Текст книги "Будь моим происшествием (СИ)"

Автор книги: Маша Брежнева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Андрей отлучился на несколько минут и вернулся с небольшой охапкой длинных лилий в руках. Истинный джентельмен двадцать первого века, покоряющей сердце дамы роллами и цветами. Второе, как подсказывает мой фанатизм по карбонаре, действовало успешнее.

– Это становится хорошей традицией, а к хорошему быстро привыкаешь, – улыбнулась я, намекая, что он уже второй раз дарил мне цветы. И букет вновь был великолепным.

– Тогда привыкай скорее, я останавливаться не собираюсь, – подмигнул Андрей, открывая дверь машины.

Мы ещё немного прокатились по городу, чтобы поболтать о мелочах жизни, а потом Андрей отвёз меня домой. Поцеловал в щёку, как и в прошлый раз, стоя у моего дома.

– Я не всегда могу тебя понять, – сказал парень. – Ты подходишь близко, еще ближе, а потом словно уходишь назад. Как волна.

– Прикольное сравнение, – сказала я честно. Мне правда понравилось.

– Я не умею ловить волну, – он пожал плечами.

– Тогда учись, – я раззадорила его и выпорхнула из машины.

Глава 9

В середине рабочей недели, уже в послеобеденное время, я проверяла эссе по обществознанию, написанные ребятами из другого десятого класса. В то же время самый голосистый из моих птенчиков заливался так, что в шкафах дальнего кабинета ОБЖ не получилось бы спрятаться от звуков его голоса, и я не шучу.

Антон Рублев, второй красавчик моего класса, но зато первая рок-звезда этой школы, был «предводителем» небольшой музыкальной группы. Узнала я об этом недавно, но уже успела спеть с ребятами и пообещать, что когда-нибудь даже выступлю с ними.

Сегодня Рублюша (так я называла этого мальчика про себя) эмоционально рассказывал всей школе строки из «Пятницы» группы «Пицца».

«Мы были нигде,

Плавали в мутной воде,

Различимы едва в обстоятельствах»

Мне очень нравилась эта песня, и, уже начиная подпевать, я решила, что скучноватые эссе могут подождать немного. А я пока добегу до актового зала и посмотрю, как парни играют вживую.

Все нормально, я уже давно смирилась с тем, что эмоции у меня на уровне детей из десятого класса. И если честно, я скорее гордилась этим, чем ругала себя.

Антон для своих лет очень прилично владел гитарой, а тембр голоса у парня был интересным. Я понимала, что в шестнадцать голос только начинал ломаться, но была уверена, что Антон с этим справится. Самое главное, что я могла бы отметить у Рублюши, так это музыкальный вкус. Песни он выбирал потрясающие, а исполнять их умудрялся так, что и мысли не возникло бы говорить, будто он с треском проигрывает оригиналу.

Когда я вошла в зал, Антон приветственно махнул мне рукой. Надо сказать, что этот жест он сплагиатил у лучшего друга. Впрочем, этот самый лучший друг тоже тут был. Женечка, как он сам признался, почти всегда ходил на репетиции группы, и сегодня он тоже тусовался с ребятами.

Хотя я ошиблась. Он не тусовался, он… отсыпался. Ковалевский развалился на сиденье во втором ряду, закинув свои длиннющие ноги на спинку впереди стоящего кресла. Ещё и на глаза натянул солнцезащитные очки, которые за темными стёклами скрывали его наглую мордашку.

Рублев отложил гитару и для дальнейшего наблюдения за веселой картиной уселся на краю сцены, свесив ноги вниз.

Я же села на одно из кресел в первом ряду и карикатурно прочистила горло. Женька, впрочем, сначала снял очки, и только заметив меня, опустил ноги на пол.

– И неужели музыка не мешает тебе спать? – спросила я у Ковалевского, когда он принял какую-то более менее адекватную позу. В его понимании, конечно. То есть вальяжно сел, закинув ногу на ногу.

– Абсолютно не мешает. Наоборот, как колыбельная.

Рублев откровенно заржал от этой фразы, потому что назвать колыбельной то, что он играл, было максимально странным.

– А ночной сон ты уже не признаешь? – продолжила я свои расспросы.

– Ночью я признаю решение миллиона задач по алгебре, потому что математичка задаёт столько, что поехать крышей можно. А вечерами мне некогда, я работаю.

Он недавно рассказал мне, что работает у отца, и это не могло не вызывать уважение. Парень из обеспеченной семьи, который стремился сам зарабатывать деньги, а не просто брать у родителей, казался самостоятельным и очень разумным для своего возраста. Мне его стремления были понятны. Я и сама начала подрабатывать ещё до университета, стажером в том самом летнем лагере, а затем уже ездила туда вожатой отряда.

– Честно, это не учеба, а жесть какая-то, – пожаловался мне Женя, а Антон ещё и кивнул в подтверждение его слов.

– А как вы хотели? Десятый класс, всего два года до выпуска. Придётся напрячься.

Ковалевский закатил глаза, показывая, где видел алгебру и все остальное, вместе взятое.

Конечно, когда ты такой нереально «взрослый», крутой парень, выражать своё «фи» к учебе – самое то. Хотя я прекрасно знала, что Женя – пацан умный и забивать на школу не будет в любом случае. Даже если на первое место выйдет любовь. Не надо обладать сверхспособностями, чтобы заметить, как Ковалевский протирает глаза, смотря на свою рыжульку. Вообще у него была какая-то тяга к рыжим: и лучший друг – настоящий львёнок, и девчонка, в которую он втрескался – та еще рыжая бестия. Спокойная жизнь явно не для Жени. И в этом мы с ним были похожи.

Так легко для меня было вычислить, что происходит на личном фронте у других людей, и так сложно разобраться со своим собственным. Вот к примеру: Андрей – шикарный, просто замечательный парень, а мне чего-то не хватало в нем. Каких-то безумств, всплесков эмоций. Не то, чтобы я в подростковом возрасте не наигралась в чувства через край. Но хотелось именно так.

И почему-то я прямо сейчас решила, что пора расшевелить утонувшего в своей супер важной работе «мистера чёрный костюм».

Я ещё немного посидела с ребятами в зале, пока Рублюша по моей просьбе сыграл вместе с парнями «Ариведерчи» Земфиры.

Вдохновившись песней, решила про себя: не взлетим, так поплаваем.

Глава 10

Осуществлять свой коварный замысел я отправилась вечером следующего дня. Целью моей оказалось здание областной администрации. Андрей позвонил и сказал, что может заехать за мной чуть позже. Но мне совершенно не хотелось этого. Я уже упивалась своей идеей и была намерена сделать, как хочу.

Выяснила, что Круглов ещё на работе, и без всяких раздумий поехала к нему. Сюрпризом, конечно.

И вот теперь я стояла на высоком крыльце Дома советов и смотрела на идеально выстроенный ряд из чёрных «тойота камри». От вида этих блестящих идеальных автомобилей создавалось впечатление, что я попала в какой-то другой мир. Где все лучше и красивее, как в наивной, невозможной сказке. Все девочки мечтают о сказках на яву, а я Виталина. Здрасьте.

Едва на электронном табло на здании загорелись цифры 18:00, из больших дверей посыпались первые работники, мечтающие поскорее очутиться дома. Андрея всё не было, и я начинала думать, что совершенно зря сюда примчалась. Он вышел ещё через пятнадцать минут или около того. Сколько мыслей за это время пролетело в моей голове, я даже посчитать не могла бы.

Андрей был удивлён, когда меня увидел, и это ещё очень мягко сказано. Он был… недоволен? Да, именно. Ему не понравилось, что я сделала по-своему.

– Вит, ты серьезно? – спросил он, слишком удивлённо разглядывая меня.

– Как видишь, – ответила я.

– Но мы ведь так не договаривались.

Да чтоб тебя! Может, нам еще и договор (или лучше пакт о ненападении) подписать? Юридически оформить, какие могут быть у нас свидания и где?

– А мне захотелось самой приехать, – не обращая внимания на злость парня, ответила я.

Его машина была припаркована на большой открытой парковке напротив. Пока мы шли туда, оба молчали. Если честно, я ожидала какой-то другой реакции на свое появление. Хотя бы мог обрадоваться, что девушка приехала к нему сама, а он как будто отчитывал меня за проступок. Мне уже казалось, что вечер изначально испорчен. Как бы это сказать? По сути, ещё ничего не началось, а уже было ощущение, что все идёт не так.

– Ты всегда все делаешь четко и по плану? – я задала этот вопрос, пока Андрей выезжал с парковки.

– Наверное, я привык к этому. Вбил себе в голову, что все должно быть строго и до мелочей прописано.

– А как же спонтанность? Порывы сердца? – не унималась я.

– Вита, какие порывы ещё? У меня образ мышления другой. Это не плохо и не хорошо. Просто иначе.

– Но ведь ты приезжал ко мне на пару минут? Как это вписывается в твое четкое планирование?

– Знаешь, я немного приврал тебе, – совершенно спокойно выдал он. – Меня не так уж и случайно отправили в твой район. Я попросил, чтобы именно мне поручили туда съездить.

Возможно, я должна бы порадоваться открывшимся обстоятельствам, но вот вообще ни капли.

– Отвези меня домой, пожалуйста, – сказала я Круглову, пока мы стояли в пробке в самом центре города.

– Это еще зачем? – чуть грубовато спросил Андрей.

– Весь настрой как рукой сняло.

– Зашибись, – проворчал недовольный Андрюша. – И как теперь это исправить?

– Не знаю. Просто скажи, почему ты так расстроился, что я поступила по-своему?

– Я просто… ой, Вит, извини, надо ответить.

Как всегда, на самом интересном месте… Прямо сейчас фраза из знаменитого мульта идеально подошла к моим мыслям. У Андрея звонил телефон, и видимо, вызов был по работе. Я пожала плечами и отвернулась, уставившись в окно автомобиля.

Пока мы лениво передвигались, будучи зажатыми со всех сторон в автомобильной пробке, я разглядывала людей на улице, и наткнулась на то, что безумно порадовало меня.

Женя Ковалевский шёл по тротуару за ручку со своей рыжулькой, и я даже не знала, кто светился от счастья больше: он или Рита. Ой, как же я была рада за них! Вот чудо и свершилось. Чудо, которое я предсказывала едва ли не с первого дня, как их увидела.

В таких случаях говорят: переживаю за их отношения больше, чем за свои. И это было невероятно близко к истине. Хотя у меня тоже хватало поводов для переживаний. Серьезных таких поводов.

Я краем уха слушала разговор Андрея по телефону, но его собеседнику не завидовала.

– Что значит места для стульев не хватает? – Круглов не переходил на крик, но вколачивал слова, словно гвозди в стенку. – Я же говорил, выносите к хренам этот шкаф. Что, все равно не хватает? Тогда выносите телевизор и цветы в горшках. В смысле нет флагов без бахромы? Слушайте, мы же сегодня все проговорили. Я приеду завтра утром, и если не будет того, что нужно, я вам гарантирую большие проблемы.

Затем Андрей отключил телефон, а я поняла, что не хотела бы оказаться на месте того, с кем он общался. Вообще не уверена, что мне понравилось бы пересекаться с Кругловым на работе. Он не перегибал палку, но был довольно жёстким. И это входило в резкий контраст с тем, что я видела обычно. Парень, который на свиданиях предлагал покататься на колесе обозрения, дарил букеты и плюшевых медведей, своих подчиненных нехило так разносил.

Странно, что он в обычной жизни такой милый и добрый. Хотя… вспомнить бы тот случай, как он подрезал водителя «Лады», или взять сегодняшний вечер с обидами Андрея на мой внезапный приезд к нему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Круглов все же более, чем просто неоднозначный. Докопаться до глубин его характера в наши не слишком частые у меня не получалось. Рассказывать о себе он по-прежнему не хотел. Наша недоистория как будто собиралась из кусочков, была какой-то неполноценной. И я совершенно не понимала, чего не хватает.

– Проблемы на работе? – спросила я у Андрея, когда мы в очередной раз остановились.

– Да какие это проблемы, каждый день одно и то же. Людям объясняешь, как надо, а они все равно хотят сделать по-своему.

– Так вот почему тебя раздражает, когда кто-то принимает решения сам. В данном случае я, например.

– Вит, меня это не раздражает, – он бросил на меня мимолетный взгляд и тронулся с места. – Но ты постарайся без сюрпризов, ладно?

– Как скажешь, – согласилась я, смотря в окно, а не на Андрея. – Может, мне реально домой?

– Наверное, ты права, сегодня так лучше будет. Мы оба не в том настроении.

Он действительно подвез меня. Странно, почему мы так легко отказывались от времени, которое могли бы провести вместе? Это можно было бы хоть как-то объяснить, будь мы уже лет десять женаты. Но мы даже не целовались ни разу нормально! И снова наша встреча получилось странной, неоконченной как будто.

А вдруг у людей, которые познакомились во время ДТП, ничего другого и быть не может?

Я попросила Круглова высадить меня возле продуктового магазина, так как вспомнила, что в холодильнике у меня полнейшее разорение, как после нашествия Орды. Как я только довела до такого? Андрей на прощание чмокнул меня. А дальше я отправилась закупаться, надеясь, что полки с продуктами отвлекут меня от бессмысленных размышлений.

Но как обычно, просто так у меня ничего не получилось. Даже к ужину еды купить.

Посреди магазина я заметила его. И пусть мы виделись всего один раз в жизни, я просто не могла его ни с кем перепутать. Воскресенский подзавис в овощном отделе, видимо, оценивая картофель и помидоры на предмет адекватности, как в своё время меня в кабинете травмпункта. Меньше всего хотелось пересекаться с доктором сейчас, в таком эмоциональном состоянии. Да мне вообще не очень-то хотелось с ним пересекаться. Я ведь случайно могла прибить его прямо загипсованной рукой.

Но при этом мне было интересно понаблюдать за Кириллом, и я пристроилась в чайном отделе, как разведчик. Как вообще расценить мое поведение? Поглядывая за тем, как Воскресенский собирает продуктовую корзину, я увлеклась этим видом и не заметила, как подошла слишком близко к дополнительной полке с чаем. А потом случайно смахнула несколько упаковок на пол своей сумкой, которую держала на сгибе локтя правой руки.

Видимо, мой лимит на то, чтобы не косячить, уже был исчерпан.

Я судорожно собирала опрокинутые коробки, надеясь смыться отсюда быстрее, чем Воскресенский обратит внимание на какую-то мышиную возню в соседнем отделе. Но даже лихорадочно управляясь одной рукой, я продолжала смотреть на белобрысый затылок доктора, который направлялся к стеллажам…

С кофе! О нет, это совсем близко. Пришла пора драпать, заигралась что-то Витуля. И вот какого… Ивана Грозного мне понадобилось сталкерить Кирилла, этого дока со странным юмором и бесконечно опасным для меня взглядом?

Я успела скрыться в другом отделе прежде, чем Воскресенский оказался там, где я стояла всего минуту назад.

Аккуратно смахнула со лба выступившие капельки пота и шумно выдохнула. И только тут заметила, что у меня на туфлях развязались шнурки. Я не развязывала их с того момента, как сломала руку, обуваясь только при помощи ложки. Выругавшись, я просто смяла вредный шнурок и затолкала его внутрь обуви.

Мозги в тот миг превратились в какую-то странную кашу. Самоконтроль, который у меня и без того незавидный, опустился за грань ниже плинтуса. Очень интересно действовала на меня близость доктора Воскресенского. Продукты я начала выбирать лишь тогда, когда Кирилл уже вышел из магазина.

Да уж. Не взлетели, но поплавали знатно…

Только не в том море.

Глава 11

Лучшее место на этой планете – кухня дома у мамы и папы.

И не по той причине, что мама всегда встречает меня вкусняшками, а папа сам варит в турке ошеломительный по вкусу кофе. Я безумно люблю своё семейство за все, чему они меня научили и все то, что они дали мне как мои первые наставники в этой жизни. Я гордо заявляю, что я – дочь своих родителей. Потому что во многом я похожа на них.

Они познакомились на работе. Папуля, тогда ещё лейтенант Сергей Москвитин, однажды как-то очень полюбил заглядывать в отдел кадров районного УВД. И не потому, что ему очень хотелось выйти в отпуск или взять недельку без содержания. Просто кадровиком трудилась моя мама, Ольга тогда-ещё-не-Москвитина. Молоденькая Оля Белозерова едва устроилась работать в органы, как сразу обалдела от свалившегося на неё мужского внимания. Но битву за ее сердце выиграл папа, и свадьба состоялась очень быстро – через три месяца после знакомства.

Вот были же времена! А сейчас парни неделями поцеловать нормально не могут, голова только работой забита.

Мои родители были ещё совсем молоды, когда родилась я. Но в мое воспитание они вложили все свои силы, поэтому получился (по моему самому скромному мнению) неплохой человек, только вот косячный. Но это уже вопрос явно по другому адресу. Ма и па, как я называла их с самого детства, никогда не хотели, чтобы я тоже работала в органах. На их счастье, я и сама этого для себя представить не могла. Разве что мы с детьми других работников МВД, папиных друзей, когда-то очень давно (лет в пять-семь) могли играть в «милицию».

Сегодня, на следующий день после неудачного сюрприза Андрею и случайной «встречи» с Воскресенским я решила провести вечер с родителями. Давно я у них не была, а мне до ужаса надо было поговорить с ними и почувствовать это семейное неповторимое тепло.

– Мам, пап, я приехала, – громко сказала я из прихожей, разуваясь и снимая плащ.

– Привет, милая, а папа на дежурстве, – вышла ко мне мама. Я чмокнула ее в щеку и вручила букетик из веточек хризантем – она очень любила эти простые, но нежные и долго стоящие в вазе цветы. Кажется, мама даже растрогалась от этого.

– Значит, ему потом привет передай, а мы с тобой поболтаем о своём, о женском, да? – сказала я.

Мама улыбнулась и сказала, что очень скучает по мне. Они с папой хоть и привыкли, что я живу отдельно, но не скучать не могли.

– Как ты справляешься по дому сама? – спросила мама, когда я подцепила вилкой котлету прямо со сковороды. Потому что доставать тарелку и перекладывать было бы сложнее, имея в распоряжении только одну здоровую руку. – Я же предлагала тебе переехать к нам, пока ты будешь с гипсом ходить.

– Мам, да не так и страшно это. Я уже привыкла ко всему, подумаешь, одеваться немного сложно. И руками стирать, но ведь для этого машинка есть. Ещё тяжеловато бутылку с водой открывать, приноровилась кое-как. Гипс мне сделали хороший, его даже если намочить случайно, ничего не будет.

– А когда снимут? – мама действительно переживала за меня, потому что такую серьезную проблему я заработала впервые в жизни.

– Через неделю с небольшим, – счастливым голосом ответила я.

– А доктор тебе хороший попался?

Ну вот мама! Как можно было задать такой вопрос? Хорошо, что я ничего не ела в этот момент, а то подавилась бы. Доктор мне такой попался, что сама не понимаю, почему так странно реагирую на него.

– Да, хороший молодой мужчина, правда, нотации мне читал.

– И правильно делал!

Красота. Моя мама только что открыла фан-клуб Воскресенского. Я сделала вид, что не слышала этого.

– Надеюсь, я сниму гипс и забуду все, как страшный сон, – сказала я маме, потягиваясь за второй котлетой.

– Вита! Что ты как ребёнок маленький! Давай я тебе положу, поешь нормально.

Мама сняла сковороду с плиты, выложила сначала котлету, затем макароны из кастрюли на тарелку и поставила на стол.

– Спасибо, мам. Никто меня не будет любить так, как вы с папой.

– Это по определению, милая, – мама пожала плечами, словно ничего нового я ей не открыла. – Но любить тебя обязательно будут, даже не волнуйся.

Я изобразила печальное лицо.

– Мне не везёт в любви, мамуль.

– Слушать этого не желаю! – чуть громче обычного сказала мама. – Не переживай, твой час обязательно настанет.

– А пока я маминых котлеток поем.

– И правильно! Как на работе дела?

– Коллектив хороший, а самое главное – мне с классом повезло. Такие пупсички, не могу. Хотя у взрослых деток взрослые проблемы.

– Это точно, – сказала мама, намекая на меня саму.

– Мам!

– Витуля, все будет хорошо. Правда.

Мне хотелось ей верить, и я аккуратно наклонилась к маме, чтобы положить голову на ее плечо. Она погладила мои волосы, и на душе как-то сразу стало теплее. Я больше всего на свете мечтала о том, чтобы мама оказалась права, и у меня вместо белого гипса наступила белая полоса жизни.

Глава 12

Моя лучшая подруга Юлька, та самая, на свадьбе которой я поймала букет невесты, спешно разворачивала коробку с горячей пиццей. Пиццу притащила я для наших мини-посиделок у Юльки на кухне. Я, конечно, лучше испекла бы сама, но раскатать тесто одной рукой невозможно. С блинами мне миксер хотя бы помог, а вот скалку в одной руке можно держать только для того, чтобы бить ей кого-нибудь. Но уж никак не для теста.

Мне безумно хотелось поймать нашу с Юлькой атмосферу, послушать ее забавный юмор и просто отдохнуть душой.

Подруга вышла замуж летом после окончания университета и стала проводить со мной гораздо меньше времени, что сразу было заметно для нас обеих. С первого курса мы не только учились в одной группе, но и в свободное время делали что-то вместе: ходили по магазинам и в спортивный зал, в кино, на прогулки, пытались подготовиться к сессии. Ваня, муж Юли, ко мне относился хорошо, но слишком часто отпускать жену на девичьи тусовки после женитьбы уже не хотел. Поэтому мы с этой дамой не виделись уже слишком долго по нашим меркам, а мне на неделе по каким-то неведомым причинам каждый вечер дома не сиделось. Тем более в субботу.

– Как твои мелкие? – спросила я у Юли, которая тоже устроилась работать в одну из школ, но получила для классного руководства пятый класс.

– Ты же сама понимаешь, дурные ещё, что с них взять. Пытаюсь отучить их на перемене швыряться пеналами по всему кабинету. Зато мне предстоит наблюдать за тем, как они будут взрослеть. Это у тебя сразу взрослая версия.

– У меня такааая версия, что все девочки из нашей группы обзавидовались бы. Включая тебя!

Юлька ножом прошлась по пицце, чтобы кусочки легче отделялись друг от друга, подцепила один из них и выдала:

– Ну-ка, покажи.

Я полистала фотографии в телефоне, нашла фото с классом, сделанное первого сентября, и подсунула Юльке под нос. Та прожевала и увеличила снимок на экране.

– Витка, ты обнаглела! Застолбила себе самых красивых детей!

Я довольно кивнула, так как похожей реакции и ожидала.

– Думаешь, мне легко с ними? – спросила я у подруги.

– Нет, конечно, – Юлька налила нам чая и продолжила. – Со взрослыми ещё сложнее. Вспомни нас на первом курсе. Ещё тупили знатно, а выпендривались.

О да, так и было. Студенческие годы – это отдельная любовь. Мы ещё застали тот период, когда поступали на специалитет, на пять лет учебы. И все эти пять лет стали для меня счастливым временем. Я была активисткой, профоргом группы. Хотела быть старостой, но в итоге уступила эту почетную роль своему тогда ещё будущему, теперь уже бывшему молодому человеку. Ездила на форумы и в лагерь студактива. Я брала максимум из того, что могла бы получить в качестве студентки истфака. Легкая нотка грусти по прошедшим годам у меня присутствовала, но не более. Новая жизнь тоже оказалось интересной, хотя уровень ответственности резко возрос.

– Я неплохо общаюсь с некоторым ребятами из класса, – сказала я Юльке, потянувшись за пиццей.

– Дай угадаю, с какими, – она увеличила левый край фотографии, где было видно Женю и Антона.

– Именно, – подтвердила я догадки подруги. – Знаешь, они невероятно интересные. Мне кажется, они тоже могут меня чему-нибудь научить. И я порой ловлю себя на мысли, что эмоциональное развитие у нас на одном уровне.

– Витка, да главное, что ты довольна работой. Все у тебя будет как надо. Рассказывай лучше, что там на любовном фронте?

– Бои без правил, – отшутилась я. – Андрей как-то лениво развивает наши… это и отношениями не назовёшь. Наше знакомство, вот. Хотя никуда не пропадает. Сама не понимаю, зачем ему это.

– Он нравится тебе? – напрямую спросила Юля.

Пожалуй, я не могла твердо сказать «да».

– Он хороший человек, отличный работник и просто красивый и приятный парень. Но со своими заскоками, куда без них.

– Милая, скажи просто «да» или «нет», – в своей абсолютно неповторимой манере обратилась ко мне Юля.

– Ну… да, может быть, – неуверенно ответила я.

– Про мальчиков-зайчиков из класса ты и то с большим энтузиазмом говоришь.

Юлька, Юлька. Не озвучивала бы ты мне этого. Я ведь и так с ума схожу от Гражданской войны в моей голове. И на какую сторону становится мозг, пока все ещё не поняла.

– Юль, у меня много вопросов к самой себе, – после этой фразы я выдохнула. Хотя и не расслабилась.

– Ты слишком много думаешь, дорогая, – подытожила Юлька. – Не перенагружай себя мыслями, пожалуйста.

– И это мне говорит учитель?

– Именно, Витка, это слова настоящего педагога.

Я подняла затёкшую левую руку вверх, а Юля очень удивилась этому действию.

– Тебе надо выйти, что ли? – съязвила подруга.

– Отток крови всего лишь. Так надоело уже это все, быстрее бы сняли гипс.

Юлька лишь покачала головой, сочувствуя мне. А в целом мы отлично провели этот вечер, обсуждая важные и не очень вещи. Мне немного полегчало, но ощущение, что в жизни происходит что-то странное, не отпустило.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ И в этой ситуации я могла только ждать.