Текст книги "Зеро! История боев военно-воздушных сил Японии на Тихом океане. 1941-1945"

Автор книги: Масатаке Окумия

Соавторы: Дзиро Хорикоси
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 4
КАНУН ВОЙНЫ НА ТИХОМ ОКЕАНЕ

Для нас, японцев, трудно и весьма неудобно обсуждать в ретроспективе наши военные успехи в Китае перед самым началом войны на Тихом океане. Мы предпочли бы предать забвению наше не заслуживающее прощения поведение в китайско-японском инциденте. Однако, чтобы точно изложить некоторые фазы этого инцидента, ранее не включенные в эту книгу, я [Окумия] обязан пересмотреть некоторые аспекты этих событий.

В конце октября 1940 года флот отозвал из Китая все бомбардировщики наземного базирования типа 96 (Нелл) для реорганизации их в новые боевые соединения. В течение шести месяцев с октября 1940-го по апрель 1941 года истребители Зеро, оставшиеся на континенте, были единственной воздушной силой, способной атаковать китайские части на всех фронтах, которые выходили за предельный радиус действия наших одномоторных бомбардировщиков и истребителей Клод. Оставшимся группам поручалась трудная задача, ибо в них насчитывалось всего лишь тридцать с лишним истребителей. Тем не менее, Зеро сохраняли свое превосходство над вражеской авиацией и 14 марта 1941 года одержали еще одну замечательную победу, когда наши истребители встретились с крупным китайским соединением над Ченду. Наши летчики уничтожили двадцать четыре самолета и, возможно, еще три.

В мае 1941 года несколько подразделений двухмоторных бомбардировщиков типа 96 и типа 1 вернулись в Китай для возобновления бомбежек, которые дополнялись разрушительными налетами истребителей Зеро. 20 мая, не сумев отыскать над Ченду китайские истребители, Зеро расстреляли и подожгли резервуары с горючим и уничтожили два самолета на аэродромах Тайпинчу и Шуанглин.

Этот карательный рейд, однако, ознаменовал конец невероятно благоприятной фортуны для Зеро в боях с врагом. Огнем противовоздушной обороны изрешетило самолет командира ведомого звена Кимуры, который в результате врезался в землю. Это был первый Зеро, потерянный в бою. В тот день еще три самолета были повреждены от огня зенитной артиллерии.

22 мая девятнадцать Зеро атаковали Ченду, сбив два вражеских самолета и оставив гореть на аэродроме еще десять. Пять Зеро получили повреждения. Следующим была очередь Нанченга. 26 мая девять Зеро в воздушном бою уничтожили пять из двадцати китайских истребителей, а затем в штурмовых налетах сожгли на земле восемнадцать вспомогательных самолетов. 27-го двадцать Зеро совершили налет на Ланьчжоу, но не сумели растормошить вражеских летчиков, тогда они сожгли на земле два самолета. 7 июня четыре Зеро схватились с двумя китайскими истребителями над Чунцином и сбили один. 18-го двадцать два Зеро организовали самую крупную атаку за несколько месяцев на Ланьчжоу, но не встретили самолетов противника. Они подожгли на земле два самолета, но два Зеро получили повреждения. 22-го девять наших истребителей совершили налет на Ченду, сумев поджечь один самолет и повредить другой в этой не столь значительной операции.

В тот же день шесть Зеро появились над Каньяном, встретившись в воздухе по крайней мере с равным числом китайских истребителей и уничтожив три из них. Позднее, после полудня, третий за день дальний патруль прибыл в Тяньшуи, семь Зеро сбили один вражеский самолет. 23-го шесть Зеро расстреляли аэродром в Ипине, при этом подожгли два и повредили пять самолетов вспомогательной авиации.

Наш второй Зеро мы потеряли к концу дня 23-го числа. Три истребителя, сопровождавшие два разведывательных самолета типа 98 на небольшой высоте между Ланьчжоу и Юнченгом, внезапно попали под плотный зенитный огонь, в результате чего Зеро летчика Кобаяси врезался в землю. После этого в течение более чем двух недель наши истребители безуспешно разыскивали самолеты противника. Китайцы отказывались вступать в бой.

Однако 11 августа шестнадцать Зеро, эскортировавших семь бомбардировщиков типа 1, над Ченду сошлись в бою с крупной группой китайских истребителей, которые впервые за несколько недель напали на наши бомбардировщики. Три самолета противника вспыхнули пламенем от пушек Зеро, а бомбардировщики уничтожили два других. Рейд оказался успешным, в результате бомбардировочного налета на вражеские аэродромы было уничтожено на земле семь самолетов и повреждено еще девять.

31 августа Зеро приступили к своей самой трудной и также последней миссии в войне в Китае. Их целью был Сунгфан, китайская твердыня на самом северо-западе, которая находилась примерно в 500 морских милях к западу от нашей базы в Юнченге. По маршруту следования самолетов возвышались горные цепи высотой 23 тысячи футов, вечно покрытые облаками. С начала китайско-японского инцидента Сунгфан подвергся налету лишь один раз – 23 июня бомбардировщики авиакорпуса Михоро атаковали этот оплот китайцев.

Два самолета-разведчика наземного базирования типа 98 вели на дальний объект пять истребителей Зеро, а за штурвалом каждого сидел один из лучших наших летчиков в Китае. Самолеты встретили ожидавшуюся плотную облачность, но сумели сохранить строй, летя в просветах между облаков. Наконец, облачные массы почти целиком заполнили видимое пространство, вынудив семь самолетов повернуть назад. Операции Зеро в Китае были завершены.

С начала 1941 года по сентябрь того же года Зеро совершили 354 боевых вылета, во время которых было сбито 45 вражеских самолетов и повреждено 62. За тот же самый период мы потеряли два истребителя от зенитной артиллерии противника, тогда как 26 получили повреждения как от вражеских самолетов, так и от наземного огня.

Боевой счет Зеро во всех боях на континентальной части Китая составил семьдесят налетов на вражеские объекты, в которых в общей сложности участвовало 529 истребителей. Они сбили 92 самолета и, возможно, сбили еще четыре, повредив еще 163 самолета. Тридцать девять Зеро получили повреждения, а огнем зенитной артиллерии противника уничтожено два.

Самым крупным был рейд тридцати истребителей 20 мая 1941 года на Ченду. Группы истребителей Зеро получили пять похвальных писем от главнокомандующего флотом Китайского района, награждены за успешное выполнение заданий при Чунцине 13 сентября 1940 года, при Ченду 4 октября и 30 декабря 1940 года, при Ченду 14 марта 1941 года и при Нанченге 26 мая 1941 года.

К марту 1941 года группы бомбардировщиков наземного базирования, которые вернулись в Японию для реорганизации, были готовы к выполнению новых заданий. В начале апреля авиакорпуса Гензан и Михоро вновь созданной 22-й воздушной флотилии возвратились в Центральный и Северный Китай. В конце июля к ним присоединились авиакорпуса Каноя и 1-й из 21-й воздушной флотилии и авиакорпус Такао 23-й воздушной флотилии. Эскортируемые истребителями Зеро, эти бомбардировщики неоднократно совершали налеты на города Ченду, Чунцин и Ланьчжоу. Командование флота направило 3-й авиакорпус 23-й воздушной флотилии в северную часть Французского Индокитая, откуда бомбардировщики совершали рейды на Куньмин.

В конце августа и начале сентября 1941 года, по окончании своей миссии, базировавшиеся в Китае бомбардировщики передислоцировались на новые базы в Японии и на Формозе. Во время второго раунда боев длительностью четыре месяца над объектами противника побывало две тысячи шестьсот бомбардировщиков. Из этого числа мы потеряли лишь один бомбардировщик, и он стал жертвой зенитной артиллерии. В десятках налетов, выполненных бомбардировщиками, они встретили лишь десять китайских истребителей, которым удалось проскользнуть сквозь охрану из истребителей Зеро. И даже в этом случае вражеские истребители не смогли уничтожить хотя бы один наш самолет.

Эти факты наглядно демонстрируют эффективность Зеро в китайской кампании. Как только мы достигали опасного уровня потерь бомбардировщиков от вражеских истребителей и зенитной артиллерии, прибытие Зеро полностью ликвидировало эффективность действий вражеских перехватчиков. Суммируя вышесказанное, можно сделать вывод, что Зеро дали нам неоспоримое господство в воздухе как над своей, так и над вражеской территорией.

К этому времени мы, конечно, признавали неизбежность большой войны на Тихом океане. Флот полностью реорганизовал свои боевые силы и подготовил все свои части и соединения к возможной скорой войне. Мы интенсифицировали тренировки личного состава, сосредоточившись на тех тактических приемах, которые с наибольшей вероятностью потребуются в крупномасштабной войне. Длительные боевые задания в Китае имели огромную ценность для реформирования наших фронтовых групп, ибо в Азии мы вылетали на задания большими соединениями как днем, так и ночью; поддерживали тесное взаимодействие между истребителями эскорта, бомбардировщиками и разведывательными самолетами; совершенствовали наши самолеты, как того требовала боевая обстановка; выполняли рейды истребителей; и в итоге резко повысили эффективность действий нашей авиации. Мы понимали, что даже на огромных просторах Тихого океана, как следующего театра боевых действий, уроки, которые мы извлекли из боев в Китае, докажут свою ценность.

К концу ноября 1941 года, когда закончился специальный трехмесячный период интенсивных тренировок, все подразделения морской авиации были полностью готовы к войне, уверены в своих воинах, самолетах и группах наземной поддержки.

Однако война редко бывает делом лишь одной стороны. Несмотря на наши блестящие успехи в Китае, нам не хотелось быть вовлеченными в обширный конфликт с Соединенными Штатами и Англией. Огромная мощь этих двух держав уничтожала всякую основу для оптимизма. Мы понимали, что в войне против этих двух стран мы будем противостоять всевозможным видам оружия, ужасающим как по качеству, так и по количеству.

Необходимо признать, что подобная оценка потенциального конфликта с Америкой и Англией была сделана лишь немногими людьми на флоте. Подавляющее большинство наших летчиков, получивших боевой опыт лишь в сражениях с китайцами или делавших свои выводы только на основе сообщений о китайском инциденте, допускали только победный исход в войне с любым противником.

Глава 5
НАЧАЛО ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ ВЫЗВАЛО ТРЕВОГУ

«Сегодня в полночь, 8 декабря, наши армия и флот начали военные действия против американских и британских войск».

Это совершенно неожиданное сообщение по радио ранним утром 8 декабря 1941 года было громом среди ясного неба. Слова диктора были встречены с замешательством и открытым неверием в происходящее. Конечно, население понимало, что дипломатические отношения между Японией и Соединенными Штатами были натянутыми. Начиная с лета 1940 года политические маневры этих стран были окутаны пеленой неопределенности и деспотизма, частично из-за того, что американское правительство заморозило японские активы в Соединенных Штатах, и из-за внезапной приостановки действия экономического договора между двумя странами.

Нынешнее ухудшение международных отношений общественности представлялось ненормальным, люди с недоверием воспринимали объявление о тотальной войне. Тем не менее, последующее оглашение по радио императорского рескрипта об объявлении войны уже не оставляло места для сомнений. Скоро японский народ переключился на перестройку жизни, поскольку нация вступила в войну с великими мировыми державами.

Наша страна оказалась в загадочной ситуации. Нацию вовлекли в войну после незначительных приготовлений к неизбежному крупному конфликту. Несмотря на национальную гордость, никто не мог отрицать того, что вместе Соединенные Штаты и Великобритания представляют собой страшную силу. Большинство с тревогой пыталось оценить новую ситуацию. Желание остро критиковать автократическое правительство, которое без предупреждения втянуло страну в войну, столкнулось с тенденцией оказать полную поддержку правительству в надежде, что война будет вестись по какому-то плану, чтобы враг не мог нанести никакого физического ущерба родной стране.

8 декабря я [Окумия] был штабным офицером 11-й воздушной флотилии, чей штаб находился в Касумигауре, и отвечал за подготовку пилотов и других членов экипажей. Внезапное объявление войны неизмеримо осложнило мою тренировочную программу, которая, как я догадывался, скоро потребует существенного расширения.

Опыт китайско-японского инцидента и недавно завершившийся трехмесячный период интенсивной летной подготовки говорили о том, что флот хорошо подготовился к ведению ограниченных операций против врага. Однако нашего опыта участия в крупномасштабных операциях было недостаточно, чтобы иметь какую-то уверенность в своей способности справиться с нашими противниками. В это время Британия уже имела опыт двух лет войны в Европе. Американские вооруженные силы, хотя еще и не втянутые в открытый конфликт, внимательно изучали уроки европейских сражений и, соответственно, совершенствовали свою военную структуру. Этот опыт улучшил положение наших врагов, давая им преимущество в дополнение к уже имевшемуся численному перевесу в военной авиации и в материальном снабжении. В самом лучшем случае наши экспедиции в Китай принесли ограниченную пользу, нам не хватало боевого опыта в борьбе с сильными военно-воздушными силами противника.

Мы обладали одним четким стратегическим преимуществом. Воздушная война в Китае однозначно научила нас, что ключ к любой успешной военной операции лежит в овладении господством в воздухе. Без эффективного контроля в небе наши морские и сухопутные силы в лучшем случае окажутся в невыгодном положении и могут даже лишиться побед, которые в ином случае они бы одержали при необходимой поддержке с воздуха. Также было очевидно из прошлого опыта, что основными средствами достижения столь желанного господства в воздухе является обладание превосходящим по качеству истребителем. И у нас не было никаких сомнений, что в любой крупной затяжной войне, в которой самолеты и корабли играли доминирующую роль, исход во многом зависит от состояния основ национальной экономики и нашего промышленного потенциала.

В одном секретном документе – «Структура японского флота военного времени», копию которого я тоже получил, – приводятся данные по составу сил морской авиации первого и второго эшелонов на начало войны. Как говорится в этом документе, они таковы:

ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

VF – истребитель

VB – пикирующий бомбардировщик

VCB – морской бомбардировщик

VLB – бомбардировщик наземного базирования

VR – разведчик наземного базирования

V2S – двухместный наблюдательный гидросамолет

V3S – трехместный наблюдательный гидросамолет

VT – учебный самолет

VST – учебный гидросамолет

VPB – патрульный бомбардировщик (летающая лодка)

BB – линейный корабль

CA – тяжелый крейсер

CL – легкий крейсер

CV – авианосец

CVL – легкий авианосец

В эшелоне первого удара все морские пикирующие бомбардировщики были типа 99; бомбардировщики морского базирования – типа 97; двухместные разведывательные гидросамолеты были типов 95 и 0; трехместные самолеты-наблюдатели были типа 0 и некоторые – типа 94; а все летающие лодки были типа 97.

Поскольку нам требовалось по два пилота на каждый бомбардировщик наземного базирования, летающую лодку и транспортный самолет, перечисленные выше, то просто для функционирования регулярной морской авиации было необходимо иметь минимум 3500 пилотов. Это число возрастало, если учесть пилотов, требуемых для вспомогательной морской авиации, которая составляла треть от сил первого и второго эшелона. Так что самая минимальная потребность составляла почти 5 тысяч пилотов и такое же число наблюдателей, штурманов, стрелков, специалистов по бомбам, радистов и другого персонала, обеспечивающего рабочее состояние самолетов.

Мы понимали, что война с Соединенными Штатами и Англией истощит ограниченные японские ресурсы и что это истощение создаст громадные проблемы в постоянном восполнении парка самолетов и материальных ресурсов. Однако я четко представлял себе, что наша огромнейшая слабость лежит не в материальных поставках и не в общем объеме людской силы, а в стабильном восполнении квалифицированных кадров летных экипажей. Различие между летчиком-ветераном и новичком значительно шире, чем считается на основе общих представлений, это все равно что сравнивать взрослого человека и ребенка.

Получив в январе 1940 года назначение на должность инструктора в учебном авиакорпусе Касумигаура, я узнал, что, несмотря на внешне кажущееся невысоким число менее трех с половиной тысяч морских летчиков, на самом деле мы держали на активной службе больше пилотов, чем на американском флоте. Как-то ко мне обратился мой дивизионный офицер лейтенант Такэкату Танака, который тревожился за то, что, как он считал, мы будем испытывать нехватку компетентных пилотов. Дальновидный и способный офицер, глубоко переживающий за состояние флота, Танака подготовил и направил мне для изучения свой «План подготовки пятнадцати тысяч пилотов». Работа Танаки и здравая оценка проблем подготовки произвели на меня такое впечатление, что я переслал этот рапорт с положительным отзывом моему непосредственному начальнику.

Однако, в сравнении с существовавшей на тот момент программой подготовки пилотов, количество пилотов, которых Танака предлагал готовить ежегодно, было так велико, что мои вышестоящие начальники отклонили эту рекомендацию как необузданную мечту молодого офицера-летчика. К сожалению, этой мечте не было уделено того внимания, какого она заслуживала. В августе 1941 года, когда меня назначили офицером штаба ВВС в Касумигауру, на флоте распространялась новая программа массовой подготовки, которая предусматривала специальную подготовку 15 тысяч летчиков. Мировые события и требования, возлагаемые на наши соединения морской авиации, так быстро менялись, что невозможно было точно предсказать, что произойдет в ближайшем будущем. Новая флотская программа подготовки пришла слишком поздно, было просто невозможно эффективно обучить летные экипажи в столь короткий период времени, как этого требовало флотское руководство.

В то судьбоносное утро 8 декабря 1941 года я понял, что, скорее всего, либо очень скоро, либо после борьбы на истощение наша нехватка летчиков приведет к победе Соединенных Штатов и Англии. Расчет был простой. В числовом отношении обученные экипажи морской авиации, то есть те, кто получил практическую подготовку в боевых авиачастях после года предварительной подготовки, возможно, не могли управлять всеми самолетами, перечисленными в списке «Структура японского флота военного времени», которую я изучал. Очевидно, что большинство летчиков, закрепленных за запасными самолетами, не имело за плечами даже полного года подготовки в рядах боевой авиачасти. Общие цифры прятали будущий дефицит в кадрах. Многие из наших ветеранов-летчиков, впоследствии командированные в части первого эшелона, едва могли выдерживать тяготы настоящего боя. Сочетание возраста и слабого здоровья неумолимо сокращали нашу численность еще до начала военных действий.

Я интуитивно понимал, что процент летчиков, не получивших достаточной подготовки, будучи проблемой уже в начале войны, впоследствии будет быстро расти. Мы не ощутим эффекта от предлагаемой программы массовой подготовки еще по крайней мере два – четыре года.

В конце первой недели декабря 1941 года периоды подготовки сверхкомплектных летчиков-курсантов морской авиации выглядели следующим образом:

Флот отбирал кандидатов в свои военно-воздушные силы из лейтенантов (младший состав) и младших лейтенантов, тренируя этих курсантов, как минимум, двенадцать месяцев. Эти курсанты считались пилотами после одного года предварительной летной подготовки в рядах боевого авиакорпуса, но им требовался по крайней мере один дополнительный год учебы, чтобы достичь уровня летчиков морской авиации и авиаторов передней линии фронта.

Мы придерживались строжайших требований в отношении этой молодежи, ибо, невзирая на возраст, они отвечали за управление сложными и дорогими машинами и аппаратурой, которых Японии постоянно не хватало. Оказавшись в воздухе, они становились предоставленными самим себе, от них требовалась полная компетентность в исполнении обязанностей, которые им доверили. Время и опять-таки эта политика доказали свою правоту, особенно в великолепном исполнении нашими пилотами обязанностей в ходе китайско-японского инцидента.

Глава 6
ПРЕДЧУВСТВИЕ ВОЙНЫ

Крупномасштабные воздушные бои в китайско-японском инциденте и в первые два года Второй мировой войны в Европе велись главным образом над сушей азиатского и европейского континентов. Поскольку не существовало никаких доказательств эффективности применения бомбрадировщиков против крупных кораблей в открытом море, в ходе Гавайской операции 8 декабря 1941 года флот поддержал свою уверенность в превосходстве боевых кораблей над любым иным типом вооружения. Сторонники максимального усиления надводного флота отмечали неспособность массовых воздушных атак решить исход боя даже на суше и подчеркивали факт, что результат сражений, которые мы можем ожидать над обширными пространствами юго-запада Тихого океана, будет зависеть главным образом от действий наших морских и сухопутных сил. Они предполагали, что авиации будет отводиться роль силы поддержки. Далее они подкрепляли свои аргументы тем, что приводили классический пример, когда германский линкор «Bismarck», несмотря на превосходство британцев в авиации, был уничтожен прежде всего снарядами и торпедами множества британских военных кораблей.

Невзирая на убедительнейший аргумент современной истории, которая благоволит надводной мощи, на флоте было достаточно дальновидных офицеров, осознававших потенциал бомбардировочной авиации. Соответственно, флот прилагал все возможные усилия, чтобы обеспечить максимальную эффективность всех имеющихся подразделений бомбардировочной авиации. Эти усилия получили дальнейший импульс, когда в середине 1941 года американское правительство заморозило активы всех японцев, проживавших в Соединенных Штатах. Это действие еще более прояснило общий уклон к войне между двумя великими державами, и в офицерской среде нашей армии и флота стал неофициально обсуждаться неизбежный конфликт, который должен был вспыхнуть между Японией и Соединенными Штатами и Великобританией.

Обширные просторы Тихого океана не оставляли сомнений, что исход войны между этими двумя державами, скорее всего, будет решаться в открытом море. Осенью 1941 года в нашей армии отсутствовали самолеты, способные бомбить жизненно важные британские объекты в Сингапуре и подобные сооружения в Маниле, с любой базы, находившейся под нашим контролем. Точно так же армия не имела никаких истребителей, которые, опираясь на нашу самую южную базу на Формозе, могли бы совершать налеты на американские аэродромы на острове Лусон. Для расширения японского контроля на Тихом океане захват объектов в Сингапуре и Маниле был жизненно важным. А потом, как и в ходе наших операций в Центральном и Южном Китае в первые месяцы китайско-японского инцидента, на флот возлагалась ответственность за оказание воздушной поддержки нашим сухопутным силам.

По самой своей природе Соединенные Штаты и Великобритания были опаснейшими соперниками в воздухе. Мы полностью осознавали, что, в отличие от китайцев, Америка и Англия, с давних пор превосходившие нас в воздухе и всемирно признанные морские державы, будут использовать истребители и бомбардировщики с максимальной эффективностью. В начале войны мы не ожидали от вражеской авиации большого сопротивления, так как знали, что на востоке в конце 1941 года находилось ограниченное число истребителей и бомбардировщиков. Однако этот факт, способствовавший скорым японским успехам, нельзя рассматривать в качестве точной оценки военно-воздушного потенциала соперника. Мы также слишком хорошо знали, что эти две страны очень быстро во много раз увеличат свои восточные силы как по числу самолетов, так и по летному персоналу.

Несмотря на ошеломляющую индустриальную мощь наших противников, командование флота было уверено в способности наших истребителей Зеро отвоевать у врага контроль в воздухе в любом бою. Наши разведка и технические специалисты в открытую заявляли, что великолепное качество изготовления и техническое превосходство истребителя Зеро означают, что в бою один Зеро будет стоить от двух до пяти вражеских истребителей, в зависимости от их типа. Из-за непоколебимой веры в Зеро флот испытывал крайнюю уверенность в победе в начальных операциях.

Тем не менее мы ожидали серьезные потери в наших атакующих бомбардировщиках типа 1, которые составляли основу наших воздушных ударных сил. Если Зеро определенно был способен взять верх над любым известным истребителем противника, то, как мы полагали, каждый бомбардировщик придется подвергать существенному ремонту после двух-трех вылетов. Топливные баки бомбардировщиков не имели протекторов или защиты от пуль, и их ремонт был особенно трудным.

Я согласен, что мы могли добиться выдающегося начального успеха в боях против Америки и Англии. Однако перспективы победы быстро тускнели перед вероятностью затяжной войны, в которой Соединенные Штаты могли противопоставить нашим силам свою индустриальную мощь. Война на истощение также грозила подорвать наши силы.

Летом 1941 года штабные офицеры армии и флота обсуждали с членами правительства возможные варианты войны против Соединенных Штатов и Англии. Главнокомандующий Объединенным флотом адмирал Исороку Ямамото полностью осознавал трудности, которые возникнут перед нами в случае затянувшейся борьбы. Будучи осведомлен о почти непреодолимых проблемах сохранения и увеличения квалифицированных летных кадров и поставок на фронт минимального числа боевых самолетов, адмирал Ямамото открыто информировал премьера Коноэ: «Если Вы мне скажете, что надо сражаться и в первые шесть месяцев войны против Соединенных Штатов и Англии я буду работать без излишнего контроля, то тогда я добуду Вам непрерывную вереницу побед; но я также должен Вам сказать, что, продлись война два или три года, у меня не будет уверенности в нашей конечной победе».

Вскоре после этого на заседании Императорского совета, как раз перед тем, как было принято решение о вступлении в войну, адмирал Мицумаса Йонаи заявил собравшимся: «Мы должны любой ценой избегать войны с Соединенными Штатами и Великобританией, которая будет знаменовать для нас резкое ухудшение ситуации; мы можем позволить риск постепенной потери нашего политического и экономического положения».

Совет бывшего премьера Йонаи поддержали многие высокопоставленные морские офицеры и государственные чиновники, представив тем самым великолепное обобщение предвоенной ситуации. Однако адмирал Ямамото не только верно оценил прекрасные шансы на военный успех Японии, но и предвидел с поразительной ясностью неизбежное поражение, которое ожидало впереди.

Высший командный состав флота полностью осознавал ловушки и западни на пути поддержания эффективной мощи против соперника и подчеркивал, что боевые действия неизбежно будут главным образом вестись на море. Несмотря на опасения офицеров, командовавших воздушными соединениями, которые должны были оказаться на острие предложенной массированной атаки на американские и английские силы, Императорский совет принял решение в пользу войны.

Прошлый опыт флота позволил нам точно оценить характеристики тех самых самолетов, с которыми мы, скорее всего, и встретимся на начальном этапе войны. Также важна, однако, была зарубежная оценка нашей военной авиации, и в этом отношении мы обладали неоспоримым преимуществом. Наш потенциальный враг глубоко заблуждался в отношении истинных боевых качеств наших самолетов – американские авиационные журналы ни перед чем не останавливались, высмеивая наши военно-воздушные силы. Они явно считали немыслимым, что японские самолеты способны эффективно противостоять американским и английским.

В сентябре 1941 года авторитетный американский журнал «Aviation» в статье, озаглавленной «Японские военно-воздушные силы», утверждал, что наши военные и гражданские пилоты имеют самый высокий в мире процент авиакатастроф и что наши армия и флот готовят менее одной тысячи летчиков в год. Нам оставалось только удивляться, из какого источника информации это взято, когда мы читали, что наши пилоты в китайско-японском инциденте были определенно хуже китайских и что в боевых действиях в Номонхане, Маньчжурия, советская авиация нанесла поражение нашим боевым частям.

Журнал продолжал утверждать в том же напыщенном духе, что, хотя наша авиация агрессивна, ей не хватает опыта таких широкомасштабных операций, которые велись в Европе. Мы даже не можем надеяться, заявлял анонимный авторитет, на то, что сумеем развить мощную авиацию. Повествование заканчивалось заявлениями, что наша промышленность, вероятно, не сможет удовлетворить военные потребности; что наше авиастроение полностью зависит от подачек Соединенных Штатов, Великобритании, Германии, Италии и Советского Союза; и наконец, что «американские авиационные эксперты без колебаний могут заявить, что основные военные самолеты Японии либо уже устарели, либо начинают устаревать».

Высказывания журнала не были отражением мнения лишь этого издания, а скорее давали международную оценку японской военно-воздушной мощи. Действительно, иностранным наблюдателям наши методы подготовки казались чрезмерно беспечными в отношении гибели курсантов в ходе занятий по причине недостаточного количества учебных самолетов.

Однако, того не подозревая, журнал сделал нашим военным институтам великолепный комплимент, ибо мы долгое время предпринимали все усилия, чтобы скрыть от постороннего взгляда нашу реальную военную мощь. В этом отношении мы определенно достигли успеха! Наши основные полигоны для военно-морских сил находились за пределами отчизны, далеко в море, где даже наши собственные моряки оставались в неведении относительно истинного масштаба воздушных и морских маневров. Более того, мы изо всех сил стремились спрятать новинки нашего вооружения и особенно касающиеся нашей авиации. Иностранные наблюдатели видели только то, что мы позволяли им видеть.

Настолько эффективной была наша цензура в области вооружений, что до атаки на Пёрл-Харбор ни одно американское издание не догадывалось о существовании истребителя Зеро, и только через несколько месяцев после начала военных действий американская общественность получила сравнительно точное представление об этом самолете. И вновь мы видим тенденцию американского мышления, заглянув в другой журнал, напечатавший за несколько месяцев до декабря 1941 года, что «японская морская авиация состоит из четырех авианосцев с двумя сотнями самолетов».