Текст книги "Человек в королевстве (На службе Королевства) (ЛП)"

Автор книги: Маруяма Куганэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

О?

Газеф выдохнул и слегка изменил выражение своего лица.

Это потому, что лицо стоявшего перед ним, который был и мальчик, и мужчина,

изменилось. Если бы он сравнил, то до сих пор он напоминал ребенка, который встретил

знаменитость и не мог сдержать своего волнения. Это беспокойство исчезло после удара, лицо теперь выдавало воина.

Газеф повысил бдительность до нового уровня.

Клайм осознал, что Газеф был высокого мнения о нем. В частности, его

целеустремленного, скупого стремления к силе, его преданности, что граничила с

религиозным фанатизмом, и его искусству фехтования.

Фехтование Клаима не было тем, чему его учили. Он приобрел это, тайком подглядывая за

другими, находившимися в разгаре своей тренировки. Оно было неприглядным и полным

чрезмерных движений.

Но в отличие от тех, кто обучался бездумно, каждое движение его лезвия было тщательно

продумано и разработано для практического использования. Грубо говоря, его меч должен

убивать.

Газеф думал, что это было очень прекрасно.

В конечном итоге, меч – это инструмент для убийства. Тот, кто учится фехтовать без

понимания этого, не сможет применить свои навыки в настоящем бою. Он не сможет

защитить тех, кого нужно защитить.

Он не сможет спасти тех, кого нужно спасти.

Но Клаим был другой. Он сразит врага и защитит единственно важное для него.

Впрочем—

–Даже если ты закалил свою решимость, разница в мастерстве с соперником по-

прежнему колоссальна. Итак, что ты предпримешь?

Конечно же, у Клаима не было таланта. Даже если бы он старался больше, чем кто бы то

ни было, не имело значения, как сильно он разовьет свое тело – без таланта он неспособен

стать сильнее. Он неспособен достичь уровня людей вроде Газефа или Брэйна Унгласа.

Даже если Клаим желал быть сильнее чем кто-либо другой, это могло произойти только в

его мечтах и фантазиях.

Тогда почему он позволяет Клайму драться? Разве не было бы более полезным, потратить

своё время на кого-то более талантливого?

Ответ был прост – Газеф не мог стоять в стороне и наблюдать за Клаимом, бесконечно

повторяющим свои бесполезные усилия. Если талант был стеной, определяющей пределы

человека, то он сжалился над мальчиком и его нескончаемыми, безрассудными попытками

штурма этой стены.

Именно поэтому он хотел научить его другому методу.

Он считал, что, несмотря на ограничение таланта, не было предела опыту.

А кроме того, он чувствовал злость, вспоминая жалкую фигуру своего некогда

сильнейшего соперника.

Но даже так, пытаться развеять эту злость с помощью постороннего... Я виноват перед

Клаимом... Но спарринг со мной принесёт пользу и ему тоже.

–Нападай на меня, Клаим.

В ответ на сказанные самому себе слова, он услышал громкий крик.

– Да!

Едва ответив это, Клаим побежал.

Газеф, с серьёзным выражением на лице, которое отличалось от прошлого, медленно

поднял меч над своим плечом.

Это была позиция для вертикальной атаки выше талии.

Блок такой атаки щитом полностью ограничит движения, а попытавшись парировать

мечом он будет отброшен назад. Пытаться защититься было бесполезно.

Блокировать было бы глупо. Но палаш Клаима был короче чем полуторный меч.

Единственным вариантом было нападать. Зная это, Газеф ждал, готовый контратаковать.

Это было всё равно что прыгать в пасть тигра – но он сомневался лишь мгновение.

Климб рванулся вперёд, оказавшись в пределах досягаемости меча Газефа.

Словно ожидая этого момента, меч Газефа обрушился вниз на щит Клаима. Колоссальный

удар был даже сильнее предыдущего. Лицо Клаима исказилось от боли, что передалась

руке.

Жаль. Тот же результат, как и раньше.

С легким намеком на разочарование, нога Газефа достигла живота Клаима и—

“「Крепость」!”

На лице Газефа отразилось легкое удивление.

Боевое искусство, "Крепость", могло быть использовано не только с щитом или мечом, его

можно было применить к любой части тела. Причина, по которой его обычно

использовали при блоках оружием, была лишь в крайней сложности выбора правильного

времени активации. Использование его на броне влекло за собой риск встретить атаку

противника без защиты. Ограничиваться щитом или мечом было просто проявлением

здравого смысла.

Однако, эту проблему можно решить, предвидев действия оппонента, что и сделал Клаим

с пинком Газефа.

– Так ты рассчитывал на это?

– Да!

Сила пинка Газефа исчезла, словно поглощенная чем-то мягким. Неспособный нанести

удар своей вытянутой ногой, Газеф начал опускать ступню вниз. Застав его в невыгодной

позиции, Клаим ударил.

「Рассечение」!

Боевое искусство, сильный рубящий удар.

Достаточно изучить один навык, но так, чтобы ты мог на него положиться.

Приняв близко к сердцу некогда услышанные им слова одного воина, неопытный Клаим

день за днём практиковал этот удар.

Тело Клаима не было особенно мускулистым. Его телосложение лучше всего описывало

слово "непримечательное". Даже и нарастив мускулы, он потерял бы в ловкости.

Поэтому, он бесчисленными повторениями подчинил свое тело одной единственной

специализации.

Результатом стал прямой, вертикальный удар, атака, скоростью граничащая с абсурдной.

Промелькнувший словно вспышка света взмах, казалось, вызвал порыв ветра.

Удар, нацеленный в голову Газефа.

Мысль о том, что будучи нанесён, этот удар окажется смертелен, исчезла из разума

Клаима. Он был непоколебимо уверен, что такой человек как Газеф не погибнет о чего-то

подобного.

Полуторный меч взлетел вверх, чтобы со звоном металла встретить падающий палаш.

До сих пор всё шло как и ожидалось.

Клаим вложил всю свою силу в попытку вывести Газефа из равновесия.

Однако– Газеф не сдвинулся с места.

Даже стоя на одной ноге, в этой странной позиции он с легкостью сдержал удар,

нанесенный Клаимом со всей его силой. Он был подобен гигантскому дереву, плотно

укоренившемуся в земле.

Его сильнейшая атака всем что он имел, поддержанная двумя боевыми искусствами, и

Клаим всё равно не мог справиться с Газефом, стоящим на одной ноге. Удивленный, Клаим перевел взгляд на свой живот.

Он вынужден был сократить дистанцию чтобы ударить палашом. А значит, Газеф снова

может пнуть его.

Одновременно с пинком Клаим отпрыгнул назад.

Боль была несильная, приглушённая. Двое встали лицом к лицу, их разделяла пара шагов.

Газеф немного расслабил глаза и облегчил губы.

Его улыбка была не насмешкой, а ободрением. Клаиму стало немного стыдно.

Для него это выглядело улыбкой отца, видящего взросление своего сына.

– Это было великолепно. Я буду немного более серьёзным.

Выражение лица Газефа изменилось.

Клаим почувствовал мурашки по всему телу. Самый сильный боец в Королевстве,

наконец, показал себя.

– У меня есть зелье со мной, так что нет необходимости беспокоиться. Оно может

исцелить переломы.

– ...Спасибо.

То, как Газеф молчаливо предложил ему готовиться к перелому костей, заставило сердце

Клаима гулко забиться в груди. Он привык к ранениям, но это не значит, что ему

нравилось их получать.

Газеф приблизился со скоростью, вдвое превышающей скорость Клаима.

Полуторный меч описал полукруг, достаточно низкий чтобы скользнуть по земле и

ударить Клаима по ногам. Он упер палаш в землю в попытке защитить ноги.

Два меча столкнулись, по крайней мере, так подумал Клайм. В это мгновение – меч Газефа

сменил направление и взмыл вверх вдоль палаша.

– Кух!

Клаим отклонился назад и меч пролетел в нескольких дюймах от его лица. Последовавший

за ударом порыв ветра сорвал несколько прядей его волос.

В страхе перед тем, как Газеф загнал его в тупик столь безнадежно и быстро, Клаим

увидел, как полуторный меч останавливается и летит обратно в его сторону.

Опередив его мысли, инстинкт выживания вынудил Клаима закрыться щитом. Полуторник

врезался в щит и зал огласил громкий металлический звон.

И—

– Угх!

Отлетая в сторону, Клаим ощутил сильную боль. Жестокий удар оземь заставил его

выпустить меч из рук.

Полуторный меч, ударивший в щит, поднялся и нанес сильный удар сбоку.

– Это поток, а не просто защиты и нападения. Ты должен двигаться так, чтобы каждое твое

движение могло повлечь за собой атаку. Твоя оборона должна быть частью твоего

следующего удара.

Мягко сказал Газеф, в то время как Клаим пытался подняться держась за бок.

– Я сдержал удар, так что переломов нет. Ты должен быть в состоянии продолжать... Ну

как?

Газеф, с виду даже не уставший, и Клаим, напряженный и дрожащий от боли.

Отвратительно слабый, неспособный продержаться даже несколько ударов, он лишь

тратил время Газефа. Даже так, Клаим желал стать хоть каплю сильнее.

Подняв меч, он кивнул Газефу и возобновил свою позицию.

– Очень хорошо, давайте продолжим.

– Да!

С хриплым выкриком, Клаим атаковал.

Избитый, несколько раз отправленный в полёт, временами пытавшийся даже бить

кулаками и ногами, Клаим рухнул на пол тяжело дыша. Он ощутил приятный холод

каменного пола, поглощающий жар его тела сквозь кольчужную рубаху.

– Ха, ха, ха...

Он даже не пытался вытереть пот. Нет, у него даже не было сил, чтобы сделать это.

Терпя колющую боль, Клаим, неспособный сопротивляться поднимающейся во всем теле

усталости, слегка прикрыл глаза.

– Хорошо поработал. Я пытался ничего не сломать, как, получилось?

– ……

Распростертый на полу, Клаим прикоснулся к тем частям тела, что всё ещё болели.

– Я не думаю, что есть какие-либо серьёзные ранения. Болезненные, но они только синяки.

Звенящая боль была легкой; Она не помешает ему охранять принцессу.

– Если это так ... Тогда мы не будем использовать зелье.

– Да. В конце концов, его бездумное использование отменит эффект тренировки на

мускулы.

– Именнно. Легким ранам стоит позволить затянуться естественным путем, поскольку

магия восстановит мускулы в их первоначальном состоянии. Я полагаю, сейчас ты

вернешься к своим обязанностям стража принцессы?

– Да.

– Тогда, возьми это с собой. Используй его, если что-то пойдет не так.

Он поставил звякнувшую бутылку зелья возле Клаима.

– Спасибо вам.

Он заставил себя подняться и посмотреть на Газефа, на человека, которого его меч ни разу

не смог коснуться.

Человек без единой царапины посмотрел на него странно, и заговорил.

–Что такое?

– Ничего ... Я просто поподумал, что вы удивительны.

Его дыхание было спокойным, на лбу почти нет следов пота. Клаим вздохнул; он осознал

всю разницу между ним, распростертым на полу, и сильнейшим воином королевства.

Газеф горько улыбнулся.

– ...Ясно.

– Как—

– Даже если ты спросишь меня, почему я так силен, я не смогу тебе ответить. Это просто

талант. Я научился сражаться когда был наемником. Этим пинкам, которые дворяне

назвали бы вульгарными, я тоже научился в те дни.

Нет никакой уловки для обретения силы – заявил Газеф. Надежда, что подвергшись тем же

тренировкам, что и он, Клаим сможет в какой-либо мере стать сильнее, была с легкостью

разбита.

– Клаим, у вас есть потенциал в этом смысле. Ваши кулаки и ноги – используйте их, чтобы

бороться.

– Так... ли это?

– Действительно. На самом деле, это, скорее, удача, что вы не были обучены как

фехтовальщик или солдат.

– Держа меч, солдаты концентрируются на том чтобы бить мечом. Я полагаю это ошибкой.

Изменить наше видение меча, считать его лишь ещё одним способом напасть, таким же

как кулак или нога, разве это не было бы эффективнее в настоящем бою? Что ж... моя

техника боя больше подошла бы приключенцам.

Обычно пустое выражение лица Клаима заменила улыбка. Он не ожидал, что сильнейший

воин Королевства так высоко оценит его навыки, эти нестандартные движения и навыки

лишенные системы.

Тот меч, над которым дворяне смеялись у него за спиной, получил похвалу. Его радость

была беспредельна.

– Что ж, мне пора. Нельзя опаздывать к завтраку Короля. Ты тоже возвращаешься?

– Нет. Там, как предполагается, будет гость сегодня.

– Гость? Благородный, возможно?

Газеф счел странным, что принцесса будет лично встречать гостя, Клаим ответил:

– Да. Прибудет Аиндра-сама.

– Аиндра? ... Ах! Но какую Аиндру вы имеете в виду? Синюю, верно? Или малиновую? "

– Да. Синяя Роза.

На лице Газефа отразилось очевидное облегчение.

– Именно ... Вот что это было. Дружественный визит.

Газеф, должно быть, предположил что Клаим не был приглашён на завтрак из-за визита

друга. На самом деле, это Клаим отклонил приглашение. Даже обладай он правом

отказывать представителю королевской семьи, Газеф всё равно встретил бы такое известие

хмуро. Поэтому Клаим промолчал, предоставив Газефу самому додумать причину.

Даже сама Аиндра, знакомая с Клаимом через Реннер, просила его присоединиться. Она, в

отличие от других дворян, не отнеслась бы с отвращением к его присутствию за

завтраком.

Но Клаим отказался, думая о своей госпоже, почти лишенной подруг. У принцессы редко

появлялась возможность поболтать с другой девушкой, и Клаим чувствовал, что его

отсутствие будет только к лучшему.

– Спасибо за ваши советы сегодня, Газеф-сама

– Ничего особенного, не беспокойся. Я тоже неплохо провёл время.

– Если это не затруднит вас, могу ли я попросить, чтобы вы понаблюдали за моими

тренировками в следующий раз?

Газеф остановился – прежде чем Клаим извинился, он сказал:

– Я не вижу никакой проблемы с этим, если мы устроим это в отсутствии остальных.

Клаим не сказал ни слова, он ясно понял причину колебаний Газефа. Затем он заставил

своё тело со скрипом встать, желая выглядеть искренним.

– Большое вам спасибо!

– Газеф медленно махнул рукой и повернулся.

– Уборку оставляю на тебя. Будут проблемы, если я опоздаю к столу... Ах, да. Тот верхний

удар был неплох, но тебе стоит всегда держать в уме свой следующий шаг. Будь готов

действовать в случае, если противник парирует или увернется от твоей атаки.

– Да!

Часть 4

Месяц 9, 3-й день, 6:22

Расставшись с Газефом, Клайм вытер пот мокрым полотенцем и направился к месту, которое полностью отличалось от главного зала.

Комната, в которую он вошел, была такой же просторной как и зал. В ней было множество

беседующих друг с другом людей. Изысканные запахи блюд растворялись в теплой

атмосфере, разжигая аппетит.

Это была общая столовая.

Климб прошёл сквозь суету шумов и встал в конце очереди. Как и человек перед ним, он

взял одно из блюд, которыми был заставлен стол. На свой поднос он поставил деревянную

суповую миску, деревянную тарелку и деревянный кубок.

Он аккуратно сервировал свою еду.

Большой вареный картофель, ячменный хлеб, небольшие кусочки тушеного белого мяса и

овощи, так же капуста, маринованная в уксусе, и один кусок колбасы. С точки зрения

Клаима, это была очень роскошная еда.

Как только он закончил ставить еду на поднос, Клаим понюхал этот роскошный аромат, исходящий от подноса, и почувствовал, что его желудок заурчал. Он решил осмотреть

столовую в поисках свободного места.

Шумные солдаты ели, обсуждая пустяки вроде предстоящего отгула, сегодняшних блюд, семей и ежедневных обязанностей.

Клаим нашел свободное место и пробился туда через окружавшую его суету.

Он присел на пустое место на широкой скамейке. Солдаты сидели по обе стороны от него, весело говорили среди своих друзей. Они едва обратили на него внимание, прежде чем

отвернуться, чтобы возобновить свою болтовню.

Клаим сидел в тишине.

Посторонний, увидевший подобную атмосферу, нашел бы это странным.

Несмотря на оживленную болтовню вокруг, ни один человек не пытался начать разговор с

Клаимом. Конечно, люди обычно не вступают в беседу с незнакомыми людьми. Но они все

были солдатами, коллегами, которые порой доверяют друг другу свои жизни. В самом

деле, такой такую реакцию можно назвать неестественной.

Но сейчас все обстояло так, как будто человека по имени Клаим даже не существовало.

Клаим сам не предпринимал никаких попыток заговорить с другими, а причина

заключалась в том, что он четко осознавал свое положение.

Охранявшие замок не были простыми солдатами. Под "солдатами" в Королевстве

понимали ополчение, принадлежащее феодалам. Также под это определение подпадали

регулярные войска, содержащиеся правительством, и городская стража. И те, и другие, и

третьи набирались из простонародья.

Однако, кого попало нельзя было назначить на защиту замка, центра важных новостей и

информации, и подпустить столь близко к королевской семье.

Именно поэтому требуется рекомендация кого то из благородных для того, чтобы стать

охранником во дворце. Если от охранника будут проблемы, то аристократ, от которого он

получил свою рекомендацию, будет нести ответственность за его ошибки. Таким образом, только те, у кого было чистое прошлое и здоровое тело и ум, могли получить

рекомендацию.

Тем не менее, это приводит к формированию фракции.

В зависимости от того, к какой фракции принадлежит благородный дворянин, давший

рекомендацию, то этот солдат должен будет вступить в соответствующею группу. Солдат, который откажется это сделать, просто не получит рекомендацию дворянина. Было

справедливо сказать, что в этом правиле не существовало исключений.

Может казаться, что в этой системе слишком много недостатков, но напротив, будучи

втянутым в борьбу за власть, солдаты одной фракции помогали друг другу оттачивать свои

навыки. Хотя их сила не дотягивала до рыцарей Империи, но солдаты, охранявшие дворец, добились немалого мастерства.

Сила Клаима было на несколько уровней выше их, но также это стало одной из многих

причин, почему дворяне настроены против него. Они не могли смириться с тем, что он

был сильнее чем солдаты, которых они рекомендовали на службу.

Конечно, бывали такие случаи, когда дворяне, рекомендующие солдат, не принадлежали

ни к одной из фракций. Тем не менее, с текущей борьбой за власть в Королевстве между

Королевской фракцией и фракцией дворянства, был только один благородный, который

мог лавировать между ними, как летучая мышь

И среди солдат, там был только один человек, который не поступил на военную службу по

рекомендации от дворян.

Этой персоной был Клаим.

Как правило, такой как Клаим не смог бы служить Реннер на ее стороне.

Защита королевской семьи, такая важная обязанность никогда не давалась человеку

низкого происхождения. Общеизвестно, что только стража дворянского происхождения

могла защищать Королевскую семью.

Несмотря на это, существовали и исключения в этой концепции, например, для элитных

воинов Королевства, таких как сильнейший воин, Газеф Строноф. И если Принцесса

Реннер сильно захотела бы его к себе на службу, мало кто смог бы открыто препятствовать

этому. Даже если члены королевской семьи способны выступить против, готов ли кто-либо

вмешаться, когда она получила одобрение Короля?

Клаиму были предоставлены его собственные личные покои, к сожалению это являлось

результатом очень сложных обстоятельств. Простой солдат не смеет даже мечтать о своей

комнате и ему придется жить в общих бараках. Хотя Реннер выделила ему отдельные

покои, была еще одна причина, почему Клаиму дали его собственную комнату – это

необходимо, чтобы изолировать его. Отсутствие принадлежности к любой фракции

создавало трудности для его выживания.

Учитывая обстоятельства, Клаиму было очевидно, что он принадлежит к Королевской

фракции. Но так же было собрание знати, которые поклялись в своей верности королю. С

их точки зрения, столь серьезный подъем простолюдина, с его неясным прошлым, был

бельмом на глазу.

В результате, Королевская фракция находила проблематичным привлекать Клаима на свою

сторону. В то же время, оставленный сам по себе он лил бы воду на их мельницу. Фракция

же дворян, видя преимущества в перетягивании его на свою сторону, в то же время

осознавала опасность этого.

Невзирая на название, фракции не являлись объединениями единомышленников. Они

были созданы с целью продвижения общих целей или воззрений. Коль скоро в

Королевской фракции находились те, кто был против Клаима – простолюдина с тёмным

прошлым, допущенного столь близко к принцессе, прозванной за несравненую красоту

золотой – то можно также с уверенностью сказать, что среди фракции дворян нашлись бы

те, кто хотел бы привлечь его на свою сторону.

Несмотря на это, в настоящее время, не было ни одного в каждой группе достаточно

глупого, чтобы подойти к Клаиму и предложить присоединится к его фракции.

Результатом стало то, что две фракции пришли к выводу, что каждый из них не хочет

отдавать Клаима к противоположной стороне, но, в то же время, также не хотели, чтобы он

оказался на их стороне.

Именно поэтому он не говорил ни с кем и ел в одиночестве.

Просто работая ложкой, ни с кем не говоря, ни на кого не смотря, его завтрак обычно

занимал меньше десяти минут.

– Я должен идти.

Привычка, возможно появилась из за частого одиночества, Клаим бормотал себе это в

удовлетворении. Когда он вставал, проходящий солдат столкнулся с ним.

Локоть солдата коснулся раны от тренировки с Газефом, вызывая боль у Клаима, но

выражение его лица по прежнему было пустым, он только остановился.

Солдат молча прошёл дальше. Само собой, солдаты вокруг не сказали ни слова. Немногие

свидетели инцидента нахмурились, но промолчали.

С глубоким вздохом, Клаим схватил пустую тарелку и пошел дальше.

Такие инциденты были повседневным явлением. Он даже чувствовал, что это хорошо, что

это не произошло, когда он шел с полной миской горячего рагу.

Торчащие ноги в проходе, чтобы он упал, или толчки, с целью его опрокинуть, – всё

смахивало на несчастный случай – такое поведение было довольно распространенным

явлением. Однако—

– Что из этого?

Клаим спокойно двинулся вперёд. Эти люди не способны на большее, особенно в

столовой, на виду у всех.

Клайм расправил плечи и смотрел прямо перед собой, абсолютно не глядя под ноги.

Показав себя недостойно, он оскорбил бы свою госпожу, Реннер. На кону стояла

репутация той, кому принадлежала его безраздельная верность.

Глава 2

Синяя Роза

Часть 1

Месяц Затухающего Огня (9-й месяц), День 3, 8:02

Белый латный доспех, меч на талии. Безукоризненно снаряжённый Клаим вошёл во

дворец Валенсии.

Дворец Валенсии состоял из трех широко разнесённых главных зданий. То, в которое

проследовал Клаим, было крупнейшим и служило резиденцией королевской семьи.

В отличии от здания что он только что покинул, это, спроектированное пропускать как

можно больше солнца, ослепляло ярким светом.

Он шёл по широкому коридору, отмытому до абсолютной чистоты, нигде не было видно

ни следа пыли, не говоря уже о мусоре. Его броня не издавала ни звука благодаря

смягчающим мифриловым и орихалковым вставкам, а также магическому зачарованию.

Дворцовые стражи – рыцари, также облаченные в латы, неподвижно и прямо стояли в

широком и чистом холле.

В Империи "Рыцарями" называли простолюдинов, состоящих на действительной военной

службе. Королевские же рыцари набирались из дворян. Например, обычным делом было

для третьго сына благородного семейства стать рыцарем, коль скоро он не мог

унаследовать часть семейного состояния. Рыцарям платили щедрое жалование, и набирали

лишь тех, кто демонстрировал приличные навыки в бою на мечах. Просто задействовав

свои связи невозможно было стать одним из них, даже для дворянина.

Наиболее подходящим названием для них было "избранные стражи Короля".

В то же время, "Воин Капитан" было новоизобретенным титулом для Газефа, так как

многие противились его посвящению в рыцари.

Клаим негромко поприветствовал рыцарей. Как и ожидалось, ответили немногие, но в

ответах нескольких отозвавшихся слышалась искренность. Хоть и дворяне, они присягали

на верность Королю и их сердца были сердцами воинов. Непоколебимые в своей верности, они уважали его мастерство.

Но среди тех, кого Клаим миновал проходя по коридору, были и те чья ненависть была

очевидна с первого взгляда.

То были горничные. Большинство из них корчили кислые гримасы каждый раз при встрече

с Клаимом.

Прислуживающие во дворце горничные отличались тем, что были дочерьми благородных

семейств, поступившими на службу во дворец чтобы набраться опыта. В определенном

смысле, их ранг превосходил ранг Клаима. В особенности – ранг служивших

непосредственно королевской семье, они состояли преимущественно из дочерей высоких

родов. Отвращение перед необходимостью кланяться человеку, чьё положение было даже

ниже простолюдина, проявлялось злобой.

Говоря о сословиях, Клаим находился, разумеется, ниже их. Вероятно, таким образом они

желали продемонстрировать неприязнь, пока Реннер не было рядом. Думая так, Клаим

спокойно воспринимал их поведение.

Но он не догадывался, что его отношение порождало порочный круг, горничные

воспринимали спокойствие как пренебрежение, что злило их ещё больше. Возможно, его

положение было бы благополучнее, будь он способен заметить это.

Также правдой являлось то, что каждый момент, проведенный во дворце, становился для

Клаима нагрузкой на нервы.

Разумеется, Реннер и Ланпоса III не были единственными обитателями дворца.

А?!

Легки на помине. Клаим отошёл к стене, выпрямил спину и встал по стойке смирно, с

рукой на груди.

По коридору приближались двое. Позади шёл высокий, худой блондин, с зачёсанными

назад волосами.

Маркиз Рэйвен, представитель одного из великих домов Королевства.

Проблемой являлся второй, низкий и тучный человек, что шёл перед ним. Занак Валурин

Игана Райль Вайсельф, второй принц, и второй в цепи наследования.

Занак остановился, его полное лицо нахмурилось.

– О, Клаим. Куда держишь путь? Собрался предстать перед тем чудищем?

Лишь одну персону принц Занак называл чудовищем. Клаим не смог этого стерпеть, даже

понимая, что грубит.

– Ваше высочество, благодарю вас, но принцесса Реннер не чудовище. Она добра и

прекрасна, её даже называют сокровищем Королевства.

Как ещё можно назвать того, кто отменил работорговлю и предложил множество реформ, призванных помогать гражданам? Невзирая на то, что большинство их были отклонены

из-за сопротивления дворянства, Клаим знал лучше кого-либо её заботу о простом люде.

Каждый раз, когда очередную направленную на помощь народу реформу отменяли по

дурацким причинам вроде необходимости сохранять лицо дворянства, добросердечная

девушка проливала слёзы перед ним. Занак, не пошевеливший ради других ни пальцем, не

имел права так о ней говорить.

Его охватило желание крикнуть, желание ударить кулаком.

Пусть они сводные брат и сестра – подобные слова не подобает говорить в адрес кровного

родственника. Но он не мог позволить своему гневу проявиться.

Реннер предупреждала его:

Мой старший брат попытается разозлить тебя, чтобы после обвинить в оскорблении. Он, скорее всего, ищет повод разделить нас. Клаим, ни в коем случае не проявляй слабины в

разговоре с ним.

Это печальное выражение– его госпожа, отвергнутая собственной семьей, Клаим

вспомнил как поклялся, что хотя бы он никогда не покинет её.

– Разве я имел в виду Реннер? Может, ты принял это на её счёт потому, что втайне сам так

считаешь?... ну, да хватит об очевидном. Но сокровище?.. Она что, предлагает свои идеи, искренне полагая, что они сработают? По моему впечатлению, она с самого начала знает, что ничего не выйдет, но продолжает гнуть своё.

Подобное не может быть правдой. Как такое возможно? Он, неспособный мыслить иначе, просто демонстрирует свою уродливую зависть.

– Думаю, всё не так.

Принц фыркнул.

– Как я и думал, ты не видишь в ней чудовище. Может, ты просто слеп? Или это она

слишком умна?.. Разве мои сомнения необоснованы?

– Совершенно необоснованы. Я твёрдо уверен, что Реннер-сама – украшение Королевства.

Находясь к ней ближе чем кто-либо, он был уверен в честности всех её поступков.

– Как интересно. Тогда, не передашь ли ты этому чудовищу весточку от меня?.. "Пусть

твой брат и видит в тебе лишь политический инструмент, сотрудничай со мной, и я

освобожу тебя от права наследования в обмен на территории"

Отвращение Клаима возросло.

– Шуткам должен быть предел. Я не ожидал услышать от вас подобное. Я сделаю вид, что

ничего не слышал.

– Пф. Как жаль. Пойдёмте, Маркиз Рэйвен.

Внимательно наблюдавший за ними человек молча кивнул.

Немногое было известно о Маркизе Рэйвене. Хоть он и держал чёткую дистанцию между

собой и Клаимом, выражение его глаз немного отличалось от прочих дворян. Реннер также

не давала особых инструкций относительно линии поведения с ним.

– А, чуть не забыл. Маркиз Рэйвен также разделяет мои мысли и считает её чудовищем.

Можно сказать, мы единомышленники в этом вопросе.

–Ваше Высочество.

– Ещё немного, Маркиз Рэйвен. Слушай, Клаим. Будь ты слепым фанатиком, я бы не

утруждал себя предупреждениями. Но... Я говорю тебе всё это, потому что опасаюсь что

она обманывает тебя. Она – чудовище.

– Ваше высочество, позвольте мне дерзость задать вам вопрос. Какие качества госпожи

Реннер заставляют вас отзываться о ней так? Никто не заботится о Королевстве и народе

так, как она.

– Почти все её усилия оборачиваются ничем. Всё, что она делает, бесполезно. Поначалу, я

думал что она плоха в планировании, но потом, в разговоре с Маркизом, меня посетила

мысль. Что если у неё абсолютно всё просчитано? Такая теория объясняла бы разом все

странности. И если это правда... значит, девушка которая половину своей жизни проводит

не выходя из дворца, почти не имея связей среди дворянства, вертит их всех вокруг

пальца... Как ещё её можно назвать, кроме как чудовищем?

– Это просто какое-то недоразумение. Реннер-сама не такой человек.

Клаим был уверен.

Её слёзы не лгали. Девушка по имени Реннер была самоотверженна и добра. Он, чью

жизнь она некогда спасла, был уверен в этом.

Но его слова не убедили принца. Тот горько улыбнулся и покинул Клаима, Маркиз Рэйвен

последовал за ним.

Климб пробормотал в пустом коридоре.

– Реннер сама является самым доброжелательным человеком в мире. Мое существование

тому доказательство. Если ...

Он проглотил окончание фразы. Но даже так, она продолжилась в его сердце.

Если Реннер-сама взойдёт на трон, Королевство станет великой державой,

поддерживающей населяющий его народ.

Разумеется, учитывая порядок наследования, это было невозможно.

Тем не менее, Клаим не мог избавиться от подобных мыслей.

3 Сентября, 8:11

Наконец, Клаим прибыл к той комнате дворца, где он бывал чаще всего.

Несколько раз внимательно осмотревшись вокруг, он решительно повернул дверную

ручку.

Входить без стука было неслыханным, но он поступал так, подчиняясь желанию госпожи.

Она не желала слушать, сколько бы Клаим не возражал.

В конце концов, Клаиму пришлось уступить. Он ничего не мог поделать, женские слёзы

его обезоруживали. Но ему всё же удалось выторговать несколько оговорок. Как бы то ни

было, он не мог войти без стука в присутствии Короля.

Кроме того, Клаим испытывал потрясение, появляясь без проса. Каждый раз, открывая

дверь, он чувствовал, что подобное поведение никак не может быть дозволено.

Уже собираясь распахнуть дверь, его рука остановилась при звуке горячего спора, проникшем сквозь тонкую щель.