в «Пороке». По сути, влечение Адель к Демону не что иное, как чистой воды Стокгольмский синдром, а это совсем не в ее стиле.
Воздух начал уже привычно сгущаться между ними и Адель давно позабыла про пистолет, что лежал на столе рядом с ней. Всё то время, пока она держала свои чувства под контролем, девушка не допускала мысли о сексе с Зейном. Но платина уже взорвана, а значит контролировать попросту нечего.
– У меня довольно сильный голос, посмотрим, сумеешь ли ты мне его сорвать, – Адель улыбнулась одной из своих улыбок, которые она дарила клиентам.
Демон ничего не ответил на этот неприкрытый вызов. Слова уже были излишни, пора переходить к действиям.
