Текст книги "Без боли (СИ)"

Автор книги: Маша Блек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Парень входил медленно, чтобы не принести боли, пока не вошел до конца. Я почувствовала странное чувство внизу живота, в одно время неприятное, а в другое и приятное, тянущееся. Это было странно. Но я за шею крепко обняла парня и он продолжил двигаться во мне, ускоряя темп.

Сначала было странно, а потом я не поняла как застонала, тихо, еле уловимо. Парень целовал меня, чтобы приглушить их и не разбудить дом, хоть тот и был с хорошей звукоизоляцией.

Его губы исследовали всё что можно, иногда спускался к шее, иногда, ускорял темп, а иногда замедлял его, да так, что я сама уже двигалась под Максом вместо его. Я с бреду стонала его имя, тихо, шепотом на ухо. Внизу живота приятно взрывались маленькие огоньки. А потом меня накрыло волной наслаждения, и я крепко прижалась к парню.

Пару движений и парень лег рядом. Я почувствовала как меня прижали к себе и укрыли. Было тепло и хорошо. Может завтра я и буду жалеть о содеянном, но сейчас хочу заснуть в объятьях этого, когда-то ненавистного мне шатена.

***

POV Максим

Соня быстро заснула, а я всё никак не мог. Малая быстро переместилась на меня во сне, и легла, устроившись на мне. Она такая легкая, да и я никому не позволял так со мной лежать. И редко кто вообще оставался со мной до утра.

Я бы мог её отнести в её комнату, но почему-то не хотел. Правда не хотел, хотел полежать с ней, погладить по волосам и послушать её милое сопение. Она такая маленькая. Моя футболка висела на неё словно мешок, но выглядело весьма мило.

Я вспоминаю, как эта малышка извивалась под мной, как стонала моё имя и мне хочется кончить только от этих мыслей. Да что же со мной такое? Чем она такая особенная? Груди нет, фигуры тоже, лицо ну милое, ну симпатичное, что ещё?

Единственное, что я не пойму, зачем я это сделал? Да и почему она не кричала от боли? Ведь красное пятно на другом одеяле говорит о том, что до этого момента она была девственницей.

Терпела? Возможно? Но по лицу даже нельзя было сказать что ей больно? Может это то, о чём говорил Дэн: «у неё потрясающий контроль тела». Если это так, то она имеет супер возможности в этом мире.

После того как я почувствовал ещё на диване все позвонки Софии, я понимал что не могу быть с ней грубым. Вот не могу и всё. В моей постели не было настолько худых девушек, да даже если бы и были, я бы относился к ним на равных. Я был бы груб, в принципе, как и всегда.

Да какого чёрта, я не сделал это с ней на диване. Я кроме Беловой никого не трахал в своей кровати, да и та до утра не оставалась. Что же чёрт возьми со мной? Ладно, я думаю что на утро мы разберемся.

Но было приятно, что она открылась мне. Я слушал не мог перебить, ведь она выговаривалась, возможно, впервые кому-то за всю жизнь.

POV София

Мы встретились утром за завтраком. Я ушла в пять утра, когда Макс спал. Мне было противно от самой себя. Может я и хотела остаться, но не могла. Не могла смириться с тем, что переспала с Максом. Просто переспала с тем, кому я нафиг не нужна.

Кусок в горло не лез, но я должна была есть через силу, чтобы не показывать никому что мне плохо. Парень прожигал меня взглядом, а я смотрела только на свою тарелку с картофелем и грибами, кое-как запихивая это всё в себя. Как только я доела, я подорвалась с места, и поблагодарив за завтрак, убежала к себе, закрываясь на замок.

Слишком мерзко. Я ненавижу себя, но в тоже время та ночь была лучшей. Ни с кем бы мой первый раз не был бы таким чудесным, это правда. Что я испытываю к нему? Ненависть, или что-то более?

Комментарий к 27 глава “Что я испытываю к нему?”

Исполняю обещания)

Не хотелось слишком опошлять всё это, по этому многое упущенное. Не злитесь за это пожалуйста)

И отдельно спасибо моей Бете, за то что так быстро проверила главу)

========== 28 глава “Какого черта?” ==========

POV Максим

Соня резко подорвалась и убежала к себе. Это заметили все и все понимали, что что-то не так. Я знал и понимал, что прошлая ночь будет для неё в какой-то степени фатальной, но всё это я осознал только спросонья, когда не увидел никого рядом.

Вчера мозг отключился, я просто делал то что хотел, как и она, это чувствовалось. Даже пока я не спал, мою голову не посещали эти мысли, только на утро. Я должен с ней поговорить.

– Мне одной показалось или у Сони что-то случилось? – спросила моя мама у сониной.

– Да, я сейчас, – Виктория поднялась и быстрым шагом пошла наверх. Не знаю, что там произошло, но спустя считанные минуты она вышла и пожала плечами, мол «всё хорошо».

– Что с ней? – спросил отец Сони, когда жена села рядом.

– Слушала музыку в наушниках, сказала, что у кого-то там вышла новая песня и быстро пошла слушать, чтобы быть первой, – враньё. Может был бы я на месте остальных поверил, но не в этой ситуации.

Я доел, и поблагодарив, пошёл к себе в комнату. Я сел на кровать, поставил локти на разведенные колени, скрепляя руки в замок. И как с ней поговорить. Я не буду с ней, это всего лишь секс, не большее. Может я и хотел бы повторить, так как, мне было чертовски хорошо, но я думаю таких как она я сотни найду.

Я взъерошил волосы пятерней и пошёл к Софии. Я без стука вошёл и увидел девушку сидящую на кровати и смотрящую в окно. Раз она не слышала как я зашёл, значит до сих пор в наушниках.

Я подошёл к русоволосой и положил ладонь на плечо. Она даже не вздрогнула, просто вытащила один вакуумный наушник с правого уха и развернулась ко мне.

Её лицо практически не выражало эмоций, но вот в глазах читалось удивление и страх.

– Чего пришёл? – ровным и бесцветным голосом спросила девушка.

– Я хотел поговорить, – я сел на кровать, пока девушка выключала музыку на своем телефоне.

– Говори, – всё так же.

– Прошла ночь не была ошибкой, но и за собой она ничего не несла.

– Я не дура, сама знаю, – с агрессией ответила девушка и сложила руки на груди, – И да, всё, что я тебе вчера наговорила, это было на эмоциях.

– Не вижу, что ты знаешь. Ты бы себя так не вела, – я поднял бровь и посмотрел на девушку укоризненным взглядом.

– Как хочу, так и веду. Но не переживай, это не из-за тебя, – она натянула улыбку и взяла наушники в руки, – Всё сказал? – грубо спросила зеленоглазая. Точно как у Стрельцова.

Я вздохнул и без ответа вышел. Думаю слова здесь лишние. Не знаю врала ли она, возможно, но и отрицать то, что она может быть такой по другой причине, тоже нельзя.

Недолго стоя у двери Котовой, я спустился вниз и сказал что я в зал, сегодня они без меня днём отзанимаются.

POV София

Я соврала. А что мне ему душу наизнанку выворачивать? Я и так много сказала, о чем жалею не меньше. Почему на душе так хреново, а? Ну какого? Ну лишилась я девственности с ним, ну похуй ему на тебя, ну чего страдать?

Ну типа я не знала что так будет. Типа это не я хотела его и выстанывала его имя? И не от его поцелуев и прикосновений я таяла как последняя сучка? Я схватилась за голову и чуть было не закричала, но вовремя остановила себя. Дура.

***

Прошла неделя и сегодня мы вновь разъезжаемся по домам. Всё закончилось. Ну как закончилось. Мой отец просто не делает никаких действий и как сказал папа: «Это затишье перед бурей. Но сколько оно будет длиться, никто не знает. А учиться вам надо, так что завтра все по домам и в школу».

Ну как-то так. Честно, я не отошла от всего происходящего ни капли. Игнорировать парня было бы глупостью, так как все бы заподозрили, что что-то не то, да и сам Макс бы стал цепляться, а оно мне надо? Я благополучно соврала и продолжала делать с себя пофигистку.

Конечно, мы с Волковым пару раз говорили, но тему не затрагивали. Я ему не нужна, он мне подавно. Переспали и переспали, у каждого было и пусть скажут, что враньё, язык в узел свяжу.

***

Я плелась в школу пешком, так как я успела утром рассорится с братом, и послать на все четыре стороны. Чувствую себя усталой, в моральном плане. То есть физически я могу пробежать 10 километров кросса, а морально, скажи мне любое кривое слово и я расплачусь. Жесть вообщем.

Я доплелась до класса и прям с порога кинула портфель на парту заднего ряда, когда за неё намеревался кто-то сесть. По моему Сергей – мой одноклассник, раздолбай как и большая здешняя половина. Парня слегка передернуло и я усмехнулась от этого зрелища. Наверное, я была похожа на тронутую головой девушку, которая ищет себе жертву.

Парень сначала с некой агрессией посмотрел на наглеца, а потом увидев меня в таком состоянии и просто отошёл, и занял другую парту. Правильно парень, не лезь на рожон, ибо сейчас я убью любого. Я твердым шагом, чуть ли не как парень, прошла к занятой мной партой и села. Брат странно посмотрел на меня. Я лишь отвернулась к окну и

смотрела за проходящими рядом людьми, за спешащими детьми, за машинами паркующимся около школы. Это слегка успокаивало. Хотя я всё не могла понять, какого я так себя веду? Меня бесит мысль, что я была использована? Или меня бесит тот человек, который это сделал? Определенно оба.

Вот и заходит виновник торжества. На шею сразу вешается Аня и я закатываю глаза. Заезженная картинка. Я вздыхаю и продолжаю созерцать в окно, пока чувствую на себе удивленный взгляд. Хотелось подлететь и заорать «какого пялишься?», но я промолчала, не хочу нагнетать обстановку, да и вокруг меня образовалась аура агрессии и ненависти ко всему, вряд ли я смогу контролировать себя.

***

Так и прошёл день. Я никого к себе не подпускала и была очень раздраженная. Ко мне прицепилась учительница по английскому, что мол я неправильно произнесла слово «bones». Я чуть не начала крыть её матом, причем на английском, доводя свою точку зрения. Но я отстояла свою правоту, так как гугл-переводчик и ещё один учитель по английскому в нашей школе, который ведет занятия у параллели, подтвердил, что я сказала правильно.

В общем, посадила я её на жопу ровно и продолжила лазить в телефоне. Завтра опять учить этих тупых сороконожек двигаться. Реально они настолько похабно владеют своим телом, что волей-неволей думается, что у них не 2 ноги, а сорок. Не все конечно танцуют отвратно, некоторые вообще идеально, но всё же большая часть умеют выдавать мне заученные четкие движения. А я прошу плавность, а не шаг туда, шаг туда, поворот.

Я вздыхаю, и засунув наушники в уши, иду домой. Ну, а чего париться. День не удался, настроения ноль. День в дерьмо, как всегда.

***

На тренировке вижу как Макс прижимает к себе Белову, а к горлу подступает ком. Больно смотреть от чего-то на эту картинку, вчера было легче. Может потому что она висла на нём, а не как сегодня он проявляет инициативу. Ревность? Нет, ненависть, к обоим.

Но я тоже решила оторваться, причём на всех и привела с собой Артема, которому сорвала репетицию, а простит он меня, потому что я столько раз вытягивала его на выступлениях с живым звуком, что он по гроб жизни должен будет.

– Всем привет, – натянув улыбку, поздоровалась я, – Вы уже, наверное, удивились почему же я не одна, как всегда? – задала я риторически вопрос, – Ну, думаю, что многие узнали моего партнера. Прошу любить и жаловать Artjy! – девочки сразу заулюлюкали и захлопали, парням было ну такое, можно сказать – параллельно.

– Всё, что вы знаете, я могла показывать вам без партнера, но поддержку, к сожалению, показать я ну никак не смогу, – тут то и начался ступор всех находящихся в этом зале, – Ну парни у нас спортсмены, поэтому поднять стройненьких девочек им не составит труда, правда? – парни некоторые просто кивнули, а некоторые слегка судорожно.

– Ну тогда перейдем к разминке, – а после началась жара. Я показывала несложные поддержки: запрыгнуть парню на руки и он крутит, или поддержка за талию и чуть приподнять вверх. Ничего сложного, как по мне. Мы то с Третьяковым отрепетировали уже давно, ещё во время вальса, на его выпускном. Мы показали на новогоднем балу лишь половину, а сегодня все удивились второй частью, хотя та была легче, как мне казалось.

Вернулась я домой довольная, что не скажешь о других. Макс, Стас и мой брат, конечно, не устали, как и ещё половина парней, а вот некоторым было тяжело, чисто потому что партнерша висела как мешок с зерном, а не вытянутой красивой и грациозной.

Сашке и Олесе, партнерше Стаса, огромный плюс. Белову же вытягивала сила Волкова, а я так хотела замучить обоих. Эх…

Я довольная, с кучей энергии, поднялась наверх. Сложилось ощущение, что я подкрепилась силами ребят, словно энергетический вампир, хм, не плохо бы было, смогла бы обессиливать соперников в словесном споре.

Ладно, что-то меня уже понесло на радостях. Я села за свое любимое, дражайшее фортепиано, которое не мучила уже около месяца, и принялась наигрывать различные мелодии для разогрева пальцев и голоса. Когда с пятиминутным разогревом было покончено, я принялась за сложнейшую задачу – выбор песни.

Ну чтобы такое выбрать, что можно было бы легко сыграть в две руки и спеть? В голову сразу полезли слова из The Chainsmokers – Closer ft. Halsey, и я не заметила как начала наигрывать мелодию. Не люблю же я петь про любовь и прочую хрень, но пальцам не прикажешь. Я пела и играла в своё удовольствие, просто наслаждаясь и забывая про всё.

Но в один момент, когда песня автоматически переводилась в голове, я начала хрипеть, голос снизился на октаву, а к горлу подступил ком. Я чувствовала как щиплет глаза, чувствовала дрожание на кончиках пальцев, от чего некоторые ноты на пианино я не дотягивала, и пальцы просто соскальзывали с деревянных клавишей. В конце песни, которую еле допела, я закрыла крышку, грубее обычного, за что внутри прокляла себя, и расплакалась.

Я закрыла лицо ладонями, ставя локти на крышку инструмента. Было чертовски больно отчего-то, но от чего не пойму. В голове всплывали моменты объятий Макса с этой сучкой, от чего с горла вырвался всхлип. Нет, я плачу не из-за этого. НЕТ! Я ударила кулаком по деревянной поверхности, пообещав за это отрубить себе руку и рывком поднялась. Я утерла слёзы тыльной стороной ладони, и схватив с полки полотенце, пошла в душ. Приму ванную и успокоюсь, просто усну.

Просто забуду всё что произошло и продолжу жить. Не в первой.

***

Неделя пролетела так, словно я её проспала. На самом деле я замкнулась в себе, почему сама не пойму, но я перестала общаться со всеми, включая и семью. Не могла я понять сама себя, не то что разобраться. Хотя как можно разобраться, когда не знаешь что с тобой.

Сегодня вечеринка, на которую идут все с одиннадцатых классов. Я подумала что это будет повод отвлечься, немного расслабиться, возможно, с помощью чего покрепче. Конечно, напиваться никто не собирался, по пару стаканчиков можно.

Я оделась весьма обычно: джинсы, джинсовая бейсболка, розовая толстовка и белые кеды. Я в таком прикиде парней на улице вижу, а тут сама так одеваюсь, хотя, пофиг. Вызываю такси, и хватая белый портфель, вылетаю с подъезда. Брат не уезжал, сказал что лучше проведёт время с Сашей и сыном. Вообще на него не похоже. Вот что любовь делает с человека, хотя, не могу не согласиться, что это плюс.

Он стал взрослее, теперь он обдумывает, прежде чем что-то сделать, в принципе, он молодец. Я села в такси и сказала адрес. Родители, конечно же, меня не отпустили бы, поэтому сказала что поехала в студию. Я уже подговорила Алису и она подтвердит моей маме моё присутствие, если что. Всё идеально, накосячить нереально. Ехала я недолго, так как дом находился в пригороде.

Я вышла с такси, отдав купюру таксисту и пошла по выложенной камнем дорожке в дом. На дворе снег, а я вот так щеголяю по улице, не сумасшедшая ли?

Риторический вопрос. В доме громко играла музыка, стоял небольшой запах сигарет и легкая духота. Было ощутимо, что дом с хорошей вентиляцией, так как ситуация могла быть намного хуже этой.

Я спокойно то танцевала под любимые треки, то выпивала что-то легкое, по типу мартини, то просто сидела и разглядывала знакомые лица. Многие приветствовались со мной, я же отвечала натянутой улыбкой. Настроения как не было так и нет.

И вот когда я в очередной раз отплясав любимую песню, сидела на диванчике и переводила дух, я увидела знакомые две фигуры. Их я спутать не могла. Белова и Волков. Лизались под лестницей, по другому не скажу. Язык Ани едва не облизывал всё лицо парня. Фу. Мерзость. Потом парень прижал её к стенке не разрывая поцелуй.

Это было грубо, было видно, что парень хотел просто секса и всё. Дальше он просто взял девушку под бедра и отнес наверх. Ну, а там понятно что будет. К горлу подступила обида, обида такая, что аж блевать хотелось. Мне нужен свежий воздух. Срочно. Глаза уже щипало от застилающих слёз, и я расталкивала людей, добираясь к выходу. Когда в лицо ударил холодный вечерний ветер, мне стало легче, по крайней мере физически.

Я села на лавку во дворе дома и стала вытирать глаза, просто потирая их. На мне не было косметики, так что могла себе позволить. Я почувствовала как лавка рядом слегка прогнулась и чувство уединенности пропало. Я пару раз проморгав, повернулась к человеку, севшему рядом.

Это был симпатичный парень лет девятнадцати-двадцати. Я знала, что тут будут студенты, но лишь избранные, и их будет немного. Интересно, что ему от меня надо?

– Кто обидел такую малышку? – о да чувак, подкат на высшем уровне. Я усмехнулась и сложила руки на груди.

– Жизнь. Чего хотел? – грубо спросила я.

– Ого, вот как? Что же жизнь тебе такого сделала, что ты сидишь в одной толстовке в десятиградусный мороз, – десять градусов? Хм, не чувствуется даже.

– Много чего.

– Поведаешь?

– Нет, – отрезала я и посмотрела в темное небо. Парень достал сигарету и закурил.

– Будешь, поможет? – протягивая одну, вопросил парень. Почему бы и нет. Я курила один раз и то мне не понравилось, может сейчас легче станет?

Я приняла сигарету, и зажав её между тонкими пальцами, прикурила. Я неумело принимала порцию дыма в легкие и выдыхала обратно, в то время, когда парень откинувшись на лавку с широко разведенными ногами, красиво курил.

Именно красиво. Он сам по себе был красивым, а когда курил, острые скулы вытягивались, что делало его ещё красивее. Мы сидели молча, окутываясь и пропитываясь никотином. Сигарета слегка помогла, или помогло то, что я смотрела на парня и удивлялась его изящности, но я забыла про парочку, которая наверняка ещё там на верху.

Я докурила практически до фильтра, и кинув на землю, затушила носком кеда. Да простит меня хозяин дома. Парень сделал тоже самое и усмехнулся.

– Прости, но я не та на которую ты можешь рассчитывать сегодняшней ночью, – я улыбнулась, реально улыбнулась, а это значит меня отпустило, но надолго ли?

– Спасибо за сигарету, но я поехала домой, пока, – улыбнувшись я поправила слегка задравшуюся кофту, и удобнее одев рюкзак, помахала рукой парню, удалившись со двора. Я вызвала такси и села в быстро приехавшую машину. Повезло что в 2 часа ночи таксист оказался рядом.

Я доехала домой, и отдав деньги, вбежала в подъезд. Подождав лифт я села в него и устало начала смотреть на ночную Москву. В груди опять что-то сжалось и я понимала, что действие никотина закончилось. Ну, хоть на пол часа отпустило, и то спасибо. Быстро заскочив в квартиру, я поднялась к себе и упала на кровать.

Я провонялась сигаретным дымом, от чего было ещё противней. Скидывая одежду по пути к ванной, я захватила пижаму и полотенце, и зашла в белоснежную комнату. Включив холодную воду, я намылилась химозным гелем для душа и заплакала. Почему не знаю. Просто хотелось. Просто в голову лезли они. Просто что-то душило изнутри.

Комментарий к 28 глава “Какого черта?”

Наряд Сони – https://vk.com/doc163935588_455425614

Жду ваших мнений, по поводу всего происходящего в главе))

========== 29 глава “Я хочу жить, а не страдать” ==========

Сегодня суббота, и я просыпаясь под яркими лучами солнца, почувствовала легкую сухость во рту. Я поднялась и потянулась в спине, хрустя позвонками. А вот теперь можно и за водичкой. Я спустилась вниз и на удивление в гостиной ни души. Ну это и к лучшему, нечего утро портить.

Я набрала стакан воды и залпом выпила. Вот теперь точно доброе утро. Надеюсь, под вечер не буду биться в агонии, всхлипывая в углу комнаты. Очень надеюсь. Вздохнув, я пошла наверх умываться и переодеваться. Ох, если бы я знала, что будет дальше.

***

Сегодня была вечеринка в доме Волкова, а вот туда не пойти Денис просто не мог. Я отказывалась, отказывалась, пока брат не сказал, что я подросток и пока есть возможность нужно отрываться. Ну рассказывать про вчерашние я, конечно же, не буду, не самоубийца. Но как же мне хотелось лишний раз видеть Волкова, вчера не натусился, надо ещё сегодня накидаться. Супер.

Ребёнок на бабушку с дедушкой, то есть на маму с папой, а мы с Сашей собирались у меня в комнате. Калинина всё просила меня надеть нормальные женские вещи, а не украденные у брата, но я не слушала её и одела то, что считала нужным.

И вообще, я купила их в женском отделе, что я быстренько доказала подруге, хоть та и не отрицала. Саша надела обычные джинсы и белую теплую кофту. Сверху она наденет пуховик, а на ноги кроссовки. Самой одеваться так можно, а мне нельзя.

Я же надела похожие джинсы, как у подруги, теплые уги, и пофиг что некрасиво, зато удобно. Серую толстовку с капюшоном и молочную куртку. Идеально. Вроде и женственно, ну или как сказала Саша у меня испорченные понятия о женственности, ну и чёрт с ним.

Мы сели в машину к брату, я назад, Калинина вперед. Я лишь пролистывала ленту новостей, в надежде хоть чем-то себя занять, пока я задыхалась от ауры любви в этом чёртовом салоне. Открыть окно мне не позволили, так как брат сказал продует и заблокировал их. Вот блин, охранник, похуже мамы.

Когда мы припарковались, я просто вылетела с машины и глубоко вдохнула. Засунув телефон в задний карман, я подождала голубков и пошла в дом. Всё как в прошлый раз, только теперь дом был не мрачным, а ярким, с неким уютом. Если украшал сам парень, то вкус у него явно есть. Да вообще, куда не смотри – во всём идеален. Да и мама у него такая же, правда та не выпендривается, более скромная, чего не хватает сыну.

Я сразу заметила владельца дома, который повернулся на мой прожигающий взгляд. Секунда и я отвела взгляд. Внутренний голос кричал, что трусиха и отвожу глаза, но усмирив его, я скинула куртку и повесила её на вешалку. Проходя глубже я наткнулась на барную стойку и попросила нанятого бармена приготовить чего-то слабоалкогольного. Приняв желтую жидкость, я в три глотка её выпила. Теперь хоть немного расслаблюсь.

***

Я сидела за баром весь вечер, замечала знакомые лица. На виду были и Саша с Дэном, и Белова с Волковым, хотя около него ещё крутилось пару девушек. Весело, конечно, видеть как он зажимает их по углам и целует. Алкоголь плясал в крови, по этому было не так больно, хотя я то и дело утирала слёзы с глаз. Только в подвыпившем состоянии, до меня начала доходить мысль, что я влюбилась в этого урода, но я всячески отвергала это.

Не могла, просто не могла. Я никогда никого не любила, но надо же было влюбиться в него. Почему он? Я ударила кулаком о барную стойку, чем напугала бармена.

– Ещё? – спросил он, с испугом в глазах.

– Нет, спасибо, – я спрыгнула с барного стула и быстрым шагом удалилась с дома, схватив свою куртку. Домой, хочу домой. Срочно! Я словила первую попавшуюся машину и попросила девушку отвезти меня домой за двойную плату, та не отказала. Ну и отлично.

Отдав деньги я быстрым шагом потопала по хрустящему, всё ещё февральскому снегу, домой. Дома никого не было. Родители у Давыдовых, брат ясно где, осталась я одна. И отлично. Я скинула обувь, скинула куртку, чуть ли не кидая всё это. Вот она истерика, вот она депрессия, привет давняя подруга, давно не общались.

Я люблю его, люблю мать вашу. Почему? За что? Все эти дни я практически не ела, убивалась и всё из-за глупой любви. Ненавижу! Я метнула подушку с дивана, зацепив торшер, который с громким звуком упал. Ну и к чёрту. К чёрту всё! Я ломала всё, что видела, кидалась чем могла. Мне было всё равно дорогая вещь или нет, плевать на суммы, плевать на то, что, возможно, за это буду сидеть под домашним арестом, плевать вообще на весь мир.

Мир сломал меня раз, но не сломит во второй. По крайней мере, я так думала. Но меня сломил человек, которого я когда-то ненавидела, и это чувство на грани с любовью к нему. Дебильное и ужасное чувство, где-то внутри, которое рвёт и мечет как я сейчас. Только мне больно, а этому зеркалу нет. Мне больно когда он сосется с другими курицами, а если я торшером разобью на мелкие осколки зеркало, ему будет всё равно. Это вещь, я – нет.

Потом в глазах резко потемнело, а дальше я уже ничего не помню.

***

Просыпаюсь я от пищания аппарата, которое запомню навсегда. Такое, как и два года назад. Супер. Еле открываю глаза и вижу яркий белый потолок. Глаза слепит и режет, от чего они начинают слезиться. Хочу утереть слезу, но в правую руку вставлена игла, которая в свою очередь ведёт к капельнице. Вот теперь точно как два года назад.

– Очнулись, София, – я перевожу взгляд на мужчину лет так пятидесяти и киваю, – Мне позвать вашу семью, а то вашей маме скоро успокоительно колоть будут, – улыбнулся доктор и я кивнула. Доводить маму до инфаркта – не в моих планах.

Доктор кивает и удаляется. Через десять секунд влетает мама, за ней отец, брат и Саша на руках с Антоном.

– Соня! – мама кидается к моей койке и слегка обнимает.

– Вы хотя бы малого не мучили, – тихонько смеюсь я и обнимаю маму свободной от иглы рукой. Голос ужасно сел.

– Соня, мы так переживали, ты два дня в себя не приходила, – начала мама и я улыбнулась. Забота, это то, что больше всего мне нужно в эту секунду.

– И ты подняла на уши всю больницу? – спросила я, когда женщина отстранилась.

– Она поднимала на уши не только эту больницу, но и германскую, в которую уже заказывали самолет, чтобы тебя туда перевезти со всеми аппаратами, – ответил отец и обнял маму за плечи.

– Андрей, что ты такое говоришь. Я волновалась, – начала возмущаться мать.

– Тише… – тихо прохрипела я, – Я бы очнулась, рано или поздно, поверь, я ещё та живучая тварь, – тут уже смеется брат и улыбается Сашка.

– Не говори так, ты бы на себя посмотрела. Последние дни не ела и упала в обморок из-за недостатка питания, – начала свои нотации мама, – Ты хочешь довести себя. Что случилось? – женщина села на край кровати, а все остальные расположились на диванчике в палате.

– Мам, ничего, подростковые проблемы, ничего более. Уже легче, правда, – я улыбнулась. Ну уж после такого я пошлю нахуй любовь к этому придурку и буду жить дальше, влюблюсь позже в нормального парня, который не будет таким мудаком.

***

Неделю я валялась в больнице, меня посещали все вплоть до Риты, с которой мы нашли общий язык. Была даже мама Волкова, кстати милая женщина. Мы недолго поговорили, так как она приехала за родителям, ну и заодно ко мне.

Как у такой прекрасной женщины, мог родиться такой урод. Моральный урод. Алисе я конечно всё рассказала, Саше тоже. Я была в них уверенна и знала, что не проболтаются. Они посоветовали не зацикливаться и жить дальше. Ну любишь и любишь, пройдёт. Ну переспали, ничего страшного, жизнь на этом не кончается.

Я прислушалась к их совету и уже была в студии, сразу после больницы. Я ела хорошо, поэтому болезненный вид, уступал место милому, слегка румяному лицу. Сегодня особый день, к которому я долго шла, но прервала путь. Но все же я София Котова, и я доберусь до финиша, чего бы мне это не стоило.

Я собрала самых любимых мне людей в студии, но какого хрена сюда приперся Волков. Ну ничего, пусть увидит услышит, пусть. Его Кариночка или другие сучки, такого никогда не сделают. За пульт я поставила Артема, который помогал мне в осуществлении мечты, и взяла микрофон в руки. Чистый звук, хотя студийная версия имеется.

– Сегодня я не просто тут собрала вас всех здесь, а я хотела бы представить вам, моим самым дорогим людям, то, к чему я так долго шла. А так же мне хотелось, чтобы моими первыми критиками, стали дорогие мне люди, – по кивку Артём включил записи других инструментов и стал играть на лаунчпаде.

Я начала петь свою, собственноручно написанную песню. Слова, музыка, всё моё, правда Артём помог с аранжировкой, за что я ему очень благодарна.

Я отрываясь пела слова песни с довольно глубоким для меня смыслом. Про то, что всё что мне делали плохое, я буду возвращать, что я поднимусь выше других, как бы меня не пытались остановить. Я знала, что большинство здесь знают английский, поэтому смысл понять они могли.

Я видела восхищенные лица взрослых, одобрительные Влада, Саши, Алисы и брата. Один Макс был сосредоточен на мне, он следил за мной со сложенными на груди руками, как судья. Ладошки вспотели от его взгляда, но я собралась и допела эту песню, а в конце поклонилась.

– Господи, Соня, я горжусь тобой! – мама подлетела и обняла меня. Я обняла её в ответ и улыбнулась отцу, через плечо мамы.

– Спасибо, мам. Раз уж Стрельцов притих, я могу принять одно очень крутое предложение? —

мама отстранилась и секундочку задумалась. Она развернулась и взглядом спросила у отца.

– Раз это «очень крутое предложение», почему бы и нет, – отец улыбнулся. Родители всегда одобряли всё чем я занималась, и за это я была им очень благодарна.

– Я, конечно, кое-что попробую, но ничего не обещаю, – на секунду я задумалась, как бы осуществить то, что задумала и уже составляла план.

***

Прошла неделя и вот я на долгожданном концерте в Москве. Выступать на больших сценах – это большая честь для артиста, а для меня вообще впервые. Коленки дрожали, ладошки потели, было слегка страшновато, но у меня получилось выбить билеты для всех, и я буду чувствовать поддержку родителей и друзей, а уж тогда страшно мне не должно быть.

Хотя, когда я боялась публики и публичного мнения? Никогда, правильно. Я была за кулисами со многими звёздами нашей русской эстрады. Это было что-то вроде благотворительного концерта, по этому сюда приглашали и малоизвестных людей, таких как я. За моими плечами всего пару мелких концертов, один большой с Артёмом, и пару озвучек фильмов. Так что для меня сольное выступление, на довольно большой сцене – впервые.

Особых требований ко мне не было. Песня на мой выбор, костюм и всё остальное подберут под песню. Ничего особенного.

И вот я уже стояла за кулисами готовясь к выходу. Одели меня в белую обычную футболку и джинсовый комбинизон-юбкой. Вроде модно и для сцены подойдёт, да и под песню хорошо подходит. На ноги надели кеды, чему я была очень рада. На голове сделали две красивые косы, а на лицо нежный макияж.

Я выдохнула и вышла на сцену, пообещав себе выложиться на все тысячу процентов. Выбрала песню, которую знала, и которая мне нравиться. Party In My Head by September. Софиты зажглись и аранжировка заиграла. Ну, что, Соня, покажи Волкову, что он потерял. Я улыбнулась и вступила.